Как я успокаиваю нервишки
Решил совместить две миньки Контемпторов из прошлых постов.
Решил совместить две миньки Контемпторов из прошлых постов.
Охотники на Фулгрима. Железные руки.
Использовал флуоресцентные краски, очень оживляет миниатюры в УФ свете.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Сесть за продолжение Потерянных пока нет времени, но на днях внезапно нашлось время на другое. Абсолютно спонтанно между делом я меньше чем за 10 минут написал рассказ. И только позже в разговоре с другом по поводу этого рассказа неожиданно понял, что лично для меня он получился чем-то вроде откровения. Потому что целая плеяда гипотез относительно некоторых лорных моментов обрела наконец целостность и апофеозом ее стали эти восемьсот слов.
Как вы уже поняли, сегодняшний разговор будет отличаться от предыдущих. Вначале я прочту вам тот самый рассказ. Он короткий, и это не займет много времени. Остальная часть стрима будет посвящена тому, что (точнее – кто) стоит за кулисами этого рассказа и почему, на мой взгляд, события разворачивались именно так. Да, это очередная гипотеза о Феррусе Манусе. Она с одной стороны нетривиальная (мягко говоря), с другой – гарантировано разорвет для вас пару шаблоном.
Например, глаза Ферруса изменили цвет вовсе не из-за Азирнота, это прямо подтверждено лором. А сам Азирнот не имеет никакого отношения к некронам, и это тоже факт, подкрепленный лорными источниками. Заинтересовал? Что ж, таких моментов я сегодня упомяну немало. Однако интереснее не они сами, а то, к чему они нас подводят. Поэтому со вступлением всё.
Алексей Фролов «Расплата»
Насколько никчемным должен быть мир, забывший собственное имя? Человек не знал. Но удивляло не то, что он чего-то не знает. Удивляло то, что он продолжает называть себя человеком.
И это после того, как всё человеческое в нём оказалось ненужным. После того, как плоть доказала свою слабость. После того, как он был предан забвению тем, кто…
Нет.
Он запретил себе вспоминать. Воспоминания заставляли специализированные структуры мозга непроизвольно модифицировать базовые механизмы нервной и эндокринной системы, приводя к секреторным, органическим и наконец двигательным изменениям.
Так рождалась единственная эмоция, которую человек не хотел испытывать. Единственная эмоция, которую он мог испытывать в последние двенадцать тысячелетий.
Гнев.
От гнева у него начинала нестерпимо болеть голова, и он отлично знал, что нужно делать, чтобы унять бьющиеся в агонии эффекторные клетки.
Достаточно на долю мгновения ослабить тиски воли, дав шанс монстру, что живет внутри него столько же, сколько живет он сам. И тогда плоть отринет слабость. Она неузнаваемо изменится, обращаясь в нечто такое, что не должно существовать по законам материальной вселенной. Человек станет всем. Абсолютом. И вместо боли гнев будет приносить удовольствие, особенно когда…
Нет.
Человек сделал глубокий вдох, который длился целую вечность. Монстра нельзя выпускать. Ведь это из-за него он двенадцать тысяч лет провел в темпоральной тюрьме. Из-за него он потерял всё, что имел. Всё, что ему предначертано было иметь.
Человек вздохнул снова и ужаснулся от мысли о том, сколько времени прошло в мире за пределами его темницы. Ведь это не должно было закончиться так. Это вообще не должно было закончиться.
Он помнил фазовое безумие, из которого не мог вырваться. Он перепробовал всё, и лишь потому сохранил рассудок. Потому что не переставал бороться. Хотя вряд ли предполагалось, что в таком состоянии человек будет что-то воспринимать. Что-то помнить.
Но всё изменилось.
Нечто пришло извне и сорвало замок с его тюрьмы. Когда реальное время заструилось под своды хронодемпферной сферы, человек от удивления потерял контроль над собой. Это длилось наносекунду, но монстру хватило столь малой крупицы временного потока, чтобы восстать.
Преображенный во зло, человек вырвался из проклятого узилища, которое по задумке его судей должно было стать одновременного гробницей. Вечной гробницей.
Он дал волю гневу и выпотрошил кости этого мира, имя которого забывал из раза в раз. Монстр сеял разруху и погибель, устилая свой путь дымящимися руинами, покореженной сталью и обугленной плотью. Он мстил за то, что сотворили с ним. Он мстил за то, что был вынужден сотворить с другими.
Но главное, за что он мстил, было известно лишь ему одному. Ему и другому монстру, который обрек его на вечность в одиночестве. Время – не река, а спираль, и всё в галактике обречено повторяться снова и снова. Монстр принимал эту аксиому. Но человек боролся с ней. И поплатился за непокорность…
Нет!
Воля взяла верх. Человек вновь стал собой. Он обернулся, легко определив путь, которым прошел монстр. Было невыносимо видеть эти разрушения, весь этот бесконечно увядающий мир, не созданный для чего-то кроме ужаса и ярости.
А потом всё изменилось во второй раз. Потому что оказалось, что его преследуют. Это был такой же…
Нет.
Не такой.
Человек скрылся в сумраке и стал наблюдать. Он наблюдал долго. Первое, что человек понял – его не собирались освобождать. Это произошло случайно. Но акт преследования не выглядел случайностью. Это была рассчитанная генетическая реакция, заложенная в преследователя его создателем.
У человека вновь заболела голова, однако он справился с приступом гнева, укрепив свой разум опорами смирения. И внезапно понял, что прятаться больше незачем.
Тогда он вышел из трещины в скале. Багровые отсветы раскаленного кремниевого моря заплясали на его теле, могучем и безупречном, для которого будто не было этих тысячелетий в оковах безмолвного ада.
Человек знал, что произойдет дальше. Его преследователь не поверит ему. Медиаторы, необходимые для развития соответствующих реакций, не смогут формировать синапсы в мозгу, который изменили. Изменили так глубоко и виртуозно, что даже столь могучее создание ничего не заметило. Человек не сможет обратить эти изменения вспять. Никто не сможет.
И всё-таки, стоя здесь, в жарком полумраке у кромки расплавленного камня, человек гордился своей стезёй. Он сотворил много зла, но никогда не будет жалеть о первом шаге. О том самом шаге, за который его судили и обрекли.
А ещё он гордился тем, что примет смерть от рук того, кого любил больше всего на свете. С кем был рожден покорять звёзды. И если уж проигрывать, то непременно лучшим, не правда ли?
Человек вошел в огненное море и преследователь повторил его действия, будто отражение в ониксовом зеркале, которое заволокло дрожащим воздухом от раскаленного горна. Они медленно двигались навстречу друг другу, готовясь к битве, которая для одного из них станет последней.
Остановившись, человек моргнул глазами, похожими на две серебряные монеты. Такие же глаза были у того, кто по незнанию вскоре оборвёт братскую жизнь.
Из последних сил борясь с монстром внутри себя, человек вспомнил имя того, кто стоял перед ним. Его настоящее имя, которому больше нет места в этой галактике. Но отпустив монстра на волю, человек тут же забыл это имя. И правильно, ведь создатель никогда не давал им имен, только номера.
– Спасибо, Десятый, – улыбнулся человек, превращаясь в огромного змия из живой стали. Он знал, что вскоре сольется с кипящим под ногами расплавом и снова всё забудет. Уже навсегда.
А теперь – о чем это
Авторские комментарии и анализ лорного подтекста
Что главный герой рассказа – примарх, становится понятно довольно быстро, тут не нужны глубокие знания бека. А его краткие и неконкретные размышления тем не менее дают понять, что он был заключен во вневременную тюрьму за некий проступок. Самый очевидный вывод для читателя на этот момент – перед нами один из Потерянных. И этот вывод времен. Если конкретнее, то перед нами Второй, ниже я поясню, почему именно он.
Далее по сюжету рассказа мы понимаем, что он должен был провести в тюрьме вечность, но прошло только 12 тысяч лет (по его субъективному времени, это важно). Причина в том, что целостность тюрьмы была нарушена и он вырвался на свободу. В этих же абзацах из рассуждений примарха следует, что он изо всех сил сдерживал гнев внутри себя, вместе с которым приходила головная боль. А когда он поддается гневу, то становится чудовищем. И мы это видим: едва его тюрьма была разрушена, он потерял концентрацию, превратился в жуткого монстра и принес много разрушений в мир, на котором был заточен.
К этому моменту читатель понимает (по крайне мере, я на это надеюсь), что речь идет о Медузе, на которую упала гестационная капсула с Феррусом Манусом. Ведь из рассказа «Псалом» Гаймера мы знаем, что капсула Горгона повредила некую конструкцию внутри горы Карааши и оттуда вырвался тот самый чудовищный змей из живого металла, которого в легендах Медузы зовут Азирнотом. Феррус понял, что выпустил того, кого не следовало выпускать, и поклялся уничтожить змея, который на самом деле был его Вторым братом. Не спешите обзываться. Ниже я поясню, как это возможно.
Следуя сюжету рассказа, когда Второй берет чудовище внутри себя под контроль и возвращает себе человеческий облик, он узнает Ферруса, но понимает, что не сможет ничего доказать брату. Тот ему не поверит, потому что его сознание перепрограммировано. Второй размышляет о том, что это сделал «еще один монстр». Разумеется, он имеет ввиду Императора, который, очевидно, и осудил его на вечность в темпоральной тюрьме.
Подтверждение этой мысли мы можем найти в рассказе «Прочность Железа» Кайма, где Феррус видит статуи двадцати примархов внутри карманной реальности, которую для него создал Эльдрад Ультран. К этому моменту (кампания на Ибсене) все примархи уже найдены, но лица двоих Манус не узнает. Строго говоря, это не секрет, что Император не просто приказал вычеркнуть Потерянных из истории, он также «перепрошил» сознания всех, кто их знал. Об этом говорится в том числе в рассказе «Чертоги в конце памяти» Сваллоу.
Но вернемся к моему рассказу – Второй всё это отлично знает и понимает, что Феррус будет с ним драться. Более того – он хорошо знает и самого Мануса (пояснения будут ниже). После недолгих рассуждений Потерянный принимает решение сразиться с братом и погибнуть. Во-первых, потому что упертый Горгон все равно будет биться, хотя не столько потому что упертый, а в большей степени потому что так его «запрограммировал» Император. Во-вторых, у Потерянного, судя по всему, родился рискованный план, как обыграть отца.
Собственно, вот весь сюжет рассказа, который читатель, неплохо знающий бек, легко улавливает. Улавливает и задает вполне справедливый вопрос: Алексей, достаточно уже употреблять запрещенные вещества, ведь все это просто невозможно! Как минимум потому, что капсула с Феррусом не могла упасть на Медузу, когда там уже был заключен Второй. Точнее наоборот – Второй не мог быть заключен на Медузе раньше, чем туда упала капсула с Феррусом. Ведь примархов раскидало одновременно.
Вопрос справедливый, но он базируется на распространенной ошибке. Многие полагают, что если Эрда (или все-таки Тал?) разметала примархов по галактике в один момент времени, то и на свои «родные миры» они попали тоже примерно в один период. Но это не так. Вот элементарное опровержение лишь на одном из множества примеров.
Гестационные капсулы с примархами покинули Терру в 792.М30. Вспомним, когда нашли каждого из них. Скажем, Хана нашли в 865.М30. В романе «Шрамы» Райта сказано, что Таргутай Есугэй сражался рядом с Джагатаем на Чогорисе с самой юности примарха, а как мы знаем, взрослеют сыновья Императора очень быстро. Если Хан попал на Чогорис примерно тогда же, когда исчез с Терры, то есть в 792.М30 и примерно тогда же начал свое восхождение, познакомившись с Есугэем, тогда к моменту открытия Чогориса в 865.М30 Таргутаю должно быть 73 года. Даже если возьмем погрешность лет пять, он был слишком стар для превращения в Астартес. Однако же он был полноценным космодесантником, а не «ложным Астартес», как Кор Фаэрон, Амон или Лютер.
Оптимальный возраст для подготовки легионера – это промежуток 12-14 лет. По всей видимости, в исключительных случаях брали и постарше, но после 30-40 (как в случае с Фаэроном) это уже физически невозможно. Соответственно, Хан попал на Чогорис не в тот же период, когда исчез с Терры. А как раз через 30-40 лет.
По всей видимости, примархов в гестационных капсулах штормило по варпу вариативно (Альфария выбросило на Терре почти сразу). Еще могу вспомнить Коракса: Император пришел на Киавар в 927.М30, то есть бедолага Корвус куковал на своей луне аж 135 лет, что, мягко говоря, маловероятно. Кстати, насчет Коракса – в «Потерянном Освобождении» Торпа упоминается, что к моменту открытия Киавара Второго и Одиннадцатого уже не было.
Эти рассуждения ведут к тому, что Феррус вполне мог попасть на Медузу за пару лет до того, как ее официально открыли. А Второго к тому моменту уже могли осудить и посадить. Император не мог знать, что на Медузу забросит Ферруса или кого-то еще. При этом Медуза по описанию из «Псалма» действительно напоминает толи свалку, толи тюрьму, о которой все давно забыли. Там было много чего неидентифицируемого. На мой взгляд, подходящее место, чтобы устроить в глубине горы тюрьму для осужденного на вечность вне времени.
Немного отступая от основного вопроса, еще раз вернусь к вышеупомянутому факту о том, что Коракс не знал Потерянных. Феррус то, судя по всему тоже. Тогда кто их вообще знал? Возможно, ответ нам дает рассказ «Последний совет» Голдинг. В этом произведении Хорус, Альфарий и Хан пытаются помешать Сигиллиту убрать из Инвестиария одну из двадцати статуй примархов. Хотя Хан прозрачно намекает, что он здесь только для поддержки, Луперкаль и Альфарий точно знают, за что Сигиллит хочет снести статую Потерянного.
Я вспомнил об этом потому, что Альфарий и Хорус, как первые обнаруженные примархи вполне вероятно знали Второго, которого по счету нашли четвертым (третьим был Русс). А вот Хан, обнаруженный Шестнадцатым, скорее всего, Второго не знал. В «Шрамах» он вспоминает о Потерянных не как о братьях или друзьях, а как о некоем событии, которое не стоит забывать по причине его дидактической ценности.
Кстати, Одиннадцатого по «стмрому лору» нашли перед КОраксом, в 921.М30, но теперь он уже последний. Но в любом случае в мою версию событий он не вписывается. Дата обнаружения Второго – 821.М30. Именно поэтому у меня на Медузе был заключен именно Второй.
Возвращаемся к моему рассказу. Все вышеизложенное не снимает главного вопроса читателя – как Второй мог узнать Ферруса, если он был осужден до открытия Медузы? Вчитайтесь в текст внимательнее. Там есть целый абзац, где Второй прямо говорит, за что его судили и обрекли на темпоральную темницу. За правду. За правду о том, что галактика циклична, и это не метафора. Галактика раз за разом разыгрывает одну и ту же партию, которая меняется лишь в нюансах, но не в ключевых вехах. В подтверждение приведу два источника.
Первый – рассказ «Отпрыски бури» Рейнольдса. Там на планете Сорок Семь Шестнадцать Несущие Слово сражаются с забытой человеческой колонией, которая поклоняется… Императору, ничего не зная ни о нем самом, ни даже о Терре. В главном храме Сор Талгрон находит книгу, которая у этого народа считается священной. Талгрон шокирован, ведь перед ним – «Лектицио Дивинитатус». Написанная самим примархом (Сор узнает почерк и стиль, потому что лично читал эту книгу). В рассказе прямо говорится, что это именно тот текст. Но как такое возможно, если в тот момент «Лектицио Дивинитатус» находился у… Лоргара, естественно! Время действия рассказа – 963.М30, то есть вскоре после Монархии, но Аврелиан еще не написал свою новую книгу.
Чтобы понять, к чему нас подводит Рейнольдс, нужно вспомнить Паломничество Лоргара. А именно – его встречу с Ингефель. У меня на этот счет есть два подробных подкаста, в которых я анализирую диалог примарха и демона из «Аврелиана» Дембски-Боудена. Там поднимается много тем, но сейчас для нас важна единственная фраза Ингефель: «Я бродил по дорогам вероятности. Я видел то, что может быть, и что почти наверняка произойдет. Но нельзя увидеть то, что будет, пока оно не станет тем, что было».
Вот так работает предвидение в Вархаммере – корвиды и компания не могут прозреть то, чего еще не случилось, но они могут увидеть то, что уже происходило раньше. Это и есть спираль времени, о которой в моем рассказе говорит Второй. Ингефель не показывает Лоргару варианты будущего (он, кстати, и не утверждает этого). Демон показывает варианты прошлого. Это объясняет и тот факт, что так называемые Старые Пути Колхиды существовали независимо во все времена во всех человеческих мирах. Им даже поклонялись на Терре (например, кланы орбитальных платформ, из которых происходил Зарду Лайак).
Тут уже стоит обратиться к мудрости Магнуса, который тоже многое понимал, хотя и не все: «История движется по кругу. На самом деле ничто не умирает. Древние символы меняются и перерождаются, открываются новые пути, которые были проторены давным-давно...» Однако предыдущие витки развития галактики переживают не только отголоски религиозных верований и экзистенциальных учений. «Лектицио Дивинитатус» тоже пришел к нам из предыдущего витка. Иначе невозможно объяснить, как книга, написанная лично Лоргаром и прямо сейчас находящаяся у него, в то же время хранится под стазисным полем главного храма Отпрысков бури. Правда, есть еще вариант – финты с перемещением во времени, которые в лоре есть, но это уже другая история, которую мы сегодня тоже затронем.
Теперь представьте, что кто-то узнал правду. Узнал, что мир перерождается раз за разом. А потом этот кто-то научился переносить свою память из одного витка в другой. И если этот кто-то – Император, то моя теория объясняет любые его действия. Видимо, он не в первый раз пытается достичь своей цели (какой бы она не была), и уже просто комбинирует возможности. Скажем, Ангрон предает его каждый раз, чтобы он ни делал. Поэтому с ним Император, что называется, не заморачивался. Это я о Нуцерии, где действия Повелителя Человечества принципиально необъяснимы. Но становятся объяснимы, если взять за основу мою теорию.
Продолжаем представлять. Внезапно кто-то еще, кроме Императора, узнал о том, как все работает. Узнал и решил, что это неправильно – скрывать истину. Но нам хорошо известно, что знание – сила, оберегай его… Император, возможно, пытался вразумить Второго, но тот не слушал. А дальше возможны вариации. Я предполагаю, что они оба – Император и Второй – не сохраняют память с предыдущего витка всю целиком, а восстанавливают ее постепенно.
По моей версии, нынешний цикл для Второго точно не первый (уж извините, за каламбур), поэтому в моем рассказе он не просто узнал Ферруса, с которым здесь еще не встречался, но также понял, что его не убедить. Потому что Император в этом витке скорректировал гены сыновей, сделав их невосприимчивыми к влиянию Второго.
Я использую слово «невосприимчивыми», потому что сложно подобрать более точное определение. В «Прочности Железа» Кайма Феррус видит лица братьев и называет их масками, потому что они отличаются от знакомых ему черт, но все равно узнаваемы. Однако у двух нет даже масок. Читая рассказ впервые, я этому удивился. Почему нет лиц? Ведь Манус должен был их просто не узнать. Но так как Ультран использовал для этой фантомной реальности собственные воспоминания Ферруса, все встает на свои места, если предположить, что Император так глубоко изменил сознание примарха, что тот попросту не воспринимает двух Потерянных.
Почему Император просто не убил Второго? Вероятно, уже пробовал в предыдущих витках и это либо не дало результата, либо привело к еще более худшим последствиям. Очевидно, Потерянные становятся Потерянными во всех циклах. Возможно, это и стало главной темой, по поводу которой Второй и Император не сошлись – отец был уверен, что изменить тут ничего нельзя, но сын хотел пытаться снова и снова.
А теперь вновь вернемся к моему рассказу. Увидев Ферруса, Второй понимает, что схватки не миновать (потому что Феррус на генном уровне не будет доверять брату или даже инстинктивно попытается его убить). Однако (это уже никак не подкреплено лором, строго моя фантазия) Второй решается на рискованный ход. Он использует свою уникальную способность, превращается в змия и погибает от рук Мануса. В конце моего рассказа он размышляет, что снова все забудет, теперь уже навсегда. Насчет «снова забудет» все понятно – ему в следующем витке потребуется время, чтобы восстановить память о предыдущих циклах. Но к чему тут фраза «уже навсегда»?
А к тому, что с Феррусом Манусом все несколько сложнее, чем принято считать. Из таких произведений как «Прочность Железа» и «Феррус Манус: Горгон Медузы» мы знаем, что Десятый примарх страдал от приступов гнева, которые сопровождались сильной головной болью. Почти всегда он эти приступы контролировал своей невероятной волей (цитата из сольника: «Поистине сверхчеловеческую вспыльчивость Ферруса превосходила только его сила воли»). Причем он именно страдал от боли, едва не сходя с ума, это хорошо показано на протяжении всего его сольника. Причем в одном из эпизодов Гаймер пишет, что Феррус испытывал желание причинять боль за то, что боль причинили ему. Хм… о чем это он?
Мы не знаем ни одного эпизода, в котором Манусу кто-то мог причинить такую боль, чтобы примарх ее запомнил и она вплелась в его сознание так глубоко, что стала управлять его эмоциями. Если только это не фантомные воспоминания кого-то другого… Но об этом еще рано. В сольнике Ферруса при покорении Гардинаала вспышки гнева присутствуют, но Манус их контролирует. Это 869.М30. Но в «Прочности Железа» при покорении Ибсена (он же Кальдера) Феррус дает волю гневу раз за разом, чему удивляется даже первый капитан: «Сантар редко видел его столь разгневанным и задумался над причиной».А Ибсен – это уже 002-004.М31. То есть чем ближе к Ереси, тем хуже становилось Манусу, это факт.
По всей видимости, он умирал, как и Ангрон. И точно так же, как Ангрон, Феррус знал, что умирает. Я подробно разбирал этот момент на стриме про Десятого примарха. Получается, с одной стороны Манус осознает приближение смерти. С другой – он беззаветно предан идеалам Империума. Насколько беззаветно, что без раздумий напал на своего единственного друга, когда тот рискнул заикнуться о том, что, возможно, у Императора на троне есть альтернатива (конечно, я имею ввиду эпизод с Фулгримом на флагмане Мануса после преследования Диаспорекса).
Эти два фактора (приближение смерти и вера в Империум) стали основными мотивам Мануса в его желании быть Воителем. Потому что «примарх стал олицетворением жажды завоеваний Императора, живым воплощением гнева в железных латах» (это тоже из его сольника). Он был рожден завоевывать и хотел как можно скорее завершить Великий крестовый поход. Хотел успеть воплотить мечту Императора прежде, чем умрет. Конечно, тут не обошлось без амбиций и гордыни, Феррус определенно считал себя лучшим военным лидером среди братьев. И все же в его устремлениях я вижу благородство.
Итого: нет сомнений что Феррус Манус умирал, в связи с чем его мотивация довольно прозрачна. Но почему он умирал? Есть мнение, что из-за некродермиса, которым был покрыт Азирнот, тот самый змей с Медузы. И якобы когда Манус утопил змея в лаве, некродермис перетек на его руки. В сольнике Ферруса я высказывал эту версию, что некродермис также поразил нервную систему примарха и медленно убивал его. Тогда я подтвердил свою мысль тем хорошо известным фактом, что глаза Мануса были сплошного металлического цвета, как две серебряные монеты. Вот только причиной тому был не Азирнот.
Перечитав «Псалом», я увидел одну любопытную деталь. Изначально у Ферруса глаза были зелеными в золотую крапинку, а потом действительно стали серебряными. Вот только произошло это ДО встречи с Азирнотом. Кстати, насчет Азирнота – его тело из живого металла действительно похоже на некродермис, но как и в случае с руками Ферруса – только внешне. Некронов на Медузе не замечено, зато были там и кибер-зомби, и каменные големы (буквально такая вот форма жизни).
Но если глаза Горгона изменил не змей и не он виновник его болезни, тогда что? На самом деле все просто. На Медузе Манус питался землей. Землей, камнями, обломками кибер-зомби и вообще всех, кого убивал. Его организм был приспособлен получать из подобной пищи нужные питательные вещества (что не нонсенс). Все это подробно описано в «Псалме». И это отлично объясняет, что случилось с его глазами. Бедолага Манус просто отравился, перегнув с медузийской диетой. Хотя слово «отравился» тут не вполне уместно. Скорее, вместе с кремнеземом и ржавой сталью он в какой-то момент поглотил то, что не усвоилось организмом, а вступило с ним в симбиоз и… начало медленно убивать примарха. Вот почему глаза сменили цвет – результат проникновения инородного вещества в его нервную систему и мозг.
В принципе, от теории, которую я высказал на стриме двухгодичной давности, нынешний вариант отличается только тем, что Ферруса убивал не Азирнот, а что-то другое с Медузы. Что касается Азирнота, то с ним мы еще не закончили. Про змия есть любопытный момент, отчего-то упущенный всеми без исключения, когда вышел сольник Десятого примарха под авторством Гаймера.
Один из главных героев романа – медике Тулл Риордан, впоследствии получивший звание подполковника. Во время разговора с Манусом, примарх спрашивает у Тулла мнение о его руках из живого металла. Медике без раздумий отвечает, что не верит в легенду про Азирнота, потому что характер соединения между металлом и плотью не похож на жидкий ожог, который непременно должен был иметь место, если бы легенда оказалась правдой. И хотя сначала Феррус откровенно веселится, общаясь с медике, после этого заявления он суровеет и говорит: «Очень жаль, эту историю я любил больше всего».
Фактически этот эпизод показывает нам, что «Песнь Странствий», повествующая о похождениях Ферруса по Медузе, является художественным эпосом, который мы не можем воспринимать как хронику, отражающую реальные факты того периода из жизни Мануса. Что касается реакции примарха, она, во-первых, подтверждает, что миф про Азирнота ложный. Во-вторых, эта история, по всей видимости, вызывает у него сильный эмоциональный отклик, и вовсе не положительный.
Что же на самом деле произошло между Азирнотом и Феррусом в лавовом море Кираал? В том, что змий из живого металла действительно существовал, нет сомнений, это подтверждает «Псалом», да и более старые источники вроде Индекса Астартес. Также нет сомнений в том, что Манус преследовал и настиг чудовище. Учитывая, что существо больше никто не видел, вероятнее всего Десятый действительно убил его, либо каким-то образом сковал (хотя это маловероятно, учитывая характер Мануса, который все доводил до конца, не оставляя за спиной экивоков).
Но если вся эта история – неправда, точно ли от Азирнота он получился свои руки? Есть ли тут альтернатива? Ведь в Неймерельских Свитках примарх не использует слова «Азирнот» или «змий». Там даже нет слова «чудовище». Феррус говорит, что его «металлические перчатки» происходят «от зверя», «от великого зла», которое он победил. Исходя из всего этого, у меня возникают сомнения в том, что Манус получил руки от Азирнота (по крайне мере не так, как это представлено в медузийском мифе). Зато он вполне вероятно мог получить от монстра что-то другое. Выше я не зря указал на концептуальный момент с глазами – они у Ферруса изменили цвет до встречи с Азирнотом. Однако это не единственный вариант, на который я обратил внимание при повтором прочтении рассказа.
Дело в том, что в «Псалме» у Ферруса нет ни головных болей, ни вспышек гнева, которые приходится контролировать. И еще кое-чего у него нет, на что опять же никто не обратил внимания в его сольнике. Вот эта важная фраза, о которой я уже упомянул выше: «Он почувствовал, как возвращается мигрень – стремление причинить боль другим, чтобы отомстить за боль, причиненную ему». Мы знаем, что у Ферруса вышел конфликт с Дорном, в результате которого… Почему-то принято считать, что произошла драка и Феррус был повержен. Однако эта версия родилась по причине невнимательности, либо из нежелания самостоятельно прочесть источник. Вот, что по этому поводу сказано в «Горгоне Медузы»:
Над ним стоял Рогал Дорн, и костяшки его массивной желтой перчатки покрывали серебристо-красные брызги. Седьмой примарх неотрывно смотрел на брата сверху вниз. Лицо Рогала, как всегда, выражало суровое осуждение. Воины обоих легионов, занимавшие многочисленные ярусы командной палубы «Железного кулака», наблюдали за сценой с ужасом и безуспешно скрываемой увлеченностью. Еще недавно Манус не хотел выходить из себя, но теперь отчасти восторгался тем, что брат вынудил его зайти так далеко, да к тому же сам последовал за ним. Сплюнув кровью на звукопоглощающее покрытие мостика, Феррус сжал кулак…
Это говорит о том, что Дорн ударил первым и Феррус упал. Но едва ли мы можем считать это поражением, ведь у нас есть лишь первый эпизод схватки. Дальше Манус сжимает кулак и, очевидно, вступает в рукопашный поединок с братом. Кто вышел из него победителем – ответить сложно, да и неважно в контексте нашей сегодняшней беседы. Ферруса тот эпизод определенно задел, но едва ли он собирался мстить за него всему миру.
Кстати, еще один интересный факт – кровь у Ферруса серебристо-красная. Это прямо подтверждает предположение о том, что в организме Мануса присутствовало нечто инородное. Но повторюсь, вероятнее всего, это нечто попало в его тело до схватки с Азирнотом, в тот момент, когда его глаза изменили цвет. Однако сейчас важнее другое. Есть еще один эпизод в истории Мануса, который потенциально мог критически отразиться на его мировоззрении:
Он – примарх, Горгон Медузы, лучший среди братьев. Гардинаалец заявил, что знает его, но никто не знал Мануса. Никто, даже Фулгрим, не подозревал, о чем всегда мечтал Феррус. В своей погоне за совершенством он жаждал лишь одного. Чтобы его одолели. Для бога среди людей победы были ежедневной рутиной. Но поражения? Они поистине драгоценны. Каждое из них чему-то учило примарха, и в тот день, когда свет Императора озарил Медузу, отец преподал Манусу величайший урок.По всей видимости, он действительно сразился с отцом (об этом говорится в «Песне Странствий») и проиграл. Это было его первое поражение и оно действительно могло вызвать сильный эмоциональный отклик, который эхом прошел через всю жизнь Десятого примарха. Однако же сам Манус вспоминает об этом без злобы, напротив – называет тот эпизод величайшим уроком. Да и ведь он был беззаветно предан Императору.
Расскажу-ка я мою любимую историю про Сапфирового Короля, Железного Отца Кристоса и то, как Железные Руки чуть не охаосели в полном составе.
После смерти Ферруса Мануса и Ереси Хоруса Железные Руки не знали как жить дальше. Случился мегаконклав под названием "закалка", на котором они эту проблему тщательно решали и обсуждали. По его итогам они пришли к выводу, что Феррус был слаб, Феррус был глуп, поддался эмоциям, потерял голову, сгубил себя и подвёл весь легион. После чего был провозглашён курс на ещё большее презрение слабости, полное избавление от эмоций и превращение в ходячие калькуляторы, которым даже техножрецы будут завидовать.
После разделение легиона на ордена на одной планеты были замечены несколько святилищ построенных культистами Слаанеш, поклоняющиеся демону Сапфировому Королю. Железный Капелан Фурноус из клановой роты Раукаан сказал так:
Железные Руки не спасители, и мы не должны ими быть. Человек, который не может спасти сам слаб, а слабые не заслуживают спасения. Для такого человека, подходит только смерть. Это мы можем предоставить
После чего они уничтожили всё население планеты. Вообще всё. Не всякий инквизитор-пуританин действует настолько радикально.
Следующие девять c половиной тысяч лет они верно шли по этому пути, становясь всё менее человечными и превращаясь бездушные машины. Вершиной на этом пути стало возвышение Железного Отца Кристоса, командира роты Раукаан. Он провозглашал максимальный уход от эмоций и руководство точными логичными расчётами. Именно под его руководством в битве на планете Колумнус случилась нехорошая история, из-за которой все считают, что Железные Руки недолюбливают Гвардию Ворона. С самого начала Кристос заявил, что они не будут сражаться вместе с Гвардейцами Ворона, так как последние ненадёжны и они не хотят повторить судьбу Ферруса Мануса. А потом Кристос бросили отряд Гвардии Ворона на растерзании орков и просто наблюдал как зеленокожие убивают их союзников.
Поступок Кристоса не остался без внимание и рациональность его поведение начали обсуждать на так называемом "Кристосианском Конклаве". В течении двух столетий Железные Руки обсуждали, насколько логически безупречно и эффективно действовал Кристос и не было ли то или иное его решение продиктовано эмоциями. Постепенно это конклав из суда над Кристосом превратился в философский спор о будущем ордена и верх на нём брали кристосианцы - сторонники Железного Отца Кристоса, однако никакой определённости ещё не было и конклав мог длиться и длиться. Наконец, в 460.M41 из системы Гаудиния пришёл призыв о помощи. Эта система подверглась нападению Детей Императора - самых ненавидимых врагов. Также стало известно, что культисты поклоняются демону Слаанеш - Сапфировому Королю - давнему вредителю. Воспользовавшись моментом Отец Кристос предложил провести испытание его доктрины и философии в бою. Железный Совет дал на это согласие и через 200 лет споров конклав был закрыт, а Кристос, собрав все наличные силы, полетел в систему Гаудиния наводить порядок.
Сигнал о помощи шёл от индустриальной планеты Гаудиния Прайм. Оказалось, что 362 млрд жителей этого индустриального мира исчезли, а сигналы от большой концентрации разных форм жизни были сконцентрированы на небольшом мануфакторуме в южном полушарии. Было решено, что именно там и скрывается враг, произведена массированная высадка и Железные Руки вошли в этот мегазавод. А внутри него они увидели всех жителей планеты, которые сплавились со станками и конвейерами в противоестественные машины, конвейеры и станки, производящие демоническое оружие.
Со словами: "Как же это охренненно, совершенно, эффективно и могуче" Отец Кристос воткнул свой механодендрит в плоть и поддался порче, превратившись в слаанешитское одержимое отродье. После этого он обратился против своих братьев и начал рвать их на части. Вслед за этим его последователи - кристосианцы - один за другим стали поддаваться извращённому совершенству демонической машины и бежать наперегонки втыкать в неё свои механодендриты. Чем более Железные Руки пытались подавить свои эмоции и желании логикой, чем более они были аугментированы - тем быстрее они портились и хаосели. Со всех сторон начали валить демоны и еретики, завязался бой, из портала вышел сам Сапфировый Король, чтобы посмотреть на смерть и порчу Железных Рук. И быть бы полной беде, но в это момент, молодой, но одарённый Технодесантник Кардан Стронос понял, что его братья поддаются скверну именно потому, что пытаются сдержать свои эмоции, сдержать свою ненавить и отвращение к той мерзости, в которую превращаются десантники. Активировав свой вокс он призвал всех своих братьев дать выход гневу и ярости. Один за другим Железные Руки стали отключать протоколы ингибирования эмоций, чтобы дать им выход. Сапфировый Король, который больше девяти тысяч лет кормился подавленными эмоциями и желаниями Железных Рук завопил от того, что его лишили еды, но было уже поздно. Освобождённые от чар Железные Руки порвали всех демонов, еретиков, предателей и самого Сапфирового Короля.
После этого был проведён тотальный пересмотр доктрины. Кардан Стронос стал новым Железным Отцом и, де-факто, магистром Ордена. В Железный Совет были введено множество новых, менее аугментированных, более живых и эмоциональных членов ордена, например, апотекариев, чтобы уравновешивать холодные расчёты. Теперь, новая доктрина Железных Рук звучит так:
Титан — могучее оружие Омниссии, но без пламени его реактор это всего лишь холодный, мертвый металл
Хотя, конечно, многие не очень довольны её продвижением. Более всего новой доктрины придерживается клан Раукаан, который некогда более всех поддерживал Кристоса. Теперь же они находятся под пристальным вниманием Железного Совета как излишне эмоциональные. Там, где более ортодоксальные клановые роты просто уничтожат планету вместе со всеми её жителями, чтобы она не досталась врагу, клан Раукан начнёт жертвовать собой, дабы спасти её. Так, на планете Саббист, Железный Капитан Гролвок сразился один на один с самим Фулгримом, чтобы своей кровь купить время для спасения беженцев. Ныне именно клан Раукаан можно назвать горячим сердцем и живой душой ордена Железных Рук
Ну што, робятки. Всё по расписанию, пора разжигать кузню, и под успокаивающий жар горна садиться читать новую пасту. На арену цирка выходит силач - Феррус Манус.
Дисклеймер. Это уже не первая паста цикла. Тем кто впервые на связи - рекомендую начинать отсюда и по порядку, иначе будет нихуя не понятно.
Итак, Феррус Манус, также известный как Горгон изначально прилетел на Медузу, медузу, медузууууу. Типичную холодную и негостеприимную деградировавшую планетку.
Как всегда, кочевники - бомжи, иногда вооруженные древними плазмаганами, засранная токсичными выхлопами атмосфера, и всякая лютая техноебанина оставшаяся со времён расцвета человеческой расы.
Медуза была богатым ресурсами рудным миром. На её орбите вертелась огромная куча старых разбитых звездолётов и космическая станция, размером с кольца Сатурна.
Судя по всему, Манус вылез из капсулы уже молодым парнем. Почему не младенцем, как остальные? Время в варпе, в который и затянуло примархов, течёт так, как удобно сценаристам и писателям, вышло как вышло, в общем.
В общем, история начинается с того, как молодой Феррус исследовал собственную капсулу, в которой прилетел в какую то пещеру, в районе северного полюса.
Во первых: парень понял, капсула это чудо инженерной мысли, во вторых: нашёл на ней номер X, что путём нехитрых вычислений подсказало ему, что он, вероятнее всего, не один такой. После этого, молодой Горгон немного поковырялся с необычными и явно искусственными кристаллами, которые были в пещере.
Поковырялся не особо то и удачно, потому что в какой то момент активировал древний биомеханический конструкт, похожий на червяка, который слегка дал ему пизды и свинтил в закат.
Горгон поклялся однажды прибить парашу, и пошел жить дальше. Так Феррус и бродил по горам, не идя на контакт с местными аборигенами, и искал себе испытания, чтобы качнуть лвл.
Очередным ивентом стала битва с Азирнотом. Шо за Азинрот такой? Ну, представьте себе плод любви дракона и терминатора Т-1000. Ну и способ убийства был похож на последнего. Дракона пришлось утопить в магме жерла вулкана.
Тогда Ферруса порядком потрепало, и жидкий металл смешался с обожжённой плотью его рук. Короче, Горгон это тупа Джакс из мира Вахи, металлические клешни которого, спокойно крошат камень, бошки и используются как кузнечный молот.
На этом моменте Манус решил, что эпиков налутал достаточно, и можно уже и людям себя показать. Его естественно приняли с радушием (ну давай, попробуй обидь трёхметрового мужика с металлическими культяпками, ага).
В общем, к прилёту Импи за сынулей Феррус если и не был правителем планеты, так только потому, что сложно управлять разрозненными племенами варваров. Впрочем те с кем он часто общался быстро учились у Мануса, его познаниям в крафте и кузнечном деле, которые Горгон получил чуть ли не на генетическом уровне.
С привычкой Ферруса искать челленджи столкнулся и сам большой И. Вызов на ПВП раз на раз привёл к паре разрушенных горных хребтов, и клятве служить верой и правдой.
Тэкс, с ранними годами вроде всё, поехали к десантникам Горгона. Х легион - Железные Руки, в девичестве известные как Штормовые Гуляки, Несущие Шторм (StormWalkers).
Ребят набрали где придётся, и поначалу они были таким себе легионом с настройками по умолчанию. Больно били по роже, стреляли с болтеров, яростно подавляли любое сопротивление. Отличались высокой дисциплиной, и отличной эффективностью, между прочим.
Уже потом, парни начали активно пользоваться сигнатурной стратегией молота и наковальни. Заключалась она в том, чтобы дропнуть средних размеров отряд, куда-нибудь в стратегически важное место, и удерживать его столько, сколько нужно, чтобы противник ввёл в бой основные силы. После чего, куда-нибудь во фланг, резко высаживались основные силы, усиленные огромной кучей тяжелых танков.
И уже вот этот бронированный кулак начинал полнейший разгром. Космодесы пёрли строем, прикрываясь бронетехникой и поливая противника таким количеством боеприпасов, что даже орки кричали: "ХАРОШАЯ ДАККА И ГАВАРИЛИ МАЛАЦА", брызги крови и оторванные конечности разлетались во все стороны. Как по мне, именно Железные Руки - образцовое воплощения пафоса всея Вахи.
Тактика показала потрясающую эффективность, а то что первичная группа высадки обычно гибла почти в полном составе мало кого волновало, особенно учитывая, что роль наживки часто исполняли обычные люди, которых конечно жалко, но у пчёлки в жопке.
Вот таких ребят Манус и получил, и первым его приказом стало ассимилировать Медузу. Космодесантники заменяли лидеров варварских племён на своих бойцов, и начинали жестокий отбор кандидатов в дополнительных Астартес.
Рекрутов недосчитались, ибо население было маловастое, так что на Медузу начали принудительно свозить народ с подходящих миров-помоек и раскидывать по кланам.
Кстати, планету Манус объединять не стал, даже наооборот, ибо считал что постоянные локальные конфликты идут на пользу качеству будущих бойцов.
Сам Манус, тем временем, активно увлекался кузнечным делом. Оружие его работы является крутейшими реликвиями, и даст прикурить самому разному археотеху.
Примарх был известен за крутой нрав, стратегический и тактический гений и стальные яйца руки. Косячить под его руководством не стоило, однако особо Горгон не жестил, будучи дисциплинированным и серьёзным мужиком.
Такие же качества прививались в легионе, а количество дакки технологическое и огневое превосходство в легионе считалось не меньшей доблестью, чем отвага и личные умения.
Взаимоотношения с братьями у Ферруса складывались по разному. Например, с Фулгримом у Горгона сложилась крепкая дружба, ибо оба стремились создать совершенную военную машину, пусть и слегка разными путями. Эти двое даже выковали друг другу оружие.
Хех, ладно, держите норм пикчу
Ладно, ладно, вот, последняя. Их просто слишком много, и все крутые.
С Альфарием и Альфа Легионом - наооборот. Феррус презирал их за то, что Альфы стремились избегать лобовых сражений, и побеждать через диверсии и многоходовочки.
А вот Лоргару Феррус выковал крутую колотуху, в благодарность за своевременную помощь, в одной из битв. Впрочем, друзьями они не стали. Ну кто блин в своем уме будет дружить с Лоргаром? Пацаны во дворе засмеют.
Под руководством Горгона, Железный Десятый (отсылка на римский легион, кста), стали устрашающе эффективной машиной лобового штурма. Они показывали себя лучше других в прямой битве с технологически развитым противником, так что их часто отправляли на зачистку миров, где местные царьки владели оружием времён Тёмной Эры Технологий.
Такие задачи способствовали росту количества древних имбовых убивалок в распоряжении легиона. На этой почве Железные Руки очень сдружились с культом Механикус, которых машинным маслом не корми, дай поковыряться в археотехнологиях.
Настолько, кстати, сдружились, что представитель Железных Рук сидит в их высшем совете (Могу ошибаться), а представители Механикус т.н. голос Марса занимают важное место в иерархии Железноруких.
Механикус - отдельная каста людей, берущая начало с Марса. Механикус отвечают за технологичные штуки и производства. Известны привычкой активно заменять части своего тела на механические части. Потом будет отдельная паста
Кроме того, аугментации и биомодификации считались у железных рук способом повысить свою эффективность в бою, вдохновляясь руками примарха. По итогу, иногда было вообще нихрена не понятно, где кончается десантник, и начинается его броня и оружие. Дружба с мехами этому способствовала.
Самому Феррусу, кстати, не очень нравилась эта история, впрочем, особо ничего с этим он не сделал.
Ересь Хоруса началась для Железных Рук с дружеского визита старого друга Фулгрима, который попытался совратить Ферруса для служения хаосу и Слаанеш. На что был послан прокатиться на писюнах, началась драка. Победителем вышел Фулгрим, но старая дружба не позволила ему добить брата.
Тем временем, снаружи крепости, где разговаривали примархи началась резня. Фулгрим убрался восвояси, нанеся Железным Рукам серьёзный урон, большая часть звездолётов либо была уничтожена, либо требовала срочного ремонта.
Когда факт, что гражданская война неизбежна стал очевиден, и.о. главнокомандующего армиями лоялистов Рогал Дорн отправил Мануса уничтожить предателей на Истваан 5. Горгон полетел роняя кал, взяв только самых лучших воинов и уцелевшие быстрые корабли. Остальные остались восстанавливать повреждения, нанесённые атакой Фулгрима.
Что случилось дальше, мы уже вроде в курсе. Резня в зоне высадки. Ломать кабинет Хорусу и его миньонам прилетело 7 легионов, но 4 из них только считались лояльными. В самый ответственный момент битвы предатели ударили в спину.
По итогу, лоялисты попали в огневой мешок и были вырезаны почти полностью, а Манус был убит в дуэли своим бывшим лучшим другом. В этот раз рука предателя не дрогнула.
Интересная тема, это то, что случилось с телом Мануса после его смерти. Если вкратце, то его разобрали на сувениры:
Голову Горгона Фуля подарил Хорусу, как знак своей верности хаосу. С черепом вообще забавно вышло: Начинающий ехать крышей Егорка периодически ему жаловался, мол, одни кровожадные самовлюблённые дебилы вокруг, вот такой как Манус человек чести, долга и стратегического разума бы пригодился. Ну, щас бы искать среди предателей человека чести, ну...
Руку спиздила группа десантников Мануса и организовали что то типа культа. Говорили что Цой Горгон жив, и тот факт, что руки иногда дёргаются это доказывает. Эх, бедные поехавшие солдатики с ПТСР. Ребята потом собрали какое то механическое чучело, и прикрутили туда руку Горгона, говоря что он воскрес и пытаясь таким образом узурпировать власть над легионом.
Обман раскрыл примарх Саламандр - Вулкан. Разломал фальшивого Мануса. Забавно, что этих идиотов даже не казнили, что потом аукнулось смертью преемника Ферруса на посте главы Железных Рук.
Из некоторых кусков Фабий Байл пытался создать клона Мануса, по приказу Фули. Клоны вышли неплохими, хоть и без знаменитых рук. Однако перейти на сторону Хаоса отказались дружно, и Фуля был вынужден их тоже убить.
Душа Мануса принадлежит Императору. Как минимум, об этом говорит, то что большой И призвал дух Горгона, чтобы перебить демонов, лезущих из дыры в варп, пробитой Магнусом (подробности будут в пасте про Магнуса)
Кроме того, боль, гнев, ужас от предательства и прочие эмоции гибнущего примарха породили демона Слаанеш, известного как Сапфировый Король. В дальнейшем эта сущность склонит в ересь немало выживших Железных Рук.
Остальные куски не такие примечательные. Часть из них в руках хаоситов, на выставке в Очке Ужаса, часть у лоялистов.
Что до Железных Рук - после гибели Горгона они рассеялись по галактике и продолжали войну. Из примечательных их деяний:
Нападение на Фулгрима в Очке Ужаса, описанное в пасте про Фулю.
Одно из самых близких к успеху покушение на жизнь Хоруса, когда 3 звездолёта Железноруких поймали собравшихся вместе Гора, Мортариона и Фулгрима и чуть не развалили им кабинет.
Таким вот парнем был Феррус Манус, rest in pepperoni, iron bro.
P.S. Ну что ребят, поздравляю вас, мы прошли половину пути. Вас уже почти 6 тысяч, и это супер приятно. 9 примархов готовы, и ещё миллион на подходе, осталось ещё столько же. Спасибо всем кто ставит плюсы, пишет приятные комментарии и дополняет мои посты. Отдельное спасибо @Katerfee, @RemiLeBeau и @Oedon,
Ждите фракцию в воскресенье и пишите там уже свои комменты про Медузона и ключи Хель :D.
Действие романа «Железная Ярость» Криса Райта разворачивается на планете Шарден в субсекторе Контакаал. Причем контекст ситуации Райт задает не в самом произведении, а в аннотации, где поясняется, что весь субсектор не первый десяток лет служит Слаанеш. И тут же резким контрастом встает Пролог, где гвардейцы с Шардена противостоят космодесантникам из Ордена Железных Рук, умирая с именем Императора на устах. Это первые страницы романа и они критически важны для понимания сюжета, ведь Райт сразу дает читателю ориентир – не все здесь такое, каким кажется на первый взгляд, и на каждую ситуацию есть как минимум две точки зрения.
Что касается базового сюжетного пласта, здесь все действительно просто. Кампанию по освобождению Контакаала из цепких (и влажных) лап Принца Удовольствий ведет Орден Железных Рук при поддержке Имперской Гвардии. Четыре клана Ордена планомерно зачищают периферию субсектора, действуя независимо. Боевая группа «Террито», освободив планеты Орентас и Валон, получила возможность атаковать столичный мир – Шарден.
Боевой группой «Террито» командует клан-капитан Арвен Раут. В его распоряжении Клан Раукаан – 136 космодесантников и 32 тысячи 451 человек вспомогательного персонала, все они базируются на пяти капитальных судах, которые возглавляет боевой крейсер «Калах».
Также Рауту в этой кампании подчиняется контингент Имперской Гвардии под командованием лорд-генерала Раджи Нефаты общей численностью 127 тысяч воинов. Основу армии Нефаты составляет 126-й Ферикский тактический полк, плюс 2 воздушно-десантных батальона Харакона и семь батальонов тяжелой техники.
В кампании участвует и контингент Механикус, представленный в первую очередь боевым соединением Легио Асторум «Праксис» с четырьмя титанами – две богомашины класса «Гончая» и две класса «Владыка войны».
Всей этой армаде предстоит обрушиться на кластер Шарден Прим, который контролирует ядро субсектора. Однако кластер представляет собой колоссальную крепость, бомбардировка которой невозможна из-за прикрытия многослойными пустотными щитами, а лобовая атака практически гарантирует истребление наступающих сил. Это самоубийство даже для лорд-генерала Нефаты, про которого Магос Ис, координирующая действия Механикус в субсекторе, говорит следующее:
Длинный послужной список, отмечен семью благодарностями за выдающуюся службу. Есть записи о семнадцати операциях, проведенных при вмешательстве сил Марса, и техножрецы не выразили никаких жалоб. От себя добавлю, что меня восхищает его характер. Несколько раз в ходе предварительной подготовки он выказывал недовольство решениями Раута, а это, подозреваю, для обычного человека совсем нелегко.
Чуть позже, когда повествование ведется уже от лица Нефаты, мы понимаем, что все это правда и каждая благодарность заслужена лорд-генералом. Он боевой ветеран с двухсотлетним опытом и великолепный командир, который искренне заботится о собственных воинах, буквально о каждом бойце. Он искренне и безусловно предан Империуму, но еще больше он предан своим людям.
При этом Нефата не идеален. Война оставила на нем немало шрамов и если имперские технологии позволяют без труда продлевать жизнь смертных на века, то человеческий разум остается беззащитен перед неумолимым временем и ужасами космоса. Лорд-генерал страдает от бессонницы и подсел на транквилизаторы, хотя по сюжету романа мы не видим, чтобы это мешало ему принимать взвешенные решения и трезво оценивать обстановку.
Перечислять всех персонажей нет смысла, но важно упомянуть еще комиссар-генерала Славона Гериата, близкого друга Нефаты, который вместе с ним прошел ни одну компанию. По поводу взаимоотношений двух ветеранов достаточно привести единственную цитату:
Сторонний наблюдатель вполне мог бы посчитать, что эти двое непременно конфликтуют друг с другом, учитывая разницу их характеров и положений. И был бы совершенно неправ. По причинам, известным только им двоим, вот уже сотню лет они были неразделимы, словно две части одного оружия: рукоять и эфес, клинок и ножны, курок и ствол.
Первыми в Пепельных пустошах у Шардена Прим высадились Железные Руки. Они без труда захватили несколько оборонительных бункеров, которые защищали смертные, и спустились в сеть тоннелей под ними. Там Железнорукие обнаружили мутантов, но причиной их мутаций стала не радиация Пепельных пустошей, а порча варпа. После уничтожения чудовищ, Железный Отец Кхатир говорит Морвоксу, одному из главных героев книги:
Я верю, теперь ты видишь, почему эта работа не годится для смертных.Это был ответ на ранее высказанные сомнения Морвокса в том, что захват бункеров и тоннелей под ними можно было доверить смертным. Замечание Железного Отца подтвердится для сомневающегося читателя ближе к концу романа, когда солдаты 126-го Ферикского тактического полка все же столкнутся с мутантами и демонами. Многие из них действительно сойдут с ума, и на фоне этого демонстративного эпизода становится понятно, почему Железные Руки старались оттянуть момент контакта смертных с порождениями Имматериума.
Вообще, в романе несколько сюжетных линий, много напряженных сражений, интересных тактических маневров и эмоциональных эпизодов. Описывать их все излишне, поэтому я перечислю лишь основные решения клан-капитана Арвена Раута. Ведь сегодняшний разговор посвящен в большей степени этому персонажу.
Выше я отметил, что лобовая атака на Шарден Прим с любого направления была равносильна самоубийству. Однако именно это Раут приказал Нефате. Лорд-генерал пытался оспорить приказ, но Железнорукий, у которого большая часть тела уже давно превратилась в механизм, не воспринял эти попытки.
Нефате пришлось атаковать и его войска понесли колоссальные потери, в частности – при первом же штурме был полностью уничтожен 32-й Хараконский воздушно-десантный батальон. В это же время клан Раукаан под командованием Раута атакует Шарден Прим с противоположной стороны. Железнорукие встречают минимальное сопротивление, потому что атака всеми силами Имперской Гвардии вынудила защитников крепости переместить к месту штурма основные силы. Так Раут захватывает несколько ключевых точек и выходит к Капитолию, главному шпилю Шардена Прим.
Атака Нефаты захлебнулась кровью, но гвардейцы все же пробили стену и закрепились. Однако причиной тому стали вовсе не полководческие таланты лорд-генерала и не доблесть его бойцов (которая, безусловно, имела место, особенно среди хараконцев). Минимального успеха Гвардия достигла лишь благодаря шпионам комиссар-генерала Гериата, которые успешно основали несколько террористических ячеек внутри улья, и эти ячейки активизировались одновременно с наступлением Нефаты.
Многие читатели уже на этом моменте возненавидели Арвена Раута вместе с гвардейцами. Здесь Райт мастерски моделирует наше отношение к персонажу, намеренно показывая его механически-бесчувственным. Раут мало говорит, не проявляет эмоций. На протяжении почти всей первой половины романа мы видим его глазами Нефаты, максимально человечного персонажа, которому претит разбрасываться людскими жизнями, даже если это тактическая необходимость. Нефата импонирует читателю, потому что он великолепный командир, он защищает своих воинов всеми силами. При этом, как я отметил выше, он не идеален и имеет свои слабости. Это делает образ лорд-генерала еще более близким и понятным.
Раут же выступает его абсолютной противоположностью. Но больше всего Нефату (а вместе с ним и читателя) раздражает то, что клан-капитан игнорирует попытки понять смысл его приказов. Он ничего не говорит о своих планах, лишь посылает солдат Нефаты на бойню. Он ставит приказ утопить стены Шардена Прим в крови гвардейцев и… всё. Никаких комментариев, никаких чувств. Конечно, это довольно очевидный авторский ход. Если бы Раут проявлял эмоции и разъяснял лорд-генералу свои приказы, его облик воспринимался бы принципиально иначе. Но Арвен – плоть от плоти своего генетического отца.
Здесь мне вспоминается «Горгон Медузы» Дэвида Гаймера, где великолепно показана эта черта Ферруса Мануса. Ведь он вовсе не был бесчувственным, так могут утверждать лишь те, кто ничего не знает о Горгоне и строит свое представление о нем на чем угодно, но не на книгах по этой художественной вселенной. В действительности, Манус переживал, когда гибли его воины, его сыновья. Однако делал это по-своему, не считая скорбь достойной памяти доблестного бойца. Этот тезис отлично демонстрирует эпизод из романа Гаймера, где погибает пилот перехватчика Труракк:
Феррус Манус не стал скорбеть о павшем сыне. Он знал о сути произошедшего, слышал заключительную передачу воина. Последним деянием в жизни Труракк доказал свою силу, пожертвовав собой ради дела на глазах отца, и пристыдил всех братьев. Разве тут уместна родительская печаль?
Обращаю внимание – в этот момент Труракк пожертвовал собой, чтобы спасти смертных. И Манус видит в этом доказательство силы своего сына. Тут нет места гордости или печали, потому что Труракк знал – отец смотрит на него. Этого было достаточно им обоим. Эпизод указывает нам на невероятно тонкую, но мощную эмпатическую связь между Феррусом и его воинами.
Арвен Раут, безусловно, такой же. Но его глубинную непознаваемую связь с бойцами собственного клана я продемонстрирую позже. Сейчас важно увидеть его таким, каким его видит Нефата и другие офицеры. А видят его и других Железноруких так:
Они жили в молчании. Тренировались в молчании. И когда наступал момент, они шагали на поле боя в молчании, используя связь исключительно для передачи необходимой боевой информации. Когда Железные Руки шли на войну, единственным звуком, сопровождавшим их, было низкое гудение силовых доспехов.
Куда глубже Раута характеризует Магос Ис, которая всю книгу намекает Нефате, что нужно делать, но тот (воистину, плоть слаба!) видит в ее намеках совсем другое. Магос действительно хорошо понимает Железноруких. Сначала она говорит о них следующее:
Существует миф, слух, до сих пор расхожий на Марсе, что их примарх знал об этом недуге и желал излечить его. Я видела свитки, предположительно принадлежащие перу Ферруса Мануса, в которых ясно об этом говорится. Но кто докажет их подлинность? И даже если он намеревался что-либо предпринять, смерть настигла его раньше, чем он успел это сделать. И вот что мы имеем сегодня: Железные Руки больше не знают веры в заложенное в их генах совершенство.
Она имеет ввиду Свитки Неймереля, где Манус пишет о слабости своих серебряных рук. Он пишет о том, что эти руки – не его, они принадлежат врагу, которого он уничтожили своими настоящими руками, а значит – настоящие руки, руки из плоти, сильнее. Феррус видит слабость в том, что его воины стремятся заменить плоть механизмами, но понимает, что их взгляды нужно менять не сразу.
И тут становится очевидно, почему на самом деле Фулгрим любил (без экивоков) Горгона. Потому что они оба понимали, что такое совершенство. В романе Гаймера в какой-то момент это понял и Акурдуана, лучший мечник Детей Императора, Первый капитан легиона, один из Двух Сотен. Акурдуана, кстати, на Гардинаале погиб столь глупо, что мне кажется – это была лишь видимость, финт, скрывший побег ветерана, который устал от войны. Но сегодня не об этом.
Возвращаясь к Магосу Ис, позже она говорит Нефате о Железноруких:
Они понимают только жертвенность, долг и решительность. Ничего иного.
Жертвенность, долг, решительность – это же добродетели, не так ли? Но Арвен Раут понимает эти добродетели по-своему. Как и его отец тоже понимал все по-своему. Не хуже и не лучше других, но – иначе. И это понимание всегда ускользало от смертных. В таймлайне 40к ничего не изменилось. Раджа Нефата не понял Раута. Не понял, о какой жертвенности говорила Ис.
Поэтому, когда Раут приказал смертным частям двигаться вместе с Железнорукими по подземным аркологиям к Капитолию, лорд-генерал увидел в этом очередной акт бессмысленной и беспощадной резни. То же он увидел в приказе атаковать основные укрепления на поверхности всей оставшейся у него бронетехникой. Направление в аркологии двух «Гончих» со стороны выглядело не менее безумным решением, ведь титаны, пусть даже самые маневренные и проворные, под землей теряли весь свой штурмовой потенциал.
Это переломный момент в сюжете романа, который уже давно перевалил за середину, и ненависть Нефаты к Рауту наконец выкристаллизовалась в открытое неподчинение. Ненависть читателя к Рауту тоже укрепилась достаточно, чтобы Нефату можно было не только понять, но и поддержать. А дальше происходит целая череда событий, которая меняет абсолютно все. Но прежде я хочу переместиться на многие века назад, в совсем другую часть галактики, и понаблюдать становление Арвена Раута, которое описано в романе «Око Медузы» Дэвида Гаймера. Это нужно нам для того, чтобы понять, как мыслит Раут и почему он поступает так, как поступает.
Мы знакомимся с будущим клан-капитаном, когда он уже неофит. То есть Арвен прошел отборочные испытания и получил некоторые органы Астартес. Процесс трансформации не завершен и он еще в большей степени смертный, чем транс-человек.
В первый раз нам показывают Раута во время Испытания Скалами Ораануса. Локация – заснеженная пересеченная местность, где постоянно бушует буря и видимость ограничивается десятиметровым радиусом. Меж скал выпустили несколько неофитов на разной стадии подготовки, их задача – нейтрализовать других испытуемых. Как – не имеет значения. У неофитов боевые болтеры, дробовики и ножи.
Арвен Раут действует расчетливо и эффективно. Он безжалостен и когда видит мертвого брата, «почти не испытывает угрызений совести». Почти. Вскоре оказывается, что брат жив, это была лишь уловка – он скооперировался с другим воином, чтобы одолеть Раута, который старше и сильнее их. Арвен едва не убивает Сарокка (имя брата), а затем наводит ствол дробовика на второго бойца – Хрисаара. Но не успевает выстрелить.
Болт-снаряд разорвался в лопатке Раута. Выстрел уничтожил легкое и основное сердце. Руку оторвало взрывом, развернув тело на девяносто градусов. Секундой позже Раут шлепнулся на землю, словно кусок мяса, отбитый бучардой, и неуклюже распластался, но тут же вскочил.
Видя, кто стрелял, Арвен мгновенно понимает, в чем на самом деле заключалось испытание. Стрелял сержант-наставник Тартрак, и у неофитов не было шансов:
Гнев распирал грудь Раута. Мы никак не могли пройти Испытание Скалами Ораануса – именно так оно было задумано изначально. Оно являлось ритуальным унижением, с Тартраком в качестве страховки.
В этом эпизоде Тартрак наставляет молодого Раута, говоря, что тот должен рассчитывать лишь на себя и что на войне нет правил. Сильный всегда побеждает. Но главный урок в другом:
Твоя неудача связана с вычислениями, неофит. Железные Руки никогда не вступят в бой, если не уверены в победе.
Эту истину наставники вбивали в головы новобранцев на всем протяжении их подготовки. Закалка тела постоянными испытаниями – лишь одна сторона, и не самая важная. Другая сторона – психоиндоктринация и перестройка сознания, они призваны искоренить эмоции, которые мешают воину трезво оценивать обстановку в бою.
Раут сам понимает, что если раньше их с Сарокком связывали родственные узы, теперь этого не стало. Но Арвен не жалеет. Ведь с самого начала это была сделка. Позже он поведает нам, что его родители не испытывали к собственным детям привязанности и послали их на испытания в Орден с единственной целью – если бы тем удалось стать воинам, клан, которому они принадлежат, получил бы торговые привилегии.
Для Раута «комфорт» и «пространство» были чуждыми понятиями. Даже в золотые времена, когда он был смертным, Арвен все равно не мог вспомнить ощущения полного желудка, мягкого покрытия или комнаты, в которой не стоял бы запах масла, пота и крови.
Таким образом, для Арвена Раута лишения не были испытанием. Испытанием стала цель. Он понимал, что у него отняли выбор, когда направили в Орден. Хотя в этом смысле ему повезло – лишь 1 из 1000 физически здоровых кандидатов на Медузе выбирался для внедрения первичных органов и прохождения второй серии испытаний. У остальных 999 вероятность отторжения генов примарха была столь высокой, что апотекарии Ордена считали попытку нецелесообразной.
Сам Раут удивляется, как при столь скрупулезном отборе Железноруким удается поддерживать численность Ордена. И тут не вполне понятно, в чем причина жесткой выборки – в генах Ферруса или медузийцев? Маловероятно, что проблема в Манусе, ведь его легион не проявлял генетических отклонений. Их склонность к киборгизации имела не физический, а идеологический, а затем и психологический источник. Однако к этому вопросу мы вернемся позже.
Так или иначе, Арвен Раут определил свою цель следующим образом – добиться уважения боевых братьев Ордена Железных Рук. Поэтому он делал все для победы, все без исключения. Суровая жизнь смертного и еще более суровые испытания неофита практически лишили его способности ощущать яркие эмоции. Это должно было подготовить его к любому варианту развития событий. И подготовило. Раут не удивился, когда его брат Сарокк оказался предателем.
Сарокк пронес оружие в комнату отдыха и попытался убить других неофитов. Ему помогла женщина-серв, которая оказалась членом Культа Смерти. Тут Арвен поясняет читателю:
Ходили слухи, будто в Землях Теней есть храм, отвергнутые верования которого основывались на том, будто примарх, вечный и спаситель, Феррус, бессмертный, собирал из этих падших безумцев армию душ. И когда настанет последний Черный Крестовый Поход, он поведет эту армию из загробного мира в бой.
Любопытный слух, учитывая сюжет «Повелителя Человечества» Дэмбски-Боудена, где Феррус Манус по воле Императора делает именно это – возглавляет армию мертвых, чтобы сдержать волну демонов, пытавшихся прорваться на Терру через Паутину. Вполне возможно, медузийский миф из 40к – это искаженный отголосок тех самых событий из 30к.
Но вернемся к Арвену Рауту. Он проходит основную серию испытаний и на ритуале инициации, который называется Железная Луна, выбирает нового неофита себе на замену. Неофита зовут Морвокс, тот самый, из романа Райта. Что касается Раута, то хотя тренировался он в клане Борргол, приняли его в клан Доррвок. А в «Железной Ярости», как я отметил выше, он будет командовать кланом Раукаан.
Это наглядно показывает нам, что кланы Медузы в 30к и 40к принципиально отличаются. В легионе кланы представляли собой независимые воинские группировки и легионеры из одного клана почти никогда не переходили в другой (все изменилось, когда большая часть легиона погибла на Истваане). В 40к хотя клановая система среди смертных на Медузе сохранилась, в Ордене кланы стали типовой тактической единицей по аналогии с ротами в других Орденах. Кланы делились на клавы, которые в свою очередь состояли из отделений.
Боевое крещение в роли скаута Раут и выжившие неофиты из его набора проходят на мире Теннос. Этот мир принадлежал Медузе, но был передан Марсу на 999 лет в обмен на десять пустотных барков, которые служили Железноруким флагманами и крепостями-монастырями. Теннос был одним из немногих миров, которому официально позволили изучать ксеносские технологии. И в какой-то момент скитарии подняли мятеж.
Усмирить планету пришел крупных флот Железноруких при поддержке контингента Механикус, включая войска Ордо Редуктор. Группа Раута атаковала комплекс Локис-тета на пути к ключевому объекту – Локис-примус, где должно было развернуться генеральное сражение. Не буду описывать весь ход компании, тут важно отметить, чем завершилась сюжетная арка Раута. В финале романа он столкнулся с Альфа-пророком, который поднял восстание на Тенносе. Будучи ведущим диагностом, он изучал эльдарский артефакт Айоашар Азир, который был отравлен варпом. Порча коснулась смертного, дав ему уникальные силы – теперь он мог подчинять киборгов своей воле одним лишь словом, даже мыслью.
Но это не сработало на скаутах с минимальной аугметикой. Поэтому Рауту и его боевому брату Хрисаару удалось убить Альфа-пророка. Дальше мы встречаем Арвена в «Голосе Марса» Гаймера, где он работает на инквизицию, но эта история уже не столь важна для сегодняшнего разговора. Тут важно становление Арвена, которое он прошел в «Оке Медузы». Теперь мы можем лучше понять его поведение в «Железной Ярости».
Но прежде, чем мы вернемся к Шардену, хочу отметить, что образе Раута есть одна важная черта, которая сближает его с генетическим отцом, Феррусом Манусом. На протяжении всего сюжета «Ока Медузы» Арвен испытывает глубинную ярость и желание разрушать. Вот пример:
Раут не знал, откуда взялся этот гнев. Ему было все равно.
И еще один:
Что-то в Рауте перевернулось. Какое-то глубокое условное отрицание было отброшено, и на его месте он обнаружил ярость, десятилетиями подавляемую медузианскую ярость, которая хлынула в его вены.
Когда рядом с Арвеном сражается Кардан Стронос, на тот момент еще капитан, он видит проблему скаута и указывает на необходимость контролировать столь яркую эмоцию. Раут успешно учится это делать:
В нем вспыхнул гнев; он быстро распознал его, изолировал и запечатал внутри себя, чтобы ярость кипела там, незаметно.
А теперь цитата из «Горгона Медузы» Гаймера:
Он разъярился так, словно Рогал сейчас находился в зале. Примарх ощутил, что его руки раздуваются: металл нагревался от его гнева. С мастерством полубога, хорошо изучившего собственный разум, Феррус заставил себя подумать о другом брате и немедленно почувствовал, что успокаивается.
И еще один эпизод:
С тяжким гневом Феррус заметил, что его легионеры, проявив небрежность, не отключили больше десятка установок. От раздражения у него началась сверлящая головная боль.
Разжав мертвую хватку на подлокотнике, Манус потер лоб костяшками пальцев и глянул вбок. Там, на возвышении у трона, стоял Сокрушитель – огромный молот примарха. Направленное вверх эбеновое древко словно приглашало взяться за него. Оголовье, сработанное в форме орлиных крыльев, приковывало рукоять к базальтовым плитам пола.
У медузийца зачесалась ладонь. Живой металл на ней перекатывался, плавно извивался, словно клубок змей, и тихонько скулил. Жаждая уничтожить существо, которое так досадило его избранным сынам, Феррус расставил пальцы. Его кисть, скользнув по подлокотнику, почти коснулась древка Сокрушителя.
В «Оке Медузы» и «Горгоне Медузы» можно найти не меньше дюжины таких эпизодов с Раутом и Феррусом. Гаймер создал массу персонажей из легиона, а потом из Ордена Железных Рук, но только эти двое – примарх и его потомок, отстоящий от отца на десять тысяч лет, – имеют, на мой взгляд, слишком очевидное сходство, чтобы это могло быть случайностью.
Причем относительно их обоих, как я отметил выше, окружающие сильно заблуждаются. Нефата видит в действиях Раута пренебрежение человеческими жизнями, почти гордыню. Многие и Ферруса считали таким. Но Манус хотел командовать Великим Крестовым Походом совсем по другим причинам, это хорошо показано в его сольнике, хотя бы даже в диалогах с Акурдуаной. В «Оке Медузы» эту позицию хорошо описывает сержант Маарвук:
Только слабым нужно доказывать свою силу. Выпущенный в затылок болт прикончит противника так же верно, как и удар силовым мечом в лицо. Результат – это главное. Заботиться о большем – это гордость, а гордость – это слабость.Результат. Вот, что было важнее всего для Ферруса. Результат был важнее всего и для Арвена Раута, истинного сына Горгона. Не было в этом никакой гордости, и глупо утверждать, что Раут для достижения поставленной цели использовал все методы. Он использовал САМЫЕ ЭФФЕКТИВНЫЕ методы, как и его отец. Это концептуально различные определения, которые не сразу улавливаются.
А теперь пришло время вернуться к тому, с чего мы начали этот разговор. К освобождению Контакаала и битве за Шарден, где Арвен командует кланом Раукаан и в его теле почти не осталось плоти. Человека в нем тоже почти не осталось. Об этом нам говорит библиарий Телак в следующем эпизоде:
Железные Руки рассредоточились по всему лабиринту улья, и каждое отделение было занято своим делом. Если бы Телак захотел, он мог бы разумом узреть их всех, словно звезды, рассыпанные на небосклоне. Чем моложе был воин, тем ярче горела его искра. Ветераны ордена, такие как Раут или Кхатир, лишь тускло мерцали во тьме, подобно последнему отблеску лишенного энергии люминатора.
Он знал, почему все обстоит именно так. Быть может, только библиарии Ордена в полной мере сознавали ту цену, которую заплатили Железные Руки за свое стремление к физическому совершенству.
Похоже, вместе с плотью воины действительно теряли свое человеческое естество. Хотя в финале «Ока Медузы», несмотря на все испытания, психологическую подготовку и жестокие уроки Арвен все еще мог чувствовать что-то помимо гнева:
Взгляд Раута был прикован к морщинистой рубцовой ткани, которая прилегала к левой руке его брата.
Я сделал это.
Это похоже на другую жизнь.
Неуверенный проблеск тепла вспыхнул у Раута в груди при виде брата, живого и здорового.
Здесь он называет Хрисаара братом, имея ввиду боевое братство. Кстати, они оба потом пойдут служить к инквизитору. И это тоже важный факт. Ко времени Шарденской кампании Раут не понаслышке знал об опасностях варпа и особенно о том, насколько к этим опасностям уязвимы смертные. Именно поэтому на Шардене он не дал частям Нефаты штурмовать периферийные бункеры и как можно дольше удерживал людей подальше от Капитолия, где вероятность встретить мутировавших существ и демонов была наибольшей.
Вряд ли мы можем сказать, что Арвен здесь проявил заботу о смертных. Однако на первом этапе операции он бросил их в бой против других смертных, не более. И пока гвардейцы штурмовали Шарден Прим в лоб, умываясь кровью, Железнорукие фактически захватили половину улья, не потеряв ни одного воина, и открыли путь к Капитолию. Но Раут не остановился на перегруппировку, а приказал двум титанам и смертной пехоте двинуться вместе с воинами клана в аркологии, ведущие к центральному шпилю.
Вскоре становится понятно, почему Арвен так поступил. Вот как он сам объясняет свою мотивацию:
Гвардейцы лорд-генерала потребуются во время финального штурма Капитолия, чтобы Железные Руки не увязли в огромной массе вражеской пехоты. Как и прежде, людям придется принять на себя удар неприятеля, чтобы истинные воины смогли штурмовать вершину шпиля.
Это может выглядеть жестоко, особенно со стороны Нефаты, который не знал, в чем заключался план Раута на этом этапе. Арвен же стремился в минимальное время достичь выхода из аркологии, чтобы запечатать врата и оборвать приток демонов. Смертные не могли этого сделать. Но этого не смогли бы сделать и Железные Руки, если бы увязли в боях с ордами мутантов. У Арвена не было ни времени, ни возможности искать альтернативные пути, поэтому он принял, на мой взгляд, единственно верное решение: смертные связывают боем основные силы врага, что позволяет Железноруким прорваться к вратам.
Оба титана гибнут, как и тысяч солдат, а воины Раута закрывают ворота, однако это дает передышку гвардейцами, но не легионерам. Потому что время по-прежнему играет против имперцев. Благодаря библиарию Телаку Арвен знает, что в шпиле Капитолия вот-вот откроется варп-разрыв и планету заполонят демоны. Поэтому он спешит, иначе Империум потеряет Шарден, а освобождение Контакаала затянется на годы или даже десятилетия, отняв куда больше жизней.
«Подземная война» занимает немного места в тексте романа, но она насыщена событиями. Поэтому легко упустить один небольшой эпизод, когда Раут интересуется у библиария судьбой смертных частей и тут же посылает своих воинов им на помощь. Он ни в коем случае не собирался оставлять людей на поживу демонам и как только врата закрылись, Арвен развернул клавы, чтобы помочь гвардейцам.
Это важно потому, что он мог не рисковать своими Астартес и оставить смертных умирать, ведь они выполнили задачу и Раут больше не планировал их использовать в аркологиях. Однако же он так не поступил. Со стороны это выглядело следующим образом:
Потом вернулись Железные Руки, уничтожая все на своем пути, – зрелище не менее жуткое. Они убивали, убивали и снова убивали. Раньше Мариво готов был поклясться, что никто не выстоит в бою с демонами, но они смогли. Они выстояли, не отступив ни на шаг. Даже когда нечестивые твари рвали их священные доспехи на части и вонзали свои когти в оголенную плоть, они все равно сражались.
В этот момент у частей, которые находятся под землей, нет связи с поверхностью. Однако Раут заранее проинструктировал Нефату – атаковать шпиль всеми доступными силами. И тут, при всем уважении к лорд-генералу, он делает непростительную ошибку. видеть, глядя на Он не вникает в приказ. Не зная контекста ситуации, Нефата видит то, что привык Железных Рук. Он видит, как клан-капитан бросает его людей в бессмысленную атаку на стены шпиля, которые снаружи захватить невозможно. Войска должны двигаться по открытой местности в зоне обстрела мощных настенных орудий противника.
Раджа Нефата принимает решение не исполнять приказ. Вероятно, это происходит впервые в его карьере и выбор дался ему действительно нелегко. Предварительно он пообщался с Магосом Ис и Фриаксом Лопи, командующим боевым соединением Легио Асторум «Праксис». Как я уже отметил выше, Нефата неверно истолковал намерения Мехникус, посчитав, что они поддержат его в этом небольшом восстании. Также Нефата посчитал, что его поддержит старый друг комиссар-генерал Славон Гериат.
Безусловно, Арвен Раут многое не рассказал Нефате, что мог бы рассказать. Собственно, он вообще ничего не поведал лорд-генералу о своих планах. Но его мотив я уже пояснил: Раут отлично знал, что чем меньше смертные знают о демонах, тем лучше для них же. Для их разума и что важнее – для их дисциплины. Битва в аркологиях под Капитолием доказала справедливость этого суждения.
Нефата всего этого не знал и тут, на мой взгляд, уместно вспомнить начало боевого клича Железноруких: «Плоть слаба». Ведь именно плоть, смертный рассудок сыграл с лорд-генералом злую шутку. Нефата пытался хоть что-то вызнать у Арвена о его планах, а когда Железнорукий отказался комментировать свои действия, Раджа заменил факты (которых у него не было) собственными домыслами. Он сформировал ложное представление о ситуации и поверил в эту картину. Поэтому смог для себя оправдать прямое неподчинение вышестоящему офицеру во время военных действий.
Ваакал Дессан
Капитан 9-ой клановой роты, Морлок из клана Аверниев. Сражался на Истваане V рядом Феррусом Манусом, погиб от рук Гвардии Феникса.
Кассалир Лорамех
Капитан 98-ой клановой роты, пережил Истваан V, сражался в рядах Расколотых Легионов. На Пердите столкнулся с Гвардией Смерти во главе с Тифоном. Продержался против превосходящих сил противника, не позволив Тифону захватить Двигатель Тухульча, пока не подошли Темные Ангелы.
Кастрмен Орт
Центурион, во время Великого крестового похода признавался лучшим командиром танковых соединений в легионах. Его танковый батальон «Покорители» удостоился чести сражаться рядом с Феррусом Манусом и Морлоками.
Орт первым шел в атаку, возглавляя свою танковую групп. Когда его командирский Гибельный Клинок «Рашемион» был уничтожен, Орт пересел на сикаранский танк «Черное Солнце», остановил фланговую атаку Детей Императора, а затем отбросил их стремительной контратакой с минимальными потерями.
Судьба Кастрмена неизвестна. Многие Железнорукие уверены, что легендарный танковый командир пережил Истваан V и стал одним из Отцов Хель, навеки скрыв свое имя и позор величайшего поражения.
Кардозия
Железный Отец, почтенный дредноут. Во время Резни на Истваане V Кардозия выполнял боевую задачу на другом краю галактики. Узнав о судьбе своего отца и легиона, он возглавил боевую группу на патрульном крейсере «Свет Битвы» и стал атаковать линии снабжения предательских флотов.
Кардозия вел успешную партизанскую войну против армии Воителя на протяжении почти всей Ереси. Когда предатели начали концентрировать свои силы на Бета-Гармоне, Кардозия принял решение помочь имперским силам в этом регионе. По пути через варп он встретил Корвуса Коракса и переговорил с ним на борту «Мстителя», флагмана Гвардии Ворона.
Коракс отказался участвовать в заведомо проигранной битве, где предателей возглавлял сам Луперкаль. Кардозия заявил, что даже если так, они обязаны заставить врагов искать кровью, нанеся им такой урон, какой только смогут. Железнорукий не сумел убедить Корвуса и отправился к Бета-Гармону один. Его дальнейшая судьба неизвестна (еще один потенциальный кандидат на роль Отца Хель).
Верманус Кибус
Звание и должность неизвестны. Пережил Резню в Зоне Высадки, спас многих боевых братьев и привел их на «Сизифей». Неизвестно, в какой именно миссии «Сизифея» Кибус погиб.
Иерон Клеве
Звание и должность неизвестны. Сражался на орбите Истваана V, командуя боевой баржей. Спас разношерстную группу Железноруких, Саламандр, Гвардейцев Ворона и Белых Шрамов, включая капитана Шрамов Тимура Гантулга. Иерон сумел провести корабль с выжившими через Руиншторм и присоединился к Империум Секундус.
Халон
Терранец по происхождению, в прошлом – центурионом Несущих бурю, одним из самых прославленных воинов в легионах Астартес. Едва не погиб в Битве за Ржавь, но был помещен в саркофаг дредноута. После появления Мануса приписан к клану Унгваар, пережил Истваан V и был переназначен в клан Моррагул. Присоединился к Аутеку Мору и сражался вместе с ним на протяжении всей Ереси, включая Битву за Бодт.
Морн
Возможно, терранец. Один из самых известных воинов легиона Железные Руки. После открытия Медузы был приписан к клану Авернии. Бился подле Горгона в бесчисленных сражениях, включая кровавую Битву за Локс и приведение к Согласию Гардинаала. На Гардинаале Морн был раздавлен вражеским шагоходом, но выжил и его поместили в саркофаг дредноута класса «Контемптор».
Во время Битвы за Истваан V Морн вошел в состав первой волны, как и все Авернии. Он бился в непосредственной близости от Ферруса Мануса и видел, как тот пал в поединке с Фениксийцем. Когда Фулгрим ушел, забрав голову Мануса, Морн с громогласным ревом боли и отчаяния в одиночку встал на защиту обезображенного тела своего генетического отца.
Морн получал рану за раной, он должен был умереть тысячу раз, но отказывался отправляться в мир мертвых. Почтенный дредноут сражался так, будто был бессмертен и неуязвим, хотя его саркофаг все плотнее покрывался пробоинами, из которых вытекала амниотическая жидкость, масло и кровь. Он унес жизни сотен врагов, в основном – Детей Императора, включая несколько десятков прославленных Гвардейцев Феникса. Возможно, ни один другой лояльный легионер не сразил столько противников на пропитанных кровью песках Истваана.
Потенциально Морн должен был неминуемо погибнуть в том бою, но нет сведений, которые подтвердили бы его смерть.
Витон Тан
Пилот перехватчика класса «Ксифон», считался одним из лучших среди пилотов Астартес. Во время Битвы за Истваан V был приписан к флагману Аутека Мора «Красный Коготь». Несколько раз участвовал в попытках прорыва блокады планеты, уничтожил более 50 истребителей и перехватчиков противника.
На финальном этапе сражения во время одного из боевых вылетов Тан получил критические повреждения. Когда он вернулся, апотекарии приняли решение поместить его в саркофаг дредноута. Но другие пилоты воспротивились этому решению, сказав, что судьба Тана – это «Ксифон». Буквально. Воины предложили пересадить органы Витона в перехватчик.
Несмотря на чудовищный риск и беспрецедентность операции, она прошла так, как задумано. Витон Тан стал единым целым со своим перехватчиком и сражался на нем вплоть до конца Ереси. Скорее всего, он пережил гражданскую войну и продолжился биться под командованием Мора.
Кратоз, Гебрен, Ласко Мидоа, Эразм Рууман – есть еще десятки имен. Мы почти ничего не знаем об этих воинах, но я не сомневаюсь, что жизнь каждого из них – это славная боевая история, достойная того, чтобы ее помнили. Каждый из них – преданный сын и верный воин Империума. Каждый из них – живая легенда, которая сражалась за светлое будущее человеческой расы. Поэтому они запечатлены в залах славы Глаза Медузы. Их будут помнить. До конца времен.