Пианист тихо что-то бренчал в углу зала с вожделением поглядывая на девушек-танцовщиц, крутившихся на сцене. Особенно ему приглянулась зеленоглазая блондинка с острыми грудками в коротком облегающем фигуру платье с нашитыми на поверхность серебряными рыбками. Рыбки жили своей жизнью посверкивая при каждом движении из-за чего казалось будто морская волна пробегала по бёдрам, талии и груди красотки.
- Адель! Ну что ты как корова? Грациознее, грациознее поворачивайся! Мишель! Голову выше! – прикрикнул на девчонок длинноносый хореограф с зачёсанными назад чёрными волосами, в белоснежной рубашке с расстёгнутым воротом и походкой балерины. – Лара! Ты как всегда прекрасна!
- Что надумал? – прервал мои размышления Бонанно наверняка решивший, что я с вожделением пялюсь на его кобыл.
В пальцах дона усеянных перстнями всё ещё была кубинская сигара «Behike» стоимостью в несколько сотен баксов и размером с сардельку, но здоровяк не курил её, а только пожёвывал кончик крупными зубами.
Я только сейчас понял кого он мне всегда напоминал – жеребца. Особенно когда пытался улыбаться.
- Будто у меня есть выбор, - бросил я, повернув по часовой стрелке рукой бокал с виски «Johnnie Walker» лёд в котором почти уже растаял.
Бонанно откинулся на стуле и задрав раздвоенный подбородок к потолку громогласно заржал. Так что пианист, вздрогнув, на мгновение сбился с ритма. Всего на мгновение.
- Юнкер, ты всегда был сообразительным парнем, - хлопнул меня по плечу собеседник своей огромной ладонью. – И я это уважаю и ценю. Чтобы между нами не было недоверия покажу тебе кое-что.
Трижды звонко щёлкнув пальцами, так что в зале ресторана наступила гробовая тишина, а пианист, танцовщицы и хореограф, поджав хвосты убрались за сцену, дон прокричал:
Коренастый «capo» (капо) с квадратной головой в костюме-тройке вишнёвого цвета и в ярко-жёлтом безвкусном галстуке, положил на стол передо мной паспорт и ещё кое-какие документы. Рука капитана будто случайно легла на пистолет в кобуре на поясе.
Бумаги и вправду были в порядке. Я в этом немного разбирался. Но самое интересное было то, что фамилия, имя и год рождения вписаны не были.
- Да-да, - читая мои мысли покивал дон Бонанно снова вцепившись зубами в сигару. – Найдёшь кого-нибудь с красивым почерком и впишешь любое. Так и я его знать не буду и тебе спокойнее. Видишь, полное доверие, друг!
- Впишу сам, - произнёс я, закрывая паспорт и перехватив взгляд «capo» уставившегося на мой красный галстук (у меня хотя бы всё в тему и не режет глаз). Взглянув в мои глаза тот кашлянул и отвернулся.
- Ещё и образованный! – снова разразился смехом дон, продемонстрировав свой волевой подбородок. – Грасси недооценил тебя парень. Ну так что договор?
После того как покинул больницу в Чикаго я много где побывал. Пытался выбраться из страны, даже самолёт хотел угнать, но тщетно, меня искали все семьи. Границы захлопнулись. Это была охота. Но не такая на какую они рассчитывали. Никаких тебе загонщиков и лающих острозубых псов с капающей из пастей слюной, факелов в ночи, и радостных воплей егерей уверенных, что ты настигаешь жертву прямо сейчас насладившись её страданиями. Я не доставил им такого удовольствия, ведь пара перестрелок на шоссе на скорости сто километров в час не в счёт. Я спрятался. Спрятался на самом виду. В Нью-Йорке.
- Договор, - кивнул я на этот раз сдвинув стакан с виски в противоположную сторону. - Что я должен буду сделать?
Бонанно мечтал занять место Дженовезе давно, но на беду того поддерживали другие доны и вести войну не только со старым соперником, но и ещё четырьмя семьями Альфредо было не с руки. Да что там - всё по любому закончилось бы печальными некрологами в «Тhe New York Times». Поэтому жеребцу и был нужен я – одинокий стрелок без хозяина.
Слышали о том, что враг моего врага мой друг? Вот это как раз про нас. Ведь жирный ублюдок Валентино Грассо которого я взорвал в Чикаго был кузеном Марко Дженовезе.
Три дня я потратил на наблюдения за «Чёрной куницей» - ночным клубом и штаб-квартирой семьи Дженовезе и только убедившись, что готов, отправился домой, чтобы выспаться и принять душ.
Нет, домик на Каштановой 32 настоящим домом конечно не был. Это укрытие мне предоставил один из армейских товарищей семья которого раньше проживала в Нью-Йорке ещё до великой депрессии. Когда в «Большом яблоке» стало по-настоящему голодно, они покинули город уехав на ферму деда, да так там и прижились.
Высокие раскидистые деревья (потерявшие большую часть листвы, либо сменившее её с ярко-зелёного на красно-жёлтый) выстроившиеся в два ряда вдоль дороги, уютные домики с ажурными крылечками в которых проживали большей частью хорошие, честные люди (не то что я) и прогуливающиеся в сквере рядом семьи, напоминали мне о настоящем доме. О России! А царская она или советская мне было плевать. Я всё чаще ловил себя на мысли, что строю планы по возвращению на родину, забираю мать с сестрой из Парижа и увожу в Петербург. Правда сейчас он кажется называется Ленинград.
Не думайте, что я был идиотом безоглядно доверяя Бонанно. Совсем нет, я даже был уверен, что дон попытается обмануть меня или убить. Но, во-первых, у меня не было другого выбора и все возможные варианты я уже исчерпал, а во-вторых, одно было несомненно: Альфредо точно не вынесет на свет божий нашу маленькую с ним тайну замарав себя причастностью к убийству Марко Дженовезе, а это значит, что справляться со мной ему придётся в одиночку…
Три самое лучшее время. До открытия клуба ещё пять часов, посторонних в здании нет, а ужин, на котором часто решались деловые вопросы только что подошёл к концу. Нажравшийся противник, так себе противник. Это я ещё с Французского легиона помнил.
Я подготовился как надо. Пистолет-пулемёт Томпсон с двумя дополнительными барабанными магазинами на пятьдесят патронов и ещё парочка новомодных – коробчатых, на двадцать, мой любимый «M1911» и четыре французские «F1» в карманах плаща. Последние достать было труднее всего и чего только мне вместо них не предлагали.
Захлопнув дверь старенького зелёного «Форда» с помятым задним левым крылом и заляпанными грязью номерами (таких по улицам Нью-Йорка сновало немало) я, спрятав «Двигатель торговли» под одеждой широкими шагами перешёл улицу направляясь к лестнице в три ступеньки ведущей внутрь «Чёрной куницы». Это был не парадный вход, а боковой, но даже здесь дежурил охранник в коричневом пиджаке «Barney Оlly» с заострёнными лацканами, брюках с двойной подгибкой снизу и в остроносых туфлях «Аmori» с диагональной шнуровкой.
Шляпа моя была опущена на лоб и только красный галстук и полы пальто развевались на ветру.
- Приятель ты заблудился? - дохнул он в меня дрянным дымом «Lucky Strike» и сквозь это облачко «picciotto» прямо в глаз по рукоять вонзился клинок моего армейского стилета с потёртой деревянной рукоятью. Ловко поймав готовое повалится на землю тело, я толкнул ногой дверь и затащил чуть подрагивающего конечностями бойца внутрь.
Оглядевшись, обнаружил у стены металлический совок ручкой которого заклинил засов на двери. Теперь не сразу смогут открыть. Дверь крепкая.
Переведя дух, я перекинул ремень «Томпсона» через шею, чтобы пистолет-пулемёт оказался у меня на груди стволом вниз, а затем потянув затвор на себя, тем самым поставив на боевой взвод, вслух произнёс:
- Кажется желанная дичь превратилась в охотника.
В клубе было ещё два входа. Парадный, к которому я сейчас и направлялся, и тот что за кухней, ведущий на задний двор к мусорным бакам и пустырю.
Только оказавшись в фойе, я встретил первое сопротивление. Увидев меня парочка горилл выхватила кольты, но короткая очередь из Томми-гана заставила их упасть на пол обливаясь кровью. Выудив из кармана пальто гранату, я выдернул кольцо и забросил её на площадку располагающуюся над дверьми. Там виднелась лестница и маленький люк позволяющий выбраться на козырёк, на улицу, чтобы развешать на специальном стенде метровые буквы светящиеся в темноте.
Пол под ногами вздрогнул. От взрыва вся эта конструкция рухнула, надёжно заблокировав дверь. Но это пока не сказка, а присказка.
Почти бегом я бросился к кухне, чтобы не дать бойцам Марко эвакуировать его в безопасное место. Впрочем, глава семьи Дженовезе не такой. Он захочет лично выпустить кишки дурню, посмевшему покушаться на него. На это и весь расчёт.
Раскалённый ствол «Томпсона» выдал ещё одну короткую очередь и под ноги мне свалился очередной «picciotto», а потом второй, выскочивший из коридора ведущего в столовую, где сейчас и должны были находится преступники.
Забросив в проход гранату, и не дожидаясь результатов взрыва, я добрался до кухни и заглянув внутрь убедился, что там никого нет. Шкаф со сковородками и посудой с грохотом рухнув на пол временно перегородил дверь.
Позади забухали дробовики. Интересно в кого они стреляю идиоты? Проверив на прочность дело своих рук, я двинулся в обратный путь.
Спустя несколько секунд над головой моей пролетела пуля расколовшая кафель облицовывающий стену. В ответ я дважды коротко нажал на спусковой крючок поразив сразу троих нападавших. Все с пистолетами, не более. Пригнувшись, крадучись, готовый в любой момент прижаться к стене или рухнуть на пол, я двинулся по коридору вправо - попытался зайти в столовую с другой стороны.
Свинец как горох забился в стену, возле которой я стоял мгновение назад. Сказочки всё же кончились. Всё гладко не бывает, мне ли не знать. Скрывшись за углом, я высунул «Томпсон» в сторону палящих по мне и опустошил первый магазин. Судя по воплям боли и проклятиям пули нашли себе цель.
Сменив магазин я бросился обратно по коридору и вернулся в тот самый проход куда я забросил гранату перед посещением кухни.
Двое убитых, оторванная нога, кисть, чьи-то размотанные кишки… кажется ещё жив. Удерживая в руке пистолет-пулемёт я из «M1911» добил беднягу.
Какое-то время я снова крался, стараясь оставаться в тени (на моё счастье лампы освещавшие помещение уничтожило взрывом), а затем куски стены, песок, щепки полетели мне на голову и за шиворот. Стреляло сразу трое или четверо. Каким-то чудом в полумгле меня не задело.
Чур, мою сказку не перебивать; а кто ее перебьет, тот трех дней не проживет! Дважды огрызнувшись короткими очередями, я упал на живот и тут уж ловя в открытый прицел спрятавшихся за перевёрнутым столом гангстеров вжал спусковой крючок в рукоятку управления огнём.
Достреляв до железки откатился в сторону и чуть было не угодил под револьверную пулю долговязого бойца в синем шерстяном костюме-тройке и лакированных «Fago». Судя по одёжке, капо, не меньше.
Оттолкнувшись ногами от стены, я проскользил на спине по гладкому паркетному полу всадив стрелку пулю из пистолета прямо в пах. Тот только гримасу скорчил, но всё же успел нажать на спуск оружия. Плечо больно обожгло. Не страшно. По касательной.
А вот и столовая. Пнув туда валявшийся под ногами стул, я с удовлетворением наблюдал как его разнесли в щепки сразу несколько стрелков. Что ж, окон тут нет. Это помещение внутри клуба выбирали специально. Прижавшись к стене, я недолго думая забросил внутрь ещё одну гранату.
Бахнуло так бахнуло. Покашливая от дыма, переступая через трупы, я одиночными добил раненных и направился к ползущему к алтарю святой Марии дону Дженевезе. Я уже видел его, дважды, когда тот приезжал к нам в Чикаго по делам.
- Юнкер! – почти прорычал тот закашлявшись кровью. Треугольные осколки перебили ему ноги и угодили в грудь. – Как ты посмел мра…
Но на беседу меня что-то совсем не тянуло, да ещё и глаза слезились от дыма и пороховых газов. Я же сюда не разговоры разговаривать пришёл. Трижды я спустил курок и тяжёлые пули сорок пятого калибра буквально на куски разнесли голову Дженовезе с глубокими голубыми глазами и широким лбом скорее подходящие больше философу, чем бандиту.
Дело сделано. Или лучше так: вот и сказочке конец, а кто слушал молодец! А теперь на крышу.
Встреча происходила в лунную ночь в заброшенном гараже на окраине города. Но не думайте, никакой романтики. Здесь воняло прогорклым маслом, бензином, крысиным дерьмом и предательством…
- Русский, ты там целую войну устроил! – Алфредо повыше поднял воротник пальто, ибо в разбитые окна залетал холодный ноябрьский ветер. - Это совсем не похоже на гангстерские разборки. Мы так не договаривались.
- Надо же? А как же классный парень? Друг? Всё? Больше не нужен? – улыбнулся я, выдергивая из гранаты чеку тут же легшую в широкую ладонь изумлённого Бонанно.
Телохранители дона, явно заранее проинструктированные открыть по мне огонь по еле заметному сигналу – тройной чих, сжатые в фигу пальцы, да мало ли что ещё можно придумать (не зря же они так красиво обступили меня с трёх сторон), испуганно уставились на босса, который тоже что-то побледнел и покрылся потом.
- Документы! – потребовал я, вытягивая кулак с зажатой «F-1» вперёд.
Вроде бы преследовать меня было некому, но всё-таки билеты я купил в самый последний момент. На всякий случай.
- Дамы и господа зайдите пожалуйста внутрь иначе промокните! Начинается дождь! – позвякивая колокольчиком мимо прошествовал стюард в смешной шапочке.
По-настоящему я поверил в то что всё закончилось только тогда, когда берег остался позади, а преследующие нас чайки успокоившись полетели по своим птичьим делам. Солёные капли попали в рот оставив горечь во рту, но это не расстроило меня. Скорее наоборот. Теперь бы уговорить девчонок…
Несмотря на то, что корабль плыл во Францию впереди мне мерещились шпили и купола Петропавловского собора.