Весёлая вдова.
«Подъезжая к сией станцыи, и глядя на природу в окно, …с меня слетела шляпа»
Фраза эта, из чеховской «Жалобной книги», вспомнилась по аналогии. Когда, подъезжая поздним вечером к знакомому маленькому приморскому ресторанчику и высматривая место для парковки, …нечто розовое слетело мне на капот.
Я резко тормознул. Ехал я очень медленно. Потому, смог сразу же, на месте, остановить машину. Нечто розовое с капота тут же шустро сползло и, в следующее мгновение уже возникло в открытом правом окне моей дверцы.
Бла-андинка это была. Крашеная. Многократно и нещадно, причём. Судя по размочаленности и безжизненности её волос. Пребывала она в заметном подпитии. Лет 24-х от роду. В дурацки — розового цвета костюме. Т.е., мне, в принципе, нравится розовый цвет. Но этот оттенок её одеяния, насыщенный чрезмерно, крикливо — сочный, вызывал стойкое отторжение. «А какой чудесный вечер был!» …До этого момента. …Ну, почему этот трындец кинулся именно на мой капот?! …Риторический, конечно же, вопрос…
Блондинка затарахтела торопливо и сбивчиво.
— Спасибо Вам, что вы остановились!
— (?!)
— У меня — день рождения сегодня!
Мои поздравления. Только я — то тут — при чём?!
— И Вы — мой последний шанс!
Так я и думал. Худшие мои предположения спешили оправдываться.
— Сожалею. Но у меня на этот вечер — свои планы. Быть сегодня твоим последним шансом я никак не смогу. Увы. Отцепись от дверцы пожалуйста!
…Не тут-то было… Мои слова имели эффект прямо противоположный желаемому. Пальцы блондинки заметно сильнее сжали край опущенного стекла дверцы. Даже их суставы побелели. А в глазах её появилась непреклонная, отчаянная решимость ни за что моё стекло из рук не выпускать.
— Я Вам сейчас всё объясню! — Опять торопливо затарахтела она. — Мы с друзьями — она указала кивком головы на компанию, стоящую поодаль и наблюдавшую за происходящим, — решили поехать сейчас на дикий пляж. Но нас никто не хочет везти. И мы условились: ещё три машины останавливаем. Если не везут — значит — не судьба. Вы — как раз и есть — последняя, третья машина.
…Если уж пошла невезуха, то вы не окажетесь ни второй, ни четвёртой «машиной» на пути экзальтированной блондинки. Ваша судьба — оказаться именно третьей…
Компания состояла из двух мужчин и двух девушек. В отличие от блондинки в розовом, они вели себя довольно пассивно. И, даже издали было видно, что заинтересованности в поездке куда — либо сейчас, они не имеют. Но, с неохотой, ведутся на её инициативу. Вероятно, потому, что у неё, как-никак, — день рождения сегодня.
Ей же тащить их на какой-то там дикий пляж — явно надо было — во что бы то ни стало! Она торопливо, без умолку, меня уговаривала ехать с ними, многообещающе строила глазки, обещала заплатить, «сколько угодно», прозрачно намякивала на то, что сейчас передо мною — реальный шанс на …«незабываемую ночь». (В сочетании с её внешним видом, посулы её лишь смешили. Хотя, по сути, она оказалась права насчёт ночи. Ночь действительно случилась …незабываемой).
Я обдумывал ситуацию. Тронуться с места не было никакой возможности. Нечто розовое поволоклось бы за моей машиной, уцепившись намертво в дверцу. С другой стороны… Планов у меня, на самом деле, никаких не было. И притащился я сюда — просто, по причине бессонницы и хорошей, курортной, ночной погоды. Время, проведённое здесь, вероятно, было бы …бессодержательно и бесцельно проведённым временем.
…Блондинка тоже, увы, — никаких иных эмоций, кроме раздражения, не вызывала. Но ведь она тащила кампанию на …дикий пляж! О существовании коего мне, до сей поры, ещё ничего не было известно…
Девица в розовом, почувствовав моё колебание, поспешила дожать ситуацию. Не давая мне опомниться она, со словами: «Ну, договорились, значит. ОК?» — открыла дверцу, шустро уселась со мной рядом, и уже из машины крикнула кампании: «Ребята! Нас берут! Поехали!» Этими действиями она сильно усугубила моё раздражение против неё. Я — то ведь ещё ничего не решил. А …выкинуть её из машины было бы теперь несравнимо труднее, чем, минуту назад, отцепить её от дверцы.
Компания без энтузиазма двинулась к моей машине. Молча сели сзади.
Про мужчин я заключил сразу: «Либо — „деловые“, либо — из „диких гусей“». Крепко сложенные. Лет в районе 40. Блондин и брюнет. В глазах — сочетание мрачноватой воли, независимости, жизненной хватки и …интеллектуальной необременённости.
Девушки… Глядя на них, почему-то вспомнилась строчка из Есенина:
«В Персии такие ж точно куры, как у нас, в соломенной Рязани».
Т.е., это были, в общем, подобные блондинке в розовом, существа. Недалёкие… Не особо привлекательные. Но, — явно — более благополучные, чем она, по жизни. Их недешёвые шмотки и побрякушки, их несуетность в поведении, их сытая самоуверенность в глазах — свидетельствовали о том. Этим они, конечно же, разительно отличались от блондинки в розовом. И отличались …выигрышно. С первого взгляда было понятно, что с мужчинами у них — случайное знакомство, на вечер. Не более. Уж слишком личностно разноуровневыми были эти мужчины, и эти женщины.
…И вот, когда ресторанная прелюдия их знакомства уже пройдена, и в пору — прейти к той фазе общения, ради которой и пройдена ресторанная прелюдия, неугомонная блондинка тащит их куда-то ещё. Чтоб ей!…
— Ну что, надо заехать, хоть шампанского прикупить с собой? — скучающе произнёс брюнет (Марат).
— Да зайдём куда — нибудь по дороге — отозвался блондин (Дима).
— Меня Жанна зовут. А тебя? — доставая сигарету, с ходу приступила к делу блондинка, игриво улыбаясь. И …дыхнула в мою сторону из своих прокуренных лёгких.
…Мля-а! Это было уже — выше моих сил! Не выношу сигаретного дыма и запаха. Особенно же нетерпим в ситуациях, когда курить пытаются в моей машине. Не сочтя нужным даже, позволения моего спросить.
Короче, я отреагировал на появление сигареты в пальцах девицы, говоря мягко, бурно и эмоционально. Настолько, что Жанна с виновато — растерянным видом поспешила сигарету вернуть в пачку, пролепетала: «Извините» и …больше уж попыток идти на сближение, со столь …воинствующе неконтактным мужиком, не предпринимала.
Кампашка сзади тоже, на мой выпад, …озадаченно молчала. …А после неловкой паузы блондинка выдала совсем уж невпопад: «Представляешь?! Сейчас в ресторане подошла к барной стойке, познакомилась там с этими вот ребятами — она кивнула на Диму и Марата — и направила их к нашему столику. А сама пошла руки помыть. Возвращаюсь, а они (Жанна указала на подружек) мне и заявляют: «Пока ты там по туалетам шастала, мы тут уже двух мужиков «склеили»».
И, по её лицу, по её тону, чувствовалось: ей очень обидно и досадно, что, в её день рождения, её стараниями, подружки будут иметь сегодняшнюю ночь …в полном формате, так сказать. А она оказалась пятой — лишней. Но, категорически не желая сдаваться, она тащила их теперь куда — то ещё. Очевидно, надеясь переломить ситуацию, себе во благо. И …совершенно очевидно также было, что потуги её …обречены на неудачу. Кампания теперь просто ждала, когда она иссякнет и отвяжется от них. Ибо, как я уже упоминал, подружки Жанны выглядели гораздо более благополучными женщинами. А значит …более предпочтительными, в глазах этих мужчин, для короткого ночного приключения. Жанна же… Впечатление от неё нагляднее всего можно проиллюстрировать старым анекдотом. (Настолько старым, что, может даже, за новый сойдёт):
Абитуриентка: Никому! Никому! Никому! Никому!
Первокурсница: Никому! Никомуникомуникому! Только ему одному!
Второй курс: …Только ему одному! …Ну и ещё тут …кой кому.
Третий: Всем! Всем! Всем! Всем!
Четвёртый: Кому?! Кому?! Кому?! Кому?!
Пятый: …Ну — кто?!… Нуктонуктонукто-о?!…
Так вот: в лихорадочно-ищущих глазах Жанны …видимо, давно уже поселилась эта пятикурсница из анекдота. Этот просящий, цепляющийся взгляд рождал лишь одну ответную эмоциональную реакцию: «Отцепись, а!».
Остановились у ночного магазина. Пока Жанна с Маратом и Димой ходили за покупками для продолжения банкета, оставшиеся в машине девушки, чтобы чем-то заполнить молчание, рассказывали мне про себя. Одну из них тоже звали Жанна. А вторую Лена. Обе — замужем. У Лены уже и ребёнок имеется. А у Жанны муж — даже француз! В дальнейшем я буду называть её Жанна французская. Чтобы отличать её от Жанны в розовом. Да не оскорбятся на меня за это французы! Да не возмутятся за французов неравнодушные нефранцузы! К тому ж …муж Жанны французской только по гражданству — француз. А по горячей африканской крови — то ли гвинеец, то ли суданец…
Лик, и выражение этого лика у Жанны французской были какими — то …туповато — сельскими. Бессодержательными. Ей бы — гусей пасти. Этакий, …соломенно — рязанский кантри — фейс. И что в таких жаннах …загорелые афро –французы находят?!.. Очередной риторический вопрос… Да пусть осветляются! Иногда (редко конечно), поколения через три, из этого тёмного дела происходит даже — нечто, …сиятельно светлое! Пушкин, как известно, правнуком эфиопа был.
Лена была полноватой шатенкой. В отличие от Жанны французской, существенно более миловидной и существенно менее словоохотливой. …И это, пожалуй, всё, что я могу о ней сказать.
Вернулись Жанна с Маратом и Димой. Мы быстро, по пустынным улицам, выехали за город. Пересекли мост через канал и сразу же, за мостом, свернули вправо, на грунтовку. Дальше обязанности штурмана взяла на себя Жанна. Она уверенно командовала: «Левее! Щас направо»… В конце концов, я потерял ориентацию. И сам бы дорогу обратно ни за что не нашёл. Ехали так, между виноградниками, потом — степью, довольно долго, минут двадцать. Медленно. Поскольку дорога, строго говоря, …отсутствовала, как таковая. Ехали по простой колее, накатанной уже кем — то в траве. Как вдруг… в свете фар впереди возникла обнажённая женская фигурка. Нимало не смущаясь своей наготы, девушка перешла дорогу и растворилась в темноте. И тут же фары выхватили из тьмы другую, третью… Дамы, сидевшие у меня сзади, взвились: «Б… дь! Нудистки х… вы! Ну, мы сейчас вам покажем!» И на заднем сидении послышалась торопливая возня. Я оглянулся. Лена с Жанной французской уже сидели там — …в чём мать родила. Но, даже беглого на них взгляда мне хватило для …очередного риторического вопроса: «Х-м… И чем же вы собирались тутошних натурщиц потрясти?! Что показать — то хотели? По мне, так — …лучше б и не показывали…». Впрочем, Дима и Марат, похоже, явно не принадлежали к числу эстетствующих приверед. И к скорострельному стриптизу на заднем сидении они отнеслись с явной благосклонностью.
По мере нашего дальнейшего продвижения вперёд, в конус света наших фар попадали машины, стоявшие, как правило, как бы отдельно от всех остальных. Девушки, по преимуществу — обнажённые, … мужчины… Картины эти настраивали на …лиричность, на романтику. Быстро меняли к лучшему моё раздражённое состояние.
Впереди тускло блеснула морская гладь. Мы выбрали место на берегу и остановилось. Я, заглушив двигатель и выключив фары, вышел вслед за остальными, из машины. И… Это будет непросто описать. Но я попытаюсь. Впрочем, желающие отследить лишь сюжет данного рассказа и равнодушные к лирическим отступлениям спокойно этот абзац могут пропустить…
Так вот: Было очень темно. Ни звёзд, ни луны не просматривалось вверху. И было …очень тепло. У меня даже нереальное, образное сравнение этой ночи возникло: «Как чёрное парное молоко». Во тьме чуть мерцала поверхность воды, слегка подсвечивающая полоску берегового песка. В зарослях тростника какой — то степной речушки, впадающей здесь в море, восторженно, взахлёб, орали лягушки, переполняемые радостью лягушачьего бытия. И в их дружном брекекекекании забавно — отчётливо прослушивалось: «Го-лу-бая луна! Голуба-я-а!»
Присутствие людей чувствовалось повсюду. Тихие голоса, смех, негромкая музыка бортовых магнитол автомашин. Обращало на себя внимание то, что музыка у всех была включена приглушённо. Чтоб никому из соседей не мешать. И мелодии всё слышались — под стать ночи — красивые, лиричные. Пяти минут пребывания в этом вневременном, фантастическом оазисе ночи хватило, чтобы перестать злиться на себя и на Жанну и уже не сожалеть об этом приключении. Впрочем… главные приключения и поводы для сожалений мне ещё предстояли. Но, я пока что, об этом ещё и не подозревал.
Мрак ночи великодушно скрадывал видимые днём недостатки внешности обитателей этого оазиса. Он рисовал их необыкновенно привлекательными, безупречно сложенными. Казалось, я попал в какой-то древнегреческий миф. В мир нимф и вакхов. Они выходили из мрака на полоску песка, обнажённые, обворожительные. Шли в воду. Плавали, бултыхались, смеялись, перекликались тихо и сдержанно. И снова возвращались в темноту. А рядом с нами, на крыше чьей-то белой восьмёрки, две обнажённые нимфы …танцевали, обнявшись, под тихую музыку флейты «Одинокого пастуха». Вряд ли это были лесби. Уверен даже, что нет. Да и зачем было бы кому-то тащить сюда лесбиянок? Просто девчонки, поэтики ночи — ради, для выпендрёжа, для картинки, раскачивались, под музыку, и ласкали друг друга. …И смотрелось это представление …охренительно красиво.
Кампашка принялась сервировать на капоте застолье. Я достал им из бардачка пластмассовые стаканчики, а сам разделся и пошёл в воду. Сначала плыл. Потом просто перевернулся на спину и лежал в очень тёплой воде лицом — в черноту неба. Слушал ночь: приглушённые голоса людей, музыку магнитол и жизнеутверждающий ор лягушек. Но с берега меня окликнул Дима.
— Тебе наливать? — обратился он ко мне, когда я вернулся к машине.
— Я ж — за рулём! Не надо.
— Да давай с нами! — влезла Жанна — всё нормально будет! Я тебе отвечаю! «А и чтоб тебе не помолчать-то, а?! Отвечает она…» — подумал я, уже без раздражения. Но пить всё же не стал.
— А у тебя есть музыка, какая-нибудь, подинамичнее? — опять возникла Жанна.
Я просто включил сканер приёмника. И, когда в эфире нашлась мелодия, по её мнению — подходящая, зафиксировал волну. Это была …старая бразильская ламбада. Жанка выбежала на полосу песка и ритмично задвигалась в танце. И, надобно сказать, танцевала она здОрово. Её голая, прекрасно прорисованная Создателем, изящная фигурка (вот у кого было, что показать, в отличие от её подруг) эффектно билась в одиноком, стремительном танце, тускло подсвечиваемая мерцающей водой. Сейчас, приукрашенная тьмой, когда лицо её смотрелось невнятно, она походила на девочку — подростка. Обещающую вырасти красавицей. Маленькая, высокая грудь, безупречные пропорции фигуры… даже то место между ног, что, от природы, у женщин покрыто растительностью, у неё было …совершенно гладким, как у ребёнка. Я любовался её танцем и думал: «А ведь, наверняка, ещё года два-три назад она была …хороша собой. И не было в её глазах тогда заискивания и просьбы, но были уверенность в своей неотразимости и достоинство. И повышенным вниманием мужчин, конечно же, пользовалась. Может, эта её прежняя эффектность и сыграла с ней такую злую шутку, по жизни: Привлекательная внешность — масса соблазнов и искушений. Безоглядно — торопливая трата себя и, как результат, — ускоренный переход в …пятикурсницы».
«Б… дь! Да угомонится ли она сегодня?!» — неожиданно зло воскликнула Жанна французская. — «Хоть бы о ребёнке вспомнила!»
— А у неё, что, есть ребёнок? — спросил я.
— «Сын. Три года. Получила сегодня на него какие — то деньги. И повела на них нас. Отмечать день рождения. А его одного дома оставила. У ней — всегда — день рождения. Когда деньги есть. Всё, б… дь, ещё воображает из себя чего — то! — Жанна французская потрясла бёдрами, передразнивая танец Жанны — А ведь поезд ушёл давно! Это раньше она была тут …звездой первой величины…»
Музыка закончилась. Жанна вернулась к машине.
— Выпить есть ещё чего-нибудь?! — воскликнула она, разгорячённая танцем. И, схватив недопитую бутылку шампанского, залпом опустошила её из горлышка.
«И-эх!!!» — Жанна лихо швырнула пустую бутылку от шампанского вверх и назад себя. Бутылка, крутнувшись в воздухе, исчезла в темноте. …Никогда — никогда не поступайте столь же опрометчиво!
…Резкий звон бьющегося стекла, раздавшийся в следующее мгновение, был подобен взрыву! Он потряс, разорвал, убил благостную, сказочную идиллию ночи. Одна за другой в темноте смолкли выключенные магнитолы. Даже лягушки, только что самозабвенно базланившие в плавнях, испуганно заткнулись. Мир, во встревоженном ожидании, притих: «Что-то будет…» Внезапно, в том месте, где разбилась бутылка, вспыхнул свет фар, осветивший нас, и… И РАЗДАЛСЯ ЗВУК! Очень красноречиво и недвусмысленно поведавший нам, а так же всем другим, наблюдавшим за происходящим из темноты, на какие — …м-м… — зашкаливающие по остроте приключения мы только что нарвались. Он, этот звук, мне с юных лет знаком. Как и сам предмет, сей звук издающий. И …даже, где-то, приятен и волнующ. Ибо, много каких воспоминаний к жизни возрождает. Но …только не в такой ситуации! То был звук …передёргиваемого затвора «калаша». …Трындец …И, наверное, полный…
Забавно, но оказалось: и девицы — прекрасно в курсе, что сей звук означает. Они среагировали мгновенно, сиганув с полосы света направленных на нас фар в темноту. Только их розовые задницы сверкнули на границе света и мрака! И из темноты уже, невидимые, вопили: «Ребята! Уйдите со света! Они же сейчас стрелять будут!» И ещё запомнилось, как смотрел в сторону горящих фар Марат. Это был …очень спокойный, осмысленный взгляд. Взгляд человека, …уже привыкшего этот звук слышать. И не прыгать от него, сверкая задницей, в кусты. И… я вот всерьёз допускаю, что именно этот взгляд и остановил тогда автоматную очередь в нашу строну. Тот, кто готов был её выпустить, может, узнал, по этому взгляду, …подобного себе.
«Ребята! Я пошла извиняться!» — выйдя из ступора, торопливо-испуганно сказала Жанна. И решительно зашагала, навстречу судьбе, по полосе света к горящим фарам. Красиво шла. Голенькая. Хорошо сложенная. Отчаянно самоотверженная. Следом за ней двинулся и Марат.
Мы остались у машины вдвоём с Димой. Отсутствовали Жанна и Марат довольно долго. Или …мне так показалось. От остроты и неопределённости момента…
— …Раз сразу не положили, значит, скорее всего, договорятся — первым нарушил молчание Дима.
— А вы сами — то, кто по жизни? — спросил его я, чтоб как-то поддержать разговор.
— …Решаем проблемы… — подтвердил мои подозрения о их «профориентации» Дима — Я из Питера. Марат из Таллина. Мы рядом, в гостинице остановились, где ты нас брал.
Фары там, куда ушли Марат и Жанна, погасли. Девицы, чуть успокоились. Вернулись к машине. Оделись и стали торопливо собираться: «Всё! Хватит на сегодня веселья!».
Марат и Жанна, в конце концов, вернулись. «Вот не определюсь: невезеньем это считать, или наоборот, везухой?» — рассказывал Марат. Бутылка угодила в горизонтальный лонжерон багажника на крыше машины. И разбилась. Т.е., на самой машине — то — никаких повреждений. Пострадавших тоже нет. Но… Вы только представьте остроту пережитых ими впечатлений! Это — не для слабонервных!». Да уж… Оставшееся спиртное было разлито по стаканчикам. И я, налитое мне, …без уговоров выпил.
Всю обратную дорогу ехали молча. Только шорох травы о машину был слышен, да злобное шипение, на заднем сидении, в адрес Жанки, двух перетрусивших индюшек, её подруг.
По грунтовке выехали на шоссе. Перед мостом через канал. А там, перед этим самым, мостом, который — никак ни миновать, ни объехать, конечно же, …нас ждала гаишная машина. Т.е., не нас именно. А вообще всех, возвращающихся в город из этого приятного места. За милицейской «десяткой» стояли штук шесть авто, остановленных перед нами. Старший лейтенант светящимся жезлом указал мне: «Стоп! К обочине!». Сил на эмоции уже не осталось. В состоянии усталого пофигизма я остановился, вышел из машины и пошёл сдаваться в милицейскую «десятку».
Сзади за собою услышал чьи-то шаги. Это следом за мной топала Жанка. «Что ж, раз меня сегодня не угробили, значит, права должны отобрать непременно» — думал я с равнодушной обреченностью. Попытка откупа исключалась. Столько остановленных машин! Куча свидетелей. Нечего было и пытаться.
Я сел в патрульную машину, рядом с капитаном-гаишником. Протянул ему документы. Тут же, следом за мной, на заднее сиденье «десятки» легко шлёпнулась Жанна. «Девушка! А Вы тут зачем?!» — не успев ещё ни о чём меня спросить, сразу вынужден был начать с Жанны капитан.
— Я вам сейчас всё объясню — Затарахтела Жанна.
— Водитель кто? — спросил капитан.
— Вот он! — указала на меня Жанна.
— Значит, он остался. Вы ушли!
— Да я вам объясню всё сейчас!
— Девушка! выйдите из машины немедля! — Возвысил голос капитан.
— Вы Колю Ухлова знали?! — неожиданно звонко вскрикнула Жанна. И глаза её увлажнились. — А я — его жена! День рождения у меня сегодня! Можешь ты это понять, капитан?!
Имя неведомого мне Коли Ухлова явно произвело на капитана впечатление. Неприступность в выражении его лица быстро сходила, уступая место странной, для гаишника, смятённости. Он …на какое-то время задумчиво уставился глазами в никуда, сквозь стекло машины и стуча моими документами по рулю «десятки». Казалось, этим именем Жанна пробила в капитане — гаишнике брешь. И добралась в нём до …капитана — человека. Он что — то про себя сейчас решал… На крик подошёл старлей, остановивший меня.
— Что тут у вас? — Спросил у капитана.
— Ты Колю знал Ухлова?
— …Это, который на «пятом» погиб?
— Ну да. А это вот — его жена. День рождения, говорит, празднует. — Ответил капитан, кивая на Жанну, тарахтящую без умолку о погибшем муже, о ребёнке и о своей несладкой, вдовьей судьбе.
Старлей пристально глянул на неё. Помолчал.
— …Ну чего? …Отпускаем, что ли? — обратился к нему капитан. И, не дожидаясь ответа, решительно протянул мне мои документы: Езжайте!». И добавил тихо, чтоб только я слышал: «Если пил, езжай скромненько, потихоньку. Не клади греха мне на душу».
…Я уже плохо соображал, что же вдруг произошло. Вот так вот, легко, я выходил из ситуации, казалось бы, совершенно безнадёжной. «Я же тебе говорила, что всё будет нормально! Говорила?!» — торжествовала, идя со мною рядом, к машине, Жанка — «Всё ж схвачено!»
Мы наконец — то подъехали к гостинице, рядом с тем ресторанчиком, откуда накануне стартовали.
— Отвезёшь её домой? — спросил меня Марат про Жанну.
— Отвезу…
— Будут проблемы — звони. Разрулим — Марат продиктовал мне свой номер телефона.
— Спасибо. Я, однако ж, постараюсь …не иметь таких серьёзных проблем.
— Дай то Бог! — Марат понимающе хмыкнул в ответ.
«Ну! С днём рождения тебя ещё раз!» — сказала, с издёвкой, на прощание Жанна французская Жанне в розовом. И… мне очень захотелось её спросить: «А, неужели и среди французских негров перевелись все Отеллы?! Ну почему тебя до сих пор никто не придушил?!» …Не спросил …Сколько безответных риторических вопросов за сегодняшнюю ночь!…
Они ушли. Из машины я видел, как девушки с Димой прошли вперёд. А Марат, задержавшись у величественного швейцара на входе, протянул ему купюру.
«Где ты живёшь?» — Спросил я Жанку. Она ответила не сразу. Сидела рядом потухшая, размазанная. Потом, бесцветным голосом назвала адрес.
Ехали опять молча. Каждый — со своими думами. Вдруг она подала голос: «Остановись пожалуйста!» Я тормознул напротив сквера. Жанна, вперив сощуренный взгляд сквозь лобовое стекло в пространство и сжав губёнки, о чём-то напряжённо думала. А мне …вдруг стало жаль её. Долбаемую судьбой. Отвергаемую мужиками. Презираемую подругами. Казалось, кто — то, незримо за её спиною присутствующий, просто, с мстительным наслаждением, глумится над ней. Вымещает ей какие — то её грехи…
Единственный, кто сегодня отнёсся к ней по — человечески, это — капитан — гаишник. Связанный с ней общей памятью о её погибшем муже.
О происходящем, в этот час, в природе Гомер сказал бы, наверное, высоким шитлем что — нибудь вроде:
«Вышла из мрака младая, с перстами пурпурными Эос!».
Я же был слишком умотан для проявления восторгов и лишь констатировал с усталым безразличием: «Светает…». И мраморный классик смотрел на нас из сквера сквозь бодро, по — утреннему, начавшую шелестеть листву и, казалось, иронично — потусторонне улыбался:
«Суета сует. Всё — суета и томление духа…».
— Давай вернёмся — Произнесла Жанна.
— …?!…КУДА?!
— К ним. В гостиницу. Я тебе заплачу.
— Мля-а!… Жан! Я всё понимаю! Хреново тебе живётся. И, … очень даже тебе сочувствую. Только …за эту ночь я от тебя так устал, что …давай, я тебе заплачу. Только, сделай одолжение! Свали из моей машины! Прямо сейчас!
Пару секунд помедлив, она молча вышла. Отъезжая, я видел, как она перешла на противоположную сторону улицы и стала ловить такси.
***
В случайных встречах я всегда подозреваю что — то неслучайное. Какую-то скрытую закономерность. Какой-то мистический умысел. Я вот — знать не знаю и почти не вижу соседей по подъезду. Годами умудряюсь с ними не встречаться. Но однажды, в метро встретил человека, с которым познакомился лет 100 назад, на границе пустыни Гоби и Большого Хингана. (Это — почти — другая галактика). И вот, этот уйгур, зачем — то припёрся, от своих верблюдов, в Москву. И сел в один со мною вагон метро. В одно и то же время… Вероятность события, по теории, — почти нулевая!
…Жанну я встретил несколько дней спустя. Случайно (?) на улице. Она вела за руку мальчика лет трёх. Довольно странного вида: С непропорционально большим, очень выпуклым лбом и бессмысленно — неподвижным, дремучим взглядом. (Дебил?)
Она стала настойчиво зазывать меня к себе в гости: «Рядом совсем! Пойдём! Кофе попьём».
…Не стану описывать подробно её жилище. Оно сильно смахивало на пристанище бомжей. Отсюда очень хотелось поскорее уйти.
Я прошёл в комнату. Не решившись никуда присесть, остался стоять у окна. Мальчик всё смотрел на меня неподвижным дремучим взглядом. За всё время он так и не издал ни звука.
«Кофе у меня, оказывается, кончился! — крикнула Жанна из кухни — Давай чай!»
Она явилась со стаканом, наполненным чаем. Поставила на стол.
— Слушай! А купи у меня вот футболку! — она извлекла из древнего зацарапанного шкафа предлагаемое. — Я на рынке торгую. Вот, как раз на тебя! — Она протянула мне свой товар.
— Мне она не подойдёт.
— Почему?!
— Не нравится.
— Да ты «не въехал» просто! Ты присмотрись!
— …А …как погиб твой муж? — Задал я наконец вопрос, занимавший меня последние дни.
— Какой муж?! — Как—то глупо — испуганно вскинувшись, переспросила Жанна — А! Коля Ухлов! Да нет! Он никогда не был моим мужем.
— ?! …Не был?!
— Нет. Он …просто любил меня. Всё ждал, надеялся… Он и из роддома меня забирал. Только он один тогда и приехал… А у меня с ним и не было никогда ничего… Ну, так купишь?…
У входной двери я ещё раз оглянулся на мальчика. Он всё так же молча смотрел на меня тем же бессмысленным взглядом.
— Так, значит, …не этот Коля Ухлов, — отец твоего сына?
— Да нет же! — Жанна опять устремилась к зацарапанному шкафу и вернулась оттуда с фотографией — Вот его отец!
На фото сидел на корточках, в спортивных штанах, коротко стриженный парень. Типичный «бычок». …Чем-то очень похожий на недавних наших знакомых, Диму и Марата…
Сергей Сунгирский