Свадьба Матильды или попранные мечты.⁠⁠

Периодически Матильда желала взамуж. В эти дни она не как обычно, на одну треть состояла из красной задницы, а на целых две трети. Происходящее ее неизменно удивляло, так что она постоянно трогала увеличившуюся лучшую часть себя и с надеждой поворачивалась ею ко всем посетителям мужского пола. Но никто Мотькой не интересовался, сватов не засылал и в кафе не звал. У Сережи уже была жена (обычная человеческая), а в России многоженство не поощряется, так что надежды Мотьки на крепкую мужскую любовь не имели никакого будущего.

Однажды через город проезжал бродячий зоопарк, в котором как раз оказался гамадрильский парень. Мужики у павианов крупнее ледей в два раза, жопь у них скромная, зато на плечах и даже ниже лежит роскошная грива, как у Джигурды после салона красоты. За эту гриву гамадрилов называют еще плащеносными павианами. Однако при таком красавце уже состояла любимая жена, и у пары был медовый месяц. Жена даже не старалась варить бататы и мамалыгу, зато брала природной красотой, причем вовсе не лица.

Как-то в детстве я лепила на уроке ИЗО балерину и посадила ее в коробку с пластилином, а когда подняла для демонстрации классу, оказалось что с нижней стороны пачки к ней прилип ком красного пластилина- мятый, немного глянцевый. Так я впервые сорвала урок, потому что остальные макаки одноклассники сразу решили, что это не просто пластилин, а балеринина попа. Супруга павиана выглядела в точности так же - с большим мятым красным комом на торце.

Гамадрильский мужик забирался на точку повыше в клетке и принимал скучающий вид. У павианов это выражение очень естественное. Глаза прикрыты серыми веками, морщинистыми от врожденной мудрости, ресницы опущены, руки свешены между колен, а взор блуждает по сторонам. Гамадрильская баба вдруг бросала свои занятия, не имеющие отношения к браку, и начинала пятиться попом кверху к мужу. При этом она утыкалась мордой в пол и изображала полную готовность к плодотворному сотрудничеству. Муж поначалу игнорировал ее, чтобы не воображала там себе ничего, и получше у него есть, не то что эта носатая. Но потом снисходил с тумбочки, как Зевс из облаков, и вдумчиво познавал супругу. Нечто похожее на картину их неистовой любви изображают лысые бездарности на порнохабе.

Вот этого парня Игоревна решила пристроить в женихи к Мотьке, которая в те же поры снова заневестилась и мычала, призывая принца на белой пальме.

Весь коллектив сапиенсов зоопарка напрягся. Мужья были не у всех сотрудниц, поэтому за Матильду все немножко болели. Игоревна договорилась с владельцами зоопарка насчет мужа на час для девушки на выданье. Был составлен план романтического вечера для павианов.

Однако в последний момент откуда-то пришла депеша о том, что Мотька еще в застенках передвижного зоопарка перенесла операцию по женской части и возможное зачатие может ее убить.

Так рухнули мечты коллектива «Малого зоопарка» на игривого мелкого павианчика, а Мотя так и не узнала, что принц был совсем рядом.

Год спустя тот же бродячий зоопарк снова проезжал через город, и теперь малосемейку с павианами населяло аж трое жильцов: папо, мамо и дошколенок с торчащими ушами. У детенышей павианов совсем несерьезная внешность – выгнутый хвостик, лопоухость, худые тонкопалые ручки. Из игрушек у мелкого, как в анекдоте, был только папа, а точнее, его бубенцы. Мама отмораживалась, сидя с независимым видом в сторонке, пока ушастый тараканчик превращал папину спокойную жизнь в ад. Мелкий лупил по погремушкам, и как бы отец не уворачивался, не прятал драгоценное, в очередной раз получал лапой. Наконец он накрыл голову мелкого ладонью и прижал его к полу. Мелкий замер ненадолго, потом быстро сунул тощую ручку под отцовское колено и дотянулся-таки до бубенцов. Подозреваю, что таким образом мелкий устранял механической стерилизацией возможных конкурентов в будущем.

Мотина жизнь продолжалась в невинном девичестве. Оставалось предаваться нехитрым развлечениям – подбивать Чику на груминг  ( медитативное копание в себе шерсти), ненавидеть баб и любить дистанционно Сережу.

Сейчас будет на первый взгляд нелогичное отступление.

В моем подшефном отделе аквариумистики среди прочих животных проживали болотные черепахи. В мультиках черепахи поют песенки, катают львят и проявляют чудеса мудрости. В жизни черепахи сутками пытаются выйти через оргстеклянную стенку террариума, топырят лапы с перепонками под теплой лампой и кушают личинок мучного червя, говяжье сердце, мышей и прочие вкусности. Ради черепах я разводила мучных червей (занудства ради это не черви, а личинки жуков, которые лопают муку и в нее же размножаются) – они желтоватые, размером с фалангу пальца и толщиной чуть больше хорошей спички, с коричневой головой. Иногда этих личинок снимают в ужастиках вместо опарышей (а если вы видите совсем уж здоровенную личинку в кино, то это другой жук, зоофобус), пуская ползать по глазницам силиконовых трупов. Из-за муки кидать личинок в воду как есть нежелательно, террариум и без того заванивается в считанные часы после обеда черепах, поэтому перед скармливанием я носила червей на последние (и единственные) банные процедуры в их жизни.

И вот иду это я, иду с полной копошащихся личинок миской к кухне. Мотя обычно интересовалась только возможностью протащить меня через рабицу, но ее взгляд упал на плошку с мучными червями в моей руке.

Таких звуков от нее я еще не слышала. Мотька застонала, загудела, прижалась к сетке и протянула ладошку с черными ногтями к миске. В природе павианы едят животную пищу, даже охотятся на млекопитающих (хотя шашлык они еще не придумали), и насекомые составляют важную часть рациона. В зоопарке ее неплохо кормили, но насекомых ловить было некому.

Мне было боязно слишком близко подходить к сетке целиком, так что я протянула плошку и прижала ее к рабице. Мотя съела всех личинок, закатывая глаза, чмокая, потом облизала все пальцы и нежно постанывала всю трапезу. Угощения хватило для того, чтобы наши с Матильдой отношения переросли в теплые и доверительные; ради этого я увеличила площадь засева мучными червями в подсобке. Спустя пару недель Мотя затаскивала в клетку только мою ладонь ( не отдельно от меня, к счастью), крепко ее держала и изображала копание в незримой густой шерсти на руке: первый обыск я еще теплела, холодела и представляла свою будущую жизнь без пальцев, но Мотька дала понять, что заради мучных червей она будет терпеть еще одну бабу в своей жизни.

Фото ( не мое) иллюстрирует Мотину мечту и разъясняет, зачем еще обезьянам хвост.

А на этом фото счастливая пара занимается тем самым грумингом.