Однажды тебя обязательно накроет⁠⁠

Однажды тебя обязательно накроет. Когда пройдет первая, вторая и третья любовь, а каждая последующая уже не будет вызывать того нежного трепета и сладкого волнения. Когда схлынут волны эйфории от творческих и карьерных успехов. Когда заработаешь сумму денег, достаточную для исполнения заветного желания. Когда исполнишь само заветное желание, поняв, что в нем не было ни капли заветности. На пике славы или в яме забвения. В глубокой депрессии или безумной радости. После медового месяца или после 20-ти лет супружеской жизни. В 25, 30 или 40 лет.

Если ты тот, кто способен хотя бы иногда задаваться глобальными вопросами, вместо того, чтобы бездумно бежать по социальному траволатору навязанных идей, однажды тебя обязательно накроет ощущением тотальной бесполезности. Ощущением, которое выбьет почву смысла из-под ног и лишит тебя всякой мотивации к дальнейшим действиям. Фашисты знали про это еще в 1940-х, и, успешно пользуясь этим приемом, заставляли пленников концлагерей делать бесполезную работу, например собирать и разбирать кучу из камней, тем самым превращая людей в безвольных и растерянных зомби.

Осознание бесполезности может придти в любой момент, но глубже всего ощущается, как правило, где-нибудь в природной первозданности, вдали от привычных урбанистических декораций. Там, сидя в тишине у первобытного костра, ничуть не изменившегося в древних времен, можно услышать, как лопаются нити важности, связывающие тебя со всем, что ты наполнял смыслом. Все дома спроектированы, все логотипы нарисованы, все тексты, в том числе и этот, написаны в тех или иных вариациях. Мир под крышку заполнен продуктами умственного и физического труда. А если вдруг чего-то не хватает, но этому суждено возникнуть, оно рано или поздно проявится, и ты тут совершенно ни при чем. Во всем человеческом мельтешении, во всей его кипучей деятельности и судорожных конвульсиях смысла не больше, чем в созерцании пламени горящего костра. Бытию от этого ни жарко и ни холодно. Так зачем наполнять важностью то, что не имеет никакого значения? Река течет, камень лежит, дерево растет, дизайнер рисует логотип. Все это вместе лишь шелест листьев на ветру. В этом нет никакой драмы, но болезненный момент заключается в трудности принятии факта отсутствия смысла в любом твоем действии. И вместо того, чтобы расслабившись и поддавшись течению, просто плавать в водах этого бессмысленного мирового океана, ты начинаешь хвататься за любую протянутую тебе идею как за спасательный круг.

Все это напоминает дегустацию новой кухни. Ты, подобно гастрономическому туристу, путешествуешь по разным странам—жизненным концепциям, пробуя на вкус чужие блюда—смыслы, в надежде найти то, которое заставит трепетать рецепторы, будет сытным и не вызовет аллергической реакции. Что-то выглядит совсем не аппетитным, как жареная саранча на улицах Бангкока, но ты все равно пробуешь, пытаясь судить непредвзято и не прятаться за стенами из стереотипов. На вкус вся эта экзотика оказывается почти такой же, как на вид. Нет, это вполне съедобно, но, увы, не твое. Затем, вспоминая про ценности традиционного общества, дегустируешь блюда русской и европейской кухни. Это привычно и даже вкусно, но не хватает остроты и легкости. Субкультурные салаты слишком быстро пролетают, оставляя голодным, а психоделические коктейли хороши лишь на определенном этапе. На десерт почти всегда остается творчество. Оно, поначалу кажущееся идеальным, впоследствии требует бесконечного усложнения и обязательного признания, тем самым изматывая и все чаще оставляя неудовлетворенным.

И вдруг, после разочарования, отчаяния и страха не найти свой путь, смысл становится не нужен. Ты просто идешь на берег океана, садишься и начинаешь перекладывать камешки из одной кучки в другую. Или строить коллайдеры. Ракеты. Роботов. Понимая, что все это в сущности одно и то же. Все это — лишь шелест листьев на ветру.