Контр-адмирал Советского флота Григорий Николаевич Охрименко - "гроза мин".
Григорий Николаевич Охрименко (укр. Григорій Миколайович Охріменко; 15 апреля 1910 года, Гайворон, Черниговская губерния, Российская империя — 31 марта 1996 года, Феодосия, Украина) — советский военачальник, Народный герой Югославии, командир бригады траления Дунайской военной флотилии, капитан 2-го ранга[2]. Контр-адмирал Советского флота (1967).
Весной 1942 года немецкая авиация сбросила на фарватеры Севастополя десятки новейших донных мин. Все попытки поднять их, чтобы разгадать секрет действия, приводили к взрыву. Положение было чрезвычайным. Возникла угроза блокады города с моря. В таких условиях оборона Севастополя, которая полностью зависела от морских поставок боеприпасов, оружия и людей, была бы невозможна. На экстренном совещании у командующего флотом младший флагманский минер капитан-лейтенант Григорий Охрименко вызвался сделать то, что не удавалось до него никому, - разоружить мину под водой. Эта история легла в основу фильма «Аллегро с огнем» режиссера Владимира Стрелкова.
В 1932 году после окончания Туапсинского сельскохозяйственного техникума Григория Охрименко призвали в армию. Он стал слушателем особых курсов минеров учебного отряда Черноморского флота. Такой выбор Охрименко сделал осознанно. В возрасте 17 лет он и его друг подорвались на дрейфующей в море мине в Севастополе. Друг погиб, сам Охрименко получил контузию спинного мозга и долгое время передвигался лишь с помощью костылей.
В учебном отряде Григорий быстро стал лучшим минером. Товарищи в шутку прозвали его «грозой мин». Но никто не знал, что от одного вида снаряда у Охрименко звенело в ушах, а ноги отказывались слушаться. Однако он вновь и вновь вызывался добровольцем, чтобы уничтожить очередной снаряд.
Григория направили на курсы командного состава. Затем он продолжил службу в Москве в главном штабе ВМФ.
Аппараты управления стрельбой, которые испытывал Охрименко, были механическими вычислительными машинами, которые на основе данных о положении корабля в пространстве, параметров целей, метеоусловий рассчитывали и передавали на орудийные установки параметры стрельбы.
Вскоре Григорий Охрименко был назначен помощником военпреда на предприятие, где делали это оборудование, - на Московский оружейный завод № 205. В конце 1940 года первые приборы управления стрельбой были отгружены на флот. По этому случаю старшему лейтенанту Охрименко была выписана денежная премия. На нее он приобрел патефон модели ПТ-3, который давно заприметил в ГУМе. Тогда Охрименко не знал, какую роль сыграет в его судьбе этот патефон и сколько жизней спасет.
В августе 1941 года старшего лейтенанта Григория Охрименко срочно перевели в распоряжение Военного совета Черноморского флота с исполнением обязанностей младшего флагманского минера. К этому времени советские минеры уже кое-что знали о немецких минах. 5 июля группа под командованием капитана 3-го ранга Иванова сумела разоружить одну из них. Мина оказалась магнитной.
Всего за два дня был разработан первый электромагнитный трал - буксируемое устройство, имитирующее магнитное поле крупного корабля, и уже 7 июля с его помощью была уничтожена первая мина.
По прибытии в штаб Черноморского флота в августе 1941 года Охрименко ожидал, что займется непосредственным разоружением мин. Однако командование, учитывая конструкторские и инженерные способности Григория, направило его в группу по размагничиванию кораблей. Возглавляли ее будущие академики Александров и Курчатов.
Тем временем немецкие конструкторы тоже не стояли на месте. 14 сентября 1941 года была обнаружена донная неконтактная мина на 11-метровой глубине в районе порта Новороссийск. Она не реагировала на электромагнитный трал. Было принято решение поднять и разоружить мину. Ее вытащили на берег, но, когда минеры подошли к ней, она взорвалась. Два минера погибли. К этому времени враг осадил Одессу. Доставлять оружие, боеприпасы и резервы в Севастополь можно было только морем. А минная опасность сковывала действия флота.
В начале октября 1941-го другая команда минеров приступила к разоружению очередной мины. Им удалось отключить главный запал и несколько взрывателей, но одну из ловушек они проглядели. Произошел взрыв. И снова два минера погибли.
Вместе с другими инженерами флота Григорий Охрименко тщательно осмотрел обломки взорвавшейся мины. Несколько деталей - осколки пластин - показались очень знакомыми. Но он никак не мог вспомнить, где видел подобное. Придя домой, он продолжал думать о загадочных пластинах. В таких случаях ему помогала музыка. Григорий достал патефон и опустил звукосниматель на пластинку. И вдруг его осенило. Пластины - это мембраны, такие же, какие были установлены в головке патефона. Мина была акустической.
Оставалось выяснить, на какую частоту она настроена. Охрименко стал искать способ вместе с коллегами. И командир звена сторожевых катеров предложил проходить на катере над миной с разными скоростями. А затем замерить частоту шума двигателя на тех оборотах, при которых мина взорвалась. Командир был убежден, что мина настроена на большие корабли и катер успеет проскочить.
В начале 1942 года в самый разгар битвы за Севастополь немецкая авиация попыталась вновь заблокировать фарватеры города с помощью мин. На этот раз они не реагировали ни на электромагнитный, ни на акустический трал. Район оказался заблокированным для судоходства.
На заседании военного совета начальники бушевали: в случае минной блокады дни Севастополя сочтены. Две попытки вытащить мины на берег закончились неудачей. Стоило поднять ее до глубины пять метров, как следовал взрыв. Вероятно, немецкие конструкторы установили гидростаты, которые подрывали мину при попытке поднять ее на поверхность. Тогда капитан-лейтенант Григорий Охрименко и вызвался разоружить мину под водой, не поднимая ее. Подобного никто и никогда еще не делал.
Григорию Охрименко удалось при первом же погружении обнаружить мину и осмотреть. Затем снаряд подняли. Во время второго спуска предстояло снять слепки с болтов и горловин, чтобы изготовить немагнитный инструмент. Охрименко старался сделать все как можно аккуратней. Но немцы заметили его бот и открыли артиллерийский огонь. Охрименко удалось уйти. За ночь он сделал по слепкам латунные ключи. На следующий день он вышел в третий раз. Перед ним стояла сложнейшая задача - открутить болты, извлечь предохранитель и запальный стакан.
Охрименко один за другим на ощупь извлекал из мины смертельные механизмы. Начался новый обстрел, из-за которого пришлось подниматься на поверхность. Последний взрыватель снимал уже его ученик, старшина Викулов.
На берегу Охрименко продолжил разоружение мины. В ней могли еще оставаться взрыватели-ловушки, способные уничтожить аппаратуру и того, кто вздумал бы ее извлечь.
Идея Охрименко заключалась в том, чтобы просверлить отверстие в корпусе мины и обезвредить ловушки изнутри. Однако шум при сверлении мог активировать акустический взрыватель. На помощь вновь пришел патефон.
Убедившись, что мина не реагирует на звук, Григорий продолжил ее разбирать. И вдруг раздался хлопок, а вслед за ним отчетливое тиканье. Заработал часовой механизм.
Охрименко медленно пошел к окопу, который специально вырыли неподалеку. Но взрыва не произошло. Тогда Охрименко понял, что сработал капсюль-воспламенитель. Если бы он под водой не извлек запальный стакан, произошел бы взрыв, а так лишь сорвало со стопора замыкатель, который и ударялся о корпус. Окончательно Григорий разоружил мину лишь на утро следующего дня, 9 апреля 1942 года.
Благодаря Охрименко удалось установить тип мины. Это была LMB с комбинированным магнитно-акустическим взрывателем. Севастополь оборонялся еще три месяца. И все это время удерживал у своих стен 200-тысячную армию Манштейна, не давая немецкому командованию перебросить ее под Сталинград.
Из аттестации: «Младший флагманский минер Штаба ЧФ капитан-лейтенант тов. Охрименко Г.Н. за время нахождения в этой должности с октября месяца 1941 г. в сложной военной обстановке, находясь до июня месяца 1942 г. все время в Севастополе, являясь образцом и примером военной дисциплинированности, смелости, решительности и самоотвержен ности показал исключительные энергию, способность и знания в деле освоения техники минного вооружения противника и выработки средств борьбы с ними. Тов. Охрименко в тяжелых условиях обороны Главной Базы лично разоружил несколько сложнейших мин противника, чем дал возможность быстро выработать средство и тактику борьбы с этими минами и обеспечить, таким образом, безопасность плавания ЧФ и сообщения его с Главной Базой».
Воинское звание «капитан-лейтенант» старшему лейтенанту Охрименко Г.Н. присвоено приказом № 02004 Командующего ЧФ от 3.01.1942 г.
За боевое отличие Указом Президиума Верховного Совета СССР в апреле 1942 г. капитан-лейтенант Охрименко Г.Н. награжден орденом Красного Знамени № 27792.
В феврале 1943 г. капитан-лейтенанта Охрименко приказом № 0107 Командующего ЧФ от 11.02.1943 г. назначают флагманским минером Штаба Керченской ВМБ, но уже 9.03.1943 г. этот приказ отменен и Охрименко возвращается к выполнению своих обязанностей младшего минера Штаба ЧФ. В осажденном Севастополе находился до 28 апреля 1942 г. и периодически выходил в море на кораблях флота, решавших задачу обороны Одессы.
Приказом № 0216 Командующего ЧФ от 3.03.1944 г. назначен флагманским минером Азовской военной флотилии. В этой должности принимал непосредственное участие в освобождениях городов Новороссийск и Керчь. В марте 1943 г. Указом Президиума ВС СССР «…. За храбрость и мужество, проявленные при освобождении г. Новороссийска» награжден орденом Отечественной войны 1 степени № 33672. Объявлены благодарности «За освобождение Новороссийска» и «За освобождение Таманского полуострова» в приказах ВГК Сталина от 28.08.1943 г. и 9.10.1943 г. В сентябре 1943 г награжден медалями «За оборону Севастополя» и «За оборону Одессы». Воинское звание капитан 3 ранга присвоено приказом № 02004 НК ВМФ от 6.06.1943 г. Объявлена благодарность «За освобождение г. Керчь» в приказе ВГК Сталина от 11.04.1944 г.
С момента сформирования Дунайской военной флотилии приказом № 0406 Командующего ЧФ от 19.04.1944 г. капитан 3 ранга Охрименко Г.Н. назначается флагманским минером Штаба ДВФ.
«За разоружение магнитной мины, за храбрость и мужество, проявленные при освобождении г. Керчь и за успешное проведение тральной операции на походах к Одессе» Указом Президиума ВС СССР награжден орденом Красного Знамени. Объявлены благодарности «За освобождение г. Белгород-Днестровска» и «За освобождение г. Тульча» в приказах ВГК Сталина от 23.08.1944 г. и 20.10.1944 г.
С момента переформирония Дунайской флотилии и сформирования 1-й бригады траления ДуФ приказом № 02344 НК ВМФ от 2.11.1944 г. капитан 3 ранга Охрименко Г.Н. назначается ее командиром.
Холодный ветер гулял по реке, а все вокруг, казалось, было раскалено. От орудийного грома, от огненных всполохов над островерхими горами. Войска 3-го Украинского фронта наступали. И вместе с ними шли по Дунаю корабли флотилии. Впереди - бригада траления. 20.10.1944 г. освобожден Белград (Охрименко Г.Н. «За освобождение г. Белград» объявлена благодарность в приказе ВГК Сталина от 20.10.1944 г.), наши подходят к Будапешту. Фронт требует подкрепления - их срочно перебрасывают на правый берег. Надо спешить вслед за наступающими войсками - и по реке мчатся бронекатера, торопятся, фыркая, буксиры... Гитлеровцы, отступая, взрывали мосты, разрушали железнодорожные пути. Дунай оставался единственной дорогой, но на ней то и дело попадались мины.
Набычив каменные лбы, уставились друг на друга Карпаты и Балканы в гулком коридоре Железных Ворот. А за ущельем снова простор широкого плеса. Здесь, у румынского села Молдова-Века, скопилось в конце октября 1944 г. свыше ста судов каравана, сформированного для дальнейшего следования к фронту: буксирные пароходы, баржи с горючим и боеприпасами, понтоны для наведения переправ, госпитальное судно с выздоровевшими бойцами…
Не встретив минных полей, суда благополучно прошли от болгарского Лома до румынского Турну-Северина, проскочили Железные ворота… Тральщиков с ними не было. Бригада в это время выполняла задание в районе порта Джурджу.
На рассвете 2 ноября караван возобновил движение по Дунаю. И сразу же корабли, один за другим, стали подрываться на якорных минах. Вот подорвалась баржа с горючим. По Дунаю потекло пламя, увлекая за собой горящие обломки… Начали детонировать донные мины!
Когда бригада траления подошла к Молдова-Веке, караван был разбросан, уцелевшие суда, сойдя с фарватера, жались друг к другу…
На протяжении ста двадцати километров, почти до самого Белграда, Дунай был заминирован!
Что делать? Ждать, когда тральщики очистят фарватер от мин? Но река скоро станет, и суда очутятся в ледовом плену. Идти вперед, оставляя за собой плывущие по Дунаю трупы и обломки судов?
А время торопило. Правительство Югославии обратилось к командованию фронта за помощью. Белград вот-вот погрузится во мрак, на электростанции сжигают последний уголь, в городе нет хлеба…
Командир бригады капитан 3 ранга Охрименко созвал совет лоцманов. Они были очень разными, лоцманы каравана: румыны, болгары, сербы. Объединяла их разве что невелеречивая многоопытность. Мнение совета было единодушным: зимовать.
Охрименко отправился на промеры. Методически, метр за метром, мерили моряки глубины...
Ночью лоцманов неожиданно разбудили: странный русский опять собирал их на совет! Но еще более изумились они, когда услышали, что он предлагает идти с заведенными тралами вдоль самого берега. И даже... над заливными лугами, рискуя ежеминутно сесть на мель!
Мелей лоцманы боялись больше, чем мин. В лоциях - а для лоцманов они служили настоящим карманным Евангелием - говорилось ясно: ни на метр от фарватера!
А между тем предложение Охрименко опиралось на железную логику. Немцы ставили мины летом, в малую воду, следовательно, посредине Дуная, англичане сбрасывал мины на парашютах, поэтому они были рассредоточены и гораздо менее опасны. Мели? Но ведь сейчас разлив. Комбриг показал данные промеров.
И тогда встал Танасавич, опытнейший из лоцманов, еще раз глянул на цифры и сказал: «Я согласен!»
Охрименко пошел в разведку на флагманском тральщике. Дошли почти до самого Белграда. Когда возвращались обратно, в опасной близости от тральщика взорвалась мина. «Комбриг за бортом!»
Охрименко вытащили, и вскоре его коренастую фигуру опять выдели на мостике. Как и всю показавшуюся бесконечной дорогу от Молдова-Веке до Белграда. Шли строго в кильватер, след в след. Малейшее отклонение грозило гибелью.
Комбриг следил, чтобы не ослабевало волевое напряжение у командиров, был предельно требователен. Не только к подчиненным, к себе - тоже.
...А по Дунаю, обгоняя караван, уже неслась радостная весть: «Русские идут!» Ночью на берегу жгли костры, жители окрестных сел выходили на берег с едою и вином. В Смедереве остановились. На баржи погрузили уголь, хлеб. И снова к Белграду. Прижимаясь к спасительному берегу, следом за тральщиками...
Первый караван буксиров и барж провел сам Охрименко, следуя на головном тральщике. Бурным ликованием встретили югославы суда с драгоценным грузом. Тысячная толпа ждала их на причале. В эту ночь впервые ярко вспыхнули огни в измученном войною Белграде. А обвехованную полосу воды возле левого берега Дуная и после войны долго называли «фарватером Охрименко».
На следующий день должно было состояться чествование моряков, но пришел приказ: немедленно следовать дальше. Туда, где уже вовсю разворачивалось сражение за другую европейскую столицу - Будапешт.
Лишь полгода спустя, когда не только Дунай, но и озеро Балатон очистили от мин корабли бригады, взорвался аплодисментами зал югославского парламента. Обращаясь к Охрименко, председатель Президиума Антифашистского Веча Народного освобождения Югославии доктор Иван Рибар сказал: «В октябре прошлого года вы совершили подвиг, которым вписан золотыми буквами в историю освобождения народов Югославии. Вы и руководимые вами офицеры и матросы вернули нам то, что дороже всего югославу после свободы - реку жизни, наш Дунай!»
Капитан 3 ранга Охрименко Г.Н. награжден медалью «За боевые заслуги» (за выслугу лет) Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 ноября 1944 г.
Григорий Николаевич Охрименко первым из советских моряков был удостоен звания Народного Героя Югославии и награжден одноименным орденом №183.
Воинское звание «капитан 2 ранга» присвоено приказом № 0156 НК ВМФ от 25.01.1945 г.
Объявлены благодарности «За овладение г. Будапешт», «За овладение г. Эстергом», «За овладение г Комарно», «За освобождение г. Братислава», «За овладение г. Вена», «За овладение г. Корнейбург» в приказах ВГК Сталина от 13.02.1945 г., 25.03.1945 г., 30.03.1945 г., 4.04.1945 г., 13.04.1945 г., 15.04.1945 г. «За хорошую организацию в проведении тральных операций на р. Дунай» в апреле 1945 г. Указом Президиума ВС СССР награжден орденом Адмирала Ушакова 2 степени №248.
В июне 1945 г. награжден медалью «За оборону Кавказа», в июле – болгарским орденом «За храбрость» № 3046, в декабре – медалями «За освобождение Белграда», «За взятие Будапешта» и «За взятие Вены». В январе 1946 г. – орденом «Звезда Румынии» №1567 и чехословацким орденом «Свобода Чехословакии», в мае – болгарским «Народным орденом за военные заслуги» № 3629, в июне - югославским орденом «За храбрость» № 10693, в июле «за тральные операции по очистке реки Дунай от мин и обеспечение безопасности от устья Дуная до Вены» - орденом Красного Знамени и медалью «За боевые заслуги» за выслугу лет и венгерским орденом «Знамени Венгерской народной республики» 1-й степени.
Капитан 2 ранга Охрименко Г.Н. командовал 1-й Краснознаменной бригадой траления КДуФ до октября 1946 г. и приказом № 0810 Министра Вооруженных Сил от 19.10.1946 г. назначен в распоряжение Управления кадров Военно-Морских Сил. С марта 1947 г. до ноября 1949 г. Охрименко проходит обучение в Военно-Морской Академии.
Капитан 2 ранга Охрименко Г.Н. награжден орденом Красной Звезды (за выслугу лет) Указом Президиума Верховного Совета ССССР от 24 июня 1948 г.
Воинское звание «капитан 1 ранга» присвоено приказом № 01382 Министра Вооруженных Сил от 31.08.1949 г.
По окончанию ВМА капитан 1 ранга Охрименко Г.Н. назначается командиром 1-й бригады траления ЧФ, которая с января 1951 г. вошла в сформированную 24-ю дивизию ОВР Главной базы ЧФ. В должности командира 1-й БТ ЧФ капитан 1 ранга Охрименко Г.Н. продолжал заниматься очисткой Черного моря от мин.
Награжден орденом Красного Знамени (за выслугу лет) Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 февраля 1953 г.
С мая по июнь 1953 г. капитан 1 ранга Охрименко Г.Н. находится в распоряжении ГК ВМС и приказом № 0796 ГК ВМС от 20.06.1953 г. назначается начальником минно-торпедного факультета Каспийского ВВМУ.
Приказом № 01193 ГК ВМС от 11.09.1954 г. назначен заместителем начальника ВНИИ № 3 ВМС и в этой должности служит до мая 1956 г.
Приказом № 01782 ГК ВМФ от 17.05.1956 г. назначен на должность начальника полигона № 220 ВМФ и исполняет ее до июля 1961 г. За этот период Григорий Николаевич своим непосредственным командованием представлялся к награждению орденом Ленина (за выслугу лет) – представление от 14 ноября 1956 г. и присвоению воинского звания «контр-адмирал» - представления от 18.10.1956 г., 19.11.1957 г. и 3.11.59 г. Ни одно представление реализовано не было.
С июля 1961 г. по февраль 1962 г. капитан 1 ранга Охрименко Г.Н. выведен в распоряжение ГК ВМФ, после чего в течение 2-х месяцев (26.02.1962 – 27.04.1962) исполняет обязанности начальника 6-го отдела 7-го управления 4-го ВНИИ ВМФ.
Награжден орденом Красного Знамени № 4908 Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1962 г.
С 27.04.1962 г. и по 23.09.1966 г служит начальником 2-го управления этого же НИИ. Дважды представлялся к присвоению воинского звания «контр-адмирал» - представления от 19.10.1963 г. и 12.11.1964 г. И вновь представления реализованы не были.
Приказом № 01491 ГК ВМФ от 23.09.1966 г. назначается начальником 1-го полигона ВМФ (г. Феодосия), где служит до 7.12.1970 г. Воинское звание «контр-адмирал» присвоено постановлением № 979 Совета Министров СССР от 25 октября 1967 г.
После войны он окончил академию, долгие годы продолжал служить на флоте. А выйдя в отставку в звании контр-адмирала, «бросил якорь» в Феодосии. В этом городе, который за двадцать шесть веков повидал всякое, ценят и чтят ветеранов.
На полигоне, где он служил начальником управления, его считали буквоедом. И действительно, переубедить Охрименко было трудно. Положено - и точка. Между прочим, для такого поведения порой требовалось мужество, и немалое.
Так, например, когда в конце сталинского царствия отношения наши с Югославией окончательно испортились, и Тито был объявлен фашистским шпионом, все, кто имел югославские награды, поспешили их сдать.
И только один Охрименко не сдал свою Геройскую Звезду. Его наградило Народное собрание, и только оно имело право лишить его этой награды.
А вот и другой случай. Был 1964 г., приближалось двадцатилетие освобождения Белграда. Дежурному по полигону ночью поступила телефонограмма: Москва срочно вызывает Охрименко, он полетит в Белград в составе правительственно делегации...
Дежурный доложил в Москву, что Охрименко в Кисловодске, в санатории, но голос по другую сторону был неумолим: разыскать, вызвать. Пришлось звонить на квартиру, будить Раису Трофимовну. Уже наступило утро, когда она позвонила, что от мужа пришла телеграмма: «Лететь не могу. До окончания срока лечения осталось пять суток». Вот так. Не более и не менее.
Дежурный передал все это дежурному по штабу, просил доложить адмиралу. Какое! Он отказался наотрез: «Докладывай сам!»
Пришлось со вздохом браться за «вертушку». Но если бы только это... Адмирал в выражениях не стеснялся. Словом, Григорий Николаевич остался в Кисловодске, а самолет, который летел в Белград, при заходе на посадку ударился о склон горы и разбился. Погибла вся делегация во главе с маршалом Бирюзовым .
Вот после этого и гадай: достоинство, буквоедство или недостаток?
Вскоре после этой истории Охрименко перевели на Балтику, там он получил контр-адмирала, и в Феодосию вернулся, только выйдя в отставку.
Однажды кто-то из бывших сослуживцев спросил у Охрименко: а почему он не едет в Белград в качестве частного лица? «Противно», - ответил Григорий Николаевич. «Я ведь нигде не работаю, а поэтому должен брать в ДЭЗе характеристику. Противно»,- повторил он.
Говорили, что ему как Народному Герою Югославии полагается там участок земли и что он, мол, передал его под детский сад. Зная характер Григория Николаевича, можно полагать, что так оно и было.
Он прожил долгую жизнь и скончался 31 марта 1996-го. А уже на следующую ночь его квартира была ограблена. В числе похищенного были, конечно, и все его награды (а их всего насчитывалось 37!) Охрименко Г.Н. Вполне возможно, что только ради них это ограбление и планировалось. Награды «всплыли» очень быстро - уже в 1997 году они были выставлены на аукционе, причем их владелец зарегистрировался как гражданин США. Дальнейшая их судьба и местонахождение на сегодняшний день неизвестно.
К 300-летию Российского флота в Санкт-Петербурге вышло в свет роскошное издание «Морской биографический словарь». Кого там только нет! Даже знатные судосборщики, даже братья-литераторы. Об Охрименко - ни слова.
А за тысячи километров от Феодосии идут Дунаем по Русскому фарватеру суда. Из уст народа это название перешло к лоцманам, от них перекочевало в лоции и карты. А еще этот фарватер так и называют - "фарватер Охрименко".
Да, героическая личность! Акустические мины - это космические технологии для периода начала 40-х годов. С конструкцией мин надо было еще и разобраться. А он справился с тем, над чем до этого работало явно не одно немецкое КБ!
P.s. Фильм "Аллегро с огнем" хоть и описывает этот подвиг, но это такой показательным пример, что и в СССР снимали откровенную халтуру на тему Войны
Мужик!!!