Если бы "Игра Престолов" была славянским фэнтези⁠⁠

*вдохновлено картинкой из интернетов*

...Воевода Севера и поморских земель Ингвар из рода Старовойтов вошел в княжеские покои, и с порога поклонился, задев притом косяк ножнами своего грозного родового меча по прозванию Багренец.
- Гой еси, княже!
Рюрик Братиславович, государь Семикняжия, поднял на него взор от стола. Должно быть, поначалу действительно планировался военный совет - на столе была расстелена искусно вышитая шёлком карта. Но сейчас она была заляпана жиром, залита вином и уставлена кубками и кувшинами, а сам князь обгрызал над ней кабанье рёбрышко.
- Заходь, заходь, друже, - пробурчал князь. Ингвар с горечью отметил про себя, до чего сдал старый боевой товарищ и названный брат: в поясе раздался шире плеч, щёки обвисли брылями, а нос багряно рдел от беспробудного пьянства. Не таким он был много лет назад, когда в славной битве сразил своей железной палицей Тугарина Змеевича... - С добром, али с худом, пожаловал?
- Беда, княже! - Ингвар, как и всегда, предпочитал рубить с плеча. - Гридни мои в лесах за Снежным Валом беглого татя споймали. Кажет, беда грядёт: идут на нас с севера карачуны, ледяные кощеи! С ними дивы-великаны, да звери носохвостые, мамутами зовомые, да ещё северные народы - коварные сиверы, да свирепые якуты, такоже и немирные чюкчи. Зима недалече, княже!

Брови князя сошлись на переносье, а помутневший от многолетнего хмеля взор сверкнул былой яростью.
- Значит, дождались-таки... - пробормотал он. С глухой ненавистью взглянул на обглоданную кость в руке, и отбросил в сторону. - Ну так, стало быть, пора войско сбирать: будя веселиться, да винищем брюхо тешить. Созывай силу ратную!
- Так ведь в раздоре все, княже! - Ингвар благоразумно умолчал, что главной причиной раздора сам Рюрик, позабывший государственные дела за пьянством, гульбой и пирами. - Ланистыричи, родичи жёнки твоей, Чернавы Таиславовны, супротив тебя злоумышляют. К тому же, уж не вели казнить, бают, что сама Чернавушка у тебя за спиной с братцем своим, воеводой Демьяном, милуется! Варяги-поморы с Железных островов, что в набеги под парусами с полипом-восьминогом ходют, мятеж подняли: конунг их сказился, кричит - постройте мне тышшу кораблей. И это при том, что на их островах сроду лесу не водилось - все голые, как плешь поповская... Такоже и род Кирилловичей ромейских, за чью дочку ты старшенького своего, княжича Ерофея, сватаешь, недоброе задумали. Мне твой главный наушник, Бориска-скопец лысый, нашептал, что они на свадебке княжича потравить хотят - гадюку ядовитую ему в пирог запечь!
- Гадюку... Змеи кр-р-ругом, аспиды! - прорычал князь, и швырнул кубок в стену. Тяжело встал, прошёл к окну и уставился наружу, на острые крыши теремов и золочёные маковки церквей Княжеской Заводи.
- Что делать будем, волчара? - глухо спросил он. - Ты один меня не подводил никогда - ни в сече лихой, ни на пирушке хмельной, ни с девками срамными на утехе. Некому мне верить больше...
- Я тут беседу имел, княже. С младшим братцем Чернавы Таиславовны - Терешкой по прозванью Чорт. Сам знаешь, тот дюже хитёр, не гляди, что карла! - Ингвар собрался с духом. - В общем, есть предложенье нам с тобой забыть былые распри, да замириться с красной девицей, удалой поляницей - царевной Дариной Тугариновной...