Буря, смывшая Васильевский остров.⁠⁠

Санкт-Петербург с момента постройки подвергался наводнениям 309 раз. Самым катастрофичным было 84-е наводнение, произошедшее в ночь с 18 на 19 ноября (с 6 на 7 ноября по старому стилю) 1824 года. Тогда вода в Неве поднялась более чем на 4 метра выше ординара.

Народные приметы, поведение животных предвещали природное бедствие еще задолго до ноябрьского дня. Известный физик и механик Роспини был серьезно обеспокоен тем, что барометры показывали очень низкое давление. Однако никто из представителей властей не обратил на это внимания.

Вечером 6 ноября (по старому стилю) 1824 года в Петербурге разбушевался сильный юго-западный ветер. На Адмиралтейскую башню тогда водрузили зажженные фонари, предупреждавшие горожан о возможности грозного бедствия. К 10 часам утра следующего дня ветер превратился в настоящую бурю, которая разрушала дома и вырывала с корнем деревья.

Очевидцы утверждали, что буря "обратила естественное течение Невы в противоположную сторону". Вода резко стала подниматься. В течение двух часов под водой оказалось две трети города.

Люди, с любопытством смотревшие на стихию, вышедшую из-под контроля, сначала не понимали всей опасности происходящего. Именно тогда, около трех часов дня, на улицы города хлынули, заливая экипажи и ломая фонарные столбы, потоки воды.

Немногие предвидели предстоявшее несчастие; иные смотрели с любопытством, как вода из решеток подземных труб била фонтанами, другие примечая постепенное возвышение оной, вовсе не заботились о спасении собственности и даже жизни своей, пока наконец вдруг в улицы со всех сторон не хлынула вода, которая заливала экипажи, потопляла нижние жилья домов, ломала заборы, разрушала мостки, крыльца, фонарные столбы и несущими обломками выбивала не токмо стекла, но даже старые рамы, двери, перилы, ограды и проч. Тогда всеобщее смятение и ужас объяли жителей.

Самуил Аллер

Из книги "Описание наводнения, бывшего в Санкт-Петербурге 7 числа ноября 1824 года"

"Невский проспект превращен был в бурный пролив", ‒ напишет позже А.С. Грибоедов в очерке "Частные случаи петербургского наводнения". Сам Александр Сергеевич также был застигнут стихией врасплох: ему пришлось взобраться на чердак дома В.В. Погодина, чтобы подняться выше уровня воды, который тогда превысил норму более чем на четыре метра.

Люди, оказавшиеся во власти бурных волн, спасались как могли: кто-то, хватаясь за лошадиные гривы, пытался выбраться из бушующего потока, кто-то взбирался на крыши домов и деревья, а некоторые устраивали плоты из ворот и бревен.

Первый в городе наплавной Исаакиевский мост разорвало на части и унесло течением. Со Смоленского кладбища, до которого также добралась вода, плыли по Неве деревянные кресты. Всю поверхность воды покрывали дрова, бревна и доски ‒ части разрушенных домов.

Нева разъяренная представляла страшную и плачевную картину. По ней неслись с Васильевского острова к Охте барки с сеном, дровами, угольями, плоты бревен, гальоты, разные суда и обломки строений. Даже по некоторым улицам видны были подобные суда с грузом... Самое же ужасное зрелище было в Галерной гавани и на казенном чугунном заводе. В гавани многие дома могли бы еще устоять против ярости волн и ветра, если бы не претерпели величайшего вреда от больших судов, носившихся там с такою быстротою, что и твердые дома мгновенно разрушались...

Самуил Аллер

Из книги "Описание наводнения, бывшего в Санкт-Петербурге 7 числа ноября 1824 года"

Вода прибывала до двух часов дня, а через 15 минут резко начала уходить с улиц. При этом в городе подморозило.

Когда вода сошла, на улицах начали собираться люди, наблюдавшие последствия стихии.

Грибоедов, пришедший на следующий день осмотреть последствия разрушительного наводнения, не узнавал Васильевский остров: большую часть домов смыло, а некоторые неустойчивые деревянные избы, напротив, унесло с противоположного берега и прибило течением к острову.

Помимо Санкт-Петербурга, наводнение добралось до прибрежных районов Стрельны, Петергофа, Ораниенбаума, практически полностью был затоплен Кронштадт.

Вскоре сделалось известным, что наиболее потерпели: большая часть Васильевского острова, в особенности Галерная гавань, где воды подымалась на 16 футов, Коломна, Екатерингоф с близлежащими островами, преимущественно Канонерский остров и казенный чугунный завод, также Петербургская сторона, с окружающими оную островами, и Выборгская часть города... На другой день после наводнения Галерная гавань представляла вид ужаснейших развалин: там большие суда и гальоты лежали во множестве по лицам и дворам; в некоторых местах, где были ряды домов, сделались площади; поперек улиц стояли и лежали снесенные дома и крыши; разными обломками и домашнею утварью была большая часть улиц так завалена, что почти не было возможности пройти. Не менее сего загромождена была дорога оттуда до 9-й линии, где со всех сторон под грудами развалин видны были трупы людей и домашнего скота...

Самуил Аллер

Из книги "Описание наводнения, бывшего в Санкт-Петербурге 7 числа ноября 1824 года"

В самом Петербурге наводнение разрушило и снесло домов и строений:

на Васильевском острове - 232;

на Петербургской стороне - 83;

в Нарвской части - 9.

Повреждено было по всему городу около 4 тысяч домов. Вода разрушила едва ли не все городские мостовые и тротуары. По Санкт-Петербургскому уезду погибли в период наводнения 480 человек (на начало 1824 года численность жителей города насчитывала 444 тысячи человек) и 3600 голов скота.

Ущерб от природного катаклизма составил около 20 млн рублей.

Приближающаяся зима предвещала голод, так как большая часть запасов продовольствия была уничтожена водой.

Чтобы избежать резкого повышения цен, правительство установило максимальную стоимость продуктов, в частности, хлеба.

Медики опасались возможных эпидемий. Однако мороз, ударивший в день наводнения, послужил препятствием для распространения в городе многих болезней. В основном врачам приходилось лечить простудные заболевания. Однако нередки были случаи отравлений испорченными продуктами.

Пострадавшим жителям активно оказывалась необходимая помощь. По распоряжению властей людей снабжали их теплой одеждой, переселяли из сырых помещений - для этого во многих казармах были выделены большие сухие комнаты. Также были организованы временные больницы, в том числе в частных квартирах. Врачи доставляли медикаменты тем, кто не мог сам добраться до медучреждения. Выделялись средства на помощь малоимущим. Эти меры способствовали тому, что смертность населения была незначительна. В течение зимы 1825 года болезни и вовсе стали прекращаться.

Уже на следующий день после наводнения началось восстановление мостов и набережных, из нижних этажей откачивали воду, вставляли разбитые стекла, в домах восстанавливали печи.

https://tass.ru/spb-news/1576610

(с.) ИТАР-ТАСС