Жду новый пост

Серия «Ржевский атиллерийский полигон»

Заключительный эпизод о Ржевском полигоне охватит аж 70 лет с момента окончания войны и до наших дней. Материала по этим годам не так уж много, потому всё, что ещё найду по теме, опубликую в группе позже. А пока приступим.

После окончания войны НИМАП полностью возвращается к своей основной деятельности по испытаниям и отработке морского артвооружения и брони для ВМФ СССР. В послевоенное время силами специалистов полигона велись работы по дальнейшему совершенствованию методов испытаний артиллерии, боеприпасов и брони с учетом довоенного опыта и применительно к задачам отработки новых образцов морской артиллерии с более высокими тактико-техническими данными. Создается хорошо оснащенная лаборатория осциллографических измерений. Разумеется, ко всем новым разработкам применяется опыт артиллеристов, участвовавших в ВОВ.

ГАУ с июля 1947г. переходит на новый штат и переименовывается в Главный научно-исследовательский полигон ГАУ (ГНИАП ГАУ). НИМАП позднее был переименован в полигон №55 ВМС.

Знак нарукавный испытательного полигона «Ржевка»

В конце 1946—1947 г. на полигоне были проведены испытания 85-мм казематной пушки ЗИФ-26 и 100-мм казематной пушки ЗИФ-25. Они создавалась для установки в фортификационных сооружениях. Пушка предназначалась, главным образом, для противотанковой обороны в системе укрепленного района и, кроме того, могла использоваться для борьбы с артиллерией и пехотой противника. Такие пушки можно увидеть, например, на некоторых перевооруженных ДОТах КаУРа.

Один из ДОТов КаУР с ЗИФ-25

В 1952-1955 годах на морском полигоне были отработаны и испытаны новые одноорудийные (ЗИФ-71) двухорудийные и четырехорудийные (ЗИФ-75) автоматические артустановки морской зенитной артиллерию калибра 14,5, 25, 45 и 57 мм, со значительно более высокими данными по баллистике.

ЗИФ-75 на полигоне

21 ноября 1960 г. директивой Главного штаба Сухопутных войск и ВМФ 55-й полигон (в/ч 581934) был расформирован. А работы по испытаниям корабельных и береговых систем, боеприпасов и корабельных конструкций, а также личный состав были переданы ГНИАП ГАУ Сухопутных войск.

В 1961г. ГАП переименовывается в Научно-исследовательский полигон ракетного и артиллерийского вооружения Главного ракетно-артиллерийского управления. Полигон приступает к испытаниям не только артиллерийского, но и ракетного вооружения, а также реактивных средств ближнего боя и стрелкового оружия.

Переименовывание это было неспроста. В это время в СССР активно ведутся разработки ракет, как для освоения космоса, так и для стратегических целей. 5 сентября 1958 г. было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР №1032-492 о создании баллистической ракеты на твёрдом топливе для комплекса, получившего индекс Д-6. В качестве носителя была выбрана дизель-электрическая подводная лодка проекта 629.

Подводная лодка К-142 проекта 629Б, которая создавалась под твердотопливный ракетный комплекс Д-6

На ней предполагали разместить три ракеты в вертикальных шахтах. Нюанс создания такой ракеты заключался в том, что на тот момент не существовало каких-либо механизмов регулирования тяги на ракетах с твердым топливом, и путем проб и ошибок его предстояло создать. Таким образом вскоре, на Ржевском полигоне были испытаны сразу 7 различных вариантов ракет. Но из-за проблем с получением устойчивого твердого топлива, программу по Д-6 свернули.

Тем не менее, опыты по созданию твердотопливной ракеты, запускаемой с подлодки, продолжили. В 1971г. на Ржевском артиллерийском полигоне прошли очередные испытания, весьма необычные. На Школьном озере, был построен специальный подводный стенд, с которого испытатели произвели несколько пусков модели ракеты Р-31, изготовленной в масштабе 1:4.

Схема подводного участка движения ракеты Р-31

На этот раз все сложилось удачно. В 1972 г. модернизированный погружаемый стенд доставили в Балаклаву, где продолжились испытания. В итоге после длительных испытаний и доработок Р-31 была принята на вооружение в 1980г.

Морская баллистическая ракета Р-31 (3М17) комплекса Д-11 в транспортном контейнере

Проводились и другие знаковые испытания для ВМФ. В 70е годы была проведена большая работа по отработке и испытанию новых 100-мм и 130-мм универсальных палубно-башенных установок (АК-100, АК-130 и пр.), значительно превосходящих своих предшественников.

Морские артиллерийские установки

Испытания обновленных модификаций этих орудий в дальнейшем также проводились на полигоне. Да и в целом, при желании, есть шансы посмотреть на стрельбы этих орудий в наши дни, в рамках ежегодного Морского салона (ну по крайней мере можно было).

Стрельбы на полигоне

Кроме этого, была проведена большая работ по отработке новых образцов 100-, 130- и 152-мм береговых установок на механической тяге, новых образцов крупнокалиберных дальнобойных орудий 305-мм и 220-мм.

В этот же период полигоном проводятся большие работы по испытаниям нового стыкования брони электросваркой вместо клепки швов для новых кораблей, а также большие испытания по повышению качества брони. Проводился ряд испытаний бронепробивных свойств авиабомб по отношению к броневой защите современных кораблей. Для этого были построены десятки отсеков боевых кораблей. Они испытывались как обстрелом из орудий, так и подрывом мин, проводились имитации внутренних взрывов и пожаров.

Наряду с вышеперечисленными работами полигон выполнил большой объём контрольных испытаний, поступавших на вооружение и снабжение флота валовых образцов материальной части и элементов боеприпасов, а также проверочно-контрольных испытаний боезапаса арсеналов и складов ВМФ.

В 1990г. НИПРАВ ГАУ переименовывается в испытательный полигон МО.

К моменту распада СССР на Ржевке производились многочисленные интересные и крайне важные для обороны страны испытания. Так, в 1991 г. на полигоне прошли испытания ракеты и их модули:

– 3М17, 3М37, 3М65, 3М91, 3М92;

– РСЗО «Град», «Прима», «Ураган»;

– двигатели ракет «Ураган», «Кинжал», «Везувий».

Любопытно, что на полигоне производились испытания и минно-торпедного вооружения. В частности, в 1991 г. испытывались мины «Гитана» и «Макрель»; торпеды «Борт», «Бросок» и «Берилл».

На Ржевке испытывались корректируемые снаряды: 152-мм «Краснополь» с 1983 г.; 130-мм «Аврора» с 1991 г. Всего было произведено свыше 5 тысяч выстрелов корректируемых снарядов.

На 1992г. был запланирован большой объем испытаний, которому не суждено было осуществиться.

В стране начались хорошо известные события, затронувшие и полигон. Испытания на Ржевке постепенно сворачивались. Материальная часть вывозилась с полигона и в подавляющем большинстве своем утилизировалась.

Полигон перестал эксплуатироваться в полном объёме, большинство военных объектов оказалось заброшено. Неоднократно ставился вопрос о ликвидации Ржевского полигона, на котором периодически возникали пожары и гремели взрывы. Наиболее близко к этой цели подошли во время проектирования КАД, первоначальный проект которой предполагал, что она будет проходить по его территории. Позднее неоднократно шли вопросы о передаче земель полигона под застройку жильем. Однако, помимо прочих сложностей, не все застройщики готовы платить за разминирование столь обширных территорий.

Архаизм существования крупного артиллерийского полигона рядом с мегаполисом понимается во властных структурах. Проекты развития территории полигона исходят как от Правительства Ленинградской области, так и Санкт-Петербурга. Но до разрешения вопросов с Министерством обороны Российской Федерации (Минобороны России) об этом говорить рано.

Также полигон стал ощутимо проблемой для жителей Всеволожского района, которым приходится делать огромный крюк, для того чтобы попасть районный центр.

Могу сказать, что в наши дни Полигон ещё эксплуатируется. Основной площадкой для испытаний является лишь малая его честь, известная как Пугаревский полигон, где проходят испытания морских артиллерийских систем.

Вместо заключения

Полигон на Ржевке внёс значительный вклад в историю нашей страны. Здесь решались многие вопросы артиллерийской науки, создавались методы испытаний вооружения, проводилась отработка опытных образцов, готовились кадры артиллеристов-исследователей. Полигон внёс большой вклад в оборону Ленинграда. Отчасти благодаря работам, произведенным здесь, был осуществлен запуск первых космических ракет. Последние годы жизнь на нём плавно угасает. Имеется множество построек, находящихся в заброшенном состоянии. Уже не раз поднимались вопросы о создании музейного комплекса Главного артиллерийского полигона, которые на данный момент остались без ответа. Однако ж всё идет к тому, что судьба обширных территорий решится в ближайшие 5 лет.
Поживём увидим.

Я надеюсь, что мне удалось написать наиболее полную историю Ржевского артиллерийского полигона. Спасибо что читали.

PS Стартовал сезон экскурсий, потому больше всяких историй от меня, в том числе ртом в ваши уши тут https://t.me/alturistspb

В прошлом эпизоде рассказа про Полигон я уже затронул тему Великой Отечественной войны, так вот сегодня полностью уделим ей внимание.

Вторая мировая война начавшаяся в 1939г., дала понимание, что нужно как можно быстрее развивать вооружение и начинать его массовое производство, несмотря ни на что. По всем новым артиллерийским системам на полигоне шла опытная отработка боеприпасов различного назначения и их составных элементов (снарядов, боевых зарядов, взрывателей, выстрелов), а также испытания контрольных партий серийной продукции. Об объеме испытаний последней можно судить по числу орудий, находящихся на тот период в войсках: с начала 1939 г. по июнь 1941 г. артиллерийская промышленность выпустила 82 тыс. орудий и минометов. В войсках находилось: в 1939 г. — 34 тыс. стволов, в 1941 г. — 91,5 тыс.

Личный состав Ржевского полигона перед отправкой в район Невской Дубровки 1941г.

В 1941 г. прошла испытания и была рекомендована на вооружение 57-миллиметровая противотанковая пушка ЗиС-2. В 1940 г. советская разведка донесла информацию о том, что в Германии ведутся активные работы по созданию тяжелого танка (в СССР на тот момент уже выпускался КВ-1). Для борьбы с ним было решено создавать новую противотанковую пушку. Проектом создания ЗиС-2 руководил Василий Гаврилович Грабин. Готовая пушка калибра 57-мм была готова уже в 1941 году. На испытаниях ЗиС-2 демонстрировала превосходные результаты по бронепробитию. Снаряды этой пушки пробивали броню толщиной 120—150 мм. Попадание из пушки гарантированно останавливало любой существовавший на тот момент танк или штурмовое орудие вермахта.

ЗиС-2

Однако от массового производства решено было отказаться. К началу войны успели произвести всего 371 экземпляр. Решение об отказе от производства ЗиС-2 было связано с тем, что огневая мощь орудия оказалась избыточной. Успешно останавливать немецкие танки могли и пушки меньшего калибра, да и производство из было менее затратным. Стоит отметить, что уже в начале боевых действий в Великой Отечественной войне имеющаяся на вооружении 45-миллиметровая противотанковая пушка показала свою несостоятельность в борьбе с танками противника. Выпуск обновленной ЗиС-2 начался лишь в 1943г.

Также напомню, что в 1941 г. На полигоне прошла испытания и знаменитая «Катюша» — реактивная установка БМ-13, которая была принята на вооружение аккурат перед началом войны, - 21 июня 1941 г. В целях экономии взрывчатого вещества, которым снаряжались реактивные снаряды, было принято решение в дальнейшем проводить испытания только в боевых условиях, на фронте. Это правило в дальнейшем применялось не только для Катюши, но и для прочих арт установок.

С началом Великой Отечественной войны основная часть людских и материальных ресурсов полигона была перебазирована в глубь страны — в поселок Гороховец Горьковской области, где был создан филиал полигона. (Ещё В 1928 году здесь побывал нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов. Он выбрал земли, непригодные для земледелия, под полигон РККА.)
Там проходила опытная отработка и была испытана основная часть вновь создаваемых образцов артиллерии. В наши дни Гороховецкий артиллерийский полигон, — это главный артиллерийский полигон Вооружённых сил России и крупнейший полигон в Европе вообще.

Гороховецкий артиллерийский полигон в наши дни

Оставшиеся в Ленинграде ресурсы полигона были включены в состав Ленинградского фронта и, в основном (до снятия блокады), в своей деятельности руководствовались нуждами фронта: испытания серийной продукции 26 работающих для фронта заводов, производство артиллерийских выстрелов, ремонт артиллерийского вооружения.

С НИМАП на постройку дотов было доставлено 3000 т броневых плит, для чего потребовалось 35 железнодорожных платформ, а сам Морской полигон был превращен в боевую воинскую часть. С 1 июля 1942 года Артиллерийский научно-исследовательский опытный полигон ввиду того, что резко снизился объем научно-исследовательских работ и, наоборот, испытательные и производственные работы возросли, был переведен на новый штат и переименован в Ленинградский испытательный артиллерийский полигон (ЛИАП).

С 22 августа 1941 г. по 10 июня 1944 г. вся дальнобойная артиллерия Морского полигона, входившая в состав артиллерии КБФ (Краснознамённый Балтийский флот), выполняла боевые задания Ленинградского фронта. Для этого были приведены в боевую готовность и обеспечены боеприпасами: одно 406-мм орудие, одно 356-, два 305-, пять 180-, одно 152-,четыре 130-, два 120-, три 102- и три 100-, две 37-мм артустановки (одна из них четырехствольная). Таким образом, к боевым действиям НИМАП подготовил 22 орудия калибра от 45 до 406 мм и две 37-мм артустановки.

Первое время орудия полигона участвовали в артподготовке наступлений Советской армии и предотвращению продвижения войск противника к городу. После стабилизации фронта основным направлением боевой деятельности морского артиллерийского полигона становится контрбатарейная борьба с артиллерией противника.

Вот так было обозначено начало боевых стрельб с полигона

Вот как в 1941 году охарактеризовал артиллерию НИМАП, предназначенную для ведения контрбатарейной борьбы, его начальник генерал-лейтенант береговой службы И.С. Мушнов:

«Только морской полигон имеет артиллерийский кулак, состоящий из четырнадцати орудий крупного и среднего калибра, который способен смести с лица земли любое сооружение противника на площади 6358 квадратных километров. Я как артиллерист не могу примириться с мыслью, когда противник, имея несколько дальнобойных артиллерийских установок, обстреливает Ленинград почти безнаказанно. Имея несравнимые преимущества в огневых средствах, мы не можем позволить противнику доходить до такой наглости. Инициатива в боевом применении должна быть в наших руках».

305-мм морская артустановка на Полигоне

Успехи в этом деле были отмечены, и за "...образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками" указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 17 июня 1942 года НИМАП был награжден орденом Красного Знамени.

В последствии орудия принимали участие как в ходе операций по прорыву блокады Ленинграда, так и в операции по полному снятию блокады и дальнейших наступательных операциях близ Ленинграда. Добавлю лишь, что последние боевые выстрелы на Полигоне прозвучали 9 и 10 июня 1944 во время Выборгской наступательной операции.

Помимо огневой помощи, Полигон на сколько мог, оказывал помощь артиллерии изготовлением большого количества зарядов из имевшихся в наличии порохов. Для этого, за счет имеющихся вспомогательных помещений были расширены существующее снаряжательные мастерские. Совместно с заводом «Краснознаменец» с 23 июня 1941 года по 23 июня 1943 года для Ленинградского фронта снарядили различных боеприпасов 5 155 140 шт., из них было снаряжено 4 834 400 снарядов и мин разного калибра и 320 740 ручных гранат. При этом только НИМАП с 22 июня 1941 года по 1 января 1944 года изготовил для фронта 355 287 снарядов и мин разного калибра, из них 171 000 ручных гранат.

Также, почти вся железнодорожная артиллерия КБФ периодически прибывала на полигон, где производился баллистический отстрел орудий. С помощью полигона проводились тренировочные стрельбы по отработке методов контрбатарейной борьбы.

Пушка Б-13 на железнодороной платформе

Разумеется, все это время продолжалась и работа по модернизации старых, и внедрению новых орудий, на основе опыта реального боевого взаимодействия. Ко всему прочему на полигоне была создана специальная группа для организации помощи войскам в освоении новой техники во главе с крупным специалистом по вооружению И.Е. Здохненко.

В октябре 1941 г. на полигоне прошли опытную отработку и поступили на вооружение противотанковые ружья ПТРД и ПТРС КБ Дегтярева и Симонова. Пистолет-пулемет ППС-42, а после и его модификация ППС-43, разработанные Алексеем Судаевым также прошли испытания на Ленинградском испытательном артиллерийском полигоне.

ППС-43

В начале 1942 г. группа инженеров-конструкторов ЛИАП под руководством военинженера 1 ранга С.М. Серебрякова и военинженера 3 ранга М.Н. Алешкова спроектировала и изготовила новый образец тяжелой фугасной турбореактивной мины вращательного действия М-28 и станка для ее запуска.

В марте 1942 г. действовавшие в районе Волхова советские войска захватили в поселке Кондуя немецкий склад боеприпасов, на котором хранились также и турбореактивные снаряды 28 Wurkorper Spr. (280-мм фугасная мина) и 32 Wurkorper M.F1.50 (320-мм зажигательная мина). При непосредственном участии специалистов ЛИАП в кратчайшие сроки оборонной промышленностью Ленинграда были изготовлены их аналоги, - мины М-28, которое прошли испытания на армейском артиллерийском полигоне в присутствии командования Ленинградским фронтом и руководства Ленинградского обкома и горкома ВКП (б). Затем они были испытаны на фронте боевой стрельбой по противнику и только после этого приняты на вооружение.

Осенью 1942 г. на ЛИАП была спроектирована и изготовлена опытная экспериментальная реактивная пусковая установка М-28 на базе шасси полуторатонного автомобиля ГАЗ-АА. В его кузове была смонтирована тумба, на которую помещалась рама, имеющая круговое вращение, а на раме крепились четыре пусковые с минами М-28. Пусковая установка получила название ЛАП-7. Сама установка так и не попала на вооружение, так как реактивные мины М-28 и М-32 не получили широкого распространения, а РККА в июне 1942 года на вооружение приняла мощную мину М-30 с большей почти в два раза (2,8 км вместо 1,5 км) дальностью полета.

ЛАП-7

Немногим ранее, в мае 1942 г. на полигоне прошли испытания самоходных установок для 82-мм минометов, разработанных ЛОНИТОМАШ (Ленинградское отделение Научного инженерно-технического общества машиностроителей), на базе всё тех же бронированных грузовиков ГАЗ-АА. Из всех самоходных минометных установок, которые разрабатывались у нас во время войны, конструкция ЛОНИТОМАШ оказалась наиболее совершенной. По результатам первого этапа испытаний были сделаны выводы, что ГАЗ-АА вполне годятся как база для установки 82-мм минометов. Вполне уверенно прошли и огневые испытания. Несмотря на это вердикт Артиллерийского комитета ГАУ КА оказался отрицательным и работы по ним были свернуты.

В это же время на НИМАП были отработаны 130-мм беспламенные заряды на базе имевшегося пламенного пороха, новое снаряжение 130-мм снарядов, создающее яркую вспышку при разрыве тротиловых снарядов. Яркий свет разрыва способствовал точности стрельбы в темное время суток при контрбатарейной борьбе.

В 1943 г. на полигоне прошла опытную отработку и принята на вооружение 152-миллиметровая корпусная гаубица образца 1943 г. КБ Ф.Ф. Петрова, обладающая высокой мощностью огня при ведении контрбатарейной и контрминометной борьбы, имеющая хорошую маневренность.

Также в 1943 г. на полигоне проходил опытную отработка и был принят на вооружение 160-миллиметровый миномет И.Г. Теверовского, имеющий неотделяемый колесный лафет и заряжание с казны.

В первые месяцы войны прошли испытания и были приняты на вооружение система БМ-8, мощные реактивные снаряды М-20, М-30, М-31.

В 1942 г. специальным постановлением ГКО начинается создание самоходной артиллерии. К концу 1942 г. на полигоне прошли опытную отработку и рекомендованы на вооружение САУ на танковом шасси: полубронированная 76-миллиметровая СУ-76 и 122-миллиметровая СУ-122 с круговым бронированием. В 1943 г. на полигоне проходят опытную отработку и рекомендуются на вооружение серия более мощных и современных систем на базе средних и тяжелых танков с пушками калибров 85—152 мм: СУ-85, СУ-152, ИСУ-152, ИСУ-122.

СУ-122

С января 1944 г. в войска потоком пошли прошедшие в 1943 г. испытания и рекомендованные на вооружение 152-миллиметровая гаубицы образца 1943 г. Д-1. Летом того же года прошли испытания и рекомендованы на вооружение 100-миллиметровая пушка образца 1944 г. (БС-3).

В этот же период на полигоне прошла испытания весьма перспективная 85-миллиметровая дивизионная пушка Д-44 КБ Ф.Ф. Петрова, а также 85-миллиметровая зенитная пушка образца 1944 г. (КС-1).

Прошли испытания и рекомендованы на вооружение совершенные установки СУ-100 и ИСУ-122С с крупнокалиберным зенитным пулеметом.

Разработкой и после испытаний на полигоне принятием на вооружение новой боевой машины БМ-31-12 была решена задача маневра огнем и колесами подразделений тяжелой реактивной артиллерии.

Это, разумеется, далеко не все работы, которые были проведены на полигоне, но можно только удивляться способностям работников полигона, которые провели подобный масштаб работ в осажденном городе.

Вечером 27 января 1944 года в 20 ч в Ленинграде прогремели 24 залпа артиллерийского салюта из 324 орудий в честь полного снятия блокады. Это был единственный салют во время войны, произведенный не в Москве. Заряды для этого салюта были изготовлены на Ленинградском испытательном артиллерийском полигоне.

С января по июнь 1944 года Ленинградский испытательный артиллерийский полигон непосредственного участия в боевых операциях не принимал, но его испытательная, конструкторская и консультационная работа была полностью подчинена заданиям Ленинградского фронта. 9 февраля 1944 года ЛИАП был награжден орденом Красного Знамени, а 18 ноября 1945 года — орденом Отечественной войны 1 степени.

С лета 1944 года артиллерийские научно-исследовательские полигоны Красной Армии и Военно-Морского Флота, расположенные в Ленинграде, вернулись к выполнению своей непосредственной деятельности — научно-исследовательской и научно-испытательной работе.

Любой инженер-конструктор, а в особенности если он оружейник, стремится к созданию чего-то необычного, масштабного и запоминающегося. И если руководство их сдерживает, то получаются вполне годные вещи, а если нет появляются различные конструкции, которые в итоге существуют в мире в 1-2 экземплярах. Об одном таком орудии, которое стоит на Ржевском полигоне мы сегодня и поговорим.

По итогам ПМВ, многие поняли, что строить крупные и неповоротливые линейные крейсеры в условиях новых правил ведения войны нет смысла. Подобные суда быстро становятся легкой добычей для авиации и подлодок соперника. Потому упор многими государствами был сделан в сторону улучшения характеристик наземной артиллерии. Однако, к 30м годам был сделан существенный скачок как, в зенитной артиллерии, так и в противоторпедной защите суден, что, возможно, подтолкнула Германию к закладке сразу нескольких линкоров: «Шарнхорст» и «Гнейзенау» в 1934г. и «Бисмарк» и «Тирпиц» в 1936г. Причем вторые два имели по восемь орудий главного калибра в 380 мм. Страны быстро поняли, что к чему, и начали проектирование собственных морских гигантов. Гонка вооружения началась.

Линкор Шарнхорст

Таким образом в мае 1936 г. по его настоянию Сталина советские инженеры приступили к созданию «Проекта 23», - серии линкоров, по боевой мощи превосходящих немецкие прототипы. Первый из них, заложенный на стапелях Балтийского завода в 1938г., должен был носить имя «Советский Союз». Чуть позже были заложены ещё 3 линкора: «Советская Украина» в Николаеве, «Советская Россия» и «Советская Белоруссия» в Молотовске (Северодвинск).

Большому короблю – большие пушки. Главной ударной силой кораблей, должны были стать девять шестнадцатидюймовых орудий (406 мм!!!), расположенных в трех бронебашнях. Как мы помним до этого, наибольшим опытным калибром был 356мм, но его сочли малоэффективным, а калибр 457мм. сочли сложным в изготовлении, после теоретической проработки. Стоит отметить, что на тот момент (да и по сей день) самым крупным морским орудием, являются 460мм орудия японских линкоров «Ямато» и «Мусаси».

Одна из башенных установок «Ямато»

Трехорудийные башни получили индекс МК-1. Их основные тактико-технические требования были разработаны сотрудниками АНИМИ летом 1936г. Проектированием подобной махины были занято сразу несколько ведущих предприятий страны. Так, например, разработка орудия, получившего индекс Б-37, велась ленинградским заводом «Большевик» (Обуховский завод), а проектированием башенной установки занялись на Ленинградском Металлическом заводе им. Сталина (ЛМЗ).

Рабочие чертежи МК-1 были готовы к 1938 г. По воспоминаниям начальника Артиллерийского управления ВМФ генерал-лейтенанта И. С. Мушнова, один комплект этих чертежей включал в себя 30 тысяч ватманов, и, будучи разложены в виде ковровой дорожки, они протянулись бы на 200 км (Боже, храни Автокад).

Пушка Б-37 в одноствольной опытной установке МП-10 в цехе Новокраматорского завода, 1939 г.

Сложно представить гамму эмоций руководства завода «Баррикада» (ЦКБ «Титан»), когда к ним привезли документацию на производство опытного образца и обозначили сроки изготовления. Самой сложной частью в плане производства было изготовление ствола. Для заготовки нужно было отлить 140 тонный слиток без посторонних включений, раковин и прочих производственных отклонений. Изготовление одного ствола длиной 16 м занимало при непрерывной обработке около года.
Тем не менее уже летом 1940г. опытное орудие было доставлено на Артиллерийский полигон, где 6 июля и начались его испытания.

Орудие на испытаниях

Как и ранее, для испытания подобного исполина на полигоне был подготовлен специальный станок получивший индекс МП-10. Был заложен солидный железобетонный фундамент весом в 720т, выдерживающий отдачу пушки. Для установки орудия на станок из Новокраматорска привезли специальный козловой кран большой грузоподъемности.

Но у полигонного станка был значительный нюанс. Если вы не знакомы с конструкцией корабельных пушек, то отмечу, что видимая часть орудия, — это лишь вершина айсберга. Половину, а порою и 2/3 всей конструкции, которая располагается под башней, занимает механизированная система зарядки. Так вот в опытном образце решили обойтись без неё и снаряжали орудие подручными средствами. Снаряды и полузаряды сгружались с грузового автомобиля на загрузочный стол МП-10, с него переносились на лоток заряжания, расположенный на оси канала. Досылку снарядов производили штатным цепным прибойником. Вес снаряда, к слову, составлял 1108кг при длине в 2м.

Конструкция башни МК-1

За время испытаний было произведено 173 выстрела, при расчётном ресурсе ствола в 150 выстрелов.
В целом подобное является нормой для корабельных орудий, потому стволов как правило изготавливается больше с учетом длительной эксплуатации. Так, например, сохранившийся запас стволов я видел на Ворошиловской батарее во Владивостоке.

Наработки полигона в плане измерительной базы позволили наиболее эффективно использовать технические средства для выявления основных характеристик артустановки. Вместе с тем никак нельзя было уйти и от «классических» методов проверки. После выстрела начиналась кропотливая работа по поиску снаряда на полигоне. А дальность стрельбы орудия, к слову, составляла до 45км. Когда место падения обнаруживали, глубоко зарывшуюся в землю болванку извлекали на поверхность и везли в лабораторию для всевозможных замеров.

Подобная практика была постоянной при испытаниях и мне даже удалось ознакомиться с правилами поиска снарядов от 1915г.

Адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов в своих мемуарах "Накануне" вспоминает: "…В августе [1941 г.] я поехал на Балтику… Начальник морского полигона контр-адмирал И.И. Грен попросил побывать на испытании нового, двенадцатидюймового орудия. "Лучшая пушка в мире", – говорил он. И, как показала жизнь, не преувеличивал. Показали мне и шестнадцатидюймовую пушку для будущих линкоров. Это оружие – яркое доказательство наших экономических возможностей и талантливости советских конструкторов – тоже оказалось превосходным…"


2 октября 1940 г. полигонные испытания артустановки завершились. Комиссия признала их результаты удовлетворительными и рекомендовала серийное производство изделия после некоторых конструктивных доработок. Второе опытное орудие было изготовлено в 1940г. и прибыло на НИМАП для дальнейших испытаний.

Но уже 19 октября 1940 г. правительством было принято постановление о сосредоточении усилий на строительстве малых и средних боевых кораблей и на достройке заложенных крупных кораблей с большой степенью готовности. По этой причине из изначально заложенных 4х линкоров планировали достроить лишь «Советский Союз». Однако же и его строительство с началом ВОВ было остановлено.

Во время начала ВОВ орудие все ещё находилось на полигоне, и вывезти его из окружаемого города не представлялось возможным по причине его большого веса. Под руководством генерал-лейтенанта И. С. Мушнова, который в начале войны являлся начальником полигона, была произведена быстрая и целенаправленная перестройка всего полигона применительно к нуждам обороны Ленинграда, установку МП-10 переоборудовали для кругового обстрела и дополнительно бронировали. Таким образом установка вошла в батарею № 1 Ленинградского полигона, которой командовал воентехник 2-го ранга А. П. Кухарчук.

Орудие на полигоне 1941-1943г.

Недостроенный линкор «Советский союз» также принял активное участие в обороне Ленинграда. По рассказу начальника отдела Центрального военно-морского музея Николая Слесаревского, военпред Ижорского завода капитан-лейтенант Котов предложил разрезать бронированный корпус недостроенного линкора «Советский Союз» на куски и использовать для возведения вокруг Ленинграда долговременных огневых точек. Большая часть таких укреплений находилась на Ижорском оборонительном рубеже. А поскольку главный броневой пояс корабля имел в среднем толщину 400 миллиметров, пробить такой лист не мог ни один немецкий снаряд.

Советская «царь-пушка» вступила в свой первый бой 29 августа 1941 года. Она открыла огонь по немецким войскам в районе совхоза «Красный бор», которые попытались прорваться к Ленинграду.

Отмечают, что грохот при стрельбе из орудия стоял такой, что население приходилось заблаговременно оповещать о готовящемся залпе. В некоторых домах от вибрации воздуха вылетали рамы из окон. На поле же снаряд оставлял воронку диаметром 12м и глубиной 3м.

Вот как описывает свои впечатления от боевого применения Б-37 очевидец тех событий, участник обороны Ленинграда, Николай Кислицын: "Вспоминается, как среди привычно звучащих разрывов снарядов и выстрелов нашей артиллерии изредка где-то раздавался глуховатый мощный звук, сотрясающий стекла. Долго я тогда недоумевал, пока не встретился с одним артиллеристом. Оказалось, что в предвоенное время было развернуто проектирование и строительство новейших надводных кораблей высокого класса. Для них на морском полигоне под Ленинградом проводились испытания орудия калибром 406 мм. Стрельбы из этого орудия охолощенными снарядами велись с большой дальностью по определенной площади полигона. Орудие успешно проходило испытания. В связи с началом войны испытания были прекращены. Когда Ленинград оказался в блокаде, это мощное орудие было использовано для поражения важных военных объектов в глубине расположения противника. Запас снарядов оказался небольшим, и, когда он был израсходован, артиллеристы стали выкапывать глубоко зарывшиеся в землю во время испытаний снаряды и приводить их в боевое состояние. Вражеская авиация тщетно искала огневую позицию этого гиганта, умелая маскировка помогла ему оставаться необнаруженным…"

Как отмечено в воспоминаниях выше, уже в 1942г. запас дорогостоящих боеприпасов для орудия был израсходован. Изготовление снарядов ложилось на плечи ленинградской промышленности, которая изготовила 23 снаряда в 1942г. и 88 в 1943г. И=Трудно представить каким образом добывались материалы для изготовления снарядов, когда даже пулеметы Максим, выпущенные в Ленинграде, были с деревянными колесами, в целях экономии материала. А помимо металла нужен был ещё и порох, которого на один заряд уходило 320кг.

Но, вероятно, цель оправдывала средства. 406мм снаряды с легкостью вскрывали даже хорошо защищенные бетонные сооружения противника, что значительно помогло при прорыве блокады города и последующих наступательных операциях в битве за Ленинград.

Снаряд Б-37 в Центральном военно-морском музее

Бывший командующий Краснознаменным Балтийским флотом адмирал В.Ф. Трибуц вспоминал о применении 406мм орудия при уничтожении оборонительных укреплений «цели 23» близ города Пушкина: "Я и раньше знал об этой так называемой цели № 23. Но все же проверил свои предположения по телефону, вызвал командира четвертой [артиллерийской] группы инженер-капитана 1 ранга И.Д. Снитко. Он подтвердил мои сведения, и я поручил ему фундаментально заняться зловредным "орешком". Орудие 406 мм сумело его расколоть. На высоте 112 вскоре взметнулся взрыв и возникло огромное пожарище. Как потом выяснилось, там был разрушен железобетонный командный пункт, долговременные сооружения и подняты на воздух склады боеприпасов".

Развалины 8-й ГРЭС после обстрела 406-мм орудием

По некоторым данным за годы войны орудие сделало по врагу около 200 выстрелов.

После окончания войны решением командования ВМФ на 406-миллиметровом орудии была установлена мемориальная плита, напоминающая о его славном боевом прошлом, которая впоследствии была передана на хранение в Военно-морской музей.

В 1950 — 1960-е годы легендарное орудие еще принимало участие в испытаниях. Предполагалось размещении 406мм установок на новых линкорах проекта 24. Были и весьма экзотические инициативы. Например, проектировались снаряды с ядерной начинкой и рассматривалась возможность стрельбы авиационными бомбами.

Единственное сохранившееся орудие Б-37 в экспериментальной установке МП-10 по-прежнему находится на Ржевском артиллерийском полигоне. Оно по сей день является самым крупнокалиберным орудием, из когда-либо изготовленных в России и помимо памятника обороне Ленинграда, оно, на мой взгляд, также является показателем технологических возможностей страны. Увидеть его легально в наши дни можно разве что в рамках Морского салона, хотя уже не однократно ходили разговоры о создании музея на базе полигона.

Да, кстати в Норвегии к востоку от Харстада в находится обьект под названием «Adolf Kanonen» - 406-мм сверхтяжелое береговое орудие. Судя по описанию его на месте, оно сейчас имеет эпитет «Самая большая сухопутная пушка в мире из ныне оставшихся в наличии», но мы то с вами знаем.

Наиболее мрачная страница из истории Ржевского полигона.
Можно по разному относиться к написанному, но нельзя отрицать того, что подобное в стране было.

Так получилось, что случившаяся в 1917г. революция оставила большое грязное пятно на жизненном пути полигона. Имеются различные свидетельства, что Ржевский полигон был местом массовых расстрелов на протяжении 1918 – 1921-х гг.

За эти 3 года в Петрограде прошло несколько волн расстрелов, среди которых можно выделить: «красный террор», расстрелы летом под наступление Юденича на Петроград, расстрел моряков восставшего Кронштадта и расстрелы по «делу Петроградской боевой организации».

Согласно некоторым источникам, в Петрограде в 1918 г. было расстреляно 1169 человек (за контрреволюционную деятельность 754 человека, в ходе «красного террора» 457 человек), в 1919 г. – 677 человек (из них за контрреволюцию 226 человек). За 1920 г. официальных сведений нет. В 1921 г. по делу Кронштадтского восстания было приговорено к расстрелу 2103 человека. Но эти цифры не учитывают так сказать «работы на местах», потому реальные цифры выше.

Так как расстрелы эти проходили в основном в строжайшей секретности, то места казней исследователям приходится искать, по большей части опираясь на воспоминания и свидетельства современников и доступный картографический материал.

Свидетельства о месте расстрелов того времени можно разделить на несколько групп. Первая группа – это свидетельства современников, обнаруживаемые в эмигрантских источниках. Они, по большей части, не противоречат друг другу:

«Ночью разбудили его [фельдшера И.Н. Роптина], посадили в автомобиль и повезли на полигон по Ириновской железной дороге и заставили его, в качестве «медицинского персонала», присутствовать при расстрелах. «Понимаете ли, одних расстреливают, а другие уже голые у костра жмутся <...> женщины, мужчины, все вместе. Женщины еще мужчин «утешают».

Варшер Т.С. Виденное и пережитое (В Советской Росссии).

«Расстрел был произведен на одной из станций Ириновской железной дороги. Арестованных привезли на рассвете и заставили рыть яму. Когда яма была наполовину готова, приказано было всем раздеться. <...> Часть обреченных была насильно столкнута в яму, и по яме была открыта стрельба. На кучу тел была загнана, и остальная часть и убита тем же манером. После чего яма, где стонали живые и раненые, была засыпана землей».

Мельгунов С.П. Красный террор в России: 1918–1923.

«В три часа ночи из гаража чрезвычайки во двор Гороховой, 2, подается пятитонный грузовик <...> по списку скованных попарно выводят во двор и сажают в автомобиль. На закрытые борта грузового автомобиля тесным кольцом садятся вооруженные коммунары, машина трогается и катит на артиллерийский полигон на Ириновской железной дороге. Две легковые машины сопровождают грузовик с арестованными.

Зимою в 1921 г. расстрелы на артиллерийском полигоне Ириновской железной дороги прекратились, и арестованных стали отправлять на полигон Царского Села. На первом полигоне по Таганцевскому делу были расстреляны две крупные партии, одна в 61 человек, другая в 17 человек. На втором восемь человек».

Предположительно Б.П.Сильверсван

Эти свидетельства говорят о том, что место расстрела было на полигоне близ Ириновской железной дороги. Более всего под это описание подходит лесной участок Ржевского артиллерийского полигона, прилегающий к Рябовскому шоссе между бывшими станциями Ковалево и Приютино (Бывшими потому, как позднее линия жд стала проходить южнее). Этот лес представляется вероятным местом проведения казней, поскольку отделен от внешнего мира охраняемой внешней границей полигона, а от территории полигона изолирован долиной реки Лубьи.

Предполагаемое место расстрелов

Данный участок леса был пустынным ещё и по той причине, что здесь находился обвалованный двухэтажный погреб, в котором хранили порох или снаряды. (Опыт Порохового завода говорил, что такие постройки лучше держать подальше от людей.) Указанное в воспоминаниях место расстрела предполагает поблизости некое помещение, где бы хранился инвентарь, и складировалась снятая одежда или же, возможно, оно использовалось как «накопитель» для временного размещения осужденных. Этим требованиям по расположению соответствуют и уединенный погреб, и караульное помещение перед ним. Подробнее о нем мы поговорим позже.

Расположение склада

Вторая группа имеющихся свидетельств – те, что собраны современными краеведами и поисковыми группами, собирающих сведения о жертвах репрессий и местах их казней. Сведения о том, что на полигоне велись расстрелы, доходили от жителей поселка Старое Ковалево и других близлежащих мест. Когда в середине 1990-х гг. начался поиск в этом районе, то в первую очередь группа «Поиск» поисковиков «Мемориала» опрашивала старожилов небольшой деревни Приютино, жителей Бернгардовки и Старого Ковалева.

Неопубликованные разыскания краеведа В. Фудалея, хранящиеся в архиве «Мемориала», суммируют свидетельства старожилов Ковалева и Ржевки. По этим свидетельствам, места расстрелов были: «в оврагах и на болотах между Ковалево и Приютино».

Раскопки жертв большевистского террора под Полтавой

Заслуживает упоминания свидетельство В.Т. Будько:

«Говорили старики о пороховом погребе у Приютино, что он был накопителем, т. е. туда привезут, а потом выводят на расстрел. Так он стоит до сих пор, это точно. Но ввязываться я в это дело не хочу».

По свидетельству же А.А. Богуцкой (со слов ее отца А.М. Чиркова, служившего в 1920-х гг. на полигоне), осужденных кронштадтских моряков привозили на машинах на артиллерийский полигон, затем их снова грузили на машины и увозили к месту расстрела, «вблизи Старого Ковалева». В данном случае местом расстрела служила территория южнее Рябовского шоссе, теперь отошедшая под Ковалевское кладбище.

Третья группа источников связана с поиском места захоронения Н.С. Гумилева и опирается на свидетельства его жены Анны Ахматовой:

«Их расстреляли близ Бернгардовки, по Ириновской дороге. У одних знакомых была прачка, а у той дочь – следователь. Она, то есть прачка, им рассказала и даже место указала со слов дочери. Туда пошли сразу, и была видна земля, утоптанная сапогами. А я узнала через 9 лет и туда поехала. Поляна, кривая маленькая сосна...».

Николай Гумилев, вместе с женой Анной Ахматовой и сыном Львом Гумилевым

С районом станции Бернгардовки, также со ссылкой на Ахматову, соотносит место расстрела Гумилева и А.С. Федоров. Но И.Н. Пунина, вспоминая поездку с Ахматовой на автомобиле, указывает район Пороховых:

«А.А. всегда четко говорила о смерти Николая Степановича 25 августа и считала, что место казни было на окраине города в стороне Пороховых. Она искала и помнила это направление, но точно и она не могла знать. Ей рассказал рабочий».

Имеется также свидетельство Л.В. Бермана, записанное В. Сажиным в 1974 г.: «По словам Бермана, через некоторое время ему передали просьбу Ахматовой помочь отыскать место казни: связи Лазаря Васильевича с автомобилистами-военными были известны, и надеялись, что он отыщет человека, который вел машину с приговоренными. Эти расчеты оправдались. Нашли шофера, он указал на так называемый Охтинский пустырь».

Под Охтинским пустырем современные исследователи понимают район деревни Бернгардовка, примыкающий к Охте. Все эти версии соотносят место казни с отрезком Ириновской железной дороги между станциями Охта и Бернгардовка (расстояние между которыми составляет 15 км), исключая его среднюю часть, примыкающую к Ржевскому артиллерийскому полигону, наиболее вероятному месту расстрела.

Однако истинное место расстрела осужденных по делу «Петроградской боевой организации» должно было находиться в районе обычного исполнения казней. Это место указал писатель П.Н. Лукницкий. Известен документ «План места, где был расстрелян Н.С. Гумилев. Записан П.Н. Лукницким по рассказам А.А. Ахматовой» 

Согласно ему поэт погиб в нескольких десятках метрах от железнодорожной станции на берегу реки Лубья, рядом с мостом.

Впрочем, ряд историков сомневается в правильной идентификации места, предполагая, что расстрелы производились в нескольких километрах от Бернгардовки у порохового погреба на Ржевском артиллерийском полигоне, близ которого также протекает река Лубья и близ которого в те годы проходила Ириновская железная дорога.

Сегодня по левой стороне Рябовского шоссе (Дороги жизни), между его 3-м и 4-м километром, в глубину Ковалевского леса (местности, примыкающей к не существующей деревне Старое Ковалево, вблизи от Ириновской железной дороги) отходит неасфальтированная дорожка в 150 – 200 м от шоссе. Здесь стоит солидное здание из красного кирпича, с трех сторон окруженное высоким валом. При взгляде вплотную, видно, что здание сохранило только стены без крыши. Но если войти в ворота, то оказывается, что стены – внешние, а примерно на расстоянии метра-полутора от этих стен внутри поднимаются еще стены. Там кое-где сохранились остатки деревянных полок или нар. С внешней стороны эта постройка окружена высоким земляным рвом.

Это здание и называют пороховым погребом, упомянутым в воспоминаниях эмигрантов. Группа «Поиск» (Г.Ф. Филиппов, М.С. Пушницкий, С. Рощин, Л. Лемберик, В. Кроменков) за несколько сезонов примерно определила район захоронений. В результате поисков она обнаружила в одном месте 4 простреленных черепа и останки, кое-где даже остатки одежды, в другом месте – 8. Это примерно в 100 метрах от «накопителя». Именно это место сейчас принято считать местом расстрела участников «Петроградской боевой организации» (ПБО).

Дорога по которой вели на расстрел

Если вкратце, то ПБО, это организация, которая была против режима большевиков и якобы готовившая переворот в стране. Вопрос о том так ли это было, либо же дело было сфабриковано актуален по сей день.

Тем не менее по постановлению Президиума ПетроЧК от 24.08.1921 в Ковалевском лесу на территории Ржевского артиллерийского полигона был расстрелян 61 человек (дата расстрела неизвестна, днем памяти принято считать 25 августа, поименный список расстрелянных был опубликован 1 сентября в «Петроградской правде»). По постановлению 3.10.1921 там же были расстреляны еще 34 человека. Остальных приговорили к тюремному заключению, принудительным работам и ссылке.

Среди расстрелянных были доцент В.Н. Таганцев, профессор Н.И. Лазаревский, Г.Г. Максимов и М.М. Тихвинский, поэт Н.С. Гумилев, скульптор С.А. Ухтомский, геолог В.М. Козловский и др. На место расстрела и захоронений в Ковалевском лесу 25 августа 2001 г. установили памятный знак.

В 1992 году все осуждённые по делу «Петроградской боевой организации» (ПБО) были реабилитированы и дело признано сфабрикованным, однако в 1990-х годах были введены в научный оборот документы, подтверждающие существование организации.

Как известно, большевики были ярыми противниками церкви и вели курс на атеизм. По этой причине в стране было снесено или перестроено большое количество религиозных построек и убито множество церковнослужителей. Считается, что здесь, в лесу за Пороховыми, примыкающем к Ириновской железной дороге, был погребен расстрелянный в 1922 г. митрополит Петроградский Вениамин (Казанский), архимандрит Сергий (Шеин), профессор кафедры уголовного права Петроградского университета Ю.П. Новицкий и юрисконсульт Александро-Невской лавры И.М. Ковшаров.

Митрополит Петроградский Вениамин в суде

Расстрелы на Ржевке продолжались и позже в конце 1920-х, и в 1930-х гг., – вплоть до «Большого террора» 1937 – 1938 гг. Но они, видимо, были перенесены вглубь полигона (в район пустоши Койранкангас и другие места). На участке полигона, в районе Койранкангаса, ближе к Токсово, между Токсово и Кавголово, ранее располагались финские деревни Киурумяки и Конкколово.

Иван Иванович Федоров, бывший житель Киурумяки, помнит, как вместе с другими детьми он бегал смотреть на расстрелянных «буржуев». По сведениям Федорова, в Хельсинки о расстрелах на Койранкангасе даже вышла книга «Огни Питера», написанная уроженцем Конкколово Юхани Конкка. Герой книги – финский юноша из этой деревни, однажды летней ночью 1919 г. возвращаясь с танцев, услышал выстрелы со стороны Койранкангаса и увидел два удаляющихся по дороге автофургона. На следующее утро он пошел на пустошь, где нашел небрежно присыпанный песком окоп, откуда торчала чья-то рука и ступня. А потом он наткнулся на окровавленного человека. Раненый оказался петроградским профессором. В книге подробно описана история его спасения и бегства в Финляндию вместе с героем повествования.

Юхани писал, что траншеи на Койранкангасе были выкопаны в 1919 г., на случай каких-то боев, потом заброшены, но ненадолго. Чекисты решили использовать их под могилы. Место удобное: дорога из Питера была накатана, можно привозить людей прямо к краю ям. К тому же легкие, песчаные почвы «кангаса» хорошо брались лопатой. Легче, чем тяжелый грунт в районе поселка Ковалево, близ Ириновской железной дороги, где расстрелы производились вначале.

Здесь, по-видимому, массовые захоронения происходили и в более позднее время, вплоть до 1930-х гг. Но перед Финской войной в 1939 и 1942 гг. население окрестных деревень Киурумяки и Конкколово было депортировано на север Якутии. Вернувшиеся же в 1960-х гг. из ссылки очевидцы свидетельствуют о довоенных расстрелах 1920 – 1930-х гг. Они запомнили колонны грузовиков с выключенными фарами, в кузовах которых были видны люди. Позже из-за сосен доносились выстрелы.

«Году в 1929-м или 1930-м я с другими детьми пасла коров на Койранкангасе. Вдруг коровы страшно замычали. Мы обнаружили в кустах яму, в ней много трупов. Взрослые обратились в токсовскую милицию, но там им посоветовали не соваться не в свое дело. С тех пор мы, дети, стали наблюдать за этим местом. Вечерами приезжала машина, очень часто, почти каждый день, и слышались выстрелы»

(Анна Айрикайнен).

«Примерно в 1935 – 1936 годах я с другими подростками обнаружил в кустах у дороги, ведущей из Токсова во Всеволожск, торчащие из земли черепа и кости. Со стороны Всеволожска к этому месту часто подъезжали машины. Из деревни был слышен звук выстрелов и виден свет фар. Все взрослые в деревне хорошо знали о месте расстрелов, но детям старались не говорить» (Давид Пелконен).

Табличка в Койранкангасе на месте расстрелов

Отметился полигон и более мягкими методами репрессий. В 1930-е – 1940-е гг. с Ржевским полигоном связана деятельность репрессированных конструкторов. Так 20 апреля 1938 г. был издан приказ народного комиссара внутренних дел СССР об организации ОТБ УНКВД (ОКБ-172) по Ленинградской области (по факту бюро существовало еще до того). В Положении об ОКБ УНКВД Ленинградской области говорилось:

«ОТБ УНКВД Ленинградской области организовано в целях всемерного использования заключенных специалистов для выполнения специальных конструкторских работ оборонного значения. Основной задачей ОТБ является устранение выявленных конструкторских дефектов в морских и береговых артиллерийских системах, изготовленных по чертежам ленинградского завода «Большевик», а также разработка проектов и рабочих чертежей новых артиллерийских систем и модернизация систем, состоящих на вооружении флота и береговой обороны».

Первыми сотрудниками ОТБ были арестованные инженеры закола «Большевик» (разгром, устроенный на «Большевике», по-видимому, и инициировал создание бюро). Позже трудовой коллектив этой «шарашки» пополнялся арестованными математиками, механиками, инженерами, среди которых было много крупных специалистов. Среди них были такие конструкторы как Виктор Леонидович Бродский (строитель крейсера «Киров»), Эдуард Эдуардович Папмель, Антоний Северинович Точинский, Александр Лазаревич Константинов; математики профессора Андрей Митрофанович Журавский и Николай Сергеевич Кошляков, арестованные по известному блокадному делу № 555, и др.

Разработка ОТБ 76-мм полковая пушка образца 1943 г

Ведущим конструктором ОТБ с самого начала его работы был Сергей Иванович Лодкин, бывший конструктор Балтийского завода и ЛМЗ, арестованный в 1933 г. Он был обвинен в передаче сведений о ВМФ СССР чешской разведке, приговорен к 10 годам заключения и отправлен на строительство Беломоро-Балтийского канала. Он катал тачку в Пиндушах, заработал туберкулез, а в 1937 г. был привезен в Ленинград, в ОТБ, где возглавил работу по проектированию двухорудийной 130-мм башенной артиллерийской установки (Б-2-ЛМ), о которой говорилось выше. Полигонные испытания разработок ОТБ проводились на Ржевском полигоне.

По воспоминаниям бывших сотрудников ОТБ, заключенных специалистов под конвоем привозили для проведения испытаний на полигон, инженеры шли на полигон, а конвой оставался ждать их у дверей (у заключенных «шпионов» допуск на полигон был, а у комсомольцев конвоя – нет).

Ржевский полигон по сей день считается действующим, что мешает поисковикам «Мемориала» локализовать местонахождение расстрельных ям, установить памятные знаки, придать месту статус мемориального кладбища. Единственное место в Петербурге, куда могут придти репрессированные и их родственники – Соловецкий камень на Троицкой площади.

«Кто лежит в могиле,
Слышит дивный звон,
Самых белых лилий
Чует запах он».
(Н. Гумилев, «Утешение», июнь 1917 г.)

Мой канал в телеге : https://t.me/alturistspb