zolota

Сеанс гипноза

Сильная боль в спине под лопаткой внезапно прекратилась. Владимир Иванович открыл глаза. Непонятно что он делал среди троих врачей, которые кромсали какого-то здоровенного толстяка. Похоже, тому кранты, и врачи лишь делали вид, что пытались его достать с того света. Громко они кричали почти тоже, что и в дешевом сериале, а шепотом - совсем другое:

-Ну, что попыхтим еще полчаса с искусственным дыханием, потом на аппарат?

-На фиг аппарат, кто за него платить будет? Козел, что его привез, дал сто баксов, это и все, на большее можешь не рассчитовать! - один из врачей кого-то передразнил:

-Сделайте, все что можно, за мной не заржавеет! Как же! Рожа у него была при этом, как у деда из третьей палаты, который первый раз за две недели смог облегчится! Еще минут десять, потом вскрываем грудную клетку и делаем открытый массаж сердца!

Владимира Ивановича кто-то тронул за плечо:

-Пошли, нам здесь делать нечего!

Голос слишком знакомый. Владимир Иванович резко оборнулся и стряхнул руку с плеча. Конечно, это его спец по безопастности Андрон.

-Какого черта! Андрон, меня уже достало твое хамство! - внезапно до Владимира Ивановича что-то дошло, - Постой, ты жив, что ли? Похоже, я переплатил тем ублюдкам!

-Не то слово, как переплатил! Хотя им твои баксы уже без надобности! Где ты только нашел таких придурков? Прирезать толком не могут! Или ты платил им, чтобы я дольше мучился?

Владимир Иванович забеспокоился. Он действительно "заказал" Андрона. И захотел, чтобы те двое "сделали" это на его глазах.

- Ладно Вовка, не бери в голову, эти придурки справились, только подохли немного раньше, чем я. Они-то думали, что после удара ножем в живот, я буду никакой. Действительно, чувствовал я себя хреново, но забрать у них нож и поквитаться успел. А до тебя, падло, не добрался. Ты как увидел, что я иду к тебе с ножом, захрипел и повалился на землю. Инфаркт у тебя, жирный, давно говорил, не будешь хоть по пять минут в день зарядку делать - сердце жиром зарастет. Тот подонок меня хорошо ножом уделал, я истек кровью. Только и успел, что добраться до телефона и позвонить Тарасу, объяснить, что к чему, а потом в скорую. Скорая уже никому из нас четверых была не нужна, но ведь кто-то должен рассказать, как все произошло. Да ты не волнуйся, Вовка, на фига мне тебя марать? Тарас должен был забрать бабки у тех придурков, и до приезда скорой инсценировать ограбление. А из тех денег, что ты за меня заплатил, Тарас должен был меня похоронить, а остаток поделить пополам с Маринкой. Не сделает - когда-нибудь встретимся. Он парень неплохой, пока все делает, как нужно. Даже сотню врачам дал. Теперь ни у кого даже подозрения не будет!

Владимир Иванович наконец-то смог что-то сказать:

-Андрон, выходит мы умерли? И та толстая туша на столе...

Андрон захохотал:

-Твое бренное тело! Не хочешь посмотреть его поближе? Правильно, не нужно. Омерзительная картина! Хотя мы задержимся еще на некоторое время здесь, я хочу убедиться, что эти сатрапы вытащат твое сердце и будут пытаться его запустить! Да не бойся ты, нас никто не видит и не слышит! Ты можешь даже подойти к самой раздаче, - Андрон схватил руку Владимира Ивановича и потащил его к хирургическому столу. У него еще та сила в руке.

-Какого черта? Козел, что ты себе позволяешь? – вырвал руку Владимир Иванович, -Нюх на хозяина потерял? -Андрон подтащил его к самому столу и отпустил. Он ткнул пальцем в огромный живот трупа:

-Вот, тот, кто был моим хозяином. А сейчас кое-что изменилось. Теперь и твоим и моим останкам полагается по два квадратных метра на кладбище. Что осталось после тебя попадет в хорошие руки - твоя бывшая еще та стерва! Памятник в полный рост делать не будет - только на пузо пойдет килограмм сто гранита, а она женщина экономная. Так что если Тарас не обманет - будут у нас с тобой на могилках два одинаковых гладких камушка. Фамилия, имя, отчество, дата рождения, дата смерти. Все! Кто о тебе может сказать что-то хорошее? А заплатить бабки, чтобы это хорошее вырезали на камне? Вот так-то!

-Подонок! Кто там тебя хоронить будет! Тарас все бабки себе загребет и не подавится!

-Он класный парень, а ты считал его говнюком. В больницу-то он приехал! И в комнате сделал все, как я просил. А даже если и загребет их все себе? Мне-то что? Вон врачи-то твой труп долбут уже минут десять. И знают ведь черти, что без толку, но сто баксов нужно отработать! Владимир Иванович догадался:

-Это ты сказал Тарасу дать врачам стольник? Или сам Тарас постарался?

-Конечно, я! Убить я тебя не успел - твой моторчик сам остановился. За то паскудство, что ты мне подстроил, я даже ударить тебя не смог! Хреново, когда твоя кровь, вместо того, чтобы бежать по венам, стекает в живот. Башка еще соображает, а вот руки уже не слушаются. Ну да ладно, за сто баксов нашлись добры молодцы над твоим трупом поизмываться! Только ошибся я, Вовка, думал в кайф мне будет увидеть твою мертвую перепуганную рожу и порезанную тушу. А оказалось это совсем не интересно. Ведь к той туше нет у меня никаких претензий, она денька через два-три на корм червям пойдет. А ты, сволочь, стоишь рядом, и никакого страха в тебе нет. Обидно! Ладно, посмотрим, что ты у меня дальше запоешь! Пошли! - неизвестно откуда прямо посреди операционной возникла дверь. Идем, боров жирный! - Андрон открыл дверь и зашел в кабинет Владимира Ивановича. Тот в растерянности стоял перед дверями, - Мне, что снова тебя за руку тащить как маленького? Или тебе нравится смотреть, как работают те парни в белых халатах? Они уже почти закончили. Так и будешь торчать возле трупа? Может тебе интересно, что скажет вскрытие? Могу сразу сказать - обширный инфаркт. Вроде у тебя нервишки крепкие, и всяких неприятностей ты не боялся? Здесь не тот случай! На работе ты с утра заведенный, нервы в кулаке, сердце под контролем. А тут ты расслабился, решил сменить начальника безопасности, не увольняя старого. Не готов ты был, что я замочу тех ублюдков и на тебя пойду! Хотя ладно, я должен тебе кое-что объяснить. Я не рассчитывал, что на том свете все так будет, но выбирать не приходится. Думал, тут тебя встретит архангел с огненным мечом, или еще что-нибудь подобное? Для таких засранцев, как мы с тобой это не положено. Хотя виноват в этом я. Может, слыхал - "не судите, да не судимы будете"?

-Ты хочешь сказать, что тебя, ублюдок, назначили надо мной судьей? И что ты собираешься делать?

-Во-первых, не назначили, а я сам вызвался. Во-вторых, правосудие здесь, как палка о двух концах. Если я сужу тебя, то ты судишь меня. И последнее - мой приговор ты не знаешь, а я не знаю твой. А в ближайшие сутки над нами довлеет кара, назначенная противной стороной. Через сутки все повторяется, новый суд и новый приговор, если конечно я не откажусь от суда!

-Почему выбор дали тебе? Это несправедливо!

Андрон возвратился к двери и показал на покойника, которого продолжали реанимировать:

-Та жирная свинья не спрашивала никого, когда меня приговорила. Ты начал судить первым, теперь моя очередь! - Андрон схватил Владимира Ивановича за руку и затащил в кабинет. Здесь все, как в офисе, за исключением старого ободранного табурета, которого в офисе никогда не было. Табурет был такой маленький, что если бы Владимир Иванович сел на нее, над столом бы была видна только его голова.

-Садись, Вовка. Пока это мой суд, поэтому я посижу в твоем кресле, а ты - на этом поганом табурете. Ведь ты мне никогда присесть не предлагал?

Владимир Иванович пнул табурет ногой и пошел к своему креслу. Андрон ухмыляясь посмотрел ему вслед:

- Ну ну, попробуй! Вовка, я сейчас судья, потому и определяю на чем тебе сидеть - в кресле или на расшатанной табуретке.

Владимир Иванович бросил на него презрительный взгляд и сел в кресло. На этот раз оно уже не было той мягкой и удобной опорой, как обычно. Владимир Иванович проскочил сквозь него, как будто оно было из тумана.

-Мираж видел? Это что-то похожее! Вовка, здесь законы строгие - я сужу тебя, по своему разумению. Тут не в силе ни Уголовный, ни Административный, ни Налоговый кодексы. Чем быстрее мы закончим - тем быстрее судьей станешь ты! Сядешь на табурет, или хочешь своим задом все стулья перепробовать?

Владимир Иванович на всякий случай попробовал еще один стул. Со спинкой было все нормально, а в сидение руки провалились по локоть.

-Не рекомендую! Если сидение проваливается, то и спинка может не выдержать, -Андрон подошел к креслу Владимира Ивановича и удобно устроился в нем. Его голова откинулась на кожаную подушку с выражением полного блаженства, - Проклятье, неужели нужно было умереть, чтобы посидеть в кресле за... Вовка, сколько ты отдал за это чудо?

Владимир Иванович сопя нагнулся за упавшим табуретом. При его габаритах это достаточно сложно. Поэтому он только и смог выдавить из себя : "Пошел к черту!"

Это вызвало у Андрона приступ веселья:

-Вовка, мы уже у него! И ты, и я! За мной тоже грешков немало водится. Отвечай на вопрос, когда тебя судья спрашивает! Или хочешь, чтобы я назначил наказание за неуважение к суду?

Когда Владимир Иванович нагнулся, табурет вдруг резко отскочил в сторону. Владимир Иванович поднял на Андрона ненавидящие глаза:

-Ничего, говнюк, развлекайся! Придет и мой черед! Ты у меня сутки раскаленную сковородку лизать будешь!

Андрон смеялся так, что чуть не выпал из кресла:

-Вовка, с тех пор, как я на тебя работаю, я ни разу так не смеялся! Забудь про сковородки, котлы с кипящей смолой и горящую серу. Там в операционной осталось твоя вонючая оболочка, которая ощущала боль. Ты когда грохнулся с кресла, что-то чувствовал? А при своих ста пятидесяти килограммах ты ведь синяками бы не отделался! Все, толстяк, физическая боль у нас позади. Теперь можешь рассчитывать только на духовные страдания! Бери табурет и садись за стол!

Владимир Иванович захрипел:

-Так нечестно! Суд еще не начался, а я уже мучаюсь!

Теперь уже и Андрон смотрел на бывшего шефа с ненавистью:

-Суд начался тогда, когда мы остались один на один. Я, с изрезанными внутренностями и ты с остановившимся сердцем! А сейчас ты страдаешь, потому, что тянешь время.

На этот раз Владимир Иванович поступил хитрее. Он не стал нагибаться за табуретом. При этом живот закрывал всю видимость. На этот раз он присел сбоку от табурета. На всякий случай Владимир Иванович тянул руку осторожно.

-Да не бойся ты! Пока ты его видишь, он никуда не денется! - Андрон с интересом наблюдал за происходящим. Маленький табурет уже в руках, но теперь нужно сесть на него. Будь габариты Владимира Ивановича чуть меньше, можно было бы прижать непослушную деревяшку к заднице, а потом придавить ее всем весом тела. Не вышло. Рука с табуретом до задницы дотягивается, а чтобы сесть не хватает сантиметров двадцать. Андрон ехидно посоветовал:

-Придави его задницей к стене, как дотянешься, а потом потихоньку залезешь весь!

Владимир Иванович осмотрел обстановку, потом со вздохом решил последовать совету. Получилось только со второго раза. При первой попытки задница неловко соскользнула, и освобожденный табурет отскочил больше чем на метр. Андрон при этом смеялся так, что должен был выпасть из кресла. Но не выпал - оно было рассчитано на втрое большего человека с таким же темпераментом, поэтому Андрон не смог ни выпасть из кресла, ни опрокинуть его. Вторая попытка была удачной. Со стороны можно было подумать, что Владимир Иванович сидит на полу. Его дряблая задница со всех сторон свисала с табурета почти до самого пола.

-Сел я, что дальше?

Андрон придирчиво осмотрел, что получилось:

-Просто прекрасно, хотя задница у тебя гораздо более дряблая, чем я предполагал. Ну что ж, значит, второй этап пройдет легче!

Владимир Иванович чуть не плакал:

-Какой второй этап, сволочь? Неужто тебе мало?

-А ты как думаешь? - пожал плечами Андрон, - Теперь требуется совсем немногого: сесть к столу, и написать раскаяние в своих грехах! Может мне тебе подвинуть стол, подать ручку и бумагу? Все, кроме первого! Твой паркер, и бумага уже на столе. А стол двигать - увольте! Не помнишь, как ты меня заставлял писать отчеты о проделанной работе? Хорошо, я писал, хотя и понимал, что это глупо! Когда нет инцидентов, это значит, что я работаю хорошо. Ведь ты даже не читал эти отчеты! Может ты с ними ходил в уборную? Это не гигиенично!

Только сейчас Владимир Иванович разглядел рулон самой дешевой туалетной бумаги на столе:

-Ты хочешь сказать, что я буду писать раскаяние на ... этой дряне?

Андрон улыбнулся:

-Конечно будешь! Только паркер заправлен не чернилами, а туалетной водой. Я ведь тоже твое раскаяние читать не буду, а схожу с ним в туалет. Для этой цели самая дешевая туалетная бумага подойдет лучше, чем самая дорогая финская мелованная. А теперь, прошу к столу! Не бойся, стол убегать не будет. Вовка, не тяни время, отсчет суток начинается с момента, когда оба приговора вынесены!

-Хорошо, я потерплю тебя еще немного! - Владимир Иванович осторожно, опираясь руками на пол, начал медленно передвигаться на табурете к столу. Прекрасный буковый паркет обиженно заскрипел. Он никогда не ощущал такого надругательства. Подчиненным запрещалось передвигать стулья, не отрывая ножки от пола. У кресла Владимира Ивановича были такие мягкие резиновые колесики, что оно передвигалось беззвучно. Андрон скривился от скрипа:

-Вы неаккуратно относитесь к мебели и полу. Вы знаете, сколько это все стоит? – он пытался копировать голос шефа, и это неплохо получалось. Дальше он продолжил уже своим голосом:

-Кстати, вы так ни разу и не сказали, сколько! А я честно признаюсь, что этой табуретке цена - пятак, да и то никто не возьмет. Поэтому не очень-то налегайте на нее задом! Чем больше скрипит - тем больше вероятность, что она может развалиться!

Владимир Иванович приподнялся повыше. Еще метр табуретка проехала с едва слышным поскрипыванием, но потом Владимир Иванович перестарался. Он поднялся слишком высоко, и табурет удрал из-под его задницы. Он шлепнулся на спину, но снова никакой боли не ощутил. Владимир Иванович грозно посмотрел на Андрона, но тот развел руками:

-Причем здесь я? Чего проще: сесть на стул, взять ручку и написать раскаяние! А ты из этого сделал целую проблему! Ты лез в мою работу, считая меня бездельником, не понимая, как сложно сделать то, или иное. Ведь тебе никогда не приходилось этого делать, со стороны чужая работа смотрится такой простой!

Владимир Иванович пыхтя поднялся с пола. Табурет лежал в метре от его задницы. Сложно представить, что в этом куске дерева заключалось столько коварства. Владимир Иванович в сердцах пнул его ногой так, что тот с грохотом ударился о стенку:

-Какого хрена, я должен охотиться за этой сумасшедшей деревяшкой? Я могу сесть и прямо на пол!

Андрон пожал плечами:

-Без базара! Это ведь только ты не даешь подчиненным свободы действий! Вроде, как только у тебя мозги есть! Могу только предположить, что на полу будет неудобно.

Владимир Иванович его не слушал. Он подошел к столу и грузно плюхнулся на зад. Он мог бы поручиться, что стол должен быть ниже. Его кромка находилась как раз на уровне глаз. Удивительно, в каком состоянии находится стол. Грязный, заплеванный шелухой семечек, притрушенный пеплом сигарет. Какая-то сволочь не попала бычком в пепельницу, а раздавила его прямо об полированную поверхность стола. С этой стороны Владимир Иванович стол так близко никогда не видел. Андрон усмехнулся:

-Что, не нравится? Уборщица придет только утром, а таким кабинет остается после вечерних совещаний. Садиться на пол было плохой идеей - ты сильно испачкал брюки!

Владимир Иванович с отвращением смотрит на паркет, усыпанный объедками, залитый пивом, вином и водкой. Место, на которое он сел было еще сравнительно чистым, за исключением кучки корейской морковки. На светло-серой исландской шерсти дорогого костюма расплылось отвратительное оранжевое пятно. А вот брючина попала в лужу блевотины.

-Сволочь, это ты все подстроил! У меня никогда такого свинарника в кабинете не бывает!

-А что ты помнишь, когда тебя ночью отвозят, как дрова домой? Вовка, раньше я сам справлялся. Еще месяц назад ты после дневного гудежа еще что-то мычал, и кое-как передвигал ногами. А сейчас я один уже ничего сделать не могу. Мы очередь установили, кто будет помогать увозить тебя. Ты сейчас испачкался? Я тут не причем, это ты пнул табурет ногой, и решил на полу сидеть! Вовка, фигня это все, мы ведь с тобой покойники, здесь химчисток нет! Сметай все со стола рукой и пиши!

Владимир Иванович попытался сидя дотянуться до рулона с туалетной бумагой. Андрон, как бы между делом сообщил:

-Помню чьи-то слова: "Неужели трудно поднять свою задницу?" А ты помнишь, Вовка, кто так звал на трудовые подвиги подчиненных? Здесь как раз тот случай, когда твои слова годятся только тебе!

Владимир Иванович упорно пытался дотянуться до рулона. После восьмой попытки стало ясно, что как ни крути, но до рулона, сидя на полу, не дотянешься. Не хватало какого-то сантиметра. За это время стол перед Владимиром Ивановичем стал чистым за счет рукавов его пиджака. Андрон с презрением рассматривает его замызганный и измятый костюм.

-Омерзительно! Джинсы и свитер было бы не так жалко! Хотя чего нельзя - того нельзя! Помню, кто-то говорил: "Это вы дома или на природе можете свитер с джинсами одевать! А на работе - костюм, да не какой-нибудь дешевый с рынка или секонд-хенда! Увижу, что дешевку одели - снижу зарплату до уровня тех лохмотьев, которые вы на себя нацепили!" Даже после лучшей химчистки твой костюмчик потянет теперь не больше, чем на сто гривен! Ну, чего замер? Нравится на полу сидеть? Валяй, давай посидим! Есть, пить, дышать нам не нужно, впереди у нас - целая вечность! Я не против ее провести в твоем кресле, видя как ты сидишь в куче дерьма!

Владимир Иванович сопя начал подниматься. Сил у него еще предостаточно, упрямства не занимать. Это операция отняла минуты две, но наконец, и паркер, и рулон туалетной бумаги оказались у него в руках.

-Я писать стоя буду! Хватит с меня этих дурацких приседаний!

Андрон не возражал:

-Стоя, так стоя! Хорошо, если у тебя с таким пузом получится!

После нескольких неудачных попыток Владимир Иванович убедился, что Андрон прав. Стоишь ровно - живот заслоняет то место, до которого могут дотянуться руки, наклонишься - живот ложится на стол и появляется еще одна точка опоры. При этом ноги уже не так прочно стоят на полу, и есть опасение шлепнуться на стол. Андрон, как будто читает мысли:

-Стол - для того, чтобы писать, или класть на него документы, но никак не ваши толстые задницы! Если у меня - толстая, то у тебя Вовка - раза в три больше! Ляжешь на стол - он развалится. Это я так думаю, а тебе виднее! Может, все же попробуешь сесть на табурет?

Владимир Иванович молча скручивает кукиш.

- Как знаешь! Мне все равно, хоть к стене прислонись и пиши!

Это уже заведомая глупость! Чем отделаны стены кабинета - натуральной пробкой, или ее искусной подделкой, Владимир Иванович сказать не мог. У этого покрытия есть масса преимуществ. А вот писать на них нельзя, слишком мягкая поверхность. Да еще при условии, что собираются писать на самой дешевой туалетной бумаге паркером.

-Мудак, неужто нельзя было купить бумагу лучше? Разница-то всего в пять копеек за рулон, так та почти белая, не расслаивается, без бугров всяких.

Андрон кивнул головой:

-Неделю назад Тарас для офиса купил на базаре оптом такую, о которой ты говоришь. Десять рулонов всего, так ты не поленился узнать, что есть дешевле. За те пятьдесят копеек ты сколько на Тараса орал? Валяй, пиши на этой, раз она тебе так нравится!

Владимир Иванович пристроился к стенке шкафа. Тут заупрямился паркер. Оставив здоровенную кляксу, он дальше писать отказался. После встряхивания образовалось еще несколько клякс, пару из которых - на пиджаке. Андрон снова засмеялся:

-Вовка, паркер - это ручка не для студента, который переписывает расписание. Он вверх тормашками не пишет. Солидные люди, которые пользуются паркером, должны сесть за стол!

У Владимира Ивановича уже нет сил сказать что-то внятное. Даже нецензурная брань, по которой он мастер, звучит сейчас тускло и невыразительно. Он, кряхтя, опустился на колени. Андрон с интересом наблюдал за происходящим:

- Володя, я надеюсь, ты не собираешься писать на полу? - в его голосе прозвучала тревога.

На самом деле у Андрона, который стоял за спиной шефа, и с трудом сдерживал ярость от происходящего, не выдержали нервы. Он выхватил пистолет. Костенко ухмыльнулся и покачал головой. Владимир Иванович злорадно ухмыльнулся:

-Собираюсь! Именно на полу! Меня уже достали твои задрочки! Ты имеешь что-то против этого?

-Владимир Иванович, извините, я, наверное, перегнул. Шутки-шутками, но я не собирался вас ставить на колени на грязный пол. Тем более писать вы на нем не сможете.

Владимир Иванович уже это увидел. Раскатанный на грязном полу рулон разукрасили разноцветные пятна:

-А что ты хотел, сволочь? Увидеть страх у меня в глазах? Или хотел, чтобы я у тебя прощенья и пощады просил? Хрен тебе! Не дождешься, хоть и будешь меня долбать целую вечность! - Владимир Иванович слишком быстро для своего веса поднялся. Его губы растянулись в презрительной ухмылке:

-А в моем теперешнем положении есть некоторые преимущества. Если бы я при жизни так поднялся, у меня бы минут пять все перед глазами плыло! Ты прав, Андрон, мне нечего делать на полу! Я хозяин этого кабинета и буду писать сидя за столом! У меня раньше было больше врагов, чем такая мелкая мстительная сволочь как ты и твоя паскудная табуретка. Я буду сидеть за столом, слышишь, ублюдок? - Владимир Иванович решительно подошел к столу и тщательно вытер большой кусок поверхности до зеркального блеска. Потом поставил рулон на чистое место и положил паркер рядом с ним. Андрон молча, уже не улыбаясь, смотрел за своим бывшим шефом. Тот подошел к стене, где лежал табурет и повторил упражнение по усаживанию. На этот раз он вложил в это слишком много силы и злости. Табурет хряснул, и его ножки подломились. На этот раз Владимир Иванович не упал на спину, а удержался за стену. Он твердо стал на ноги, и быстро выпрямился, держа в руках обломки табурета.

-Ну, доволен, козел? Думаю, у тебя есть в запасе еще одна, еще более расшатанная и прыгучая деревяшка! Валяй, давай ее сюда! - Владимир Иванович швырнул сначала один, потом второй обломок табуретки в направлении своего мучителя. Они растворились в воздухе, пролетев метр. Андрон поднялся с кресла:

-Владимир Иванович, вы правы! Это ваш кабинет, и ваше место. То, что я затеял, было глупостью с самого начала. Не тот вы человек, чтобы каяться в чем-либо! Если вы решили что-то сделать, то считаете сделанное единственно верным, и вам плевать, что думает по этому поводу Уголовный кодекс, мораль и окружающие! Я только хотел узнать зачем? Зачем вам так нужна была моя смерть, что вы нашли подонков за пять тысяч баксов, чтобы меня убрать?

Владимир Иванович презрительно посмотрел на своего сникшего подчиненного:

-Что, уже скис? Слабо взять меня за глотку и дождаться, пока я пеной изойду? Ты, говнюк, хотел судить меня! Где тебе, слабаку! А ведь ты у меня не бабскими прокладками торгуешь!

-Не все так просто, Владимир Иванович. Я делал свою работу с минимумом крови и насилия, но делал ее хорошо. Вам хотелось больше металла в голосе, больше силы в акциях, больше крови на башмаках. А на фига? Мы и так работали на самой грани! Вам не хватает острых ощущений? Алкоголь кайфа уже не дает, наркотики пробовать вы боитесь, секс с таким пузом и отдышкой скорее в тягость, чем в удовольствие. Вы решили поиграть чужими жизнями, и начали с моей! Ну и как оно, в кайф?

-Да, все именно так, как ты сказал! Ощущения, правда, оказались чересчур острыми! А что бы ты мне предложил? Жрать одну капусту, ходить в спортзал? Я пробовал, дерьмо это все! Я хочу все время чувствовать свою руку на глотке жизни! Что ты бы мне посоветовал?

-Владимир Иванович, я ведь предлагал на медведя с рогатиной. Пять тысяч баксов всего, а не сто и не двести тысяч! Силы у вас, несмотря на жир еще достаточно! Что ж не согласились тогда? Страшно стало? Побоялись обделаться в присутствии подчиненного? Или может, вы мне не верили? Ведь я страховал бы вас с ружьем, на непредвиденный случай! Вам интересно играть чужими жизнями? Тогда бы я пошел с рогатиной!

-И потом бы считал меня слабаком! Дурак ты Андрон! Подлез с этой охотой, когда у меня сто тысяч баксов горели ярким пламенем. Я ж видел после этого твою рожу, паскуда! Только, что не потрогал мою задницу, не обделался ли я со страху! Я ведь такого не прощаю!

Лицо Андрона стало спокойным и равнодушным:

-Все, Владимир Иванович, ваша очередь меня судить. Я уже вынес свой приговор!

Владимир Иванович подошел к своему креслу и с размаху в него уселся. На этот раз оно приняло сто пятьдесят килограммов, даже не скрипнув. А вот спинка у него непривычно холодная, а может спина у Владимира Ивановича покрылась холодным потом. Он внимательно посмотрел в лицо Андрона, но у того - холодная маска равнодушия. Владимир Иванович внезапно начал хохотать:

-Кто б мне сказал - меня осудили! Он вынес свой приговор! Охренеть можно! Да при жизни я бы за такое тебя... - Владимир Иванович задумался, - Черт! При жизни - все что угодно, а сейчас? Боли ни ты, ни я не чувствуем, так что всякие хитроумные восточные пытки - побоку! Я бы тебя заставил жрать дерьмо, но что-то мне подсказывает, что ты не почувствуешь ни вкуса, ни запаха! Мне нужно подумать, а ты стой по стойке смирно и не мешай! - Владимир Иванович откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Прошло как минимум полчаса, пока он их открыл и встретил насмешливый взгляд Андрона:

-Я думал, будет хуже! Провести вечность, стоя навытяжку перед начальником, который прикидывается спящим. Не потому ли, что ему страшно узнать, к какому наказанию его приговорил подчиненный? -Владимир Иванович хотел ответить резко, но вовремя сообразил, что это будет расценено, как подтверждения догадки. Вместо резкости он улыбнулся:

-Поспать в кресле, когда наглец стоит навытяжку перед тобой - неплохая идея! Единственное на что я не жаловался - так это на бессонницу. Времени на сон не хватало, приходилось спать, где придется. Однако сейчас что-то разладилось. Может мне теперь спать и не светит?

Андрон ухмыльнулся:

-А почему бы не спросить, если не знаете? Это выше вашего достоинства? Да, следующие сутки, и сотни лет впереди пройдут уже без сна! Владимир Иванович, может, вы считаете для меня достаточным наказанием находиться в вашем присутствии? С первого взгляда хреновый партнер для вечности, но если бы мне предложили выбирать между Маринкой и вами, я бы выбрал именно вас. Плотские утехи для нас уже в прошлом, а в качестве собеседника вы гораздо интересней. Вам нравится торчать в кресле? - Пожалуйста! У нас впереди вечность, не через час, так через год до вас дойдет, что не принимая наказания от меня, вы караете себя гораздо сильнее! Нет у меня тела, которое может затечь, нет ног, которые могут устать, это все осталось в нашей памяти! Я могу постоять по стойке смирно хоть несколько лет, а вы тот же срок отсидите в кресле. И в течение всего этого времени вас будет мучить мысль, что я считаю вас трусом. А я - наслаждаться, глядя, как вас корчит от этой мысли!

Владимир Иванович резко встал с кресла:

-Хорошо, Андрон. Я не страус, и прятать голову в песок не буду. Мой приговор почти готов. Единственное, что мне нужно - это понять, почему я называю тебя Андроном? Я ведь никому не уродовал имена! Тебя ведь Андреем звать?

Андрон в растерянности. Он меньше всего ожидал такого вопроса:

-Меня звать Андрей Онуфриевич, а подписываюсь я АндрОн. После первого отчета вы меня так и назвали!

Владимир Иванович ухмыльнулся:

-Вспомнил! С Богом, Андрей Онуфриевич, мы сейчас на равных! Приговор вынесен, до встречи через двадцать четыре часа!

Продолжение в комментарии

Костенко собирает команду для воздействия на Владимира Ивановича

Включилась лампа возле кровати и тут же спящую женщину свела мучительная судорога. Спазм продолжался пару секунд, после чего тихий мужской голос заявил:

-Светик, теперь мы в расчете. Надеюсь, ты поняла, что орать вредно для здоровья?

-Сережа? Как ты здесь оказался?

-Сережа умер, и ты собиралась представлять интересы его покойной жены по поводу оформления наследства. Меня звать Василий Николаевич, и мы с тобой не знакомы. Все, что было между тобой и Сергеем, умерло четырнадцать лет назад. Он дал себе слово, что больше тебя не увидит, и сдержал его. А Василий начнет все сначала. Извини, пришлось тебя разбудить немного болезненно. Терпеть не могу долгих объяснений и угроз. Гораздо проще сразу показать, что у тебя есть. Если мы договоримся, мы будем, либо партнерами, либо просто незнакомыми. А если твой стервозный характер не даст шансов на нормальный разговор, придется дать еще парочку импульсов. Сейчас ты попробовала сто десять вольт. Неприятно, но не смертельно. Сто пятьдесят и сто семьдесят будут более неприятными, но короткими и не смертельными. А если эти три тебя не убедят в серьезности моих намерений, четвертый будет напряжением в двести двадцать вольт, и до тех пор, пока ты не умрешь.

-Сереженька, неужели ты готов просто так взять и убить меня?

-Ты в суде как к судье обращаешься? По имени-отчеству, или «Ваша честь»? Что будет, если судью назовешь не так? Выгонит из заседания и оштрафует. Так вот, Светлана Семеновна, если я услышу что-либо кроме «Василий Николаевич», попробуешь сто пятьдесят вольт.

- Василий Николаевич, четырнадцать лет назад я совершила ошибку.

-Врешь. Сергей встречался с тобой, а Володька – с Ленкой. А ты для себя решила, что у начинающего бизнесмена бабок и перспектив больше, чем у лейтенанта из органов. Поэтому ты сделала то, что сделала. Это все в прошлом. Сейчас ты пытаешься ворваться в мою жизнь, забрав то, что мне принадлежит. Что будем с этим делать?

-Ты, то есть Сергей, же умер! Я хотела помочь Ленке разобраться с наследством…

-Не ври! Ты узнала, что я жив и могла остановиться. Не захотела. Зачем было жаловаться участковому?

- Василий Николаевич, я ошибалась и прошу прощения, я…

-Я вытащил пистолет из-под подушки, так что можешь его там не искать. Тем более у тебя травмат, а он может быть убедительным только при выстреле в голову. Выстрел бы исключил возможность договориться. Сюда прибежал бы Сашка, и мне пришлось бы имитировать ограбление с двумя жертвами. Только не говори, что не в курсе, чем занимался Сергей Павлович несколько лет до смерти.

-Ты готов спокойно убить женщину, которую любил, и ребенка, возможно, твоего сына?

-Эту стерву любил Сергей, а я Василий. С учетом того, что ты трахалась, и с ним, и с Володькой, Сергей очень подробно изучил порядок наследования по группам крови. Так что Сашка – точно не от Сергея. От Володьки – возможно. Учитывая твою стервозность, я не исключаю, что были еще претенденты.

-Ты считаешь меня шлюхой? – в глазах у Светы загорелись зловещие огоньки. Костенко хмыкнул:

-Кем тебя считал Сергей – это его проблемы, и он унес их в могилу. А я тебя считаю умной и расчетливой тварью, с которой готов договариваться. Итак, чего ты хочешь? Я тут немного разузнал о тебе. Адвокат ты неплохой, но тебе кое-чего не хватает.

Во-первых, хорошего толчка. Если у адвоката офис в зачуханой дыре, ездит она на дерьмовой тачке, и выглядит на тысячу гривен, значит, и контингент клиентов у нее будет такой же.

Во-вторых, фарта. Пока у тебя не было громких выигранных дел, после которых к тебе должны повалить денежные клиенты.

И, наконец, последнее. Хороший адвокат ради дела должна знать, что постоянно быть стервой, вредно для кошелька. Так, что сверкать глазками не нужно, я буду договариваться только со стервой, которая контролирует свои эмоции. Успокоилась? А теперь спокойно и честно говори, чего хотела, получая доверенность от Ленки. На кого собиралась наехать? Дом уже Володькин, половина ликерки еще на покойном Сергее. Или ты собралась поиметь нас обоих? Оспорить договор купли-продажи дома, и стать соучредителем Володьки по ликерке?

Светка зло ухмыльнулась:

-А что, если и так? Ты меня убьешь?

-А зачем? Тебя будет ждать очередная неожиданность, которая полностью сломает твои планы. Кроме того, за все нужно платить, в том числе и за дурацкие попытки забрать то, что тебе не принадлежит. Кстати, во сколько тебе обошлась ложная кляуза об угрозе холодным оружием? Я бы на месте участкового поимел бы тебя гривен на пятьсот!

-Я уложилась в триста.

-Молодец. Именно эту сумму Надя якобы обещала своей подружке за организацию участкового в гости. А теперь прикинь, что будет, если Надины съемки пустят по телевизору.

-На понт берешь? Что она могла такого снять, чтобы это пошло на телевидение? – хмыкнула Света.

-А ты посмотри! У меня видеокассета с собой! – Костенко швырнул кассету Свете на кровать.

-Ты сумасшедший! А если Сашка проснется?

-Если он проснется до утра – получишь пятьсот баксов. Можешь пойти потормошить, еще три часа – никаких шансов. Извини, я не убиваю детей, если этого легко избежать. Пару капель снотворного – и Сашка нам не помеха.

-А знаешь, ты просил честности – буду честной. Василий Николаевич – такой же зануда, как и Сергей Павлович. Ленка говорила, что она что-то подписывала, не читая. Почему бы сразу не сказать, что именно?

Костенко улыбнулся:

-Мы переходим к деловому разговору. Она подписала расписку на получение всей суммы по дому. Предъявишь иск к Володьке – я в суде выложу расписку, и вы с Ленкой попадете на крупные неприятности от налоговой. Тебе напомнить, с какой сумы начинается уголовная ответственность за уклонение от уплаты налогов? А Ленка те шестьдесят тысяч баксов декларировала? Так что она сядет на пару лет, а о тебе, как об адвокате, пойдет такая слава, что вахтером в подъезде будешь зарабатывать больше! А пару дней назад она подписала протокол собрания учредителей ликерки, в котором соглашается принять половину от баланса ликерки. При этом выплаты должны быть в сумме сто баксов в месяц в течение трех лет. Эти бабки я реально ей буду платить, правда она думает за то, что содержит элитный детский сад на двоих детей работников КГБ. Попробуешь срубить еще что-то? Или расскажешь Ленке, за что она расписалась?

-Похоже, что у меня нет ни малейшего шанса. А что ты хотел мне предложить? Стерве, одетой на тысячу гривен, с офисом на окраине, и с дешевой машиной?

-Хороший толчок, даже больше пинок под зад. Несколько интересных дел, с тобой в качестве адвоката. Я нахожу клиентов и подсказываю тебе, как решить вопрос, а ты красиво и главное, стервозно, его решаешь. Гонорар – пополам.

-Я и без тебя могу найти клиента, а уж как решить вопрос как-нибудь без тебя разберусь.

-Да нет вопросов, ищи. Твои клиенты – это сто гривен иск, пятьдесят гривен заседание, и триста – за решение вопроса. А первый клиент, которого я подгоню, заплатит тысячу баксов за все. Только проблему этому клиенту организую я, и только я буду знать, как она решается. Если не решишь – тебя где-то прикопают. Возможно, еще живой.

-Я тебе не верю! – Света сверлит глазами невозмутимого Костенко.

-И я тебе тоже. Поэтому мы можем разойтись по-хорошему, или рискнуть и начать работать вместе. А если не хочешь - я найду другого адвоката.

-Черт, ты можешь хотя бы сказать, почему именно я?

-С удовольствием. В моем окружении есть две стервы и одна дура. И если с одной стервой и с дурой я уже наладил общение, то ты меня напрягаешь. Мне нужен адвокат-подонок, или адвокатша-стерва, но ни в коем случае не дура. Тебя я считаю именно такой, как мне нужно. Мне искать кого-то другого, или согласна?

-Проклятье! У меня нет времени подумать?

Костенко качает головой:

-Посмотри на работу второй стервы! Это дало нам шанс получить интересное дельце! Не исключено, что первое дельце я успею организовать раньше этого. Так что у меня минимум два дела по тысяче баксов каждое. Работаем?

-А если я тебя кину? – Света сбрасывает контакт, подключенный к левой руке.

-Это будет глупо, а я собираюсь сотрудничать с умной женщиной. На памяти Сергея ты больше всего боялась тараканов и электричества. На нашем складе сейчас, кроме ящиков с водкой – больше ничего. А раньше у нас часть склада бисквитка арендовала. Хранила дешевое печенье в картонных ящиках. Тараканы вырастали такие, что их мыши боялись. Сейчас у бисквитки свой склад, а на нашем тараканы все равно остались! Только теперь они злые и голодные. Ты можешь оказаться там связанная, с подключенным приборчиком. Этим, контакт которого ты сейчас сбросила. Будешь лежать неподвижно – придут тараканы и начнут тебя пробовать на вкус. Дернешься – тараканы убегут, а тебя долбанет электричеством. Как – ты уже попробовала. За лечение от глупости – сто долларов в час, минимальная доза два часа. Кстати, новая ябеда в компетентные органы тебе не поможет, скорее навредит. Всплывет та неприятная для участкового съемка, которую ты якобы инициировала ложным доносом. Отношение к новой ябеде будет еще то. Могут проверить принудительно на паранойю, а могут и лишить корочки адвоката. А теперь обмен. Я тебе кассету с видео, а у тебя заберу кассету их диктофона. Надо же, включить запись через пять секунд после удара током, и только потом лезть за пистолетом! Приятно работать с такой стервой! – Костенко вытащил маленький диктофон из кровати, осмотрел его и заявил:

-Пожалуй, возьму все вместе. Где я найду магнитофон на кассету такого формата?

-Сволочь, - тихо и без злости, а скорее с уважением, шепчет Светлана.

Владимир Иванович пил. Он терпеть не мог периодов, когда все как будто останавливалось. На самом деле в это время все было просто здорово. Люди работали, деньги капали, все шло по расписанию, можно было расслабиться и просто ловить кайф, от того, как все хорошо. Только этого Володя не умел. Решать вопросы, куда-то лететь, кого-то трясти или распекать – это его. А когда все налажено и спокойно, когда все развивается без его участия – возникала пустота, которую нужно было чем-то заполнить. Обычно это была водка, не меньше чем две-три бутылки. И, конечно, еда. Владимир Иванович терпеть не мог слова «Закуска». И то, что стояло на столе, было именно едой. Ее количества было достаточно, чтобы накормить до отвала человек пять, но все это Владимир Иванович должен был съесть один, а также выпить три бутылки водки. Неплохое занятие на целый день, когда больше просто нечего делать. Такой водки завод делал не больше десяти ящиков, и в продажу она не поступала. Только для ценителей, друзей и других паскуд, как любил говорить Владимир Иванович. В такие дни он не хотел никого видеть. Альбинка не в счет. Секретарь, которая в обычные дни ходила на высоком каблуке, и была красивая и высокомерная, как принцесса эльфов, становилась тихой и неприметной, мелькала как тень в мягких мокасинах, и только следила за тем, чтобы водка была холодной, а мясо – горячим. Ну и еще за тем, чтобы ее шеф не уснул с едой во рту. При этом будила она его молча, слегка звякнув горлышком бутылки об стопку.

В такие дни перед кабинетом Владимира Ивановича дежурил только Андрон. Володя никого не хотел видеть, и даже Альбина не попадалась ему на глаза. Обычно после трех бутылок водки Андрон отвозил шефа домой на его же джипе. Вот только с каждым следующим разом это становилось все сложнее. Владимир Иванович с каждым следующим разом становился все более тяжелым, иногда его разбирало так, что в джип его приходилось заталкивать вдвоем, а то и втроем. А вот в квартиру Андрон его тащил в одиночку. Поэтому настроение у Андрона было хуже некуда. Единственное, что его могло спасти – звонок телефона. Чтобы не случилось, проверка налоговой, прокуратуры, несчастный случай – Владимир Иванович мгновенно трезвел, бросал накрытый стол, и бежал решать проблему. За руль садился Андрон. Вот только этот день уже перевалил через середину, а тревожных звонков все не было.

Внезапно появившийся главный инженер, Василий Николаевич по паспорту и бывший майор КГБ, бывший киллер и паскуда по жизни, настроения Андрону не добавил. Он зло буркнул:

-Владимир Иванович занят!

-А я не к нему, а к вам Андрей Онуфриевич, - сухо улыбнулся Костенко, - Как вы считаете, чем могут закончиться маленькие праздники души Владимира Ивановича наедине с водкой?

Андрон злобно взглянул в глаза главного инженера, но вместо насмешки увидел спокойное сочувствие. Он глубоко вдохнул, подавляя раздражение:

-Инфарктом. Или инсультом. Но уж точно ничем хорошим. У вас есть предложения?

-Есть. Вы должны знать, что мы с Владимиром Ивановичем когда-то были друзьями. Сначала мы не поделили женщину, потом дом. Сейчас мы не друзья, а коллеги. В моих интересах, чтобы мой коллега не жрал как свинья, и не сдох от обжорства, от того, что остановилось сердце или закупорило сосуд в башке. У вас есть какие-то варианты, чтобы удержать его от чревоугодия? Вы же начальник его службы безопасности! И то, что происходит за той дверью, гораздо опаснее для его здоровья, чем несколько хулиганов с битами. Тех он и без вас разгонит!

-Я вытаскивал его на рыбалку. Сом в сто кило весом. Говорил, что нужно аккуратно выводить. Какое там! Штангист долбаный! Уперся, как бык и поволок. Леса – тонна на разрыв, выдержала минуту. А потом он мне полчаса рассказывал, какой я мудак, подсунул гнилую снасть. А за охоту на медведя с рогатиной меня чуть не убили! А ведь я только предложил!

-Это серьезно? Вы можете это организовать? – в глазах Костенко появляется заинтересованность.

-Могу! И что с того? Меня послали так далеко, что оттуда не всегда возвращаются! Он подумал, что я беру его на слабо!

-Черт, охота на медведя с рогатиной, это действительно то, за что стоит побороться. Что, если я вам дам второй шанс предложить Владимиру Ивановичу охоту с рогатиной? При этом шанс получить согласие будет значительно больше.

-Я знаю, что вы работали в КГБ, потом были киллером. Что я еще не знаю? – Андрон сунул руку под куртку и нащупал рукоять пистолета. Костенко увидел это и широко улыбнулся:

-О том, как я получаю информацию. В том числе по ликерке. Я ведь не с бухты-барахты стал главным инженером без специального образования и опыта работы. Удачное сочетание химии и гипноза. Человек запоминает только то, что я ему разрешаю запомнить. Хотите попробовать? Предупреждаю, я не буду ставить вас в известность о том, что я собираюсь внушить Владимиру Ивановичу. Вы будете рядом, вне поля его зрения, и я буду смотреть за вашей реакцией.

-А если ваша химия его убьет?

-Я допрашивал бывшего главного инженера в общей сложности девять часов. Ему под семьдесят, и здоровья – один процент от того, что есть во Владимире Ивановиче. Кстати, вы в курсе, кто станет наследником вашего шефа, если его хватит Кондратий?

-Родители уехали в Россию, за наследством вряд ли приедут. Остается только сын, а значит, сюда явится эта стерва, Светка. Я бы с ней не смог работать!

-Андрей, сейчас вам нужно будет решить, что делать. Вы можете мне довериться и помочь Владимиру Ивановичу. При этом я буду требовать точного и беспрекословного исполнения приказов, какими бы идиотскими они вам не показались. Второй вариант – вы молча показываете мне на дверь и забываете об этом разговоре. В отличие от вас, я смогу продолжить работу со Светланой Семеновной. Кроме того, мой план предусматривает, что вы увидите действие препарата и гипноза до того, как я их применю к Владимиру Ивановичу. Андрей, закройте рот, так вы похожи на идиота!

Андрон сглатывает и шепчет:

-Но как?

-Да или нет? Вы из КГБ ушли капитаном. Чем вы там занимались, что у вас так туго с фантазией?

-Да, черт вас возьми, я согласен! Если что-то пойдет не так, получишь пулю!

-Хорошо, тогда вводная. Не так – это когда у Володьки остановится сердце. Все остальное – нормально. Дальше. Вы молчите, и сохраняете спокойствие, чтобы не происходило. За каждый малейший звук от вас – сто баксов.

-Это еще почему? – возмутился Андрон.

-Это может вывести Владимира Ивановича из состояния гипноза. А химия – очень дорогая. Мне придется добавить дозу. Не ржать, не сопеть, не размахивать руками, и тем более пистолетом. Ясно? А теперь вызывай Альбинку.

Андрон на секунду заколебался, потом махнул рукой и нажал на кнопку внизу стола Альбины. Костенко занял позицию возле дверей в кабинет шефа. Альбина, выйдя в зал, тут же получила от него мягкий и точный удар в затылок. Тело девушки обмякло, но Костенко левой рукой обнял ее и сильно прижал к себе, а правой быстро ввел содержимое шприца в плечо. Альбина этого даже не почувствовала. Андрон хотел что-то сказать, но Костенко показал ему два пальца. Две минуты тянулись невыносимо долго. Наконец, девушка слегка шевельнулась. Костенко сжал ее еще сильнее и что-то быстро зашептал в ухо. Как только глаза Альбины открылись, Костенко поднес прямо к ее носу хрустальную пирамидку, которая быстро вращалась в его пальцах.

-Даша Светлова, пять лет, новый год в детском садике. Сейчас ты станешь на стульчик и споешь Дедушке Морозу песню о елочке.

В глазах Альбины зажглась неподдельная радость. Она вытащила стул для посетителей на середину комнаты, взобралась на него, и начала петь очень громко и жутко фальшиво. Из кабинета Владимира Ивановича, который остался приоткрытым, раздалась матерная брань, потом разъяренный шеф выскочил из кабинета и на мгновение замер в изумлении, увидев своего секретаря, стоящей на стуле. Этого оказалось достаточно, чтобы Костенко поступил с ним так же, как и с Альбиной. Удержать грузного Володю было значительно сложнее, чем хрупкую девушку, но Костенко почти спокойно сказал:

-Андрон, подойди к Альбине и будь готов ее подхватить! – дождавшись, пока Андрон займет нужную позицию, Костенко медленно и внятно сказал:

-Как только я скажу «Три», ты заснешь, а когда проснешься, вспомнишь только то, что тебе снился сон, как здорово ты пела в детском саду. Один, два, три!

Тело девушки обмякло, как будто она мгновенно превратилась в тряпичную куклу.

-Андрон, уложи ее поудобнее, мы будем заняты часа два-три. И побыстрее, я держу этого борова из последних сил!

Бывшая жена Костенко дала доверенность и адвокат может стать еще одной проблемой.

--Сволочь, ты мне врал! Никакого КГБ больше нет! – Лена говорила это плаксивым голосом, сомневаясь в сказанном. Костенко пожал плечами:

-Надя, возьми детей и подожди в коридоре. По-моему, вечерний разговор не закончился! – дождавшись, пока за Надей и детьми закроется дверь в комнату, Костенко тихо продолжил:

-Лена, организация может поменять вывеску, но если в ней остаются работать те же самые люди, и занимаются они тем же самым, то… - он развел руками и замолчал.

Лена переходит на шепот:

-Ты хочешь сказать, что твой шеф, полковник…

-Сейчас тоже полковник, только в СБУ. Или для тебя существенно, кто отдаст приказ о твоей ликвидации, КГБ или СБУ? Тогда давай, продолжай пытаться отобрать то, что тебе не принадлежит! Ты давала доверенность адвокату?

-НЕ скажу! Будешь меня пытать? – Лена растянула дрожащие губы в улыбку, больше похожую на оскал. А в ее глазах застыл ужас. Однако Костенко сделал вид, что поверил браваде:

-Пытки оставим на потом. Если отчет стажера КГБ не даст ожидаемых результатов, - Костенко выглянул в коридор, - Максимка, иди сюда!

Мальчик вернулся в комнату. Костенко обратился к нему:

-Расскажи, как прошел сегодняшний день, только подробно. Чем больше расскажешь, тем больше получишь премию, - он глянул на часы, - Время!

-Тетя Лена разбудила нас в семь тридцать. На завтрак она приготовила овсянку. Она ее просто сварила, не взбивая блендером, положила сахар, вместо меда, и какую-то дрянь из банки, вместо масла. Пока она отвернулась, я успел выбросить эту пакость из своей и Маринкиной тарелок, но гадкий вкус остался.

Лена вспыхнула:

-Ах ты, поросенок! И куда ты это дел?

-За батарею. Извините, тетя Лена, но мама овсянку сбивает блендером с медом, а сверху кладет сбитые сливки или сливочное масло. А папа говорит, что в банках продается дрянь для лохов, от которой те еще больше тупеют.

-Извини, Лена, за подробный отчет я плачу Максиму Васильевичу, пять гривен за минуту. Будешь перебивать – взыщу с тебя! Продолжай!

-Потом мы пошли гулять на площадку. Вышли в девять десять и гуляли до без десяти одиннадцать. А потом тетя Лена пошла с нами к адвокату.

Лена сжала кулаки, но Костенко только ухмыльнулся и покачал головой.

-На табличке была надпись: «Черная Светлана Семеновна». Эта адвокат – злая и противная тетка, хотя и прикидывалась доброй. Она дала мне поиграть машинкой, а Маринке дала куклу.

-Спасибо, Максим, остальной отчет я выслушаю позже. Вот тебе двадцать гривен за хорошую память, и по десять тебе и Маринке за хорошее поведение! Лена, дети были послушные?

Та настолько обалдела, что только молча кивнула.

-Иди к маме, Максим! – как только за мальчиком закрылась дверь, Костенко хитро улыбнулся:

-Союз бывших жен? Максимка расколол Светку за минуту, а ты все продолжаешь тупить? Лена, ты не забыла, что сделала Светка? Владимир Иванович пускал слюни на тебя, а ты решила затянуть конфетно-букетный период. А Светка взяла и быстренько залетела от него. Он тогда еще только разворачивался, хотя денег у него уже было прилично. Он женился, купил ей квартиру, нанимал сиделку для Сашки, чтобы Светка смогла окончить юридический, и даже честно пытался жить с ней. Хотя с такой стервой, как она, может жить только каменный истукан. Они развелись, как только Сашке исполнился год, раньше просто нельзя по закону. А жили вместе месяц, не больше. И ты снова решила ей довериться? Ну-ну! Знаешь, с тобой говорить просто бесполезно. Я не буду спрашивать у тебя, дала ты доверенность Светке, или нет. Конечно, дала, и та будет, как всегда, тянуть одеяло на себя. Для особо тупых сообщаю: доверенность прекращается со смертью того, кто ее выдал. Так что береги себя. Будь осторожна, несчастные случаи могут подстерегать везде. Так, что если Светка что-то завернет, ты можешь подскользнуться в ванной, и удариться виском о смеситель. Найдут голой и застывшей в такой позе, что и в гроб положить будет проблемно.

-Ты мне угрожаешь? – похолодела Лена.

-По-дружески советую быть осторожной, и только! На будущее: готовь овсяную кашу так, как сказал Максимка. Блендер, мед, сливочное масло или сливки. Сама можешь жрать этот маргарин, а детям не давай! Береги себя! Ты работаешь на КГБ, и хоть его и нет, но деньги тебе будут платить исправно!

**

Костенко положил на кухонный стол набор кухонных ножей. Надя с интересом взглянула на него:

-Красивые. Вот только зачем нам столько? У нас есть парочка…

-Парочка кухонных. Еще три профессиональных и двенадцать метательных. Надя, игра началась. Светка пробила нашу квартиру по БТИ, и знает, чья она. Светка серьезный соперник, и многое знает о нас. В том числе, как тебя с детьми недавно «похитили». И эта стерва уже накатала жалобу на угрозы с твоей стороны холодным оружием. Сегодня около двух к нам должен прийти участковый.

-Странно. При таком обвинении – и участковый? Я думала, что к нам завалиться ОМОН с обыском, - Надя поднимает нож для разделки мяса, и пробует лезвие, - Неплохо, но можно лучше. Я должна наточить эти ножи и разделать его на тушенку?

-Не смешно. Акция от компании, которая торгует этими ножами. Тот, кто снимет красивый ролик не меньше, чем на пять минут, о красивом использовании всех этих ножей, получит этот набор в подарок, а он стоит триста баксов. А тот, чей ролик будет самым красивым, получит приз в пятьсот баксов. Есть желание поучаствовать в конкурсе?

Надя фыркнула:

-Похоже, я тупая. Как участие в конкурсе связано с приходом участкового?

-Смысл ролика в том, что ты кому-то показываешь, как пользоваться этими ножами. Поэтому у меня есть еще, - Костенко лезет в большой пакет, и выкладывает на стол три курицы, несколько кусочков разных видов сыра, пучок кинзы и еще какой-то очень пахучей зелени.

-Ты хочешь угостить участкового? Для нас четверых жрачки многовато, – Надя все еще не поняла.

-Сейчас ты начинаешь доводить ножи до идеала, а я тем временем расскажу, что ты должна сделать. Начни с ножа для разделки мяса, я кое-что покажу.

Минут через десять лезвие ножа для разделки мяса приобрело зеркальный блеск. Костенко поднял с пола Надин волос, и, держа его за один конец, провел ножом по середине. Половинка волоса упала на пол.

-Слушай, мне уже хочется иметь этот набор, а тебе? Ладно, к делу. У нас с тобой была немного разная работа. Ты, будучи Гвоздикой, оставляла трупы, а я должен был подчищать за собой. Поэтому я умею кое-что такое, чему тебе стоит научиться. У тебя есть идеальный нож для разделки мяса. И ты должна вынуть из курицы все кости, так, чтобы тушка осталась целой.

-Ты нормальный? Зачем такие сложности?

В руке Костенко, как по волшебству, появляется пять стодолларовых купюр:

-Если справишься – все они твои! Сейчас я разделаю одну курицу. Запоминай последовательность. Вторая курица – учебная для тебя. Справишься – третью разделываешь вживую на камеру при участковом. Налажаешь – вставлю кости обратно в курицу, и ты только изобразишь, что ты их вырезаешь. В этом случае бабки поровну. Постараешься? Учти, я сейчас буду делать медленно, а ты должна уложиться в три минуты. Ролик – всего на пять, а ты в нем еще много чего должна сделать. Но курица – самое красивое! И самое главное. Ты должна все время говорить. О чем, я сейчас скажу. Заучивать на память – ни в коем случае! Слова должны быть твоими, идти от тебя. Ты ведь пока не артистка?

-Стоп, ты собираешься сделать из меня артистку? А может сначала нужно спросить моего согласия?

-Я уже спросил. Тебе понравились ножи, и ты не против получить еще и пятьсот баксов. Только для этого надо немного пошевелить своей задницей. Кстати о ней. На съемку наденешь короткие шорты без трусиков и майку без лифчика. И то, и другое – телесного цвета. В этом случае участковый будет немного тупить, и небольшие проколы с твоей стороны он просто не заметит. Переодевайся!

***

Звонок только успел звякнуть, как дверь в квартиру мгновенно распахнулась. Женская рука с неожиданной силой схватила участкового и втащила его внутрь. Участковый успел заметить ярость в глазах женщины и нож для разделки мяса в ее правой руке. Он потянул руку к кобуре, понимая, что не успевает, но свистящий шепот его остановил:

-Я только дочку уложила спать и не успела сделать звонок тише. Снимайте обувь и идите за мной на кухню. Там можно будет говорить нормально. А в коридоре – только шепотом.

Надя не сочла нужным говорить ничего больше и открыла дверь на кухню. Участковый решил пообедать уже после того, как проведет беседу по заявлению, и смешанный запах жареных грибов и свежих пряных трав вызвал мучительный стон в его желудке. Надя не привыкла к длинным церемониям. Она снова схватила участкового за шиворот и втащила на кухню, так и не выпустив нож из руки:

-Твою мать, я же просила не шуметь! – зло прошептала она, и только плотно закрыв дверь на кухню, продолжила уже спокойным негромким голосом, - Извините за грубость, только дочку уложила спать, подошла к дверному звонку сделать его тише, а он как заорет.

Участковый с опаской посмотрел на нож, который Надя так и не выпустила из руки.

-Вы всегда встречаете гостей с ножом в руках? На вас поступила жалоба, что вы угрожали холодным оружием, - рука участкового медленно ползла к кобуре. Надя широко улыбнулась:

-Скажите, а вы действительно из милиции? Зачем вам сейчас пистолет? Рядом с вами спокойная адекватная женщина с обычным кухонным ножом, которая собралась приготовить обед. Может быть, у меня в руках холодное оружие? Просветите меня, темную, чем мой кухонный нож может быть похож на холодное оружие! – Надя перехватила нож двумя пальцами и подсунула его под нос милиционеру, - Это мой нож, из того набора, она кивнула на стол, - А где ваше удостоверение?

Участковый положил правую руку на кобуру, расстегнул ее, но пистолет доставать не стал. На столе стоял фирменный набор кухонных ножей в специальном держателе, в котором было свободно место для ножа, из Надиной руки.

-Васильев Геннадий Петрович, ваш участковый! – он развернул удостоверение, и хотел уже его спрятать, но Надя мягко попросила:

-Вы не могли бы повернуть его к свету и подержать, пока я не прочитаю ваше звание и должность.

Участковый развернул удостоверение в направлении света, Надя секунд пятнадцать его внимательно изучала, после чего широко улыбнулась:

-Извините, но мне нужно готовить! Если для вас будет спокойнее, можете взять пистолет в руку, только не снимайте с предохранителя. Вы так и не сказали, каким именно холодным оружием и кому я угрожала. Или вы считаете этот нож холодным оружием, и то, что я вам им угрожала? Кстати, чем отличается мой нож от холодного оружия?

Участковый покраснел:

-Холодное оружие имеет длину клинка больше девяти сантиметров!

Надя хмыкнула:

-И все? Тогда вы должны посадить всех домохозяек! У меня в этом наборе все ножи, кроме этой лапочки, - она вытащила нож для филе и поцеловала его в ограничитель на рукояти, - Длиннее девяти сантиметров. Может, есть еще что-то? А то если за каждые девять сантиметров мне дадут по году, то выйду я уже на пенсию. Только за универсальный нож мне три года полагается! – она достала самый большой нож и поднесла его почти к носу участкового, - Геннадий Петрович, ну разве не прелесть? Вы в нем, как в зеркале!

Действительно, на отполированной поверхности лезвия поместилась почти вся побледневшая физиономия участкового. Его взгляд остановился на выемке для указательного пальца на рукояти ножа:

-Рукоять холодного оружия должна иметь ограничитель, или хотя бы одну выемку для пальца глубиной больше пяти миллиметров.

Надя весело улыбнулась:

-Я могу только представить себе нож без ограничителя. Это полное дерьмо! Мой муж не может допустить, чтобы я резала себе руки из-за гадкой рукояти. Это ведь фирменные Бергоффовские ножи! Неужели они продают холодное оружие? – Надя сделала неуловимое движение пальцами левой руки, отчего огромный универсальный нож сделал два оборота в руке, а потом тут же с силой воткнулся в узкое отверстие держателя.

По спине участкового потекла струйка холодного пота, дрожащим голосом он скорее прошептал:

-Холодное оружие должно быть остро заточено.

- Геннадий Петрович, вы издеваетесь? Я на кухне должна работать тупыми ножами? Это бред! Нормальными, хорошо заточенными ножами я могу сделать, - скорость рук Нади становится просто неимоверной. Из холодильника вынырнула курица и шлепнулась на разделочную доску. Кольцевой надрез на голени, чуть слышный хруст, и абсолютно голая кость голени шлепнулась в кастрюлю, еще через пять секунд – вторая. Едва заметное движение ножом – и кость бедра вышла из сочленения с тазом. Круговое движение ножом – и кость бедра с хрящами присоединилась к голеням, а еще через десять секунд к ним присоединилась вторая.

- Геннадий Петрович, смотрите, как здорово получается! А дальше с этим красавцем не получится, нужен нож для филе, этим я шкуру порежу, - еще минута, и полностью вывернутая курица без костей остается на разделочной доске, а костяной остов рассекается несколькими точными движениями и отправляется в кастрюлю, - Хотите сказать, что все это я должна делать тупыми короткими ножами с голимыми ручками? Или есть еще какое-то условие, чтобы вы не арестовывали несчастных домохозяек, которые привыкли пользоваться хорошими ножами?

-Обух лезвия в самой толстой части должен быть больше, чем два и шесть десятых миллиметра, - выдохнул участковый.

-А, тогда у меня все в порядке! С нижней стороны держателя есть металлическая пластина с гравировкой. Там написано, что все ножи, кроме маленького, имеют максимальную толщину два с половиной миллиметра. Еще вместе с набором шел сертификат, искать, или поверите на слово? У того, кто на меня жаловался, достаточно острое зрение, чтобы заметить такую незначительную разницу в толщине обуха? – Надя, пока говорила, налила воду в кастрюлю с куриными костями, и поставила ее на огонь, - Так, бульон уже будет! А курочку мы сейчас наполним!

Она открыла сковороду, наполненную тушеными грибами, морковью и специями. По кухне пошел такой аромат, что пустой желудок участкового отозвался протяжным стоном.

-Блин, да что же это такое! Когда вы в последний раз кормили своего волынщика? – она убирает в сторону доску с курицей, споласкивает руки и ставит чистую.

-Хлеб! – от пушистого, будто состоящего из воздуха, турецкого батона ножом для хлеба отрезается кусок, толщиной около сантиметра, при этом хрустящая корочка почти не крошится, - Сыр! – нож для сыра отделяет два почти прозрачных кусочка, одним из которых накрывают кусок хлеба, - Зелень, - пучок кинзы превращается универсальным ножом в мелкое крошево. От запаха желудок участкового воет еще громче, чем раньше. Надя распределяет кинзу по поверхности сыра и накрывает ее вторым кусочком сыра:

- Геннадий Петрович, передайте это вашему волынщику, и если он не заткнется, я вышвырну вас вон! У вас ко мне еще есть вопросы?

-Где вы так научились пользоваться ножами? Вы работали поваром?

-Никогда! Просто с такими ножами любой может совершить чудо! Вы не будете меня арестовывать за то, что я вас грубо затащила на кухню? У вас нет претензий, что я угрожала вам ножом или сексуально домогалась?

Участковый только сейчас заметил, что Надя одета в тонкую розовую майку без лифчика. Он густо краснеет:

-Нет! Я, пожалуй, пойду!

-У меня к вам только один вопрос. Я просила двух подружек обеспечить ко мне в гости участкового сегодня на два и обещала той, кто это сделает триста гривен. Я тут решила поучаствовать в акции и снять рекламу этих классных ножей. Я так понял, одна из них справилась. Вы не подскажете, кому я должна бабки? – Надя кивнула на камеру,

-Геннадий Петрович, улыбнитесь и сделайте ручкой вон туда!

Участковый злобно зыркнул в камеру:

-Я требую, чтобы вы стерли запись!

-Требуйте! Только это моя кухня, в которую вы вперлись прямо с улицы в грязной обуви. Здесь я имею право снимать все, что хочу. Попробуете убедить меня силой, или с помощью пистолета? - в Надиных руках завращались огромный универсальный нож и нож для разделки мяса. В ее глазах сверкнуло бешенство.

-Сумасшедшая! Тебе лечиться надо! А с этой стервой я разберусь! – участковый быстро пошел к двери.

Костенко с женой нужно уволиться со старого места работы и получить отступные.

-Ты сумасшедший! Как ей можно оставлять детей? Она же тебя хочет убить! – Надя, даже сев в машину не может успокоиться. Костенко пожал плечами:

-Надя, перед нами стоит несколько задач. С первой мы удачно справились. До утра дети будут под присмотром. Однако наша работа только началась. Мы должны передать дела и получить отступные. По дороге в твой город нас никто не тронет, а как только у нас окажутся в руках деньги, наша жизнь будет стоить именно столько, сколько у нас будет денег. Поэтому нам нужно будет разделиться. Ты едешь к тому месту, где спрятала документы, достаешь их, и вместе с ними попадаешь на наш завод, откуда мы увольняемся. Сейчас половина четвертого, на месте ты должна быть около шести. От того, как точно ты выполнишь инструкции, будет зависеть твоя и моя жизни. А дальше – на твое усмотрение. У тебя будет машина и двадцать пять тысяч баксов. Если они потеряют тебя из виду, хоть на полчаса, ты можешь спрятать деньги. В этом случае они отменят приказ о твоей зачистке и будут брать живой вместе с детьми. Поэтому никто не должен увидеть, на какой машине ты исчезнешь. С Леной тебя ничего не связывает, кто я на самом деле они не знают, поэтому если ты все сделаешь правильно, то сможешь забрать детей и исчезнуть.

-Ты этого хочешь? – прошептала Надя.

-Нет! – так же шепотом ответил Костенко, - Тебя учили выживать среди врагов, когда ты одинока и свободна, и каждый встречный тебе может быть превращен в мясо. Надя, мои навыки лучше! Я знаю, как скрываться среди людей, которых нельзя убивать! Даже, если они – отвратительные подонки! Об этом Опеле, на котором мы едем, наши противники знают. А вот о Мазде, на которой ты поедешь - нет!

-Какая еще Мазда?

-Надя, я купил ее по доверенности. Она числится за каким-то Петровым и с тобой ее никто не свяжет. Они будут проверять только те машины, в которых едут мужчина и женщина, с мужчиной за рулем. У тебя будет мобильный телефон, в который уже занесен мой номер. Как только документы будут у тебя – звонишь, и говоришь только одно слово: «Да». Ясно? Машину оставишь там же, где и я в прошлый раз. На завод забирайся…

-Тот вход, что мы использовали в прошлый раз, уже пасут, но у меня есть еще три варианта. А что все это время будешь делать ты? Кстати, ведь только я передаю дела, почему же мне платят половину?

-Много ты понимаешь! Это бухгалтеру можно передать дела за неделю, а документы – за час. А найти главного инженера, который продолжит начатое мной, и будет полностью в курсе всех вопросов – это тоже чего-то стоит. Мне обещали двадцать пять тысяч, если я передам все дела нанятому ими спецу, и еще десять тысяч – если я обеспечу такого.

-И ты…- Надя задохнулась.

-Надя, давай договоримся. В этой операции – ты только исполнитель. Поэтому знаешь только то, что должна сделать ты! Входишь на завод, в раздевалке прячешь документы в свой шкафчик. Свет не включать! Помещение подвальное, без окон. Там будет темно, как в заднице, а для тебя это плюс. Передаешь дела, а для передачи документов ведешь их в раздевалку вместе с деньгами. Внутри шкафчика – выход провода. Сначала нащупай пальцами, потом перережь. Это не освещение, а выход фазы. Будет короткое замыкание, а потом темнота, в которой ты исчезнешь. Включить свет они быстро не смогут, там не автоматы, а плавкие предохранители. Уходить – через вентиляцию, на выходе из раздевалки они наверняка кого-то оставят. Парни там крупные, если не сказать жирные, в вентиляцию за тобой не полезут. И гляди, чтобы без трупов и ранений! У них будет приказ стрелять, а у тебя – приказ: не убивать, и даже не ранить! Все ясно?

-А меня током не долбанет? – Надя внимательно осмотрела свой нож, - Вроде ручка изолированная, но я никогда провода под напряжением не резала!

-Просто закрой глаза! Должно сильно шваркнуть. Их ослепит, и в темноте они будут, как слепые котята. На лезвии будет приличная щербина, заполируешь, если в живых останешься. Когда отъедешь, и убедишься, что за тобой нет хвоста, позвонишь мне еще раз. Скажешь: «Да, Да». Если после этого ты прервешь связь, я буду понимать, что ты исчезаешь из моей жизни навсегда. Если не позвонишь до девяти утра – значит, у тебя прокол. Извини, помощь будет только в одном – твоих детей эти твари не найдут, а если тебя не расколят за пару часов, я с папиком договорюсь. Если ты хочешь продолжить наше сотрудничество, я скажу, где меня забрать. Теперь все ясно? Вещи, чтобы переодеться и влажное полотенце – в сумке на переднем сидении Мазды. От тебя воняет потом, как от марафонца, да и твой мужской прикид вызовет нездоровые подозрения, как у гайцов, так и у наших противников. Там же техпаспорт, доверенность на машину. На твой нож я не рассчитывал, его в рукаве не спрячешь. Ключи от машины, - Костенко сунул ей в руку ключи, - Нож! – увидев ее разочарованное лицо, он продолжил, - Надя, если ты кого-то порежешь, для нас это будет провалом. А этого манюни будет достаточно, чтобы закоротить проводку и открыть вентиляцию. Там, вместо винтов, крышка прикручена веревкой. Все, приехали! Вон стоит твоя машина! Быстро пошла! Нож свой оставь, знаю я тебя! Мне еще нового главного инженера уговаривать!

-Только один вопрос. Что подписала Лена?

-Протокол собрания учредителей нашего завода, где она соглашается принять половину от баланса за то, что Владимир Иванович не согласен принять ее в число учредителей. Убирайся!

Надя хмыкнула, и, оставив свой нож на сидении, побежала в сторону своей Мазды.

**

-Олег Петрович, я хочу предложить вам интересную и высокооплачиваемую работу, но если вы сейчас начнете орать, у вас пару недель будет очень сиплый и тихий голос, - Костенко сидел на кровати рядом с парнем лет двадцати семи. Его рука была на горле этого парня, и пальцы слегка сжимались. Олег прошептал:

-Вы сумасшедший? Сколько сейчас времени?

-Я – нормальный, сейчас – без двадцати четыре утра,- спокойно отвечает Костенко, - А теперь, то, что я о вас знаю. Вас взяли на работу в какой-то подпольный консервный цех, обещали пятьсот баксов, если все наладите, и триста баксов в месяц на дальнейшее. Вот только вам что-то подсказывало, что денег вам не дадут. Во-первых, лазили за вами все время два мутных хмыря, которые совали во все свои носы. Во-вторых, хозяева так экономили на всем, что пятиста баксов у них просто могло не быть. Поэтому вы кое-что сделали, чтобы если вас кинут, дать ответку. Я немного подправил, сделанное вами, чтобы оно сработало раньше и круче. Вы знали, что такое кусок клапана, улетевший в потолок, а те двое придурков – нет. Поэтому взрыв котла вывернул на них перегретую до ста сорока градусов воду, а вас – только слегка ошпарило паром.

-Я не хотел никого убивать! У них через неделю просто все стало бы металлоломом без взрыва, -шепотом возражает Олег.

-Я знаю. Меня такой вариант не устраивал, поэтому я немного форсировал события. А теперь ближе к делу. Я – приглашенный следователем эксперт. У ментов не слишком много специалистов, разбирающихся в котлах высокого давления. У меня уже готово экспертное заключение. Вам имеет смысл прочитать из него страницы с шестой по восьмую заключения. Они у меня в двух экземплярах.

Олег взял страницы, прочитал и покрылся пятнами:

-Черт, это преднамеренное убийство. От десяти до пожизненного! А второй вариант… - он прочитал еще три страницы, - А это – халатность собственников. Моей вины нет! Чего вы хотите добиться этим шантажем?

-Работа главным инженером ликеро-водочного завода. Сразу оговорюсь, завод только на треть делает водку с акзцизами. Остальная и весь коньяк идет леваком. Зарплата – четыреста долларов в месяц. Это – в том случае, если свсе будет работать, как сейчас. Я – нынешний главный инженер, мне нужно кому-то передать дела.

-Стойте, я понял! Это тот толстый, который меня сначала буртовал на эти бабки, а потом резко передумал.

-Вы ошибаетесь, - Костенко складывает заключение в папку,- Работа в другом городе. Получите двухкомнатную квартиру с мебелью за сто долларов в месяц. В ней есть телевизор и видеомагнитофон с четырьмя часами записей, что и как работает. Разберетесь! Если вы против, то с утра я подам экспертное заключение в первом варианте, а к обеду вас уже возьмут под стражу.

-Хорошо, а если я соглашусь, вы подадите заключение, которое меня оправдывает, а я обращусь в органы по поводу шантажа?

-Сразу предупреждаю, что у меня есть методы и против хитрой задницы, - ухмыльнулся Костенко, - На экспертном заключении я подписываю каждую страницу. Подписи на страницах с шестой по восьмую, будут очень похожи на мои, но не моими. Суд будет через полгода – год. Если за это время вы решите дурить, я оспорю подписи. А вот экспертов по почерку в милиции навалом. Так что дело вернут на доследование, а вас возьмут под стражу. И последнее, чтобы у вас появилось желание работать. Крыша у ликерки – начальник УВД того города. Попробуете бузить, я вам не завидую!

-Я могу подумать? – прошептал Олег.

Костенко взлянул на часы:

-Три минуты. После этого нам придется ехать быстрее разрешенной скорости, а ваша машина не отличается надежностью. Если я не получу ответа в течение пяти минут, буду считать, что вы отказались.

-Мы будем ехать на моей машине?

-А почему бы и нет? Вы ведь там останетесь! Или вы хотите вернуться сюда? Зачем? У вас проплата за аренду закончится через три дня. Осталась одна минута! Как раз, успеете одеться.

Олег выбрался из кровати и быстро начал одеваться:

-На хрена было устраивать взрыв с убийством? Да за четыреста баксов я бы туда сам, пешком побежал!

-Олег, вы только такие глупости шефу не говорите! Он должен быть уверен в том, что у главного инженера будет желание работать, а не стучать в налоговую.

**

-Степан Викторович, извините, что так рано, мы с Надей готовы передать дела! Надя ждет директора завода с новым главным бухгалтером через час на заводе, а я с новым главным инженером, подъеду к Управлению. Это не вопрос, а утверждение, если вы откажетесь, и нас не будут ожидать оговоренные бонусы, предложение снимается. К девяти утра мы передадим невостребованные документы туда, где им будут очень рады, но ничего не заплатят. Но у нас ведь есть договоренности?

-Идиот! Сейчас только шесть утра!

-Извините, но вы сами инициировали события. Поэтому давайте закончив все быстро и ко взаимному удовольствию. Кстати, за нового главного инженера я могу поручиться, как за себя. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы мне и главному инженеру подготовили пропуска к семи утра.

***

Надя на своем рабочем месте зло стучит карандашем по столу:

-Вы думаете, что мне больше нечего делать? Вам было назначено на семь утра, а сейчас уже семь десять! Показывайте деньги, и продолжим передачу дел!

Директор зло отвечает:

-А где документы по налу?

Надя только хмыкнула:

-Они здесь, но не у меня. Может, вы хотите меня обыскать? Да, пожалуйста! – она одета в длинное трикотажное платье, которое плотно облегает ее худенькую фигуру, -Семен Иванович, вы взяли с собой двух бегемотов. Судя по тому, как они топают, оди весит сто, а второй – и того больше. Мне сюда слышно, как они сопят в коридоре. Боитесь, что я заберу деньги и удеру? Итак, или вы показываете двадцать пять тысяч долларов, или разговор закончен. Я сваливаю, а вы делайте что хотите!

Директор достает кулек:

-Смотри!

Надя не торопясь пересчитала деньги, сунула их в кулек и быстро перевязала его канцелярским скотчем:

-Семен Иванович, я могу вас попросить держать этот пакет все время у меня на глазах. Если он хоть на мгновение исчезнет у меня из виду, я остановлю передачу дел, и снова буду их пересчитывать!

Директор начал закипать:

-Идиотка! Ты меня за фокусника держишь?

На что Надя спокойно ответила:

-Еще за какого! Вы чего-то боитесь?

-Как ты оказалась в бухгалтерии? Тебя не было на проходной!

-Я ведьма, и летаю на метле! Она в коридоре, рядом с вашими бегемотами!

-Ты это серьезно? – он орет в направление коридора, - Федя, там метла есть?

Здоровенный мужик, по два метра ростом зашел в бухгалтерию со щеткой, которой заметают пол:

-Семен Иванович, это?

Надя зло процедила:

-Осторожней, обезьяна! Сломаешь – прокляну! Будешь жрать, как сейчас, и терять по кило в день, пока дрыщем не станешь! Семен Иванович, пусть Федя держит мой транспорт, пока не закончим передачу дел!

**

Степан Викторович пересмотрел документы Олега и удовлетворенно хмыкнул:

-Олег, не против, если я вас так буду называть? Василий поднял завод, но хочет уйти. Вы готовы принять завод вместо него?

-Да, - коротко ответил Олег.

-Василий все неплохо обустроил. Ваша задача – поддержать все в том режиме, вкотором оно работает сейчас. При этом ваша официальная ставка – триста пятьдесят гривен, а неофициальная – четыреста долларов. Будут реальные предложения, которые будут реализованы, будем говорить об изменении ставки, - он поворачивается к Костенко, - Василий, пакет на столе, в нем, как мы и договаривались, тридцать пять тысяч долларов. Сверху – пропуск на выход! Желаю удачи на новом месте!

Косенко пересчитал деньги, взял пропуск и улыбнулся:

-И вам не хворать, Степан Викторович! – и быстро исчез за дверью. Начальник УВД включил рацию:

-Он выходит!

Олег криво улыбнулся:

-Я так понял, увольнение будет сейчас? Меня будут увольнять так же?

-Олег, ваши догадки пусть остануться у вас. Я так понимаю, Василий вас обеспечил жильем? Вас проводят через запасной выход. Поезжайте домой, отдохните до одиннадцати, а потом выходите на работу! Лейтенант, проводите Олега в приемную, а через полчаса проводите через запасной выход.

Прошло пару минут после ухода Олега, но начальник УВД никак не может успокоиться. Наконец, он включает селектор:

-Пост три, локладывайте!

-Товарищ генерал, все спокойно, никто не проходил!

-Меня интересует Степанов Василий Николаевич!

-Он прошел к вам пятнадцать минут назад и с этажа не спускался!

-Черт! – раздались запоздалые команды, и только через полчаса стало понятно, что Степанова догнать не удасться, и как он покинул здание Управления и где он сейчас – неизвестно.

**

-Семен Иванович, если с передачей дел мы закончили, идемте, я передам документы по черному налу, и мы распрощаемся. Просьба, пусть Федя возьмет мой транспорт с собой.

Директор завода зло ухмыляется:

-Глумись, глумись ведьма! Это когда-то закончиться! Федя, черт с ней, тащи щетку вниз!

Надя открыла ящик, в котором лежали документы. Маленький нож скользнул из широкого рукава в руку:

- Семен Иванович, вот они документы!

Директор сунул свою толстую харю в ящик и в этот момент Надя нанесла один точный и сильный удар ножом в провод. Яркая вспышка ослепила директора, который уже хотел отдать приказ, и тут же погас свет. Надя вырвала пакет из рук директора, и сильно ударила его в солнечное сплетения. В наступившей тишине раздался рев Феди:

-Стой, ведьма, или я сломаю твою метлу! –спустя пару секунд прозвучал треск сломанной щетки и звяканье об пол крышки вентиряционной трубы. Федя ломанулся на звук, сбив в темноте при этом директора и свалившись на него. Через минуту, когда с фонариком подтянулся второй охранник, стало понятно, что догнать беглянку не удасться.

**

Начальник УВД молча выслушал по телефону директора завода, и тяжело вздохнув нажал на кнопку селектора:

-Лейтенант, пригласите Олега в мой кабинет! – дождавшись, пока тот войдет, а за лейтенантом закроется дверь, он тут же спрашивает, - Олег, кто вел машину, когда вы ехали с Василием сюда?

-Василий!

-А где сидела женщина?

-Какая женщина? Мы были вдвоем, ехали на моей машине! Я просто не знал, куда ехать, поэтому он сел за руль.

Степан Викторович очень внимательно посмотрел ему в глаза и тяжело вздохнул:

-Олег, извините, но я вам не верю. Как давно в вашей машине были женщины?

-Минимум полгода назад. Для женщин нужны деньги, а у меня пока с этим туго. Я могу дать ключи от машины вашему лейтенанту…

Начальник УВД широко улыбнулся:

-Спасибо за понимание!

Еще полчаса понадобилось специальной группе для полного исследования салона девятки Олега. Женские волосы нашли, как минумум от трех разных женщин, но эксперты сказали, что всем этим волосам не меньше шести месяцев.

**

Надя села в машину и с облегчением швырнула пакет с деньгами на заднее сидение. Оттуда раздался знакомый голос:

-Осторожнее можно?

-Что, решил подстраховаться? Побоялся, что я тебя здесь брошу?

-Не говори глупости. Хочу удержать тебя от опрометчивого шага. Наши фото сейчас будут у каждого милиционера. План перехват по горячим следам. Сейчас мы в старом дровяном сарае возле брошенного дома. Мы не спали всю ночь. Четыре часа сна, и выезжаем. К этому времени наши поиски переместятся в соседние области. А к концу дня нас искать перестанут.

-То есть нас оставят в покое?

-Эти – да. Но что-то мне подсказывает, что Ленка дала доверенность этому адвокату, жаль пока не знаю какому. А раз так – он стал самостоятельной фигурой, и еще попьет с нас крови. А сейчас спи! Ты у меня умница!

Костенко с женой нужно уволиться со старого места работы и получить отступные.

--Коля, пистолет тебе не нужен! – тихий голос Костенко привел Колю в ужас. Тот назначил встречу на третьем этаже заброшенного недостроя. Коля прекрасно знал, чем это может закончиться, поэтому захватил с собой пистолет. Но вытащить его он не успел. Едва он залез вовнутрь здания, как ему в бок уперся ствол.

-Коля, у меня нет причины тебя убирать, поэтому медленно вытащи пистолет из куртки. Если на счет «три», он не окажется у меня, у тебя будет головная боль!

-Сергей Павлович! Я ничего…

-Заткнись! Дело не в тебе! Хотя и в тебе тоже! Мне катастрофически не везет с бабами. Меня обманывает уже вторая подряд! И почему-то, всегда ты являешься…

-Сергей Павлович, чем угодно поклянусь, я не спал с Надей! – Коля вынул пистолет, и тот тут же оказался в руке Костенко. Сергей с иронией глянул на испуганного Колю:

-Слушай, тебя хорошо натаскали, только мозгов у тебя не добавилось. Ты по-прежнему считаешь, что женщина может обмануть мужчину, только трахнувшись с другим? Ладно, когда догадаешься, в чем дело, скажешь. Тысяча баксов, если успеешь сделать это в течение десяти минут. Каждая минута тупости будет стоить тебе сто баксов. Идиотские догадки, я тоже слышать не намерен! Каждое неверное предположение или дурацкий вопрос – пятьсот баксов. Поехали! Раздевайся!

Коля хотел что-то спросить, но он хорошо знал Костенко. Два вопроса и десять минут без правильной догадки – и придется заплатить тысячу долларов! Костенко бросил на пол сумку:

-Пол грязный! Вещи клади в сумку, потом оденешься!

Сумка не новая, но чистая. Именно в таких базарницы таскают вещи на рынок. Коля внимательно осмотрел помещение. В самом темном углу лежат еще две такие сумки. Костенко мрачно ухмыльнулся:

-Ты все правильно понял! Хотя у меня и нет намерения тебя убивать, но я не исключаю такой возможности. Долго уговаривать я тебя не буду! Одна минута прошла! Мысли есть?

-Пока только одна. Если вы не убили меня тогда, когда я на ваших глазах трахал вашу жену, то сейчас вы не будете меня убивать только за мысль о том, что я трахнул Надю! – Коля перевел дух. Он уже разделся по пояс. Костенко только кивнул, и поднял с пола фотоаппарат со вспышкой:

-Пока остановись. Сейчас я буду фотографировать твою рожу крупным планом. Вытри пот и сделай приятное выражение. И попробуй только пошустрить, выйдешь отсюда в тех двух сумках, - несколько щелчков фотоаппарата проходят в полном молчании, - Странно, Коля, я думал, ты скажешь, что я фоткаю тебя, для мужского журнала для педерастов! Прошло еще две минуты. Может, сделаешь предположение, для кого эти фотки?

Коля молча покачал головой. Костенко пожал плечами:

-Ладно, продолжим фотосессию! Подними руки вверх, хотя нет, немного разотри тело. Тут не так уж и холодно, а ты холодный, как мертвец, и покрыт мурашками.

Коля быстро выполнил приказ. За это время Костенко успел его сфоткать еще несколько раз. Еще несколько минут Сергей фоткал Колину грудь и спину.

-У меня осталось шесть кадров, - глянув на счетчик кадров, сказал Сергей, - По ногам тебя Надя била?

Коля вздрогнул:

-Сергей Павлович, я понял! Вы подозреваете Надю, что она не та, за кого себя выдает! Простой бухгалтер отметелила профессионала? Значит, или профессионал – дерьмо, или бухгалтер – не только … - Коля замолчал, и умоляюще глянул на Костенко. Тот улыбнулся:

-Наконец-то! На девятой минуте правильная догадка! А для кого фотки? Ответишь правильно – сто баксов твои. Ошибешься - хоть жив останешься.

-Вы хотите прийти к полковнику с предъявой! За подготовку специалиста заплачено четыре тысячи баксов, а на выходе тупой урод, которого может отлупить бухгалтерша с занюханного завода!

Костенко ухмыльнулся и кинул в сумку с Колиными вещами стодолларовую купюру:

-Можешь одеваться! Если бы ты протупил до конца, я бы тебя оставил здесь связанным. А уж полковник бы думал, что с тобой делать. С учетом того, что ты был бы ему должен четыре тысячи баксов вместе с ветвистыми рогами, он бы тебя пустил на органы!

Коля нагнулся к сумке, и тут же удачно сблокировал сильный удар, уклонился от еще двух, и отскочил в сторону, ожидая дальнейшей атаки. Однако Костенко только дважды хлопнул в ладоши, и пинком двинул к Коле сумку:

-Браво, Коля! По тому, что я увидел на твоем теле, я понял, что тебя бил человек с хорошо поставленным ударом. До сих пор я не знал, что Надя на такое способна, выходит, не только я ее использовал, но и она меня. Ты был готов на удар от меня, но пропустил удар от Нади, реакция – отлично, мозги - посредственно. Я тебя предупреждал, что ждать неприятностей можно от любого. Ты должен быть собран и готов к худшему, независимо от того, кто перед тобой, двенадцатилетняя девчонка, пацаненок, или бухгалтер. Тебе от Влада ничего не прилетало? Пятьдесят кило, вместе с кедами и кепкой, а бьет, как кувалдой! Свободен!

Дождавшись, пока Коля уйдет, Костенко снимает замаскированную камеру:

-Действительно, первую часть записи можно использовать для предъявы полковнику.

**

-Надя, куда-то собралась? – вопрос Костенко застал Надю врасплох. Она надевала темную куртку с капюшоном.

-Немного побегаю! Что-то голова разболелась. Детвору я уже уложила… - она внимательно посмотрела в глаза Костенко, - Что-то случилось?

-Не знаю, тебе виднее. Ты выходишь из дому побегать с ножом, причем не кухонным, а профессиональным. То, что ты умеешь точить ножи, и пользоваться ими, я уже знаю. Для твоих занятий бегом есть баллончик «Терна» и электрошок. От собак и хулиганов вполне подходит. Зачем тебе нож, Надя? Решила на время стать «Гвоздикой»? – Костенко сделал шаг назад и направил на Надю пистолет. У той уже был в руке нож.

-Надя, ты мне доверяла уже полгода, поверь и на этот раз. Нам пора познакомиться по-настоящему. Мое настоящее имя Костенко Сергей Павлович. В 1991 году ушел из КГБ, будучи майором. Всю информацию о тебе знаю из того же органа. Так что, спрячь нож, нам есть о чем поговорить.

-Какого черта ты в это полез? Все было так хорошо…

-Надя, ты прокололась. Мой человек должен был тебя избить и увезти документы о черном нале, а в результате – ты избила его, и документы где-то спрятала.

Надя бросила взгляд на пистолет и спрятала нож:

-Ты готов просто так взять и убить меня?

-Я хорошо стреляю. Пуля щелкнет тебя по макушке, и ты временно вырубишься. А потом я свяжу тебя и попытаюсь еще раз убедить в том, что мы в одной лодке, и должны грести в одном направлении, - Костенко убрал пистолет, - А теперь спокойно расскажи, кого ты собралась порезать. Хотя лучше, сначала я тебе расскажу то, чего ты пока не знаешь. Твой муж свой паспорт посеял где-то по пьянке. Мне пришлось получить новый, поэтому в нем поставили только один штамп о браке. Как оказалось, вы женаты только четыре года, а Максимке – семь лет. И свидетельство о рождении у него повторное, в котором ты и Василий, записаны родителями. Раз так, то он должен был его усыновить по решению суда, правильно? Переезд – хороший вопрос, когда нужно найти то, что далеко спрятано. Я нашел решение суда, и что удивительно. Максимку усыновил не Василий, а ты! А его мать была лишена родительских прав и отправлена на принудительное лечение от алкоголизма.

У Нади из глаз текут слезы:

-Сволочь! Ищейка! Убийца гребаный! Да, все правильно! Сначала спилась она, а потом, после развода начал бухать и Вася. Он любил эту суку! А она сейчас хочет отнять у меня Максимку.

-А вот тут ты ошибаешься. Мать Максима умерла три года назад, от тяжелой алкогольно-антабусной реакции. Ее зашили, но она не удержалась. Поэтому тот, кто на тебя наехал, кое-что знает о тебе. Как считаешь, начальник УВД соседнего города мог получить данные о «Гвоздике»? У него – чин генерала, а я все узнал от полковника. Тебя хотели грохнуть, выставив это, как защита невинной гражданки. Надя, нам должны пятьдесят тысяч баксов. За это нас будут пытаться убить до тех пор, пока не отдадут эти деньги! Мой человек должен был забрать документы о черном нале. Ты его побила и не отдала их. А в милиции ты была уже без них! Это твой козырь, Надя, и ты его где-то спрятала. Ты не хочешь поработать со мной на пару? От того, что я узнал о тебе, мороз по коже идет. Ты была в Афгане? Можешь, не отвечать, я смотрел твой военный билет.

-Какого хрена? Ты знаешь все про меня, а я о тебе – ничего! Поработать на пару кем? Ты был главным инженером, я – главным бухгалтером. Сейчас ты – главный инженер, а для меня на этом заводе места нет!

Костенко ухмыльнулся:

-Тебе не нравилась работа бухгалтера, но муж пропивал все, что зарабатывал. Пришлось делать то, что вызывало зевоту до отвращения или наоборот. В Афгане ты была в специальной разведгруппе, позывной «Гвоздика». Вырезали душманские блокпосты. А я некоторое время поработал киллером. Продолжим работу вдвоем?

-Если я не соглашусь, ты меня убьешь?

-А зачем? Тебя и так хотят убить. У нас была договоренность: документы о черном нале и передача дел – за отступные в пятьдесят тысяч зеленых. Половина из них – твоя. Если хочешь исчезнуть, за десять тысяч я организую тебе с детьми новые документы, еще за пять – куплю квартирку в каком-нибудь тихом поселке. Для этого нужны документы, которые ты спрятала где-то в лесу, - Костенко улыбнулся, - А теперь скажи, чего хочешь ты.

-Я уже и сама не знаю. Хотя работа главбуха уже не вызывает у меня зевоту. А если будут другие предложения – я не откажусь! – Надя достала нож и аккуратно держит его двумя пальцами, - Ты ведь еще какую-то гадость знаешь!

-Знаю. Положи нож – скажу! Мало ли, что тебе придет в голову от услышанного!

Надя побледнела, аккуратно положила нож на пол и толкнула его подальше от себя:

-Говори!

-У Максимки четвертая группа крови. Самая редкая. У Васи, тебя и меня – первая, самая распространенная. От родителей с первой группой крови ребенок может родиться только с первой. У Маринки – вторая. Надя, Вася теперь я, и его рога придется носить мне!

-Ты с ума сошел, идиот? – сжала кулаки Надя, потом тяжело вздохнула, - Ладно, было дело! А мне что прикажешь делать? Он, как бухать начал, стал полным импотентом. Я думала, это из-за меня, а он все по своей Маше сохнул. А мне из-за этого в монашки податься?

-Маша, да не его. У Маши была вторая группа крови. Поэтому Максимка тоже точно не от него. Чтобы получилась четвертая группа крови у ребенка, с матерью со второй, у отца должна быть или третья, или четвертая, но уж никак не первая. Так, что бабы Васю не любили. Да и Серегу тоже. Вот и получается, что у меня одна пара рогов своих, а две – унаследовал от Васи! Олень, бля!

Надя улыбнулась сквозь слезы:

-Какая же ты сволочь! Вроде вывалил на меня ушат грязи, но почему-то стало легче! Что ты предлагаешь? Снова отдать детей на воспитание к твоей убийце? А самим уехать в командировку?

-Для начала – побегать! Просто так, без ножа. Ты бежишь, не скрываясь, а я уточняю, у кого есть к тебе интерес, и…

-Убиваешь? – заинтересовалась Надя, - Так и я могу!

-Надя, здесь нет душманов. Здесь есть оперативные работники, которым дали приказ следить за тобой. Это неплохие ребята, которых какая-то сволочь использует в грязных целях. Я их оглушу, свяжу и допрошу, они и знать ни о чем не будут!

-Как это? – Надя с подозрением посмотрела на Костенко.

-Немного гипноза пополам с химией. Наутро головная боль, и ничего не помнишь, что и кому говорил.

-Слушай, а может это ты меня так допросил?

-А ты знала о группах крови своих детей, Васи и Маши? Да и зачем мне это? Мы ведь договорились? Только не беги так быстро, как обычно. Мне с собой нужно взять камеру, аптечку, да и тебе бежать по открытой местности, а мне ныкаться по темным углам.

-И давно ты за мной следишь?

-Начал за две недели до знакомства, и не жалею об этом. Бегать по ночам? Я-то сначала думал, что ты только бегаешь, как скаковая лошадь в приборе ночного видения. А оказалось все серьезнее. Прибора-то у тебя не было. Ты что, видишь в темноте?

-Немного лучше, чем обычные люди, и уж, по крайней мере, гораздо лучше, чем ты, -презрительно хмыкнула Надя, - Поэтому встречное предложение. Надевай мой спортивный костюм, и беги вперед. А я с поклажей буду ныкаться по темным углам. Поверь, с хвостами я разберусь не хуже! Как оглушу, разбирайся с химией и гипнозом, меня этому не учили. Я бы помогла с обычными методами допроса, но ты уже говорил, что пытать и убивать мы никого не будем. Кстати, все хотела у тебя спросить. Мы как-то спокойно въехали в эту квартиру. Ты ее снял, или грохнул хозяина? Чья она?

-Того парня, которого ты отлупила. Любовника моей жены, хотя и куплена на наши деньги. У меня доверенность от него на ее покупку и продажу. Нам сейчас лучше не оформлять на себя ничего. Могут объявить нас в розыск и наложить арест на имущество. А квартира в том городке оформлена на нас и на обоих детей, так что они с ней ничего не сделают.

-А если тот парень тебя сдаст? Получит бабки и квартиру в придачу!

-Он не знает о том, что я купил на него квартиру. Надя, а может, ты хочешь меня сдать? Думаю, что нет, потому, что мне и сидеть-то не за что. Васю убила ты, бабки с завода тоже уводила ты. Так и с тем парнем. Он знает, что если что, у него будет в голове лишняя дырка, а то и несколько. Как и с тобой, по сути, виноват я, а отвечать – ему! Слушай, мы вроде побегать собирались, при этом я должен надеть твой костюм. Ты его снимать собираешься?

**

-Их было всего четверо! Тот, кто рассказал им о «Гвоздике», был очень краток, - казалось, Надя была огорчена. Сергей попытался ее успокоить:

-Был еще координатор в чердачном этаже дома напротив, он как раз рассказал немного больше, чем остальные. Так что пять человек – это еще та уважуха! А теперь можно бы ехать к нашему папику за бабками, только детвору нужно куда-то пристроить! Варианта два. Первый. Добрая бабушка-киллер. Кстати, детки тебе рассказали, как она их строила?

-Эта тварь их чем-то напугала так, что они, и вспомнить бояться. А второй вариант?

-Могу предложить мою вдову. По-моему, они ей понравились. Пока мы с ней жили, она боялась иметь детей, вдруг меня убьют.

-А что любовничек не постарается? Или ты ему за это не платишь?

-Слушай, а это хорошая мысль! Я заставил ее выбрать одного из нас…

Надя хмыкнула:

-Она выбрала того парня? Дура, что ли?

-Дура. И он тоже не гений. Дуракам хорошо вместе. Короче, берем детей и поехали!

-Погоди, можешь сначала сказать, что задумал? - Надя хотела еще что-то сказать, но ее перебил телефонный звонок. Сергей с интересом посмотрел на телефон:

-Интересно, кого это черти душат в три часа ночи? – он молча включил телефон, слушал минуту, потом быстро сказал: - До шести тебя нет! – и выключил телефон.

Надя насторожилась:

-Что-то случилось?

Костенко ухмыльнулся:

-Случилось! Сейчас загляну в комнату к детишкам, потом расскажу! – он вернулся через полминуты, - Ленке, моей бывшей, шлея под задницу попала. Какой-то адвокат наговорил ей, что с домом ее обманули, что он стоит в десять раз больше, покупка долгов – вообще подсудное дело. Короче, наобещал с три короба, она и уши развесила. Сейчас она слюни пускает на всю ликерку и думает отсудить дом.

-Она у тебя придурошная? – с ухмылкой поинтересовалась Надя, - Владимир Иванович ее утопит в сортире!

-Я так не думаю! – Сергей глянул на часы, и пальцем показал на дверь детской. Там стояли дети, одетые, с рюкзачками на плечах. Маринка отчаянно зевала, но мужественно держалась. Максимка, немного сиплым со сна голосом, заявил:

-Папа, мы готовы!

Ухмылка застыла на Надином лице, она несколько раз перевела взгляд с детей на Костенко, но сказать так ничего и не смогла. А тот только ухмыльнулся:

-Надя, соображай быстрее! Вернемся после передачи дел – я скажу тебе пароль к детям, а пока дай нож, - Сергей ощупал лезвие, - Черт, а у тебя точить ножи выходит лучше, чем у меня! Кажется, я начинаю понимать, почему у тебя в доме все ножи были тупыми! Если бы не это, ты бы Васю и без меня порешила бы!

Сергей достал визитку и провел лезвием ножа по ее короткой стороне. Нож снял тоненькую стружку, толщиной не больше миллиметра:

-Сможешь так? Работаем вдвоем! Я говорю со своей женой, а ты стоишь рядом и стружишь визитку. Время от времени смотришь на нее так, как будто она без разрешения надела твои трусики и лифчик. И ни слова!

Надя, вместо ответа взяла у Сергея нож с визиткой и, не говоря ни слова, сняла стружку еще тоньше с длинной стороны. Сергей одобрительно хмыкнул:

-Что ж ты раньше молчала о своих навыках? Поехали!

**

Сергей включил свет в спальне у Лены. Та недовольно подняла голову:

-Коля, ты с ума сошел? – она увидела Сергея и вздрогнула, - Ой!

Сергей хмыкнул:

-Детвора, быстро переодеваться и спать!

Максим, который держал за руку Маринку, быстро снимает с нее рюкзачок, и помогает ей переодеться. Та настолько сонная, что от большой куклы почти не отличается. Мальчик переодел сестру в пижамку из рюкзачка, помог забраться на кровать. Та, едва коснувшись головой подушки, мерно засопела. Максимка через минуту тоже уснул. Лена все это время судорожно раззевала рот, как рыба вытащенная на берег. Костенко с улыбкой наблюдал за детьми, а Надя просто игралась своим ножом. Наконец, когда Максимка заснул, Лена смогла просипеть:

-Что это значит?

-Все очень просто, Лена! Одни страны исчезают, вместо них появляются новые. А вот КГБ – бессмертно, и уйти из него можно только вперед ногами. Я думал, у меня все вышло с симуляцией своей смерти, но, как оказалось, моя первая жена, ой, я вас забыл познакомить, это Надя, мы уже восемь лет живем и работаем вместе. На Колиной подушке сопят наши дети. Лена, ты поняла, какая специфика нашей работы? Так вот, Надя тоже работает на КГБ, она – мой куратор, и моя инициатива ей не понравилась. Поэтому у нас с тобой есть несколько вариантов. Самый лучший, с моей точки зрения, если ты даешь подписку о сотрудничестве, больше не пускаешь слюни на имущество КГБ, и получаешь неофициальную зарплату за несложную, но ответственную работу!

-Я никого не буду убивать!

-Этого и не требуется. Просто, мы с Надей, в любое время дня и ночи, привозим к тебе детвору и оставляем на день, неделю или месяц. Зарплата небольшая, сто долларов в месяц, независимо привозили мы детей или нет. Плюс сто гривен на каждого ребенка за день.

-Ты это серьезно? Я буду работать в КГБ воспитательницей детского сада из двух детей?

-Я расскажу, что будет, если ты перекормишь детей сладким. Надя в этом случае очень жестокая. Она заставит тебя съесть килограмм сахара. За каждую царапину на ребенке, она сделает этим ножом на тебе пять. А вот что будет, если ты откажешься от сотрудничества, я даже и предположить не могу. Она так и не рассказала мне, куда делась предыдущая няня наших детей. Кстати, тебя не напрягает, что на Колином месте сейчас никого нет? Чтобы ты знала, я – его куратор в КГБ. Ты довольна выбором сделанным полгода назад?

-Вы оба - сволочи и мерзавцы!

-Лена, меня сейчас интересует немного другое. У Коли есть достаточно приятная и несложная работа, за которую КГБ платит ему деньги. Я хочу знать, он с ней справляется?

-Ублюдки!

Костенко тяжело вздохнул:

-Если я правильно понял, ты недовольна Колиным …, - он сделал паузу, показав непристойный жест, - Исполнением порученной ему работы и отказываешься от сотрудничества с КГБ? В этом случае, я забираю детей и ухожу, оставляя тебя с Надей. А что она оставит от тебя – меня не касается. Возможно, соседняя шаурма неделю не будет закупать мясо.

-Ты это серьезно? – Лена с ужасом посмотрела на Надю, которая шинкует визитку.

-Лена, извини, я хочу определенности. Я купил квартиру, в которой ты живешь, на имя твоей мамы, ты получила в качестве компенсации морального вреда восемьдесят тысяч гривен. КГБ, считает, что этого вполне достаточно. Если ты хочешь еще чего-то, мои шефы могут принять жесткое решение. Итак, ты согласна, что ты получила все, после моей смерти, или хочешь еще чего-то?

Надя слегка подбросила визитку, и взмахнула ножом. На пол упали две половинки.

-Я, - Лена заревела, -Сереженька, пожалуйста! Я больше ничего не хочу!

-Нет, хочешь! Ты хотела иметь детей – вот они, в твоей кровати. Они очень милые и послушные. Потренируйся на этих, потом обзаведешься своими. Мы договорились?

-Да! – Лена ничего не видела от слез.

-Прекрати истерику, разбудишь детей! Вот подписка о сотрудничестве! Подпись – и мы уходим. Сто долларов и четыреста гривен за два дня с детьми я кладу на столик. И попробуй только что-то Коли сказать о подписке и о нашем разговоре!

Пришло время подключить газ к недостроенному дому.

- А теперь расскажи мне Володя, за что я бабки тебе плачу? Я что, по каждой ерунде должен сам ездить, или у меня для этого есть подчиненный, который получает двести пятьдесят баксов в месяц? За что, я спрашиваю?

Володя молчал. Действительно, ему нужно было отвести документы по подключению газа к дому Владимира Ивановича на согласование. Как ему сказали, пять минут туда, полчаса там, и мигом обратно. Все договорено. Черта лысого, договорено! Он прождал полтора часа, потом решил выяснять, в чем дело. Противный мужичок, лет сорока, которому он отдал документы, заартачился, мол, что-то не так, придется все переделывать. Володе за час задержки уже предстояла вздрючка, а, судя по количеству подписей на проекте, переделка затянется на годы. На крайний случай Володе давались координаты большого босса в службе газа, но предупредили, что заходить к нему можно только в крайнем случае. Поэтому Володя напрямую спросил того мудака, сколько тот хочет за то, чтобы все стало в порядке. Это было ошибкой. То ли бабки нужно было давать сразу, то ли тот дурак был неподкупным, Володя не знал.

Хай, который поднял тот мужик, исключал мирное решение вопроса. Если давать бабки, то, как отчитываться перед шефом? Просить квитанцию о полученной взятке? Большой босс, узнав, что Володя от Владимира Ивановича, пообещал, что через десять минут все будет в полном порядке. И снова час ожидания, теперь уже возле кабинета большого босса. Через час тот пришел с таким видом, как будто все это время жрал дерьмо и запивал керосином:

-Скажи Владимиру Ивановичу, что у меня с его документами очень серьезная проблема, какая, тебе сказать не могу, только ему и не по телефону. Видит бог, я сделал все, что мог. Давай езжай быстрее, это мы с твоим шефом должны решить сегодня!

Вот собственно из-за этого и досталось несчастному Володе. Владимиру Ивановичу нужно было спустить на кого-то пар, то, что он орал сейчас своему подчиненному, ему хотелось сказать большому боссу в службе газа. Это согласование-ерунда, по сравнению с тем, что еще предстоит, поэтому ругаться с чиновниками - себе дороже. Поэтому выплеснув часть отрицательных эмоций, которые перли через край, Владимир Иванович все же поехал сам в газовую службу. Раздражение снова начало нарастать уже у дверей. И какой их дурак делал высотой под три метра и шириной не более полуметра. Неужели сюда ходят только худые баскетболисты? Владимир Иванович был полной противоположностью существам, для которых делались эти двери. Поэтому их прохождение затянулось у него почти на минуту. Уже от дверей он попытался изобразить радость:

-Анатолий Васильевич, очень рад вас видеть! – получилось зло и не убедительно. Ведь на самом деле он хотел сказать: «Ну и узкие двери у этого подлеца в кабинете, язвенника чертова!»

-К черту любезности, вы были бы счастливы, не видеть меня еще лет двадцать, - Анатолий Васильевич выглядел еще хуже, чем в прошлый раз, хотя и тогда он был похож на мумию, - Знаю, виноват, говорил, что все будет в лучшем виде за полчаса. Кто мог знать, что суд восстановит на работе этого урода! И твой парень тоже хорош, пятнадцать баб в отделе сидит, мог подойти к любой, а там есть и толстые и худенькие, старые и помоложе, страшные и симпатичные, короче на любой вкус. А твой придурок пошел к единственному мужику, он что, педик?

-Он сюда по работе пришел, а не баб твоих снимать! –Владимир Иванович терпеть не мог, когда кто-то наезжал на его людей. Даже то, что он полчаса орал на Володю по этому поводу, не меняло ситуацию. Ему –можно, а для остальных его люди неприкасаемы!

-Сказано было - к любому! Так что на моего парня не гони, говори, что у тебя за придурок, почему не можешь найти на него управы, уволил бы к чертовой матери!- от злости Владимир Иванович перешел на ты, но голос пока не повышал. 

-Уже уволил, так суд его восстановил, сегодня он первый день на работе, не поверишь, этот мудак был когда-то моим другом. А теперь черт его знает, что на него нашло, может под меня копает, на мое место хочет, а может просто решил мне гадости делать. Решил, сволочь, правильно работать, до язвы он меня довел, теперь хочет до инфаркта, шизофреник чертов! Хоть бы пришиб его кто-нибудь, никак по-другому от него не избавиться!

-Сколько бабок нужно, чтобы купить этого придурка? Прибить тоже будет сколько-то стоить, так может купить дешевле? И чего он заартачился, может действительно, что не так?

-Говорит, ошибка, переделать нужно, а там черт поймет, может, врет, он в технике лучше меня соображает, а деньги эта сволочь не берет, принципиальный. Он кайф ловит оттого, что ты крутой, что у тебя на фигню всякую бабок больше, чем он за год имеет, но обойти его не удастся. Вот и будет жилы тянуть за каждую мелочь!

-Ладно, понял. Засрался ты Анатолий Васильевич, если какой-то урод тебе всю картину ломает, лежать тебе в больнице под капельницей, вместо морского берега!

Лицо босса по газу стало жалким, он горячо зашептал:

-Владимир Иванович, родимый, помоги! Отдам все, что ты мне дал за подводку и подключение газа, лично прослежу, чтобы у тебя все было по-людски сделано, доплачу, сколько скажешь, ежели вынесут этого урода вперед ногами в деревянном ящике! Вот уж не думал, что буду о таком просить, но сил моих больше нет! - по худому лицу Анатолия Васильевича потекли слезы, - Если он еще месяц поработает, то мне никакая капельница не поможет- меня хоронить будут! Как пришел сегодня и ткнул мне решение суда, я полчаса таблетки клевал, так сердце прижало.

Андрон, внимательно выслушав шефа, решился сделать несколько замечаний, хотя этого Владимир Иванович не любил. Конечно, Андрону это прощалось, говорил он всегда дельное, и не очень часто:

-Мне нужны сутки для того, чтобы определиться. Да, он одинокий, не крутой, и не качок. Случись с ним сердечный приступ, скорую вызвать не сможет - телефона нет, так и помрет в квартире. Найдут, только когда вонь пойдет, так что с ликвидацией проблем нет. А вот документы будут лежать в его сейфе, а этот мудила - дохлый в квартире, и Анатолий Васильевич ничем вам помочь не сможет - пока не найдут труп и не дадут официальное сообщение. А потом, когда рассуют его бумаги бабам, что остались, вдруг потеряют чего - выходит зря грохнули, все равно время потеряем. А если действительно ошибка серьезная? Через сутки доложу свои соображения.

-Делай, как знаешь, можешь попробовать его уговорить, но газ мне нужно оформить до конца недели, пока на месте эти парни с техникой. За субботу, воскресенье они все сделают, я уже договорился, но если до субботы разрешения не будет, они уедут, и где мне искать других? Смотри, не подведи!

Когда на следующий день Андрон принес план операции, Владимир Иванович даже задохнулся от возмущения:

-Ты что, кино собрался снимать, или мои проблемы решать? Неужели ты думаешь, что тот бред, что ты придумал, можно реализовать?- в том, что Андрон это сделает, Владимир Иванович не сомневался. Только поможет ли?

-Девять шансов из десяти, что этот парень через два дня сломается, возьмет бабки и станет нормальным человеком. Десятый шанс - за то, что его увезут в дурку еще раньше, тогда успеем передать дело другому спецу.

Владимир Иванович дал добро на операцию.

**

Юра возвращался домой с работы с настроением хуже некуда - работа была единственным местом, где он чувствовал уверенно, но после увольнения по статье и восстановления через суд это место стало его тяготить. Даже прежние насмешки женщин, с которыми он работал в отделе, прекратились. Работы не было вовсе, раньше ее приносил Анатолий Васильевич, но теперь он смотрел сквозь него. Два дня назад занес нахальный парень проект подключения крутого дома к газовой сети среднего давления, а там ошибок- немеряно. Ну добро если бы по мелочам, а то ведь парочку таких, что недалеко и от взрыва. Делался проект давно и на скорую руку. А этот парень жмет, давай мол, подписывай, сидит, мол, чинуша и требует деньги с трудового народа за свою подпись. Да еще, гаденыш, спрашивает, сколько, мол, хочешь. Как выгнал его, так все как умерло, Анатолий Васильевич, правда, час упрашивал, чтобы поправил все, обещал премию. Сам не пойму, чего тогда уперся, видно сдуру.

Юра не обратил внимания на симпатичную девушку, которая села с ним в лифт. Резкая остановка лифта между этажами и сильный удар в живот прервали его грустные мысли. Девушка, нанеся еще пару ударов, вцепилась в него и начала звать на помощь. Он начал отталкивать ее, но это привело лишь к тому, что разорвал на ней блузку. Девушка двинула его коленом в пах, отчего он резко согнулся, и лбом ударил ей прямо по носу. В пылу борьбы он не заметил, что лифт двинулся вниз. Когда милиционеры выволакивали его из лифта и надевали наручники, он только и мог тихо повторять: "Она сама на меня напала!" Юра уже и сам не верил в это, глядя на растерзанную, перепачканную кровью девушку, один глаз которой уже заметно оплывал от синяка. У него и царапинки не было, кто ему поверит! Допрос продолжался почти четыре часа, и самое удивительное, что после всего этого Юру отпустили под подписку о не выезде, он-то думал из тюрьмы он до суда не выйдет.

Следователь был мужчина, была бы женщина, сунули бы его в обезьянник, где сидел бы он до суда, где впаяли бы ему два месяца под стражей. Еще бы, нанесение телесных повреждений, попытка изнасилования. И несмотря на это следователь очень подробно уточнял, как все происходило. Кто первый зашел в лифт, как лифчик на девушке оказался разорванным, как отпечатки ладоней Юрия, испачканные кровью девушки, оказались на ее грудях. По окончанию допроса следователь тяжело вздохнул:

-Юрий Николаевич, я вам верю. Кое-что в показаниях девушки не вяжется с тем, с тем, что произошло. Поэтому уголовное дело пока возбуждать не буду. Пока – это десять дней. Имейте в виду, эта мерзкая девчонка за это время найдет адвоката, и тот научит ее, как скорректировать заявление. Она снимет побои, и они у нее действительно есть. После этого мне придется возбудить уголовное дело. До суда будете сидеть под стражей, и от трех до пяти лет вам обеспечено. Думаю, что за это время вам стоит убедить девушку забрать заявление.

Был уже час ночи, когда он доплелся домой, все мысли были об одном - пить. Зайдя домой, он тут же бросился к чайнику и начал пить прямо из носика. Господи, как хорошо, что мама меня не видит! С каждым глотком приходило облегчение, ерунда какая, сорок лет прожить вместе с мамой в этой дыре, а вспомнить-то нечего! А теперь я похоронил ее и стал хулиганом, насильником, буду сидеть в тюрьме, - эта мысль вызвала у него приступ смеха. Прощай дыра в хрущевке, маленькая кухонька с ободранной клеенкой, грязной и старой газовой печкой на которой сидит и плачет какой-то мужичок, полтора метра с кепкой. А он-то что здесь делает?

-Кашки хочу! - горе мужичка было неподдельным, по его лицу текли крупные слезы. У него на коленях стояла кастрюлька с кашей, которую Юра готовил на завтрак. Крышка была открыта, но каша нетронута.

-Хочешь, так ешь, или тебя покормить? Откуда ты здесь взялся?

Мужик сообщил, что он домовой, что без разрешения есть не может и каша ему нужна без соли.

-Больной, что ли? Господи, ну и экология, домовые почками страдают! Мужик ел прямо из кастрюльки, выгребая кашу рукой и жутко чавкая. Зрелище было крайне неприятным. Доев все, что было, и тщательно подобрав каждую крупинку с бороды, домовой прислушался к урчанию в животе и тоненько заскулил: "Я же просил без соли!"

-Да ничего тебе не будет, я очень мало солю!- ерунда какая, подумал Юра, у меня в доме сидит неизвестно откуда взявшийся мужик, одетый в лохмотья, страшнее чем у бомжа, рвань какая-то. И запах от них странный, вроде как газом несет. Выжрал все, что у меня было, да еще и возмущается, что соленое,- Слушай, пожрал и катись, откуда пришел и ключ отдай, а то милицию вызову!

Мужичок тоненько захихикал: "Гляди, ему понравилось в милиции. И откуда ты милок, звонить будешь, и что скажешь милиции? Забрался ко мне бомж, дверь не ломал, говорит, что домовой, ничего не украл, только каши поел. Давайте наряд, выгнать не могу. Приедут они, а у тебя дома никого, ведь меня только ты видишь. Ой, какие сердитые будут, тогда уж точно сидеть тебе в тюрьме до суда! Спроси у соседки своей, видит она меня или нет"

-Откуда ты про милицию знаешь? И про суд, и вообще, какого черта ты появился именно сегодня?

-Домовой, я, а не человек. Мысли читать умею. А жил я в трубе газовой, а сегодня она засорилась, ну и житья мне не стало. Только милок шевелись быстрее, меня от соли развозить начинает, она для домового как для тебя водка, сейчас я борзеть начну, так что послушай совета - высыпь все из солянки в унитаз да смой получше!

Юра вышел из квартиры и позвонил соседке, Валентине. Она была его возраста, разведенная, сын у нее уже взрослый, так что если бы не Юрина мама, то все могло быть иначе. Звонить пришлось долго, пока наконец заспанная женщина не открыла: "Ты с ума сошел, ты знаешь, сколько сейчас времени?"

-Это не важно, пошли ко мне на кухню! - левую щеку обожгло так, что искры из глаз посыпались. Валентина захлопнула дверь, и громко возмущаясь выходками озабоченного козла, пошла спать. Юра вернулся на кухню. Домовой начал хихикать:

-Судя по твоей роже, тебе отказали не только в любви, но и в приглашении, - домовой уже не смеялся. Его глаза стали нахальней, они рыскали по кухне в поисках чего-то. Юра пил очень редко, но сейчас, когда жизнь дала трещину, он решил напиться хоть раз:

-Слушай, домовой, а водку ты пьешь?

Пить-то он ее мог, вот только не брала она его. Ему бы соли!

- Ну хрен с тобой, будем пить каждый по-своему! - Юра достал бутылку водки, поставил на стол солянку, дал домовому кусок хлеба. Через полчаса они обнявшись и обливаясь слезами пели грустные песни о тюрьме. Разбудил Юру звонок в дверь. На пороге стояла вчерашняя девушка из лифта, но не одна, а со здоровенным парнем.

-Слышь, мужик, ты не бойся, у меня нет желания садить тебя в тюрягу. Да и Андрон успокоился, вчера он хотел тебе башку оторвать, - она зло глянула на Юру, - Мы так и будем на пороге стоять, или хотя бы в квартиру пригласишь?

Юра повел гостей на кухню, где на плите, свернувшись калачиком, спал домовой. Андрон внимательно осмотрел кухню. Домового, он, похоже, не видел:

- Да, бедновато живешь мужичок, руки к работе не стоят, или пропиваешь все? – он кивнул на оставшуюся пустую бутылку водки. Девушка, оценив обстановку в квартире, тяжело вздохнула:

-Ладно, милый, думала с тебя пятьсот баксов взять за порчу фотографии и порванную одежду. Черт с тобой, пусть будет триста, но не меньшее я не согласна, иначе будешь сидеть!

Девушка тронула пальцем плиту рядом с лицом домового: "Господи, грязища-то какая!" Домовой откликнулся: "Ну и помыла бы если не так! Мне тоже этот срачельник надоел!" Юра зашипел ему: "Заткнись!" Судя по всему, ни девушка, ни ее внушительный спутник не видели и не слышали домового, поэтому последнюю фразу приняли на свой счет. "Нет, я точно оторву башку этому уроду!" - Андрон грозно двинулся к Юре. Девушка стала у него на дороге:

-Ну, уж нет, я бы предпочла иметь триста зеленых и тебя не в тюряге! До завтра, жеребчик!- это она Юре, - Не будет завтра вечером бабок, Андрон тебя похоронит бесплатно, по крайней мере то, что от тебя останется!

Как только дверь за ними захлопнулась, Юра начал действовать. Плевать на работу, это подождет, уволят по статье, черт с ними. Газовая труба действительно была забита возле плитки. Он вычистил трубы, вымыл плиту и убрал на кухне:

-А теперь слушай меня, домовой, или кто ты там. Вернусь я сегодня поздно, Чтобы до моего прихода ты убрался из кухни или в трубы или к чертовой матери. Если останешься, сам выкину! Красть у меня все равно нечего.

В этот день Юра опоздал на работу на два часа, и сам пошел к начальнику:

-Анатолий Васильевич, у меня проблемы. Хотите, выгоняйте по статье, виноват я на все сто, ни один суд не восстановит. Хотя если вспомните, что когда-то мы были друзьями, помогите, я этого не забуду. Скажите тому нахалу с подключением дома, что я все исправлю сегодня часов до семи вечера, но стоить ему будет это триста баксов. Понимаю, что наглею, но за меньшее не могу.

Домового вечером уже не было, а на следующий день нахалка из лифта получила три хрустящие зеленые сотни. Не прошло и пяти минут после ее ухода, как в дверь снова позвонили. У Юры перехватило дыхание, неужели эта стерва обманула, и сейчас потребует еще денег? На пороге стояла соседка, Валентина: "Юра, ты меня извини, я спросонья всегда злая. Твое приглашение остается в силе?" Юра не стал ей говорить, что тогда он только хотел показать ей домового и проверить, видит ли она его, можно ведь второй раз получить.

Никогда еще Владимир Иванович так не смеялся, слушая отчет Андрона.

-Слушай, этот парень действительно проект серьезно перепахал, с девкой ты круто его подцепил, за триста баксов купил чинушу и тут же бабки назад забрал. Дай ему триста гривен ему за работу, я думал он и себе попросит, а бесплатно на меня не работают. Ну а домовой-то зачем? Залезли в чужую квартиру, начали ломать комедию...

-Когда так обламывают, нельзя оставлять человека одного - в петлю может полезть. Вот Влад за ним и присмотрел, напоил, успокоил. А уж Анатолий Васильевич рад - словами не передать. Паскуду перевоспитали, вернули старого друга. Вроде как он вам за это чего-то обещал? Хотя это уже не мое дело!

-Хорошо, последний вопрос. Что это за хрень ты придумал, что домовые от соли кайф ловят? Может, у ясновидца нашего консультировался?

-Владимир Иванович, я многое могу приказать Владу. Хотя есть и ограничения. Он боксер наилегчайшей весовой категории, и я не могу ломать ему график соревнований. Для него, ни капли спиртного – это закон. А ломоть хлеба с солью, ему не повредили. Да и Юра считал, что не в одиночку бухает!

Все, на хрен Костенко! Из-за этого ублюдка у всех только головная боль. Все, только толстый "добрый" Владимир Иванович и его маленькие проблемы в строительстве большого дома!

- Ребята, у меня к вам будет маленькая просьба…

Когда разговор начинался таким образом, подчиненные знали, что отказаться будет нельзя. Можно было выторговать вознаграждение больше, но не дай бог, было прямо сказать об этом. Такие люди с Владимиром Ивановичем долго не работали. Можно было вскользь сказать о домашних проблемах, особо не напирая на то, что они неразрешимые. В этом случае Владимир Иванович предлагал определенную сумму, в качестве компенсации временных неудобств. Деньги было принято с благодарностью принимать. Один дурак отказался, так Владимир Иванович подумал, что тот набивает цену, и просьбу отменил. На следующий день у несчастного был неприятный разговор с шефом, после которого сразу же было подписано заявление об уходе. Владимир Иванович шутить не любил.

- Я купил недостроенный дом и собираюсь завести в него материалы для ремонта, - Владимир Иванович быстро излагал тему, - По нынешним временам это большие бабки, и не хотелось бы, чтобы это растащили. Пока поставят солидные двери и решетки на окна, пройдет дня три-четыре, да пока завезу - еще дня два. Итого почти неделя. Это время хотелось бы, чтобы дом был под присмотром. Поесть, попить я вам организую, спать тоже, где будет, нужно - привезу телевизор. Ходить всю ночь не нужно, для этого с вами будет собачка. Это такой кадр, что и сама бы справилась, но присмотр за зверем все-таки нужен. Можете спать спокойно всю ночь, если кто будет ломиться, собака вас разбудит. Вы у меня ребята крепкие, бомжа занюханного не испугаетесь, скорее вами можно их пугать, но если полезет, кто посерьезней, ружье оставлю и телефон. Утром за вами шофер заедет, отвезет домой, привести себя в порядок, а потом на работу. Ну и двадцатка зеленых каждому в качестве компенсации временных неудобств. Сможете?

Попробуй, скажи, что нет. Раз за вознаграждение сказано, нужно соглашаться не мешкая, время шефа дорого стоит. Владимир Иванович ответа особо и не дожидался:

- Ну, молодцы, знал, что поможете. А теперь познакомьтесь с этой собачкой, только не в моем кабине. Она с хозяином в комнате для гостей. Будьте с ней осторожней, чтобы ружье было заряжено, и все время под рукой, я бы не хотел, чтобы вас сожрали!

Володя с Сергеем переглянулись, интересно, что там за собака, которая так напугала Владимира Ивановича. Они оба бывшие офицеры, Сергей-мастер спорта по дзюдо, Володя - штангист-разрядник. С интересом заглянули в комнату. Там сидел мальчишка лет пятнадцати, который тут же заорал:

-Назад, Джек!

Огромная овчарка, которая беззвучно, как тень бросилась к двери, так же тихо вернулась на место. Мальчишка пожал плечами:

-Извините, он вас еще не знает, но он бы не напал. Он так обучен, чтобы сначала посмотреть, насколько вы можете быть опасны, и бежать назад за командой. Без команды Джек нападает, только если вы угрожаете ему или мне. Поэтому говорите не очень громко и не размахивайте руками.

- А ты можешь ему сказать, что мы свои, что нас кусать нельзя и нужно выполнять наши команды?

Мальчик покачал головой. Володя с Сергеем переглянулись. Ночевать в пустом доме на отшибе, в котором толком дверей нет, да еще и с монстром, который не то что не будет подчиняться командам, а еще и грызнуть может, если посчитает нужным.

-Я приеду с вами, скажу Джеку, чтобы он охранял, а дальше он будет сторожить, а вы отдыхайте. Если будет нужно он позовет, - мальчик посчитал вопрос исчерпанным, но Володя так не думал:.

-То есть он будет определять, когда нужно?

Мальчик снова кивнул. Вот ведь вляпались, не будешь же спрашивать у шефа, что это за мальчик. А если он приедет с командой ночью, заберут собаку и все выгрузят из дома, с кого шеф спросит? Наверняка не с Джека! А собака точно у себя на уме, не зря Владимир Иванович дает ружье, это редкость.

-Его можно погладить? - Сергей сам не понял, для чего он это спросил. Мальчик пожал плечами:

-Вряд ли ему это понравится, если нет - укусит. А если понравится, он вас так оближет - за час не отмоетесь, так что смотрите сами.

Фамильярничать с собакой было не рационально, в любом случае жди неприятностей.

-Ну что, познакомились? - в комнату заглянул шеф, - Все Андрей, иди гуляй, за тобой вечером заедут.

Когда мальчишка с овчаркой ушли, Владимир Иванович напрямую спросил : "Как вам ваш четвероногий коллега?"

-Я бы без ружья бы с ним остаться побоялся бы, - Володя сам испугался того, что сказал, но шеф понимающе кивнул:

-Поэтому и будете с ружьем. И не очень-то доверяйте собаке, уж слишком она умная.

В первую ночь выпало дежурить Сергею. Помня, что резких движений следует избегать, он не, выпуская ружье из рук, обошел оба этажа. И это называется несолидная дверь. Да если бы у него в доме стояла такая, он бы в командировки ездил спокойно, ее высадить, конечно, можно, но грохота при этом будет - за километр услышишь. А окна - разве это окна, это настоящие бойницы, хозяин дома в них не вылезет, даже если скинет килограмм двадцать. И стекла в них непростые, Сергей был уверен, что в доме, который был без присмотра почти год, обычные уже давно бы выбили, или вытащили вместе с рамами. Дом был почти готов, не хватало только внутренней столярки и отделки комнат. Строители уже развесили временные лампочки, в каждой комнате, так что в темноте не останется, в холле свалили завезенный материал для отделки. Это была только малая часть того что понадобится, но Сергей оценил приблизительно, сколько могла стоить эта куча и решил не отходить от нее.

Завтра строители растащат это по комнатам, привезут еще столько же, придется Володьке всю ночь шататься по дому. А сегодня единственный день, когда можно отдохнуть. Сергей накрыл порванной упаковкой кучу, тщательно подоткнул все края. Хрустела она при этом, как доллары, от такого звука Сергей мигом проснется. А достать что либо, не шелохнув пленку, не удастся. Владимир Иванович действительно привез старенькую тахту, и спальник. За это спасибо, но в спальнике будет спать рулон с покрытием, вот ведь зараза, мягкое, теплое и почти невесомое. Еще один рулон для него Сергея, Он будет лежать в одном из темных углов холла. Армия приучила Сергея к чуткому сну зверя, закрыл глаза, и мгновенно провалился в черную бездну, но любой шорох - и он готов встретить опасность, как будто и не спал. Джек с интересом наблюдал за подготовкой, не отходя ни на шаг.

Когда Сергей поднял первый рулон и потащил к тахте, собака оскалила клыки, но бросаться не торопилась.

-Слушай, псина, я ведь не выношу из дома, я только несу к тахте. Каждый из нас это охраняет и мы не должны мешать друг другу. Тебе лучше мне не мешать! – Сергей ни на мгновения не сомневался, что все понимала. Она продолжала скалиться, но не нападала. Сергей эти пять метров до тахты шел минут пять. Второй рулон дался еще тяжелее - собака не только скалилась, но и рычала, готовая броситься в любую секунду. Сергею пришлось пятиться задом, держа рулон между собой и собакой. Бросится - кину в нее рулон, а там, если понадобится, пристрелю, решил он. Собака медленно шла за ним, и по мере того, как Сергей заходил в темный угол, удаляясь от двери, успокаивалась. Когда он бросил рулон на землю, Джек закрыл пасть и пару раз вильнул хвостом, мол, не так понял, с кем не бывает. Но то, как он втянул воздух носом, могло означать только одно, а не обмочился ли ты со страху, коллега?

-Не бойся, со мной все в порядке, меня такая шавка, как ты не напугает!

Верхняя губа у собаки снова поползла вверх.

- Ладно, насчет шавки я не прав, ты породистая стерва, которую мне очень хочется пристрелить! - Сергей устроился на рулоне и прикрыл глаза. Пробуждение было неприятным. Еще не поняв, что произошло, Сергей бесшумно откатился в сторону, не выпуская из рук ружье. Выключился свет, но это еще полбеды. В камине кто-то шевелился. Он был еще достаточно высоко, но достаточно уверенно спускался вниз. По звуку слышно - без веревки. Как только он спрыгнул вниз, Сергей включил фонарь и направил ружье на прибывшего: "Не шевелись, урод!" В камине сидел Джек. Он раскрыл свою зубастую пасть и заревел. Сергей мог поклясться, что зубы у Джека серьезно удлинились. То, что было дальше, заставило Сергея вздрогнуть и на мгновение потерять посетителя из виду. Пасть собаки закрылась и человеческие глаза на лице наполовину собачьем, наполовину человеческом насмешливо глянули на Сергея. Затем мохнатая лапа поднялась и скрутила фигу. Пока фонарь снова осветил камин, посетитель уже с шумом поднимался вверх по трубе. Как только шум стих, снова включился свет. Сверху по лестнице спокойно спускался Джек, в обычном собачьем виде. Сергей вышел из дому, не выпуская из поля зрения собаку. Той, похоже, было наплевать на то, что ствол ружья все время был направлен на нее. Строители сделали временный опуск, и щиток был прямо возле дома. Выключить и включить свет для ночного посетителя было без проблем - щиток не закрывался. Сергей решил это поправить - куском арматуры он намертво закрутил щиток. Было только около десяти вечера.

Через полчаса снова погас свет и в каминной трубе снова зашуршало. Нервы у Сергея не выдержали - он выстрелил в камин. Тот, кто был там, жутко захохотал и снова полез вверх. Свет снова включился. Рядом с Сергеем стоял Джек и выразительно нюхал воздух. «Не дождешься, скорее я тебя пристрелю.»

Надежды на это Сергей не питал. Может, он и не попал в оборотня, а может ему плевать на выстрел из ружья. А как объяснить шефу, если он застрелит собаку, одно дело труп оборотня, другое дело убитая холенная обученная овчарка. Не будешь, ведь рассказывать, как было - не поверит. Так и есть, арматура перекушена, и явно не собачьими зубами. Сон как рукой сняло, оборотень больше не появлялся и свет не выключал. Сергей даже поспал чуть-чуть, правда, просыпаясь при приближении Джека. На работе он появился вовремя - шофер приехал за час до начала работы, привез еду и отвез Сергея сначала домой, потом на работу. Володя подошел сзади и хлопнул Сергея по плечу. Тот испуганно вздрогнул.

-Одна ночь дежурства, а мы такие нервные, - издевался Володя, - К тебе что черти ломились, или Джек на тебя охотился?

-Вопрос серьезный, так что если будешь прикалываться, я тебе ничего не скажу. Согласен выслушать все до конца, а потом решать, что делать, или сам будешь набивать шишки?

Улыбка моментально исчезла с лица Володи. Сергей был не любитель шутить, а уж напугать его могло только действительно что-то серьезное. Выслушав, не перебивая, рассказ Сергея о ночных бдениях, Володя долго не думал:

-Одно из двух. Либо Джек действительно оборотень, либо в камине какая-то чертовщина или зверюга. Зверюгу-то мы поймаем, а вот что делать если это чертовщина? Может, сходим в церковь, проконсультируемся?

-Думаю, что батюшка вызовет санитаров из психушки. Нет, решать будем все сами. Оборотни боятся соли и чеснока, их можно убить серебряной пулей. Зарядим один патрон обрезками контактов, в них половину серебра, насыпаем соли возле камина, положим чеснока, если пройдет, значит, зверь, ловим сетью. Я думаю, этим вопросом нужно заняться вдвоем, ты едешь с шофером, и будешь в доме, а я подъеду на велосипеде, когда стемнеет. Но ведь на зверя Джек бы кинулся?

Когда Володя садился вечером в машину, чтобы ехать на дежурство, шофер недовольно поморщился: "Ты что, один чеснок жрал на ужин? Открой окно, мне еще сегодня шефа вести, а он запаха чеснока не любит!" Шофер с интересом посматривал на солидных размеров сумку, которую Володя взял с собой:

-Владимир Иванович сказал, что ты проглот, просил жратвы тебе взять вдвое больше чем Сергею, а тебе видно нужно раз в десять больше! - он еще долго бурчал, что некоторых проще убить, чем прокормить.

По дороге захватили Андрея с Джеком, к этому времени Володя уже спал, накрыв лицо кепкой. Ближе к темноте Володя приспособил сеть над камином. Теперь если посетитель-оборотень, то вряд ли ему захочется опуститься на решетку камина, туда Володя постелил пленку и обильно посыпал солью, и набросал зубков чеснока, если выйдет- попадет в сеть. Ну а если сеть его не поймает, тогда посмотрим, как он отнесется к серебряной сечке. Свет действительно погас около десяти. Джека не было слышно, но по трубе камина кто-то спускался. Володя фонарь не включал, чтобы ночной посетитель не увидел сеть. Наконец гость стал на решетку. Нет, это точно не оборотень, в камине послышалось смачное чавканье. Ночной гость подобрал и сожрал каждый зубок чеснока, соль тоже пришлась ему по вкусу.

-Скажу Сереге, что в оборотнях он не разбирается, полкило чеснока мы с оборотнем сожрали, а кроме вони никакого толку, зло фыркнул Володя. Доев последний зубок, гость вышел из камина и тут же попал в сеть. Он заревел так, что у Володи заложило в ушах, огромные зубы тут же перекусили веревку сети и странная морда высунулась наружу. Володя был готов к этому. Металлический садок для рыбы получил необычное применение, ведь не покупать же для оборотня собачий намордник. Как только зверь понял, что садок не позволит ему порвать сеть, рев перешел в тихое повизгивание. Только теперь Володя увидел, что Джек лает возле закрытой двери. Он только хотел пойти и открыть ее, как замогильный голос из камина простонал: "Не открывай дверь!" Ладно, решил Володя, подождем, в дверь пока никто не ломится:

-Хрен с тобой, не буду! А ты кто такой?

Уже более похожий на человеческий голос сообщил, что это Сергей, а Володька - глухой дурак. Сейчас он должен спуститься с крыши и подготовиться к встрече песика, потом можно будет открыть дверь. Минут через пять Джек был упакован, так же как и оборотень.

-Слушай, может, ты мне объяснишь, в чем дело? Кого я повязал в доме, и зачем мы связали собаку?

Сергей ответил, что он объяснить не сможет, но у него есть еще один пленник, который наверняка все объяснит, а если нет, ему всыпят по заднице. Он включил свет в доме и втащил в холл связанного Джека, а потом и Андрея, также упакованного в сеть с кляпом во рту. Аккуратно сложив пленников рядышком на полу, Сергей сделал несколько снимков стареньким «Зенитом». После этого вынул кляп изо рта мальчика. Сергей был краток:

-Мы ждем объяснений, какой фигней ты маешься, и что это за тварь? Похоже на обезьяну, но зубы пострашнее, чем у собаки, твоя зверюга?

-Моя, - нехотя признался Андрей, - павиан это. А вот почему вы на меня напали, я не понимаю, но думаю, мой отец с вами разберется. Развяжите сейчас же! Я домой хочу, или вы меня украли?

Сергей тут же развязал веревки и поставил мальчишку на ноги:

-Давай, вали! Велосипед твой там же где ты его поставил, а вот обезьяну с собакой мы оставим здесь. Пусть твой отец с нашим шефом разберутся, что ты за игрушки задумал с этим опасным зверьем. Как шалить, так сам, а как поймали, папу позову. Зови!

-А может, мы сможем договориться? Мне Владимир Иванович обещал сорок баксов за дежурство Джека и еще столько же, если я смогу у вас что-то спереть. Ромка, из двух наших павианов самый умный, я ему объяснил все. Только ваш шеф запретил мне говорить вам об этой сделке, если попадусь. Иначе он денег за дежурство Джека совсем не даст. Вы меня не продадите?

Володя с Сергеем начали хохотать. Сквозь смех Сергей сказал:

-Когда уедешь, собаку мы отпустим, пусть дежурит. Тебе это будет стоить всего двадцать баксов. А то несправедливо как-то. Людям по двадцать баксов, а собаке – сорок! Согласен? Если нет –везем Джека с обезьяной к шефу. Думаю, что твои сорок баксов он нам выдаст в виде премии! А забудешь поделиться премией – Владимир Иванович получит снимки троих связанных разбойников. Так что двадцать баксов мы в любом случае получим!

Володя добавил:

-А отцу своему скажешь, сбежал, мол, павиан. По двадцать баксов каждому за поимку – и мы вернем зверюгу!