Ален Беллино родился в Ницце в 1955 году. В 80-х поняв, что его привлекает металл и украшения, сделал это своей профессией. В его работах можно найти возрожденческие мотивы, а можно и мотивы современного поп-арта.
Судьба этой женщины настолько удивительна, что любая экранизация показалась бы неправдоподобной. Скандалы, мифы и самые невероятные события сопровождали её всю жизнь. Первый в истории эротический фильм, успешная карьера в Голливуде, миллионные гонорары, толпы поклонников – всё это кажется второстепенным по сравнению с тем, что эта голливудская красавица... изобрела технологию, лежащую в основе систем GSM, GPS, Bluetooth и современного Wi-Fi!
Хедвига Ева Мария Кислер родилась в Вене в 1914 году и была единственным ребенком в семье Гертруды и Эмиля Кислеров. Её отец управлял банком, а мать, в девичестве Гертруда Лиштвиц, происходившая из богатой еврейской семьи, была пианисткой.
Хедвига в 16 лет ушла из дома, поступила в театральную школу, начала сниматься в кино. Мировую известность ей принес фильм «Экстаз». Хеди Кислер впервые в полнометражном европейском кино красовалась полностью обнажённой и даже имитировала оргазм в одной из сцен — немыслимая дерзость по тем временам.
Картина была запрещена к показу в ряде стран и выпущена в прокат только через несколько лет с большими цензурными купюрами. В том же году по настоянию родителей девушка вышла замуж за крупного фабриканта оружия, австрийского миллионера Фрица Мандла. Первым делом молодой муж попытался скупить все копии скандального кинофильма, чем только подогрел интерес к нему.
Своё состояние Мандл нажил, продавая новейшие системы вооружений Германии и Венгрии в нарушение Версальского Договора – одно из неразрешимых противоречий их брака, крах которого был не за горами.
Со стороны жизнь Хеди в Зальцбургском замке в окружении роскоши и слуг могла показаться сказкой. Правда же заключалась в том, что жена стала очередным приобретением Мандла, как дорогая машина или породистая лошадь, а Хеди была слишком умна, чтобы просто смириться с ролью красивой говорящей куклы — ей было скучно.
Лаборатории Мандла работали над созданием управляемых вооружений. Как выяснится позже, она не просто понимала суть проблем, которые обсуждали технические специалисты, но и предложила изящную и гениально простую инновацию, намного опередившую своё время.
Но это случится гораздо позже, а пока девушке надоела жизнь в золотой клетке и она ... сбежала.Актрисе не пришлось обивать пороги в Голливуде — скандальный кинодебют был слишком громким, чтобы его забыли за несколько лет. Правда имя ей всё-таки пришлось сменить, чтобы не вызывать ненужных ассоциаций у пуританской публики. Так Хедвиг Кислер стала Хеди Ламарр.
Кстати, свой первый контракт она подписала ещё на борту «Нормандии» — с самим основателем студии MGM Луисом Мейером.
Между тем разгорался пожар мировой войны — фашизм пожирал Европу. Хеди очень близко к сердцу принимала все, что происходило на её родине, ведь она сама была еврейкой.
Поэтому когда в рамках мер по укреплению обороноспособности в США создается Национальный Совет Изобретателей, она немедленно решает предложить свои услуги Совету. У неё миллион идей и она ненавидит фашизм всей душой. Технология помехоустойчивой радиопередачи кажется ей очевидной — надо просто всё время менять частоту случайным образом в широком диапазоне, каким-то образом синхронизировав передатчик и приемник!
Реакцию Совета угадать нетрудно. Голливудской красотке с улыбкой рекомендуют использовать свое обаяние для продажи облигаций оборонного займа.
Она действительно собрала 7 миллионов: заплативший 25 тысяч получал поцелуй красавицы, и желающих оказалось предостаточно. Но её идеи оставались невостребованными до судьбоносной встречи с Джорджем Антейлем.
Американский композитор-авангардист Джордж Антейль, как и многие его коллеги, в начале двадцатых годов переехал в Париж, где постепенно приобрел известность и даже получил стипендию покровителя современного искусства Соломона Гуггенхейма. Он общается с Пабло Пикассо, Джеймсом Джойсом, Эзрой Паундом и другими будущими знаменитостями.
По приглашению Берлинского Симфонического оркестра Джордж Антейль переезжает в Германию, знакомится со Стравинским и становится свидетелем укрепления гитлеровского режима. Он возвращается в Америку в 1936 и пишет книгу, с поразительной точностью предсказывающую Вторую Мировую войну.
Летом 1940 года Хеди Ламарр встречает Джорджа Антейля на вечеринке. Разговор быстро сместился на интересовавшую их обоих тему: как помочь стране в войне. Композитор был первым человеком, внимательно выслушавшим Ламарр. Они договорились о встрече, и вскоре идея перескока частоты (frequency hopping) получила техническое решение.
Микроэлектроники тогда ещё не было, а единственным доступным программируемым устройством было... механическое пианино!
Его механизм оказался достаточно компактным, чтобы поместиться в корпусе морской торпеды. Система могла использовать набор из 88 радиочастот — по числу клавиш фортепиано.
Детали изобретения отрабатывались еще несколько месяцев, и в декабре 1940 заявка была направлена лично председателю Национального Совета Изобретателей Чарльзу Кеттерингу.
Соавторы подарили его правительству, отказавшись от гонорара.
Увы, изобретение слишком сильно опередило время. Руководство Военно-Морских сил США скептически восприняло патент. Он был засекречен и положен под сукно на долгие годы. Концепция перескока частоты возродилась только с развитием электроники после войны.
С 1957 года инженеры фирмы «Сильвания» стали экспериментировать с идеей «Системы секретных сообщений», используя полупроводниковые компоненты вместо механических. Появился термин «широкополосный сигнал».
В середине восьмидесятых Пентагон рассекретил ряд патентов, и достоинства ШПС стали доступны для гражданского применения, наиболее известным примером на сегодняшний день является стандарт радиотелефонной связи CDMA.
Джордж Антейль скончался в 1959, не узнав о судьбе изобретения. После еще пяти неудачных браков (не считая Фрица Мандла) Хеди Ламарр потеряла все свое состояние и умерла в доме для престарелых во Флориде.
Теперь внимание! Давайте попробуем осознать невероятный факт, что перед нами — не просто красотка.
Это человек, чьими изобретениями мы пользуемся каждый день:
1) Она изобрела то, что сейчас лежит в основе систем GSM, GPS, Bluetooth и Wi-Fi 802.11.
2) Она придумала принципы шифрования информации для постоянных незакрытых каналов связи.
3) Благодаря ей вы пользуетесь Wi-Fi, не опасаясь, что кто-то еще «сядет» на ваш канал.
4) Без изобретения Хеди Ламарр сейчас не летали бы военные спутники и не работали бы сотовые телефоны, а уж про системы навигации и говорить не стоит.
Да, наверное, все это изобрел бы кто-нибудь другой, но факт есть факт — это сделала именно она, голливудская кинозвезда.
За вклад в кинематограф Хеди Ламарр получила свою звезду на Аллее славы в Голливуде. День рождения актрисы — 9 ноября — празднуется в США как День изобретателя .
В середине 1820 года в Лондон, с целью получения инвестиций для создания процветающей демократической страны, приехал шотландец Грегор Макгрегор. В течение последних 10 лет он сражался за независимость испанских колоний в Южной Америке, за что в благодарность от короля Москитового берега получил титул принца независимой страны Пояис и более восьми миллионов акров земли.
Высшие слои лондонского общества с удовольствием принимали у себя Грегора с женой Джозефой и имели огромный интерес к его историям, в которых Макгрегор описывал войну за свободу Южной Америки бок о бок с Франциско Мирандой и Симоном Боливаром. В его честь даже был устроен официальный прием у лорда-мэра английской столицы.
В 1821 году Грегор перебрался в поместье майора Уильяма Джона Ричардсона в Эссексе, а самого майора назначил полномочным представителем Пояиса в Великобритании.
О заморской стране люди могли узнать из объемного путеводителя «Заметки о Москитовом береге» с картой Пояиса. Там рассказывалось о нахождении бывшей испанской колонии на берегу Гондурасского залива. Пояис – это настоящий тропический рай. Рассказывалось, что страна богата полезными ископаемыми, в частности залежами золота и серебра, плодородными землями, а также ценными породами деревьев. Жители выращивают кофе, хлопок, сахарный тростник и другие теплолюбивые кулютуры. Отношение к британцам уважительное, ведь столицу Сент-Джозеф в 1730-ых годах основали именно английские колонисты.
Тем временем Макгрегор выпустил государственный займ в размере 200 тыс. фунтов стерлингов. На рынок ценных бумаг поступило 2000 облигаций Пояиса, которые быстро раскупался британскими финансистами по 100 фунтов за штуку. И это при зарплатах на то время на лесопилке в 20 фунтов в год.
В сентябре 1822 года корабль «Гондурас пэкит» с 70 пассажирами вышел из порта Лондона и взял курс на Москитовый берег. На борту были доктора, юристы, клерки и один банкир. Все эти колонисты были прельщены уверениями Макгрегора о высоких государственных постах. В январе 1823 года судно «Кеннерсли Касл» из порта Эдинбурга также отправилось в плавание. На борту находилось более 200 человек, среди которых были женщины и дети, а также большое количество фермеров, вложивших все свое имущество в покупку земельных сертификатов. Макгрегор лично провожал корабль, и был награжден восторженными криками шотландцев, которым так льстило, что страной Пояис правит их соотечественник, боевой генерал сэр Грегор Макгрегор.
Ночью 20 марта судно бросило якорь у входа в лагуну. Странно, но колонистов никто не встречал. На утро переселенцы не обнаружили в окрестностях ничего из обещанного. Не было ни приисков, ни плантаций, ни дружелюбного населения. Страны Пояис просто не существовало. Колонисты стали жертвами грандиозной аферы. Невозможно вообразить, каким страшным ударом для них стало это открытие.
На берегу шотландцы встретили братьев по несчастью, приплыших из Лондона. Те жили под навесами из бамбука и тростника. Они же и рассказали, что столица Сент-Джозеф представляет собой несколько раздолбаных хибар, а более никаких поселений и нет. Климат тут тропический, земля заболочена, вода отвратительного качества, а полчища насекомых разносят болезни.
К несчастью судно «Киннерсли Касл» уже отправилось в обратный путь, но на берегу построили наблюдательный пост, чтобы вовремя подать сигнал проходящему мимо судну. Условия жизни были абсолютно невыносимыми для европейцев. Погибали целыми семьями, были люди предпочитавшие покончить с собой и даже ставшие жертвами крокодилов. Лишь в мае 1823 года проходящее мимо британское судно обнаружило переселенцев и доставило их в одну из английских колоний.
11 октября 1823 года в порт Лондона вошел корабль «Оушн». На его борту были вчерашние колонисты, которых осталось лишь 50 человек. На следующее утро во всех газетах были рассказы этих людей. Но что самое удивительное, уцелевшие люди до сих пор верили Макгрегору! Например, Джеймс Хасти, потерявший двоих детей во время экспедиции всю вину возлагал на журналистов и окружение принца Макгрегора, распространявших ложную информацию. Он был уверен, что если бы правитель отправился с ними, то все было бы иначе.
Так кто же такой был этот Грегор Макгрегор? Грегор родился 24 декабря 1786 года в Эдинбурге в семье капитана Дэниела Макгрегора. Он действительно участвовал в войне в Испании, после чего вернулся домой. Он был искателем приключений, так в 1811 году Макгрегор перешел на сторону венесуэльских повстанцев и сражался за независимость испанских колоний. Симон Боливар был поражен отвагой шотландца и произвел его в генералы, а позже отдал в жены свою дочь Джозефу. Позже Макгрегор втерся в доверие к местному королю Москитового берега Джорджу Фредерику Огастусу и во время очередного пира с большим количеством алкоголя тот не глядя подписал дарственную на вечное пользование огромной территории земли Карибского побережья.
В 1839 году Макгрегор вернулся в Венесуэлу, его жена к тому времени умерла. Власти встретили Грегора как героя и назначили ему хорошую пенсию. Оставшуюся жизнь он жил в достатке и даже написал автобиографию, в которой многое приукрасил. Ночью 4 декабря 1845 года он умер, но его имя было увековечено на огромном монументе в Каракасе в память героев, сражавшихся за независимость Венесуэлы.
Сыном неба назывался император Китая, который некогда называли не иначе, как «Поднебесная империя». Только его священная особа имела право совершать обряд поклонения духам Земли и Неба. Именно с этой целью и был построен «Храм Неба». Дважды в год император отправлялся туда для богослужения, в тихое и уединенное место.
Планировка ансамбля Храма сочетает в себе круглые и прямоугольные элементы. И это неспроста, ведь в Древнем Китае прямоугольные элементы символизировали Землю, а круглые – Небо. На территории «Храма Неба» располагается великолепный парк с вечнозелеными кедрами и туями. Все сооружения комплекса расположены на главной пекинской оси (с севера на юг), но тут скорее нанизаны на эту ось, ведь все культовые здания соединяются только широкой лентой дороги, а в остальном полностью друг от друга изолированы.
Первым на этой дороге нам встречается «Алтарь Неба», с террасами из белого мрамора. Именно тут император «отчитывался» перед небом о своих деяниях и предавался размышлениям. Алтарь построен таким образом, чтобы все его основные элементы были по своему количеству кратны 9, это и каменные плиты, составляющие площадку и ступени с элементами балюстрады – все кратно 9. Именно это число считалось в Древнем Китае священным.
Не может не изумлять «загадочное» эхо Алтаря. Все дело в том, что его верхняя площадка покрыта мраморными плитами, которые уложены концентрическими кругами. Если хлопнуть в ладоши, находясь возле края Алтаря, он вам ответит еле слышным эхом. Подойти чуть ближе и эхо удвоится, а если мы будем находиться в самом центре, то Алтарь ответит вам отчетливо и многократно.
Следующим сооружением по дороге является «Храм Небесного Величия». Во дворе всегда много туристов, а привлекает их еще одно чудо – «Шептальная стена». Она представляет собой стену с очень тщательно подогнанными друг к другу кирпичами. Работает она по принципу – звуки отражаются от плавно изгибающейся круглой стены и образуют четкое громкое эхо, которое слышно очень далеко. Главное, говорящий может находиться на любом расстоянии от стены, но произносить слова только повернутым к ней лицом.
Следующим пунктом на нашей дороге стоит «Храм Богатого Урожая», окруженный квадратной стеной. Крышу его покрывает синяя, сверкающая черепица, а поддерживают ее 28 огромных колонн, символизирующих 28 созвездий, считавшихся в Китае священными. Колонны покрыты красным лаком и рельефным золотым орнаментом. Размеры храма не очень большие, диаметр 30 метров, а высота 38 метров, но внутренний зал просто поражает.
В центре расположены четыре 20 метровые колонны «драконьего колодца. Они связаны между собой гнутыми балками, служащими опорами для купола. И купол и сами балки покрыты росписью, а под сводом купола можно разглядеть парящего дракона. На центральной плите пола, также можно разглядеть дракона в затейливом рисунке каменных прожилок. Храм служил для моления о дождях и хороших урожаях.
Буддийским паломникам многих стран широко известна пагода Кутодо, ведь она является уникальным памятником и представляет собой единственный в мире свод буддийских трактатов школы Тхеравада, высеченных в камне.
Идея увековечить изречения принадлежала монаху Миндану, правившему страной в 1853-1878 годах. Он решил создать «пятую незыблемую священную сферу», не подверженную космическим катастрофам. Ведь по представлению буддистов именно катастрофы знаменуют появление нового Спасителя и забвение Будды. В мифологии известны 4 такие сферы: первая – на озере, где растет трава, вторая – в лесу, которому не страшен пожар, третья – на той части Луны, где видно кролика, а четвертая – в доме горшечника, где никогда не бывать дождю.
Строительство началось у Мандалайского холма в октябре 1860 года и продлилось семь с половиной лет. Мрамор добывался в 50 километрах от стройки на возвышенности Заджин, а затем переправлялся в королевский дворец на лодках по реке Каламал.
В центре пагоды расположены три квадратные платформы, полностью исписанные витиеватыми письменами, а окружают их 730 мраморных стел. По подсчетам специалистов, такое количество текста уместилось бы только в 35 томов каждый по 400 страниц. Более ста лет назад была нанесена последняя запись, но благодаря особым «чернилам» из сусального золота она прекрасно видна и по сей день.
По сути, структура комплекса является классической схемой бирманского храмового комплекса - в центре находится ступа, обход вокруг нее и четыре входа, в соответствии с частями света. Необычными были только одинаковые храмики, под сводами, которых располагались белые мраморные стелы с высеченным текстом.
Высекаемый текст тщательно редактировался, ведь мельчайшая ошибка оказалась бы неисправимой. В контрольную группу, следившую за правильностью, входили образованные монахи, 50 редакторов со своими помощниками и 30 старших редакторов. С их помощью были просмотрены 86000 разделов «Трипитаки», а также комментарии к ним. Но не менее кропотливым был труд резчиков, в день один резчик высекал лишь 10 строк.
Получившиеся стелы в итоге расположены параллельными линиями друг за другом и занимают площадь в 2 квадратные мили. Догматы буддийской религии написаны на палийском языке, но бирманскими буквами. На 111 стелах была изложена «Виная питака» (буддийский дисциплинарный устав), 208 плит заняла «Абхидгамма питака» (буддийская метафизика), 410 стел содержат «Сутита питаку» (проповеди Будды) и палийские комментарии.
На последней 730-ой стеле рассказывается история создания сакрального комплекса пагоды Кутодо.
Дело супругов Эмбер стало поистине величайшим мошенничеством XIX века, именно так о нем отзывался юрист и видный политический деятель Вальдек Руссо.
В 1854 году в семье богатого крестьянина родилась девочка Тереза. Ее отца звали Гильом Огюстен, он был мечтателем и всю жизнь желал принадлежать к более богатому и знатному роду. Чего только стоило его преобразование сначала в Огюста Дориньяка, потом в д’Ориньяка, а в итоге он вообще начал подписывать документы, как «граф д’Ориньяк». При этом семейство всегда мечтало о наследстве, которым обременил бы их какой-нибудь загадочный старик.
После смерти матери в 1871 году семья, состоявшая из старого Дориньяка, старшей дочери Терезы, сыновей Эмиля и Романа и младшей Марии переехала в Тулузу. Там же в 1878 году Тереза вышла замуж за студента юридического факультета Фредерика Эмбера. Его отец был известным человеком: сенатор, профессор права, а впоследствии и министр юстиции Франции.
Первое время молодожены поселились в маленькой квартирке на улице Монж, их финансовое положение было весьма тяжелым и регулярно приходилось брать взаймы у родных. Все изменилось в 1882 году. Сначала супруги снимают роскошный особняк на улице Фортюни, затем за 245 тысяч франков покупают замок «Живых вод» в пригороде Парижа, а еще через год за миллион франков огромную ферму в Орсонвилле. Помимо этого они являются владельцами пристани на реке Сене, а также делают вложения в отель на Аллее Великой Армии. А в довершении кутежа, семья покупает замок Селеран на юге Франции за 2млн 300 тысяч франков.
Особняк Терезы превратился в модный светский салон, в котором можно было встретить виднейших людей Франции. Например, Феликс Фор, ставший потом премьер-министром, а в тот момент являвшийся министром торговли, числился в ее списках лишь как «запасной гость».
Так откуда же взялись все эти деньги?
Несколько лет назад до этого в Америке скончался бездетный миллионер Генри Роберт Кроуфорд. Удивительным образом оказалось, что в один и тот же день он написал сразу два завещания. Первым он передавал все свое состояние Терезе Дориньяк, в благодарность за уход перед смертью. Во втором же, делил поровну между Терезой и двумя своими племянниками Генри и Роберту Кроуфордам. В любом случае, братья должны были держать во Франции в банке капитал, достаточный для того, чтобы пожизненно выплачивать Терезе 360 тысяч франков годовых.
Несколько лет назад до этого в Америке скончался бездетный миллионер Генри Роберт Кроуфорд. Удивительным образом оказалось, что в один и тот же день он написал сразу два завещания. Первым он передавал все свое состояние Терезе Дориньяк, в благодарность за уход перед смертью. Во втором же, делил поровну между Терезой и двумя своими племенниками Генри и Роберту Кроуфордам. В любом случае, братья должны были держать во Франции в банке капитал, достаточный для того, чтобы пожизненно выплачивать Терезе 360 тысяч франков годовых.
Слух о наследстве быстро облетел Париж, а его размер был настолько огромен, что банкиры охотно кредитовали Терезу под сумасшедшие проценты, иногда доходившие до 65%. Наследница не только не возвращала деньги и проценты, но припертая к стенке необходимостью расплатиться, отдавала деньги, вновь беря в кредит.
Между тем братья Кроуфорды решили отказаться от своих притязаний на наследство, если Тереза единовременно выплатит им по 3 миллиона франков. Супруги Эмбер моментально согласились и в 1884 году сделка состоялась. Все были довольны. И вдруг Кроуфорды заявили, что отказываются от денег, в связи с тем, что Эмберы не включили в соглашение важный секретный пункт, согласованный ранее, что по достижению совершеннолетия сестра Терезы – Мария Дориньяк должна выйти замуж за влюбленного в нее Генри Кроуфорда.
Взявшийся за это дело известнейший французский адвокат Лабори заявил журналистам, что это дело обречено на провал для братьев, но он считает, что они будут пытаться тянуть и затевать процесс за процессом, лишь бы утомить и вынудить включить этот секретный пункт.
Дело передавалось из одной инстанции в другую, но суд не мог вынести вердикт, по причине того, что в результате компромиссных соглашений изменялись матримониальные и финансовые отношения между сторонами. Помимо этого, братья Кроуфорды постоянно были в разъездах по Америке, что также затрудняло ведение дела. Тереза же по-прежнему довольствовалась 360 тысячами франков в год. В результате судебная тяжба, которую вели с обеих сторон лучшие адвокаты Франции за тянулось на …почти 20 лет!
Банкиры продолжали кредитовать Терезу. Никому в голову не пришло проверить сам факт существования старого Кроуфорда, который не мог жить и умереть незаметно, ни факт существования миллионов, ни реальность племянников. Тереза умело пудрила мозги окружающим, а ее обаяние позволяло осуществлять один мошеннический прием за другим. В 1903 году Кудрин писал: «Чтобы читатель понял размах всего финансового предприятия, стоит узнать, что Эмберы в период с 1888 года по 1902 год пропустили через свои руки сумму в 700 миллионов франков, тоесть больше, чем бюджет Бельгии, Норвегии, Швеции и Голландии. Этому обороту соответствовал номинальный долг в 180 миллионов».
В мае 1893 года Терезой было основано анонимное общество «Пожизненная рента». Общество платило 12-15 процентов капитала, во Франции не было никого, кто платил бы больше. Перед Терезой стелились политики и банкиры, желающие вложить свои деньги в ее сверхдоходную «пожизненную ренту». На эти деньги супруги Эмберы скупали недвижимость, в основном в Париже. В итоге обществу стало принадлежать чуть больше 180 домов.
Были и такие, кто отдал мадам Эмбер все свои сбережения, они не могли дождаться окончания тяжбы между Терезой и Кроуфордами и сами вступили в борьбу с должницей. Для нескольких это закончилось самоубийством.
Но тучи сгущались. В апреле 1902 года газета «Ле Матен» развернула широкомасштабную кампанию против Эмберов, опубликовав документы, изобличающие аферистов. В мае суд признал права Терезы на наследство, а в месте с тем удовлетворил претензии кредиторов и постановил вскрыть несгораемый сейф с документами и провести опись ценных бумаг, составлявших наследство Кроуфордов.
В назначенный час судебные исполнители наведались в особняк Эмберов, но не застали хозяев дома. Супруги прихватили кассу «Пожизненной ренты» и исчезли в неизвестном направлении. Шкаф вскрыли – там находилась пуговица и итальянская медная монета. Несколько месяцев Эмберы скрывались в Мадриде под чужой фамилией, пока их не арестовали и выдали Франции.
В августе 1903 года они предстали перед парижским судом. Удивительным является тот факт, что эта участь минула адвокатов и нотариусов, которые вели дела Кроуфордов и Эмберов, все знавших, но за хорошее финансовое вознаграждение утаивающих истину. Защищал супругов знаменитый адвокат Лабори, утверждавший, что и наследство и завещание существовали, или по крайней мере не доказано обратного. На суде Тереза грозилась разоблачить многих влиятельных лиц, которые ей покровительствовали.
Суд приговорил Терезу и Фредерика Эмбер к 5 годам тюрьмы, ее братьев Романа к трем годам лишения свободы, а Эмиля к двум. Выйдя на свободу Тереза эмигрировала в США, где и умерла в 1918 году.
История началась по адресу: город Москва, улица Маросейка, дом 4. Именно там в 1867 году молодой купец Иннокентий Симонов открыл подпольный игорный дом, а по совместительству еще и бордель для избранных.
Однажды, вдохновленный романами Понсона дю Тюррайля, он предложил создать свой собственный «клуб мошенников». Его друзья с восторгом приняли эту идею, а в качестве названия решили использовать случайно оказавшиеся под рукой четыре одинаковые подтасованные валета. Именно это название многие годы было на устах московских, питерских и даже европейских полицейских.
Павел Карлович Шпейер – сын артиллерийского генерала, а на тот момент служащий Московского городского кредитного сообщества, был выбран председателем клуба. На его счету уже тогда было несколько афер, например, он работал кассиром в небольшом банке, когда там была обналичена большая сумма по подложному векселю, вследствие чего банк лопнул. Шпейер находился в числе подозреваемых, но улик против него было недостаточно. Вскоре Павел приехал в Москву.
Число членов клуба неуклонно росло, среди них были: банковский бухгалтер Щукин, игрок и кутила Алексей Огонь-Догановский, нижегородский помещик Массари, светские щеголи Брюхатов, Каустов, Протопопов и Неофитов, сын тайного советника Дадвыдовский, хозяин игорного дома Симонов, а какое-то время в клубе даже состояла Софья Ивановна Блюштейн, известная как Сонька Золотая ручка. Среди членов клуба состояло множество бухгалтеров и чиновников, именно им принадлежали идеи по самым крупномасштабным аферам.
Операция с почтовыми отправлениями и страховками. В августе 1874 года в Смоленск отправляются два сундука. По документам в них пересылаются платья оценочной стоимостью в 950 рублей, но по прибытию к месту назначения за посылкой никто не является. Спустя время, определенное для востребования сундуки, в присутствии полиции, открывают. А так еще сундук, поменьше… Открывают второй, а так еще один. Вскрывают следующий, а там брошюры «Воспоминание об императрице Екатерине Второй по случаю открытия ей памятника». Все конторы, получившие подобные сундуки сначала расценили это, как чью-то странную шутку или недоразумение.
Этак афера была остроумна и весьма проста: в ее основе лежало правило, позволявшее принимать в залог расписки страховой конторы, оформлявшиеся на гербовой бумаге. Сумму, полагавшуюся за пересылку и страхование, разрешалось переводить на место получения товара. А выгода заключалась в том, что пока сундуки путешествовали по России, отправители могли закладывать оставшиеся у них страховые расписки и получать за них деньги. Именно этим и занимались «червонные валеты».Сундуки внутри служили дополнительным весом, а брошюры потехи ради. Такие посылки отправляли во все концы страны из Москвы и Санкт-Петербурга, заработав на этом десятки тысяч рублей.
А в скором времени по всей Москве прогремела новая афера. «Червонные валеты» разделились на две группы, одна устроила фиктивную нотариальную контору, а вторая (как мы помним, среди членов клуба было много коммерсантов и финансистов) пустила слух среди иностранцев о продаже богатой городской усадьбы за сущие гроши. Их разговор услышал один английский лорд и немедля захотел совершить сделку.
В это же время Павел Шпейер, не раз бывавший на приемах у князя В.А. Долгорукова попросил разрешения показать его роскошную городскую усадьбу своему другу, а по совместительству английскому лорду. Тот не ожидая подвоха, дал согласие. На следующий день лорда привезли к дому на Тверской и в сопровождении дворецкого, не знавшего иностранных языков, провели экскурсию и запросили за дом полмиллиона рублей. Сумму впрочем удалось сторговать до 400 тысяч рублей. Ударили по рукам и закрепили покупку официальным документом… в той самой фиктивной конторе.
Два дня спустя, в отсутствие князя, прибыли экипажи с чемоданами и самим лордом. Недоуменные слуги вызвали полицию. Разразился страшный скандал, разгоревшийся еще пуще, когда об этом узнал князь.
Вся эта история развязала руки полиции, которая давно следила за «клубом», члены которого мало заботились о конспирации. В ходе обысков были обнаружены неоспоримые доказательства их вины. За пару месяцев были арестованы практически все члены клуба, за исключением Шпейера и успевшей сбежать в Румынию Софьи Блювштейн.
Год 1877 начался с суда над 48 мошенниками, среди которых 36 принадлежали к высшим слоям общества. Их обвиняли в пятидесяти шести преступлениях, совершенных с 1867 по 1875 год. Подсудимые держались свободно, по ходу дела весело обмениваясь репликами. Многие были молоды и красивы.
Присяжные признали «червонных валетов» виновными. Плеханов, Верещагин, Дмитриев, Неофитов, Давыдоский, Меерович и многие другие на много лет отправились в Сибирь. Симонова поместили в работный дом, а Султан-Шах Эрганьянца в дом смирительный. Лишь несколько «валетов» раскаялись и отделались крупными штрафами и общественным порицанием.
Правление королевы Виктории ознаменовалось строительством лучших зданий по всему Лондону, были расширены улицы, а берега Темзы стали украшать роскошные набережные. Первая всемирная выставка была созвана именно при ней в 1851 году. Именно с этой целью был построен Хрустальный дворец.
Источники утверждают, что дворец был построен всего за полгода. Он представлял собой огромную постройку, состоявшую из ажурного каркаса, заполненного стеклом. Его длина составляла 564 метра, а ширина 125 метров. Крытая площадь составляла 100000 квадратных метров. Принципиально новая архитектура стиля «стекло и металл» была на тот момент неприемлема для архитектурных и художественных школ других стран. 245 самых разнообразных проектов было представлено комиссии по организации выставки, но и художники, и публика понимали, что традиционные материалы и формы будут непригодны для этой задачи. Тогда Джозефом Пакстоном и был предложен проект с использованием одного металла и стекла.
Все были ошеломлены, ведь Пакстон был обыкновенным садовником, а его проект был похож на оранжерею. В ходе долгих прений было решено остановиться именно на нем. Здание же, в итоге, было с восторгом принято публикой. Хрустальный дворец стал одним из первых сооружений, в котором были приняты столь распространенные сейчас унифицированные элементы: все здание было составлено из одинаковых ячеек, собранных из 3300 чугунных колонн одинаковой толщины, 300 000 одинаковых листов стекла, однотипных деревянных рам и металлических балок. Внутренних перегородок дворец не имел, по сути он являлся один огромным залом.
Хрустальному дворцу было суждено войти и в историю русской литературы и политической мысли. В 1859 году Н.Г. Чернышевский посетил Лондон. К тому времени громадину разобрали, т.к. дворец стал мешать оживленной жизни центра Лондона, а потом собрали, но уже в Сайденхеме, пригороде Лондона. Именно Хрустальный дворец послужил прообразом того огромного здания, в котором живет коммуна будущего в четвертом сне Веры Павловны из романа «Что делать?». Русский писатель с удивительной прозорливостью заменил в своем произведении железо и чугун в конструктивных элементах дворца алюминием – металлом, который тогда был дороже золота. Его еще не умели получать в больших количествах и применяли в то время только в ювелирных изделиях.
Не было места лучше для загородных прогулок, чем Хрустальный дворец в Сайденхеме, особенно красив был разбитый возле него сад, но и в самом дворце была масса различных достопримечательностей.
В Китайском зале посетителям открывалась панорама водопада Виктория на реке Замбези. В Этнологическом музее, расположенном внутри, были представлены сцены из жизни и быта туземцев Австралии, Африки и Азии. Внешние стены Римского зала одновременно являлись стенами Колизея, а в самом зале располагались слепки с настоящих римских статуй. Во дворце также размещались Зверинец, Аквариум, Оранжерея, Греческий и Египетские залы. В сад выходили Верхняя и Нижняя террасы. Верхнюю украшали статуи, а в центре располагался бюст Джозефа Пакстона. Для развлечения детей, в конце террасы была построена потешная железная дорога.
Бассейны и фонтаны, бьющие вверх на 27, а самый большой на 45 метров, украшали Нижнюю террасу. По субботам и четвергам тут устраивался салют.
К огромному сожалению, в ноябре 1936 года Хрустальный дворец был уничтожен пожаром.
