sleMazl

Западноказахстанские области напоминают не только Дикий Запад, но и Северный Кавказ или Сирию - здесь процветают национализм и салафизм, которые, накладываясь на безработицу и бедность, дают поистине гремучую смесь

Мне приходилось общаться с людьми, долгое время жившими и работавшими на ответственных постах в Казахстане, и они отмечают, что экс-президенту Нурсулстану Назарбаеву действительно удалось выстроить эффективно функционирующее государство, и не в последнюю очередь благодаря тому, что прибыли от нефтедобычи доходят и до рядовых граждан.

Тем не менее, не всегда гладко и с этим. Но, главное, у Казахстана есть ахиллесова пята, которая кроется в самом устройстве казахского этноса, изначально делившегося на три жуза (племенных объединения) — Старший, Средний и Младший.

Племенной национализм

У казахов есть популярная поговорка «Дай Старшему жузу посох и пусть пасет скот, дай Среднему жузу перо и пусть решает споры, дай Младшему жузу копье и отправь на врага». Сильные различия в менталитете между представителями разных жузов сохранились до сих пор.

«В Младшем жузе самая большая популяция гопников, самые приставучие менты… самый недружелюбный народ… Люди здесь агрессивны, я бы сказал — задиристы… Казахи из Чимкента (город на юге Казахстана, с 1992 году официально переименован в Шымкент, находится на территории Старшего жуза. — Авт.), подвозившие меня в районе Аральского моря (территория Младшего жуза. — Авт.), прямо говорили: "Тут варвары живут!"» — писал в 2013 году после целой серии поездок по Казахстану популярный российский блогер-путешественник Илья Буяновский aka varandej.

По словам Буяновского, казахов Младшего жуза отличает и повышенная, агрессивная ксенофобия: «Русскоязычные казахи тут — редкость…. В Аральске вечером… (путешественника. — Авт.) чуть не побили казахские подростки». Все это напоминает недавний отзыв одного моего знакомого о посещении Нормандии: «Цветных (мигрантов из Африки. — Авт.) почти нет. В портовых городах много ультраправой молодежи… Ночью меня как-то чуть не избили за попытку спросить что-то по-английски».

Аналогичные оценки высказывают и сами жители Казахстана, конечно, в более деликатной форме. «Младший жуз — это воители. У них быстрее реакция на чрезвычайные ситуации и яркий темперамент. Выходцы Старшего жуза известны своей рассудительностью, оттуда пришло много правителей. У них хорошо было развито гостеприимство… Кстати, с этим и связывают большую русифицированность севера, так как (в данном случае скорее «в то время как». — Авт.) Младший жуз с трудом шел на компромиссы с соседями», — отмечал в 2016 году «Почетный связист Казахстана» Батырбек Мусин, за полвека своей жизни поработавший в самых разных регионах страны.

Можно вспомнить, что самые громкие этнические конфликты проходили в Казахстане за прошедшие десятилетия именно на территории Младшего жуза. Это и кровавый погром чеченцев и ингушей 17 — 28 июня 1989 года в Новом Узене (на тот момент в составе Гурьевской области, с 1990 года в составе Мангистауской области), вызвавший бегство шести тысяч человек, и нападения нескольких тысяч казахских националистов на юбилейные мероприятия уральских казаков 15 сентября 1991 года в Уральске (административном центре на тот момент Уральской области, в 1992 году переименованной в Западно-Казахстанскую).

Газета «Жас Алаш» в 2009 году опубликовала выдержки из дневника омоновца, участвовавшего в подавлении волнений в Новом Узене в 1989 году: «Мне приходилось участвовать как спецназовцу во многих горячих точках. Обычно, когда мы, омоновцы, выстроившись в ряд, с автоматом в руке пускали очередь поверх голов толпы, то те сразу с шумом и гамом падали на землю, прикрывая головы руками. А здесь все было по-другому. Когда мы крикнули толпе остановиться и сделали предупредительный выстрел поверх голов, они остановились. И вдруг один из впереди идущих парней крикнул остальным: «Не бойтесь, у них резиновые пули». И тут тысячи людей, сметая ограждение, кинулись вперед. Вот теперь я лежу в больнице. Никогда не встречал такого бесстрашного народа…»

Сохранились, кстати, и описания волнений 1989 года со стороны их участников: «Толпа людей, в основном молодые ребята, бегали и бросали камни в солдат, за которыми прятались кавказцы. Казахи знали, где скученно они живут, их было много в нашем микрорайоне, в домах 37-38. Оттуда их всех эвакуировали. Ситуация напоминала Палестину. Нас, 7-летних мальчишек, старшие ребята призывали к помощи. Мы собирали камни в одну кучу, а взрослые подходили и брали камни. Помню, как солдаты начали стрелять из автоматов. И вдруг толпа, примерно из 500 человек выбежала со стороны Дома культуры «Строитель» и двинулась в мою сторону, за ними солдаты с автоматами… Толпа отбежала к нашему дому, остановилась и яростно стала отбиваться камнями. Среди них я увидел ребят, которые еле передвигались, они были в крови».

Нищета на фоне нефтедобычи

Причем, на национальные особенности накладываются и социальные. Представители Младшего жуза при Назарбаеве были оттеснены от власти в стране. Не в последнюю очередь поэтому западноказахстанские регионы поражают своей бедностью, так как влиятельные чиновники занимаются развитием только своих малых родин. При том, что именно здесь, на берегах Каспия, добывают главное богатство Казахстана — нефть!

26 июня 2006 года на центральной площади города Актау, административного центра Мангистауской области, прошел несанкционированный митинг рабочих предприятия «Мангистаумунайгаз», собравший от 200 (по официальным заявлениям полиции) до 1000 (по свидетельствам очевидцев) человек. Как писали журналисты: «Разгоряченные молодые ребята выкрикивали националистические лозунги и обещали повторить Новый Узень 1989 года. И в знак того, что это не просто угрозы, разгромили несколько кафе и магазины». Митинг был разогнан полицией, но тогда обошлось без жертв.

Далее протесты переместились в тот же Новый Узень, в независимом Казахстане переименованный в Жанаозен. В марте — апреле 2009 года здесь прошла многодневная забастовка рабочих предприятия «Бургылау», в которой участвовали около 1800 человек. Далее протесты регулярно повторялись, их финалом стали беспорядки, устроенные 16 декабря 2011 года нефтяниками (по некоторым оценкам, их было до трех тысяч человек) в центре Жанаозена. Беспорядки были расстреляны полицией из боевого оружия, есть сведения, что стреляли даже в убегавших, а раненых добивали резиновыми дубинками.

Только по официальным данным, 16 декабря 2011 года в Жанаозене было убито 15 (еще один человек был убит полицейскими днем позже при разгоне демонстрации протеста в поселке Шетле) и ранено 100 участников протеста. 37 задержанных были затем отданы под суд, многие получили тюремные сроки.

Ощущение национального и социального угнетения со стороны Центра, как это часто бывает, дало почву и для религиозного обособления западноказахстанских областей. В середине 1990-х годов сюда проник салафизм, известный также как ваххабизм.

Степной ваххабизм

Вероятнее всего, проник он с Северного Кавказа, где как раз в те годы наблюдался подъем неформального ислама, а промежуточным пунктом в распространении этой идеологии была Астрахань, где, с одной стороны, традиционно проживает много казахов, с другой — есть мощная диаспора, сформированная выходцами из Дагестана. Среди последних в 1996 году прибыли вытесненные из дагестанского аула Кванада члены салафитского джамаата Ангута Омарова, известного также как Аюб Астраханский. К 2000 году «астраханский джамаат» распался, но в городе одна за другой начали возникать другие салафитские группировки, многие из которых затем переходили к терактам.

Что такое салафизм? В религиоведческой литературе давно найдено удачное сравнение «пуритане ислама». Действительно, салафиты очень похожи на гугенотов XVI века, так ярко описанных Проспером Мериме в «Хрониках короля Карла IX», которые приравнивали почитание статуй и икон святых к идолопоклонству (и поэтому уничтожали их при первой возможности), запрещали танцы и пение как проявления язычества и т.д.

Причем, что интересно, центром салафизма в Казахстане уже тогда являлся Жанаозен. Однако в результате проведенной в 2005 году репрессивной кампании казахским силовикам удалось разгромить ячейки салафитов в Жанаозене и Актау, многие их лидеры были отправлены за решетку, а активистов побуждали к выезду из страны.

После этого активность салафитов переместилась в соседние Атыраускую (до 1992 года Гурьевскую) и Актюбинскую области.

В марте 2009 года в поселке Шубарши Актюбинской области начались аресты. Первым 14 марта взяли имама местной салафитской общины Азамата Каримбаева. До 2004 года Каримбаев работал в нефтяной компании, но затем уволился, возглавил в родном селе салафитскую общину и построил в Шубарши мечеть для своих единомышленников. 21 марта взяли пятерых его прихожан.

Как говорится в приговоре по данному делу (а там целый букет статей — терроризм, приобретение оружия, разбой, распространение произведений, пропагандирующих жестокость и насилие, вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность), в Шубарши шла полноценная подготовка к вооруженному джихаду, который пропагандировал имам: «Азамат Каримбаев, Александр Тайшиев и двое несовершеннолетних подростков, в целях подготовки для вооруженного сопротивления, вырыли окопы на склоне горы Жамет в окрестностях села Куйгенколь. Вырытые ямы они закрыли железными трубами, а сверху наложив полиэтиленовые пакеты, сделали ее своеобразным укрытием. Пластмассовые бутылки использовали как мишени. Потом устроили тренировки по стрельбе из охотничьего ружья. Проводили тактическую военную подготовку».

Салафиты пытались купить автомат Калашникова, скупали компоненты для производства взрывчатки, мастерили взрывные устройства. Цитата из приговора: «Члены группировки планировали взорвать спиртзавод «ГЕОМ» и другие важные объекты на территории области». 18 марта 2009 года, уже после ареста имама, его последователи напали на охранника одной из коммерческих компаний и отобрали у него боевой пистолет.

Кстати, вскоре после их ареста теракт в области действительно произошел. 4 июня 2009 года взрывом была повреждена труба на 311-м км нефтепровода Кенкияк — Атырау, прямо рядом с поселком Макат образовалось несколько озер из вытекшей нефти, отравлявшей все вокруг. «Взрыв нефтепроводной трубы произошел не самопроизвольно», — сообщил журналистам начальник Макатского районного отделения Чрезвычайной службы Канат Кенесариев.

23 сентября 2009 года все задержанные получили тюремные сроки от 10 до 17 лет. Имам уже в декабре 2009 года при странных обстоятельствах погиб в тюрьме.

17 мая 2011 года в центре Актобе на проходной областного департамента Комитета национальной безопасности (КНБ, местный аналог российского ФСБ) подорвал себя 25-летний местный житель Рахимжан Махатов. Силовики сначала пытались выдать все за обычный криминал, но очень быстро выяснилось, что Махатов был членом местной салафитской общины. В апреле 2011 года Махатов и еще ряд актобинских салафитов были задержаны правоохранительными органами (позже его отпустили под подписку о невыезде), продолжалось следствие, и он решил сыграть на опережение.

Как рассказывала позже его жена, Махатов перед самоподрывом много говорил близким «про джихад, про то, как поехать на Кавказ и помочь братьям-мусульманам».

Кстати, многие реально уезжали. Первое сообщение о присутствии казахов в рядах «Имарата Кавказ»* относится к 25 июля 2009 года, когда МВД Дагестана сообщило, что у пяти боевиков, убитых в ходе спецоперации близ села Агачаул под Махачкалой, найдены казахские паспорта. 5 октября 2010 года в Махачкале в ходе спецоперации подорвался на «поясе шахида» уроженец Актау Ерлан Юсупов. В феврале 2010 года в Махачкале сдались силовиками сразу четверо приехавших (самостоятельно группами по 2 человека) «на джихад» из Актюбинской области казахов.

20 апреля 2011 года в поселке Хушет под Махачкалой в перестрелке погиб уроженец поселка Сазды, что в 18 км от Актобе, Сабитби Аманов, которого называли «правой рукой» Саида Бурятского. 7 ноября 2012 года в Хасавюрте среди убитых членов бандгруппы оказался гражданин Казахстана Вадим Кадымов, как сообщалось в массмедиа Актау, завербованный ими в этом городе. И скорее все этого не единственные примеры.

Казахский фронт джихада

Джамааты боевиков возникали и в самом Казахстане. «4 мая 2011 года сотрудники ДКНБ на оживленной улице Актобе блокировали внедорожник местного жителя Есета Махуова. При обыске машины оперативники обнаружили в тайниках автомат Калашникова, пистолеты системы Макарова и ТТ и более 50 патронов к ним, а также несколько ножей», — цитата из официального сообщенияо задержании амира джамаата «Ансар ад-Дин» («Защитники веры»).

Затем мы переносимся в упоминавшийся выше поселок Шубарши Актюбинской области. 28 июня 2011 года наряд полиции также остановил здесь легковую машину, за рулем которой находился 22-летний Талгат Шаканов. В багажнике машины обнаружили несколько незарегистрированных охотничьих ружей и салафитскую литературу. Шаканова отправили в местный изолятор временного содержания.

Однако в ночь с 28 июня на 1 июля 2011 года салафиты освободили задержанного, при этом устроив настоящую охоту на всех полицейских в поселке. По официальной версии, патрульную машину расстреляли из охотничьего ружья и пистолета Макарова. Однако 4 июля 2011 года в газете «Республика» был опубликован рассказ жителя одного из соседних населенных пунктов, ссылавшегося на свою родню в Шубарши: «Врут, что у опорного пункта в автомобиле убили двух этих полицейских, на самом деле их гоняли всю ночь по поселку, двоих нашли, одного еще не нашли, и он остался жив. Полицейских убивали дома. Одного дома застали, детей и жену закрыли в другую комнату, полицейского застрелили… Другой у родственников прятался, но его тоже нашли».

Для ликвидации террористов из Актобе послали полицейский спецназ. Но оказалось, что салафиты за прошедшие несколько лет отлично подготовились к войне (к примеру, упоминается, что у них были радиостанции, по которым они координировали свои действия). Как писала казахстанская газета «Время»: «3 июля по единственной ведущей в камыши дороге был отправлен обычный микроавтобус «Газель» с четырьмя бойцами областного спецподразделения «Арлан». И те попали в хорошо приготовленную засаду. Сейчас уже ясно, что полицейские оказались под перекрестным огнем, их расстреливали с двух сторон, практически не оставив шансов уцелеть. Один из спецназовцев, Руслан Жолдыбаев, был сразу убит наповал попаданием в висок. Трое остальных были ранены, им чудом удалось забраться обратно в машину и задним ходом уйти из камышовых зарослей, оставив тело погибшего товарища. Забрав оружие убитого спецназовца, бородачи ушли еще дальше в глубь камышей. И, видимо, только тогда до местного полицейского начальства стало доходить, что происходит на их территории».

Процитирую тот же рассказ жителя соседнего населенного пункта, опубликованный 4 июля 2011 года в газете «Республика»: «После убийства (полицейских. — Авт.) они группой ушли в поселок Копа, там рядом с ним болота, камыши. У них там окопы, блиндажи, продукты, арсенал оружия целый. Три дня назад туда отправили вертолеты, это мне сказал полицейский из РОВД. Думали, что их получится устранить, но не получилось. Позавчера отправили два БТР, один из них застрял или утонул, не смогли проехать… А те из окопов снайперский огонь ведут по спецназовцам. Хотели взорвать нефтепровод, если их не оставят в покое… Они все ваххабиты, радикальные исламисты».

В район пришлось стягивать оперативные силы и спецназ полиции со всей страны. Из той же статьи в газете «Время»: «То, что сейчас происходит в Темирском районе Актюбинской области, можно по праву назвать полномасштабной войсковой операцией. Туда стянуты практически все боеспособные полицейские силы чуть ли не со всей республики. Из Алматы прибыли краповые береты из спецподразделения МВД РК (Республики Казахстан. — Авт.) «Сункар» и спецназа внутренних войск «Беркут». В оцеплении района, где могут скрываться убийцы полицейских, участвуют военнослужащие нескольких полков полиции и Внутренних войск. Задействована имеющаяся бронетехника. Патрулированием с воздуха занимаются два вертолета Ми-8 и самолет Ан-2».

Возглавил операцию прибывший на место событий из Алматы заместитель министра внутренних дел генерал-полковник Амантай Аубакиров.

Финальный бой произошел 8 июля 2011 года в поселке Кенкияк, соседнем с Шубарши, в нем погиб один боец «Сункара» и девять боевиков. По свидетельству местных жителей, бой продолжался несколько часов, использовались БТРы и гранатометы.

В конце октября 2011 года в Интернете появилось заявление «батальона Аль-Захир Бейбарс» в составе бригады «Джунд аль-Хилафа» («Воины халифата»), действующей в горах на Вазиристана на границе Афганистана и Пакистана в связке с «Аль-Каидой»*. В своем видеоролике позирующие с автоматами Калашникова и гранатометом в руках боевики угрожали властям Казахстана возмездием за принятие 11 октября закона №483-IV «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», ограничивавшего как деятельность неформальных организаций, так и присутствие религии в общественной жизни в целом (например, запрещались молитвы в государственных учреждениях, включая и места лишения свободы).

«Удар возмездия» вскоре действительно был нанесен. Утром 31 октября 2011 года рядом со зданием областного акимата (правительства) в Атырау (до 1992 года — Гурьев) сработало самодельное взрывное устройство, второе спустя час взорвалось в спальном районе из-за небрежности террориста, который нес его к зданию прокуратуры. 9 ноября 2011 года спикер Генеральной прокуратуры Нурдаулет Суиндиков на брифинге в Астане сообщил, что «следствием подтверждена причастность организации «Солдаты халифата» к атырауским взрывам», и что «данная террористическая группа сформировалась в 2009 году под воздействием джихадистских идей, в том числе ликвидированного на Северном Кавказе известного экстремистского пропагандиста Саида Бурятского».

Наконец, самым мощным выступлением казахских салафитов стала попытка захвата 5 июня 2016 года контроля над Актобе, точно повторявшаясценарий захвата «кабардинским джамаатом» Нальчика 13 октября 2005 года. Боевики напали на два оружейных магазина, а с захваченным арсеналом атаковали часть Национальной гвардии. В боях погибло 25 человек, включая 18 боевиков.

Молодое поколение радикалов

С тех пор в общем-то не так-то уж много изменилось. Да, раздавлены салафитские «гнезда» в Шубарши и Актобе. И в целом протестные действия в Западном Казахстане после расстрела 16 декабря 2011 года в Жанаозене резко пошли на убыль, так как стало ясно, что власть не остановится для их подавления даже перед большой кровью.

Силовики рапортуют о снижении количества салафитов в западноказахстанских областях в целом. Скорее всего, так и есть, потому что все желающие жить в халифате могли уехать в 2014—2015 годах в Сирию и Ирак к ИГИЛ*, где требовались не только боевики, но и люди сугубо гражданских специальностей.

Но за последние несколько лет ИГИЛ практически полностью утратило контролируемую территорию и перестало быть удобным «громоотводом» для радикалов из разных стран. Кроме того, неизбежно подрастает новое, непуганое поколение радикалов, которое, как говорилось в популярном телесериале моей юности «Улицы разбитых фонарей», тоже начинает реализовывать свои возможности для удовлетворения своих потребностей.

6 февраля 2018 года КНБ Атырауской области сообщило о задержании группы салафитов, «занимавшейся в течение двух лет систематическим вымогательством денежных средств с лиц, осуществляющих международные и междугородние пассажирские перевозки по маршрутам Атырау — Астрахань, Атырау — Уральск, Атырау — Бейнеу». Понятно, что отдавать от 5 до 25 тысяч тенге с каждого водителя (а упоминается, что данью салафиты обложили порядка 200 автобусов) убеждали не только добрым словом.

О новом задержание группы вымогателей-салафитов стало известно 25 апреля 2019 года. Как сообщили журналистам в Управлении по противодействию экстремизму Департамента полиции Атырауской области: «Трое граждан 1990 и 1991 г. р. 16 апреля похитили гражданина Узбекистана С.Я. из его квартиры, применив насилие, а затем стали вымогать у друга похищенного, гражданина Узбекистана М.С. 300 тысяч тенге. Выяснилось, что ранее злоумышленники уже получали от М.С. под угрозой насилия деньги в размере 100 тысяч тенге».

Пусть чисто уголовный аспект деятельности исламских радикалов не смущает. Глава пресс-службы ДВД Актюбинской области Алмат Имангалиев на брифинге 9 июля 2011 года также описывал ликвидированную года в Темирском районе вооруженную группу салафитов как «ОПГ, которая, прикрываясь религиозными идеями, занималась кражей нефти вблизи поселков Шубарши и Кенкияка, а также совершала другие преступления корыстно-насильственного характера». Как бы, одному другому не мешает, противостояние государству, которое салафиты маркируют как неисламское и потому незаконное (от Аллаха — лишь халифат), может быть вооруженным и в плане ограблений.

Есть ощущение, например, судя по наличию в Интернете рэп-роликов, воспевающих убитых в Шубарши боевиков-салафитов как героев, что неформальный ислам в Казахстане — как и среди арабской молодежи во Франции, — постепенно входит в систему мира околокриминальной молодежи или стремящейся хотя бы казаться таковой.

Несложно представить, что в случае ослабления центральной власти, которая пока что целиком замкнута на личности Назарбаева, и падения мировых цен на нефть контроль над западноказахстанскими областями будет резко ослаблен и местные радикалы, имеющие мобилизационные ресурсы из местной исламизированной агрессивной шпаны, получат шансы если не взять власть на местах, то как минимум поучаствовать в ее дележе.

* Организация запрещена Верховным судом РФ

Читать далее: https://ukraina.ru/exclusive/20200217/1026719515.html

«В скором времени они меня будут пытаться либо убить, либо доказать, что я псих, либо как отца моего в камере повесят! Моя сила с Аллахом и его сыном Иисусом и со святым духом», — написал сын старшей дочери Елбасы Дариги Назарбаевой и Рахата Алиева, найденного повешенным в австрийской тюрьме в 2015 году, на своей страничке в Фейсбук под ником Aisultan Rakhat.

А вчера на ней появилось сообщение: «Все журналисты если хотите поговорить со мной я нахожусь в Priory Hospital Hayes Grove. Мой номер телефона +447….» (Стилистика, орфография и пунктуация автора сохранены – ред.).

… Трубку на том конце провода взяли сразу. Поскольку на видеосвязь он не вышел, то был задан вопрос, чем Айсултан подтвердит, что он — это он, сын Рахата Алиева и внук Первого Президента Казахстана, на что последовал совет: «Верьте своему сердцу». Интервью длилось часа полтора, но реальной записи набралось всего 30 минут. Обычно замечательная связь с Великобританией в этот раз без конца прерывалась, звук пропадал. «Глушат», — посетовал Айсултан. Да и сам он тоже то ли был сильно болен, то ли не очень трезв или, может, еще что-то: задыхался, речь иногда бывала замедленной, заторможенной или же звучала шепотом.

Айсултан сообщил, что находится в Priory Hospital Hayes Grove, клинике по лечению от наркомании и тяжелых форм депрессии, расположенной в городке Хейс (пригород Лондона).

— Во-первых, в целях безопасности, во-вторых, подлечиться, — сказал он.

— Кого вы боитесь?

— Матери и ее людей. В первую очередь – экс-генерала КНБ Альнура Мусаева.

— Чем же вы не угодили им?

— Тем, что они своей магией не могли похоронить меня. Вы знаете, что КНБ вербовали людей с помощью магии?

— Вы имеете в виду, наверное, гипноз?

— Нет, я говорю про магию. Она разного типа бывает.

Далее Айсултан и вовсе ошарашил:

— Меня всегда тянуло к деду. Позже выяснилось, что он — мой отец. Понимаете?

— А кто же тогда ваша мама?!

— Не знаю. Этот вопрос вам лучше задать моему деду. Но когда вы будете спрашивать его об этом, я должен быть рядом, чтобы объяснить, как так получилось.

— Кем тогда вам приходится Рахат Алиев?

— Он отец, который меня воспитал. Я ему благодарен за то, что я сегодня все еще жив и все еще хожу на своих ногах.

— А кто сейчас вас содержит? В общем, на что вы живёте?

— Все мои деньги присвоила мать. Когда у меня на счетах оставалось совсем мало денег, я подписал доверенность, чтобы она управляла моими счетами.

— Вы имеете в виду заграничные счета?

— У меня там счетов нет, я человек не супербогатый, хотя на данный момент не бедствую. Сколько Бог посылает денег, мне того и не хватает. Счастье не во власти и в деньгах.

— Это правда, что Рахат Алиев переписал на вас свои активы?

— Этих денег уже нет. Их у меня украли моя мать вместе с Альнуром Мусаевым, с которым они очень близкие друзья. Оба всю жизнь вынашивают план, как захватить власть в Казахстане. Все эти годы мать была «серым кардиналом» всех движений, которые происходили в Казахстане. Если бы вы знали, сколько грязи у нее было по отношению к родной матери Саре Алпысовне.

— А ваши детство и юность были счастливыми?

— Нашу семью моя мать испортила. Все интриги и стравливание родственников между собой идут от нее.

— Вы имеете в виду Даригу Назарбаеву?

— Естественно. Как она это делает? А вы у Сары Алпысовны спросите, у Алии Назарбаевой и Динары Нурсултановны. Они все всё знают, но боятся что-то говорить.

— Но вашего деда никак не назовешь слабым человеком, чтобы он мог допустить манипулировать собой.

— Он — очень добрый человек и любящий отец, готовый для всех своих детей сделать всё, что угодно.

— Кого вы сегодня считаете самым близким человеком или другом?

— У меня нет ни одного друга, кроме Аллаха.

— А в Казахстан не собираетесь возвращаться?

— Очень хочу вернуться, чтобы сказать там правду. Меня сам Бог к этому призывает. Я и сам в шоке от того, что именно на меня пал его выбор. Я ведь не самый лучший из людей. Я ему (Богу) благодарен за то, что он привел меня в наркоманию.

— ?!

— Когда стоишь на краю обрыва и видишь смерть, начинаешь меняться и становиться человеком. Если бы вы сюда приехали, я бы вам рассказал, как и почему я подсел на наркотики. Это очень долгий рассказ, он займет много времени.

— Но кто вас подсадил на наркотики?

— Это был мой выбор. Я был слаб и одинок. Отца, с которым я был близок, потерял. Дед был далек от меня. Ему было не до меня — у него всегда работы было много. Если честно, в Казахстане я работал на Альнура Мусаева. Один из немногих специалистов, кто прошёл в школу КГБ еще при СССР, единственный казах, работавший в Москве в системе 8 Главного управления МВД СССР, он умел вербовать. Мусаев отправил меня в Австрию, чтобы я смог вернуть отца на родину. Но я эту задачу не выполнил, и тогда они с матерью сами убили его в тюрьме.

— Но Рахат Алиев покончил ведь жизнь самоубийством!

— Заключения от следственных органов о том, что это было именно так, до сих пор нет. В его смерти очень много дырок.

— Насколько мы знаем, у вашего отца руки у самого по локоть в крови безвинных людей.

— Я не могу отвечать за него. Это его жизнь, его путь. Если честно, я даже не знаю, верить мне или нет в то, что он кого-то убивал. Если да, то перед Аллахом он сам за это будет отвечать.

— Когда вы первый раз все-таки попробовали наркотики?

— Первый раз? Я был еще очень молод, когда это случилось. Потом смог отойти от этого. Но когда отца не стало, снова провалился в наркотики. Выйти из них очень тяжело. Возможно, это самое слабое место во мне. Поэтому я и не понимаю, почему Бог помогает мне.

— А как вы прокомментируете драку с полицейским в Лондоне?

— Я расскажу, какая там была ситуация на самом деле. Мать прислала в Англию своих людей, чтобы они, скрутив мне руки, увезли в Казахстан, чтобы затем засунуть в тюрьму в России. Вы знаете о том, что я больше года провел в тюрьме?

— Да, мы знаем, что английское правосудие приговорило вас к году условно.

— Это было потом. Я до этого в Орле сидел 14 месяцев. Затолкали меня туда без суда и следствия. И в этот раз моя мать решила повторить то же самое. Благодаря хорошей физической форме мне удалось бежать от ее людей. Я был счастлив проснуться в английской тюрьме. Благодарил Бога за то, что он уберёт меня от них. В этот раз, попади в руки матери, все закончилось бы хуже, чем первый раз. Если вы в этом поглубже покопаетесь, то такое узнаете!

— А что там было на самом деле?

— А вы свяжитесь с Ксенией Шевелевой, это хозяйка квартиры, в которую я вломился. Не знаю, жива она сейчас или нет, но, если жива, то расскажет, что там произошло на самом деле.

— Ну а зачем вы ломились в чужую квартиру, если у вас в Лондоне есть своя?

— Ха! Потому что не хотел на пару лет попасть в тюрьму где-нибудь в Екатеринбурге просто за то, что я есть, живу, хожу по земле.

— А сколько времени вы провели в английской тюрьме, после того, как подрались с английским полицейским?

— Всего месяц.

— Но зачем вы били полицейского?

— Это они меня били, ну я и укусил за руку одного из них, а дальше люди стали придумывать какие-то истории. Спасибо скажите мне, что я вам, журналистам, дал такой повод.

— Сегодня вы в своей семье считаетесь, кажется, изгоем?

— Я бы не сказал. Спросите у деда. Мудрый человек, он прожил в тысячу раз больше таких ситуаций, чем я. Если у меня хватило духу сказать правду, то у него — тем более. Вот на западе его называют хитрым лисом, но, если честно, никакой он не лис. Дед просто очень добрый человек. Естественно, в его характере есть какие-то недостатки, как и в любом другом человеке. Я его люблю за то, что в нем нет этой вот прожженной корысти.

— А вот в Казахстане его обвиняют в том, что вся страна приватизирована его ближайшими родственниками.

— Вы не задавались вопросом — кто его нагинал на приватизацию?

— Кто же?

— Да опять же она – моя мать. Но она действовала не теми методами, которые применяют мужики. У женщин другое — хитрость, оговоры, натравливание друг на друга.

— Вы были на похоронах отца?

— Был. Мы его хоронили втроем — я, брат и вторая жена отца.

— А с братом отношения поддерживаете?

— С братом? Э-э… В общем, семья меня долго-долго гоняла, чтобы я отвернулся от Аллаха и поклонился всему черному. Ну, вы понимаете, о чём я. Отношения с братом пытаюсь наладить. Я его люблю, несмотря ни на что.

— Вы созваниваетесь?

— Бывает, но редко.

— А с дедом?

— Мы с ним разругались больше года назад, и я уехал. Мне еще много чего предстоит рассказать вам, журналистам.

— А как вы восприняли 19 марта прошлого года, когда дед ушёл с поста?

— Его мать заставила.

— Какой в этом был резон? Она ведь не села на трон.

— Но она очень надеялась, что сядет.

— А теперь как вы воспринимаете всё то, что происходит на родине?

— Пока дед хоть как-то правит страной, у Казахстана есть будущее.

— Вы можете вспомнить случай, связанный с дедом?

— Врать не буду, в детстве я ещё скот был скот. Мне было лет шесть, когда он сказал мне: «Говори только правду. Будь всегда честен, вне зависимости от ситуации».

— А с другим дедом, академиком Алиевым, общались?

— Я об этом очень сильно сожалею, но в то время нет. Когда между дедом-президентом и отцом случилась эта последняя заварушка (тогда, кажется, был 2016 год, когда мать их стравила в очередной раз между собой), я находился на футбольном поле. Отец позвонил мне, сказал, чтобы ехал домой. Приехал, мы с ним немного поругались. Я ведь тогда на Альнура Мусаева работал. Этот человек перевернул у меня многие взгляды, но у меня была цель — спасти отца. На всё остальное на тот период мне было похер. Маму я видел редко, у нее никогда не было времени на меня, а с отцом мы были друзьями. «Как ты такое допустил?». А он: «Щенок! Куда ты лезешь?».

— А с какой целью Альнур Мусаев вас, в ту пору почти подростка, вербовал?

— Чтобы быть ближе к президенту, и чтобы «пасти» отца. Я быстро приучился к такой политике. Мне методам работы КНБ отец еще в детстве учил. Интриговал, лицемерил, играл какие-то роли, был кем угодно, но только не самим собой. Потом, когда отца рядом не стало, я в какой-то момент стал с дедом общаться настолько близко, что как-то незаметно для себя полюбил его так же, как и отца. И внутри меня начался какой-то непонятный дисбаланс. То ли с дедом быть, то ли с отцом. Они мне оба были одинаково дороги.

— Ваш отец написал несколько разоблачительных книг про Нурсултана Назарбаева. Насколько они соответствуют действительности?

— Я не читал их. Пока отец находился за границей, они с дедом тихо общались между собой, хотя на людях строили из себя непримиримых врагов. Им просто нужно было, чтобы моя мать верила в их якобы ссору.

— Ходят слухи, что Дарига Нурсултановна — не родная дочь вашего деда.

— Я не знаю. Мои ДНК есть везде, что касается её, то, думаю, тоже есть смысл сделать анализ где-нибудь в европейской стране.

— Так как понимать ваше заявление о том, что Рахат Алиев, возможно, не является вашим отцом? Чей вы тогда отпрыск?

— Спросите об этом у Нурсултана Абишевича.

— О чём, Айсултан, вы сейчас мечтаете?

— О том, чтобы избежать конца света. Я-то готов уже уйти, но думаю о других людях. Господи, как я устал от всего этого… Мне очень грустно смотреть на землю, на людей…

По мнению пользователя соцсети, общение на русском — главный враг казахов.

Как казахский сделать языком науки, избавление от колониального мышления, казахи должны говорить на казахском и за что китайцев наказали коронавирусом — такие темы обсуждались на страницах казахских СМИ и в соцсетях, сообщает Total.kz.

Как казахский сделать языком науки

Об этом рассуждает в своей статье на портале Abai.kz бывший журналист, ныне заместитель председателя комитета языковой политики Министерства культуры и спорта Адилбек Каба.

«Язык — душа казаха, признак того, что мы самостоятельная нация. Символ государственности. Сохранение языка — сохранение души каждого казаха, его чести, национальной особенности. В мире есть 6700 языков, из них половина на грани исчезновения, это данные 10-летней давности. По сведениям ЮНЕСКО, каждые 14 дней в мире исчезает один язык. И к 2100 году в мире исчезнет около 3500 языков. Вместе с языком исчезает ведь и целая нация.

В чем причины этого? Возможно, в том, что каждый представитель этой нации не проявляет уважения к своему языку, гордится, что знает другой, но не родной язык, не признает его. Официальные мероприятия проводятся на другом языке, документация ведется на нем же. Законы издаются на чужом языке.

Как сохранить язык? Согласно Европейской хартии плюрилингвизма, каждое государство вправе довести свой язык до уровня научного. Один из способов сохранить казахский язык — сделать его языком науки, это должно стать нашей высокой целью», — считает он.

Наша задача — избавиться от колониального мышления

Информационный ресурс Serke.org публикует интервью с Адилом Тойганбаевым, лидером Казахского национального конгресса, который разъясняет ситуацию с запретом России на транзит казахстанской нефти в Беларусь.

«Раз сегодня казахи смирились с тем, что им запрещают продавать кому-то нефть, то завтра уже может быть введена любая торговая блокада против нас самих. Это уже другой уровень катастрофы. Вот эта перспектива прошла мимо топа новостей и обсуждений, хотя заслуживает быть первой. Фактическое обвинение Казахстана, что он идет на поводу у третьих стран — вызов для национального суверенитета. А молчание в ответ — еще больший вызов.

…И это не коррупция, не выравнивание социальных диспропорций (их должно в плановом режиме решать любое правительство), не парламентская или президентская республика, не геополитический выбор и не стратегии приватизации.

Есть одна тема — избавление от колониального мышления. А оно мощно засело в головах и консервируется информационной зависимостью от иностранных СМИ, незнанием родного наследия, вторичностью казахской культуры. И это корень всех проблем. Разрубить этот узел, невзирая на политические разногласия и независимо от отношения к отдельным персонам — наша задача», — считает он.

Нечего говорить на «свинячьем» языке

Воспитание казахов на русском не стоит и ломаного гроша, оно должно быть только на родном языке, утверждает пользователь Жанибек Иманмазир в своем посте.

«Наткнулся на одно видео в религиозной группе в Facebook «Құран ғашықтары», где трехлетние девочки говорят на русском языке. Непонятно, что они там говорят. Автор видео, судя по всему, их мать. Оставил комментарий: «Шошқа тілде тәрбиесі қазаққа көк тиын» (Воспитание на свинячьем языке даром не нужно казахам). Со мной стали спорить автор видео и другие комментаторы: мол, они еще дети, научить казахскому не проблема. Но я считаю, что неважно, что ты говоришь, важно, что говоришь на родном языке. Меня не интересует то, что ты говоришь на «вражеском», свинячьем языке. Общение на русском — главный враг казахов. Наше старшее поколение в свое время тоже получило воспитание на этом языке, и теперь они создают проблемы подрастающему поколению. Если скажешь, говори на казахском, отвечают: какая разница. Из-за таких «свиней», не знающих родного, казахи, которые не говорят на русском, не могут получить работу и прокормить себя и свои семьи. И если они этого не понимают, им нужно к психиатру. Раз бог тебя создал казахом, так говори на казахском. Здесь вам не Россия. Считают себя мусульманами, говорят, мы не едим свинину, а сами говорят на языке тех, кто с удовольствием ест это мясо. Откуда у них будет честь, достоинство, вера в Аллаха?» — написал он в Facebook.

Бог наказал китайцев коронавирусом за грехи

Журналист Жолымбет Макиш считает, что китайцы заразились опасным вирусом, сеющим сейчас панику во всем мире, из-за того, что едят «что попало».

«В Китае несколько лет уже была вспышка подобного вируса, в то время, говорят, только местные казахи спаслись от него. Китайцы провели тогда исследование и выяснили, что причина этого в рационе питания казахов. Ведь казахи всегда употребляли халяль-пищу, в их рационе всегда было больше молочных продуктов. А китайцы едят все, что двигается, без разбору, поэтому у них и иммунитет, похоже, другой. На мой взгляд, этот коронавирус поражает только китайцев, Всевышний так наказывает народ, не знающий разницы между «адал» и «арам», то есть между пищей чистой и не очень. Во всех странах, куда они едут, стремятся жениться на местных женщинах. У них очень испорчена кровь, гены. В прошлом году один мой друг пригласил китайца в ресторан, последний заказал еду, которой хватило бы на 4-5 человек. И все это съел сам, так еще всю посуду облизал до блеска, рассказывает друг. «Ненасытные они», — говорит он. На самом деле, кажется, сам бог наказывает народ, который порой не различает, что такое сострадание, добро, мера или грех», — пишет он на своей странице в Facebook.

В Петербурге были задержаны два уроженца Кыргызстана: 22-летние Исломбек Парпиев и Мухаммадазиз Ишматов. Их обвиняют в том, что они через трафарет около 40 раз нанесли на городские здания в Петроградском и Центральном районах изображения президента РФ Владимира Путина в сопровождении надписи "Увидишь – убей". Это было расценено следователями как призывы к терроризму. Суд арестовал мужчин на два месяца, до 27 марта 2020 года, помимо терроризма их обвиняют также в вандализме, сообщает объединенная пресс-служба судов Петербурга.

Следствие утверждает, что граффити начали появляться 27 января, и в этот же день в службу "02" позвонили минимум четыре петербуржца, сообщившие, что на фасадах домов появились угрозы в адрес Путина.

Двое кыргызстанцев утверждают, что идея рисунков против Путина была не их: такой заказ им передал неустановленный заказчик (он фигурирует в материалах дела как "аноним под никнеймом Ломбард"). Именно он предложил кыргызстанцам работу через телеграм: за 5 тысяч рублей изготовить трафарет и наносить изображения на фасады зданий. Оперативники нашли в автомашине, в которой передвигались два кыргызстанца, баллончики с акриловой краской.

В материалах следствия подчеркивается, что Парипиев и Ишматов переехали в Петербург из киргизского города Ош: оттуда был родом смертник Акбаржон Джалилов, который считается исполнителем теракта в метро Петербурга в апреле 2017 года. По этому делу несколько месяцев назад были приговорены к длительным срокам, вплоть до пожизненного лишения свободы, одиннадцать человек, в основном уроженцы Кыргызстана и Узбекистана.

Правозащитники при этом указывали на многочисленные нестыковки и нарушения в деле, а сами обвиняемые жаловались на пытки.

По данным петербургского издания "Фонтанка", Парпиев – правнук героя Сталинградской битвы Халила Расулова. В 2018 году его зачислили в архитектурно-строительный университет Санкт-Петербурга. По информации издания, при обысках у задержанных нашли запрещенную исламскую литературу (в том числе "экстремистские буклеты, изданные в Саудовской Аравии), тексты об оккультизме, Коран и стихи Омара Хайяма.

В мае 2019 года в Симферополе в аннексированном Крыму на фасаде дома на улице Александра Невского на мурале с изображением президента России Владимира Путина появилось граффити с "посланием" к ФСБ России. Неизвестные нанесли на мурал трафаретную надпись: "ФСБ, давай поиграем? Е2 – Е4. Теперь твой ход, с***". После этого в Подольске 29 мая был задержан 25-летний Виктор Сосна, автор и ведущий телеграм-канала "Суверенный Крым". Именно его считают "заказчиком" этой надписи.