AnaesthesiaAge

Было это году где-то в 2001, когда мне было лет шесть. Подходил к концу Великий пост, а, значит, скоро Неделя Ваий, или более привычное русскому уху Вербное Воскресенье. Надо добывать вербу, и лучше для этого выехать за город.

Жили мы на ту пору в Надыме, маленький такой северный городок, стоило пересечь городскую черту - уже начиналась лесотундра, в некоторых местах даже был глухой лес, в котором вполне реально заблудиться. Зверьё, опять же, которое частенько захаживало в город порыться в мусорках (сама однажды встретила волка возле подъезда). Не знаю, как там сейчас, город разросся, но тогда места были достаточно дикие.

Машина у нас для поездки была не очень надёжная: подержанный УАЗ, доставшийся отцу от деда - подарил сыну для охотничьих вылазок. Проходила машина и правда везде хорошо, но какая проблема у старых УАЗов? - Правильно, они глохнут. Нет, даже не так. Они ГЛОХНУТ. В самый неподходящий момент. Что, собственно, и случилось. Километрах в сорока от города. На пустынной, занесённой снегом неприметной дороге. В стороне от трассы. В лесу. Заглох. Завяз в сугробе. Просто блеск.

Отец поколдовал над машиной, завёл, потом подкладывал под колёса ветки, пытался выехать... Намертво. Просто никак. И тогда он принял, как я теперь понимаю, очень тяжёлое решение - оставил меня одну в машине, включил печь, объяснил, где еда, аптечка, поставил магнитофон, чтоб не боялась, накрепко запретил выходить из машины и отправился в сторону трассы - искать помощь.

Тогда в силу возраста и малого опыта я не могла оценить ситуацию целиком. Сейчас я оглядываюсь назад и прихожу в ужас. Он мог не дойти. На него могли напасть волки. Я ждала. Я сидела и бодрилась, я не давала себе паниковать. Я же послушная. Я же папина храбрая дочь. Он же сказал, что придёт - значит, нужно просто сидеть и ждать, сколько потребуется - это моя посильная помощь.

Я всё время оглядывалась по сторонам, рассматривала лес - не притаился ли там медведь? Волк? Тигр? Интересно, звери смогут разбить стекло машины? Ну, пусть только попробуют появиться - я им покажу! Врублю музыку на полную и буду греметь всем, чем под руку попадёт! Ух, они испугаются, убегут в лес!

...Становилось холоднее. Печки с самого начала не очень хватало, чтобы обогреть салон, а теперь, на морозе, она начала остывать. Стало прохладно. Потом зябко. Потом холодно. Холодно. Я устала, мне захотелось спать. Не помню, откуда, но я тогда чётко поняла: нельзя сейчас засыпать, ни в коем случае нельзя. Я куталась в отцовскую куртку, ёрзала, пытаясь согреться, и не давала себе уснуть. Сгущались сумерки, небо из серого стало сиреневым, потом совсем синим. Очертания деревьев размазывались, превращаясь в чёрные стены по бокам от машины.

Я не помню того момента, когда отец вернулся. Наверное, сил детского мозга хватило только на самые важные мысли, которые помогли продержаться. Поэтому дальше моя память идёт лоскутами: хлопанье двери, кабина грузовика (вроде красная), огни на подъезде к городу. Следующая более-менее чёткая сцена: я сижу в тёплой ванночке с травами, мама ставит чай, обнимает меня, снова бежит на кухню, заворачивает меня в полотенце, встречает из гаража отца и почему-то плачет, плачет...

А вербу мы так и не привезли. Сугробы под два метра, метель, какая уж нахрен верба =D

Небольшое введение. Я студент, в течение последнего года живу с родителями (приехали с севера, когда я сильно заболела, и остались - последний курс "доучиться" со мной))). У каждого в семье - своя животина: у отца - спаниель (он охоту любит), у мамы - такса, у меня - полоз. Весь этот зоопарк - отдельная тема, но сегодня расскажу про Монику (такса).

В общем, понадобилось отцу на пару недель уехать домой на север, собрался, погрузился со спаниелем в машину и укатил под покров Полярной звезды. На обратной дороге застрял в каком-то Богом забытом посёлке - гипертонический криз, ехать сам обратно не мог. Решили, что мама поедет за ним на самолёте и на обратной дороге сядет за руль. Таким образом выходило, что с таксой мы остались вдвоём. А накануне она получила достаточно глубокую ранку на хвосте (спасибо неадекватной женщине с кусачим псом, но это уже другая история) и в одиночестве начинала её разлизывать. Поэтому утром, уходя на лекции, я надела на неё елизаветинский ошейник (знаете, такой "конус", чтобы животные не грызли раны), и вот тут началась такая душераздирающая сцена, от которой я просто расплакалась. Собака сначала беспомощно запрокинула голову и начала тихонько скулить, а потом, поняв, что в таком положении её ещё и оставляют ОДНУ, начала просто выть. Даже не выть, нет, а плакать, как маленькие дети, которым очень горько и больно, и в её голосе было столько отчаяния, что даже камень - не сердце, и тот бы раскололся. И при этом она начала биться в дверь, мешая мне выйти, пытаясь меня задержать. Вот просто с разбега в дверь головой в этом конусе - ррраз! - и врезается, отлетает назад, и снова - ррраз! - и плачет, плачет, плачет. Ну конечно же, я не живодёр, это всё равно, что оставить больного ребёнка. Даже хуже: ребёнка я бы взяла на лекцию (однокурсы так делают иногда), но ведь таксу-то на лекцию не притащишь!..

Короче, ни на какие лекции я в этот день не пошла, а сняла этот дурацкий ошейник, взяла собаку и пошла с ней гулять по залитой солнцем набережной. А потом мы зашли в кофейню, и я пила кофе, а такса сидела рядом, и не было нас счастливее)))