История корабля, опозорившего мир
Тринадцатого мая 1939-го года в свой последний рейс отправился круизный лайнер "Сент-Луис", отправившийся с порта Гамбурга на западное побережье Америки, чтобы стать надеждой для 937 еврейских беженцев, бежавших от нацистского режима. Однако этого не произошло, а плавание "Сент-Луиса" после станет "историей корабля, опозорившего мир".
13 мая 1939 года из порта Гамбурга вышел круизный лайнер "Сент-Луис", среди пассажиров которого находилось 937 еврейских беженцев, бежавших от нацистского преследования. Чуть больше месяца спустя капитан судна Густав Шредер вернется в Гамбург, после чего больше никогда не возьмется за штурвал, а более девятиста его пассажиров, достигнув конечной точки маршрута, обнаружат, что на американском континенте их совсем не ждут.
Познакомиться с судьбой "Сент-Луиса" и тех, кто находился на борту, мы предлагаем через истории семи пассажиров судна и их семей, однажды оказавшихся на палубе печально известного ныне корабля. Биографии этих людей стали частью одного из самых трагичных эпизодов XX века, показавшим настоящее лицо цивилизованного западного мира, ответственного за сотни человеческих жертв, которых можно было избежать.
«Ни одна из стран-участниц конференции не оспаривает право германского правительства на законодательные меры в отношении некоторых своих граждан»
(Резолюция Эвианской конференции - международной конференции по вопросу помощи евреям Германии, созванной по инициативе президента Соединенных штатов Франклина Рузвельта.
С приходом нацистов к власти в 1933 году в Германии началась кампания массового преследования евреев - в первые месяцы власти Гитлера они ограничивались бойкотом всех предприятий, владельцами которых были евреи, в дальнейшем в немецких СМИ растет число антисемитских публикаций, а сами евреи все больше и больше подвергаются дискриминации, закрепленной на законодательном уровне «Законом о гражданине Рейха» и «Законом об охране германской крови и германской чести», принятых Адольфом Гитлером в 1935 году. Дальнейшая политика государства в еврейском вопросе была направлена на вытеснение евреев из страны за пределы Германии, вынуждая последних эмигрировать из страны. Решить эту проблему должна была созванная в июле 1938-го Эвианская конференция, однако одним из ее итогов стало нежелание стран-участниц принять у себя беженцев, обусловленное тем, что те уже и так достаточно помогли и/или исчерпали свои возможности, однако находились и готовые принять евреев в своих границах - разумеется, на собственных условиях.
Однако времени на ожидание того, пока представители «цивилизованных» стран наконец договорятся, у детей Сиона не было, буквально в этот же год гонения евреев вышли на новый уровень, приобретя характер самого настоящего геноцида - 9-10 ноября 1938 года прошла серия погромов, известных в истории как «Ночь разбитых витрин» или «Хрустальная ночь», после чего исчезли последние иллюзии касательно будущего евреев в Германии. Надеясь начать новую жизнь, они устремили свой взор на Америку, однако въезд в штаты серьезно ограничивали миграционные квоты, что, соответственно, увеличило ожидаемый срок получения американской визы. Последней надеждой для беженцев стала Куба, которая бы стала неким плацдармом, настоящим Островом Свободы между старой и новой жизнью. Однако до победы революции на Кубе было еще долгих двадцать лет, в 30-е же года страна представляла из себя совершенно иное государственное формирование, нежели при старике Фиделе - в стране господствует американский капитал, а сами штаты еще не являются злым северным соседом. Имея в голове всю эту информацию, 937 евреев обзавелись въездными туристическими визами и получив разрешение на временное проживание на территории острова, 13 мая 1939 года взошли на борт круизного лайнера «Сент-Луис», следовавшего маршрутом Гамбург - Гавана. Многие еврейские семьи были вынуждены продать все свое имущество, чтобы позволить себе покупку весьма недешевых билетов в страну, ставшую их последним шансом на спокойную и счастливую жизнь.
Маршрут круизного лайнера «Сент-Луис»
Забегая вперед, отметим, что очень не многим из них удастся осуществить задуманное, причем виной тому станет враждебное отношение принимающих сторон к мигрантам, существовавшие предрассудки и равнодушие к чужой беде. Вместе с сотрудниками Мемориального музея Холокоста г.Вашингтон мы предлагаем вам познакомиться с одним из страшных и позорных для многих стран эпизодов первой половины XX века, изучив биографии нескольких пассажиров «Сент-Луиса». Среди них бывший торговец скотом Зигфрид Селигманн, в прошлом успешный бизнесмен Франц Блюменштейн, торговец текстилем Юлиус Херманн, доктор Миклош Кляйн из Австрии, 15-летний сын мясника Руди Дингфельдер,10-летняя Эвелин Грёве и Михаэль Финк, которому на момент отплытия только-только исполнилось четыре годика. Изучив данные, ставшие результатом многолетней работы сотрудников музея, мы познакомимся с жизнью наших героев до судьбоносного плавания, а также проследим как сложилась их судьба в дальнейшем. С вами Бородатый Горец и мы отправляемся на пристань немецкого города Гамбург, откуда в мае 1939 года был дан старт рейсу, разделившему жизнь его пассажиров на до и после.
Пассажиры на палубе «Сент-Луиса» в порту Гамбурга.
•До «Сент-Луиса»
Немецкий паспорт Зигфрида Селигманна
До прихода нацистов семья Селигманн жила в Ронненберге в 140 км от Гамбурга. Отец семейства, Зигфрид Селигманн, был уважаемым торговцем скотом, обеспечивавшим семью из четырех человек - жену Альму и дочерей Эльзу и Урсулу. Осознавая опасность, которую представляли из себя нацисты, семья Селигманн подает заявление на эмиграцию в Соединенные штаты, попадая при этом в списки квот в американском посольстве в Гамбурге. Однако все просчитать дельцу не удалось - во время событий Хрустальной ночи (9-10 ноября 1938 г.) нацисты арестовывают Зигфрида и доставляют в Бухенвальд, откуда, правда, тот вскоре был освобожден под обещание навсегда покинуть Германию. Как только отец семейства вернулся домой, семья купила билеты на круизный лайнер «Сент-Луис»..
Эльза Блюменштейн с сыном Хайнцем
Франц Блюменштейн владел весьма успешным бизнесом в Вене, до того, как в ночь с 9 на 10 ноября 1938 г. он вместе с более чем тремя тысячами венских евреев был отправлен в Дахау. Любящая жена Франца Эльза, заплатив крупную сумму, добилась его освобождения, при условии, что тот эмигрирует из страны. Оказавшись на свободе, Франц отправляется в Венесуэлу, а затем добирается до Кубы, где приобретает сертификаты на посадку для своей жены, трехлетнего сына Хайнца и матери Регины. Возвратившись, семья приобретает билеты на «Сент-Луис»
8-летняя Эвелин Кляйн вместе с матерью в Гамбурге
До мая 1939- го Миклош (Николаус) Кляйн вместе со своей женой Марией Германдой и падчерицей Эвелин проживали в окрестностях Вены на территории современной Австрии, прежде чем оказаться на борту «Сент-Луиса», который семья считала возможностью навсегда покинуть оккупированную нацистами Европу. Как и многие пассажиры круизного лайнера, семья Кляйнов позаботилась о том, чтобы оформить разрешение на посадку в Кубе, равно как и прочие необходимые документы..
В 20-30е годы Юлиус Херманн был уважаемым торговцем текстилем в г.Менхен-Гладбах в Германии, пока в сентябре 1938-го не был арестован. Подвергнувшись заключению в концлагерях Дахау и Бухенвальд, в апреле 1939 года Юлиус был освобожден взамен на согласие немедленно эмигрировать из Германии. Его шурин Сол Мейер, уехавший в Америку в 1938-м, организовал покупку кубинского сертификата на высадку для Юлиуса, после чего тот купил билет на «Сент-Луис». Его жена Грета и дочь Хильда были вынуждены остаться в Германии, в связи с тем, что бывший торговец не имел возможности приобрести билеты и для них..
Леопольд, Йоханна и Мартин Дингфельдер перед мясной лавкой (магазином деликатесов), которой владела семья в Плауэне, Германия
Семья Дингфельдер в 20-30е годы владела магазинам кошерного мяса в г.Плауэн. С усилением антиеврейских мер старший брат Руди Мартин эмигрировал в Америку, остальные же члены семьи - отец Леопольд, мать Йоханна и их 15-летний сын остались жить в Плауэне, прежде чем 13 мая 1939 года подняться на борт «Сент-Луиса», отправлявшегося в Кубу..
Еще одним ребенком, оказавшемся на борту круизного лайнера, стала дочь торговца тканями Вальтера Грёве по имени Эвелин. До отплытия с порта Гамбурга ее отец несколько недель провел в концлагере, оставив мать - воспитательницу детского сада Йоханну и брата девочки Людвига в Берлине, где тот проходил обучение в частной еврейской школе. 13 мая 1939 года Эвелин вместе со своей семье поднялась на борт «Сент-Луиса»..
Наконец, один из самых молодых пассажиров 4-летний Михаэль Финк вместе с отцом Манфредом и матерью Гертой до судьбоносного отплытия жили в небольшом городке Бреслау (польск. Вроцлав), переехав туда из Оппельна через некоторое время после рождения Михаэля. До начала кампании массового преследования евреев в Бреслау проживала четвертая по величина еврейская община в Германии, чья история фактически закончилась во время Хрустальной ночи, когда многие евреи города были депортированы в концентрационные лагеря, а крупнейшая синагога разрушена. Понимая, что надежды на дальнейшую жизнь здесь разрушены, семья отправляется в Гамбург..
•На борту «Сент-Луиса»
Оказавшись на борту круизного лайнера 937 его пассажиров даже не подозревали о том, что по другую сторону Тихого океана их особенно никто не ждет - в связи с новой поправкой к закону, принятой правительством Кубы, их документы уже утратили силу. А это те самые сертификаты, которые по баснословным ценам продавал беженцам генеральный директор кубинской иммиграционной службы Мануэль Гонсалес, накопивший на этой афере от 500 тыс. до 1 млн долларов по оценкам США. Разгорелся скандал, результатом которого стала отставка Гонсалеса (пользовавшегося, между прочим, покровительством будущего главы Кубы Батисты), а вместе с тем росло и всеобщее возмущение вокруг проблемы мигрантов - кубинские власти уже впустили большое количество беженцев, которые составляли конкуренцию кубинцам в борьбе за рабочие места, так что увеличение их числа только еще больше злило жителей Кубы, переживающей последствия Великой депрессии. Но на борту «Сент-Луиса» всего этого не знали.
«Враждебность по отношению к иммигрантам подпитывала как антисемитизм, так и ксенофобию. Как агенты нацистской Германии, так и местные правые движения раздували проблему иммигрантов в своих публикациях и демонстрациях, утверждая, что прибывающие евреи были коммунистами»
(Сотрудники Мемориального музея Холокоста газете «The Washington Post»)
Портрет Густава Шредера, капитана круизного лайнера «Сент-Луис»
Не знал об этом и капитан лайнера Густав Шредер - возможно, единственный порядочный человек во всей этой истории. Капитан Шредер был одним из немногих офицеров, кто не состоял в рядах нацистов и не испытывал теплых чувств к фюреру. По его приказу с палубы и кают корабля были убраны нацистские флаги и многочисленные портреты Адольфа Гитлера, стоило только лайнеру покинуть порт Гамбурга. К самим пассажирам «Сент-Луиса» по распоряжению капитана также было предельно уважительное отношение, а где-то капитан Шредер и вовсе шел навстречу беженцам - на борту лайнера была организована своеобразная синагога, пассажиры не были ограничены в меню и в целом чувствовали себя комфортно и спокойно. Однако в скором времени надежды офицера Шредера на счастливое будущее еврейских беженцев на Кубе рухнули - капитан получил радиограмму в которой говорилась о той самой злополучной поправке, не позволявшей многим его пассажиром покинуть порт Гаваны. Дабы не создавать панику, Шредер создал комитет из пассажиров, на которых, по его мнению, можно было положиться в критической ситуации, после чего сообщил им о том, что ждало их по прибытии. Естественно, людей волновал вопрос, а не придется ли им вернуться обратно - в Германию. Ответ капитана не заставил себя долго ждать:
«Я сделаю всё зависящее от меня, чтобы мои пассажиры туда не вернулись! Я слишком хорошо знаю, что их там ждёт!»
Еврейские беженцы на борту «Сент-Луиса» произносят тост.
•В порту Гаваны
Семья Кляйн на борту «Сент-Луиса» (фотография из архива Эвелин Кляйн-Альтман)
27 мая 1939 года круизный лайнер «Сент-Луис» прибыл в гавань столицы Кубы, где вместо теплого приема бежавших от нацизма евреев ждал строгий таможенный и полицейский контроль - сойти на берег разрешили только тридцати одному пассажиру, имевших кубинские паспорта и/или соответствующие документы. Среди пассажиров, имевших действующие разрешения на посадку, была семья Кляйнов, покинувших судно в тот же день. Проведя два года на Кубе, Николаус, Мария Германда и Эвелин Кляйны эмигрируют в США. Их судьба, в отличие от судеб многих других пассажиров, уже была известна, всем остальным же приходилось ожидать решения кубинский властей, совершенно не зная, какое будущее им уготовано.
«Вы можете представить себе волнение на борту, потому что мы еще не слышали о каких-либо результатах переговоров. С 5 часов вечера комитеты снова садятся за стол переговоров, но у кубинцев есть много времени. Английское судно, также с еврейскими эмигрантами на борту, также не смогло приземлиться и находится на пути в Мексику и попытается высадить их здесь на обратном пути.
Адвокат Лёв из Бреслау, путешествующий со своей женой, 19-летней дочерью и 17-летним сыном, перерезал себе вены и со скоростью молнии перепрыгнул через перила в воду. Моряку, который прыгнул в воду сразу после него, пришлось приложить все свои силы, чтобы удержать сопротивляющегося, уставшего от жизни пассажира (с расшатанными нервами), пока лодка, которая только что подобрала мусор, не смогла поднять его на борт. Даже там он сопротивлялся и продолжал рвать свое запястье. Надеюсь, скоро будет найдено решение, где мы сможем приземлиться, не имеет значения, в какой стране. Нервы у человека уже должны быть как у лошади, чтобы быть способным пройти через все»
(Из письма Юлиуса Херманна своему шурину Солу Мейеру, 30 мая 1939 г.)
Так выглядела действующая иммиграционная карточка, разрешающая пребывание на Кубе (выдана на имя 8-летней Эвелин Кляйн)
Стоит сказать, что судьба Макса Лёва, которого упоминает Юлиус Херманн в своем письме, вопреки всему оказалась к нему весьма благосклонна - он все-таки сумел попасть на берег Кубы, пусть и весьма опасным для жизни способом. Отчаявшийся еврей был эвакуирован в больницу в Гаване, став еще одним «счастливчиком», сумевшим покинуть борт «Сент-Луиса». Всем остальным, оказавшимся в ловушке в порту Гаваны, предстояло ждать около недели, прежде чем 2 мая 1939 года правительство республики Куба дало свой окончательный ответ - «Сент-Луис» должен покинуть прибрежные воды страны.
Все пассажиры лайнера, а значит и большая часть героев нашего материала, среди которых Зигфрид Селигманн, Франц Блюменштейн, Юлиус Херманн, Руди Дингфельдер Эвелин Грёве и Михаэль Финк вместе со своими родными и близкими, были вынуждены продолжить свой путь.
Еврейские беженцы пытаются связаться с друзьями и родственниками на Кубе, которым разрешили подойти к пришвартованному судну на небольших лодках
•В поисках пристанища
Капитан Густав Шредер не намерен был сдаваться, делая все возможное, чтобы обеспечить безопасность своих пассажиров. Отбыв из гавани кубинской столицы капитан «Сент-Луиса» отправился к берегам Флориды, чтобы там обратиться к властям США с просьбой принять беженцев. Однако капитану было отказано, а следом и вовсе последовало сообщение о том, что ни в одном американском порту «Сент-Луис» не будет принят. Следом отказали Канада, Доминиканская республика, Чили, Аргентина, Венесуэла, Колумбия, Парагвай.. Каждый находил причины для отказа, будь то использованные квоты или же желание нажиться на беженцах, выдвигая неподъемные суммы за саму возможность сойти на берег. Никто не пошел навстречу. Никто не захотел помочь. Отчаявшись, капитан Шредер повернул штурвал в сторону европейского континента.
«Подплыв так близко к Флориде, что они могли видеть огни Майами, некоторые пассажиры «Сент-Луиса» телеграфировали президенту Франклину Д. Рузвельту с просьбой о предоставлении убежища. Рузвельт так и не ответил»
(Сотрудники Мемориального музея Холокоста газете «The Washington Post»)
Еврейские беженцы собираются под палубой теплохода «Сент-Луис»
Густав Шрёдер ведёт переговоры в порту Антверпена о получении беженцами разрешения на въезд
Такого поворота событий никак не могли ожидать пассажиры круизного лайнера, решившие захватить корабль и отстранить его капитана от управления судном. К счастью, Густав Шредер сумел успокоить отчаявшихся беженцев, посвятив их в свой план - как и в предыдущий раз, намерения капитана «Сент-Луиса» знала лишь избранная группа, остальные пассажиры оставались в неведении. Шредер предлагал специально посадить лайнер на мель в прибрежных водах Англии - в этом случае все близлежащие порты были бы обязаны принять людей с терпящего бедствие корабля. К счастью, в дело вмешалась организация еврейская благотворительная «Джойнт» (уже сотрудничавшая с «Сент-Луисом» в порту Гаваны), сумевшая договориться с некоторыми европейскими государствами. Больше всего человек была готова принять Великобритания - 287 пассажиров, 224 и 214 человек соответственно были готовы принять Франция и Бельгия, еще 181 пассажиру было разрешено пребывание на территории Нидерландов.
Счастливые еврейские беженцы ликуют, когда их лайнеру разрешают причалить в Антверпене
Именно там 17 июня 1939 года наконец сошли на берег первые пассажиры, среди которых семьи Блюменштейн, Финк, Селигманн и Дингфельдер - их были готовы принять Бельгия и Голландия. Оставшиеся пассажиры, в том числе Юлиус Херманн и семья Вальтера Грёве сошли на берег позднее - последние на грузовом судне отправились во французский городок Булонь-сюр-Мер. Туда же, во Францию, направился и бывший торговец текстилем Херманн, надеясь, что там его семья сможет присоединиться к нему. Высадив всех пассажиров, 21 июня 1939 года «Сент-Луис» направился в порт приписки — Гамбург. До начала войны в Европе оставалось два с половиной месяца..
•Судьба пассажиров «Сент-Луиса»
Первого сентября 1939 года войска нацистской Германии пересекают границу Польши, начинается Вторая мировая война. Спустя девять месяцев, в мае 1940-го нацистские войска вторгаются в Западную Европу, таким образом еврейские беженцы, которые нашли убежище во Франции и Нидерландах, снова оказались в опасности, равно как и другие евреи, не сумевшие покинуть оккупированную Германией территорию. Однако опасность представляли из себя не только немцы, но и руководство государств, ранее принявших на своей территории бывших пассажиров «Сент-Луиса» - Франции, Бельгии и Голландии. Тысячи еврейских беженцев, десятки из которых не так давно сошли с немецкого круизного лайнера, были интернированы в лагеря.
Через некоторое время после того, как Франция объявила войну Третьему Рейху, Юлиус Херманн был арестован французской полицией, а затем отправлен в лагерь Сен-Сиприен, располагающийся недалеко от испанской границы. Там бывший торговец текстилем встретил около пятидесяти бывших пассажиров «Сент-Луиса», со многими из которых был знаком со времен рейса Гамбург - Гавана.
«Я месяцами ничего не слышал ни от одного из моих зятьев, ни от моей сестры. Я прошу вас сказать им, чтобы они прислали мне немного денег. Я написал своей жене и дочери через Швейцарию и жду ответа от них в любое время. Эти условия почти невыносимы. Никто не знает, как и когда он воссоединится со своей семьей. Нас 10 человек из Ле-Мана и 6 из группы Лаваль. Из бельгийской группы здесь также находятся 50 мужчин, которые заперты; они были перемещены перед вторжением как вражеские иностранцы.
Когда читаешь и слышишь более ранние описания путешествий из лагерей для военнопленных и т.д. о тамошних условиях, воспринимаешь все это как невозможное. Теперь, когда человек должен испытать это на себе, необходимо задать вопрос, как это могло произойти в 20 веке? Мы не можем позвать на помощь в достаточной степени, но те, кто прошел через это и ознакомился с ситуацией, знают, что единственное, что мы можем потерять, - это наше здоровье, иначе ничего не останется.»
(Из письма Юлиуса Херманна, написанного в лагере для интернированных Сен-Сиприен, Восточные Пиренеи)
Похожая судьба ждала и бывшего торговца скотом Зигфрида Селигманна, арестованного после немецкого вторжения в Европу бельгийской полицией, которая, как и в случае с Херманном, видела в беженце «вражеского иностранца». Он также был отправлен во Францию, где был помещен в концентрационный лагерь Ле Милль, располагавшийся в здании фабрики по производству керамической плитки. Его жена Альма и дочь Урсула, бежавшие во Францию в попытке найти Зигфрида, были арестованы во французской столице, а после интернированы в лагерь Гур на юго-западе страны.
Обосновавшаяся в Булонь-Сюр-Мер семья Грёве вскоре после прибытия на французскую землю была разлучена - 15-летний Людвиг вместе со своей сестрой 11-летней Эвелин Грёве поселились в общежитиях. В июне 1940 года он был вынужден бежать вместе с детьми в Монтинтин, недалеко от французского Лиможа. В первые годы ему, равно как и его семье, удалось избежать депортации и ареста. Но к семье Финк судьба была менее благосклонна - вскоре после того, как чета Финк вместе с сыном Михаэлем, отметившем на борту свое пятилетие, покинула «Сент-Луис» в г.Антверпене, семья была арестована и отправлена в концентрационный лагерь Вестерборк, где провела большую часть Второй мировой войны.
Михаэль Финк и его родители Манфред и Герта в лагере для интернированных в Вестерборке (1941-1944)
Регина Блюменштейн
Что касается судьбы Франца Блюменштейна и его семьи, то после высадки в Антверпене семья обосновалась в Амстердаме, где вошли в состав еврейской общины, а сам Франц отправился в Доминикану, где присоединился к еврейской сельскохозяйственной колонии в Сосуа, а также получил выездные визы для жены и сына. Однако на сей раз планы семьи разрушает война - Эльза и Хайнц (жена и сын), а вместе с ними и мать Франца Регина не смогли получить разрешение на выезд из Нидерландов, находящихся в тот момент под немецкой оккупацией. В разгар депортаций мать Франца Блюменштейна спрятала юного Хайнца в шкаф от полиции, арестовавшей бабушку 5-летнего ребенка - ему вместе с мамой удалось сбежать в северную Голландию, где сопротивление предоставило им безопасное убежище. Регина Блюменштейн была интернирована в Вестерборк, где уже находилась семья Вальтера Грёве и куда в октябре 1942-го года был доставлен 18-летний Руди Дингфельдер - его семья также пострадала от депортации. Родители Руди Леопольд и Йоханна Дингфельдеры вскоре были направлены в Освенцим, где и закончился их жизненный путь.
Там же, в Освенциме, оборвалась жизнь Юлиуса Херманна, прошедшего заключение в концентрационных лагерях Гур, Ле Милль и Дранси (Париж), прежде чем 14 августа 1942 года Юлиус Херманн не был отправлен в Польшу, где и погиб. Его жена Грета и дочь Хильда были арестованы 11 декабря 1941-го, а после отправлены в Рижского гетто, где, вероятно, были убиты, так и не увидев Юлиуса после его отплытия из Гамбурга.
В числе же тех, кому все-таки посчастливилось покинуть Европу, оказалась семья Селигманн, получившая необходимые документы для выезда и, соответственно, покинувших места своего заключения - лагеря для интернированных Ле Милль и Гур. Уже осенью Зигфрид Селигманн воссоединился с женой и дочерью в Марселе, откуда семья последовала в Лиссабон, а затем в Соединенные штаты Америки, прибыв в страну за несколько дней до нападения на Перл-Харбор. Они обосновались в Вашингтоне, где вскоре воссоединились с Эльзой, которой удалось самостоятельно покинуть Германию.
P.S.О том, как сложилась судьба Эльзы Селигманн, известными фактами биографии которой являются только ее присутствие на борту «Сент-Луиса» и воссоединение с семьей в Вашингтоне, увы, неизвестно (зато в архиве ее отца сохранились даже сертификаты о прививках). Это для внимательных читателей, заметивших, что одна из сестер вдруг исчезла из рассказа.
Тем временем в северной Голландии, куда в 1942-м году прибыли Эльза и Хайнц Блюменштейны, Йоханнес и Сьюкье Дейкстра из небольшой деревушки Рауверд берут 5-летнего сына Франца Блюментшейна в свою семью, дав ему вымышленное имя Ханс Баккер. Его мать, Эльза, живет отдельно, однако менее чем через год нацисты обнаруживают ее убежище, а после ареста 24 сентября 1943 г. отправляют в Освенцим, где та погибает. Считается, что скрывавшая от нацистов Эльза была обнаружена из-за сумочки, которую та обронила недалеко от своего укрытия.
Эвелин Грёве
Незадолго до этого 17-летний Людвиг Грёве, сбежавший на юго-запад Франции, присоединился к Сопротивлению под именем Луи Габье. В этот же период он предпринимает попытки получить поддельные паспорта для своей семьи, однако претерпевает неудачу. Отца Людвига Вальтера Грёве вместе с его младшей сестрой Эвелин в 1944 году депортируют в лагерь Борго-Сан-Далмаццо в Италии, ставшего их последним земным пристанищем. В отличие от своей тески с «Сент-Луиса», покинувшей судно в порту Гаваны, Эвелин Грёве так и не добралась до Америки, навсегда оставшись 15-летней девочкой. Она умерла 26 февраля 1944 года - в один день со своим отцом.
Спустя месяц, в марте 1944-го был депортирован в Освенцим 20-летний Руди Дингфельдер, прошедший после смерти родителей заключение в лагерях Вестерборк и Вугг, а также службу на авиационном заводе Дорнье в Голландии и фабрике Siemens-Schuckert, куда молодой человек был направлен на принудительные работы. По мере продвижения Красной Армии в январе 1945 года Руди был эвакуирован в Бухенвальд, а после в Ораниенбург, за которым шла череда других назначений на промышленные производства Германии, благо, к своим 20 годам тот уже был опытным мастером-инструментальщиком.
В том же 1944 году была эвакуирована из лагеря Вестерборк семья Михаэля Финка, которому на тот момент исполнилось 10 лет. Следующим местом их заключения стал Терезиенштадт, откуда Михаэль вместе со своей матерью Гертой были освобождены в мае 1945 года. Отец мальчика, 38-летний Манфред Финк, погиб 8 марта того же года в лагере Берген-Бельзен, расставшись с семьей в сентябре 1944-го, после чего пройдя заключение в лагерях Освенцим, Голлешау, Заксенхаузен и Флоссенбюрг.
Руди Дингфельдер в Гауде, 1945 г.
После капитуляции нацистской Германии Герта и Михаэль Финк отправились в Голландию, откуда в том же 1945-м эмигрировали в Палестину. Туда же направился и Людвиг Грёве, сумевшего в годы войны перевести мать в безопасное место, а после вместе с ней также отравиться на территорию современного Израиля. Тогда же, в последние дни войны, в окрестностях Шверина Руди Дингфельдер предпримет попытку побега, в ходе которого трое его товарищей будут застрелены немецкими войсками. Еще двоих, самого Руди и его товарища обнаружат американские солдаты - последний закончит свою жизнь спустя двое суток после побега. После войны он вернется в Голландию, где встретит свою будущую жену, с которой пару лет спустя эмигрирует в США, где наконец встретится со своим братом Мартином. Там же окажется и девятилетний Хайнц Блюменштейн, которого приютили у себя Йоханнес и Сьюкье Дейкстр - в сентябре 1946 года он воссоединится со своим отцом Францем Блюменштейном, эмигрировавшем в США в апреле того же года.
Единственным человеком среди героев нашей статьи, кто пережил Вторую мировую войну и остался в Европе, стал капитан Густав Шредер - в 1939 году он опубликует мемуары о плавании «Сент-Луиса», а еще через двадцать лет навсегда закроет глаза. После 1940 года капитан Шредер больше никогда не выходил в море, а благодаря показаниям выживших пассажиров-беженцев ему удалось избежать процесса денацификации. Его имя носит одна из улиц Гамбурга - города, где закончил свою жизнь немецкий офицер.
Вот так закончились несколько из множества историй, начавшихся 13 мая 1939 года в порту Гамбурга. Часть из них в конце концов закончились хорошо, части не суждено было завершится никогда. Из 288 пассажиров, допущенных Великобританией, все, за исключением одного, пережили Вторую мировую войну - он погиб во время воздушного налета в 1940-м. Из 620 пассажиров, вернувшихся на континент, 87 (14%) успели эмигрировать до немецкого вторжения в Западную Европу в мае 1940 года. Из тех, кто остался, немногим больше половины пережили Холокост. Среди 254 погибших: 84 находились в Бельгии, 84 нашли убежище в Голландии и 86 были допущены во Францию. На настоящий момент лишь одна страна принесла извинения за произошедшее с пассажирами «Сент-Луиса» - произошло это не так давно, в 2018-м. Премьер-министр Канады Джастин Трюдо принёс официальные извинения еврейскому народу за то, что канадские власти отказались принять беженцев на «Сент-Луисе» в 1939 году
Во всем виноваты евреи
Какой занимательный междусобойчик
"Обрезанным воротился!", - рыдала супруга
"Портки-то нашто тебе?", - спросила Елена. - Давай, Ляксей, не дури". Но капитан не спешил разоблачаться, тянул, лицо его красными пятнами все покрылось.
В иллюстративных целях.
"Да что с тобой такое?! - в сердцах воскликнула Елена. - От законной жены нос воротишь?".
Алексей как будто бы решился, но такой реакции супруги он никак не ожидал.
"Обрезанным воротился!", - крикнула Елена и зарыдала в голос.
В 1701 году в Новгороде в семье разрядного дьяка Артемия Богдановича Возницына и его супруги Марфы Львовны родился долгожданный сыночек, окрестили которого Алексеем, Алешенькой.
Мальчишка рос шустрый, и отец решил, что негоже такому егозе идти по отцовской чернильной дорожке, становиться дьяком, просиживать порты в приемных учреждениях.
Как исполнилось Алешеньке тринадцать лет, Артемий Богданович отдал его в Морскую академию, которая только что открылась в самом Петербурге.
В академии выяснилось, что Алеша, вопреки отеческим ожиданиям, не шибко блистал талантами: учился мальчик плохо и нехотя, из-под палки. Но к 1717 году гардемарин Возницын был определен на флот, а через пять лет был произведен в мичманы.
Служил Алексей также неохотно, как и учился в академии. Море молодой человек не любил, искусством управления кораблем владел слабо, подолгу и тяжелее, чем другие, страдал морской болезнью.
Вняв настоятельным просьбам Возницына о переводе на берег, начальство определило его в 1728 году в Кавалергардский корпус, однако, уже в 1731 году Алексей снова был переведен на флот в качестве капитан-лейтенанта.
К тому моменту Возницын был уже женат на красавице Елене Ивановне, дочери небогатого дворянина. Необходимость "бороздить моря и океаны" тяготила Алексея еще сильнее, чем в юности.
В 1733 году согласно Высочайшему указу Возницын все-таки был исключен из флота в связи с "незнанием действительного морского искусства". Дальше Алексею предстояло служить в армейском сухопутном полку, но он не желал и этого. Военная служба сыну разрядного дьяка окончательно опротивела, и он стал искать пути скинуть это ярмо с плеч.
Помог Возницыну еврейский доктор по фамилии Гердинг, предоставивший Алексею свидетельство о болезни селезенки, из-за которой:
"Началось удушье и судорожное сведение, что от худо употребленных напредь сего меркуриальных медикаментов учинилось, от чего вся кровь повредилась, так что всякие опасные приключительства у него в руках и ногах сделались и на левой руке водяную опухоль имеет и затем тремя пальцами владеть не может".
Гердинг дал заключение, что к воинской службе с такими хворями Возницын никоим образом не годен.
Другой врач, немец по фамилии Энглерт не обнаружил у Алексея тяжкой болезни селезенки, лишь небольшую припухлость левой руки. Военная коллегия рассмотрела дело Возницына и порешила дать капитану годовой отпуск для восстановления здоровья.
Здание двенадцати коллегий в Петербурге.
Алексей прибыл в родовую усадьбу, где его ждала жена. Елена Ивановна была крепко недовольна, что муж оставил службу, отказался от продвижения по карьерной лестнице: молодая женщина мечтала, что супруг станет влиятельным человеком с большим жалованьем.
Между мужем и женой начались ссоры. Возницын, даром что, согласно справке Гердинга, "тремя пальцами владеть не мог", супругу поколачивал, и весьма крепко. Женщина жаловалась в Москву родителям, что "бьет аки зверь".
Не найдя поддержки со стороны жены, Алексей с каждым днем испытывал все большую благодарность в отношении доктора Гердинга, давшего ему заветную справку. Свою признательность к врачу мало-помалу Возницын распространил и на всех евреев: этот народ, его нравы, традиции и религия, стали Алексею очень интересны. Достав где-то "Тору", капитан стал почитывать главную иудейскую книгу, вызывая раздражение у жены.
Но вот год прошел. Возницын не спешил ехать в военную коллегию, а отправил туда письмо, в котором сообщил, что состояние его ником образом не улучшилось, а, напротив, значительно ухудшилось.
Из Петербурга в усадьбу Алексея отправили майора Зубова для проверки. Возницын встретил Зубова в постели, обложенный подушками. Вид его, и правда, был крайне болезненный. Майор возвратился в столицу и сообщил, что капитан, и правда, очень болен, к тому же, страдает беспамятством.
В коллегии докладом Зубова не удовлетворились. К Возницыну был отправлен второй проверяющий - солдат Степан Каширин. Но и Каширин нашел Алексея глубоко больным человеком.
Наконец, военные чиновники отправили к капитану медика. Доктор Шмит, побывавший в усадьбе, не только подтвердил "диагнозы" майора и солдата, но и дополнительно сообщил, что Возницын, похоже, сошел с ума.
Коллегия, заслушав доклад доктора Шмита, продлила отпуск Алексея до января 1736 года. Однако уже в августе Возницын внезапно прибыл в Петербург, сообщил, что он полностью исцелился и готов к продолжению службы.
Такая резкая перемена, по всей видимости, была вызвана позицией жены Алексея, настоятельно требовавшей его возвращения на службу.
Военная коллегия назначила новое медицинское освидетельствование. Врачи пришли к выводу, что Алексей здоров, но к воинской службе не годится.
2 октября 1736 года указом императрицы Анны Иоанновны капитан-лейтенант Возницын был окончательно отправлен в отставку.
Таким образом, Алексей обрел долгожданную свободу. Елене Ивановне пришлось смириться с тем, что ее муж больше не военный. Семейство оставило родовую усадьбу в Новгороде и переехало в Москву.
В Белокаменной капитан Возницын полностью отдался своему новому интересу - чтению "Торы" и других иудейских книг. В 1738 году Алексей познакомился с евреем Борохом Лейбовым, который ранее возглавлял иудейский кружок так называемых прозелитов - то есть, верующих, стремящихся обратить в свою веру других людей.
Борис Дубров "Старый еврей.
Лейбов, несмотря на протесты жены, стал близким другом Возницына. Весной 1738 года Борох убедил капитана отправиться с ним в Польшу для изучения Талмуда.
Это было опаснейшее предприятие. Императрица Анна Иоанновна не сильно жаловала евреев, а за переход православного в их веру отступника ждало суровое наказание.
Сначала из Москвы выехал Лейбов, затем на границе его догнал Возницын, и уже вместе въехали в Польшу. В Дубровно Алексей изучал Талмуд, а также совершил обрезание. Процедуру провели сам Борох Лейбов, его сын и еще два еврея.
Операцию Возницын перенес тяжело: пару дней капитан находился между жизнью и смертью, затем три недели пролежал в постели, восстанавливая силы.
Возвратившись в Москву, Алексей явился домой. Жена сначала обрушилась на него с обвинениями, а затем потребовала выплаты супружеского долга. В опочивальне и открылся секрет Возницына.
Для Елены Ивановны это был тяжелейший удар. Она немедленно прогнала Алексея со двора, а наутро донесла на него в Московскую Синодальную канцелярию, сообщив, что капитан отрекся от православия и принял иудейство.
Синодальная канцелярия начала расследование. Вскоре Возницын, Борох Лейбов и некий еврей по фамилии Смерль были арестованы и препровождены в тайную канцелярию.
Лейбов категорически отверг обвинения в прозелитстве, а Алексей, в свою очередь, заявил, что в иудейскую веру он не переходил и остается православным. На вопрос, зачем же тогда сделано было обрезание, капитан затруднился ответить.
Между тем, в тайной канцелярии обвинили Бороха Лейбова в убийстве православного священника Аврамия. Присоединение этого дела к делу о прозелитстве, по сути дела, не оставляло Возницыну шансов на благополучный исход.
22 марта 1738 года, не выдержав пыток в тайной канцелярии, Возницын сознался и в переходе в иудейство, и в убийстве Аврамия, и во многих других грехах. Материалы следствия были переданы императрице Анне Иоанновне, которая 3 июля 1738 года вынесла свой приговор:
«Понеже оные Возницын в богохулении на Христа Спасителя Нашего и в отражении истинного Христианского закона и в принятии жидовской веры, и жид Борох Лейбов в превращении его чрез прелестные свои увещания в жидовство, сами повинились и для того ими розыскивать больше не в чем, дабы долее сие богопротивное дело не продолжилось и такие, богохульник Возницын и превратитель в жидовство жид Борох, других прельщать не дерзали, того ради за такие их богопротивные вины без дальнего продолжения по силе Государственных прав обоих казнить смертию сжечь, чтоб другие, смотря на то, невежды и богопротивники от Христианского закона отступать не могли и таковые же прелестники, как оный жид Борох, из Христианского закона прельщать и в свои законы превращать не дерзали, а жида Смерля, когда он в том деле ни в чём не приличился освободить. Анна.»
Через двенадцать дней, 15 июля 1738 года, приговор был исполнен на Адмиралтейском острове в Петербурге. В соответствии с жестокими нравами времен Анны Иоанновны, виновных публично сожгли. Капитану Возницыну на момент казни было 37 лет.
Елена Ивановна, супруга Алексея Артемьевича, узнав, что произошло с ее супругом, и виновницей чего она стала, долго горевала и каялась о содеянном, но вернуть уже ничего было нельзя.
с) Василий Гавриленко (Грусть)
Дорогие читатели, если вам нравятся мои статьи, подпишитесь, пожалуйста на мой Телеграм "Женщины в истории", там немало новых текстов: https://t.me/istoriazhen
Моя книга о русских женщинах в истории вышла благодаря вам! На Вайлдберрис большая скидка на книгу. Сердечное спасибо каждому покупателю! https://www.wildberries.ru/catalog/194338293/detail.aspx
Глава 7 Крест и тора
Не будем тянуть кота за усы. Слово "крест".
Давайте, ничтоже сумняшеся, рассмотрим такие слова как: кремень (камень высекающий искры), кресало (огниво) , кресать (поджигать), красный (цвета пламени), искра (из пламени) .
Легко выводится возможное, изначальное слово: "кресь" - означавшее огонь. Что в таком случае означало слово "воскресить"? Скорее всего - попросту раздуть пламя из тлеющих углей. Вроде всё ясно.
Тут кстати будет вспомнить, что у западных славян сохранился бог Kresnik - покровитель огня, плодородия и прочего. Т. е. следы этой "креси" есть, в том числе, и в фольклоре. Но куда делась эта кресь нынче? Об этом позже.
Вот вам для разминки текст из Википедии:
"Имя Кресник не имеет четкой этимологии. В прошлом предполагались связи с русским Хорсом или Ксором и индийским Кришной. Название могло быть связано с древнескандинавским hress, что означает »свежий, огненный, живой« (Джеза Ф.), но также и с IE *ker-/kre- со значением »расти, питаться« (Глухак А.), возможно, с иранским корнем *krs-/kars-, а также со славянским *krst - »крест« (Бошкович-Стулли и Мерку).[3] Как показал Михайлов, название Кресник могло произойти от балто-славянского языкового наследия: фестиваль Кресце известен среди прибалтов а древнеславянское слово *krěsδ имеет значение »огонь«.[4] По Михайлову, есть три возможных соединения с корнем *krês: Солнце, Солнцестояние или удар.[5]
Крес - это словенское слово, обозначающее костер."
Итак, скорее всего я прав и кресь была на самом деле. Что таком случае крест? Две скрещённые палочки в древности никого не интересовали и сам крест известен очень задолго до христианства. Вспомним - христианство изначально было назареянством и крест для назореев был ужос и кошмаг. А вот у северных народов, крест - это та самая фигура, которая видна если смотреть на солнце прищурившись. Для самых понятливых повторим: древний символ солнца, фигура из племени (креси) в виде этого самого креста.
Итак. Лично моё мнение: Крест воскресающий - это благое божество солнца которое умирало вечером и воскресало (воспламенялось) утром ради блага всех людей. Возможно именно он был центром того таинственного культа, следы которого официальные историки находят у всех европейских народов. Именно его символ взяло себе будущее христианство, поскольку рыба (символ назареянства) на севере как-то не зашла.
Вернёмся к Креси. Почему это слово было проклято и забыто? Потому что Кресь в отличие от Креста - изначальное пламя которому приносили человеческие жертвы. Желательно чтобы жертва, как правило ребёнок, шла в огонь добровольно. Для этого её опаивали дурманом или обманывали. Вспомним сказку про бабу Ягу, которая не убивает Ваню и не сует его в печь силком. Она его пытается кинуть в огонь обманом. Так же упомянем, что в сказке она пытается засунуть его в печь именно живьём, т. е. имеет место именно жертвоприношение, а не вульгарное людоедство.
О чем можем помыслить? Да о том, что задолго до христианства, на просторах Северной Евразии могла вестись, и велась скорее всего, борьба с человескими жертвоприношениями.
Была борьба между культом Креста (Солнца благого) и культом Креси (огня уничтожающего). Второй культ был более древним и вполне логично породил первый.
Естественно происходило это среди бесписьменных культур и эти события мы можем только РЕКОНСТРУИРОВАТЬ. (Эту фразу я написал для тех типов, которые с упоротым упорством требуют письменных источников, а если их нет, то и само событие вроде как не существовало).
Теперь тора. Не еврейская, а славянская. Итак: торить- прокладывать путь. Торба - предок рюкзака. Торока - тюки, которые приТОРочивали на спины лошадей. Торг - площадка для обмена которая располагалась не в глухом лесу, а возле пути (торы). Тропа, тракт - тоже близкие к торе слова.
Наконец слово "дорога". Официальная этимология выводила его из "драть", "дергать", что вообще-то является высшим пилотажем безумия. Вы, например, можете представить себе праславян, которые шли и методично дергали-драли на своём пути кусты, корни, пни, траву? Я лично нет.
Сейчас у официалов возобладала более здравая мысль, что дорога выходит из слова "торить". Ежу понятно. Дорогу сначала торят по бездорожью, а потом уже торожат , т. е. ухаживают за ней, превращая в торозу (дорогу).
Интереса ради взглянем в закрома польской мовы. Вот они: droga, szlak, tor. Это те слова, которые обозначают путь.
Так tor или тора? Загадка сие есть великая ребята! Но учитывая привычку праславян огласовывать окончания слов, вариант "тора" вполне вероятен. В пользу торы говорит и то, что дорога женского рода. Возможно стоит покопаться в других славянских языках, но честно признаюсь - мне лень!
Также близкими к тропе и торе считаются слова: топтать, торопиться, тропать (ступать).
Тора
Перейдем к еврейской Торе. Буквально она означает Закон. "Люди Торы“ у евреев это " люди Закона". Короче сами евреи и есть. Соответственно, кто вне Торы, тот и вне закона. (Звучит жутковато!))
Казалось бы связи Торы с торой никакой нет. Я так и думал, пока мне не попалась замечательная книга Юлии Латыниной "Иисус". В ней назореи называли себя "люди Пути". И вовсе не для того чтобы противопоставиться "людям Торы", а именно с целью показать своё более полное и преданное следование Закону (Торе) . Круто! Неужели Тора, кроме значения "Закон" имеет ещё и значение "путь"? Невероятно круто! Подняв архивы, я увидел, что действительно Тора состоит из трёх частей: Путь, Истина и Жизнь.
Я был в восхищении! Но, что основное значение Торы это Закон, тоже забывать не стоит.
Даже не интереса ради, а забавы для, решил я взглянуть на те слова которые окружают Тору.
К примеру Иохаведа (Иохевед) - мать Аарона и Моисея. "Ведающая Яхве"? Гм. Евреи переводят её как "Яхве моя слава".
Следующие слова это пшат и ремез. Означают они степени толкования Торы. Пшат - простой смысл писания, видный каждому человеку. Ремез - смысл более потаённый, требующий мысли.
Всего бы ничего, но в русском языке эти слова тоже есть. Пшат это старое название растения - лох серебристый.
Ремез на русском - синица. Но! Мы знаем слово ремесло, а мог ли быть в старославянском ремез, как мастер-умелец, более опытный, чем обычный ремесленник?
Следующий момент: Мишлей Шломо, которые произносятся иногда как "Мишли Шлома" - знаменитые Притчи Соломона. Справедливости ради, скажем, что их время это 9 век до н.э., что позднее самой Торы. Да и сами "мишли", кроме названия, по сути копия очередных наставлений очередного египетского фараона.
Некоторые (еврейские) исследования утверждают, что из иврита, "мишли" проникли в славянские языки и вызвали к жизни такие слова, как мысль, мыслить, мышление и т. д. Предположение достаточно дерзкое, я вам скажу!
Дальше: коэны и левиты.
Тут важно знать настоящее произношение этих слов. Коэны в ивритском оригинале звучат, как "коханим". Коханые - т. е. любимые дети Господа, происходящие по прямой линии от самого Аарона, брата Моисея.
Левиты произносится в самом деле леви, что напоминает множественное число от слова лев. Самого льва в иврите обозвали "арье" (есть также и "лави"), а вот львица осталась левиа.
И коханы и леви были ВЫСШЕЙ КАСТОЙ в переходящем к оседлости кочевом древнееврейском этносе. Моё личное мнение - они были иноязычным этносом (ибри), который объединил семитских хабиру в одно целое.
Теперь рассмотрим Талмуд. В древности мудрость произносилась, как "мудра". Отсюда: мудрый и мудрец - изрекатель мудр. Что есть Талмуд - толковать мудры или талдычить мудры? Тут есть простор для фантазии, поскольку, всерьёз эти изыски рассматривать не будут.
Кроме мишлей, Тор, пшатов и леви, есть в иврите и другие славяноподобные слова. Галь - галька, бэгэд - богатая одежда, пэган - язычник и т. д. Есть похожие случаи в арабском (заррат - заря, дунья - Вселенная).
-Ну допустим, мы поверили... Если хоть на мгновение представить,что это реально славянизмы, то как они попали к семитам? - спросите вы.
Путь только один. Это время арийских вторжений на Ближний Восток (1750-1200 года до н.э.), когда амореи превратились в арамеев и начали формироваться современные нам семиты: евреи и арабы.
Это эпоха "неразделённой" (согласно уверениям официалов) славяно-балто-латино-индоиранской языковой общности которая образовала санскрит. Но неразделённой ли? Больно много слов нам получается реконструировать из древности. Больно много нестыковок вскрываем мы в официальной версии...
Вернёмся к кресту.
Как он стал символом Христа? Но тут ответ на поверхности... Нет, зададим вопрос по-другому: почему имя Христ похоже на слово крест?
Википедия милостливо сообщает нам, что Христос есть дословный перевод с Еврейского Машиах - Мессия. Само слово Христос (от древнегреческого χρίω — «мажу, умащаю») — буквально «помазанник». Вроде всё ясно и никаких сомнений нет, но всё же схожесть Христа и Креста и сама замена истинного символа (рыба) на языческий знак солнца (крест) настораживает. Возможно ли что Христ пришёл к грекам из того древнего культа умирающего каждый вечер и воскресающего утром солнца? И почему мы говорим Христос воскрес, если по логике надо говорить Христос ожил? Напомним кстати, что Хрест - в Древнем Риме достаточно распространенное имя раба, не связанное при том с христианством.
Теперь крест в других языках.
Белорусский: крыж Болгарский: кръст Боснийский: cross Каталанский: creu Чешский: kříž Валлийский: cross Датский: cross Немецкий: Kreuz Греческий: σταυρός Английский: cross Испанский: de la cruz Эстонский: rist Баскский: gurutze Финский: rajat Французский: croix Ирландский: tras Шотландский (гэльский): a ' chrois Галисийский: cruz Хорватский: križ Венгерский: kereszt Индонезийский: cross Исландский: kross Итальянский: croce Латынь: crucis Люксембургский: Kräiz Литовский: kryžius Латышский: krusts Македонский: крстот Горномарийский: крестӹвлӓм Мальтийский: cross Голландский: kruis Норвежский: cross Папьяменто: di krus Суахили: ладно пропустим) Польский: krzyż Португальский: cruz Румынский: cruce Словацкий: kríž Словенский: križ Сербский: крст Шведский: kors Удмуртский: кирос Украинский: хрест.
Что мы видим? А то, что большинство названий тяготеет к слову крест. А если, прибавить к этому и то, что сам крест скорее всего происходит из "креси" - древнеславянского названия пламени, то...
-Да ты еретик! Этого не может быть, а потому и не было никогда! - в гневе воскликнет официальная наука (шютка, на самом деле она попросту промолчит и замнет тему).
Но ведь и в самом деле! И по моей теории и просто тупым перебором слов, мы придём к тому, что изначально было слово крест, а уже его всяк произносил по-своему.
Загадка...
Но отгадка тут проста. Европейские языки образовались гораздо раньше, чем предполагает официальная наука и за прошедшие тысячелетия, народы успели обменяться словами и заимствованиями по многу раз. Волнами переселений их мотало и по Понтокаспиане и по Европе.
В иные периоды, кто-то доминировал и умудрялся навязать соседям свои слова, а возможно и целые религиозные системы.
Ни в коем случае нельзя предполагать, что был какой-то один "богоизбранный" народ ("божественные арии") , который нёс свет и радость остальным. Все эти процессы доминирования и обмена словами, религиями и божествами были взаимными.
Соловко Е. В.
Проект «Арийская империя
Арийская империя. Предисловие.
4 июля 2023
Глава1 Арии или Арья?
12 июля 2023
Глава2 Вандалы и при чем тут венды
18 июля 2023
Глава 3 Катастрофа Бронзового века. Падение великой империи
29 августа 2023
Глава4 Кассии, каспии, касситы
29 ноября 2023
Глава 5 Арийские боги
4 января
Глава 6 Археология праславян. Часть1
23 февраля
Глава 6 Археология праславян. Часть 2
23 марта
Глава 6. Археология праславян. Часть 3
22 апреля
«Плавание обреченных»: История Зиллы Курш, самой маленькой пассажирки «Сент-Луиса»
Приход к власти нацистов в 1933-м году ознаменовал собой начало одного из страшных периодов XX века, символами которых стали концентрационные лагеря, взрывы крылатых ракет, геноцид и смерти миллионов людей. И первой последствия нацисткой идеологии ощутила сама Германия, где начались массовые преследования неугодных режиму немецких граждан, одним из пунктов которого стали гонения евреев. В нашей статье «Плавание обреченных»: Истории пассажиров «Сент-Луиса» мы рассказывали вам о том, что не только нацизм, но и человеческое равнодушие стали причиной многочисленных жертв, которых можно было избежать, вспомнив не только хронологию печально известного рейса, но и истории нескольких семей, одной из глав жизни которых стал маршрут из Гамбурга в Гавану. Сегодня мы вспомним еще одну такую историю - нашей сегодняшней героиней станет женщина, которая в силу своего возраста не могла помнить подробностей своего пребывания на океаническом лайнере. Ее зовут Зилла Курш и она - самая молодая из пассажиров «Сент-Луиса».
Одна из известнейших фотографий, ставших свидетельством печально известного «плавания обреченных». В правом углу вы можете увидеть мать, держащую на руках маленькую девочку - эта девочка и есть героиня нашего рассказа.
Зилла Дрезел родилась через неделю после событий 9-10 ноября, вошедших в историю как «ночь разбитых витрин» или «хрустальная ночь». Позже ее мать Рут будет вспоминать руины магазина модистки ее тёти, а также то, как ее муж Ричард и его брат Альфред в это же время скрывались от преследования нацистов, устроивших облавы на евреев мужского пола. Решение навсегда покинуть Германию могло бы стать для этой семьи единственным спасением, тем более, что члены семьи Дрезел - мать и младшие братья Ричарда и Альфреда уже благополучно жили в Бразилии.
Судьба дала им такой шанс в мае 1939-го года - тогда, 13 мая 1939-го, Ричард, Рут, Альфред и Зилла поднялись на борт корабля «Сент-Луис», следовавшего из Гамбурга на Кубу. Зилла стала самой маленькой из пассажиров лайнера - в день, когда ее семья навсегда покинула Гамбург, Зилле было всего шесть месяцев. Спустя годы мы можем заметить ее на фотографиях среди других пассажиров - маленькую девочку, одетую в белое платье.
Как вы можете помнить, «Сент-Луис» благополучно прибыл в порт Гаваны, однако правительство Кубы разрешило сойти лишь 29-ти из 927-ми пассажиров лайнера. Отчаявшись, Ричард Дрезел нацарапал записку следующего содержания: «Пожалуйста, помогите мне, президент Брю, или мы погибнем», после чего засунул ее в бутылку и выбросил за борт. Конечно, занимавший пост президента Кубы (1936-1940 г.) Федерико Ларедо-Брю никогда не видел этой записки, однако спустя годы, в 2003-м она была обнаружена на распродаже автомобильных багажников в Бате (Bath), вложенная в экземпляр книги о событиях на борту «Сент-Луиса». Спустя время записка была возвращена Зилле, а после ее содержание стало известно и всему остальному миру.
Записка, написанная Ричардом Дрезелем и выброшенная за борт в бутылке. В ней говорится: “Пожалуйста, помогите мне, президент Брю, или мы погибнем”
Следующие несколько дней после отбытия из гавани Гаваны «Сент-Луис» курсировал вдоль восточного побережья Северной Америки в поисках безопасной гавани, однако, как мы помним, не нашлось страны, готовой принять бежавшей от неминуемой гибели еврейских беженцев - даже либеральное правительство Уильяма Лайона Маккензи, тогдашнего премьер-министра Канады, отказало кораблю. Спустя 80 лет извинения за решения своего правительства принесет действующий премьер-министр страны Джастин Трюдо, заключив также, что «Адольф Гитлер не решал судьбу пассажиров из Сент-Луиса или евреев Европы в одиночку».
«Нет никаких сомнений в том, что наше молчание позволило нацистам найти собственное «окончательное решение» так называемой «еврейской проблемы». Питать такую ненависть и безразличие к беженцам означало разделить моральную ответственность за их смерть»
(Из выступления Джастина Трюдо в канадском парламенте в 80-ю годовщину событий «Хрустальной ночи», 2018 г.
Позже около половины пассажиров были приняты Великобританией, Нидерландами, Францией и Бельгией. По словам Зиллы Курш, приводящей воспоминания ее матери Рут, после отказа в разрешении на высадку в Канаде, всех пассажиров позвали в каюту, ознакомив их со списком, находящимся у судового казначея. В нем были имена пассажиров и указание страны, готовой их принять. Членов ее семьи не было в списке, однако Дрезелам все же был предоставлен шанс самим определять свою судьбу. Когда Ричарда Дрезела, отца шестимесячной Зиллы, спросили, где бы он хотел поселиться, отец семейства выбрал Великобританию.
«Хотя он знал, что его брат (также находившийся на борту) направляется во Францию, он хотел приехать в Англию. Он знал, что это самый надежный способ обезопасить свою семью»
Это обстоятельство, по словам Зиллы, стало редкой удачей, позволившей ее семье спастись. Ведь многие из тех, кто высадился в континентальной Европе, позже были схвачены и отправлены в концентрационные лагеря. Не обошла трагичная участь и дядю Зиллы, Альфреда Дрезела - во Франции он был схвачен нацистами, после чего оказался в «Освенциме», где и закончилась его жизнь.
«Как и в случае со многими беженцами и людьми, пережившими ужасные времена, мои родители очень неохотно говорили со мной (о «Сент-Луисе»). На большинство задаваемых вопросов не было ответов»
(Зилла Курш, самая молодая из пассажиров «Сент-Луиса»)
Что же касается Зиллы и ее семьи, то они благополучно высадились в одном из английских портов. Документальное подтверждение этому - бережно хранимая миссис Курш вырезка из выпуска газеты «Daily Mail» от 22 июня 1939 года. Заголовок на передовице знаменитого издания гласил: «Наконец-то беженцы добрались до Лондона».
Та самая фотография 6-месячной Зиллы Дрезел со своими родителями, Ричардом и Рут (Июнь, 1939 г.)
Как уже не раз было сказано выше, события 1939-го года Зилла Курш, которой в 2018-м году исполнилось 80 лет, не помнит в силу своего возраста, а потому знакома с ними лишь по рассказам ее родителей, посвятивших девочку в подробности этой истории уже в подростковом возрасте. Из интервью, данном женщиной канадскому изданию «CBC», мы также узнаем, что во время событий «хрустальной ночи» и рождения Зиллы семья Дрезел жила в Бреслау (совр. Вроцлав, Польша), а ее отец Ричард зарабатывал на жизнь торговлей тканями. Он вместе с матерью Зиллы Рут смогли обеспечить девочке счастливое детство вдали от ужасов нацизма, однако мисс Курш, вспоминая рассказы родителей, чувствует свое родство не только с судьбой пассажиров «Сент-Луиса», но и с историями современных беженцев, вспоминая, как повезло ее семье.
Зилла со своими родителями Ричардом и Рут Дрезел
«Чтобы проехать тысячи миль с маленькими детьми, чтобы они могли получить образование и не жить в страхе, вы, должно быть, отчаянно хотите это сделать. Люди говорят, что это не то же самое, что наша ситуация, но в некоторых местах люди спасаются от преследований. Очень печально, что мы, как народ, не учимся быть более терпимыми и принимающими»
Сегодня в Англии живет уже четвертое поколение семьи Дрезел. Сама героиня нашего материала поселилась в Ньюкасле и, как и ее отец, благодарна Англии за спасение своей семьи. Однако далеко не всем повезло также, как Зилле - 254 пассажира «Сент-Луиса» позже погибли в концентрационных лагерях или лагерях для интернированных, не получив шанса на спасения. Как мы помним, не обошли страшные свидетельства ужасов нацистского режима и ее семью, пусть и сама она вместе со своими родителями нашла свою новую родину в Великобритании. «Мой отец всегда говорил относиться к этой стране как к хозяину, ведь ты гость в их доме. Он был так благодарен Англии. Одним из самых гордых дней в его жизни был день, когда он получил британское гражданство. Он так гордился этим листком бумаги, я не могу вам передать»
Зилла Курш и ее дочь Даниэль держат мемориальные камни в память о членах их семьи, погибших во время Холокоста
С вами же был Бородатый Горец, благодарю за прочтение. С другими нашими статьями, видеороликами и другими интересными публикациями вы также можете познакомиться в нашей группе «Бородатый Бард» Вконтакте, а также здесь - на Пикабу. Среди таких материалов, например, уже упомянутая выше статья «Плавание обреченных»: Истории пассажиров «Сент-Луиса» или же публикация «Заключенный №56 форта Бреендонк», посвященная жизни бельгийского художника Жака Оша, прошедшего через ужасы концентрационных лагерей.