Есть у меня очень хорошая знакомая, подруга. Она намного старше меня и давно на пенсии. И вот решила она записать свои воспоминания о детстве, юности, о своей жизни. Она совершенно далека от писательско-журналистской профессии. А я просто зачитываюсь ее рассказами. С ее разрешения выложу один из ее рассказов. Думаю, кому-то будет интересно. Далее - ее текст.
Холера
То, о чем я сейчас вспомню, не будет рассказом из детства, о детстве. Те события, в которые мы попали с дочкой, столь необычны, интересны, да в какой-то мере даже трагичны. Когда они происходили, о них почти не писали в прессе, не освещали по телевидению. Вот поэтому надо обязательно о них рассказать. Тогда я поняла, как страшно оказаться в толпе, которая поддается страху, панике и может все смести на пути, теряя человеческий облик. В полной мере ощутила, как местная власть бывает не готова к чрезвычайным событиям. Полная растерянность, беспомощность, не владение ситуацией. Но все по порядку.
В 1970 году в нашей стране вспыхнула эпидемия холеры. Она охватила значительную часть территории СССР.
Мы с дочкой оказались в гуще этих событий.
В августе поехали отдыхать в Затоку – небольшой поселок в шестидесяти километрах от Одессы. Он славился золотыми песками пляжа, неглубоким у берегов морем, что удобно для отдыха с маленькими детьми и относительно недорогими фруктами.
Вместе с нами отдыхала моя подруга Светлана с дочкой Людой. Мы вместе работали, жили рядом и наши девочки дружили. Мы часто все ходили купаться на Волгу, в лес за грибами и ягодами, да просто побродить по лесу, разжечь костер, напечь картошки.
Это были интересные походы. Иногда брали в эти походы подружек наших детей. Детишки обязательно устраивали концерты около костра. Пели, танцевали, рассказывали стихи. Потом все получали небольшие подарки. Ребятишки любили эти походы и с нетерпением ждали их.
Вот и поехали на отдых к морю вместе.
Конечно, находясь недалеко от Одессы, мы не могли не съездить туда. Да и дочке надо было показать этот город – жемчужину у моря. Побродили по Дерибасовской, посмотрели здание знаменитого оперного театра и конечно оказались у Потемкинской лестницы, которая получила свое название не в честь фаворита Екатерины II, а после выхода легендарного фильма "Броненосец Потемкин". Так получилось, что к лестнице подошли снизу. Интересно, когда смотришь снизу на лестницу, ступени кажутся бесконечными, но их всего 192. Мы приняли решение подняться, и Марина с Людой достойно выдержали это испытание.
Что еще врезалось в память – везде много продавали рыбы и жареной, и вареной, и копченой. Нам особенно нравилась кефаль. Накупив рыбы, помидор и прочей снеди, пошли на вокзал к последней электричке. Зашли в вагон разложили наши яства в предвкушении знатно поужинать. Целый день шатаясь по городу, практически не ели. И вдруг с ужасом узнаем, что это не наша электричка. Сгребли все в охапку и бегом искать наш поезд, так как он должен был вот-вот отойти. Только успели влететь в вагон, поезд тронулся. Это была последняя электричка, а то бы пришлось куковать на вокзале.
Очередной раз належавшись на пляже, накупавшись нам захотелось опять куда-нибудь съездить.
Недалеко от Затоки расположен прекрасный город под названием Белгород-Днестровский. Там находится средневековая крепость "Аккерман" на берегу днестровского лимана – одна из крупнейших и наиболее сохранившихся на Украине. Построена на месте античного города Тира. Вот туда мы и отправились. Осмотрели крепость, побродив ещё по её территории, наткнулись на съёмочную группу. Здесь снимали какой-то приключенческий фильм. Посмотрев на это действо, решили спуститься вниз к лиману и искупаться. Вода в лимане была почти не соленая. Накупавшись, мы пошли бродить по городу. Нас поразило обилие фруктовых деревьев, целые аллеи. В это время как раз созрели абрикосы, и вся трава под деревьями была ими усыпана. Разве могли мы мимо пройти? Наелись до отвала и целую сумку набрали. Уставшие, но довольные этой поездкой, отправились обратно.
Так и протекало время отпуска. Мы отдохнули, загорели как негры, и надо было собираться уезжать. Подруга с дочкой улетели на самолёте, а мы должны были уехать через день. Утром я пошла в санэпидстанцию взять для Марины справку, что нет инфекционных заболеваний, чтобы, приехав, сразу идти в садик, не сдавая анализов. Пришла на станцию, а там непонятная суета. Бегают по коридорам толпы людей в белых халатах, о чём-то шепчутся. Пытаюсь спросить, где взять справку. Все молчат и отмахиваются. Потом сказали: "Идите на пляж – там всё узнаете". Так ничего и не добившись пошла на пляж. А утром на следующий день надо было уезжать в Одессу, где мы хотели погулять по городу. Поезд наш в Москву уходил вечером.
Пришли на пляж. На пляже по громкой связи объявили: "Пляж закрыт – купаться нельзя!" А почему, что случилось – никто не знал. Потом на пляже появилась какая-то официальная группа людей, и стали говорить, чтобы уезжали отсюда скорее. А как, на чём – никто ничего не говорит. Чувствовалось, что они сами ничего не знают толком. Полная неразбериха и паника. Прошёл слух, что мимо Затоки прошёл поезд из Одессы не останавливаясь. А проводники кричали, открыв двери: "Уезжайте как можете скорее – в Одессе холера, и её закрывают на карантин!"
С пляжа мы пошли на квартиру, решив пока никуда не ехать. Пришли домой, а там отдыхающие суетятся и собираются куда-то. Они мне сказали: "Иди на вокзал, закомпостируй билет. Сегодня к вечеру подадут состав и надо уезжать". А куда повезут – никто не знал. На станции быстро закомпостировала билет. Их всем подряд пробивали.
Пришла, тоже стала собираться. Хорошо, что не успели ничего купить, так как планировали все гостинцы закупить в Одессе, а фрукты по дороге.
Основные покупки мы с подругой накануне отправили посылками. Что интересно: когда пришло мужу извещение, он сразу пошёл на почту и получил её. А Светлана пошла дня через два или три. Ей посылку не выдали. Дали только акт об уничтожении, так как посылка якобы пришла оттуда, где был объявлен карантин.
Все нехитрые пожитки, что были у нас, я сунула в рюкзак, взятый для фруктов, чтобы чемодан был пустой.
Пришли на станцию. Народу тьма. Все волнуются, ползут разные слухи, но толком никто ничего не знает. Прошли на перрон, так как сказали, что скоро придёт поезд. Стою и размышляю: как влезть в вагон, да ещё с ребёнком. Когда состав подошёл к перрону, я одела рюкзак за плечи, взяла в одну руку Марину, в другую чемодан. Но нам повезло. Дверь вагона оказалась напротив меня. Я быстро сунула Марину в тамбур, потом чемодан. А меня уже почти прижали к ступенькам – ноги не поднять. Марина закричала дурным голосом. Вся толпа на мгновение замерла, и на меня немного ослабло давление. Я в этот момент сумела подняться. Вагон был купейный. Мы сразу зашли в первое купе и сели. Потом столько набилось народу, что многие стояли.
Куда поехали – никто не знал. Ехали ночь. Утром немного народу убавилось. Некоторые местные выходили по дороге. Мы оказались в одном купе с женщиной, с которой и жили на квартире у нашей хозяйки. Она оказалась прокурором из Ленинграда и была очень активная. Познакомилась с бригадиром поезда и пыталась у него выяснить, куда нас везут и вообще разузнать обстановку. Но бригадир сам ничего не знал. Он сказал, что их по тревоге подняли ночью, собрали и сказали, что надо увезти их детей из под Одессы из пионерского лагеря. Все проводники были из Кишинева. Они даже ничего с собой не взяли, надеясь в этот же день вернуться. В общем полный хаос и неразбериха.
Едем полдня и вдруг понимаем, что мы никуда не едем. Просто наш поезд по одной ветке едет то в одну сторону, то в другую. Где-то раздобыли карту железнодорожных путей. Наверное, бригадир поезда принёс, и всё подтвердилось.
Тогда наша прокурорша говорит: "Надо давать телеграмму в правительство о нашей ситуации". Быстро составили текст телеграммы, снарядили молодого человека, чтобы он на первой же остановке выскочил и послал её. Так как неизвестно было, сколько на остановке простоим, чтобы посланец не отстал, бригадир поезда взялся его подстраховать. В случае чего нажать стоп-кран. Но парень быстро вернулся, у него телеграмму не взяли.
Движение поезда туда-сюда продолжалось. Бригадиру это тоже не нравилось. Они уехали из дома на день, а получается полная неизвестность. Тогда он набрался смелости и решил, будь что будет, и послал телеграмму в правительство с рации поезда.
Мы стали ждать результата. Куда попала наша телеграмма - трудно сказать. Но вскоре мы двинулись, наконец, на север. Проехали Кременчугское водохранилище. Начало уже темнеть. Скоро стало совсем темно. Вдруг мы остановились. Видим, на перроне бегают железнодорожники с фонарями и что-то кричат. Пронёсся слух, что надо убегать, а то неизвестно, куда нас отправят. Это была станция Золотоноша. Многие пассажиры сошли, но я осталась. Куда ночью идти с ребёнком? Всё равно куда-нибудь привезут, тут не оставят. Через некоторое время поезд начал тихонько двигаться. Потом остановился. Была глубокая ночь. За окном темнота, ничего не видно. И мы легли спать.
А утром, когда я встала и выглянула в окно, увидела очень странную картину. Весь состав был оцеплен солдатами, а в руках у них были автоматы. Народ постепенно начал просыпаться и выскакивать из вагонов. Попытались пройти мимо солдат. Они говорили: "Назад!" Но разве народ остановишь? Не будут же они стрелять. И вся масса народу двинулась вперёд по дороге. Пройдя немного, наткнулись на небольшой заградительный кордон. Масса милиции и высшие чины среди них. Много гражданских. Один из них был первым секретарём обкома партии. Он нам прояснил ситуацию, попросил успокоиться и сказал, что здесь мы будем проходить карантин. Всем нас обеспечат. Сегодня их ночью подняли по тревоге, но так как был выходной, многие уехали на дачи. Но сейчас всех собирают, и нас устроят как надо. Все начали кричать, что мы голодные. Он пообещал через часик прислать машину, чтобы мы могли перекусить. И правда, пришла машина с горячим чаем и пирожками, и их раздавали бесплатно. Потом подъехала машина-магазин, где можно было купить что-то из продуктов. Буквально в первый же день нас оперативно обустроили. Но первое, что мне с утра бросилось в глаза, когда я посмотрела в окно: шли солдаты с лопатами. За составом у забора они быстро вырыли ямы и построили туалеты. Состав стоял во фруктовом большом саду, а за забором за большими воротами был консервный завод. Вот поэтому была железнодорожная ветка от станции сюда, чтобы подвозить фрукты к заводу.
В течение дня принесли матрацы, постельное бельё и пригнали ещё два вагона, чтобы у каждого было место для ночлега. Нам предстояло здесь прожить десять дней, если всё будет хорошо. Из досок сколотили столы, скамейки. Здесь мы кушали поочерёдно. Нам кричали: "Первый, второй, третий вагон - обедать!" И все бежали к столам. Потом следующие вагоны. Питание было трёхразовое. Пригнали полевые кухни. Тут повара готовили еду.
Весь сад огородили верёвками с красными флажками. А на дороге построили помост, на который сгружали подвозимые продукты. Никто из зоны не имел права выходить. Дополнительно для детей младшего возраста привозили молоко и сметану. Но её было столько, что и взрослым хватало.
Обустроили медпункт в палатке, пригнали походные солдатские души, где можно было помыться в любое время как в бане.
В общем, когда мы успокоились, мы это восприняли как дополнительный отпуск. Отдыхали, загорали, мылись под душем, играли в карты, развлекались как могли.
Нас осматривали врачи. Каждый день давали антибиотики. И что очень ценно - выдали больничные листы, полностью оформленные. Я потом общалась с некоторыми людьми, которые тоже находились на карантине и не получили больничные. Они потом столько находились, чтобы их получить. Да и условия их содержания были далеки от наших.
Мы с большой благодарностью вспоминаем руководство города, которое так оперативно всё устроило.
Время пролетело быстро. Что интересно, в саду все деревья были усыпаны яблоками, грушами, но никто не рискнул сорвать и съесть. Все боялись. Малейший понос, и нас тогда бы здесь оставили ещё на месяц.
Карантин закончился. Нас благополучно довезли до Москвы. Поезд прибыл на Курский вокзал. Это ещё было небольшое старое здание вокзала. Народу тьма. Ходят люди в специальных костюмах, в масках, и обрабатывают всё каким-то раствором.
К кассам мне не подобраться, а надо компостировать билет до Горького. Что делать? Тут у военной кассы увидела знакомого, который был с нами на карантине. Он уже стоял у окошечка и пустил меня вперёд себя. Спрашиваю: "Мне до Горького надо закомпостировать билеты и сую их в окошко". Кассир говорит: "Билетов на Горький нет". Но тут видит мои билеты, хватает трубку и говорит в неё: "Тут люди из Одессы, надо срочно билеты на Горький". Мне тут же компостируют билет, и мы с Мариной через два часа уже сидим в поезде. Надо же было срочно отправить людей, прибывших из Одессы. Там же холера!
Вот так почти и закончились наши приключения. А почему почти?
Месяц спустя стою в столовой пообедать. Вдруг ко мне подходит главврач поликлиники и спрашивает, находилась ли я на карантине по холере? Как моё самочувствие? Нет ли температуры? Это до них только дошли документы из санэпидемстанции. Я ему объяснила, что всё хорошо, я уже месяц работаю и была в карантине, на что есть документ. Тогда он вздохнул с облегчением. Вот теперь окончательно закончилась эта история с холерой.