Изолятор
ИСТОЧНИК - ПОЗНАВАШКИ
Трюм, БУР...
...в официале ШИЗО (штрафной изолятор) и ПКТ (помещение камерного типа). Это мера наказания для нарушителей режима содержания. Кто нарушитель? Администрация сама решит. В реалиях это способ оградить осужденных, имеющих влияние на общественное мнение от иных осужденных в их массе.
Ни хрена смертельного, но с элементами дискомфорта, особенно зимой. Трюм - камера на четверых, питание через сутки - сутки с обедом и ужином, сутки - хлеб, вода, в просторечье - гуж/лёт. Срок пребывания до 15 суток (обычно "до" исключалось) с продлением до двух месяцев или переводом в БУР. На практике трюмовские хаты выводились на рабочки (рабочие хаты) и там вязали сетки. За норму в день лёта, когда хлеб и вода, на хату заходила обычная еда, например, за четыре нормы четыре пайки, за одну - одна на четверых. В туалеты не выводили, в хатах находились параши для отправления нужд, это металлические квадратные ёмкости с откидной крышкой. По утрам парашу выносили в туалет. Четыре двухъярусных шконки, которые с утра пристёгивались к стенке до отбоя. По факту ими никто не пользовался, они металлические, пол деревянный, спали на полу, не отстёгивая шконки.
БУР - меня там не было, поэтому информация заочная, но из первых уст. То же самое, что трюм, но более комфортно. БУР от двух месяцев до полугода, обычно полгода. Туда пайка приносилась ежедневно, разрешались отоварки - курево, спички были основными. Их тоже выводили на рабочие хаты. Через "сквозняки" (рукотворные дырки меж хатами, залепляемые хлебом, чтоб незаметно) буровские пацаны подгоняли курёху тем, кто в трюме. На хмыре, когда заполняли в бачки еду для штрафного изолятора, кидали туда хавку пожирнее и понаваристей, в кашу могли метануть пачку маргарина, но однажды с маргошей спалились, хмыревой кинул в кашу пачку, но в спешке не размешал, а один из ментов, дежурящих в ШИЗО, питался из зэковских паек, он обнаружил недорастворённый маргарин, поднял кипиш и хмыревых потрепали знатно. Но жирок и навар продолжался подкидываться - так зона поддерживала сидельцев бура/трюма.
Как правило, основной контингент отрицалова (козлов не привлекали) с каждой месячной отоварки скидывались на бур по пачке сигарет и банке рыбной консервы (иных не было) в масле. Это всё скапливалось до выхода на зону того или иного сидельца бура. Так как дата была известна и количество людей тоже, перед мероприятием народ озадачивался и, вместо банки в масле, брали конфеты или помазуху (обычно маргарин, масло редко, оно дороже).
Семья организовывала встречу сидельца. На выход ему организовывали новый молескиновый костюм (молескин - специальная х/б ткань с улучшенными качествами, блестящая), свежак труселя, майку. Организовывали стол из буровских запасов и выделяли их (запасов) часть на первое время. Локалка (сектор), в которой был отряд виновника торжества, в течение недели собирала сахар (сахар был единожды в сутки по утрам, 20 грамм). При встрече организовывалось лагерное чаепитие - каждая локалка на своё усмотрение выбирала время и мутили чай в честь выхода виновника торжества. Народ собирался на каком-то одном бараке, шнырь ставился "на шары" (следил за заходом в локалку ментов) и народ хапал чаёк в честь события. С трёхлитрового бутылька (обычно нескольких, народу присутствовало много) наливался чай в кружки, келешевался (перелив из полной кружки в пустую несколько раз, чтоб сбить пыл-жар) и пускался по кругу. Каждый делал по пару хапков (глотков) и передавал кружку далее. Кружек по кругу гуляло несколько, пока чай не заканчивался. Потом все благодарили организаторов пикника и расходились.
Из трюма встречи были проще. Семья организовывала выходящему посиделку за свой счёт. Сахар на локалке собирался за сутки. На этом всё.
Мой первый трюм, как и второй, впрочем, тоже, был в отказе выполнять неправомерные требования администрации. Но именно в этом первом случае (честно - не помню за что) я выпал на голодовку и именно за это был изолирован в ШИЗО, чтоб не жрал не на виду. В ШИЗО обычно после пятнадцати суток добавляли ещё пятнадцать и кормили насильно - менты скручивали в бублик, запихивали в рот кишку с воронкой и через неё заливали содержимое питательной смеси. Я до этого не дошёл, снял голодовку через десять суток - на лагере произошёл бунт (о нём позже) и люди подтвердили, что мне нет больше повода выёбываться.
Второй трюм был за отказ от построения на локалке перед выводом на хмырь. Обычно калитка распахивалась и народ валил своим ходом в столовую. Шавалда с его желанием сделать сектор красным, стал применять насильное внедрение армейской дисциплины - строй по пятёркам и колоннами справа по одному проход в столовую. Я отказался и уехал в трюм снова на 15. Оттуда освобождался уже на другой отряд и в другую локалку.
П.С. Пару слов по поводу здания штрафного изолятора и почему там хреново зимой - батареи отопления были, но холодного состояния, при помещении в трюм лагерные шмотки отбирали и выдавали костюм-зечку и тапочки, т.е. фуфаек не было. Сбивались на полу в клубок особым способом, накрывались свободными краями курточек и так спали, пару раз за ночь дружно переворачиваясь. При постройке заведения в растворы и бетоны щедро добавлялась пищевая соль, цементно-бетонные изделия, благодаря соли в них, получают свойство втягивать влагу. Помещение стнаовится постоянно сырым и дискомфортным для пребывания в нём.
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Беспредел. Полиция. г. Донской Тульской области. Здание суда (часть 1)
Предисловие. Остановились на стоянке около здания суда. Никаким регламентом стоянка там не запрещена. Сначала подошёл сотрудник судебного пристава и ПОПРОСИЛ уехать с этой стоянки на другую. Он сослался на то, что в здании суда ОСОБЫЙ ПРОЦЕСС. Я, как представитель водителя по доверенности, действующий в его интересах разъяснил, что мы отказываем в его просьбе (так как это не могло быть требованием). Пристав ушёл. Но мы отъехали в начало данной парковки. Через некоторое время в сопровождении пристава подходит женщина в штатской одежде и представляется администратором суда. Просит покинуть данное место в связи с особым разбирательством по уголовному делу и мы мешаем проезду конвоя. Я попросил ознакомить нас документально с тем фактом, что нас имеют право ограничить в правах и свободах. Естественно она меня не услышала и подтвердила, что это её просьба, а не требование, на что я ей вынужден был отказать. Я не снимал всё это на видео, так как не ожидал такого идиотизма в дальнейшем. А потом получилось то, что на видео. Это часть первая. Часть вторая
Последствия нашего выбора (реальная история) #3
Мы подъехали к огромным железным воротам, один опер зашел внутрь через служебную дверь. А я сидел и ел огурец который в спешке успела положить мне в пакет сестра, когда меня забирали из дома. От этих воспоминаний у меня подступил ком в горле который не давал мне нормально есть. Наручники так же мешали. Я положил свой тяжелый лоб на стекло и жевал... Жевал... Было так пусто внутри, так горько. Был бы я профи в написании, я бы подобрал куда более близкие слова к тому состоянию, но мне кажется никакими словами невозможно описать те чувства, когда знаешь что тебя привезли в тюрьму и вот-вот закроют в камеру по непонятным тебе причинам. Это нельзя описать Это можно только пережить...
Оперативник вернулся с плохими новостями для напарника: - Там у них очередь часа на три. Слишком много зэков...- Сел и захлопнул дверь.
А для меня это было невероятной радостью. Оставалось еще целых три часа на чудо. Да, я его ждал. Ждал! От незнания системы, какая она на самом деле бездушная. Ждал от того что знал, я не виновен и ничего плохого не делал. Ждал того киношного американского адвоката, который на черном линкольне перекроет путь операм, сунет им в рожи корочку, зачитает мои права и меня с извинениями отпустят домой.
Я сидел и смотрел на прохожих, начинался новый день. Люди спешили на работу. Поднималась всё выше солнце и температура росла. То лето было очень жарким и уже в 9 утра сильно припекало. Немного успокоившись я задремал.
Вскочил я от того что водила резко тронулся, огромные ворота уже были открыты. Сердце башенно застучало. Передо мной был двор изолятора. Трое автоматчиков с овчарками встречали машину. Скрип закрывающихся за спиной ворот как стон раненого зверя, лай собак, добавляли скорости моему сердцебиению. Впереди была неизвестность…
Тот же опер забежал внутрь здания и через секунду выглянул махнув напарнику рукой "Заводи". Мое сердце почти разрывалось. Опер небрежно, резко схватил на цепочку наручников и потащил меня. Ноги от того что затекли не слушались, да я и сам не хотел идти своими ногами туда. Опер постоянно поддергивал меня: - Ты че как не живой ! Давай реще!
Меня завели и стали оформлять, фото анфас, профиль все как в кино. Там была даже врач, которая обратила внимание на ссадину на пол лица(результат моего задержания),но оперативники уверяли что со мной всё отлично. И она им поверила. Потом обыск (его называют шмоном даже сотрудники) мыло что положила сестра разрезали, зубную пасту выдавили, полотенце все измучили и отдали. Обыск закончен.
Оперативники уехали, а меня повели на третий этаж. (продолжение следует)
Последствия нашего выбора (реальная история) #2
Поэтому мне приходилось спать по очереди с назойливым хохлом,который без устали с акцентом расспрашивал про мою жизнь и чем же я всё-таки занимался что загремел под такую статью.
Этому Хохлу дали 10 лет и увезли бог знает куда. А мне грозит ещё больший срок чем этому недалёкому...
Тогда мне казалось это всё страшной несправедливостью, меня просто разрывало от безысходности. Но со временем стало понятно что справедливости тоже не существует. Осталась только безысходность. С этим термином я ещё не разобрался...
* * *
Так же как и мой отец я работал на заводе. Папа говорил что это стабильность и постоянно перечислял плюсы этого адского труда. Я же в свою очередь перечислял минусы, ведь мои мечты прожить жизнь не так как все, не давали мне спокойно там работать. Из-за этого я часто ругался с отцом. Ведь я и мой сосед по дому Тушкан, мы занимались рэпом. И однажды летом я уволился с завода решив пойти по дороге славы.
Я был независим и свободен. До наступления холодов...Потом мне понадобилась зимняя куртка и мои мечты о музыкальном будущем озябли. Пришлось снова идти на завод. Тушкан тоже там работал, только на вредном производстве. Жил он с мамой в маленькой квартирке и поэтому его мечты о другой жизни были сильнее моих. Он постоянно искал как заработать не работая.
16 июня 2015. "ИВС"
(Изолятор временного содержания)
Когда меня повезли с отдела в изолятор было примерно 6 утра. Я не знал что значит аббревиатура ИВС и подумал что едем уже в тюрьму.
Везли меня два оперативника, тоже усталые ,больше суток как и я не спали. Занимались оформлением наших судеб. Их лица уже и не вспомню. Помню только водитель был агрессивен за рулём, резко с надрывом переключал передачи, так же резко тормозил и трогался. Видно машина была служебной. Я ужасно хотел спать. Есть. Пить. И так же ужасно хотел что бы эта машина в которой меня везут залетела под трамвай или фуру. Что бы хоть как то оттянуть прибытие в тюрьму.
Ехали мы очень быстро и вспомнилась мне слова из песни Высоцкого " Чуть помедленнее кони" ... " Хоть немного но продлите путь к последнему приюту".
Высоцкий в этой песне судя по всему пел про смерть, но в тот момент для меня тюрьма означала конец всему. Всё равно что умереть... ( продолжение следует)