Когда знаменитый писатель Вениамин Каверин только приступил к наброскамплана «Двух капитанов», его старший брат Лев Зильбер выл от боли, получаяудары коваными сапогами под ребра и корчась на каменном полу Бутырки. Изнего выбивали признание в намерении заразить Москву энцефалитом черезводопровод.
Это был второй его арест. Первый раз вирусолога Зильбераарестовали в 1930-м «за распространение чумы в Советской Армении», сразупосле того, как он победил страшную эпидемию этой болезни в НагорномКарабахе. Он не оговорил себя тогда и не собирался делать это сейчас —никакие пытки не могли заставить его подписать признание в шпионаже впользу иностранного государства.
Человек огромной воли и мужества, он напишет позже в своем дневнике:«Следователя нужно оставлять раздраженным, доведенным до бешенства,проигравшим в дуэли между безоружным человеком и махиной палачества,подлости и садизма».
Всего пару месяцев назад — весной 1937 года — он совершил прорывноеоткрытие. Выделил из мозга человека, умершего от клещевого энцефалита,первый в истории медицины штамм этого смертельного вируса. Вакцину онразработать не успел — вместо лаборатории его ждали донос, тюремная камера,сломанные ребра, отбитые почки, пытки бессонницей и голодом.
Его отправили отбывать срок в Печорские лагеря, где он почти уже умер от голода ипереохлаждения, когда жена начлага начала раньше времени рожать. Зильберудачно принял ребенка и в благодарность был назначен главным врачом влазарет.
Заключенные в то время массово умирали от пеллагры — тяжелойразновидности авитаминоза. Зильбер провел серию опытов и разработаллекарство от пеллагры на основе мха и дрожжей. Тысячи жизней были спасены.Лагерного доктора срочно забрали в Москву. В 1939 году он был освобожден истал заведующим отделом вирусологии в Центральном институте эпидемиологии имикробиологии Наркомздрава СССР, однако в 1940-м был арестован в третийраз.
Его снова пытали, и он снова ничего не подписал. В результате он оказался в«химической шарашке», где разрабатывали дешевые методы производства спирта.Там, покупая у зэков живых крыс за махорку, он провел серию экспериментов,в ходе которых подтвердил вирусный механизм возникновения рака. Своереволюционное открытие он записал микроскопическим шрифтом на двух листкахпапиросной бумаги, которые смог незаметно передать на волю во времясвидания с первой женой. Она — сама известный микробиолог — сумела собратьподписи авторитетных медицинских светил СССР под просьбой освободитьгениального коллегу.
Открытие Зильбера было настолько ценным, что за вирусолога вступился дажеглавный хирург Красной Армии Николай Бурденко. Его письмо с подписями болеечем десятка академиков легло на стол Сталину в марте 1944 года. В тот же
день Зильбера освободили.
Летом 1945-го он нашел и вывез в СССР семью — жену, сестру жены и двоихсыновей, уцелевших в немецких рабочих лагерях, где они провели три споловиной года.
В том же году произошло из ряда вон выходящее событие:Сталин лично извинился перед ученым и вручил ему премию своего имени.Другого такого случая, когда всесильный генералиссимус попросил прощения у«стертого в лагерную пыль», битого, ломаного, но не сломленного интеллигента, история не помнит.
Льва Зильбера избрали действительным членом Академии медицинских наук,назначили научным руководителем Института вирусологии АМН СССР и главойотдела вирусологии и иммунологии опухолей Института эпидемиологии,микробиологии и инфекционных болезней АМН СССР.
Одержать победу над раком Льву Зильберу так и не удалось. Но всей своейжизнью он смог доказать, что страшная опухоль произвола, поразившая нашуродину, отступает перед твердостью человеческого духа и чистотой сердца.Лев Александрович Зильбер навсегда останется в нашей памяти не тольковеликим ученым, но и безоружным человеком, выигравшим дуэль с «махинойпалачества, подлости и садизма».
Сергей Протасов
Отсюда