"Александр Невский" (комиксы): симбиоз былин и супергероики, который работает
Экранизации комиксов отечественного производства выходят нечасто. Навскидку можно вспомнить разве что "Майора Грома" от Bubble. Так что любая новая российская адаптация рисованных историй вызывает неподдельный интерес. 25 февраля на платформе Кинопоиск стартует мультсериал "Невский", основанный на серии комиксов "Александр Невский" от издательства "Три Девять". Каким будет шоу, пока неясно. Однако комикс является довольно любопытным и самобытным проектом. О нём и поговорим сегодня.
Отрывок обложки комикса "Александр Невский против Гидры"
В 2021 году в продаже появился комикс "Александр Невский. Выпуск 1". Дальше было ещё пять номеров. Но есть один нюанс. Первая история о Невском – это комикс внутри комикса. Что-то вроде пробы пера. Начиная со второго, над серией работает новая команда, а герои высмеивают персонажей пилота. Тем самым "Выпуск 1" не является частью общего сюжета, но прочитать его обязательно стоит. Юмор, построенный на высмеивании глупости раннего сюжета – это чуть ли не лучшая комедийная часть истории. А сценарист первого номера и вовсе превратился в заметного персонажа, выстреливающего в финале шестого выпуска.
Основной же сюжет разбит на пять частей, каждая из которых в названии стравливает Александра Невского с кем-то из персонажей. Зачастую противостояние из заголовка в комиксе длится всего несколько страниц. Тем не менее авторам есть чем увлечь читателя. На смену красочным битвам приходят бытовые сцены взаимоотношений героев. История развивается неспешно, выстраивая кирпичик за кирпичиком правила мира и вводя больше новых деталей в центральный сюжет.
Фото из группы издательства "Три Девять" во ВКонтакте
Лор комикса прописан не слишком глубоко, но явно демонстрирует свои отличительные черты. Невский и компания проживают в современном Санкт-Петербурге, в котором супергерои – это обычное дело. Присутствуют параллели и с "Пацанами", и с "Неуязвимым". Немного времени уделено демонстрации медийности героев. Однако, в отличие от тех же "The Boys" или отечественного "Ребрендинга", здесь всё это показано с юмористической точки зрения. Есть и путешествия на другие планеты, но прописаны они скорее схематично, а внеземные ландшафты выступают лишь декорацией для персонажей. Плюсом можно назвать демонстрацию местной фауны. Выглядят существа здесь чудаковато и изобретательно.
В комиксе есть своя мифология, основанная на симбиозе былинных образов и классической супергероики. Тем самым такие культовые злодеи, как Кощей, Тугарин Змей и Соловей-Разбойник, обретают совершенно новые черты. С персонажами из сказок и былин их роднят равзе что имена и отличительные признаки вроде костей на костюме Кощея или кибергорла у Соловья. Сказочные корни заменяются инопланетными, что неплохо играет на мироустройство. Да, суперзлодеев здесь достаточно, а вот на супергероев явно поскупились. Помимо Невского, Оберега и Муромца нам показывают лишь одного героя – Спутника. Для мира, полного суперлюдей, этого преступно мало.
Помогают погружению в мир комикса и живые диалоги персонажей. В них нередко мелькают отсылки не только на мастодонтов супергероики вроде Marvel и DC, но и на поп-культуру в целом. Однако пасхалки не скатывают повествование в сплошной фансервис. Все крылатые фразочки вставлены вполне к месту, а с изречения Невского "Вот так вот" и вовсе разрываешься. Удивительно и то, что грамотно поставлена речь подростков. Здесь нет лютых перегибов с "молодежным" сленгом, а авторы и вовсе открыто высмеивают образы тинейджеров в современных проектах.
Отрывок из комикса "Александр Невский против Тугарина Змея"
Неоспоримым достоинством комикса являются хорошо прописанные персонажи. Они все живые, у всех есть своя линия, и каждый в конечном итоге приходит к какой-то морали в финале. Александр Невский выступает монументальной фигурой наставника и главного защитника. Он изрекается коротко, а его речь отдаёт стариной. Однако Невскому не чужды современные веяния, и нередко он удивляет своей осведомлённостью даже Лёшку и Илью. Да, это очередной аналог Супермена. Но он не копирует американского коллегу, а скорее перерабатывает образ, наполняет его чертами, характерными для былинного богатыря.
Подростки Илья и Лёша (они же супергерои Оберег и Муромец) хотя и имеют вполне клишированные ярлыки вроде умника и силача, всё же не являются картонками. Они живые, общаются на отвлечённые темы, всё время подкалывают друг друга и, конечно же, совершают ошибки, свойственные детям. Каждый из них проходит маленькую арку принятия себя и своих сильных сторон. Ещё есть Василиса и Кот-Учёный. Они выступают в качестве поддержки тройки героев, нередко сообщая им информацию, необходимую для победы над очередным злодеем. У них есть своя предыстория, довольно трогательная.
Объёмную предысторию также получил род Кощеев и его главный представитель. Если говорить без спойлеров, то персонаж имеет и мотивацию, и личную трагедию. Кроме того, его путь явно ещё не получил логичного финала. Как и история Соловья-Разбойника. Последнее его появление и финальный твист намекают, что основные события только начинаются. В общем и целом сценаристам Владиславу Погадаеву и Азеру Бабаеву удалось создать цельную и интригующую историю, полную живых персонажей, актуальных отсылок и изобретательных образов.
Отрывок из комикса "Александр Невский против Соловья-Разбойника"
Отдельную благодарность стоить выразить художнице Евгении Карпухиной и колористу Филиппу Лычагину, отвечающим за большую часть рисунка в комиксе. Здесь идеально всё: и экшн, и эмоции персонажей, и их дизайны. Придраться можно разве что к фонам, которые порой пустоваты. Однако из-за обилия действа и героев при прочтении это не особо бросается в глаза.
***
Комиксы об "Александре Невском" – пример грамотного соединения отечественного колорита и классического американского комикса. История читается легко, за персонажами следить интересно, и по ходу действа к ним здорово привыкаешь. Остаётся надеяться, что обещанное на последней странице шестого выпуска продолжение всё же когда-то последует.
Спасибо, что обратили внимание на эту статью. Также заходите в мой тгк, там найдутся и другие заметки.
Читайте также и другие статьи цикла "Формула отечественного супергероя":
Добрыня и Дунай сватают невесту князю Владимир
Интересное раньше было время
Во стольном‑то городе во Киеве
Да у ласкового князя да у Владимира,
У ёго было пированье, да был почестен пир.
А и было на пиру у ёго собрано:
Князья и бояра, купцы‑гости торговы
И сильны могучи богатыри,
Да все поляницы да преудалые.
Владимир‑от князь ходит весел‑радостен,
По светлой‑то гридне да он похаживает,
Да сам из речей да выговаривает:
«Уж вы ой еси, князи да нонче бояра,
Да все же купцы‑гости торговые,
Вы не знаете ли где‑ка да мне обручницы,
Обручницы мне‑ка да супротивницы,
Супротивницы мне‑ка да красной девицы:
Красотой бы красна да ростом высока,
Лицо‑то у ней да было б белый снег,
Очи у ней да быв у сокола,
Брови черны у ей да быв два соболя,
А реснички у ей да два чистых бобра?»
Тут и больш‑от хоронится за среднего,
Да средн‑ет хоронится за меньшего:
От меньших, сидят, долго ответу нет.
А из‑за того стола из‑за среднего,
Из‑за той же скамейки да белодубовой
Выстават тут удалый да добрый молодец,
А не провелик детинушка, плечьми широк,
А по имени Добрынюшка Никитич млад.
Выстават уж он да низко кланяется,
Он и сам говорит да таково слово:
«Государь ты, князь Владимир да стольнокиевский!
А позволь‑ко‑се мне‑ка да слово молвити:
Не вели меня за слово скоро сказнить,
А скоро меня сказнить, скоре того повесити,
Не ссылай меня во ссылочку во дальнюю,
Не сади во глубоки да темны погребы.
У тя есть нонь двенадцать да тюрем темныих;
У тя есть там сидит как потюрёмщичек,
Потюрёмщичек сидит есть да добрый молодец,
А по имени Дунай да сын Иванович;
Уж он много бывал да по другим землям,
Уж он много служил да нонь многим царям,
А царям он служил, много царевичам,
Королям он служил да королевичам;
А не знат ли ведь он тебе обручницы,
А обручницы тебе да супротивницы,
Супротивницы тебе да красной девицы?»
Говорит тут князь Владимир да стольнокиевский:
«Уж вы, слуги, мои слуги да слуги верные!
Вы сходите‑тко ведь нонче да в темны погребы,
Приведите вы Дуная сына Ивановича».
Тут и скоро сходили да в темны погребы,
Привели тут Дуная сына Ивановича.
Говорит тут князь Владимир да стольнокиевский:
«Уж ты ой еси, Дунай ты да сын Иванович!
Скажут, много ты бывал, Дунай, по всем землям,
Скажут, много живал, Дунай, по украинам,
Скажут, много ты служил, Дунай, многим царям,
А царям ты служил, много царевичам,
Королям ты служил да королевичам.
Ты не знаешь ли ведь где‑ка да мне обручницы,
Обручницы мне да супротивницы,
Супротивницы мне‑ка да красной девицы?»
Говорит тут Дунай как да сын Иванович:
«Уж я где не бывал, да нонче всё забыл:
Уж я долго сидел нонь да в темной темнице».
Еще в та поре Владимир да стольнокиевский
Наливал ему чару да зелена вина,
А котора‑де чара да полтора ведра;
Подносил он Дунаю сыну Ивановичу,
Принимал тут Дунай чару да единой рукой.
Выпивал он ведь чару да к едину духу;
Он и сам говорит да таково слово:
«Государь ты, князь Владимир да стольнокиевский!
Уж я много нонь жил, Дунай, по всем землям,
Уж я много нонь жил да по украинам,
Много служивал царям да я царевичам,
Много служивал королям я да королевичам.
Я уж жил‑де‑был в земли, да в земли в дальнее,
Я во дальней жил в земли да ляховинское,
Я у стремена у короля Данила сына Манойловича;
Я не много поры‑времени, двенадцать лет.
Еще есть у ёго да как две дочери.
А больша‑то ведь дочи да то Настасия,
Еще та же Настасья да королевична;
Еще та же Настасья да не твоя чета,
Не твоя чета Настасья и не тебе жена:
Еще зла поляница да преудалая.
А мала‑то дочи да то – Апраксия,
Еще та Апраксия да королевична;
Красотой она красива да ростом высока,
А лицо‑то у ей дак ровно белый снег,
У ней ягодницы быв красные мазовицы,
Ясны очи у ей да быв у сокола,
Брови черны у ей быв два соболя,
А реснички у ей быв два чистых бобра;
Еще есть‑де кого дак уж княгиней назвать,
Еще есть‑де кому да поклонитися».
Говорит тут князь Владимир да стольнокиевский:
«Уж ты ой, тихой Дунай да сын Иванович!
Послужи ты мне нонче да верой‑правдою;
Ты уж силы‑то бери да сколько тебе надобно,
Поезжайте за Апраксией да королевичной:
А добром король дает, дак вы и добром берите;
А добром‑то не даст, – берите силою,
А силой возьмите да богатырскою,
A грозою увезите да княженецкою».
Говорит тихой Дунай да сын Иванович:
«Государь ты, князь Владимир да стольнокиевский,
Мне‑ка силы твоей много не надобно,
Только дай ты мне старого казака,
А второго Добрыню сына Никитича:
Мы поедем за Апраксией да королевичной».
То и будут богатыри на конюшен двор;
А седлали‑уздали да коней добрыих;
И подвязывали седелышки черкасские;
И подвязывали подпруги да шелку белого,
Двенадцать подпруг да шелку белого,
Тринадцата подпруга через хребетну кость:
«То не ради басы, да ради крепости,
А все ради храбрости молодецкие,
Да для ради опору да богатырского,
Не оставил бы конь да во чистом поли,
Не заставил бы конь меня пешом ходить».
Тут стоели‑смотрели бояра со стены да городовые,
А смотрели поездку да богатырскую;
И не видели поездки да богатырское,
А только они видели, как на коней садились:
Из города поехали не воротами, ‑
Они через ту стену да городовую,
А через те башни да наугольные;
Только видели: в поле да курева стоит,
Курева та стоит да дым столбом валит.
Здраво стали они да полем чистыим;
Здраво стали они да реки быстрые;
Здраво стали они да в землю в дальнюю,
А во дальнюю землю да в Ляховинскую
А ко стремену ко королю ко красну крыльцу.
Говорит тихой Дунай тут да сын Иванович:
«Уж вы ой еси, два брата названые,
А старый казак да Илья Муромец,
А второй‑де Добрынюшка Никитич млад!
Я пойду нонь к королю как на красно крыльцо,
Я зайду к королю нонь на новы сени,
Я зайду к королю как в светлу да светлицу;
А що не тихо, не гладко учинится с королем да на новых сенях, ‑
Затопчу я во середы кирпичные,
Поезжайте вы по городу ляховинскому,
Вы бейте татаровей со старого,
А со старого бейте да вы до малого,
Не оставляйте на семена татарские».
Тут пошел тихой Дунай как на красно крыльцо, ‑
Под ним лисвенки‑то да изгибаются.
Заходил тихой Дунай да на новы сени;
Отворят он у гридни да широки двери;
Наперед он ступат да ногой правою,
Позади он ступат да ногой левою;
Он крест‑от кладет как по‑писаному,
Поклон‑от ведет он да по‑ученому;
Поклоняется на все на четыре да кругом стороны,
Он во‑первых‑то королю ляховинскому:
«Уж ты здравствуешь, стремян король Данило да сын Манойлович!» –
«Уж ты здравствуешь, тихой Дунай да сын Иванович!
Уж ты ко мне приехал да на пиры пировать,
Али ты ко мне приехал да нонь по‑старому служить?»
Говорит тихой Дунай тут да сын Иванович:
«Уж ты, стремян король Данило да сын Манойлович!
Еще я к тебе приехал да не пиры пировать,
Еще я к тебе приехал да не столы столовать,
Еще я к тебе приехал да не по‑старому служить,
Мы уж ездим от стольного города от Киева,
Мы от ласкового князя да от Владимира;
Мы о добром деле ездим да все о сватовстве
На твоей на любимой да нонь на дочери,
На молодой Апраксии да королевичне.
Уж ты дашь, ли не дашь, или откажешь‑то?»
Говорит стремян король Данило Манойлович:
«У вас стольн‑ёт ведь город да быв холопской дом,
А князь‑от Владимир да быв холопищо;
Я не дам нонь своей дочери любимое.
Молодой Апраксии да королевичны».
Говорит тихой Дунай тут да сын Иванович:
«Уж ты ой, стремян король Данило да сын Манойлович!
А добром ты даешь, дак мы и добром возьмем;
А добром‑то не дашь, – дак возьмем силою,
А силой возьмем мы да богатырскою,
Грозой увезем мы да княженецкою».
Пошел тут Дунай да вон из горенки,
Он стукнул дверьми да в ободверины, ‑
Ободверины‑ти вон да обе вылетели,
Кирпичны‑ти печки да рассыпалися,
Выходил тут Дунай как да на новы сени,
Заревел‑закричел да громким голосом,
Затоптал он во середы кирпичные:
«Уж вы ой еси, два брата названые!
Поезжайте вы по городу ляховинскому;
Вы бейте татаровей со старого,
Со старого вы бейте да и до малого;
Не оставляйте на семена татарские».
Сам пошел тихой Дунай тут да по новым сеням,
По новым сеням пошел да ко третьим дверям;
Он замки‑ти срывал да будто пуговки.
Он дошел до Апраксии да королевичны:
Апраксеюшка сидит да ведь красенца ткет,
А ткет она сидит да золоты красна.
Говорит тихой Дунай тут да сын Иванович:
«Уж ты ой, Апраксия да королевична!
Ты получше которо, дак нонь с собой возьми,
Ты похуже которо, да то ты здесь оставь;
Мы возьмем‑увезем да тебя за князя,
А за князя да за Владимира».
Говорит Апраксия да королевична:
«А нету у меня нонь да крыла правого,
А правого крылышка правильного;
А нету сестрицы у мня родимые,
Молодой‑де Настасьи да королевичны;
Она‑то бы с вами да приуправилась».
Еще в та поре Дунай тут да сын Иванович
Он брал Апраксию да за белы руки,
За ее же за перстни да за злаченые;
Повел Апраксею да вон из горенки.
Она будет супротив как да дверей батюшковых,
А сама говорит да таково слово:
«Государь ты, родитель да мой батюшка!
Ты по що же меня нонь да не добром отдаешь,
А не добром ты отдаешь, да ведь уж силою;
Не из‑за хлеба давашь ты да не из‑за соли,
Со великого давашь ты да кроволития?
Еще есть где ведь где‑ле да у других царей,
А есть‑де у их да ведь и дочери,
Все из‑за хлеба давают да из‑за соли».
Говорит тут король да ляховинские:
«Уж ты, тихой Дунай, ты да сын Иванович!
Тя покорно‑де просим хлеба‑соли кушати».
Говорит тихой Дунай тут да сын Иванович:
«На приездинах гостя не употчевал,
На поездинах гостя да не учёствовать».
Выходил тут Дунай да на красно крыльцо;
Он спускался с Апраксией да с королевичной;
Садил‑де он ей да на добра коня,
На добра коня садил да впереди себя.
Вопил он, кричел своим громким голосом:
«Вы ой еси, два брата названые!
Мы пойдем же нонь да в стольно‑Киев‑град».
Тут поехали они да в стольно‑Киев‑град,
А едут‑де они да ведь чистым полем, ‑
Через дорогу тут лошадь да переехала,
А на ископытях у ней подпись подписана:
«Хто‑де за мной в сугон погонится,
А тому от меня да живому не быть».
Говорит тихой Дунай тут да сын Иванович:
«Уж ты ой, старой казак ты, да Илья Муромец!
Ты возьми у меня Апраксию да на своя коня,
На своя коня возьми ты да впереди себя;
А хоша ведь уж мне‑ка да живому не быть,
Не поступлюсь я полянице да на чистом поли».
А сам он старику да наговаривает:
«Уж ты ой, старой казак да Илья Муромец!
Ты уж чёстно довези до князя до Владимира
Еще ту Апраксию да королевичну».
А тут‑то они да и разъехались;
Поехал Дунай за поляницею,
А богатыри поехали в стольно‑Киев‑град.
Он сустиг поляницу да на чистом поли.
А стали они да тут стрелетися.
Как устрелила поляница Дуная сына Ивановича,
А выстрелила у его да она правый глаз;
А стрелил Дунай да поляницу опять, ‑
А выстрелил ей да из седёлка вон,
Тут и падала поляница да на сыру землю.
А на ту пору Дунаюшко ухватчив был;
Он и падал полянице да на белы груди,
Из‑за налучья выхватил булатный нож,
Он хочет пороть да груди белые,
Он хочет смотреть да ретиво сердцо,
Он сам говорит да таково слово:
«Уж ты ой, поляница да преудалая!
Ты уж коего города, коёй земли,
Ты уж коее дальнее украины?
Тебя как, поляница, да именём зовут,
Тебя как величают да из отечества?»
Лежочись поляница да на сырой земле,
А сама говорит да таково слово:
«Кабы я была у тя на белых грудях, ‑
Не спросила бы ни имени, ни вотчины,
Ни отечества я, ни молодечества,
Я бы скоро порола да груди белые,
Я бы скоро смотрела да ретиво сердцо».
Замахнулся тут Дунай да во второй након;
А застоялась у ёго да рука правая;
Он и сам говорит да таково слово:
«Уж ты ой, поляница да преудалая,
Ты уж коего города, коей земли,
Ты уж коее дальнее украины?
Тебя как, поляница, да именём зовут,
Тебя как величают да из отечества?»
Лежочись поляница да на сырой земле,
А сама говорит да таково слово:
«Уж ты ой еси, тихой Дунай сын Иванович!
А помнишь ли ты, али не помнишь ли?
Похожено было с тобой, поезжено,
По тихим‑то вёшным да все по заводям,
А постреляно гусей у нас, белых лебедей,
Переперистых серых да малых утицей».
Говорит тут тихой Дунай сын Иванович:
«А помню‑супомню да я супамятую;
Похожено было у нас с тобой, поезжено,
На белых твоих грудях да приулёжано.
Уж ты ой еси, Настасья да королевична!
Увезли ведь у вас мы нонь родну сестру,
Еще ту Апраксию да королевичну,
А за князя да за Владимира.
А поедем мы с тобой в стольно‑Киев‑град».
Тут поехали они как да в стольно‑Киев‑град
А ко князю Владимиру на свадебку.
А приехали они тут да в стольно‑Киев‑град,
Пировали‑столовали да они у князя.
Говорит тут ведь тихой Дунай сын Иванович:
«Государь ты, князь Владимир да стольнокиевский!
Ты позволь‑ко‑ся мне‑ка да слово молвити;
Хошь ты взял нониче меньшу сестру, ‑
Бласлови ты мне взять нонче большу сестру,
Еще ту же Настасью да королевичну».
Говорит тут князь Владимир да стольнокиевский:
«Тебе Бог бласловит, Дунай, женитися».
Веселым‑де пирком да то и свадебкой
Поженился тут Дунай да сын Иванович.
То и сколько‑ли времени они пожили,
Опеть делал Владимир да князь почестен пир.
А Дунай на пиру да прирасхвастался:
«У нас нет нонь в городе сильне меня,
У нас нету нонь в Киеве горазне меня».
Говорила тут Настасья да королевична:
«Уж ты ой, тихой Дунай да сын Иванович!
А старый казак будет сильне тебя,
Горазне тебя дак то и я буду».
А тут‑то Дунаю да не зандравилось;
А тут‑то Дунаю да за беду пришло,
За велику досаду да показалося.
Говорит тут Дунай да сын Иванович:
«Уж ты ой еси, Настасья да королевична:
Мы пойдем‑ка с тобой нонь да во чисто поле;
Мы уж станем с тобой да нонь стрелятися,
Мы во дальнюю примету да во злачень перстень».
И пошли‑де они да во чисто поле.
И положила Настасья перстень да на буйну главу
А тому же Дунаю сыну Ивановичу;
Отошла‑де она да за три поприща;
А и стрелила она да луком ярым‑е,
Еще надвое перстень да расколупится,
Половинка половиночки не убьет же.
Тут и стал‑де стрелять опеть Дунаюшко:
А перв‑от раз стрелил, дак он не дострелил,
А втор‑от раз стрелил, дак он перестрелил.
А и тут‑то Дунаю да за беду пришло,
За велику досаду да показалося;
А метит‑де Настасью да он уж третий раз.
Говорыла Настасья да королевична:
«Уж ты ой, тихой Дунай, ты да сын Иванович!
А и не жаль мне князя да со княгинею,
И не жаль сёго мне да свету белого:
Только жаль мне в утробе да млада отрока».
А тому‑то Дунай да не поверовал;
Он прямо спустил Настасье во белы груди, ‑
Тут и падала Настасья да на сыру землю.
Он уж скоро‑де падал Настасье на белы груди, ‑
Он уж скоро порол да груди белые,
Он и скоро смотрел да ретиво сердцо;
Он нашел во утробы да млада отрока:
На лбу у него подпись‑то подписана:
«А был бы младень этот силен на земли».
А тут‑то Дунаю да за беду стало,
За велику досаду да показалося;
Становил ведь уж он свое востро копье
Тупым‑де концом да во сыру землю,
Он и сам говорил да таково слово:
«Протеки от меня и от жены моей,
Протеки от меня, да славный тихой Дон».
Подпирался ведь он да на востро копье, ‑
Еще тут‑то Дунаю да смерть случилася.
А затем‑то Дунаю да нонь славы поют,
А славы‑то поют да старины скажут.
для лиги лени в виде музыки- https://t.me/fvuchannal/958
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Богатырей показываю
Так вот получилось, что за последние несколько месяцев мне нужно было нарисовать двадцать картинок с богатырями. Показываю всех сразу.
В качестве рефов для некоторых богатырей мною были использованы работы великолепного художника Степана Гилева: https://stepangilev.artstation.com
Арабо-израильский конфликт, закон Парето (80-20) и мировые религии
О мой Читатель, вдумчиво прочитавший заголовок! Возник ли у тебя вопрос: что может быть общего у этих совершенно разных понятий? И не возникли ли часом у тебя сомнения, что ТС что-то явно перепутал? Ответствую смело: о мой Читатель благородный! Не торопись с выводами поспешными, перемешанными с киданием в меня тапок, котом твоим благочестивым обоссанными! Ибо поведаю я тебе сейчас сказ дивный о временах тех былинных, мхом поросших. Запасайся попкорном, присаживайся поудобнее на своём диване благословенном и начну я рассказ сей правдивый! И после слова моего золотого, со слезами смешанного, откроются очи твои. И возликуешь ты и познаешь саму истину великую, правдивую. Итак, начинаем...
В те стародавние времена было на Земле государство, Палестиной называемой. И находилось оно под гнетом супостатов великих, Англией именуемых. Долго аль коротко продолжалось безобразие сие превеликое - нам не ведомо. Но в 1947 году собрались мужи знатные, благородные, ООН именуемые. И на очередном вече постановили - хватит бедной Палестине быть холопами у господ заморских! Пусть обретут они свободу и пребудет с ними счастие отныне, присно и во веки веков! Но подселим к ним евреев, от зверств супостатов немецких пострадавших. И заживут они долго и счастливо семьёй единой. И возликовали люди. Но встал тут муж мудрый, седобородый и изрёк слово золотое, со слезами смешанное:"Одумайтесь господа! Как будут жить на этой земле, нашей свободой одарённой, люди, разным Богам поклоняющимися!? Неразумны они есмь, ибо к чужим Богам с презрением относятся. Перебьют же друг друга по скудоумию своему великому, чужую религию уважать не склонные". И окручинились тут мужи благородные и стали думать думу тяжкую - как тут быть!? Ибо была в этих словах истина сыромяжная, правдивая, горькая. Долго ли, коротко ли длились размышления сии - нам то не ведомо... Но неожиданно встал ещё одним муж мудрый и изрёк:"А давайте сделаем на земле этой ДВА государства. Пусть одно исповедует ислам, другое - иудаизм!" И возликовали тут мужи из ООН и просветлели их очи! И возвесли они славу в адрес мудреца, такое решение предложившего. И постановили:"Двум государствам быть!"
Но быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. И стало одно из этих государств денно и ночно воздавать хвалу всевышнему, за то, что освободил их от рабства ненавистного. И забросили они все дела государевы, и не укрепляли силу свою. А другое - наоборот, взялись за работу. И не прошло и семи дней, как создали они правительство, полицию и даже армию великую. И стало то государство сильным, к захвату чужих земель готовым. Но случилась у них только одна заминка малая. Не могли они придумать, как назвать его!? Ибо без названия идти завоёвывать чужие земли - как-то не по фэн-шую однако... И собрались государевы мужи страны той вновь образованной, и изрекли:"Государство наше наречием по имени одного из пороков наших. А слово "фэн-шуй" на земле нашей обетованной не произносить, ибо иноземное оно есмь, нашей религии противное!" И предложил назвать страну именем великого пророка Соломона. Тут встал муж иной и изрёк:"Внемлите мне, мужи благородные! Название государства "Соломон" звучит ну совсем не по фэн-шую! Давайте назовём его по имени другого пророка, Израилем именуемым!" И возопили мужи государевы и постановили:"За слово "фэн-шуй" произнесшего его подвергнуть анафеме, а названию Израиль быть!" И стало на Земле нашей ещё одно государство. И было имя ему - Израиль.
А в то время былинное, нашим сказанием описанное, на другом конце Земли нашей проживал в это время муж, дотоле никому не известный, в делах благочестивых не замеченный. И было имя ему Порето. И занимался он делами сугубо экономическими, к делам божьим отношения не имеющим.
И возопит тут Читатель мой досточтимый: "Постой, автор! Нельзя же так скакать от одного к другому!? Смешивать несмешиваемое, впихивать невпихуемое! Ну не по фэн-шую это как-то. Давай уж о чем-то одном!"
На выпад сей ответствую прямо: не торопись мой читатель! Ибо глас твой смело уподоблю гласу вопиющего в пустыне. На земле нашей русской, благословенной, к пустыне отношения не имеющей, мы пребываем. И принято у нас правило святое, отцами и дедами нам завещанное: скоро только сказка сказывается, да не быстро дело делается...
Так что отречемся от злопыхателей гнусных и вернемся к повествованию нашему правдивому, к познанию истины великой стремящемуся. И выяснил муж тот благоверный правду правдивую, истину непреложную. И открылись очи его, и увидел он, что 80% всех денег на планете принадлежат всего лишь 20% людей. И не поверил он очам своим и усомнился в своих наблюдениях. Но "закон 80-20" запатентовал (на всякий случай) и нарёк его именем своим. И задумал он после этого думу горькую, тяжёлую... А кто же эти добры молодцы, в эти 20% входящие!? И начал он смотреть на страну заморскую, диковинную, США именуемой, 80% денег мировых обладающей.И открылась ему истина великая - 90% денег в ней принадлежит евреям! Опечалился наш добрый молодец и возопил: "Как так!? Америка правит миром, а ей, оказывается, правит Израиль!? Ибо все деньги её фактически принадлежат ему!? А как известно, тяжело править страной, когда в казне денег нет!" И познал он истину глубокую: тот муж досточтимый, кто хулу гневную, возведёт в США против Израиля - тот погибнет смертью лютою. И забудется имя его в веках, забвению преданное!
А в это время, государство, познавшее власть над величайшей державой мира, делал дело свое. Не понравилось им, что мужи знатные, ООН именуемые, так мало земли им выделили! И пошли оно войной на земли, их приютившие. И была сеча великая, и много крови продлилось! И стало небо чёрным от дымов пожаров.И возопили выжившие, и поклялись отомстить за смерть близких своих! Но ничего сделать не смогли. Ибо их боги требовали творить молитвы 5 раз в день, и почитать пятницу днём отдыха. А у врагов из них, по имени пророка своего, Израилем называемого - день отдыха была суббота. И в пятницу приходили они мечом огненным по землям арабским, не встречая никакого сопротивления. И в субботу спокойно отдыхали от трудов своих греховных, кровавых... И были их боги к ним благосклонны. И великая заморская держава молча терпела этот беспредел сказочный и накладывало вето на любые резолюции, против государства оного направленные... И захватило это государство земли арабские, дарованные мужами великими, ООН именуемые, и загнали арабов в резервации, Сектором Газа названными!
Вот и сказочке конец, а кто слушал - молодец!
P.S. Автор, ты не прав!
Во-первых, оборвал повествование своё на самом интересном месте!
Во-вторых, где мораль, где указание, куда диван свой поворачивать!? Да и вообще, на баррикады идти аль в соседний ларёк за пивом?
Ответствую смело: это все, вышеописанное - дела минувших дней, преданья старины глубокой. И к сегодняшнему дню отношения не имеющего... Ибо сегодняшним днём правит юридический закон, "прецендентным правом" именуемым. А подобных прецендентов в мировой истории предостаточно.
При этих словах моих праведных возопит мой уважаемый Читатель и потребует пруфов достоверных! И прав он будет в требованиях своих. И ответствую я на слова сии: их у меня есть!
Пруф 1: В те стародавние времена жила Лисичка в в избушке ледяной....А Зайчик пушистый в избушке лубяной. Дальше продолжать?
Пруф 2: В те стародавние времена жили индейцы на земле своей исконней. А белые колонизаторы - на земле Туманного Альбиона и прочих Испаниях. Дальше продолжать?
Ну а насчёт морали - так её не будет. Ибо рассказал я о преданиях старины былинной, мхом поросшей. И негоже Богатырям Русским, славным, влезать в разборки супостатов наших извечных. Это не наша война. Ибо есть у нас, у славян, дела более важные, нам более близкие. Например, затеяли супостаты с Туманного Острова, Альбионом именуемым, мощи самого Ильи Муромца, богатыря Русского, в Святой Киевско-Печорской Лавре хранящиеся, у Святой Руси отнять и к себе, за долги одного бывшего актера, ныне президента, национальности своей не скрывающегося, на свой остров переместить! Вот против кого нам, славянам, вместе сражаться потребно. Ибо у каждого народа есть свои святыни - у арабов свои, у сынов Израилевых свои, у нас, славян - свои. И, как гласит народная мудрость, не надо быть в чужом пиру похмельем!
Впрочем, это совсем другая истрория и о ней вы наверняка знаете лучше меня... А поелику у кого-то нибудь возникнут вопросы справедливые, аль сомнения какие нибудь - вэлкам в комменты плиз!
Инктобер. День третий — Path
Запрыгиваю в последний вагон сегодняшнего дня
Алёша Попович, Илья Муромец и Добрыня Никитич
Поддержим русских богатырей!
П.С. Критика к исполнению приветствуется