Джон Непер (1550–1617)
Шотландский богослов Джон Непер, изобретатель логарифмов и логарифмических таблиц, утверждал, что главным предметом его занятий было истолкование пророчеств — математика служила только отдыхом. ©
Шотландский богослов Джон Непер, изобретатель логарифмов и логарифмических таблиц, утверждал, что главным предметом его занятий было истолкование пророчеств — математика служила только отдыхом. ©
Если Христос и апостолы исповедовали иудаизм, почему их последователи придумали новую религию? Разъясните, пожалуйста.
Я прихожу к важному и одновременно катастрофическому утверждению: я люблю грех.
Человеческая порочность склонна ошибочно трактовать богословскую антропологию как ценностный дуализм и способ снять ответственность за грех с нашей идентичности.
Не я люблю грех, говорим мы, а моя плоть.
С помощью деления человека на несколько элементов мы научились, подобно Адаму, перекладывать свою вину на те элементы нашего естества, к которым мы не привязываем свою идентичность:
это плоть, это греховная природа, «не я, но живущий во мне грех» и т.д.
Пора бы уже оставить эти языковые игры и найти смелость признаться себе - я и есть моя плоть, я и есть моя греховная природа.
В этой области я считаю необходимым быть монистом - смотреть на человека как на целое, не как на дихо-трихо-томию.
Монистически риторика позволяет глубже понять катастрофичность нашего положения. Я - горестное ничтожество, все мое упование - Бог.
Источник: https://t.me/na_mutnon_nebe_abdula
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Скажем, вы живете в первом веке, сеете семена в поле со своим соседом. Обычный рабочий день.
Но вдруг ваш сосед падает на землю, начинает трястись, биться в конвульсиях, пускать пену изо рта.
Вы, как и любой малообразованный крестьянин первого века, подумаете, что в вашего соседа вселился бес. Потому что то, что считалось беснованием, сегодня называют приступом эпилепсии.
Крестьянин первого века использует язык, который мифологизирует событие. Он смотрит на приступ эпилепсии и видит в нем проявление злой сущности, которую именует бесом.
Современный же человек демифологизирует событие, объясняя, какие движения в мозге провоцируют приступ. После того, как мы нашли «естественную» причину приступа, бес стал не нужен. Мы его изгнали силой здравого смысла!
Получается, утверждение об одержимости - это ложь, а библейский язык предоставляет нам искаженную реальность? Я согласен, что такой вывод напрашивается. Но! Постмодернистские теологи с этим не согласятся. Верней, и согласятся, и не согласятся одновременно. А ещё верней, они скажут, что этот вопрос не имеет смысла.
И за этими голословными выкидами лежит не очередное атеистическое желание уничтожить веру в Бога, но продуманное и сложное философское обоснование.
Какое: теологи-постмодернисты строят свою теологию на утверждении о том, что язык определяет мышление.
Слова, системы падежей и грамматические структуры обязывают нас думать мир определенным образом. Не зря мы шутим, что у эскимосов есть куча слов для обозначения снега. Не знаю, увидел ли человек вещь перед тем, как придумать для неё название, но сегодня мы видим вещи благодаря тому, что у них есть названия. И тут мы разворачиваем тезис.
Язык - это аппарат для фильтрации и интерпретации фактов. Мы с лёгкостью отличим голубой от синего, когда иностранцу потребуются усилие увидитесь разницу между темным blue и светлым. Доказано, что австралийцы лучше ориентируются в пространстве, потому что они вместо привычного «право-лево» используют стороны света. Носители языка Пархан не умеют считать, так как в их языке нет числительных.
Джанни Ваттимо, католик-постмодернист, в своей книге «После христианства» пишет:
«Философы и лингвисты давно уже отвергли представление о том, что сперва мы вещи воспринимаем, и лишь затем присваиваем им имена; на самом деле, мы встречаемся с миром, уже располагая формами, словами, грамматическими структурами, на основе которых мы его упорядочиваем, иначе он предстал бы перед нами как без–видность, нерасчлененный хаос»
Если раньше мы думали, что мир является набором объектов, который мы можем все одинаково понять, то сегодня мы пришли к утверждению, что человек влияет на восприятие объектов своим языком.
Поэтому мы не можем быть уверены в том, что мир, познанный нами — это реальность в последней инстанции. Более того, постмодернисты говорят, что нам этого и не надо. Противопоставление достоверного и недостоверного - явление новое и чуждое для людей библейского периода.
Лютеранский пастор Антон Тихомиров (тоже постмодернист), упрощая идею для широкого круга читателей, пишет:
«Если мы с вами слышим какую-то историю, то нашим первым вопросом о ней, как правило, становится: «А было ли это на самом деле?». Человеку древности такой вопрос даже не пришел бы в голову, он показался бы бессмысленным: ведь важна не фактическая достоверность той или иной истории, а ее смысл, ее яркость, поучительность, воздействие на слушателей»
Поэтому утверждение об одержимости ничем не хуже утверждения об эпислепсии. Но можно возразить - одержимость подразумевает существование злых духов, а в наш век такие соображения нелепы. Но вы должны помнить, не факт, что современное понятие о существовании соответствует тому, о котором говорит Библия.
Поэтому постмодернисты и не верят в Бога как в существующую субстанцию, как в реальную сущность, существующую по ту сторону времени и пространства. Подобное представление о Боге они клеймят средневековыми байками или устаревшим наследием схоластики. Бог для них - это метафора, как и всё остальное.
Язык по своей сути метафоричен, «каждый человек произвольно связывает объект с тем или иным психическим образом или звуком; лишь только после того, как возникают общество и каста эксплуататоров, возникает также обязанность «лгать в соответствии с установленным правилом», то есть использовать в качестве единственного «соответствующего» языка метафоры господ». (Ваттимо)
Сегодня, в век мультикультур и плюрализма, когда нет единого центра, диктующего нам, какие слова мы должны использовать для обозначения реальности, исключается сама возможность какого-либо теоретического различия между языком метафорическим и языком неметафорическим.
Именно поэтому, считают постмодернисты, сегодня говорить о Боге и верить в Него вновь стало возможным.
мой тг-канал https://t.me/na_mutnon_nebe_abdula о богословии (там есть мемы)
Знаю, звучит не по-протестантски. Все-таки реформаторы кровью, потом и печатным станком дали нам возможность читать и изучать Священное Писание. Так что мне бы следовало захлопнуть варежку, если б не одна вещь, которая не дает покоя. С приходом реформации, когда Библия попала в руки обычным людям, самостоятельное изучение Писания породило тысячи расколов, сект и до смешного бредовых вероучений. Чего протестанты только не делали и не делают: назначали пришествие Христа, верили самопровозглашенным пророкам. Пастора грозили прихожанам преисподней, если те не будут держать в руках ядовитых змей. А еще - плевать все хотели на Троицу, куда им до святоотеческого занудства, главное ведь - личные отношения с Богом, халилуйя.
Теперь важный момент. Когда мы сегодня настаиваем на самостоятельном чтении Писания, мы должны помнить капец какую важную вещь. Этот досуг, читать книжки, сидя дома и обводя рандомные цитаты маркером, не был свойственен людям первого века, да и вообще ранним христианам, да и вообще христианам до реформации. Такое времяпрепровождение было уделом ученных, Оригенов там всяких, и других немногих, кто умел читать.
Авторы Библии формулировали христианское послание с учетом слушания. Христиане в основном слушали Библию, а не читали ее. И слушание Библии это не просто подкаст, под который можно мыть посуду, слушание Библии - это участие в богослужении. Был один человек, который читал письмо апостола, и была община малограмотных людей, которая слушала письмо. "Блажен читающий и слушающие..." Откр 1:3. Заметим, что слушающие во множественном числе. И в этой среде, читающего и слушающих, рождалось богословие. Именно в этой среде, а не в душном кабинете Чарльза Рассела, осмыслялись библейские тексты. Люди собирались вместе, слушали Слово Божие и вместе приходили к пониманию. Понимание текста совершалась из опыта общения святых. И это общинное прочтение вносит необходимое измерение для понимания христианского провозвестия.
Культура самостоятельного чтения - вещь новая. Она предполагает, что ты, именно ты, ты сам способен охватить весь смысл библейского текста, не скатившись ни в какую ересь. Ульф Экман справедливо говорил о феномене хронологического нарциссизма - это наивное предположение, что только в этот период истории мы наконец-таки поняли, как правильно понимать Библию, а наши предшественники ничего в ней не мыслили. Такая позиция вызвана ошибочным пониманием принципа "только Писание", как полного отвержения христианской традиции. И именно такое чтение вредит духовному здоровью. Авторы Библии не знали, что их тексты будут читать сквозь современные линзы индивидуализма - без учета другого, без общинного опыта, без совместного слушания. Библия - книга для совместного чтения, и истинное понимание этой книги принадлежит не самопровозглашенным пророкам, а христианской общине, которая собравшись вместе осмысливает Слово Божие
Мир был бы чуточку лучше, а ересей меньше, если б протестанты помнили об этом.
больше в моем тг-канале https://t.me/na_mutnon_nebe_abdula, протестантские мемы, до невыносимости выпендрежно-умные посты. Подпишись, душу это не спасет, но иногда смешняво
Вот, собственно, одна из вещей, которые мне там категорически не нравятся. Какая-то мэрисьюшность: у нас ужасная битва с мировым злом, и мы точно победим, и даже в определенном смысле уже победили. Но если так, в чем же ужас?
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.