Лаконская Война (ч2) - Крах Спарты
Первая часть: Лаконская война
Царь Спарты Набис не стал дожидаться, когда враги подойдут к самому городу, а собрав войско выдвинулся навстречу Фламинину. Передовые части римлян и греческих союзников в то время уже подошли к Селассии и начали разбивать там лагерь. И вот пока они были этим заняты, вспомогательные части Набиса на них напали. Такая внезапная атака была довольно неожиданной и даже ненадолго привела греков в замешательство. Однако же подход основных римских когорт во главе с самим Фламинином, вынудила спартанцев свернуть нападение и отойти обратно в город, укрывшись за крепостными стенами. Как видно, знаменитое спартанское выражение - "Стены Спарты - ее храбрые воины" на данном этапе было уже не актуально. Разбив лагерь и оценив сложившуюся ситуацию, Фламинин решил, что штурм Спарты с войсками Набиса внутри, будет делом довольно кровопролитным. Был собран военный совет, на котором решалось как действовать дальше. Держать ли город в осаде, либо начать опустошение его окрестностей, не давая таким образом снабжать его гарнизон ресурсами.
На совете было решено сперва взять укреплённый город Гитий, в котором был большой порт, и наладить через него морское снабжение союзной армии. Когда же армия проходила маршем мимо Спарты на юг, наёмники Набиса предприняли вылазку из города и атаковали войско в тыл. Но несмотря на внезапную атаку и понесённые потери, римлянам под командованием Аппия Клавдия, удалось отбить атаку. Наёмники отступили обратно за стены города, понеся при этом довольно значительные потери. Затем коалиционная армия двинулась к Амикле, где разграбила окружающую местность. В это же самое время, флот Луция Квинция Фламинина, подавив незначительное сопротивление кораблей Набиса, стал атаковать прибрежные города Лаконии. Сухопутная армия, опустошив области вокруг Спарты, двинулось на Гитий. Когда войска начали осаждать город, прибыл и объединённый римско-пергамский флот. Из транспортных судов начали выгружать части осадных машин, которые на месте уже собирались римскими военными инженерами. Вскоре онагры были готовы к бою. Фламинин предложил гарнизону сдаться, однако же получил отказ. Крепостные стены немедленно подверглись обстрелу. И хотя боевые машины оказали весьма разрушительное воздействие на стены, сам город и даже порт, гарнизон стойко выдержал эту атаку.
Фламинин и на этот раз проявил осторожность и не спешил отдавать приказ войскам начинать штурм. Более того, ему удалось вступить в тайные переговоры с одним из командиров гарнизона – спартанцем Дексагоридом, который сообщил легату, что готов сдать город и открыть ворота, избежав тем самым большого кровопролития. Но, к сожалению, этот план провалился, когда другой командир Горгопос, узнал об этих замыслах. Дексагорид был убит, а тайные переговоры, ставшие уже не тайными ничем так и не закончились. Союзная армия всё же предприняла попытку штурма осаждённого Гития, однако же сопротивление спартанского гарнизона было настолько яростным, что штурм пришлось остановить. Осада продолжилась. Фламинин за это время получил ещё 4000 человек подкрепления, крепостные стены и сам город вновь были подвергнуты обстрелу из осадных орудий, и армия вновь начала готовиться к решающему штурму. Командир гарнизона Горгопос, видя всю безысходность своего положения, передал послание Фламинину, что готов вести переговоры. В их ходе ему удалось добиться условия, что он и его люди беспрепятственно могут покинуть город, но без оружия и доспехов и вернутся в Спарту. В обмен же он готов сдать город и открыть ворота. Условия были приняты.
Монета с изображением Набиса
Осада Спарты
Пока римляне были заняты осадой Гития, Набису, с частью войска, удалось покинуть Спарту и прийти на помощь к Пифагору, командиру гарнизона Аргоса. Внезапно атаковав ахейские войска, которые продолжали вести вялую осаду города, ему удалось внести в их ряды смятение и нанести им значительный урон. В итоге Аргос был деблокирован. Оставив в городе часть войск, Набис, Пифагор и 3000 человек беспрепятственно вернулись в Спарту. По прибытии царь узнал о том, что ключевой портовый город Гитий пришлось сдать, это довольно сильно ослабляло позицию Спарты в этой войне. Набис направил посла к Фламинину, с предложением начать мирные переговоры. Со своей стороны, Набис предлагал прекратить боевые действия, вывести оставшиеся войска из Аргоса и передать город под прямое управление римлян в обход Ахейского союза. Так же предлагалось провести полный обмен пленными и выдать всех греческих и римских перебежчиков и дезертиров. Внимательно выслушав предложения спартанского посланника, Фламинин вновь созвал военный совет.
Обсуждение было довольно бурным и продолжительным. Командиры ахейского союза категорично выступали против прекращения войны, настаивая на том, что Набис только лишь желает временной передышки, а далее продолжит нападать на их владения. В итоге, большая часть совета посчитала, что им необходимо захватить Спарту и свергнуть Набиса. И только в таком случае можно было говорить о безопасности полисов Пелопоннеса. Однако же Фламинин ответил послу, предложив тому свои собственные условия, в которых прежде всего отражались интересы Рима. Предлагалось заключить шестимесячное перемирие, при условии, что Набис сдаст Аргос, со всеми гарнизонами в Арголиде. Прибрежные лаконские города должны получить автономию, и им должен быть передан весь оставшийся спартанский флот. Требовалось выдать критских пиратов, совершавших нападения на римские торговые суда. Выплатить военную контрибуцию в течение последующих восьми лет, и подписать отказ вступать в союзы ни с какими критскими городами. Выслушав условия Фламинина, Набис ожидаемо отклонил эти требования, заявив, что у него достаточно припасов и воинов, чтобы выдержать осаду города.
Итак, отрезав спартанцев от моря, наладив снабжение собственной армии и получив отказ Набиса от переговоров, Фламини выдвинул свои союзные войска, численностью примерно в 50 000 человек на Спарту. Недалеко от стен города, произошла небольшая стычка между разведывательным отрядом спартанцев и передовыми частями римлян. Понеся потери, спартанцы отступили в город. Спарта же была взята в кольцо войсками Фламинина. На очередном военном совете было принято решение не начинать долгую и изнурительную осаду, а сразу же провести штурм города. Наиболее рвались в бой ахейские союзники, желавшие одним общим ударом, наконец устранить своего давнего врага и соперника, как главного конкурента на Пелопоннесе. В итоге – штурм начался.
Воин Ахейского Союза
Когда войска подошли к стенам, спартанцы встретили их градом стрел, камней и дротиков. Греческие союзники в первые же минуты понесли ощутимые потери. И только благодаря большим щитам римлян, и их боевой выучке, им удалось подойти вплотную и начать непосредственно штурм укреплений. Спустя несколько часов, не смотря на ожесточённое сопротивление, стены были взяты. Спартанцы отступили на улицы города. Дальнейшее продвижение весьма осложнялось узкими улицами и многочисленными баррикадами, которые спартанцы возводили в каждом удобном месте. Сражение шло за каждую улицу, каждый переулок и каждый дом. Спартанцы сражались яростно и умело. Римлянам даже пришлось разрушать дома, которые мешали их продвижению. Давление не ослабевало. Однако же по мере продвижения к центру города, улицы становились всё шире, а спартиаты отступали всё дальше и дальше вглубь.
Набис, видя, что его оборона рушится, уже подумывал о том, чтобы укрыться в царском дворце, и там устроить последний рубеж обороны. Но аргосцу Пифагору удалось сплотить своих солдат, пока сражение ещё велось на улицах, и он смог частично притормозить продвижение римлян используя плотную застройку города. Он приказал поджечь здания на основных улицах, ведущих к центру, что и было сделано. И вот, горящие обломки стали падать на головы атакующих и обороняющихся людей. Пламя и рухнувшие здания привели к значительным жертвам с обеих сторон. Однако же это смогло остановить коалиционные войска. Увидев это Фламинин приказал отступить с пылающих улиц обратно на городские стены. Пожар пылал ещё целые сутки, и когда от него остались лишь мелкие очаги, римский командующий приказал возобновить штурм. И вновь началось сражение, теперь уже на сгоревших руинах города. Спартанцы оказывали просто удивительно яростное сопротивление. Бои продолжались ещё в течении трёх дней. Это поистине был один самых сложных штурмов за всю историю римской республики.
Набис хотел уже бежать из города, однако же Фламинину хватало войск, чтобы одновременно и штурмовать город и держать его в плотном кольце осады. Царь Спарты, укрывшийся в царском дворце, видя, что ситуация безнадёжная, решил послать Пифагора с предложением о капитуляции. Поначалу легат отказался принять посланника. Однако же видя всю безысходность ситуации для спартанцев и из желания избежать больших жертв среди римских легионеров, согласился выслушать слова посла. Через недолгое время он принял капитуляцию Набиса. Её условия были такими же, как и предлагалось ранее. Набису ничего не оставалось, как принять её в полном объёме. Немногим позднее этот договор был ратифицирован сенатом. Тем временем, узнав, что Спарта в Осаде, в Аргосе произошло восстание. Аргосцы напали на спартанский гарнизон. Его командиру Тимократу с большинством своих воинов, удалось укрыться в цитадели и вступить с жителями в переговоры. В итоге они беспрепятственно смогли выйти из города и вернуться в Спарту. На этом боевые действия были закончены.
Штурм Спарты
Последствия войны
После войны Фламини посетил Немейские игры в Аргосе и там провозгласил полис свободным. Аргосцам предоставлялось право самим развивать свою внешнюю и внутреннюю политику, и ими было принято решение воссоединиться с Ахейским союзом. Все прибрежные города Лаконии так же переходили под защиту ахейцев, а в сами города был перемещён спартанский флот. Набис был вынужден вывести свои гарнизоны с Крита и провести некоторые реформы в самой Спарте, вернув часть влияния олигархату. Однако же римляне не стали свергать Набиса с царского престола и сохранили за ним власть, к возмущению ахейских стратегов. Да, по итогам войны, Спарта была сильно ослаблена, однако же римляне сохранили ей некоторое влияние как противовес набирающему силу Ахейскому союзу. Верность Набиса Риму, так же гарантировалась выдачей им пятерых заложников из самых влиятельных спартанских граждан, включая даже его сына Арменаса. Покончив со всеми этими делами, легионы под командованием Фламинина вернулись в Италию. И греческие полисы вновь были предоставлены сами себе.
Доминирующими государствами в регионе в это время были Македонское царство, которое ещё совсем недавно проиграло войну Риму, Этолийский союз, набирающий силу Ахейский союз, и ослабленная Спарта. После ухода римлян, с новой силой разгорелись давние претензии греческих полисов и союзов друг к другу. А также набирали силу общие антиримские настроения. Спарта жаждала реванша, в Ахейском союзе были недовольны решением римлян сохранить Спарту как государство. Многочисленные города Греции считали, что Рим неправомерно вмешался в их внутренние дела. И недовольство лишь набирало силу. Этолийцы стали подстрекать Набиса вернуть себе свои прежние территории и положение в Греции. Впрочем, спартанский царь и сам того страстно желал. Он начал втайне усиливать свою армию, и вступив в контакт со своими давними критскими союзниками, начал тайно строить новый флот на их верфях.
Наступил 192 г до н.э. Вся подготовка к началу новых боевых действий была завершена. Царь Набис, построивший флот и усиливший армию, вышел из Спарты и взял в осаду Гитий. В ответ на это Ахейцы так же стали собирать войска и отправили в Рим посольство с просьбой о помощи. Однако же Сенат не спешил даже рассматривать эту просьбу и предпочёл наблюдать за дальнейшим развитием событий. Всё же, в итоге было решено частично оказать помощь Ахейцам, отправив им римскую флотилию, под командованием Авла Атилия Серрана. В её задачу входило разбить спартанский флот и оказать посильную помощь воскам ахейцев с моря. Однако же об отправке легионов в Грецию речь даже не велась. Вместо этого туда было отправлено римское посольство, которое возглавлял угадайте кто.. – правильно – Тит Квинкций Фламинин. Он уже прочно зарекомендовал себя как специалист по греческим делам. Сенат поручил ему как можно скорее завершить этот конфликт путём переговоров.
Фламинин
Однако же, пока в Риме решался вопрос оказания помощи ахейскому союзу, Набису удалось взять Гитий. Ахейцы отправили в помощь осаждённому гарнизону свою эскадру, но в завязавшемся морском сражении, при первом же таранном ударе флагман ахейского флота развалился на куски и практически сразу затонул. Было ли тому причиной ветхость старого корабля или превосходство конструкции корабля спартанцев, доподлинно не известно. Однако же гибель флагмана во главе с навархом, быстро привело в смятение, а затем и к бегству ахейских судов. Это сражение получилось быстрым и не слишком кровопролитным. На море победу уверенно одержали спартанцы.
Узнав о бегстве своего флота стратег Филопомен встретился с посольством Фламинина. Римляне предложили дождаться свой флот и объединив усилия осадить Гитий и Спарту, вынудив таким образом Набиса вступить в переговоры. Однако же Филопомен, не захотел просто ждать, и выступил во главе своей армии в Лаконию. Подойдя к Гитию, ахейцы намеревались взять город в осаду, но внезапно Набис вышел за пределы крепостных стен и быстрым и неожиданным ударом нанёс поражение ахейским войскам. Потрёпанные ахейцы отступили к Тегее. Дождавшись подкрепления, Филопомен решает обойти Спарту, но находясь на марше, ахейцы вновь попадают в засаду спартанцев. Правда на этот раз, ахейский полководец проявил себя должным образом. Ему не только удалось отразить натиск, но и, перегруппировав свои войска, он сумел отбросить спартанцев. Набис же разделил своё войско приблизительно на две равные части. Одна армия должна была оставаться в Спарте, другая в Гитие. И в случае нападения на один из городов, другая армия должна была прийти ей на помощь, атаковав противника с тыла.
Тем временем Тит Квинкций во главе посольства, посетил Коринф и ряд других греческих полисов. Он всячески убеждал местных правителей никоим образом не вмешиваться в конфликт и соблюдать нейтралитет. Ахейские же войска в течение нескольких недель опустошали Лаконию, по завершении чего было решено взять Спарту в осаду. Когда же все приготовления по осаде уже были практически завершены, в лагерь ахейцев прибыл Фламинин и убедил Филопомена не начинать штурм до того времени, как он лично не встретится и не переговорит с Набисом. Филопомен подчинился. Итак, во главе посольства, Фламинин встретился с Набисом в его царском дворце. Переговоры прошли успешно. Вернувшись в ахейский лагерь, Тит Квинкций объявил, что война окончена – Набис согласился принять мир на тех же условиях, что и в прошлый раз. Ахейские войска, оставив свой гарнизон в Гитие, должны вернуться домой. Спарта сохранит свою государственность для баланса сил в греческом мире. А вся Греция обязана сейчас объединиться против общего врага, надвигающегося с востока.
Под этой угрозой подразумевался правитель государства Селевкидов Антиох III. (Об этой войне, вошедшей в историю под названием «Антиоховой» есть подробный ролик на канале). После этих событий, Тит Квинкций посетил Афины, Халкиду и Фессалию, где речами убеждал о необходимости решать все противоречия мирным путём. И если в первых двух к его словам прислушались, то вот в Фессалии напротив – решили пригласить Антиоха чтобы «освободить Грецию и рассудить этолийцев с римлянами» - короче милости просим нового козла в наш огород. Набис же в это время, не смотря на свои обещания, тайно попросил военной помощи у этолийцев. Те незамедлительно отправили в Спарту 1000 пехотинцев и 300 всадников под командованием стратега Алексамена. Прибыв в Спарту, этолийские солдаты были расквартированы в городе, а стратег убедил Набиса провести совместные учения с частью этолийской армии за городом под предлогом осмотра местности. Набис согласился.
Воины Этолийского Союза
История гласит, что пока Набис наблюдал за учениями, Алексамен напал на него и пронзил своим копьём. Иронично – так часто предававший царь Спарты, сам пал от предательской руки. Там же были убиты соратники царя и ряд влиятельных граждан. Вернувшись в город, Алексомен подал сигнал своим войскам и его солдаты быстро захватили дворец и приступили к разграблению города. Однако же спартиаты не собирались так легко сдаваться и оказали удивительно ожесточённое сопротивление. В ходе боёв внутри города, спартанцам удалось не только дать отпор, но и убить Алексамена, посеяв тем самым хаос в его войске. Чуть позже все этолийцы были перебиты до последнего. Однако гибель царя Набиса и попытка захвата города вызвали сильное смятение в Спарте. Чем и не преминули воспользоваться Ахейцы. Их войско, под командованием Филопомена, практически не встречая сопротивления, вошло в город.
Собрав жителей Филопомен заявил, что его целью является лишь защита горожан от тирании, и лучшим решением будет присоединение полиса как государства члена к Ахейской Лиге. При этом никаких репрессий в отношении жителей проводиться не будет. Спарте было разрешено сохранить свои законы. Однако же знатным спартиатам, изгнанным ещё Набисом, так и не разрешалось вернуться. Более того, последний представитель царской династии гераклидов малолетний Лаконик, был отстранён от престола, а должность царя была полностью упразднена. Таким образом, Ахейскому союзу всё же удалось устранить своего главного конкурента и соперника на Пелопоннесе, и распространить своё влияние практически на весь полуостров. Конечно, ещё оставался ряд независимых городов на побережье, но они не представляли никакой угрозы для ахейцев, ни военной, ни политической.
Убийство Набиса
Но, воинственный дух спартанцев так и не был подавлен, и то и дело в Спарте вспыхивали антиахейские восстания. Однако же они быстро подавлялись. В 189 г до н.э. знатным спартиатам-заложникам, переданным Риму, было разрешено вернуться домой. Сын Набиса Арменас, как сообщают историки, умер ещё в Италии вследствие болезни. Так как Антиох уже был разгромлен в битве при Магнезии, а война в Малой Азии находилась на завершающей стадии, то римляне вновь обратили своё внимание на Грецию, и предприняли действия по ослаблению Ахейского Союза. Подстрекаемые ими спартиаты, лишённые выхода к морю и страдающие от политических и экономических проблем, решили захватить прибрежный город Лас. Что вскорости и было ими реализовано. Захват Ласа, был воспринят ахейцами как повод раз и навсегда покончить с независимостью Спарты.
Они потребовали освободить город и выдать им лиц ответственных за нападение. Так же ими было отправлено посольство в Сенат, с просьбой решить этот вопрос мирным путём. В ответ на это, спартанцы убили тридцать проахейски-настроенных своих влиятельных граждан. И так же направили посольство в Сенат, прося взять город под опеку и защиту республики. Однако же римляне, приняв оба посольства, просто ничего не предприняли, ожидая раскола внутри Ахейского союза. Не дождавшись никакого решения в 188 г до н.э. Филопомен во главе войска вошёл в северную Лаконию, и вновь практически беспрепятственно вошёл в город. На этот раз к Спарте были применены более жёсткие меры наказания. Были убиты 80 представителей знати, разрушены стены и укрепления города. Так же отменены многие спартанские законы и их заменили ахейскими. Более того, Спарта теряла все свои владения ещё оставшиеся у неё в Лаконии. Некогда величественный город превратился лишь в жалкое своё подобие.
Судьба же самого Филопомена, непримиримого противника спартанцев, так же сложилась довольно трагично. В 183 г до н.э. не без помощи все тех же римлян, от Ахейского союза откололась Мессения. Раздражённый независимым поведением ахейцев, Сенат отказал им в помощи. Филопомен, вот уже восьмой раз избранный стратегом, выступил против мессенцев. В кавалерийской стычке, в которой он принимал участие лично, ахейцы были разбиты, и он, отступая последним, упал с лошади и был взят в плен. В Мессене этого славного воина и командира заставили прилюдно выпить чашу с ядом. Мстя за потерю своего великого командира, ахейцы во главе с Ликортом вторглись в Мессению, жестоко наказав виновных. Тело Филопомена было торжественно предано огню, его прах был помещён в погребальную урну, с которой траурная процессия направилась в Мегалополь.
Примечательно, что нёс урну сын Ликорта – Полибий, впоследствии отправленный в Рим в качестве заложника, и уже в Италии ставший одним из самых величайших античных историков, подаривший миру свою «Всеобщую Историю». Ахейский союз вскорости и сам разделил участь своего давнего соперника и противника. Так завершилась роль Спарты как крупной державы в Греции. При правлении Рима в регионе, ей, в честь былых выдающихся заслуг, было дано право на самоуправление, однако же оно было чисто формальным. Квириты ни с кем не собирались делиться влиянием. И на долгое время, вся полнота власти в Греции будет безраздельно принадлежать Риму.
Лаконская война
Итак, восстание Андриска полностью провалилось. Полностью. Объединённые фракийские и македонские войска были разбиты, а римляне уже в третий раз пышно отпраздновали триумф победы над Македонией, которая по итогу потеряла даже видимость своей самостоятельности. В 148 г до н.э. началась её оккупация. Страна была лишена самоуправления и в неё вошли римские войска. И уже вскорости, Македония вместе с Эпиром и южной Иллирией, были преобразованы в новую римскую провинцию. Первую провинцию на территории Балканского полуострова. Её наводнили римские чиновники, торговцы и ростовщики. В 146 г до н.э. римляне даже ввели новое летоисчисление, установив новую македонскую эру. Самоидентичность этих земель была полностью подавлена. Всё это, безусловно, вызывало естественное возмущение и недовольство среди народа, однако же, македоняне теперь уже не решались на новое восстание. Так, год за годом, страсти стали постепенно утихать.
А вот в Греции напротив – градус недовольства римлянами и проводимой ими политикой, только накалялся. Ранее, многие греческие полисы и союзы выступали на стороне Рима против Македонии. Однако же по результатам войны, большая часть их территориальных претензий не были удовлетворены. Напротив – дав Греции формальную свободу от Македонского господства, Рим, по сути, втянул полисы в сферу своих интересов, и проводил такую же самую политику. Римляне опирались на своих ставленников из числа представителей олигархата. Через них велась борьба с представителями демократических сил из числа свободных граждан и вольноотпущенников. Последние активно выступали за полную независимость от Рима и его вмешательства в их внутренние дела. Помимо этого, римляне более не нуждавшиеся в услугах греческих союзников, предпринимали все меры по ослаблению военно-политических союзов в Греции. Римские эмиссары всячески разжигали давние споры и противоречия между полисами и бывшими союзниками. Это был прекрасный пример проводимой римской политики – Разделяй и Властвуй.
Наиболее опасным римляне считали Ахейский союз, представлявший собой довольно серьёзную военно-политическую силу. Этот союз греческих полисов охватывал всю территорию Пелопонесского полуострова и Коринфский перешеек. И даже не смотря на то, что за всё время нахождения римлян на Балканах Ахейский союз всегда был их самым верным союзником, неизменно выступая на стороне квиритов во все войнах, сами римляне считали его соперником своих интересов в регионе, и предпринимали шаги для его ослабления. Но давайте же вернёмся немного назад в хронологии событий, и посмотрим на взаимоотношения римлян и Ахейского союза более детально. Это поможет нам лучше понимать, как развивались события в Греции и к чему они в итоге привели.
(II в до н.э.) В войне против македонского царя Филиппа римляне заключили союз с царём Спарты Набисом, который предоставил им 600 критских лучников. Ахейский союз, тоже выступал на стороне римлян, предоставив им конницу. При всём этом Набис и Ахейцы враждовали. В случае победы римляне обещали передать ахейцам владения в Македонии и на Пелопоннесе, включая такие крупные полисы как Аргос и Коринф. Однако же Аргос был передан Набису ещё македонцами, а в Коринфе к власти пришла проримская аристократия, и в итоге он сохранил независимость. После Второй македонской войны, Ахейский союз обратился к греческим полисам и самим римлянам с требованием освободить города Пелопоннеса от тирании Набиса, который в последнее время чрезвычайно усилился. В Спарте активно шли политические и социальные преобразования. Были предоставлены права поданным Спарты, включая периэков, освобождены илоты и изгнаны олигархи. Получив массовую поддержку народа, Набис усиливал своё влияние на Пелопоннесе, где главным его противником и выступал Ахейский союз.
Ахейский Союз
Рим поначалу не хотел вмешиваться в это противостояние и старался соблюдать некий нейтралитет в конфликте, не мешая, однако, ни Спарте, ни Ахейцам выяснять свои отношения. Однако после изгнания Набисом олигархата, на который опирались римляне для продвижения своих интересов, было принято решение поддержать Ахейский союз в этой войне, которая вошла в историю, как Лаконская война 195 г до н.э. Тит Квинкций Фламинин созвал в Коринфе совет греческих государств, чтобы решить объявлять ли Набису войну. Совет был представлен Ахейским и Этолийским союзами, Фессалийской лигой и представителями ряда греческих полисов. Так же по приглашению Рима присутствовали делегации Пергама, Родоса и Македонии. Пергам и Родос, будучи союзниками римлян, выступали в роли поддержки любого их решения. Македония была фактически формальным наблюдателем и от её голоса мало что зависело. Римляне же хотели под предлогом боевых действий разместить несколько легионов в Греции, для усиления своего влияния. В итоге, не смотря на противодействие ряда греческих полисов, война Спарте была всё же объявлена.
Римляне, через представителей греческих полисов, отправили в Спарту посольство с требованием немедленно передать Аргос Ахейскому союзу, либо получить войну. Впрочем, Набис вполне ожидаемо отклонил эти требования. И уже скоро через Коринфский перешеек перешла сорокатысячная армия с силами греческих союзников, во главе с Фламинином. К ним присоединились 10 000 пехотинцев и 1000 всадников Ахейского союза. Объединённая греко-римская армия подошла к Аргосу. Гарнизон города вместе со спартанским войском составлял 15 000 человек, под командованием аргосца Пифагора, который приходился Набису зятем. При приближении вражеской армии в городе вспыхнули беспорядки, которые возглавлял некий Домокл, призывающий местных жителей поднять восстание. Однако же эти беспорядки были довольно быстро подавлены, а сам Домокл и большинство его последователей убиты. Некоторым всё же удалось бежать из города, и достигнув лагеря Фламинина, они предложили ему передвинуть его ближе к Аргосу. Они убеждали его, что смогут-таки поднять мятеж и открыть городские ворота.
Фламинин, прикинув, что особо ничего не теряет, согласился на это предложение. Был выделен небольшой разведывательный отряд, целью которого являлось найти наиболее подходящее место для лагеря вблизи городских стен. Горожане, заметив небольшой римский отряд, выслали им на встречу группу спартанских воинов, которые и встретились с ними примерно в трёхсот метрах от города. Между ними произошла небольшая стычка, в ходе которой римляне одержали верх, а спартиаты отступили обратно за стены. Место схватки было признано удачным, и на него перенесли лагерь. После его постановки, Фламинин решил подождать несколько дней, дав время заговорщикам осуществить свои обещания. Когда же по прошествии двух дней ничего так и не произошло, он созвал совет, с целью обсудить дальнейшие действия союзных войск. Выдвигались два противоположных мнения – держать город в осаде, или идти на штурм. Первый вариант был опасен тем, что в любой момент на помощь осаждённому городу могли прийти основные силы из Спарты во главе с Набисом. Второй вариант не устраивал самого Фламинина, т.к. 15 тысячный гарнизон города был довольно внушительной силой, и греческих войск для атаки было явно недостаточно. А отправлять на штурм римлян, чтобы потом передать город Ахейцам, Фламинин не хотел. Дилемма…
И вот внезапно для всех, стратег Ахейского союза Аристенос предложил Фламинину вместо захвата Аргоса, нанести главный удар по самой Спарте и Лаконии. В случае успеха Аргос сам откроет ворота, а Спарта, как военно-политическая сила будет вообще выведена из общего расклада сил в Греции. Смелое заявление. Внимательно выслушав доводы Аристеноса, все согласились с его планом. И вот на следующий день, под изумлённые взгляды защитников города, союзная армия снялась с лагеря и отошла от стен. Совершив переход, они разбили лагерь у небольшого городка Карии, где Фламинин ожидал подхода союзных вспомогательных войск. Эти силы состояли из отряда спартанцев во главе с Агезиполидом, законным царём Спарты из династии Агиадов, свергнутым 20 годами ранее первым тираном Ликургом. Вместе с ним находились 1500 македонян, посланных Филиппом и 400 фессалийских кавалеристов, нанятых на деньги изгнанных спартанских олигархов.
Тит Квинкций Фламинин
Фламинин так же ожидал подхода союзного флота. К берегам Лаконии подходили 40 римских кораблей, под командованием Луция Квинкция Фламиниа. 18 кораблей родосцев уже вели борьбу со спартанскими пиратами вблизи Крита. И ещё 40 кораблей союзного флота Пергама ожидалось прибытия в скором времени. Так что за море, союзники могли не волноваться. Набис же в это время собрал войско из 10 000 спартанцев, 3000 разнообразных наёмников и 2000 критских воинов. Опасаясь, что приближение союзных войск может побудить его подданных поднять восстание, он приказывает казнить 80 знатных граждан, с целью запугать возможных мятежников. Стоит отметить, что Тит Ливий и Полибий вообще описывают Набиса как жестоко тирана и узурпатора с сомнительным происхождением. Дело в том, что в битве при Селассии в 222 г до н.э. на поле боя погибли практически все спартиаты царского происхождения, и естественно в такое непростое время, троном неоднократно пытались завладеть различные люди, ввергнув Спарту в хаос. Всё это и вылилось в теперешнее незавидное положение жителей Лаконии.
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Битва при Херонее. Рассвет Македонии
Взлет македонского царства в древнем мире был стремительным, особенно по меркам истории – вот мы изучаем вялотекущие разборки между греками, а тут уже им на голову падает новый гегемон откуда-то с задворок цивилизации. Такому колоссальному взлету Македония обязана человеку, заложившему основы ее военной мощи – Филиппу II.
Географически его будущее царство состояло из двух частей – собственно верхней и нижней Македонии. Обе половинки на тот момент составляли то, чем была страна в момент вступления Филиппа на трон – огромную задницу.
В 359 году македонская армия была разбита иллирийским династом Бардилом, в бою пало 4000 македонян и сам Пердикка. Учитывая, что полевые силы македонян можно оценить на тот момент примерно в 8-10 тысяч человек, гибель до 40-50 % от наличных сил, вкупе с царем можно считать фактическим уничтожением ее армии.
Немногие выжившие были сломлены, и перед Филиппом стоял не вопрос захвата всего мира, а более насущная задача – как сделать так, чтобы Македония в принципе выжила.
Первым шагом было замириться с Бардилом, поэтому Филипп заключил с ним союз, взяв в жены его дочь (по другим версиям, внучку или племянницу) Аудату.
Соседнее пеонийское племя он расположил к себе подарками, равно как и фракийского царя, в рукаве которого был конкурирующий кандидат на македонский трон – Павсаний. Афинский же претендент на македонский престол, Аргей, был устранен стремительной атакой Филиппа.
Здесь нужно уточнить по Аудате, если она была именно дочерью победителя Македонии, то ситуация реально отчаянная, ведь Бардилу было под 90 и вряд ли его дитачка была ровесницей двадцатичетырехлетнего Филиппа. С другой стороны, ребенка она ему впоследствии родила, поэтому не факт, что брак был ювелирным.
Справедливо решив, что врагов у страны еще много, а хоть македонские цари и практиковали многоженство, но здоровье не бесконечное, поэтому нужно искать иной способ решать проблемы.
Чтобы понять, как Македония оказалась в столь бедственном положении, необходимо проанализировать ее воинские силы в дофилипповскую эпоху.
Основу вооруженных сил Македонии составляла конная «дружина» царя или гетайры.
Конная часть македонской армии заслуженно считалась одной из лучших в Элладе, не уступавшей фессалийским всадникам, которые не боялись атаковать (пусть и на марше) спартанских гоплитов [1]. А вот с пехотой все было печальнее – в силу патологической бедности Македония не имела среднего класса, как в те же Афины, поэтому у нее отсутствовала главная сила античной Греции тяжеловооруженная пехота гоплитов [2].
Пехотное ополчение македонян, по всей видимости, представляло собой что-то типа легковооруженных дротикометателей по образцу своих соседей, многочисленных фракийских племен, и разбегалось от врага при первом удобном случае.
Реформа Филиппа II была проста как вилы – если граждане не могут купить себе доспехи и броню по примеру афинян, то необходимо их обеспечить за счет государства [3]. Впрочем, оставалась другая проблема – психологическая, сила гоплитов состояла из внутренней готовности к ведению бою на расстоянии вытянутой руки [4]. Она складывалась на базе греческого менталитета и их культуры, что нельзя было просто вложить их в головы людей, выросших в другой среде. Проще было переселить самих греков, как было сделано в Мемфисе, где существовали целые кварталы наемников эллинов [5]. Македонская же среда была куда ближе к «варварскому» нежели к эллинскому [6]. Решение было весьма элегантным, хотя и не всегда правильно понимаемым в современной науке – македонские пехотинцы были перевооружены на длинные пики сариссы (около 6 метров), которые позволяли держать противника на психологически комфортном расстоянии от себя [7].
Обычно удлинение сариссы преподносится как безусловное благо, ну типа вы представляете – Филипп догадался, что 6 метров длиннее, чем 2! Это ж гениально, ведь теперь македоняне могли наносить первый удар по противнику.
Идея, что длинное копье было длиннее короткого понимали в Греции и до Филиппа, в частности афинский (!) военачальник Ификрат, коему приписывается (Диодор, XV, 44) создание корпуса пельтастов с четырехметровыми копьями и маленькой пельтой, вместо внушительного асписа (метровый щит в диаметре, называемый также гоплоном). И как ни странно оглушительного успеха реформа Ификрата не имела, Афины все также опирались на тяжеловооруженных гоплитов с двухметровым копьем, равно как и остальные греческие города-государства. Естественно, удлинение копий не было безусловным благом и несло с собой ряд проблем [8]
Существует западный термин killing zone или зона поражения, пространства вокруг воина, которая может быть атакована им [9]. Так вот у греческого гоплита – это фактически полусфера перед ним на расстоянии метра, территория, где он может атаковать и одновременно защищаться. У македонского же фалангита эта зона смещена вперед примерно на 4 метра, но если враг ее пройдет, то на расстоянии метра перед собой сариссофор будет уже уязвим. Решением этой проблемы становился сам македонский строй, ведь пройдя первую линию сарисс, противник бы натыкался на ряд наконечников, выставленный второй шеренгой пехотинцев и так далее.
Ключевое слово здесь «строй», стоило утратить монолитность как «македонские» фаланги вырезались в ближнем бою римскими легионерами, поэтому удлинение пик совершенно не следует рассматривать как однозначное преимущество «первого удара». Решить проблему сохранения строя, можно было лишь строевой муштрой, вкупе с переходом пехоты на регулярные рельсы с постоянной шагистикой и маршевой подготовкой [10].
Тут снова возникает висящий в воздухе вопрос - а что можно было взять и просто завести себе регулярную армию? Дело в том, что регулярная профессиональная армия – это несоизмеримо дороже ополчения гоплитов (которые составляли основу вооруженных сил тогдашних гегемонов – Афин и Фив) и наемников (которых можно распустить по окончании кампании). Откуда у нищей, находящейся на грани распада Македонии, были деньги на то, чтобы платить новой профессиональной армии?
Распорядитель: Казна пустеет, мой царь. Откуда мы возьмем средства на выплату жалования?
Филипп: Парни, вы издеваетесь? У нас же есть регулярная профессиональная армия!
Подход был предельно прост – чем платить македонянам было уже не его проблемой, а соседних государств, создавая самую совершенную военную машину того времени, Филипп с ее же помощью выколачивал деньги на армию. Причем в плюс великий македонянин так и не вышел, несмотря на колоссальные средства, получаемые с завоеванных территорий, на момент знаменитого похода в Персию, страна была банкротом. Но и это была уже проблема Персии…
Кроме того, Филипп был настоящим менеджером по разнообразию здорового человека, в его армии царила полная инклюзивность – тяжелая пехота, легкая пехота, инженерные войска, ударная кавалерия и конные метатели дротиков. И это не говоря уже про небинарных пехотинцев астетайров, которые могли воевать в ближнем и дальнем бою.
Но вернемся к событиям пятидесятых годов – после реорганизации армии Филиппа на Балканах начался адок.
Дело в том, что основа стратегии соседних государств состояла в том, чтобы набижать пограбить македонские корованы и спешно свалить обратно. Вот только убежать теперь от Филиппа было невозможно, упразднив обоз, он совершал стремительные марш-броски, доходящие до 50 км в сутки. Укатав в грунт соседнее племя пеонов и разжившись дополнительными землями, Филипп отправился к своему иллирийскому тестю.
Собранные Бардилом 10 000 пехотинцев и 500 всадников были фактически уничтожены в битве на Лихнидском озере (358 г. до н.э.), вместе с самим царем. Удар македонской пехоты в угол иллирийского каре сломал строй, а гетайры с тыла завершили разгром, чем поставили точку в семейных делах Филиппа по этой линии.
Ладно, давайте потихоньку ускоряться, а то до Херонеи никто не дочитает. Секретом успешной политики Филиппа было то, что греческий мир представлял собой на тот момент эпичный серпентарий, который предпочитал сраться между собой – союзы расторгались по настроению и бывшие друзья охотно устраивали взаимный пиздорез по любому поводу. В такой мутной воде македонский монарх просто успешно лавировал, успешно кося под такого же невменько, как и все прочие греки.
К примеру, в 356 году фокидяне захватили богатейший город Дельфы, что даже по меркам античных греков было форменным пидарством, ибо там сидел оракул и вот это вот все. В результате им объявили Священную войну, такой крестовый поход по-античному, Deus Volt во имя Аполлона.
К общему движу Филипп присоединился в 353 году по просьбе союзника Фессалии.
Но в этот раз противостояли македонскому царю уже не легкие балканские пехотинцы, а тяжеловооруженные греческие гоплиты под руководством Ономарха.
Ономарх и сам был не дурак повоевать, он заманил Филиппа на подготовленные позиции, где разместил метательные машины, которые дали залп в упор по македонской фаланге, а пехота тирана обрушилась на войска монарха. Шок македонян можно понять, ведь единственное место во Вселенной, где 365/10000 дежурят метательные орудия – это Вулкан, куда орлы кольцо несут, а местность на Мордор была явно не похожа.
Здесь же можно отметить ту самую проблему строя, когда маневрируя на горной местности, македоняне оказались уязвимы к атаке (та самая проблема строя и длинных копий), Филипп был разбит, но не разгромлен [11]. По образному выражению македонского монарха, он отступал, чтобы сильнее ударить как баран рогами и… таки ударил. Год спустя в 352 году Филипп разгромил Ономарха на Крокусовом поле, отправив его армию на морское дно.
Армия Филиппа состояла из 20 000 пехотинцев и 3000 всадников, Ономарх же в свою очередь обладал аналогичным числом пехоты, но всего 500 фокидскими конниками. Противник македонянина делал ставку на тяжеловооруженных гоплитов, уже принесших ему победу, но совершенно недооценил мощь фессалийских всадников, которые снесли конницу фокидян на левом фланге Ономарха, после чего нанесли удар в тыл фаланге [12]. Погибло до 40 % армии Ономарха, вместе с самим полководцем, которого Филипп приказал распять. Как всегда отличились Афины, союзники фокидян, флот которых приплыл как раз к моменту всеобщего бегства.
В 351 году Филипп возвращается из фракийского похода, а в Афинах звучит первый наезд нового и непримиримого противника Филиппа, афинского оратора и демагога Демосфена. Македонский монарх, который решительно не уважает демократические ценности (что полбеды) и ведет самостоятельную политику (а вот это уже наглость), был красной тряпкой для тогдашнего гегемона (в их собственных мечтах) Афин. Демосфен так хуесосил Филиппа на протяжении следующего десятилетия, что умудрился по ходу дела родить целый жанр – филиппика или гневная обличительная речь.
Демосфен один из немногих разглядел угрозу в амбициозном «варваре», но сколотить коалицию против него мешала репутация самих Афин. Надо понимать, что в греческих государствах гомосексуализм был особо популярен в Спарте и Фивах. Причем тут Афины? А они пидорами были.
В отношении Афин македонский монарх пытался вести даже несколько умиротворяющую политику, представляясь эдаким бро, но наладить отношения так и не смог. Обострение произошло в 341 году - афиняне послали в Херсонес Диопифа с наемниками, который вступил в конфликт с Кардией. Этот город в свою очередь обратился к Филиппу за помощью, который уже тогда понимал твердо – пусть хоть метеорит рухнет на землю, но Кардия! Должна! Стоять!
Македонский царь направил к Диопифу послов, однако тот подверг их пыткам, грубо нарушив дипломатический протокол, потом и вовсе переключился на грабеж кораблей [14]. Филипп послал письмо Афинам с требованием утихомирить своего ебанько, в пику этому посланию Демосфен произнес речь, общий посыл которой сводился к тому, что Диопиф наш мерзавец и ему надо помочь. Что Афиняне и сделали, чем видимо, окончательно допекли Филиппа, который объявил им войну [13].
По славной международной традиции, македонский монарх кинул силы, чтобы пресечь зерновые сделки (для Афин, конечно же), осадив Перинф. Не добившись особых успехов, Филипп разделил войска и осадил еще и союзный Перинфу Византий (современный Стамбул), ведь если не выходит взять один город, то два точно получится (нет). Кроме того, царь захватил еще и торговые суда Афин с зерном, чем изрядно поправил свое материальное положение, но в целом ситуация складывалась для него печально.
С одной стороны, у Филиппа теперь было много зерна и досок, с другой два незахваченных города, которым начал помогать даже персидский монарх, а до кучи приплыл афинский военный флот с чрезвычайно хмурым видом.
Вспомнив, что оба города буквально вчера были его союзниками, Филипп снимает осаду, заключает с ними мир и… Все бы ничего, если бы не чем-то недовольный афинский флот, блокирующий македонские корабли. Но тут в руки афинян попадает письмо, в котором сказано, что во Фракии вспыхнуло восстании против власти македонян и надо срочно помочь братушкам, куда грозные флотоводцы и немедленно отчалили.
Остается только добавить, что письмо он отправил сам себе, и никакого восстания не было.
Итак, жребий был брошен, Афины также объявили войну Филиппу, а ястребы во главе с Демосфеном получили полный карт-бланш. Оратор бросил все силы на привлечение на свою сторону Фив – чрезвычайно могущественного полиса, который знаменит победой над Спартой. Филипп в то время возвращался домой из неудачного похода на Перинф/Византий, по дороге дав пизды скифам и получив пизды от трибаллов.
В 338 году события подошли к кульминации – Афины сошлись с македонянами в дипломатической битве. Поле битвы – Фивы, где посольство во главе с Демосфеном прибыв на переговоры с могучим полисом, обнаружило там македонских посланцев. Эта партия осталась за афинянами – Фивы отдали предпочтение группе Демосфена, что он не преминул записать себе в актив. Однако исследование 2002 года позволило по-иному взглянуть на этот вопрос – была найдена речь «Против Дионда» другого участника посольства Гиперида, из которой следовало, что фиванцы колебались и после мощной речи Демосфена [14]. Как бы то ни было, против Филиппа объединились два сильнейших греческих полиса.
Весной стороны действовали малыми силами в долине Кефисса, но, похоже, особого успеха здесь Филипп не имел, поэтому он решил пройти через перевал между городом Китиний и Амфисса.
Проблема была в том, что перевал охраняли наемника под предводительством Хареса и Проксена и так просто прорваться через узкий проход Филипп не мог. Ситуация складывалась не лучшим образом, но тут наемники, охраняющие перевал перехватывают письмо. В котором сказано… Что во Фракии…
Во Фракии снова восстание!
Но Проксен и Харес были опытными полководцами, которые понимали, что Филипп не идиот, чтобы использовать один и тот же прием дважды, поэтому спокойно отвели войска [15].
Ну, а Филипп ночью пересек перевал, разбил наемников и взял Амфиссу. Союзники резонно рассудили, что писем о фракийском восстании у Филиппа еще много. И если продолжать такие маневры, то закончить войну можно сильно раньше ожидаемого, поэтому собрали остатки сил и отступили к Херонее, где и разыгралась главная битва.
Армия Филиппа насчитывала 30 000 пехоты и 2000 всадников, численность союзников достоверно неизвестна, я склоняюсь к мысли о незначительном превосходстве, возможно, около 35 тысяч пехотинцев и сопоставимого числа конников. Однако в качественном отношении это были совершенно разная конница
Основу обеих армий составляла тяжеловооруженная пехота
Демосфен встал в ряды фаланги, перейдя от слов к делу. На поле боя должны были столкнуться две парадигмы – классическая греческая концепция и македонская. Здесь нужно дать некоторую оценку того, как психологически воспринимали греки своих противников или, по крайней мере, как Демосфен хотел, чтобы союзники видели македонян. Афинский оратор последовательно придерживался определенного образа Филиппа в своих речах [16]. Демосфен представлял македонского монарха, как хитрого предводителя варваров, который побеждал за счет уловок и хитростей, но неспособного к правильному бою двух фаланг. Это неплохо ложилось на существующие стереотипы восприятия македонян как не совсем настоящих греков, больше похожих на варваров.
Построение союзников наилучшим образом отражало эти представления ровный строй гоплитов на левом фланге афиняне, центре наемники, справа беотийцы (союз городов под предводительством Фив) и наконец, фланг прикрывал фиванский священный отряд. Это подразделение на тот момент по праву считалось лучшим в Элладе, оспаривая силу самих спартанцев. 150 пар любовников, 300 лучших гоплитов, которым предстояло прикрывать самый опасный участок греческого войска – правый фланг.
Филипп расположил свои войска под углом к греческому войску, на правом фланге с отборной пехотой напротив афинян встал он сам. Левый фланг занимали 2000 всадников, а македонская фаланга диагональю протянулась через все поле [17].
Бой начался на левом фланге афинян и… сразу же лучшие войска Филиппа, вместе с ним сами начали отступать. Союзники увидели перед собой то, что и можно было ожидать от варваров – они не выдержали столкновения с гоплитами и отступают, осталось вытеснить их с поля боя и можно праздновать победу [18]. Стратокл, афинский командующий тогда крикнул:
- Мы должны до тех пор не отставать от врагов, пока не загоним их в Македонию!
Филипп, отступая со своими лучшими силами, тогда тоже произнес одну фразу, но ее я процитирую позже. Весь греческий строй начал смещаться влево, ведь македонские части были выстроены под углом, а их центр и правый фланг в бой еще не вступили. В результате этого смещения между союзниками и священным фиванским отрядом образовался разрыв, поскольку они остались на месте, куда бросилась конница македонян.
Вернемся на левый фланг Филиппа, монарх отступал, сомкнув щиты, огрызаясь от атак афинян, но все же шел назад. Пока не занял возвышенности. Тут я вспомню слова Филиппа, которые он произнес в самом начале своего отхода, тогда он сказал
- Афиняне не умеют побеждать.
Македонская фаланга остановилась на холме. Цепочка приказов бежит по строю. Разворот. Опускаются копья и македоняне переходят в контратаку. Опасный маневр, который осуществляли спартанцы при Фермопилах, но то были лучшие войска Эллады, а сейчас те, кого считали варварами, обрушиваются на цвет греческого войска. Греки во время преследования потеряли строй, а сейчас перед ними были наконечники македонских сарисс, прорваться сквозь которые они не могли. Центр македонского войска еще вначале был отведен назад, но пока Филипп отступал, они двигались вперед и теперь уже сариссофоры и гипасписты (пешая гвардия царя) образовывали прямую линию, а греки сломали строй, увлекшись ложным маневром монарха.
Левый фланг союзников рухнул, Демосфен бежал среди многих, спасаясь от своего заклятого врага. На правом фланге конница македонян окружила фиванцев и методично вырезала лучшие части, но к этой атаке мы еще вернемся. Войска беотийцев оказались в ловушке, гоплит был всегда уязвим справа, ведь последнего воина в фаланге не прикрывал сбоку щит – это должен был сделать священный отряд, но сейчас там была лишь пыль и всадники врага. Настал коллапс греческого войска - гоплиты бежали, не помышляя о сопротивлении, на месте остались лишь 300 фиванцев. Их перебили до одного.
Несмотря на возможность организовать преследование и превратить отступление союзников в разгром, Филипп не стал этого делать, отдав приоритет политическим соображениям.
Потери сторон доподлинно неизвестны – 1000 афинян было убито и 2000 взято в плен, однако, сколько погибло союзников не ясно. Можно грубо оценить потери греков в 3000 человек и до 1000 македонян.
Филипп отметил победу по славной македонской традиции – наебенился в щи.
Описать состояние греческого мира после поражения довольно сложно, но представьте, что где-то в небесах появился лик Зевса и произнес:
- Аллоха, греки! Теперь вы больше не увидите никаких минусов!
Представили масштаб истерики в городах? Отчасти паника была обоснованной, ведь то, что впоследствии запретил Филипп, было настоящим шоком для греков. В целом же условия мира для Афин оказались достаточно травоядными, они сохранили значительную часть своего влияния, не говоря уже про самостоятельное управление. Города объединялись в единый союз с тем самым бесчеловечным и безумным по своему ужасу условием для всего мира эллинов. Им запретили нападать друг на друга. Впереди был великий поход на Персию, который создаст новую веху истории. Эпоху эллинизма, но это уже совсем другая история.
Я знаю, что вы уже устали, побудьте еще немного со мной – осталась последняя загадка битвы при Херонее.
Гибель Священного отряда
Уничтожение 300 фиванцев произвело впечатление даже на самого Филиппа, по словам Плутарха, он «осматривая трупы, оказался на том месте, где в полном вооружении, грудью встретив удары македонских сарисс, лежали все триста мужей, и на его вопрос ему ответили, что это отряд любовников и возлюбленных, он заплакал и промолвил: «Да погибнут злою смертью подозревающие их в том, что они были виновниками или соучастниками чего бы то ни было позорного». (Плутарх, Пелопид, 18)
В месте их гибели, по словам Павсания (IX, 40) была воздвигнута статуя льва, под ней лежали воины Священного отряда.
Немало споров вызвала кавалерийская атака македонян уже в современном научном сообществе. Дело в том, что на западную историографию оказала значительное влияние книга Джона Кигана 1976 года «Лицо войны», где он подверг сомнению эффективность кавалерийский атаки против готовой к отражению пехоты. Это создало сомнения в том, что в действительности атака на фиванцев была [19]. Иронично, но наше научно-популярное пространство таких проблем не испытывает, поскольку работа Кигана на русский не переводилась, поэтому тенденции семидесятых годов прошлого века до нас дошли. Вместо них у нас переведены на русский передовые наработки Чарльза Омана тридцатых годов все также прошлого века, где у конницы подобных проблем не было.
Одной из гипотез было то, что в действительности кавалерийской атаки либо не было, либо она была осуществлена после удара македонской пехоты. В пользу этого ложился пресловутый тезис о невозможности атаки конницы на выстроенную пехоту и слова Плутарха, где оружием, которым были убиты фиванцы названа сарисса. Хотя это оружие и было на вооружении всадников, но появилось позднее и только у конкретного подразделения продромов, тогда как атаку осуществляли гетайры. Свет на эту дискуссию пролила одна находка…
3 июня 1818 года (уже нашей эры) английский путешественник Джордж Л. Тейлор в компании трех друзей отправился на исследования окрестностей Херонеи в поисках экспонатов британского музея, которые могли случайно оказаться в греческой земле. По его рассказу, лошадь споткнулась о выступающий камень, чем и привлекла внимание джентльмена [20]. Нанятые в окрестностях крестьяне занялись раскопками, и из земли показалась статуя… А впрочем, смотрите сами:
Особенно колоритно смотрится в его отчете часть, где уважаемый англичанин сокрушается, что статую так и не удалось переправить в Британский музей, несмотря на все его активные письма.
Позднее в ходе раскопок подо львом были обнаружены 254 тела, принадлежавших мужчинам в возрасте 20-50 лет.
На скелетах прослеживаются явные посмертные повреждения, некоторые тела были похоронены со сплетенными руками
К сожалению, провести полный обзор останков не получилось – бурные события XIX-XX веков стерли много исторических следов, и значительная часть скелетов была утрачена, однако антрополог Мария Листон провела анализ нескольких скелетов [21].
На черепах были следы ударов – они характерны тем, что били сверху. Иначе говоря, удары нанесенные всадником пехотинцу, к примеру, вот череп слева первой стрелкой показано отверстие – след от втока ксистона, македонского кавалерийского копья. В основании черепа глубокая трещина от удара мечом, которым ударили сверху вниз (находясь на одном уровне, такой удар невозможно нанести).
Справа череп фиванца, которому фактически срезали лицо ударом махайры (меч, также бывший на вооружении македонских гетайров)
К слову сказать, один из погибших получил удар снизу вверх в челюсть (возможно щитом). Сила удара была настолько большой, что раздробила погибшему лицо, так что возможно кто-то из пехотинцев участвовал в уничтожении Священного отряда, но все же большая часть погибших, видимо, пала от рук кавалеристов [19].
Не случайным оказалось направление взгляда херонейского льва – на противоположной части поля обнаружилась и другая могила [23].Погибшие там были похоронены как герои – кремированы вместе с оружием. Рукояти мечей ксифосов, махайры, характерные наконечники сарисс – в этой могиле были македоняне. Тысячи лет фиванцы смотрели на своих победителей глазами льва.
Плутарх же сохранил имя того, под чьим предводительством шли в бой гетайры и кто первый обрушился на фиванцев – это был совсем юный воин, ему едва исполнилось 18 лет. Сын Филиппа II – Александр. Тогда еще просто Александр, но очень скоро мир назовет его Александр Македонский.
Примечания
1. А.К. Нефедкин «Конница эпохи Эллинизма» // РГПУ им. А И. Герцена, 2019, стр.232
2. Клейменов А. А. МАКЕДОНСКАЯ ТЯЖЕЛАЯ ПЕХОТА В ДОФИЛИППОВСКОЕ ВРЕМЯ: ФАКТЫ И ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ //Тульский научный вестник. Серия История. Языкознание. – 2022. – №. 2 (10). – С. 6-19.
3. Клейменов А. А. Македонская тяжёлая пехота во времена Филиппа II: система снабжения вооружением //Parabellum novum: военно-исторический журнал. – 2021. – №. 14. – С. 5-17.
4. См. две мои статьи Психология войны. Страх, песни и сражения и Лицо битвы. Паника, шлемы и страх наступления
5. Парк Г. У. «Греческие наемники. «Псы войны» древней Эллады»: Центрполиграф; М.; 2013, стр. 5
6. Клейменов А. А. Между эллинским и варварским: идейная основа формирования македонского корпуса педзетайров //Цивилизация и варварство. – 2014. – №. 3. – С. 198-214.
7. Sabin P. The face of Roman battle //The journal of roman studies. – 2000. – Т. 90. – С. 1-17.
8. Куркин А. В. Сражение при Херонее, 338 г. до н. э //Опыт реконструкции на основе критического анализа источников). URL: http://www. fieldofbattle. ru/modules. php. – 2009.
9. Keegan J. The face of battle: A study of Agincourt, Waterloo and the Somme. – Random House, 2011. P. 99
10. Клейменов А. А. «Как закалялась сталь»: система обучения македонских фалангитов в эпоху Филиппа II и Александра Великого //Hypothekai. – 2020. – №. 4. – С. 89-120.
11. Клейменов А. А. " ФЕССАЛИЙСКАЯ КОНФУЗИЯ" ФИЛИППА II: ЛОКАЛЬНОЕ ПОРАЖЕНИЕ КАК СТИМУЛ К РАЗВИТИЮ //Тульский научный вестник. Серия История. Языкознание. – 2020. – №. 2 (2). – С. 6-19.
12. Клейменов А. А. О тактике противоборствующих сторон в битве на Крокусовом поле (353 (352) г. до н.э.) // Parabellum novum: Военно-исторический журнал. № 18 (51). – СПб.: Издатель Д.А. Скобелев, 2022. – С. 26 – 39.
13. Йен У. Филипп II Македонский.« //Евразия». М. – 2014. С. 180-181
14. Romm J. The Sacred Band: Three Hundred Theban Lovers and the Last Days of Greek Freedom. – Simon and Schuster, 2022, Chapter 8: The Sacred Wars (358–335 BC)
15. Хаммонд Н. История Древней Греции. // Центрполиграф, 1150 стр., 2022.
16. Клейменов А. А. ЖЕЛАЕМОЕ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ: МАКЕДОНСКАЯ АРМИЯ И ПОЛКОВОДЧЕСКИЕ КАЧЕСТВА ФИЛИППА II В КОРПУСЕ РЕЧЕЙ ДЕМОСФЕНА //Проблемы истории, филологии, культуры. – 2022. – №. 2 (76). – С. 127-141.
17. Hammond N. G. L. The two battles of Chaeronea (338 BC and 86 BC) //Klio. – 1938. – Т. 31. – №. 1. – С. 186-218.
18. Клейменов А. А. Обманный маневр Филиппа II в битве при Херонее и причины его успеха //Исследовательский потенциал молодых ученых: взгляд в будущее. – 2015. – С. 155-159.
19. Rahe P. A. The annihilation of the Sacred Band at Chaeronea //American journal of archaeology. – 1981. – Т. 85. – №. 1. – С. 84-87.
20. Taylor G. L. The Auto-biography of an Octogenarian Architect: Being a Record of His Studies at Home and Abroad, During 65 Years, Comprising Among the Subjects the Cathedrals of England, France, and Italy, the Temples of Rome Greece, and Sicily... Also Incidents of Travel.. – Longmans, 1870. – Т. 1. P. 109
21. Liston M. A. Skeletal Evidence for the Impact of Battle on Soldiers and Non‐Combatants //New Approaches to Greek and Roman Warfare. – 2020. – С. 81-94.
22. Sears M. A., Willekes C. Alexander’s Cavalry Charge at Chaeronea, 338 BCE //Journal of Military History. – 2016. – Т. 80. – №. 4. – С. 9.
23. Ma J. Chaironeia 338: topographies of commemoration //The Journal of Hellenic Studies. – 2008. – Т. 128. – С. 72-91.
Восстание Андриска ч2 // Рим на Балканах
За чрезвычайно короткое время, Андриск превратился из забавного чудака, над чьими историями потешались очень многие, включая даже римский сенат, в реального правителя всей Македонии. Его власть признал простой народ, его правление поддерживали могущественные фракийские вожди. Так Андриск стал центральным игроком на всём Балканском Полуострове. Рим же лишь с удивлением взирал на столь значительные и стремительные перемены в подвластных ему землях. Всё дело в том, что немногим ранее этих событий, римляне объявили войну Карфагену – началась Третья Пуническая Война. В Италии прошёл набор рекрутов и оба консула во главе пяти легионов направились в Африку. Более того, в этом же 149 г до н.э. в Дальней Испании произошло восстание Лузитан, где до этого уже шли боевые действия с кельтиберами, и часть римских легионов находились там. Римские же части в Иллирии и Эпире были не так многочисленны, чтобы противостоять объединённым фракийским и македонским войскам. Так что они оставались в гарнизонах. Ситуация требовала отправки легионов на Балканы из Италии, которых попросту не было. Так что римлянам оставалось лишь только наблюдать за развитием этих неожиданных для всех событий.
Но амбиции Андриска не давали ему покоя. Видя, как благоприятно складываются для него условия, он решает расширить македонские владения. Он нападает на римских союзников уже непосредственно в Греции. Под его удар попали города Фессалии. Правители этих земель обратились к римлянам, как к гаранту безопасности в регионе, однако же римляне на данном этапе могли лишь полагаться на своих греческих союзников и собственные немногочисленные гарнизоны, которых явно не хватало для отражения македонской агрессии. Для решения этой проблемы из Рима был отправлен Публий Корнелий Сципион Назика – герой последней войны с Македонией. Назика выступал против новой войны с Карфагеном, пытаясь решить проблему дипломатическим путём. Он обвинял в разжигании войны римского союзника Массинису, постоянно устраивавшего провокации на границах карфагенских владений, занимаясь грабежом их поселений. Однако же в сенате победила партия «орлов войны» во главе с Катоном и его знаменитым «Карфаген должен быть разрушен». Началась война. Публий Корнелий был отстранён от решения карфагенского вопроса и отправлен подальше от Рима, решать вновь появившуюся проблему – Македонскую.
Ранее, в своей молодости, Назика служил легатом в армии Луция Эмилия Павла, и принимал самое активное участие в Третьей Македонской Войне против царя Персея. Именно отряд под его командованием смог пройти через горы и найти проход в долины Македонии. Эта дерзкая вылазка стала решающей для прохода всей римской армии вглубь вражеской страны, а сам Персей отступил к Пидне. Так же во время решающего сражения Назика находился в самом его центре, ведя бой на передовых позициях против македонской фаланги. После победы он занимал должности претора, цензора, а после даже консула. Будучи консулом, он провёл успешную кампанию против далматов в Иллирии. И в момент его отправки на Балканы, он прошёл все магистратуры и занимал должность Великого Понтифика. Сенат возлагал большие надежды на политический и военный опыт Публия Корнелия. Согласно плану, он должен быть прибыть в Грецию и на месте оценить уровень угрозы, ведь абсолютно не исключалось и восстание в самой Греции. Ему так же ставилась задача принять командование греческими союзниками и сдерживать вторжение македонских войск. К выполнению этого задания он и приступил незамедлительно, отплыв из Италии.
Прибыв на место, Назика увидел, что даже среди римских союзников имеют место постоянные разногласия и явные антиримские настроения. Он отправил отчёт в сенат, в котором указал, что ситуация весьма серьёзная. Вторжение Македонии это не просто пограничные вылазки, её цель поднять глобальный мятеж по всей Греции и освободить Балканы от римского влияния. Греческие правители оставались по большей части верны Риму, но не стоило на них всецело полагаться. Он писал, что для стабилизации ситуации необходимо отправить по меньшей мере три легиона. До этого момента с целью затянуть время, он намерен вести переговоры с Андриском, намереваясь предотвратить расширение области его влияния в Греции. Одновременно с этим было поручено создать греческое ополчение. Так же было отправлено письмо к римскому союзнику Аталлу II в Пергам, с просьбой предоставить флот и войска, как ответную услугу Риму. Немногим ранее благодаря вмешательству римского сената, был предотвращён конфликт между Пергамом и Вифинией. Однако же переговоры с Андриском не увенчались успехом. Ему удалось захватить большую часть Фессалии и его влияние и мощь продолжали стремительно расти. Новое столкновение Рима и Македонии становилось неизбежно.
Вскоре Публий Корнелий возглавил фессалийское, греческое и ахейское ополчение. Ахейский союз, несмотря на явную антиримскую позицию, под давлением римских послов, опасаясь попасть в немилость республики, всё же отправил Назику свои войска. Более того, полководец получил известие из Пергама, что Аталл II поддержит римлян и как можно скорее отправит ему в помощь свой флот и армию. Публий Корнелий прекрасно понимал, что вести боевые действия лишь с греческими и пергамскими союзниками ненадёжно, поэтому он занимался по большей части лишь подавлением промакедонских настроений, и тщательно готовился к обороне. Письмо же, полученное сенатом, вызвало сильную обеспокоенность. Однако все силы римлян сейчас находились в Африке и Испании. Поэтому был наспех собран ещё один легион, командование которым поручили Публию Ювентию Флакку. Поскольку Назика не являлся ни консулом, ни проконсулом провинции, то Флакк в качестве легата получил право на самостоятельное командование приданным ему легионом, и не имел прямого подчинения Публию Корнелию.
Прибыв в Грецию, Публий Ювентий посчитал, что сил одного легиона для подавления восстания плохо обученной и плохо вооружённой македонской толпы, будет более чем достаточно. И, несмотря на все уговоры Назика, но напротив желая быстрой победы над мятежниками и военных почестей, он двинул легион непосредственно в Македонию. Первоначально римляне не встретили особого сопротивления, однако недалеко от границы с Грецией, преследуя разъезды фракийской кавалерии, они внезапно встретили войско Андриска. И вместо плохо вооружённой и необученной македонской толпы, римляне столкнулись с опытными фракийскими воинами и подготовленными македонскими частями. Результатом этого быстрого и кровопролитного сражения стало полное поражение римлян, легион был разбит, а сам Флакк погиб в бою. Вот к чему приводит пренебрежение советами старших и более опытных товарищей. Так самонадеянность Флакка имела далеко идущие последствия.
Разгром римского легиона значительно усилил антиримские настроения в регионе – масштабное восстание грозило захлестнуть уже всю Грецию и Иллирию. Андриск же напротив чрезвычайно усилил свой авторитет и власть, и помимо самой Македонии контролировал уже и большую часть Фессалии. Начались попытки возродить македонский флот, на верфях была начата работа над постройкой кораблей. Велась и активная деятельность на золотых и серебряных рудниках. Ко двору теперь уже не Андриска, но официально Филиппа VI, прибыли посольства фракийцев, даков и даже Карфагена, который пока ещё довольно успешно отбивал атаки римлян в Африке. Всё это уже не на шутку обеспокоило римский сенат. Стало очевидно – Рим полностью потерял контроль над Македонией, по факту произошло возрождение македонского государства и восстановление македонской монархии. И будь Андриск более опытным и решительным полководцем, предприняв поход на Грецию, а не выжидая когда там разгорится пламя восстания, неизвестно сохранили бы римляне вообще своё присутствие в регионе. Однако время для таких действий было утеряно. Так закончился 149 г до н.э.
Сенатом было принято решение незамедлительно снарядить и отправить на Балканы новые силы. Все резервные части, которые проходили обучение для поддержания боевых действий в Африке и Испании, были переданы под командование претора Квинта Цецилия Метелла и направлены в Грецию. Метелл уже имел военный опыт. В возрасте двадцати лет, он под командованием Луция Эмилия Павла принимал участие в Третьей Македонской Войне, сражался в битве при Пидне, и в числе трёх легатов был отправлен в Рим с донесением о победе. Теперь же ему вновь предстояло вернуться в Грецию и вновь воевать с Македонией. Время дипломатии прошло. В то же время лже Филипп, видя, что все народные выступления в Фессалии и Греции подавляются Публием Корнелием, решил, что пора усилить волнения в регионе, с надеждой на всеобщее антиримское восстание. С этой целью он выделил часть своего наиболее боеспособного фракийского войска усиленного македонянами. По его замыслу, с приближением его воинов, греки должны были активнее восстать, и с помощью этих сил разбить римлян и их союзников. Так же он рассчитывал, что значительная часть греческого ополчения перейдёт на его сторону.
Фракийский воин
Однако же эти планы были нарушены прибытием новых сил под командованием Метелла. В этот раз римляне уже сравнялись числом с армией Андриска, к тому же поддержку римлянам начал осуществлять и пергамский флот. Строящиеся македонские суда были сожжены на верфях пергамскими союзниками, а римляне благодаря им получили полное преимущество на море. Метелл немного усилил римские силы Сципиона Назики в Фессалии, однако же основные части оставались под его командованием. Убедившись, что Назика вполне способен удержать фронт в Фессалии, Метелл двинул войска в Македонию. Он действовал куда как осторожнее чем его предшественник, активно использовал кавалерийские разведывательные разъезды и держал войска в постоянной боевой готовности, на случай неожиданной атаки. Всё же поначалу для римлян не всё складывалось удачно. Римская кавалерия постоянно сталкивалась с фракийскими всадниками, и далеко не всегда выходила победителем из этих стычек. Дошло до того, что фракийцам удалось выманить от основной армии крупное кавалерийское подразделение и полностью его разбить.
Но, не смотря на всё это, римляне уверенно продвигались вглубь македонского государства, не встречая очень уж активного сопротивления. И уже на этом фоне в македонской армии начались внутренние распри между фракийцами и македонцами. Фракийские командиры были недовольны пассивным поведением Андриска, который так и не сумел обучить и подготовить достаточное количество македонских сил, а продолжал полагаться на фракийских союзников. В отдельных частях дело доходило уже до дезертирства – фракийцы устали сражаться на чужой земле за чужие интересы, и просто сбегали обратно в свои земли. Масло в огонь подливала и местная македонская знать, большая часть которой была недовольна распределением земель и прочих богатств, и отчасти желала возвращения римлян. Ведь именно при них они и получили власть, богатства и влияние в своих землях, в отличие от простого народа, и теперь хотели всё это возвратить.
Всеми этими факторами и сумел воспользоваться римский главнокомандующий. Метелл подкупил одного из вражеских военачальников – Телеста, командовавшего македонской конницей. Телест сливал всю информацию из Ставки Андриска, а на самих военных советах настаивал на необходимости дать римлянам генеральное сражение. Впрочем, на этом настаивали и большинство остальных фракийских и македонских военачальников. Победа над легионом Публия Ювентия и разгром большой части римской конницы армии Метелла, вселило в них уверенность в победе и над основными частями римских сил. Откладывать дальше решение этого вопроса было просто невозможно, и Андриск наконец решился дать главный бой. И вот, противоборствующие армии сошлись около Пидны, практически на том самом месте, где 20 лет назад легионы Луция Эмилия Павла нанёсли поражение фаланге царя Персея. Колесо истории вновь сделало свой оборот.
Первыми в бой вступили фракийская и римская кавалерии. Фракийцам удалось довольно быстро опрокинуть римскую конницу, но ей на выручку подоспела уже пехота, и фракийцам пришлось отступить. Спустя немного времени сошлись в битве и основные части обеих армий. Началось масштабное сражение. Но совершенно неожиданно для Андриска, македонская конница под командованием предателя Телеста, нанесла удары во фланг и тыл собственных сил. Македоняне запаниковали и начали бежать. Паника охватила всё войско и бежали так же и фракийцы. Вот так стремительно, двадцатипятитысячное войско Андриска, потерпело поражение, и было рассеяно. Сам македонский царь тоже бежал с поля боя, сначала в столицу, а потом и во Фракию. Вскорости, и вторая часть его сил тоже была разгромлена в Фессалии. После поражения, македонская знать, в большинстве своём не учувствовавшая в восстании, перешла на сторону римлян, за что ей и были возвращены прошлые привилегии. Проявив дальновидность, римляне не стали прибегать к грабежу и насилию среди просты людей, это способствовало довольно быстрому урегулированию конфликта. Последние очаги сопротивления были подавлены в течение нескольких месяцев.
Триумф Метелла
Но неугомонный Андриск на этом не успокоился. Во Фракии он снова смог заручиться поддержкой вождей и собрал новое войско, с которым спустя несколько месяцев вновь вторгся в Македонию. Однако же в первом крупном сражении, фракийцы были наголову разгромлены силами Метелла. Андриску вновь удалось бежать во Фракию. Фракийские вожди приняли его, однако же помогать дальше своими людьми наотрез отказались, потеряв веру в своего союзничка. Их сейчас больше беспокоило собственное благополучие и возможный ответ римлян на их участие в этой войне. Практически все вожди выступали за то, что с римлянами необходимо договориться. Поэтому, когда к ним прибыли римские посланники, они незамедлительно, по первому же требованию выдали им Андриска. Он был арестован и выслан в Рим, где несколько лет содержался в тюрьме. И в 145 г до н.э. во время празднования триумфа Метелла, Андриск был проведён по городу перед колесницей триумфатора. О дальнейшей его судьбе ничего не известно. Наиболее вероятно что вскорости он был казнён. Сам же триумфатор Квинт Цецилий Метелл за победу Рима над Македонией получил когномен «Македонский». Что же до самой многострадальной прародиной знаменитого Александра, то её ждали ещё немало потрясений.
Если есть желание пообщаться с автором: https://t.me/AquilaRoman
Восстание Андриска // Рим на Балканах
Первая часть: Закат Македонского Царства
Итак, поражение Македонии в третьей войне против Рима имело просто катастрофичные последствия для Балкан. Македония подверглась полному разграблению, и была поделена на четыре независимых округа – мериды. Что привело к её полному упадку, в военном, экономическом и социальном плане. Всё это, жестокие репрессии, которым подвергались сторонники Персея, страшная участь Эпира и многие другие действия римлян вызвали у македонцев быстрый подъём антиримских настроений. Запрет на разработку рудников, судостроения, вырубки леса, добычи соли, даже внешней торговли остановили и обанкротили множество предприятий и обычных людей. Масло в кипящий котёл повсеместного недовольства щедро подливали и, творящие произвол римские наместники и даже проримски настроенная македонская знать, управляющая округами. Они продолжали открытый грабёж местного населения. В итоге, уже довольно скоро, против Рима были настроены все слои македонского общества.
Недовольство росло и бурлило, пока, как говорится «дерьмо не достигло закваски». Понадобилось практически двадцать лет, прежде чем всё это привело к началу национально - освободительного движения, целью которого было положить конец римскому господству в Македонии. Поводом для активного начала сопротивления было появление в 150 г до н.э. некоего Андриска, весьма неглупого и энергичного человека, талантливого организатора, который сумел правильно определить основные силы борьбы против захватчиков и даже направить их в нужное русло. Родился Андриск где-то в 180-170 гг до н.э. в городе Адраматии, в северо-западной части Малой Азии. Этот город был известен тем, что имел выгодное географическое положение и занимал важную роль в контроле морской и сухопутной торговли в регионе. Из-за этого он часто становился местом сражений между разными странами. Ко времени рождения Андриска город перешёл из владений Селевкидов, во владения пергамского Царства, в котором имел статус центра провинции.
Как свидетельствует ряд древних авторов, Андриск был человеком низкого происхождения, сыном валяльщика шерсти. Сообщается что он был простым наёмником, что, скорее всего и соответствует действительности. Сам же Андриск утверждал иначе. Римлянам было достоверно известна судьба всех Антигонидов – представителей македонской царской семьи. Персей, двое его сыновей и дочь, после пленения были перевезены в Италию. Супруга Персея и мать его детей Лаодика, была селевкидской принцессой, и после смерти Персея Была великодушно отпущена римлянами на свободу. Она вернулась в Сирию ко двору своего дяди Антиоха IV Эпифана. Македонский царевич Филипп, сын царя Персея, умер в 164 году до н.э. в возрасте 18 лет в Альбе-Фуцинской в Италии, пережив своего отца всего на два года. И вот в 150 году до н.э. на сцене появляется некий Андриск, утверждающий, что он царевич Филипп, сын царя Персея, рождённый от наложницы и отданный на воспитание некоему критятнину, чтобы сохранить царское семя во время войны. И лишь на смертном одре, его опекун якобы раскрыл ему эту тайну и даже дал особую грамоту с печатью царя! Итак, объявив об этом он направляется из Адраматии в Сирию, где пытается добиться встречи с правителем – Деметрием I Сотером. Однако, так и не добившись встречи, этими рассказами ему удалось привлечь к себе внимание.
В итоге его арестовывают и передают римлянам, с которыми Деметрий не собирался враждовать и просто перекинул на них решение этого вопроса. Андриска доставили в Рим, где он предстал перед судом Сената. Однако сенаторы лишь посмеялись над его историей и не придали ей особого значения. Для римлян царь Персей и царевич Филипп были мертвы. Второй его сын Александр, выучил латинский язык и служил писцом у должностных лиц, вёл простую жизнь служащего и даже не помышлял о занятии македонского престола. Андриск был сослан в один из городов Италии, где должен был жить под надзором. Однако из-за халатности надзирателей, или просто из-за того, что никому не было до него дела, он на торговом судне сбегает из Италии. И вскоре вновь объявляется в Малой Азии в городе Милет. Там он объявляет что ему, как наследнику царя, оставлены спрятанные сокровища в Амфиполе и Фессалониках, и он ищет людей, которые помогут ему вернуть царский престол и эти спрятанные сокровища.
Андриск
Вскоре эти рассказы дошли и до правителей Милета, которые тоже не горели особым желанием сориться с набирающим силу Римом. Андриска снова берут под арест и помещают в тюрьму, а когда в город по какой-то причине прибыли римские посланники, им его и передали. Однако же римские посланники тоже лишь посмеялись над этими байками, и предложили магистрам не принимать всерьёз пьяные россказни всяких проходимцев. И вот, согласно Диодору Сицилийскому, лишь теперь Андриск наконец осознал, что никто не воспринимает его в серьёз, и от этого все его неудачи. Настало время сменить стратегию. Он решает найти людей, ранее знавших Персея или поддерживающих его, ведь многие из них, опасаясь преследований, как раз и направились в Малую Азию. Постоянно приукрашая подробностями историю своего царского происхождения, давя на жалость и любыми другими методами он стал втираться в доверие к этим людям, одурачивая их, но главное получать от них денежные средства. Пока однажды он не узнал о местонахождении некой женщины по имени Калиппа, которая когда-то была наложницей Персея, а теперь жила в Пергаме.
Прибыв в город Андриск сразу же направился к ней. Без особого труда растрогав её своей душещипательной историей о родстве с Персеем, ему удалось получить от неё довольно внушительную сумму денег. Их он и потратит на свои дальнейшие путешествия. Он сразу же прикупил себе дорогие одеяния, под стать царской особе, диадему и даже двух рабов для своих нужд. В общем – понты дороже денег. В добавок он узнал от неё, что некий фракийский вождь по имени Терес, был женат на сестре Персея. Решив воспользоваться этой новой информацией, Андриск решает отправиться во Фракию и на месте разобраться что к чему. По пути он посетил Византий, правители которого не испытывали большой любви к римлянам. Ему удалось одурачить их. В итоге ему были оказаны царские почести, и дано обещание помощи с возвращением на македонский престол. Впрочем, своё обещание они так и не сдержали, но за такую глупость, по прошествии этих событий, Римом был наложен внушительный штраф, на них и на всех жителей города. Так что думай кого привечаешь.
Прибыв во Фракию, Андриск без труда отыскал вождя Тереса. Здесь ему так же был оказан царский приём со всеми полагающимися почестями. В знак уважения Терес подарил Андриску царскую диадему, и даже выделил отряд в сто солдат. Помимо этого, Андриск был представлен и другим фракийским вождям. Во всей Фракии он быстро нашёл толпы сторонников, вожди оказывали ему почести, и так же предоставляли воинов. А один из вождей Барсаб, даже вызвался лично сопровождать лжецаревича чтобы помочь ему занять македонский трон. Нет никаких сомнений, что Терес безусловно знал о судьбе настоящего племянника своей жены. Однако всё же помог самозванцу в его деле и даже сподвиг на это других вождей. В этом случае Терес руководствовался исключительно меркантильными интересами.
Ведь даже не смотря на столетия взаимных войн, для Фракии Македония оставалась важнейшим экономическим партнёром. К тому же через неё шло фракийское зерно и другие товары в Грецию и Малую Азию. И теперь, после её поражения, эти торговые отношения стали стремительно ослабевать. Главным дельцом на Балканах становился Рим, а это уже совсем другие люди и связи. Так же на образованные македонские мериды был наложен запрет на торговлю и внешние связи, и все дела велись исключительно через римских посредников. А это чрезвычайно ослабляло позиции Фракии в этих землях. Так что появление Андриска было лишь удобным поводом начать конфликт, который назревал уже давно. Такая «благородная» цель, как возвращение престола «законному» наследнику было ничем иным, как просто хорошим предлогом бросить вызов растущему римскому влиянию в регионе. Жребий был брошен.
Фракийский вождь
И вот абсолютно неожиданно, Андриск превращается из потешного сумасшедшего в довольно грозную силу, бросившую вызов самому Риму. Заручившись поддержкой многочисленных фракийских вождей и собрав внушительное войско, он двинулся на Македонию. Она же, лишённая армии, не смогла оказать хоть какого-то вменяемого сопротивления. Первое сражение произошло к западу от реки Стримон, где были разбиты немногочисленные македонские войска охранявшие северную границу. После этого Андриск начал продвижение вглубь Македонии, где большинство городов сдавалось ему собственно без боя, а местные жители радостно приветствовали лже Филиппа как народного освободителя. Проримски настроенная местная знать управлявшая городами, не могла оказать особого сопротивления. Простой народ попросту отказывался воевать против, как они считали, истинного наследника македонского престола, и нередко знать изгонялась из городов или даже убивалась. По сути известно лишь ещё об одном небольшом сражении, где остатки знати смогли собрать какое-то ополчение, однако малочисленные, наспех согнанные и плохо обученные крестьяне были на голову разбиты фракийским воинством Андриска.
И вот, за короткое время, на сторону Андриска перешла практически вся территория Македонии. И для этого даже практически не понадобилась внушительная военная сила – македоняне сами с радостью принимали его и служили ему. О внутренней политике Андриска, нам, к сожалению, практически ничего не известно. Мы знаем, что он объединил четыре разделённых области Македонии обратно в единое государство. Началась чеканка серебряной монеты единого образца (149 – 148 до н.э.), на ней красовалась надпись: «Βασιλεός Φίλιππος» («царь Филипп»), что свидетельствует о признании Андриска царём под именем Филиппа VI. Некоторые источники сообщают о репрессиях против знати и перераспределении земельных наделов. Конечно же стала возрождаться и македонская армия. Началось производство вооружения и обучение рекрутов. Однако же основу войска составляли фракийцы, большинство которых были из племени Одриссов, которые давно были союзниками Македонии в борьбе против римлян. Фракийцы составляли гарнизоны крупных городов, и практически вся конница Андриска так же состояла из фракийской кавалерии. Но возникает закономерный вопрос – а куда же смотрел Рим, и почему он допустил всё это..?
Прдолжение следует...
Если есть желание поддержать автора: https://boosty.to/aquila
Если есть желание пообщаться с автором: https://t.me/AquilaRoman
Закат Македонского Царства
После поражения царя Персея и македонской армии римлянам в битве при Пидне, участь македонского царства была предрешена. И будущее не сулило им ничего хорошего. В течении следующих нескольких дней абсолютное большинство македонских городов потеряли всякую волю к сопротивлению и сдались римлянам без боя. Сам же Персей бежал с поля боя, но позже был схвачен и помещён в римскую тюрьму, где и провёл остаток своих дней, скончавшись всего через два года. Победа над Македонией была воспринята римским обществом с большой радостью, ведь это действительно было серьёзное достижение, особенно после войны с Карфагеном. Например, в сенате это известие было встречено оглушительными криками и рукоплесканиями. Рим прочно утвердился на Балканском полуострове и теперь оставалось усилить там своё влияние и взять причитавшееся победителю вознаграждение. Что квириты и стали делать незамедлительно.
Римские легионы оставались в Македонии для поддержания порядка и ради демонстрации того – кто теперь тут хозяин. Луций Эмилий Павел, командующий римскими войсками в этом регионе, вначале вернулся в Рим, но после непродолжительного перерыва вновь направился в Грецию, где во главе специальной делегации посетил греческие города и общины. Эта поездка имела чисто политические цели. Эмилию Павлу необходимо было удостовериться, что во главе всех греческих общин и партий находятся сторонники Рима. Это не только предотвращало недовольство среди местного населения, но и конечно же усиливало римскую власть в этих землях. Восточное направление и экспансия всё больше становились для римлян приоритетными. В итоге, делегация посетила Фессалию, Дельфы, Эвбею, Коринф, Сикион, Аргос, Спарту и Олимпию. Особенно незабываемое впечатление на римлян произвела статуя Зевса в Олимпии, работы Фидия. И в целом эта делегация достигла поставленных перед нею задач.
В 167 г до н.э. Эмилий Павел назначен проконсулом и получает в управление завоёванные им области Греции и Македонии. Обладая всей полнотой власти, он незамедлительно приступает к разработке плана послевоенного обустройства вверенных ему земель. И уже в скором времени основные пункты этого плана были готовы, согласованы и утверждены сенатом. Для его выполнения была назначена специальная комиссия из десяти сенаторов с полномочиями легатов. Возглавлял её сам Эмилий Павел. Цели и задачи этой комиссии дословно звучали так: «Устроить дела Македонии, Греции и Иллирии согласно интересам римлян». Да, римляне особо и не скрывали своего желания прочно утвердиться на этих землях. А то, какие серьёзные дяди начали претворять эти планы в жизнь и говорило о решительности их действий.
Итак, интересы римлян при устройстве македонских дел стояли на первом месте, интересы же побеждённых македонян фактически не учитывались. Основная цель состояла в том, чтобы постепенно превратить эти земли в римскую провинцию, хотя на первых порах Македония и получала статус протектората с местным самоуправлением. Эмилий Павел лично продиктовал македонским общинам условия «свободы» - «Прежде всего было решено оставить свободными жителей Македонии и Иллирии. Пусть все народы видят, что оружие римского народа приносит не порабощение, а напротив – свободу порабощённым». Но вот что подразумевалось под римской свободой, ясно видно из следующих слов: «… и чтобы все свободные племена под опекой римского народа чувствовали себя в вечной безопасности, а подвластные царям племена знали бы, что эти цари стали мягче и справедливее из почтенья к римскому народу, и если цари их затеют войну с римским народом, то кончится это для римлян победой, а для подданных царских – свободой». Короче – кровью умоются все те, кто усомнится в нашем миролюбии. Вот так…
К тому же, на фоне покорения македонских и иллирийских земель, в самом Риме усилилось противостояние двух влиятельных партий. Нобили выступали за немедленное превращение Македонии в римскую провинцию, как это было с Сардинией и Сицилией после первой Пунической войны. Тогда, в новые земли приехало большое количество нобилей, всадников и патрициев, основными интересами которых были эксплуатация человеческих, природных и минеральных богатств тех земель. Простыми словами начался грабёж новой провинции. И теперь, они страстно желали заполучить доступ к золотым рудникам Македонии и другим её природным ресурсам. Эта группа всячески лоббировала свои интересы в сенате и настаивала на немедленном включении Македонии в качестве провинции в состав римской республики. Представители же противостоящей им «Сципионовой партии», к которой принадлежал и сам Эмилий Павел, были сторонниками другой политики, заключавшейся в создании ослабленных, но всё же в чём-то автономных протекторатов. И в итоге, по итогам политического противостояния в сенате победила «Партия Сципиона».
Был разработан “устав послевоенного обустройства земель”. Вся страна делилась на четыре аристократические республики - «мериды», каждая область имела свою столицу, орган власти и бюджет. Лояльная македонская аристократия оставалась у власти, верша суд и управление в своих землях, однако была полностью изолирована от любой внешней дипломатии и контактов друг с другом. Единственным источником внешних контактов был Рим. Страна подвергалась полному разоружению. Практически всё медное и железное оружие и медные щиты вывозились в Рим, остальное подлежало уничтожению. Армия отсутствовала как таковая. Оставались только небольшие силы для поддержания порядка, и пограничные отряды, но только в регионах подвергающихся набегам фракийских и иллирийских племён. Каждое такое войско имело своего командира лояльного Риму. Им запрещалось вести любые боевые действия без согласования с представителями наместника. Римские гарнизоны также выводились из этих земель. Однако оставляли за собой право прохода и вмешательства в местные дела, если того требовала необходимость. В этом случае македоняне обязаны были организовать полное обеспечение римских войск.
Республикам позволялось самим устанавливать размер налогов, однако они обязаны были выплачивать половину прежних податей Риму, помимо тех, что уже были выплачены сразу после поражения Македонии. Так, по сведению Плутарха, в Македонии было захвачено такое огромное количество богатств, что римская казна могла не собирать прямых налогов в течение 125 лет. Жители отдельных меридий не могли иметь собственности в других республиках. Им запрещалось вести торговлю с «иностранцами», вывозить строевой лес, разрабатывать новые и использовать уже существующие серебряные и золотые рудники. Это право принадлежало исключительно римлянам. В общем, земли превращались в эдакие “банановые республики”, из которых выкачивались все богатства. Сами же жители преимущественно занимались лишь земледелием и производством товаров, продать которые они могли только римским торговцам по римским же ценам, либо на внутреннем рынке.
Такое раздробление единой Македонии, резкое вмешательство в дела каждой из областей и сталкивание их друг с другом время от времени, были продуманной римской политикой. Всё это очень тяжело отразилось на местной экономике. Не существовало даже единой македонской монеты. Каждая область чеканила свои деньги с указанием названия соответствующего округа. Такие меры привели к замиранию ремесла и торговли, и как следствие, к повсеместному запустению страны. Жизнь теплилась лишь в некоторых городах и более развитых районах. Горные же области, оторванные от экономических центров, постепенно пустели и становились глухими неразвитыми окраинами. Помимо этого, римлянами были взяты заложники. 100 самых знатных представителей македонской аристократии, вместе с семьями должны были покинуть Македонию сроком на 15 лет. Неповиновение этому указу каралось смертной казнью.
Точно по такому же принципу были организованы и три республики в Иллирии. Наиболее тяжёлой оказалась участь Эпира, жители которого дольше всех сопротивлялись римлянам. По приказу сената Эмилий Павел отдал всю эту территорию на разграбление своим солдатам. 150 000 эпиротов были проданы в рабство, 70 поселений было разрушено. Довольно крупное племя молосцев было полностью порабощено до последнего человека и исчезло со страниц истории. В итоге Эпир был опустошён и ему понадобилось целых два столетия, чтобы оправиться, но уже в составе римской республики. Вот такую «свободу» даровал сенат всем этим землям. Все эти действия сделали невозможным ни экономическое, ни военное возрождение македонского царства. Принцип «разделяй и властвуй» в действии.
Что же касается греческих полисов, выступивших на стороне римлян в войне, то и они, вопреки ожиданиям, получили лишь малую часть из военной добычи, явно меньшую, чем ожидали. Их же территориальные претензии и вовсе были проигнорированы. А города же выступившие на стороне Македонии были сурово наказаны. Все, кто был замешан в каких-либо отношениях с Персеем, подлежали суду. Были показательно казнены правители городов и даже небольших деревень, оказавшие сопротивление, или даже недостаточную помощь римлянам в ходе войны. Так, например, целый город Халиартос в Беотии просто перестал существовать. Все жители его были проданы в рабство, а сам город был разграблен и разрушен до основания. Та же участь постигла и город Антисса на острове Лесбос. Подверглись гонениям и ахейцы. Обвинённые в симпатиях к Македонии 1000 самых знатных их представителей были переселены в Италию в область Этрурии. Среди них был и Полибий, будущий создатель «Всеобщей Истории» в 40 томах. Примечательно, что сам Полибий служил под началом Эмилия Павла в должности гиппарха – начальника отрядов конницы в союзных греческих войсках. Узнав о его высылке, Эмилий Павел призвал его в Рим, где поселил в своём доме, сделав наставником своих сыновей.
Удивительно, но даже некоторые верные римские союзники подверглись гонениям за “недостаточную или несвоевременную” помощь римским войскам. Так Афины, которые предоставили римлянам весь свой флот и всех воинов, должны были выплатить 100 000 модиев хлеба (673 тонны). А учитывая, что афиняне выращивали довольно мало пшеницы, и даже своих горожан кормили привозным хлебом, для них это был ощутимый удар. В целом, в результате римской победы над Персеем во всей Греции к власти пришли сторонники Рима. Римское влияние в этом регионе чрезвычайно усилилось. Римское продвижение на восток стремительно набирало обороты.
Если есть желание поддержать автора: https://boosty.to/aquila
Если есть желание пообщаться с автором: https://t.me/AquilaRoman
Легендарная Речь Александра Македонского
Мятеж в Описе.