Жил-был я. Папа. Война.⁠⁠

В предвоенные годы дед как грамотный специалист был главным бухгалтером уже двух колхозов. Крутился как белка в колесе. Лёля (тётя Вика – старшая сестра отца) вспоминала, что он не мог успокоиться, пока баланс не сойдётся до копейки. Мог полночи не спать и лёжа в кровати в уме сводить эти балансы. Дед всегда считал в уме. У меня кстати тоже привычка, когда пишу текст, всю черновую работу делать в уме, и потом уже просто записываю. Семья при этом не шиковала, но и не бедствовала. Бабушка занималась воспитанием детей и хозяйством, дед обеспечивал уровень жизни. Воспитателем бабушка была жестким, порой даже жестоким. Особенно доставалось шебутному дяде Ролянду, так у него возникла даже привычка – стоило Марии Давыдовне его позвать, как он тут же прятался в туалет на крючок. Била она детей за провинности очень сильно, но стоило деду появиться в доме, как все расслаблялись. С детьми он разговаривал ровным голосом и никогда не наказывал, а стыдил. В остальном обычная семья обрусевших немцев. Причем русский язык дети начинали учить только со школы или во дворе, дома говорили по-немецки. Однако, если в гости приходили не говорящие на немецком гости, включая жен родственников из числа русских, все переходили исключительно на русскую речь. На мой вопрос, почему так, отец объяснил: «Неприлично говорить на языке, который не все понимают. Это может вызвать недоверие у гостей».

Война перевернула всё. Мои считали себя частью советского народа, в который входили все народы страны, и в одночасье превратились во врагов даже для друзей и близких знакомых. Причем у бабушки и ее сестры Амалии два брата в это время полноценно служили в Красной Армии на территории Украины. В боях под Киевом вместе со всеми они попали в окружение, а затем и в плен. Фашисты к немцам, служившим в Красной армии, относились особенно жестоко как к якобы предателям. Так оба брата были казнены по доносу сослуживца, что они немцы, рассечкой. Сгибали два дерева, привязывали за руки к стволам и обрубали веревку, сдерживавшую деревья. Людей буквально разрывало на части. Этот факт Лёля установила в 70-е годы, когда и на запросы немцев стали отвечать, на основе документов по просьбе своей тетушки Амалии. Тёте и другой родне ничего не сказала, да и мне рассказала уже после смерти бабушки. Всем она сказала, что просто попали в окружении и были убиты в бою.

В Красной армии к немцам в первый год также относились жёстко. Два младших брата деда добровольцами пошли записываться на фронт. Однако их направили в труд армию. При приближении фашистов к Москве подразделение, где были оба брата деда, по приказу какого-то чина из НКВД просто расстреляли. Этот факт недостоверен, тёте ничего не удалось узнать про этих дядей. Информация ходила на уровне слухов, но они ей верили.

Почти сразу летом 41-го года было объявлено о переселении поволжских немцев вглубь страны в Казахстан и Сибирь. Бабушка Амалия со своими детьми попала в Казахстан, а дед с бабушкой Марией и детьми в Тюменскую область. Тётя рассказывала, пришли специальные представители и объявили сбор в 24 часа. Что смогли унести, взяли с собой, погрузили в теплушки и увезли. В дороге не кормили, были и умершие. По приезду всех отправили в карантинные лагеря, причем мужские и женские отдельно. В это время бабушка серьёзно заболела, нужны были лекарства и деду удалось их достать. Опять же повезло благодаря его грамотности и профессии, деда сразу привлекли к административной работе в лагере. Через благожелателей в администрации он и добыл их. Нужно было ещё доставить лекарства в женский лагерь. Сделал это 14-летний дядя Ролянд, как самый шустрый. За ночь он сбегал туда, передал тете Вике (Лёле) и вернулся обратно. Но сосед, с которым дед в Добринке как бы и дружил даже, настучал начальнику лагеря по фамилии Скоробогатов. По иронии судьбы фамилия семьи отца в переводе на русский звучит также. Начальник вызвал стукача, деда с отцом на руках (3,5 года) и дядьев и учинил допрос:

- Ты видел, как этот пацан уходил из лагеря? – спросил он стукача.

- Да, видел.

- Ты знаешь, что его жена тяжело больна?

- Знаю.

- Ты понимаешь, что я сейчас должен его расстрелять за нарушение режима по закону военного времени вместе с пацанами?

Стукач молчал.

- Ты, сука, жил с ним рядом. В тебе хоть что-то человеческое есть? – начал бить того пока не превратил лицо стукача в кровавое месиво. – И запомни, сука, если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я успею тебя кончить так, что ты пожалеешь, что на свет родился, раньше, чем за мной придут.

Этого человека в нашей семье считали спасителем. До конца своей жизни Лёля ставила свечку за упокой его души каждую Пасху. Война проявляла разные качества людей, но в любой системе всегда были люди. Моим несказанно повезло, что в эти страшные и тяжелые времена, судьба сталкивала их с настоящими людьми, которые выручали, а иногда и спасали их.