Жду новый пост

Серия «Записки добровольца. Книга 1-я "БАРС"»

В марте 2020 старший лейтенант А. развёлся с Мариной после десяти лет брака. Их совместной дочке – Ульяне на тот момент исполнилось полтора года. О причинах развода можно рассказывать долго, но к данному повествованию это отношения не имеет. Произошло то, что произошло. Стоит лишь упомянуть, что одной из причин расставания была потеря старшим лейтенантом А. работы. С собой он забрал только кошку, компьютер и одежду. И, сидя один на съёмной квартире, он прикидывал, как жить дальше. В сорок два года начинать жизнь заново, скажем так, непросто. Понятно, что нужно было срочно искать новую работу, но началась пандемия, работников массово увольняли и рынок наёмной рабочей силы, мягко говоря, перенасытился. А судимость, хоть и погашенная, практически лишала старшего лейтенанта А. найти более-менее приличную работу. А деньги нужны были здесь и сейчас – никакой финансовой подушки не было. Выход был один – позвонив по одному из многочисленных телефонов в интернете, старший лейтенант А. взял в аренду автомобиль и начал осваивать профессию таксиста. Понятно, что никаких перспектив она не сулила, но позволяла хотя бы не умереть с голоду и платить за аренду крохотной квартиры – студии. С тех пор прошло два с половиной года – на дворе стоял сентябрь 2022 года, а точнее двадцатое сентября. Именно с этой даты и начинается отсчёт данного повествования.

Придя домой, старший лейтенант А., как обычно, уселся, под пиво, смотреть какой-то фильм. Через некоторое время пиликнул телефон – пришло сообщение в вацап. Это бывало достаточно редко – за годы, прошедшие после увольнения из ГИБДД его жизнью никто не интересовался. Друзей не осталось, коллег не было, семьи тоже.

Старший лейтенант А. был выпускником военного училища, факультета войсковой разведки. Его диплом с отличием, лежащий в вещах, когда на него случайно падал взгляд, напоминал о несбывшихся возможностях. Как же давно это было – прошло уже восемнадцать лет с его увольнения из армии. Большинство однокашников тоже уже давно оставили службу и устраивали свою судьбу на «гражданке»: кто-то более успешно, кто-то не очень. Одному из них, несколько лет назад, пришла в голову идея создать в вацапе группу выпускников, которая и была тут же реализована. В основном, там поздравляли с днями рождения и делились новостями.

Сообщение было именно из этой группы: «Погиб Вовка Долгих». Из последующих сообщений выяснилось, что погиб он на Украине при артиллерийском обстреле. Это был уже не первый выпускник роты, кто погиб там. Первым был Витька Максимчук – он не уволился из армии, как большинство выпускников и давно уже выслужил пенсию. Но продолжал служить в звании майора. И поехал на Украину. Его БМП подорвался на мине. Витька сидел на броне и взрывом ему разворотило таз, задев внутренние органы. Его пытались спасти, но из-за непрекращающегося обстрела ВСУ, вовремя доставить к медикам не смогли. Он умирал десять часов. Это было ещё в начале спецоперации – в марте 2022 года. Теперь вот Вовка. С Долгих старший лейтенант А. учился даже не в одном взводе – в одном отделении. После распределения они оба попали служить в Забайкалье. Рядышком: старший лейтенант А. в Борзю, Вовка в Дасатуй. Он так и остался служить в Забайкалье, прослужив там более двадцати лет. Тоже уже выслужил пенсию. Теперь его нет.

Новость эмоционально захлестнула старшего лейтенанта А. Он долго не мог уснуть, вспоминая и размышляя. А если бы тогда, в 2004 году он не уволился из армии? Как бы сложилась его судьба? В молодости мы часто не задумываемся о том, какие дороги выбираем. А время, увы, назад уже не вернуть. Мужиков жалко, но они погибли героями, а старшему лейтенанту А. оставалось только сделать карьеру алкоголика и сдохнуть где-нибудь под забором. Эх, одеть бы снова погоны, да вернуться в армию! Но старший лейтенант А. прекрасно понимал, что это невозможно. Кому он там нужен, сорокачетырёхлетний старлей? Да ещё и судимый? Его сокурсники, те, кто остался служить в армии, давно уже полковники и подполковники. Нет, контракт с ним никто не подпишет: есть уже некоторые болячки, да и физическая подготовка оставляла желать лучшего. Забыли!

Проснувшись утром, позавтракав и выпив кофе, старший лейтенант А. спустился вниз, завёл машину и закурил. Пора включать программу такси. Работать не хотелось совершенно, но деваться было некуда, и он включил статус «На линии». Первый заказ был в центр города. Молодой паренёк опаздывал на работу.

- Там, за военкоматом поверните направо и можете меня высадить – нетерпеливо тараторил он

Слово «военкомат» резануло слух. И, ещё до конца соображая, что он делает, старший лейтенант А. изменил статус на «Занят». Это означало, что следующий заказ ему не «прилетит», пока он не вернётся на линию. Внизу живота похолодело. Но чем дальше, тем больше старший лейтенант А. укреплялся в своём решении. Просто узнать. За спрос же денег не берут.

Высадив пассажира, он закурил. Ладони вспотели. В двадцати метрах возвышалось серое, казённое здание военкомата, совмещенное с мировым судом. Наконец, решившись, старший лейтенант А. выкинул «бычок», закрыл машину и, немного неуверенной походкой, направился к крыльцу здания.  

Оказывается, с 2013 года в России действовала структура «Барс» - Боевой Армейский Резерв Страны. Смысл её заключался в том, что бывшие военнослужащие, находящиеся в запасе, могли туда вступить и, ежемесячно, получать небольшие выплаты, в зависимости от воинского звания. Старший лейтенант – около 7000 рублей. Взамен они должны были раз в год или чаще проходить военные сборы, которые оплачивались отдельно. Ну, а в случае необходимости (читай начала боевых действий) снова встать в строй.

- Вы ко мне? – спросила женщина, вышедшая из соседнего кабинета

- Галина Петровна? – обернулся на голос старший лейтенант А.

- Да это я. Проходите в кабинет. Вы по какому вопросу?

Собственно, разговор с сотрудницей военкомата по времени занял немного. Суть сводилась к следующему: теоретически контракт заключить было можно, нужно было пройти медкомиссию и сдать нормативы по физподготовке. Потом в военкомате найдут должность, но лучше взять отношение из части самому. Всё это займёт, с её слов, не меньше двух месяцев. Старший лейтенант А. погрустнел – для него это всё было нереально.

- А вот я в коридоре про «Барс» прочитал – сказал он – это что?

- «Барс» - это не ко мне. Первый этаж, двенадцатый кабинет, Марина Всеволодовна – сразу потеряв к старшему лейтенанту А. интерес, ответила Галина Петровна

Уже практически потеряв надежду, старший лейтенант А. спустился на первый этаж. Марина Всеволодовна оказалась поприветливей:

- Вам повезло, у нас через неделю отправка – сказала она, выслушав старшего лейтенанта А. – и практически все офицеры, надо же! Я вам дам список документов, с них нужно сделать копии и принести мне, а я вам «гуманитарку» выдам

- Как через неделю? – сказать, что старший лейтенант А. удивился, это не сказать ничего – а медкомиссия, контракт?

- Ну вы же здоровы – полувопросительно, полуутвердительно ответила Марина Всеволодовна – а контракт подпишете на месте. Он срочный – на три месяца. Раньше было два, теперь сделали три. Если захотите, можете продлить. Когда принесёте копии? Мне нужно успеть вам личное дело сформировать. И автобиографию нужно будет краткую написать, вот образец.

Слегка ошалев от такого напора, старший лейтенант А. сел за стол и вкратце написал автобиографию. Мысли потихоньку приходили в порядок. Попутно он выяснил, что с ним в одной группе поедут три подполковника, капитан, сержант и рядовой.

- Пару дней мне дайте, всё сделаю

- Хорошо, только не тяните. И реквизиты карточки банковской ещё нужно будет, обязательно «Мир»

Старший лейтенант А. вышел из здания военкомата, сел в машину и нажал кнопку «На линии» в приложении. Весь день он работал на автомате. Мысли были лишь об одном: что нужно успеть сделать до отъезда, впрочем, это и неудивительно.

В два дня старший лейтенант А. не уложился. Не потому, что нужно было очень много сделать. Копирование документов заняло от силы минут десять. Открытие банковской карты – от силы двадцать. Но он по-прежнему работал и все манипуляции производил только если с оказией оказывался в нужной локации. Всё это время старшего лейтенанта А. не покидало чувство какой-то лёгкости. То чувство, когда умом не совсем до конца понимаешь, что сделал, но интуитивно уверен, что принял правильное решение. И не нужно будет больше заниматься этим, уже до чёртиков опостылевшем, таксованием, пытаясь угодить не всегда адекватным пассажирам. Да и вообще, он же офицер! Пора об этом вспомнить!

Через три дня, сделав всё необходимое, старший лейтенант А. вновь прибыл в военкомат. С прошлого раза он сильно изменился и больше не напоминал музей. Везде: в коридорах, на лестницах, на крыльце находились толпы людей, преимущественно мужчин. Их гомон сливался в один низкий гул, слышимый издалека. Оказывается, с сегодняшнего дня началась частичная мобилизация. И первые мобилизованные, получив повестки, прибыли в свои военкоматы. Протиснувшись сквозь толпу, старший лейтенант А. ввалился в двенадцатый кабинет. Марина Всеволодовна встретила его приветливо:

- А вот и наш потеряшка, думала вы не придёте уже, принесли?

- Да, вот – протягивая копии, ответил старший лейтенант А.

Сотрудница военкомата сложила принесённые офицером бумаги в папку и указала рукой куда-то в угол:

- Там «гуманитарка», наш военком лично выбивал, последний комплект приберегла для вас. Вот тут распишитесь и забирайте.

В так называемую «гуманитарку» входило: камуфлированный рюкзак, нож с вытравленной надписью USA на лезвии, фонарик с надписью «Полиция», пластиковые очки, похожие на горнолыжные со сменными фотофильтрами, две пары термобелья, балаклава, теплая шапочка–гондончик, тоже камуфлированная и шляпа, похожая на ту, которые носили советские воины в Афганистане. Несколько позже старший лейтенант А. узнал, что губернаторы некоторых других областей просто выплачивали добровольцам по сто тысяч рублей так называемых «губернаторских», а где-то даже больше, а где-то и вообще ничего не было.

- Значит, запоминайте – продолжала инструктировать старшего лейтенанта А. Марина Всеволодовна – отправка у нас 7 октября, это пятница, у нас все отправки всегда по пятницам. В 10.00 выезжаем отсюда в областной военкомат, обычно военком организует автобус, если вдруг не получится, то выдвигаемся туда своим ходом. Там уже ждём борт. С вами будет наш представитель, он полетит с вами до Ростова. Получится с автобусом или нет, я позвоню, скажу накануне вечером. Если что, то в областном военкомате нужно быть к 13.00. Вопросы?

- Нет вопросов – улыбнулся старший лейтенант А.

Надо ли упоминать, что в четверг вечером Марина Всеволодовна позвонила и «обрадовала», что автобуса не будет и выдвигаться в областной военкомат нужно будет самостоятельно. Но это уже были мелочи. Старший лейтенант А. в буквальном смысле этого слова сидел на чемоданах и готовился перевернуть новую страницу своей жизни. Это пугало и возбуждало одновременно. Даже потихоньку выпитая «трешка» пива не помогла в полной мере унять мандраж.  Первый страх появился уже тогда. Где-то внизу живота холодело от мысли, что через несколько дней он окажется в зоне боевых действий. Хотя больше пугала неизвестность. В конце концов, старший лейтенант А. провалился в сон.

Наконец такси остановилось на парковке перед «холодильником». Это название закрепилось за областным военкоматом очень давно, ещё в советское время. Когда-то данное учреждение находилось в самом городе, недалеко от центра, на улице Холодильной (сейчас там даже стоит памятник) и этимология происхождения этого названия была интуитивно понятна. Позже, с постройкой нового, более вместительного здания за городом, недалеко от аэропорта, военкомат переехал, а народное прозвище так осталось. Теперь многие уже и не знают почему «холодильник» называется «холодильником».

Молоденький солдатик-срочник, сидящий на КПП, отправил старшего лейтенанта А в актовый зал. Здание областного военкомата было огромным, поэтому пришлось немного поплутать в поисках нужного помещения.

Старший лейтенант А. прибыл примерно за полтора часа до назначенного времени, однако, он был не первый. В актовом зале сидел мужчина, чуть постарше, лет 46-48 с добродушным лицом.

- Андрей – представился он и протянул ладонь для рукопожатия

Старший лейтенант А. пожал руку и тоже представился. На столе лежала стопка личных дел, тех, которые формировали в военкомате. Там были только копии документов и автобиографии. Их Андрею отдала Марина Всеволодовна, сказав, что они пригодятся, когда прибудем на место.

(Андрей будет занимать значительное место в повествовании, поэтому здесь и далее я буду подробнее останавливаться на описании и характере таких персонажей)

Андрей Захаров по званию был целым подполковником, прошёл Чечню. Но был не военным от слова совсем. Служил он где-то в стройбате и выполнял там какие-то, почти гражданские функции. Давно был в запасе и работал в строительной организации, которая строила на тот момент аэропорт. Он напоминал скорее взрослого ребенка с очень наивными глазами и соответствующим поведением. Он даже ни разу не стрелял из автомата, в чём и признался практически сразу же после знакомства. Что неудивительно, Андрей был махровым подкаблучником и до сих пор непонятно зачем он поехал на войну и как его вообще отпустили. Однако человек он был открытый, честный и бесхитростный, всегда готовый помочь.

Следующим вошедшим в актовый зал был Саша Вактин. Лет ему было слегка за сорок. Из военной службы только срочная, в соответствующем возрасте, которую он закончил в звании сержанта. Жил в области, работал на железной дороге. Немногословный, жилистый и очень выносливый. Как и многие непьющие деревенские мужики рукастый. Аккуратист до мозга костей. В общем человек очень надёжный. В дальнейшем, получил прозвище «Терминатор»

Немного забегая вперёд, нужно сказать, что средний возраст воевавших в «Барсах» добровольцев был от 50 до 60. Для старшего лейтенанта А. это было поначалу удивительно – и это он считал себя старым две недели назад! 

Почти последним пришёл Миша Путинцев, 48 лет, в своё время он отслужил срочную службу в погранвойсках. Рядовой. Очень колоритной внешности, похожий то ли на цыгана, то ли на молдованина, с отсутствующими верхними передними зубами. Весельчак и балагур, одно время даже официально трудился артистом в одном из провинциальных театров. В военкомат припёрся с гитарой. До «Барса» трудился в строительной конторе. Человек с хорошим чувством юмора, абсолютный бессребреник. Воевать пошёл явно не за деньги. С легкой руки старшего лейтенанта А. получил прозвище «Раджа», которое быстро трансформировалось в «Хитрый Раджа».

Тут, думаю, нужно сделать отступление и прояснить ситуацию по поводу прозвищ/позывных. Строго говоря, позывной нужен только тем, кто работает на средствах связи. Он должен состоять из двух слогов, согласные в нём должны быть звонкими. Эти требования преследуют одну цель – чтобы даже через помехи на линии легче было разобрать позывной контрагента. Рядовым бойцам он фактически не нужен. Но мода на позывные охватила буквально всех. Большинство придумывало позывные сами, некоторым «прилеплялось» с чьей-нибудь подачи. Но по факту это были всего лишь прозвища.

Также в группе на отправку был капитан по имени Егор, закончивший то же военное училище, что и старший лейтенант А., только на пять лет позже и два подполковника, оба Сергеи.

Все быстро перезнакомились. Раджа даже исполнил пару песен. Егор рассказывал бесконечные истории о своей бывшей военной службе, в которых он всегда фигурировал в роли самого правильного, причём не стеснялся повторяться и рассказывать одно и тоже по нескольку раз. Производил он впечатление человека, любящего покурить запрещённые вещества. Андрей Захаров достал фляжку коньяка и предложил выпить за знакомство. С собой у него также были бутерброды, приготовленные его женой. Получилось по паре стопок. Уже было решено пойти в магазин за добавкой, как в актовый зал зашёл сухощавый полковник. Все сразу замолчали, Хитрый Раджа даже встал.

- Всем здравствуйте – спокойным уверенным тоном поздоровался полковник и сел за центральный стол

Он взял стопку личных дел, не спеша проверил наличие всех присутствующих, сказал, что самолёт будет примерно через час, соответственно через сорок минут подадут автобус. Пояснил, что летит с нами для личной передачи личного состава. Оставшееся время полковник рассказывал о предыдущих добровольцах, отправившихся в «Барс». Ровным, спокойным голосом озвучил статистику: сколько погибло, сколько было ранено.

У старшего лейтенанта А. по коже побежали мурашки. Война становилась всё ближе. Притихли и остальные, их лица стали задумчивыми. Ответив на задаваемые вопросы, полковник дал команду грузиться в автобус.

Аэропорт находился недалеко. Военная взлетная полоса находилась на его территории, только въезд на неё был с другой стороны от гражданского терминала. На площадке рядом с ней уже стояло несколько военных автобусов – это привезли добровольцев с Омска. Посадка самолёта там запланирована не была. Вообще самолёт летел с Дальнего востока, делая по пути посадки в некоторых городах для забора добровольцев.

Из приземлившегося самолёта ТУ-154 вышла толпа людей на перекур. Бородатые, полупьяные, с отечными лицами, половина с наколками, они никак не производили впечатление бойцов. Было ощущение, что просто пособирали всех алкашей с окрестных деревень. В дальнейшем старший лейтенант А. убедился, что практически так оно и было.

В течение получаса все погрузились в самолёт и вскоре лайнер взмыл в небо.

Самолёт сделал посадку в Екатеринбурге, загрузив в себя еще пару десятков человек. Кто сказал, что военные борты не резиновые? Почему-то старшему лейтенанту А. очень хорошо запомнилась эта остановка. Он стоял возле самолёта, на лётном поле и курил, задумчиво глядя на закат. Интересно, что будет через месяц? Через три? Через год? Эх, спросить бы у себя будущего! Неизвестность всегда пугает, независимо от обстоятельств. А ведь кто-то летящий сейчас с ним погибнет, кто-то останется инвалидом. По теории вероятности, по-другому быть не могло.

Наконец авиалайнер снова взлетел и через пару часов они приземлились в Ростове-на-Дону. Когда шасси самолёта коснулись взлётной полосы из-под правого крыла что-то отвалилось и покатилось по асфальту, сопровождаемое снопом искр. В салоне погас свет. После остановки самолёта ещё примерно полчаса никому не разрешали вставать со своих мест – только экипаж, негромко переругиваясь между собой метался туда-сюда по салону. Наконец включился свет и всех пригасили на выход. Что это было так никому и не объяснили.

Граждане, если вам дорога жизнь, никогда не летайте военными самолётами!!!

Автобусы уже ждали прям тут же – возле взлётной полосы. Погрузив людей, они начали потихоньку выруливать с территории аэродрома. Как пояснил полковник, ехали они в Новочеркасск, на ППЛС (пункт приёма личного состава) для получения формы и заключения контракта. Сидя у окошка, старший лейтенант А., погрузившись в свои мысли, разглядывал незнакомые улицы, освещенные тусклым светом уличных фонарей. Периодически внизу живота предательски холодело. Война была уже недалеко.

ППЛС располагался на базе бывшего военного училища связи. Кроме нескольких срочников, людей там больше не было. Всех завели в большое помещение, похожее на бывшую столовую и сказали выставить поклажу в один ряд, для досмотра. Это немного покоробило старшего лейтенанта А., как и обоих подполковников. Интересное кино – какие-то срочники будут копаться в личных вещах офицеров. «Это не по-христиански» - дурашливым тоном прокомментировал Миша-Раджа. Вообще это была его любимая присказка.

- Что ты там хочешь найти? – немного высокомерно спросил старший лейтенант А. у солдатика, когда дошла очередь до него

- Приказано осматривать на наличие алкоголя – робея ответил тот

- Здесь все офицеры и алкоголя у нас нет

Солдат, смутившись, просто заглянул в открытые рюкзаки и пошёл проверять следующих. Всё-таки субординацию в армии никто не отменял. Конечно все были одеты по «гражданке» и погон ни у кого не было. Но старших всегда можно было выделить по уверенному тону и манере речи.

После досмотра, вновь прибывших стали небольшими группами, по пятнадцать человек заводить в класс, находившийся в здании напротив.

Дошла очередь и до старшего лейтенанта А. В классе стояли парты, на каждой лежало по два листочка и два конверта. Молодая девушка в форме, с погонами младшего сержанта, объясняла, что нужно делать. Листочек, лежащий на столе оказался контрактом. Его нужно было прочитать и подписать. В единственном экземпляре. Который после подписания нужно было сдать. Фотографировать строго запрещалось, девушка за этим внимательно следила.

Контракт заключался с неким Управлением, да так прямо и было написано: «Я, имярек, с одной стороны и Управление с другой стороны…». Как пояснила товарищ младший сержант, под словом «Управление» подразумевалось Управление контрразведки. Согласно этого контракта всё добровольцы отправлялись на Украину на безвозмездной основе. Но! Некий благотворительный фонд обязывался ежемесячно оказывать финансовую помощь в размере не менее 205 тысяч рублей. Так же перечислялись все суммы выплат за ранение или гибель.  «Очень странный контракт» - подумал старший лейтенант А., но всё равно подписал. Разве были другие варианты?

В конверте лежала обыкновенная ватная палочка. Ей нужно было поводить у себя за щекой, положить её обратно в конверт, а на самом конверте написать свои данные. Внизу живота снова похолодело. Это был образец ДНК на случай опознания тела. На девушку, естественно, посыпались вопросы. Она терпеливо на них отвечала, хотя их большинство были из разряда: «А где моя шапка?».

В большом холле, рядом с классом, на столе лежала огромная груда банковских карт. Банковский работник (глубокая ночь!) выдавал их всем по очереди, занося данные себе в планшет. Карты были ВТБ, с нанесённой на них военной символикой.

- Так мы же себе уже завели карты МИР дома, что ещё одну получать? – громко поинтересовался Саша Терминатор

- Да, обязательно – устало ответила представитель банка – На другие карты вам ничего выплачивать не будут

Дальше было получение обмундирования. Конвейерным методом все получили камуфляж, берцы, носки к ним, бушлат с ватными штанами и две пары нательного белья: зимнее и летнее. Не было только головных уборов, вернее они были, но одного размера – на ребёнка, поэтому никто их брать не стал. Всем было сказано переодеться, но сначала зайти в медицинский кабинет и сделать прививку. От чего не сказали, но старший лейтенант А. логично предположил, что от ковида. Никто не спорил.

Сделав прививку, он пошёл переодеваться. Рядом сопел мужик в годах с красным, пропитым лицом.

- А ватные штаны тоже одевать? – неуверенно спросил он у старшего лейтенанта А.

- Конечно – с серьёзным видом ответил тот – Всё что выдано должно быть на тебе

Очень сложно было не заржать в голос, наблюдая как мужик с пыхтеньем напяливает на себя ватники. Но старший лейтенант А. как-то умудрился сдержаться.

Возле вещевого склада уже ждали несколько «Уралов» с кунгом. Всех погрузили внутрь и снова куда-то повезли. Как пояснил полковник, в лагерь, где они должны были провести две недели перед отправкой за «ленточку».

Фонарей за окном уже не было, поэтому в окно разглядеть ничего не удалось. Да и асфальтовая дорога кончилась – «Урал» трясло на ухабах так, что приходилось всё время держаться, благо ехать было недолго. Минут через сорок машины заехали на территорию лагеря, находящегося на Кадамовском полигоне.

Лагерь представлял собой огороженный палаточный городок, войти в который и выйти из него можно было только через КПП, на котором дежурили хмурые ребята с повязками «Военная полиция». Посередине, в два ряда, стояли пара десятков сорокаместных палаток. С краю располагалась модульная столовая, вдоль противоположного забора находились такие же модульные туалеты и душевые.

Часы показывали три часа ночи местного времени. Учитывая то, что с родным городом разница по времени составляла 4 часа (там было уже утро), то ногах добровольцы находились уже почти сутки. Хотелось уже просто упасть и уснуть.

Полковник сказал, что его миссия выполнена, попрощался со всеми и уехал обратно с «Уралами». К группе добровольцев подошёл заспанный солдатик и повел всех размещать. Они шли вдоль ряда палаток, и старший лейтенант А. заметил, что двери некоторых из них закрыты на замок.

Наконец солдатик открыл дверь одной из палаток, рукой приглашая входить. В палатке стояли двухъярусные нары, и она была забита битком. Некоторые тут же бросились втискиваться между спящими, однако старший лейтенант А. стоял на пороге и входить не торопился, как, впрочем, и те, кто был с ним из родного города.

- А других палаток нет? – с угрожающими нотками спросил он у солдатика – Тут же всё забито!

- Неа – беззаботно ответил тот, засунув руки в карманы

- Ты руки-то вынь, с офицерами разговариваешь – вмешался один из подполковников

Тот нехотя повиновался, но продолжал стоять на своём:

- Лагерь переполнен, ничем помочь не могу

- А почему на некоторых палатках замки висят? – спросил старший лейтенант А. – Значит они пустые. Ты давай неси ключ, а то мы сами замок взломаем, а ты пиздюлей получишь!

Посмотрев на хмурые, уставшие лица людей, солдатик понял, что угроза вполне реальна и утопал за ключами. Чего упирался? Может было лень идти?

В новой палатке вместо нар были двухъярусные кровати, на которых были матрасы, одеяла и подушки. Но это уже никого не смутило. Кстати, позже выяснилось, что постельное бельё тут не выдаётся в принципе. Покидав вещи, добровольцы тут же завались спать.

Старший лейтенант А., несмотря на усталость, всё-таки решил принять душ. Он прошёлся по ряду душевых – они все кроме одной, последней, оказались закрыты. Как ни странно, но там была горячая вода. Приняв душ, старший лейтенант А. решил-таки побриться. Сбрив бороду, он буквально дополз до койки и завалился спать.

- Да пошли вы – беззлобно ругнулся старший лейтенант А. и начал одеваться

Столовая тоже была модульная и довольно вместительная. Сбоку висел огромный телевизор, по которому постоянно шли новости. Видимо время приёма пищи совпадало с трансляциями.

Народу в лагере было много, поэтому к раздаче тянулась приличная очередь.

- Мы с вами прощаемся – к старшему лейтенанту А. подсел за столик один из подполковников, прибывший с ним из Новосибирска – Мы с Серёгой в «Барс-2» идём. Я на комбата, он на начальника штаба

- Жаль, я думал ты у нас комбатом будешь

Тот лишь пожал плечами. Больше воочию они не встречались – пополнение для «Барса-2», как оказалось, убывало сегодня же.

После завтрака было построение. Весь лагерь построился на земляном плацу, тянувшемуся вдоль линии палаток. На середину вышел начальник лагеря с позывным «Ветер», ему вынесли огромную колонку и микрофон. Ветер, как будто, был списан с героя американского боевика: высокий, белозубый, в неуставном «натовском» камуфляже и, как выяснилось позже, отъявленный позёр. Все обращались к нему «Товарищ полковник», но кто он был по званию на самом деле никто не знал. Знаки различия почти никто не носил.

Ветер довольно долго зачитывал списки личного состава, называя при этом ещё и должность, видимо, чтобы «новобранцы» лучше запоминали кем они тут числятся. Позже выяснилось, что расстановка по должностям производилась от «балды» - спокойно могли назначить на должность «водитель» человека, у которого водительского удостоверения отродясь не было. Впрочем, должности рядового и сержантского состава вообще не имели значения. Никто никогда не обращал внимания на то, кто кем числится.

Закончив проверку, Ветер подошёл к строю вновь прибывших

- Тааак, вновь прибывшие – протянул он – Вы у нас идёте на пополнение «Барс-18», офицеры есть? Ко мне подойдите

Отрядов «БАРС» было больше двадцати, в общей сложности. То ли 22, то ли 24. Каждый представлял из себя полнокровный батальон, около 300 бойцов по штату, но так как контракты заключались всего лишь на три месяца, то численность личного состава в них постоянно «плавала».

Старший лейтенант А. вышел из строя, слева от него встал Егор. Андрей Захаров остался стоять в строю – занимать офицерскую должность он явно не хотел. В конце концов его тоже выпихнули из строя.

- М-да, негусто – негромко сказал Ветер – Ну, давайте вкратце о себе

- Гвардии старший лейтенант, закончил Новосибирское училище, факультет войсковой разведки, по распределению попал в Забайкалье, последняя должность – командир роты – первым ответил старший лейтенант А.

Дальше, почти тоже самое рассказал о себе Егор. Он хоть и был капитаном по званию, но выше командира взвода не поднимался.

Андрей тоже рассказал о себе, упомянул, что был в Чечне, но тут же подчеркнул, что командирская должность не для него.

- Пока будешь исполнять обязанности командира отряда – обратился Ветер к старшему лейтенанту А. – справишься?

- А куда я денусь – пожал плечами тот

Егора назначили командиром миномётного взвода, а Андрея уговорили стать замполитом – должность не предполагающая командование личным составом, но вполне соответствующая его званию.

Дальше Ветер стал также зачитывать по «штатке» должности и фамилии остальных. По окончанию проверки выяснилось, что один лишний.

- Меня не назвали, товарищ полковник

- Как фамилия?

- Караев

Ещё раз пробежав глазами список, Ветер удостоверился, что такой фамилии там нет.

- Разберёмся – уверенно сказал он.

Старший лейтенант А. вздохнул. Десять лет, проведённых в армии, подсказывали, что разбираться предстоит именно ему.

- Сейчас получаете оружие и убываете на полигон – продолжал Ветер – там подойдёте к начальнику полигона, он покажет точки. Будет медицинская подготовка, связь, минно-подрывная, тактика и стрельба. Если вопросов нет, то вперёд

Ветер направился к своей палатке, а старший лейтенант А. повернулся к строю. Он не успел ничего сказать, как кто-то задал вопрос:

- Командир, а как у тебя позывной?

- «Кортес» - секунду помедлив, ответил старший лейтенант А.

Накануне, он размышлял на это тему. Вообще, помимо основных правил, офицеру хотелось бы чтобы позывной был уникальным, не слишком пафосным и хоть что-нибудь да означал. Перебирая в голове варианты, старший лейтенант А. практически сразу их браковал по причине того, что вряд ли они будут уникальны. Почему-то вспомнился этот испанский конкистадор, который с небольшим отрядом пачками уничтожал индейцев. «Кортес» был не совсем правильным (глухая согласная на конце), но, по идее, повторятся не должен был. Уровень образования, пребывающих на СВО давал на это надежду. Он хотел попозже ещё раз основательно подумать насчёт позывного, но вопрос бойца застал его врасплох. Поэтому и сказал, то что имелось в голове. Позже старший лейтенант А. встречал кучу «Алтаев», «Сибирей», «Волков» и прочих представителей фауны. Рекорд, по его мнению, принадлежит «Тунгусу», каждый второй, кто умел стрелять из снайперской винтовки или был бурятом считали своим долгом называться именно так, наивно полагая, что он один такой умный.

Оружие получали в отдельной палатке, обнесённой двумя дополнительными рядами колючей проволоки. В основном это были автоматы Калашникова, весьма потрёпанные. Также получили пару ПКМов и две снайперские винтовки. Один молодой паренёк, с позывным «Кузя», прям рвался получить «снайперку». Он показался старшему лейтенанту А. странноватым. Позже Кузя станет героем одной нехорошей истории. Но, не будем забегать вперёд…

Получив оружие, выдвинулись на полигон. Идти нужно было около пяти километров по грунтовой дороге, посыпанной гравием, который был выложен очень неоднородно. Учитывая то, что на дороге была грязь и местами лужи, идти было тяжеловато. К тому же средний возраст «новобранцев» был от 50 до 60, поэтому двигались медленно. Старший лейтенант А., отвыкший от физических нагрузок, обливался потом. Впрочем, не он один.

Прибыв на место, старший лейтенант А. быстро нашёл начальника полигона, выяснил где что проходит и распределил народ по учебным местам. В принципе, ничего нового для него там не было. Рассказывали самые азы.

Запомнился инструктор по минно-взрывному делу- молодой лейтенант, судя по всему, недавний выпускник военного училища, с повадками маньяка. По нему было реально видно, что взрывать что-либо - это страсть всей его жизни.

- Вот лежит купюра, две тысячи рублей – со странной улыбкой вещал инструктор –  Деньги неплохие, берём?

Бойцы молчали, чувствуя подвох. Лейтенант, всё с той же улыбкой продолжал уговаривать поднять купюру. Наконец, нашёлся доброволец. Только он оторвал её от земли, как стоящие рядом одна на одной автомобильные покрышки с оглушительным грохотом взлетели в воздух. Все непроизвольно вздрогнули. В ушах старшего лейтенанта А. зазвенело.

- А не надо поднимать что попало, вдруг это заминировано – улыбка инструктора стала шире, он засиял как начищенный пятак

«Ну, точно маньяк» - подумал старший лейтенант А.

На обед возвращались в лагерь и потом вновь шли на полигон, теперь уже до вечера. Встала проблема выбора экипировки. Пойдёшь в бушлате – употеешь напрочь, пойдёшь без него – замерзнешь на полигоне.

Все учебные места за день пройти не удалось, да этого и не требовалось – впереди были ещё две недели занятий. Назад в лагерь пришли все вымотанные до предела. Нужно было ещё сдать оружие. Оружейник в звании капитана принимал оружие лично, поэтому схалявить не получилось. Поужинав, старший лейтенант А. лег в койку и буквально вырубился.

- У нас нет денег на дорогу домой – понуро сказал один из мужичков

- А меня это не е.., кхм интересует – Ветер перешёл на крик – Надо было головой думать. Пешком идите.

«БАРСы» не были полноценными воинскими формированиями, поэтому оттуда в любой момент, за грубые дисциплинарные поступки, могли выгнать и отправить домой. Если это происходило за «ленточкой», то просто довозили до границы и отправляли на все четыре стороны. Таких называли «пятисотыми» по аналогии с «двухсотыми» и «трехсотыми». «Запятисотиться» можно было и добровольно.

Вообще, мало кто помнит откуда взялись эти цифровые обозначения. А началось это с приказа министра обороны ещё СССР № 200 «О воинских захоронениях». После этого погибших стали называть «двухсотыми», а раненых, по аналогии «трехсотыми». С течением времени список обозначений расширился:

100 – пропавший без вести

200 – погибший

300 – раненый

400 – выбытие по беременности

500 – дезертир

Мужички, закинув за спины рюкзаки, ушли в сторону КПП и Ветер стал зачитывать списки личного состава с указанием занимаемых должностей.

- Меня не назвали, товарищ полковник – раздался голос из строя, когда он закончил

- Как фамилия?

- Караев

- Разберёмся – уверенно сказал Ветер

«Блять» - подумал старший лейтенант А.

Получив оружие, стали выдвигаться на полигон. Погода стояла солнечная, но из-за дождя, прошедшего ночью, вокруг была непролазная грязь.

- Командир, тут дорога напрямик есть, через поле, она короче. Я знаю, третий раз уже здесь – к старшему лейтенанту А. подошёл один из омских, его все звали Зуля – производное от фамилии. Кстати, большинство позывных именно так и образовывались.

Дорога через поле действительно оказалась короче. Но учитывая спуски и подъёмы, а также грязь, идти было ничуть не легче. Немного выручало то, что шедшие на полигон до них, дорогу немного притоптали.

Сам полигон был огромным – вдали, слева, на танковой директрисе вели огонь по мишеням Т-72. Зрелище было впечатляющее, конечно.

Начали с медицинской подготовки. Молодой прапорщик-дагестанец со знанием дела рассказывал азы оказания первой медицинской помощи. Было видно, что знает он это всё не по книжкам. И он очень старался донести эти знания до слушателей. Старший лейтенант А. тоже узнал кое-что новое: промедол, оказывается, нужно колоть не рядом с раной, а в месте, наиболее удалённом от неё. Например, если ранение в левую ногу, то вводить обезболивающее нужно в предплечье правой руки. Так же медик объяснил, что жгут ни в коем случае не нужно наматывать на приклад автомата, как это показывают в фильмах. Он со временем вытягивается и перестаёт быть жгутом.

Через пару часов пошёл дождь. Все спрятались под навес. Узнав, что Зуля заходит в третий раз, стали задавать ему вопросы. Впрочем, это трудно было не узнать – он всячески это выпячивал. Правда, выяснилось, что во второй раз он до «ленточки» не доехал – его ещё из лагеря выгнал Ветер, якобы из-за болезни.

Во время войны в Афганистане, название этой страны никто вслух не упоминал. Говорили: «там, за «речкой» (граница проходила по реке). Видимо, по аналогии территорию Украины и вновь приобретённых территорий называли: «там, за «ленточкой».

- Мы месяц в подвале дома сидели – затягиваясь сигаретой, вещал Зуля – А там животные дохлые, кое-где и люди мертвые. Запах неприятный, конечно от них. Есть особо не хотелось, а вот без воды тяжело было. Утром, как правило, нас из миномёта обстреливали. Бам, бам, бам – три-пять разрывов. С добрым утром, называется.

Зуле нравилось быть в центре внимания, хотя он и пытался это неумело скрывать. Он вообще был из категории людей, про которых говорят: «Без мыла в жопу залезет». Людям неискушённым он легко втирался в доверие. Впрочем, полностью его характер раскроется позже.

К обеду вернулись в лагерь. Второй раз старший лейтенант А. идти на полигон не захотел. Стёртые ноги, хоть и в кроссовках, давали о себе знать. Да и со «штаткой» нужно было разобраться. Он нашёл глазами Караева:

- Тебя как зовут по имени?

- Слава – ответил тот

Вячеслав Караев был из омской команды. Собственно, в Омске и проживал. Был он наполовину азербайджанец, пятидесяти шести лет отроду. Высокий, атлетически сложенный, с аккуратно подстриженной бородкой, он совершенно не выглядел на свой возраст. Дома трудился на неплохой должности. По разговору было понятно, что он обладал интеллектом и, в отличие от большинства добровольцев, на его лице не было печати алкоголизма. Старшему лейтенанту А. он понравился сразу.

- Командир, я вообще связист, срочку служил в войсках связи

- Реально разбираешься?

- Ну так-то да – Слава начал сыпать названиями радиостанций, с которыми работал, но старшему лейтенанту А. это ничего не говорило – Да, в принципе с любой разберусь

- Хорошо, пойду в штаб, разбираться насчёт тебя

Старший лейтенант А. дождался, когда отряд уйдёт на полигон и отправился в штабную палатку. Внутри стояло несколько столов, где за ноутбуками сидело несколько срочников. Больше там никого не было. Выяснив кто занимается штатами, офицер сел на стул возле него. Боец тяжело вздохнул, видимо задач у него было много. Хотя, скорее всего, он просто симулировал от нежелания работать.

Проблема со Славой выяснилась быстро. Его умудрились вписать в «штатку» другого «БАРСа», который к тому же уже убыл за «ленточку». Перепутали фамилии. Тогда же старший лейтенант А. узнал, что сам он числится командиром 2-ой роты «БАРСа-18». Пробежав глазами штатное расписание, он увидел в управлении роты вакантную строчку «радиотелеграфист».

- Вот сюда Караева впиши

Солдатик кивнул – ему было всё равно. На выходе из штабной палатки старший лейтенант А. столкнулся с Ветром.

- Ты чего здесь? – спросил начальник лагеря

- Со штаткой разбирался

Ветер кивнул и пошёл дальше – ему тоже было всё равно. После старший лейтенант А. прошёлся по палаткам. Тех, в которых жило пополнение для «БАРСа-18», было три. Он проверил несение службы дневальными, дал несколько незначительных указаний и, считая свою миссию выполненной, ушёл в свою палатку и завалился спать до ужина.

«Ну да, «подсидели», ни за что практически» - усмехнулся про себя старший лейтенант А. Он вспомнил этого товарища – из самолёта его выносили под руки, сам он идти не мог.

Офицером, на самом деле, красномордый не был. Дефицит офицеров в «БАРСах» был катастрофический, дай бог, если высшее руководство было из кадровых, поэтому ротными и взводными назначали тех, кто более-менее мог управлять личным составом.

- Разберёмся после построения – сказал старший лейтенант А. – пока побудьте с ним, чтобы не натворил чего.

«Вот что с ним делать?» - размышлял он по дороге в столовую. «Доложить Ветру, так тот его выпнет, не задумываясь». Решение пришло само собой – вызвать психбригаду скорой помощи и пусть забирают в больницу, откапают там, а как придёт в себя уедет домой.

После построения к старшему лейтенанту А. подошёл дед. Вот прям дед. Таких среди добровольцев было много. Многие, ещё не достигнув шестидесяти (перешагнувших этот рубеж в «БАРСы» не брали) выглядели как глубокие старики – пьянство и деревенский труд делали своё дело.

- Командир, а можно я сегодня дневальным останусь в лагере? А то у меня нога не гнётся совсем, по молодости перерубил топором почти полностью. Вообще долго не могу ходить

- А ты зачем сюда приехал? – довольно грубо ответил старший лейтенант А.

Практически сразу он решил, что отправит этого деда домой. На войне нет места жалости. Тут нет такого, что каждый сам за себя. От действий каждого зависят жизни других. Такой вот «боец» может легко подставить целое подразделение.

Дед ещё долго лепетал про бедственное положение в семье, кучу кредитов и прочее, в том же духе, но старший лейтенант А. был непреклонен. Было ли ему жалко этого добровольца? Было. Но это ничего не меняло, в конце концов это не дом инвалидов.

Вообще в «БАРСы», пользуясь полным отсутствием медкомиссии, приезжали добровольцы, которые реально находись в предсмертном состоянии: с 4-ой стадией рака, туберкулёзом и т.д. Они приезжали с одной целью – погибнуть, чтобы семья получила выплаты. Понять их было можно, оставить – нет.

После развода старший лейтенант А. позвонил в скорую, описал ситуацию и вызвал бригаду. Диспетчер даже толком не уточнила их месторасположение, видимо, такие вызовы были не впервые.

Вернувшись в палатку «больного», старший лейтенант А. озвучил предпринятые действия Коту и Нафане. Те, вдруг, стали возмущаться:

- Ты чего, командир? Его же на учёт поставят в «психушке». Он же потом не устроится никуда – кипятился Кот

Очень хотелось дать ему в рожу и уйти – пусть сами тогда разбираются. Но старший лейтенант А. сдержался и пообещал, поговорит со «скоряками», чтобы его ни в какие реестры не вносили, а просто прокапали и отпустили. Бред, конечно, но Кот с Нафаней поверили и успокоились.

Скорая приехала примерно через час. Красномордого прям как есть: в трусах, тельняшке и правом тапке, привёл на КПП Нафаня. Кот позади тащил его рюкзак с вещами. Старший лейтенант А. успел переговорить с фельдшером и вкратце обрисовать ситуацию. Та, понимающе кивнув, подтвердила товарищам «больного», что никуда его записывать не будут, а просто прокапают.

Скорая уехала, и старший лейтенант А. пошёл обходить «свои» палатки. Войдя внутрь одной из них, он с удивлением обнаружил валяющегося на кровати добровольца, судя по внешности, дагестанца.

- Ты чего тут делаешь?

- Я отдохну немного, мне можно – спокойно ответил доброволец

- Шагом марш на полигон – старший лейтенант А. начал закипать

- Пойду после обеда – дагестанец перевернулся на другой бок

- Фамилия как твоя?

- Бичоев

- Пиши рапорт и езжай домой

Доброволец не посчитал нужным ответить и начал храпеть. После обеда старший лейтенант А., на всякий случай, заглянул в эту палатку, хотя уже и принял решение отправить данного товарища домой. Бичоев был по-прежнему там.

Есть такая категория людей, для которых другие не указ. Они всё делают так считают нужным, не считаясь с чужим мнением. В мирной жизни такое поведение может быть и уместно, хотя, как правило, друзей у данной категории лиц, как правило нет. А в армии, особенно на войне, такая индивидуальность приводит к потерям. Ладно сам погибнет, так ещё и других захватит. Поэтому никаких сожалений старший лейтенант А. по этому поводу не испытывал. Естественно, никакой рапорт Бичоев писать не стал.

Следующим утром, перед построением старший лейтенант А. подошёл к Ветру и доложил о ситуации (такие подходы он называл: «Сходить до Ветра»). Тот сразу выкрикнул фамилию этого добровольца. Но Бичоев не отзывался, делая вид, что не слышит. В конце концов его прямо-таки выпихнули из строя. После короткого разговора дагестанец отправился к себе в палатку собирать вещи, громко возмущаясь на ходу, что с ним поступили несправедливо и ни за что отправили домой.

День прошёл как обычно. Добровольцы, собранные здесь из разных часовых поясов, уже немного адаптировались и более-менее привыкли к распорядку дня.

Вечером к старшему лейтенанту А. подошёл совсем молодой парень, лет двадцати трёх, с позывным Ермак.

- Кортес, скажите, а реально мне командиром взвода стать? Высшее образование у меня есть, я институт физкультуры закончил. Вообще вот подумываю с армией жизнь связать

Парень действительно был спортивный и вроде не дурак, но старший лейтенант А. ответил уклончиво:

- Посмотрим на тебя. Если справишься, то почему бы и нет

- Я справлюсь – очень самоуверенно ответил тот – Я знаете какой? Я всегда на доске почёта висел!

- Я буду иметь ввиду

Что-то обещать вот просто так, как говорится за красивые глаза, не хотелось. Сославшись на позднее время, старший лейтенант А. прервал разговор и пошёл в свою палатку спать.

В палатке к нему подошёл Хитрый Раджа:

- Командир, смотри какие часы купил. Тактические

- Где? Прям здесь?

- Да. Капитан, который оружие выдаёт, у него прям на территории контейнер. Ботинки, часы, камуфляж «мультикам», ещё там по мелочи

Часы были неплохие: электронные, в водонепроницаемом корпусе, с будильником и подсветкой циферблата. Старший лейтенант А., часы не носил уже много лет, их вполне себе заменял сотовый телефон. И он был далеко не один такой – в современном мире часы уже давно стали больше модным аксессуаром, чем необходимостью. «А на передовой-то телефонов не будет»- мелькнула мысль. Странно, что старший лейтенант А. не подумал об этом раньше.

- Часы бы тоже такие не помешали – задумчиво сказал он – а почём?

- Две с половиной. Тебе взять такие же?

Старший лейтенант А. заглянул в свой бумажник: деньги, взятые с собой, несмотря на экономию, почти кончились.

- Миш, у меня только двушка

- Да не вопрос, командир, отдашь потом

Такие часы, как выяснилось позже, в магазине стоили около полутора тысяч. Было немного дико осознавать, что некоторые офицеры из постоянного состава лагеря (в том числе и Ветер) таким образом «подрабатывают», имея свой гешефт. Кому война, а кому…