Стивен Эдвин Кинг

Статья Стивена Кинга, опубликованная в журнале "Entertainment Weekly" 13 февраля 2004 года

Я тут приболел. Пневмония. Три недели пролежал в госпитале. Сейчас поправляюсь. Скучали по мне? После того, как прочтёте эту колонку, возможно, больше не будете. Но, если вы помните, когда я брался за эту работу, я сказал, что буду говорить об американской поп-культуре ровно то, что думаю, а если вам это не по душе... держите четвертак и идите позвоните тому, кому не наплевать. Как говорилось в старой басне про черепаху, которая плыла через реку: "Ты же знала, что я скорпион, когда согласилась меня перевезти".

Спустя примерно неделю после выхода из госпиталя мне нужно было съездить на рентген. Поскольку сам я был слишком слаб для того, чтобы садиться за руль, я попросил своего давнишнего помощника отвезти меня. Назовём его Джош. Джошу за сорок, он водит пикап, любит побродить по лесу с ружьём, он добрый муж и отец. Не болтун, как и все янки из Мэна, но всегда рубит правду прямо в глаза.

По дороге в госпиталь я случайно упомянул Майкла Джексона, которого недавно вызвали в офис шерифа Санта-Барбары для снятия отпечатков пальцев. Я сказал что-то абсолютно безобидное, вроде: "У Майкла большие неприятности", и мой молчаливый помощник-янки... просто взорвался.

Они лишили человека возможности жить своей жизнью, таков был основной посыл тирады Джоша, и сделали это без доказательств и без причины. Они довели его до необходимости давать "идиотские интервью по телеку", чтобы платить зарплату своему обширному штату работников и ухаживать за своими домами, включая этот "Невермор". Мне, как поклоннику Эдгара По, это понравилось.

[Джош путает поместье Джексона "Неверленд" и "Невермор" ("Никогда") - восклицание Ворона из одноимённой поэмы Эдгара По]

Я с удивлением слушал, как этот парень - живущий с семьёй в аккуратном домике с восемью комнатами - защищает пафосный стиль жизни Джексона. Когда я спросил его об этом, он сказал: "Майкл Джексон зарабатывал десятки миллионов долларов в год. Он имел полное право рассчитывать и впредь на такие заработки. Почему же ему не тратить деньги на недвижимость? А если у тебя большой дом, то и штат прислуги тебе требуется обширный. Поэтому когда они пришли и выдвинули против него обвинения, он оказался на грани потери всего, ради чего работал".

Они. Они. Кто такие, захотелось мне узнать, "Они"?

По мнению Джоша, первым номером в числе "Их" был шериф округа Санта-Барбара, Джим Андерсон; Андерсон годами точил зуб на Джексона. Поэтому он выдвинул против него обвинения, которые даже не заинтересованные в деле (и в возможности попасть на CNN) юристы называли не иначе как "слабыми". Затем, продолжал Джош, появились, потерпевшие - неназванный ребёнок (болеющий раком, что, по мнению Джоша, Андерсон не преминет использовать для того, чтобы выжать сочувствие публики), его неназванный брат и их неназванная мать. Джош сказал, что ему это напомнило об истерике 80-х годов, когда внезапно все ясли и детские сады в Америке оказались переполнены растлителями малолетних.

Я молча сидел на своём сиденье, размышляя о том, читал или смотрел ли Джош "Детский Час" Лиллиан Хеллман или "Суровое Испытание" Артура Миллера. Я решил, что ответом будет "нет"; когда у Джоша выпадает выходной, он предпочитает смотреть сериал "Фрейзер". Но я почувствовал, что в его словах что-то есть, и я до сих пор так считаю. И когда Джош сворачивал к больничному входу для амбулаторных больных, он назвал третий номер из числа "Их".

Американская пресса.

"Раньше в этой стране ты считался невиновным до тех пор, пока твоя вина не была доказана, - сказал Джош, - даже, если ты был забавным чудиком, вроде Майкла Джексона. А теперь посмотрите! ТВ и газетчики готовы его на кресте распять.

С тех пор я много думал об этом разговоре, и знаете, что? Я думаю, Джош был прав. Мне кажется прискорбным то, что ведущие на ток-шоу позволяют себе насмехаться над этим эксцентричным и, по всей видимости, несчастным человеком. Я нахожу ужасным, практически тошнотворным, что таблоиды, вроде "Нью Йорк Пост" и "Нью Йорк Дейли Ньюс" постоянно обзывают его Чокнутым Джексом и (по-видимому, из-за фото с зонтиком) Майклом Поппинс. Может, он и правда растлитель малолетних, и это подтвердит суд присяжных, но пока, сэр или мэм, он такой же невиновный, как и вы. Пока он всего-навсего чудак, у которого шарики за ролики заехали от того, что он воспитывался в семье, в которой он с раннего детства должен был зарабатывать на хлеб песнями и танцами, а это было непросто, принимая во внимание, что во всём их огромном семействе петь и танцевать могли только они с Джанет. Когда у тебя крадут детство, стоит ли удивляться, что, повзрослев, тебе захочется вернуть себе обратно хотя бы малую его часть.

Всё это не даёт никакого права Майклу Джексону спать с маленькими детьми, как бы к этому не относились их родители. Я не силён в политкорректном лексиконе, но это неподобающее поведение, даже если он просто лежит рядышком и мечтательно смотрит в то, что он сам называет "лицо Бога". Но давайте проясним один момент: ЭТО НЕСОМНЕННО СТРАННО, НО ЭТО НЕ ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР.

И это не даёт ответа на вопрос, который задаю я. Я спрашиваю, по-прежнему ли мы живём в стране, где чудак, вроде Майкла Джексона, получит по заслугам, но будет считаться невиновным, пока его вина не будет доказана... или вокруг нас скотный двор, где мы толпой можем наброситься на безобидного танцора и заклевать его до смерти?

Это вы мне скажите. Я просто спрашиваю.

Источник

Оригинал статьи

Почему один из самых успешных писателей современности вот уже больше 40 лет живёт в городе Бангор, насчитывающем всего 35 тысяч жителей? Ответ на этот вопрос сам Кинг попытался дать в статье "Город Бангор с точки зрения писателя", опубликованной в 1983 году в газете "Bangor Daily News"

Стивен Кинг у ворот своего дома по адресу Западный Бродвей, 47, город Бангор, Штат Мэн. 1982 год

Город Бангор с точки зрения писателя

С тех пор, как я с женой и детьми переехал в Бангор в 1979 году, меня то и дело спрашивают, почему я решил поселиться здесь. Я живу в штате Мэн, потому что тут я родился, и это мой родной штат. А вот причины, по которым я живу в Бангоре, не такие простые.

Сам факт появления таких вопросов интересен мне в той же степени, что и ответы, которые я могу дать. Уилл Роджерс сказал: "Позвольте человеку задать мне десять вопросов, и я скажу, кто он". Когда люди спрашивают: "Почему вы живёте в Бангоре?" они кое-что говорят и о самих себе - это утверждение верно и для всех остальных вопросов. В данном случае вопрос подразумевает: "Я ожидал, что ты поселишься в каком-нибудь роскошном местечке, вроде Французской Ривьеры, и твоя яхта будет стоять по соседству с яхтой Гарольда Роббинса". И ещё кое-что более осуждающее: "Ты должен оправдываться в своём выборе, потому что в моих глазах это выглядит немного безумным, по крайней мере, на первый взгляд. Если бы сам я мог себе это позволить, я бы сбежал отсюда на следующий же день".

Разумеется, любое место кажется тебе лучше, когда ты приезжаешь туда с определённой целью. Я тоже в своё время приехал туда, проведя детство и отрочество в южном Мэне, а затем прожив долгое время на западе штата. Но если вы хотите знать причины, по которым мы предпочли Бангор Портленду, подробное перечисление аргументов, то вы будете разочарованы.

Конечно же, мы влюбились в дом, в котором поселились, и до сих пор не разочаровались в нём. А разочаровали ли мы его? Возможно, это не совсем верное слово. Мне кажется, поначалу дом отнёсся к нам с неодобрением. Гостиная была холодной, и этот холод имел мало общего с температурой воздуха. Кот отказывался туда заходить; дети избегали её. Мой старший сын считал, что в остроконечных башенках живут призраки (эту мысль я списываю на увлечение книгами про Мальчишек Харди, а не на дурное влияние родителей). И как-то спустя восемь месяцев после нашего переезда я заметил маленький резиновый мячик на полу в центре гостиной и почувствовал проблеск надежды. Через три дня я обнаружил небольшой отряд игрушечных солдатиков, разбивших лагерь на краю кровати. Надежда росла. А к концу недели моя жена уже сидела на этой кровати, читая роман Дороти Сэйерс, а кот лежал у неё на коленях. Я решил, что дом наконец-то решил принять нас - с неохотой и не вполне одобряя - но мне кажется, что спустя все эти годы мы стали лучше понимать и любить друг друга. Он - нас, а мы - его.

Нам понравилась улица Западный Бродвей с её величественными домами в викторианском стиле, красивыми деревьями и ощущением тишины и уединения, несмотря на близость к оживлённому центру города. Местная школа Фейрмаунт, в которую наши дети могли бы ходить пешком, нам тоже пришлась по душе. Сам я ходил пешком в школу только полтора года в начальных классах, а в средних и старших ездил на автобусе. Моя жена училась в школе Джона Бапста и всегда пользовалась автобусом. А вот наши дети чаще предпочитают прогуляться пешком.

Это причины личного характера, но ведь я обещал вам взгляд с точки зрения писателя. Я, возможно, разочарую вас, потому творческих причин у меня особо не было - или они были скорее субъективными, нежели объективными. И, тем не менее, писатель во мне хотел приехать в Бангор так же сильно, как человек. У меня была идея одной очень длинной книги, в которой я рассчитывал рассказать о том, как мифы, мечты и предания - особенно, предания - становятся частью повседневной жизни в маленьких городках Америки. Я уже писал об этом раньше, но там был рассказ о маленьком городе в сельской глуши, вроде того места, в котором я вырос. Тот роман назывался "Жребий Салема". А роман о маленьком городе под названием Дерри, в котором читатели из Бангора тут же узнают свой родной город, уже написан, по крайней мере, в черновом варианте. И теперь, когда мне придётся говорить о жизни маленького городка, я смогу просто взять и начать читать отрывки из этого романа.

Стивен Кинг в своём доме в Бангоре работает над романом "Оно". Один исследователь творчества Кинга, одержимый этой книгой, купил на ebay черновой вариант романа и по расположению абзацев выяснил, что Стивен заканчивает 139 страницу. 19 сентября 1980 года.

Я доволен этим романом - насколько вообще можно быть довольным черновым вариантом - потому что в нём есть предания. Боже, там их так много, что улицы просто звенят от них. Проблема с ними не в том, что бы найти или разглядеть их, а в том, что они, как пьяный болтун, просто не знают, когда остановиться. Вот почему, мне кажется, оказалось невозможным уместить в книгу все городские легенды Бангора (и почему роман в его нынешнем виде насчитывает более 1200 страниц). Я впихнул в книгу столь много мифов и преданий, что теперь в замешательстве, стоит ли добавить ещё или пора остановиться. Благоразумие кричит мне в одно ухо перестать, пока роман не стал походить на "Ветры Войны", но дьявол нашёптывает мне в другое ухо: "Добавь ещё, Стив! Расскажи все истории, Стив! Плевать, что в романе будет пять тысяч страниц, и ты будешь писать его до глубокой старости! Это будет весело!"

И самое ужасное в этом то, что мне и впрямь будет весело.

Почему именно Бангор? Разве на эту роль не сгодится любой другой маленький американский город? Почему бы не подыскать какое-нибудь другое место, где тебе не придётся морозить задницу по три месяца в году? Что ж, могу заметить, что необходимость мёрзнуть три месяца в году закаляет дух и расширяет кругозор - когда февральской ночью за твоим окном завывает ветер, а ртуть в градуснике сползает ниже -20 градусов, тучи мошкары и гнуса кажутся тебе не такими страшными.

Настоящий ответ заключается в том, что нет, не каждый город в Америке подойдёт. Портленд не подойдёт совершенно точно. Нет, я не знаю, почему. Может быть, моя книга сможет ответить на этот вопрос (хотя в этом случае ответ будет лежать где-то между строк). Если и существует такая вещь, как "точка зрения писателя" (или, точнее "точка зрения писателя по имени Стивен Кинг", потому что взгляды у каждого писателя разные), то она связана с сердцем и инстинктами. Голос внутри тебя говорит: "Да, именно здесь и есть твой дом, сынок". А если будешь и дальше задавать вопросы, нарвёшься на ответ: "Заткнись, придурок, я тут книгу пишу"

И напоследок одна история - когда я приступал к полноценной работе над романом, о котором я прожужжал вам все уши, я отправился в Библиотеку Бангора и попросил книги по истории города. Библиотекарь кивнула и притащила мне дюжину.

"Мне бы ту, что получше", - сказал я.

"Таких тут нет", - ответила она.

Я взглянул на неё. Она молча взглянула в ответ. Её молчание было красноречивее любых слов. Жители Мэна славятся этим. Никто не умеет так много сказать своим молчанием, как они.

"Ох, - жалобно сказал я, - тогда, пожалуй, возьму пару-тройку с фотографиями. Видите ли, я решил написать роман, действие которого разворачивается в Бангоре, и..."

Она просияла: "Превосходно! Прямо, как тот парень по имени Бен Эймс Уильямс! Такой приятный был человек! Однажды провёл тут большую часть лета. Приходил и садился вот здесь... - она указала на читальный зал, - Всегда был такой приятный и вежливый!" Она нахмурилась. "Кто бы мог подумать, что он напишет такие ужасные вещи!"

Боюсь, что в своём романе я тоже написал об ужасных вещах, но надеюсь, что когда местные жители будут читать мою книгу, они почувствуют, что за всеми этими ужасами кроется огромная любовь к этому месту и населяющим его людям. Любовь человека, считающего этот город домом. Роман я закончил ещё год назад, но по-прежнему считаю Бангор идеальным местом для него.

Черновик романа "Оно"

источник