archeolog

Симеон Бекбулатович собственной персоной

Отдельно отмечу любопытный факт: крещение де-юре лишало его статуса Касимовского хана, так как им мог быть только человек мусульманского вероисповедания.

В 1573 году Иван Грозный женил Симеона на одной из красивейших женщин того времени - Анастасии Мстиславской, дочери князя Ивана Федоровича Мстиславского. Иностранцы называли князя "принцем крови", так как мать его была племянницей великого князя Василия III. Мстиславские, ведущие свой род от великого литовского князя Гедимина, приходились родней и царю Ивану IV. Женившись на красавице Анастасии, с царем породнился и Симеон Бекбулатович. Брак Симеона и Анастасии был удачными у них родилось шесть детей - Евдокия, Мария, Анастасия, Федор, Дмитрий и Иван.

30 октября 1575 года Москва шумела, как потревоженный улей: рыночная стоимость одной коровы (живой, разумеется) возросла аж на цельную копейку и достигла 80 за голову. Но не это было главным событием — царь и великий князь Иоанн Васильевич отрекся от престола и возвел на великое княжение касимовского царевича Симеона. Решение это готовилось втайне и потому даже для ближайшего царского окружения прозвучало как гром среди ясного неба.

Корова после того, как узнала о повышении цен на себя

Почему именно он? Во-первых, в нем текла кровь чингизидов. Его отец Бек-Булат был внуком последнего золотоордынского хана Ахмата. В 1558 году Иван Грозный пригласил Бек-Булата к себе на службу, а уже в 1566 году он «голову положил на государевой службе». Служить за веру, царя и отечество государству за него продолжил сын, изначально числившийся астраханским царевичем. В конце 60-х годов XVI века Саин-Булат получает престол в Хан-Кермане, как тогда именовался Касимов.

Во-вторых, по свидетельствам летописцев, татарские царевичи были при кремлевском дворе «честию бояр выше». Часто, отправляясь воевать, великие князья доверяли управление страной в свое отсутствие не каким-то там боярам, а одному из своих татарских подданных. К примеру, на время похода на Великий Новгород, Иван III передал дела татарскому царевичу Муртазе, а Василий III при приближении войск крымского хана возложил оборону столицы на царевича Петра (а сам героически сбежал).

В общем, татарский хан, потомок Чингизхана, был произведен в правители Руси — и пусть дорогу осилит идущий. Иван Грозный же, удалился жить на Петровку, словно обычный боярин - «на Неглинною на Петровке, на Орбате, против Каменого моста старово, а звался Иван Московский... А ездил просто, что бояре, а зимою возница в оглоблех...» Он даже челобитные новому правителю писал — все как положено - «Государю великому князю Симеону Бекбулатовичу всеа Руси Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом, да с Федорцом челом бьют». Существует мнение, что это были указы прежнего государя, ловко замаскированные под челобитные. Но это не точно.

Симеона в этот период по неизвестным причинам принято именовать царем, хотя он им и не был. Иван Грозный сохранил за собой титулы князя Московского, Псковского и Ростовского, а Симеону отдал «великого князя всея Руси». Будь у новоиспеченного великого князя хотя бы толика политической воли, мужества и амбиций своих великих предков, то история могла бы пойти совсем по-другому. Так или иначе, он стал, возможно, первой марионеткой в молодом Московском государстве. Это подтверждается казнями неугодных Грозному бояр и дворян, отжатием отбираением земель у монастырей и церквей, в общем, делалось всё, чтобы показать, какой, мол, этот новый «великий князь» плохой, а старый царь — хороший. Вернувшись на царствование, Иван Грозный миловал и возвращал земли. Правда не все земли и не всем. Ну а головы на плечи возвращать и доселе не научились. Спасший свой народ от «глупого и злого» Симеона, Иван вернул утраченную народную любовь.

Всего лишь через год шапка Мономаха вернулась на голову Ивана Васильевича. Создав сильную и надежную охранную службу, которой ему не хватало со времени роспуска опричины в 1572 году, Иван IV почувствовал себя в безопасности. Оппозиция была сломлена. Казни прекратились.

Иоанн IV Васильевич

Тем не менее, Симеона Бекбулатовича царь не забыл, выделив для него великое княжение — Тверское.

В 1580 году по писцовой книге Симеон владел 13500 десятинами пахотной земли. Дарованными ему землями распоряжался самовластно, обладал правом судить и жаловать "людишек своих". Старинную улицу Симеоновскую в Твери известна всем. Свое название она получила по церкви Симеона Столпника. Но сами тверичи утверждают, что улицу назвали в честь Симеона Бекбулатовича. В Твери бывшего царя приняли с восторгом: всем было известно о спокойном и незлобивом характере Симеона. А его титул заставлял вспомнить славные времена былой самостоятельности Тверского княжества. Резиденцией Симеона стал местный кремль. В нем расположился пышный двор, являвшийся уменьшенной копией московского. При Симеоне состояли бояре, дворецкий, постельничий, ясельничий, стольники. Были образованы приказы, которые ведали делами удельного княжества. Хобби бывшего царя стали охота (в селе Кушалино, где его когда-то крестили, располагался охотничий двор) и строительство. Татарский хан, ставший ревностным христианином, строил церкви и делал богатые вклады в монастыри. А дальше… Дальше началось Смутное время.

«Смутное время, призрак свободы на коне,
Кровь по колено - словно в каком-то диком сне...»

- как пел известный солист Валерий Кипелов

И именно сейчас история предоставила Симеону последний шанс вернутся в большую игру. После загадочной гибели в Угличе царевича Дмитрия и смерти бездетного царя Федора Россия оказалась перед необходимостью выбирать себе нового правителя. Первым кандидатом на осиротевший престол был царский шурин Борис Годунов. Однако столь однозначным такое положение представлялось далеко не всем. С новой силой разгорелись в Москве интриги. И тут опять всплыло имя царя Симеона. В апреле 1598 года несколько боярских фамилий решили консолидироваться вокруг этой фигуры против могущественного Годунова. В пользу Симеона высказались Романовы и Бельские. И не только они.

Борис Годунов

Борису Годунову пришлось пойти на созыв Земского собора, пустить в ход весь арсенал политической борьбы - от агитации до подкупа депутатов. Целуя крест новому государю, подданные должны были обещать: "Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотеть видеть, ни думать, ни мыслить, ни родниться, ни ссылаться с царем Симеоном ни грамотами, ни словом, ни делом, ни хитростью; а кто учнет с кем о том думать и мыслить, что царя Симеона или сына его на Московское государство посадить, того изыскать и привести к государю". Кстати, после смерти Бориса Годунова в 1605 году присягавшие его сыну Федору давали то же самое обязательство. Борис Годунов смертельно боялся Симеона. В Никоновской летописи говорится: "Враг вложи Борису в сердце и от него (Симеона) быти ужасу, и посла к нему с волшебною хитростью, и повелел его ослепити, тако же и сотвориша".

Свет на эту загадочную фразу пролил француз Яков Маржерет.

Руководитель личной охраны Бориса Годунова, а затем и Лжедмитрия I, лично знал Симеона, неоднократно беседовал с ним, и тот ему поведал, что к нему в село Кушалино прибыл в день его рождения человек с письмом от царя Бориса. Там говорилось о том, что ссылка Симеона подходит к концу. В знак своей милости Годунов послал бывшему царю бочонок испанского вина. Выпив за здоровье Бориса, Симеон и его слуга, разделивший трапезу с господином, ослепли. Эта история широко обсуждалась в то время, и популярности Годунову, разумеется, не прибавила. Так, Лжедмитрий I, перед вступлением в Москву перечисляя преступления Годунова, обвинил его в ослеплении Симеона, а заодно и в отравлении его сына Ивана. Этому можно и поверить, зная привычку Бориса Федоровича расправляться со своими врагами втихомолку.

В правление царя Бориса Симеон, всеми избегаемый, тихо жил в своем селе, как говорит летопись, "не искаша земнаго ничего". Но когда на престоле воссел Лжедмитрий I, бывший царь оказался нужен новой власти. Новый самодержец, царское достоинство которого было под большим сомнением, вызвал Симеона Бекбулатовича в Москву, пообещал вернуть пожалованные Грозным владения и даже позволил официально именоваться царем. Однако обычно тихий и покладистый татарин внезапно наотрез отказался поддерживать авторитет самозванца. Расплата за излишнюю строптивость не заставила себя ждать - в марте 1606 года Лжедмитрий приказал сослать Симеона в монастырь. Великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович, в прошлом царь касимовский Саин-Булат, был пострижен под именем Стефана в Кирилло-Белозерском монастыре, где десятью годами раньше окончил свои дни его тесть.

Спустя всего полтора месяца Лжедмитрий I был убит.

Последние минуты Лжедмитрия

В цари "выкликнули" Василия Шуйского. Популярностью в народе он не пользовался, права на престол у него были шаткие (говорили, что он "самочинно в цари нам поставился"), и потому он тоже вспомнил о Симеоне. Казалось бы, слепой старик не мог вызывать опасений, но всего уже через девять дней после прихода к власти, 29 мая 1606 года, Василий Шуйский приказывает перевести старца на Соловки, место ссылки особо опасных "государственных преступников". Царь Василий лично держит эту операцию под контролем: требует от приставов отчета, "какого числа он из монастыря выедет, чтобы нам про то ведомо было вскоре". На Соловецких островах старец Стефан прожил шесть лет. Богатые вклады в монастырь, которые он делал в бытность великим князем тверским, не могли облегчить его судьбу - монахи не смели воспротивиться распоряжениям Москвы и держали бывшего царя в каменном мешке на хлебе и воде. И только в 1612 году по приказу князя Дмитрия Пожарского и "по совету всея земли" его вернули в Кирилло-Белозерский монастырь. Последние годы Симеон Бекбулатович доживал в Москве. Стефан скончался 5 января 1616 года. Его похоронили рядом с супругой. На надгробном камне написали: "Лета 7124 году генваря в 5 день преставился раб божий царь Симеон Бекбулатович во иноцех схимник Стефан".

Попробуем разобраться, для чего же Иван Грозный придумал и осуществил столь необычный политический ход? Вероятно, из-за того, что сопротивление аристократии при помощи опричнины не ломалось никак. Опричнина принесла Московской Руси хаос, но результата не достигла. Английский посол Даниил Сильвестр писал, что в беседе с ним Иван IV объяснял свое решение передать престол Симеону грозящими ему заговорами: он "предвидел изменчивое и опасное положение государей и то, что они наравне с нижайшими людьми подвержены переворотам". Поводом к "отставке" Грозного стали "преступные и злокозненные поступки наших подданных, которые ропщут и противятся нам за требование верноподданнического повиновения и устрояют измены против нашей особы". Ситуация в глазах царя выглядела настолько безвыходной, что летом 1574 года он всерьез подумывал бежать со всей семьей в Англию и даже вел тайные переговоры с королевой Елизаветой по этому вопросу. В Вологду свозили царские сокровища и строили суда для отъезда "для сбережения себя и своей семьи... пока беда не минует, бог не устроит иначе".

Передача власти, пусть даже и фиктивная, означала, что у Ивана Васильевича теперь развязаны руки и можно в своем уделе карать «изменников» так, как он хочет. В известной степени, успех плана Грозного зависел от личности «сменщика». Он не должен был быть связан с любым из боярских родов, но в то же время должен устраивать своим происхождением бояр и кремлевскую бюрократию. Также, новый «царь» не должен был выйти из подчинения. По всем параметрам здесь, как раз, и подходил Симеон Бекбулатович.

Англичанин Джером Горсей видел одной из причин предачи власти финансовую. Война, длившаяся почти тридцать лет опустошила казну, приток налогов значительно уменьшился из-за так называемых «тарханов» - освобождения от налогов, дарованных вотчинам и монастырям. По мнению англичанина, Иван IV руками своей марионетки хотел аннулировать все жалованные церкви грамоты и урезать ее земельные владения. "С намерением уничтожить все обязательства, принятые им, он учредил разделение своих городов, приказов и подданных, провозгласил новым государем, под именем царь Симеон, передал ему свой титул и корону и, отделываясь от своих полномочий, короновал его; заставил своих подданных обращаться со своими делами, прошениями и тяжбами к Симеону, под его именем выходили указы, пожалования, заявления - все это писалось под его именем и гербом. Во всех судебных делах ходатайства составлялись на его имя, также чеканились монеты, собирались подати, налоги и другие доходы на содержание его двора, стражи и слуг, он был ответствен также за все долги и дела, касавшиеся казны... Такой поворот дела и все изменения могли дать прежнему царю возможность отвергнуть все долги, сделанные за его царствование: патентные письма, пожалования городам, монастырям - все аннулировалось.

Он был освобожден ото всех старых долгов и всех прошлых обязательств". Это же подтверждает и дипломат Дж. Флетчер.

Еще одной причиной могли быть внешнеполитические амбиции московского царя. Иван претендовал на престол Речи Посполитой, где продолжалось «безкоролевье» - король Сигизмунд II умер бездетным. За престол в Кракове спорили австрийский эрцгерцог, шведский король и даже герцог Феррарский. За кандидатуру московского царя высказались Литва, где большую роль играли православные феодалы, и протестанты, для которых был неприемлем католический монарх. Кандидатура Ивана Васильевича обсуждалась еще и на выборах 1572 года. Но тогда московский кандидат не прошел. Отречение Грозного в 1575 году могло привлечь на его сторону опасающихся избрать своим монархом могущественного иноземного правителя шляхтичей. Королем Речи Посполитой в итоге был выбран Стефан Баторий.

Стефан Баторий под Псковом

Еще одной причиной могли служить внутрисмейные политические интриги. Если по-русски (словами англичанина Джерома Горсея) "царь опасался за свою власть, полагая, что народ слишком хорошего мнения о его сыне". Наследника престола заподозрили в подготовке государственного переворота. Первая серьезная ссора с сыном произошла еще в 1570 году. Тогда Грозный заявил в присутствии бояр, духовенства и иноземных послов, что намерен лишить сына прав на трон и сделать наследником Магнуса, принца датского. Спустя пять лет Иван Васильевич исполнил свою угрозу, но передал шапку Мономаха не Магнусу, а Симеону.

Нельзя списывать со счетов и, внезапно, астрологию — царский астролог Елисей Бомелей предсказал царю, что в 7084 году от сотворения мира (с 1 сентября 1575 года до 31 августа 1576 года) властитель Руси умрет. Пискаревская летопись прямо сообщает, что "некоторые люди говорили, что Иван поместил Симеона (на трон), поскольку предсказатели предупредили его, что в тот год случится изменение: царь Москвы умрет". Неизвестно, хорошим ли астрологом был Бомелей, но опасность он почувствовал заблаговременно. Решив бежать из России, лейб-медик взял подорожную на имя своего слуги и отправился на границу, предварительно зашив в подкладку платья все свое золото. В Пскове подозрительного иностранца схватили и в цепях привезли в Москву. Джером Горсей рассказал любопытные подробности о последних днях авантюриста.

Елисей Бомелей (Бомелий)

По его словам, Грозный поручил допросить Бомелея царевичу Ивану и его приближенным, заподозренным в сговоре с лейб-медиком. С помощью этих людей Бомелей надеялся выпутаться из беды. Когда же колдун увидел, что друзья предали его, он заговорил. И показал гораздо больше того, о чем желал знать царь. Но предательство не спасло "злого волхва": его зажарили на огромном вертеле.

…

В 1930-х годах на месте Старого Симонова монастыря по проекту братьев Весниных построили Дворец культуры ЗИЛа. Могилы Симеона Бекбулатовича и его супруги были утрачены. Так закончилась история одного из последних чингизидов, добравшихся до трона и одного из первый марионеточных правителей в Российском государстве.

________________________________________________________________________________________________

Материал написан для авторского челленджа. Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте: Cat.Cat и Лига историков представляют: ОЧЕРЕДНОЙ АВТОРСКИЙ ЧЕЛЛЕНДЖ

________________________________________________________________________________________________

Шахматная игра появляется на Руси в VIII — IX веках. Это подтверждается многочисленными археологическими находками. Лингвистические данные утверждают, что русские термины «шахматы», «ферзь», «слон» - восточного происхождения.

С самого момента появления шахмат на христианских землях, церковь заняла резко негативную позицию по отношению к ним. Они были приравнены к азартным играм и пьянству. Причем, что интересно, все ответвления христианства были едины в этом вопросе. В 1061 году католическим кардиналом Дамиани был издан указ о запрете игры в шахматы среди духовенства. В своём письме к папе Александру II кардинал именует шахматы не иначе как «измышлением дьявола», «игрой непристойной, неприемлемой». Основатель ордена тамплиеров Бернар в 1128 году говорил о необходимости бороться с увлечением шахматами. Глава протестантов Ян Гус также был противником шахмат. Под влиянием церковных иерархов запрещали игру в шахматы король польский Казимир II, французский Людовик IX (Святой) и английский Эдуард IV.

Однако, несмотря на все запреты шахматы продолжали распространяться. К примеру, в Новгороде (Неревский раскоп), в слое 70— 80-х гг. XIII в. шахматы найдены на территории трех усадеб, столетие спустя, в 50—70-х гг. XIV в., они обнаружены уже в пяти домовладениях, а в начале XV в. — почти в каждой из 10 раскопанных усадеб. В 2010 году шахматного короля нашли в слое XIV — XV веков в Новгородском Кремле, неподалеку от резиденции архиепископа.

В Новгородскую Кормчую — свод церковных и светских законов XIII в. — было включено «Святительское поучение новопоставленному священнику», где говорится: «Ни почитай возбраненных книг, или доселе чему научился еси, неведомые словеса, чары и лечьбы, коби или игры, дивы творя баснии звягомых, лекы и шахматы имети да ся останеши, ни коньнаго уристания не зри» (Смирнов, стр. 196).

То есть человек, рукоположенный в сан священника, должен был кроме иных ограничений отказаться и от азартных игр, к которым были отнесены шахматы. За игру в шахматы даже могли лишить сана. В Паисиевском сборнике (конец XIV — начало XV в.) говорилось: «Аще кто от клирик или калугер, или епископ, или прозвитер, или диакон играет шаматы или леки, да извержеться сана. Аще дьяк или простец да примут епитемью 2 лета 10 хлебе и 10 воде... а поклона на день 200, понеже игра та от беззаконных халдей, жрец бо идольскии тою игрою пророчествовашет о победе ко царю от идол, да то есть прелыценье сатаниыо» (Песни…, стр. 103).

Если в Европе в 1393 году Регенсбургский собор изъял шахматы из числа запрещённых игр, то в России сведений об официальной отмене церковного запрета на шахматы жо сих пор нет. Но уже с XVII — XVIII века этот запрет фактически не действовал. В шахматы играл Иван Грозный (причем, по преданию, он даже умер за шахматной доской). При Алексее Михайловиче шахматы были широко распространены среди придворных, умение играть в них было обычным делом для дипломатического корпуса. Увлечение шахматами в русском государстве отмечали Турбервиль: «Очень распространена игра в шахматы, чуть ли не каждый сумеет объявить вам шах и мат; их искусство проистекает от большой практики» («Сказание о России», 1568); А.Олеарий называл русских «умелыми игроками»; «эти русские превосходно играют в шахматы; наши лучшие игроки перед ними — школьники» (французская хроника, 1685).

В начале XVIII в. продолжению распространения шахмат в России способствовал Пётр I, бывший большим любителем игры. В шахматы играли А.Меншиков, Г.Потёмкин, А.В.Суворов, Екатерина II.

Но вернемся к священникам. Наказание, предусмотренное Новгородской Кормчей для священников-игроков, объяснялась сугубо практическими соображениями (и, видимо, имевшимися прецедентами). Новгородцы предпочитали хранить свое особо ценное имущество и товары в церквях, что было логично, ведь дома были деревянными и могли сгореть, а вот церкви предпочитали возводить каменные. Священнослужители, соответственно, отвечали за сохранность вверенного им имущества. Получается, что вошедший в раж поп мог проиграть не только своё барахло, но и доверенное ему имущество прихожан. Для попа это означало подрыв не только его авторитета (хотя какой там уже после такого-то авторитет...), но и, что важнее, авторитета всей церкви, представителем которой он был для горожан.

Современному человеку может показаться странным, что шахматы в средневековой Руси считались азартной игрой. Одна из старинных русских рукописей так и озаглавлена: «Еже кто не помышляше грех быти во играх шахмотных и протчих костарных играх».

Можно предположить, что «прелыценье сатанино» есть также и отголоски борьбы церкви с языческими традициями, ведь вполне возможно, что шахматная партия также была и способом гадания перед битвой.

Одна из поздних былин содержит упоминание о шахматной игре русских богатырей перед сражением с врагами:

«На том раздольище чистом поле

Собиралось тридцать богатырей без одного,

Сидят молодцы в белом шатре;

В белом шатре белополотняном,

Сидят молодцы, забавляются,

Играют в шашки-шахматы,

Во тыи велеи золоченыя» (Песни…, стр. 103)

Если сейчас шахматная партия может длиться часами, то в древности царь или военачальник вряд ли бы стали ждать столько времени, пока жрецы окончат свою партию в шахматы и сообщат, наконец, свой вердикт — победа или поражение.

Тем более реальные военные действия во многом зависят от удачи, неожиданности, а не только от умелого стратегического расчета.

Из вышесказанного следует, что жрецы играли в шахматы по иным правилам, отличным от современных. Из письменных источников мы можем узнать, что в древние времена кроме фигур в шахматной игре использовались и игральные кости. Ведь азартной игру делает, в первую очередь, элементы удачи, везения, а не только денежные ставки. Именно такой азарт добавляли в шахматную игру кости.

Обратимся к былине «Михайло Потык», где наиболее подробно описана игра в шахматы. Герой былины предлагает сыграть в шахматы царю Вахрамею Вахрамеевичу:

«— А я слыхал — скажут, ты охоч играть

Да в доски-те шахматны,

А в дороги тавлеи золоченые,

А я-то ведь еще уж также бы.

Поиграем-ко во доски мы шахматны,

В дороги тавлеи золоченые...

Как этот царь Вахрамей Вахрамеевич

Охоч играть во доски-те шахматны,

А в дороги тавлеи золоченые,

Всякого-то ведь он да поиграл,

Как тут-то себе он ведь думает:

«А надо б мне молодца да повыиграть!» (Библиотека…, стр. 330-332)

Герои былины именуют игру: «Поиграем-ко во доски мы шахматны, в дороги тавлеи золоченые...» «Тавлеями» в XVI—XVII вв. на Руси именовалась игра в кости. Сейчас тавлеи — это нарды или трик-трак. В нардах ход игры сильно зависим от броска игральных костей. Из этого следует, что в былине объединение шахмат и тавлей в одну игру происходит именно из-за наличия игральных костей в обеих играх. «Тавлеи золоченые» былины — это одновременно и шахматные фигуры, и игральные кости. Если проводить аналогию с нардами, то можно предположить, что от броска костей зависела либо очередность ходов в шахматной партии, либо число ходов, которые мог сделать один игрок подряд.

Из вышесказанного становится понятно, почему подобная рискованная манера игры приравнивается к богатырской доблести. В ряде былин герой три раза подряд выигрывает партию, в которой ставкой является его собственная жизнь. Таким образом он демонстрирует сочетание четкого расчета и отваги с удачливостью, позволяющее ему побеждать в реальном бою. Ум и удачливость — вот достоинства русского богатыря, которые ценились на Руси наравне с силой и ловкостью.

Богатый материал для анализа древнерусской шахматной игры дают различные вариации былины о Ставре Годиновиче. В древнейшем сборнике былин Кирши Данилова в былине «Ставер-боярин» присутствует описание игры в шахматы:

«Стал с ним в шахматы играть

золотыми тавлеями.

Первую заступь заступовали —

И ту посол — поиграл;

Другую заступь заступовали —

и другую заступь посол же поиграл;

третью заступь заступовали — шах да мат,

да и под доску!» (Древние…, стр. 137)

Исследователь шахматной игры на Руси И.М.Линдер, считает что в данном кратком описании шахматной игры «заступь» означает не один ход игрока, а партию целиком. К сожалению, ни подтвердить, ни опровергнуть данную гипотезу мы не можем.

Герои былин обычно играют три партии — три «заступи». Однако, это правило не всегда соблюдается — встречаются варианты былин с лишь одной партией:

«Садилися к столу они дубовому,

Приносили им доску шахматну.

Как Владимир князь стольно-киевский,

Он ступень ступил, да не доступил,

Он другой ступил, да переступил,

А третий раз да она впросак попал.

А молодой гость да грозен посол,

Обыграл он князя Владимира.» (Былины (Библиотека поэта), стр. 237)

В данном отрывке «ступень ступил» - это дословно «сделал ход». Одну партию играет переодетая мужчиной жена Ставра — Василиса Микулишна — с игроками князя Владимира в еще одном варианте того же былинного сюжета:

«Говорит на то-де солнышко Владимер-князь:

— Я накину на тебя службу тяжелую:

С моими с игроками поиграть сперва,

Как во ти еще во пешецьки, во шахматы;

Как обыграешь ты моих-ле игроков еще,

Я отдам тогда тебе Ставра, отдам безденежно.

Говорит на то Василей-от Иванович:

— Я бы знал-ле ваши замысли княженецкия,

Я бы брал с собою людей ноньце уценыих,

Как маленько с измалешка я, Васька, игрывал.

Принесли ноньци-де пешецки точеныя,

Принесли-де как дощецьку да позолочену,

Ой как стали они играть в пешки-ле, шахматы,

Говорят они игроки нонь княженецкия:

— Ты ходи же нонь удалой доброй молодец,

Ищэ ты-ле Василей сын Ивановиць.

Как которой накликат, тот наперед ступат.

А как идут нонь игроки нонь княженецкия,

Как ступили они во пешецьки, во шахматы,

Как ступил ноньце Василей сын Ивановиць,

А другой-де раз ступил, да им ходу не дал,

А во третей раз ступил, дак их с доски сгонил.» (Онучков, стр. 119)

В этом отрывке ход партии можно понять, только лишь допустив наличие в игре костей. Интересно, что игральная кость не используется для определения того, кому первому ходить: «Как которой накликат, тот наперед ступат». В ходе игры, игрок может «ступить», то есть переместить свою фигуру несколько раз подряд. Вполне возможно, что после каждого своего хода он бросал игральную кость для определения того, останется ли ход а ним или перейдет к противнику.

В данной былине все шахматные фигуры называют «пешками». Известно, что шахматы на Руси назывались «шашечной игрой» в XVIII — XIX вв. В руководстве по шахматной игре XIX в. отмечается, что «у каждого игрока 16 шашек» (Линдер, стр. 140). И.М.Линдер, проанализировав былинные упоминания шахматной игры, предположил, что «когда певцы говорили: "во тыи тавлеи золоченыя", то имели в виду игру с шахматной доской, к тому же золоченой». По мнению исследователя, былинное выражение «Играют в шашки-шахматы, Во тыи велеи золоченыя» означает «играть фигурами (шашками) на досках (тавлеях, велеях) в игру, именуемую шахматами» (Линдер, с. 143). Но мы позволим себе не согласиться с корифеем науки и перечитаем былины повнимательнее.

И мы увидим, что в былинах произошло смешение понятий «тавлей» (игральных костей) и «шашек» (или фигур). Даже в поздних былинах имеются доказательства наличия в шахматах игральных костей. Таким образом, вопреки мнению И.М.Линдера, «играют в шашки-шахматы, во тыи велеи золоченыя» - лишь поэтический образ, означавший всю игру в целом, а не её составные (доска, фигуры, кости, процесс игры и т.д.) части.

Вероятно, что католическая церковь поменяла свое отношение к шахматам только после изменения правил игры, т. е. когда из неё исчезли игральные кости. Шахматы превратились в игру ума, способствующую развитию мыслительных способностей человека и дающую некое представление о тактике и стратегии.

Дорогой Юстас дедушка!

Пишет тебе твой внук Алекс. У нас, на Руси, нонче правила игры в шахматы также изменились. Тапереча, в лето 5458-е от Сотворения мира, шахматы уже не преследуются благословенной церковью нашей, в них играют ноне все сословия без исключений...

Скорее всего были приняты западноевропейские правила игры. И.М. Линдер, проанализировав источники, сделал вывод, что «ни в одном из отзывов не сообщается о каких-либо существенных различиях между правилами игры русских шахматистов и принятыми тогда правилами во Франции, Италии и других западноевропейских странах» (Линдер, стр. 175).

Возвращаясь к былинам, стоит высказать предположение, что в Древней Руси существовали профессиональные игроки в шахматы. Так, в одном из вариантов былины «Ставр Годинович» в дружину Василисы Микулишны входили « тридцать мол одцев да стрельцов», «тридцать молодцев да шахматчиков», «тридцать мол одцев да гуселыциков» - умение играть в шахматы здесь описывается, как профессия, наравне со стрелками и гуслярами.

Тем не менее, азартность игры до конца так и не была утрачена. Об этом нам рассказывает одна интереснейшая археологическая находка из Москвы, совершенная весной 2017 года. Это небольшой клад серебряных монет второй трети XVI в., хранившийся в костяной шахматной фигурке. Костяная шахматная фигурка собственно и попала в руки ученых, в основном, благодаря своей серебряной «начинке». В ходе производства строительных работ фигурка оказалась выброшенной в отвал и была обнаружена археологами с помощью металлодетектора, среагировавшего на наличие цветного металла. Шахматная фигурка по своей форме соответствует фигуре «слона». Она была выточена на токарном станке, а поверхность впоследствии еще и дополнительно отполирована. Сама фигурка состоит из трех частей – поддона, центрального «барабана» и навершия – соединяющихся между собой при помощи втулок с винтовой нарезкой. Именно полый срединный «барабан» фигурки и послужил емкостью для хранения монет. Внутри фигурки находилось десять серебряных монет, относящихся к периоду правления Ивана IV Грозного (1533−1584).

Конструктивная особенность фигурки не предполагает, что эта её особенность специально предполагала возможность прятать деньги или какие-либо другие ценности и предметы. Составной характер фигур, имевших существенно меняющийся диаметр на различных участках, попросту упрощал и удешевлял их производство. Для оснований таких фигур вполне годились круглые вырезки из костяных пластин, а их срединную часть и вовсе можно было изготавливать из толстостенных фрагментов трубчатых костей животных. В противном случае фигурку целиком пришлось бы вытачивать из монолитной заготовки, представленной качественным, но очень дорогим сырьем – слоновой или моржовой костью. Причем половина объема этой заготовки, состоявшей из материала, ценившегося едва ли не дороже всего шахматного набора (и, возможно, не одного), должна была уйти в отходы. По этой причине слоновая кость шла на изготовление очень дорогих, как сейчас бы сказали — коллекционных, шахматных фигурок, вырезавшихся мастерами вручную и имевших индивидуальную форму, а для изготовления «стандартных» фигурок, вытачивавшихся на токарном станке, использовалось более дешевое сырье.

Столь необычный способ хранения денег может быть связан с увлечением их владельца игрой в шахматы. Можно предположить с определенной долей уверенности, что спрятанные в шахматную фигурку денги могли предназначаться для игры. Эти монеты, припасенные заранее, могли быть «последним шансом» на реванш, предоставляя возможность владельцу предпринять еще одну попытку отыграться, после того как вся сумма, отложенная для игры, уже была проиграна. Это следует из того, что денежная сумма, которую составляли спрятанные в шахматную фигурку серебряные монеты, не была крупной, однако ее нельзя назвать и слишком мелкой. За эти деньги можно было, например, купить восемь десятков куриных яиц или пуд ржаной муки, или около полутора килограммов коровьего масла (Мельникова, 1990. С. 6−9). Таким образом, эта сумма, будучи «поставленной на кон», могла представлять интерес в качестве приза для победителя игры.

Литература:

Беркович В.А., Зайцев В.В. Клад монет Ивана Грозного из шахматной фигурки // Материалы научно-практического семинара по сохранению, использованию, популяризации и государственной охране культурного наследия имени А.Г.Векслера. М.: 2017.

Библиотека русского фольклора. Былины. М., 1988.

Былины (Библиотека поэта). Л., 1954.

Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. Спб., 2000.

Кузьмина О.В. Республика Святой Софии. - М., 2008.

Линдер И.М. Шахматы на Руси. – М. 1964.

Мельникова А.С. Булат и злато. – М., 1990.

"Наука и жизнь", 1962, №8

Онучков Е.Е. Печорские былины. СПб., 1904.

Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. Ч. 1. Народные былины, старины и побывальщины. М., 1861.

Смирнов С. Материалы для истории древнерусской покаяной дисциплины. М., 1912, № XXI.

Материал написан для авторского челленджа.

Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте: Cat.Cat и Лига историков представляют: ВТОРОЙ АВТОРСКИЙ ЧЕЛЛЕНДЖ

Хоть история моя и касается всего-навсего одного дома в большой даже по меркам XIX века Москве, зайду, пожалуй, издалека.

Еще до XV века на этом самом месте шумел лес, неспешно протекала небольшая речка, неся свои воды в Москва-реку… Все изменилось, когда в 1534-1538 годах были возведены крепостные стены Китай-города с тремя проезжими воротами – Никольскими, Ильинскими и Варварскими. При Петре I перед воротами в 1708-1709 годахбыли сооружены земляные бастионы, просуществовавшие до 1823 года.

С XV века здесь кипит жизнь – еще Иваном III Васильевичем были сюда переселены из Новгорода Великого бояре, посадники и купцы с их семьями – в слободу за Никольскими воротами. Поговаривают, что от них-то и пошло название нашей Лубянской площади – от Лубяницы – одной из центральных улиц древнего Новгорода.

Когда короновали императора Павла I, а случилось сие в 1797 году, Лубянская площадь превратилась в бесплатную столовую с угощениями для народа: начиная от Никольских ворот были расставлены столы и рундуки с жареными быками; фонтанами било красное и белое вино.

В XVI – начале XVII века на Лубянке и в ее окрестностях располагаются усадьбы князей Хованских, Пожарских, Пронских, Засекиных, Мосальских, Оболенских и многих других. Можно сказать, что это был элитный райончик в то время. А так как супермаркетов в XVII век не завезли, то на площади, от Никитских до Ильинских ворот располагался толкучий рынок. Он стал рассадником всяческого жулья и бедноты.

Очеркист второй половины XIX века И.Скавронский в своих «Очерках Москвы» отмечает, что «нередко приходится слышать такие резкие ответы на обращаемые к ним (покупателям) торгующими шутки, что невольно покраснеешь… Шум и гам, как говорится, стоном стоят». Особенно умелой руганью отличались бабы-солдатки. Они, по словам Скавронского, «замечательно огрызаются, иногда нередко от целого ряда». Именно эту высшую степень умения ругаться и имеет в виду выражение «площадная брань».

И, наконец, мы подходим к главному персонажу моей истории.

«Дом Шипова» или «Шиповская крепость» был построен на месте разобранного за ветхостью дома Университетской типографии. В 1823 году этот трехэтажный большой дом выстроил Петр Иванович Шипов. В одних источниках его называют камер-юнкером, в других — камергером. В.А. Гиляровский называет его генералом, известным богачом, человеком, «имевшим силу в Москве», перед которым «полиция не смела пикнуть» Однако никто из писавших о Шипове современников не сообщает никаких сведений о его происхождении и биографии.

Известен Шипов в Москве был тем, что, построив на Лубянской площади дом с торговыми помещениями в первом этаже и квартирами во втором и третьем, он разрешил занимать квартиры всем, кому была нужда в жилье, не брал со своих жильцов плату, не требовал прописки в полиции, и вообще никакой записи их не велось. В общем, настоящий Робин Гуд самурай со своим особым бусидо. Ходил даже слух, что Шипов мог замолвить словечко за своих постояльцев перед градоначальством – чтобы их не трогали. В общем, ничего нового - Quod licet Jovi, non licet bovi (лат. Что позволено Юпитеру, не позволено быку).

Обитателями «Шиповской крепости» были беглые крепостные, мелкие воры, нищие, сбежавшие от родителей и хозяев дети, ученики и скрывшиеся из тюрьмы малолетки, беспаспортные крестьяне – «развеселый и пьяный народ», ищущий убежища от полиции. «Категория вторая - люди мрачные, молчаливые. Они ни с кем не сближаются и среди самого широкого разгула, самого сильного опьянения никогда не скажут своего имени, ни одним словом не намекнут ни на что былое. Да никто из окружающих и не смеет к ним подступиться с подобным вопросом. Это опытные разбойники, дезертиры и беглые с каторги. Они узнают друг друга с первого взгляда и молча сближаются, как люди, которых связывает какое-то тайное звено. Люди из первой категории понимают, кто они, но молча, под неодолимым страхом, ни словом, ни взглядом не нарушают их тайны…

И вот, когда полиция после полуночи окружила однажды дом для облавы и заняла входы, в это время возвращавшиеся с ночной добычи «иваны» (так именовались грабители, становящиеся авторитетами среди каторжан – прим. авт.) заметили неладное, собрались в отряды и ждали в засаде. Когда полиция начала врываться в дом, они, вооруженные, бросились сзади на полицию, и началась свалка. Полиция, ворвавшаяся в дом, встретила сопротивление портяночников изнутри и налет «иванов» снаружи. Она позорно бежала, избитая и израненная, и надолго забыла о новой облаве» (цитируется по: Гиляровский В.А., 1968.).

Знающие люди поговаривают, что однажды полиция нашла среди прочего наворованного даже медную десятифунтовую пушку, спиж.. украденную из Кремля.

Данные о криминальном прошлом района, окружавшего Лубянскую площадь вам подтвердят даже археологи – на пересечении Армянского переулка и улицы Маросейки археологи обнаружили воровскую монету времен Екатерины II. Еще в XVIII веке один из московских воришек заточил медную пятикопеечную монету, с помощью которого он разрезал сумки и карманы.

Что уж говорить – до начала XIX века могли своровать даже пуговицы – они подчас были драгоценными в прямом и переносном смысле. Для их изготовления применяли золото, серебро, янтарь, жемчуг, эмаль. Они были знаком высокого социального статуса и произведениями искусства. К примеру, Дж. Флетчер, посетивший Московию во времена правления Федора Иоанновича (сына Ивана IV Грозного), свидетельствует о «парадной одежде» знатных женщин: «Верхняя одежда широкая, называемая опашень, обыкновенно красная, съ пышными и полными рукавами, висящими до земли, застегивается спереди большими золотыми или, по крайней мъръ, серебряными вызолоченными пуговицами, величиной почти съ грецкiй оръх» (цит. по: Флетчер, 1906. Стр. 126-127).

Да и лавочники на «толкучке» сами были не промах – принимали от карманников и мелких воришек практически все – от золотых часов до носового платка или сорванной с чьей-то головы шапки. Получив свою выручку, все это ворьё шло пьянствовать в излюбленные кабаки и трактиры. Во времена существования Шиповской крепости самым известным называли «Поляков трактир». Он процветал до разгона Шиповки.

После 1876, как только умер Шипов, дом приобрело «Человеколюбивое общество». С помощью воинской команды из него изгнали всех обитателей, которые в большинстве своем, уйдя, осели неподалеку на Яузе, положив начало знаменитой Хитровке. «Человеколюбивое общество», подремонтировав дом, стало сдавать квартиры за плату. Его заселила, по словам Гиляровского, «такая же рвань, только с паспортами» — барышники, торговцы с рук, скупщики краденого, портные и другие ремесленники, чьим ремеслом была переделка ворованного так, чтобы хозяин не узнал. Целые квартиры были заняты так называемыми «раками» - портными, находившимися в распоряжении хозяев, имевших свидетельство из ремесленной управы. «Как раки на мели» - вечно пропившиеся до последней рубахи.

Отмечу, что дом и в самом деле был, словно крепость – толстые стены, имел форму квадратного бастиона. Даже колодец во внутреннем дворе имелся (и существовал, кстати, как минимум до 30-х годов XX века).

В ходе расширения проезжей части Лубянского проезда Шиповская крепость была снесена. На дворе шел 1967-й год…

Литература:

Гиляровский В.А., 1968. Сочинения в 4-х тт. Т. 4. М.

Муравьев В.Б., 2012. Московские легенды. По заветной дороге российской истории. М.

Флетчер Дж., 1906. О государстве Русскомъ. СПб.

Материал написан для авторского челленджа.

Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте: Cat.Cat и Лига историков представляют: АВТОРСКИЙ ЧЕЛЛЕНДЖ.