Bladerunner42

Сижу в купе ночного поезда Петербург-Москва. Жду отправления. Залипаю в телефоне.

Через какое-то время в купе заходят мои попутчики - мать с двумя детьми. Пятилетним малышом и девочкой-подростком, на вид лет двенадцати.

Мама очень стесняется и все время одергивает детей. Особенно девочку.

- Мам, а когда можно будет кипятку набрать?

- Кира, сядь и посиди спокойно.

- Мам, я залезу на верхнюю полку?

- Кира, сядь и подожди, пока тронемся.

- Мам, а что в этих коробках на столе? Можно я свою открою?

- Кира! Ничего не трогай. Сядь, пожалуйста и ничего не делай, пока поезд не поедет!

Сижу, не вмешиваюсь, но мысленно жалею девочку. Живой ребенок, любознательный. А тут сплошные запреты. Что за мама такая строгая?

Но тут Кира, к этому моменту угрюмо уткнувшаяся в телефон, спрашивает:

- Мам! Скажи свой номер! Тут ввести надо, чтобы к вайфаю подключиться…

- Так, Кира. - Строго обрывает её мать. - Давай ты спокойно посидишь пять минут, пока поезд не тронется? Давай ты ничего и никуда не будешь вводить? Ты мне в Крыму уже на семнадцать тысяч в интернете посидела…

Ого, Кира. А ты не так проста…

"И были мы молоды, счастливы и беспечны". Эта фраза осела у меня в голове то ли из школьной программы, то ли из аккуратных томиков русской классики с полок родительского книжного шкафа, которые я листал на досуге самостоятельно.

Что-то в этой фразе было сильное, чистое, энергичное. Мне мечталось, что однажды и я смогу написать текст, в котором полёт мысли естественным образом приведет к такому же великолепному в своей простоте окончанию. Однако ничего не получалось. Потому что мне было всего восемнадцать лет, и я постоянно отвлекался на более приземлённые вещи.

- А когда у нас уже дойдёт до этого самого? - Отдышавшись, нерешительно спросил я у Кати после очередного затяжного поцелуя.

- Когда место, подходящее найдёшь, тогда и дойдёт, - пожала плечами та. - У меня нельзя, сам знаешь. Мама всё время дома.

Её мать, Надежда Васильевна, была воспитателем по профессии и разведчиком по призванию. Единственное, что хоть как-то примиряло её с тем фактом, что дочь выбрала меня в качестве молодого человека - их толстый пушистый кот Филимон, с которым я быстро свёл крепкую дружбу. Надежда Васильевна было убеждена, что у животного редкое чутьё на людей и абы кому оно не позволило бы чесать себя за ушком.

У них было нельзя. У меня тоже было нельзя. Мои родители всё время были дома. Тем более, что моя комната была проходной. Поздороваться в процессе коитуса с отцом, идущим в туалет в мои планы не входило.

- Серёга, у тебя родители на дачу планируют ехать в эти выходные? - с надеждой спросил я позже, в тот же день.

- Планируют. Так что в субботу можно затусить. - Что-то жуя на том конце телефонной линии ответил мой приятель.

Я, как мог объяснил ему ситуацию.

- То есть ты хочешь, чтобы я отменил тусню и в придачу ещё и сам куда-то на ночь свалил? - Уточнил Серёга. - Губа не дура.

Помолчав, он тяжело вздохнул и сказал:

- Ладно. Но имей ввиду две вещи - постельное бельё неси своё. И второе: ты у меня в долгу. Причём в неоплатном.

- Здорово, - без особого энтузиазма прокомментировала Катя. - Только учти, что всё должно быть романтично и красиво.

Я учёл. К нужной дате у меня в рюкзаке были презервативы, бутылка вина и ароматическая свечка. Оставалось только решить проблему постельного белья.

Брать комплект из дома было опасно. Мама бы обязательно заметила и начала задавать вопросы. Купить в магазине новый было мне не по карману.

После долгих раздумий я отважился зайти в галантерейный магазин и, пряча взгляд, попросил отрезать мне кусок ткани два на полтора.

- Ситец, лён, хлопок? - Уточнила продавщица. Она была очень похожа на Надежду Васильевну. Мне захотелось поскорее уйти, поэтому я ответил:

- На ваше усмотрение. Что подешевле.

Спустя десять минут я вышел из магазина гордым обладателем импровизированной простыни с ярким узором из крупных мультяшных котят. Тут у меня закралось нехорошее предчувствие. Вся надежда было только на то, что при свете ароматической свечки котята будут выглядеть таинственно и сексуально.

Серёга критически осмотрел мои приготовления и мрачно изрёк:

- Ничего не получится.

- Понятно, - кивнул я. - Дело в котятах или в ароматической свечке с запахом "Бабл-гам"?

- Дело в том, что мой брат с женой на выходные приедет. У них ремонт ванной. Так что никак. Я сам только полчаса назад узнал.

Секунду назад жизнь была полна заманчивых обещаний. Теперь она наполнилась горечью разбитых надежд.

Мультяшные котята смотрели на меня укоризненно. Запах "Бабл-гам", идущий от не зажжённой свечки был насмешкой.

- Я примерно так и предполагала, - равнодушно сказала Катя. - Знаешь, тебе, наверное, лучше найти другую девушку. Пока.

Я рухнул в соседнее с Серегой кресло. Жизнь была кончена.

- Вина? - заботливо предложил мой друг, ловко открыв без штопора принесённую мной бутылку.

Некоторое время мы молча тянули вино из горла. Потом послышался шум открывающейся входной двери и в комнате оказался старший брат Сереги Макс. За ним вошла его супруга Оля.

- А вы чего тут вдвоем тусуетесь? - удивился Макс.

- Лечим разбитое сердце, - пояснил Серега, кивнув на меня.

Макс вдумчиво осмотрел мой лежащий на журнальном столике набор юного дон жуана и кивнул.

- Ясно. Только кто ж так разбитое сердце лечит? Печали надо весельем выгонять. Родителей нет. Хата свободна. Собирайте народ.

Серега оживился. Они с братом принялись обзванивать знакомых и через час квартира стала наполняться народом.

К этому времени, мы допивали вторую бутылку вина, и идея продолжить пивом никому странной уже не показалась.

Получившийся ёрш мягко ударил в голову и события ночи остались в моей памяти набором ярких обрывочных эпизодов.

...мы с Серёгой пополняем алкогольные запасы в круглосуточной точке рядом с домом. За прилавком трое человек. Двое из них ожесточённо спорят. Третий флегматично курит возле кассы.

- ...Да за тыщу баксов я любого отработаю! - кричит один из них.

- Ну так и отработай, - насмешливо отвечает второй.

- А ты дай мне тыщу баксов!

- А ты сначала отработай. Любого.

- А у тебя нет тыщи баксов!

- А никого ты не отработаешь!

- А можно нам пожалуйста пива? - Робко вмешиваюсь я.

- ...дело не в котятах, - терпеливо втолковывает мне Оля, - а в отношении. Во взаимном влечении друг к другу. Если его нет, то ничего не получится. С котятами или без котят – неважно. Вот скажи: что тебе в этой девушке нравилось помимо внешности?

Мы с ней сидим на диване. Вокруг тесно и шумно. Из колонок громыхают «Кирпичи».

- О! Тут свечка кайфово пахнет! – Доносится до меня чей-то голос из соседней комнаты. – Я зажгу?!

- Ничего… - неожиданно осознаю я.

…мы с Серёгой снова в круглосуточном магазинчике.

Один из продавцов задумчиво изучает раненные костяшки пальцев. Второй пьёт пиво. Правый глаз у него заплывает. Губа разбита.

- Ну я же тебя предупреждал, - нерешительно говорит первый, - ну зачем ты напросился?

- Помолчи, пожалуйста, - обрывает его второй. В голосе отчётливо слышится детская обида.

Третий по-прежнему курит возле кассы.

- А можно нам пожалуйста водки и томатного сока? – светским тоном обращаюсь я к нему.

…в комнате приглушён свет и гремит ритмичная танцевальная музыка. Я отплясываю с жизнерадостной крупногабаритной девушкой.

Народ расступился, уступив нам место в центре комнаты. Музыка достигает кульминации. В безрассудном порыве я прижимаю девушку к себе и прогибаю.

Конечности меня не вполне слушаются, но в последний момент я успеваю скоординировать движения и для страховки подставить левую ногу. Мы наклоняемся почти параллельно земле, а потом медленно выгибаемся обратно. Народ одобрительно хлопает.

- Макс, а откуда так жвачкой прёт? – доносится до меня чей-то голос из соседней комнаты.

- …а вот лови банановую бомбу! – злорадно говорю я и отпускаю кнопку. На мониторе появляется россыпь взрывающихся бананов. Мультяшных червячков в команде Оли становится численно меньше. Счёт в мою пользу.

Она хмурится и некоторое время размышляет. Потом выбирает в инвентаре святую гранату и через несколько секунд снова ведёт в счете. Вся надежда остается только на напалм…

…за окном уже светает. Народу в квартире заметно поубавилось. Оставшиеся расселись кто где. Под потолком клубится сигаретный дым. Макс сидит прямо на полу с гитарой в руках. Рядом с ним стоит пепельница и полупустой бокал с «кровавой Мэри».

- Уеее. Уеее. – Бьёт по струнам старший брат Серёги. – Я солдат. Недоношенный ребёнок войны…

- …Я солдат. – Подхватывают остальные. – Мама залечи мои раны…

…на улице уже совсем светло и пусто. Мы вчетвером сидим на скамейке возле дома и едим шаверму. Макс с Олей делят одну на двоих. Я сперва стараюсь есть аккуратно, чтобы не капал соус. Но потом голод берет своё и я жадно вгрызаюсь в курицу, овощи и тесто.

Когда шаверма заканчивается, Оля критически оглядывает моё лицо и заботливо вытирает его салфеткой от подбородка до ушей.

Мимо скамейки проходят двое. Мне они кажутся смутно знакомыми. Один из них – с подбитым глазом и вспухшей губой, прихрамывает и держится за бок.

- Да я бы его ушатал… - кряхтит он. – Зря ты меня оттащил…

- Конечно, конечно, - с безграничным терпением в голосе отвечает его спутник. – Конечно…

Проснулся я на угловом диванчике, на кухне. Солнце светило в раскрытое окно. Хотелось пить.

Я встал, прошлепал по прохладному линолеуму к чайнику и от души напился прохладной водой. В голове была небольшая тяжесть, но в целом я чувствовал себя на удивление хорошо. Если не сказать – прекрасно.

Я зашёл в главную комнату. На диване перед телевизором развалился Серёга.

- Что смотришь? – спросил я, плюхаясь рядом.

- Не знаю. Кино какое-то. С Джонни Деппом.

- Что за кино?

- А какая разница? Я же говорю – с Джонни Деппом.

- Тоже верно.

- Ну как ты? Всё ещё переживаешь?

- О чём? – не понял я.

- Мальчишки, идите на кухню. – Заглянула в комнату Оля. – Там цитрамон и активированный уголь, если надо. Омлет с сосисками будет минут через десять. Телевизор там, кстати, тоже есть.

Мы переглянулись, встали и отправились завтракать. Начинался новый день. И были мы молоды, счастливы и беспечны.

Моя коллега, менеджер Аня, пришла на работу в одной туфле.

На второй ноге красовался домашний тапок. Прямо поверх жёлтого носка с бегемотиками.

- Я мизинец сломала, - объяснила она сочувствующим сотрудникам. – По телевизору начиналась вторая часть «Лабиринта». Спешила к телевизору. Ухайдакалась об ножку дивана.

И добавила, что вторую часть «Лабиринта» из-за поездки в травмпункт, она так и не увидела. Коллеги удвоили сочувствие. Некоторые девушки – искренне.

- Ты нафига на работу пришла со сломанным пальцем? – Сурово спросил наш коммерческий директор. – Иди домой.

- Нет, - категорично замотала головой Аня. – Пока Калугу не отобьём - я домой не поду.

Душный майский день шёл своим чередом. К полудню общие страсти накалились настолько, что прямо посреди телефонного скандала с кем-то из ответственных за Калугу, Аня бросила трубку, поднялась с кресла и отрывисто бросила мне:

- Пошли курить!

- Я ходил пятнадцать минут назад, - покачал головой я, стараясь не отвлекаться от сметы.

Аня прихрамывая подошла к моему столу, положила на него руки и угрожающе нависла надо мной.

- Пойдём. Со мной. Если. Хочешь. Жить.

Мне пришлось подчиниться.

Мы вышли в коридор и направились к лифту. Аня подволакивала за собой левую ногу. Вид у неё был ожесточённый, решительный и целеустремлённый.

За нашими спинами в коридор высунулся менеджер Кирилл.

- Ань! Ты куда?

- Я вернусь. – сжав зубы бросила через плечо Аня.

- Совещание по Калуге через 10 минут!

- Я вернусь!

- Что мы там без тебя будем делать?

- Я вернусь!

Позднее вечером, уже после того как на совещании Аня сравняла аргументы своих оппонентов с землёй и успешно защитила Калугу, мы всем отделом проводили её к лифту и пожелали выздоровления.

Аня в ответ показала нам большой палец и двери лифта закрылись.

Теперь она занимается проектом удалённо. Надеется когда-нибудь всё-таки досмотреть «Лабиринт». Иногда благодарит меня за то, что я морально поддержал её во время перекура.

Но никак не может взять в толк – почему я стал называть её «Терминатор»?

- Юрий Иосифович, - почтительно обратилась секретарь Алевтина к хозяину кабинета, - впускать следующего кандидата?

Юрий Иосифович отхлебнул из чашки кофе и перевернул страницу газеты. Секретарь хотела было исчезнуть, но всё-таки решилась на вторую попытку:

- Он просто там уже второй час сидит…

- Пусть. Ждёт. – Ледяным тоном отрезал директор по финансированию, не повернув головы.

Алевтина выскользнула в приёмную, выдохнула и сочувственно сообщила ожидавшему худому бородатому мужчине:

- Придётся подождать ещё немного. Не в духе сегодня.

Ещё час спустя кандидата наконец-то приняли.

- Что у вас? – безучастно бросил Юрий Иосифович вместо приветствия.

- Николай Наумов, отдел информационной безопасности. – Скороговоркой произнёс молодой человек, предупреждённый Алевтиной о манере диалога директора, - Принципиально новый алгоритм защиты данных при передаче. Совершенно новый уровень безопасности. Министерство обороны с руками оторвёт. Не говоря уже о частных заказчиках.

- Показывайте, - равнодушно пожал плечами Юрий Иосифович и Наумов понял, что первый рубеж успешно пройден.

Это его воодушевило. Он развернул красочную презентацию и листы с расчётами и принялся с жаром объяснять принципы работы алгоритма.

- Я попросил показать, - вяло прервал его директор, - а не рассказать. Показывайте.

Коля оторопел.

- Алгоритм. То, что вы там придумали. Показывайте.

- Ладно, - нерешительно кивнул Наумов. Он поставил на стол перед директором свой потёртый ноутбук и раскрыл. – Вот смотрите. Я беру файлы. Они как видите большие по объёму. Вот я их отправляю. Теперь, мы отправим их на другой конец света. Они окажутся там, как только я нажму на кнопку. Мгновенно. Без потерь. И исключена любая возможность перехвата.

- Не впечатляет, - скривил губы Юрий Иосифович, - совершенно не впечатляет. Понимаете, мы с вами не какое-нибудь захудалое конструкторское бюро. Мы – институт. Творим будущее. Если вы что-то сделали, то это должно быть показано. А показано должно быть – красиво. Эффектно. Чтобы сразу деньги хотелось выделить.

Наумов ошалело молчал.

- А вы что? – Продолжил директор. – Распечатки с цифрами принесли и дедушкино барахло у меня перед носом поставили.

У Коли словно стул выбили из-под ног.

- Но я ведь над ним три года рабо… - открыл он было рот.

- Ступайте. – Мягко перебил его Юрий Иосифович. – И принесите что-нибудь действительно впечатляющее.

Неделю спустя Наумов, отсидев положенный срок в приёмной снова оказался в кабинете директора.

- Что у вас? – привычно бросил Юрий Иосифович.

- Наумов. Информационная безопасность. Принёс впечатляющее.

Сильные и уверенные голоса в стенах этого кабинета звучали крайне редко. А в этом звучала такая твёрдость, что директор рефлекторно поднял голову и присмотревшись узнал гостя.

- А. Это вы снова?

- Снова я. Алгоритм защиты данных, - напомнил Коля. – На этот раз будет очень эффектно.

На столе перед директором снова оказался потёртый ноутбук. Но внимание Юрия Иосифовича гораздо привлёк элегантный чёрный с золотом шлем, который кандидат держал в руках.

- Это шлем виртуальной визуализации. – Объяснил Наумов. – С его помощью вы сможете в виртуальной среде проследить и даже сами принять участие в процессе передачи данных и оценить уровень безопасности. Проектная документация, полагаю, вас не заинтересует?

- Виртуальная визуализация? - Отмахнувшись от протянутой папки уточнил директор. - А это интересно. Но вы же кажется говорили, что у вас мгновенно все передается? Как я успею что-то рассмотреть?

- В реальном мире – мгновенно, - кивнул Коля. – Но в визуализации время субъективно. Так что вы всё прекрасно рассмотрите.

- Любопытно, - промямлил Юрий Иосифович.

Коля помог ему закрепить на массивной голове шлем. Подключил датчики и опустил забрало очков.

- Готовы? Нажимайте кнопку отправки файлов.

Директор нажал, и вспышка специальных ламп в очках на долю секунды погрузила его в виртуальную среду.

Юрий Иосифович оказался посреди узкого туннели, вдоль которого были проложены рельсы. Стены были серыми и каменными и уходили так далеко в стороны и ввысь, что их границы терялись в темноте.

На рельсах стояло что-то вроде металлического грузового контейнера на колёсах.

- Ау! – крикнул директор в пустоту. Ответом было только эхо.

Зазоры между контейнером и стенками были узкие. Протискиваться не хотелось. Юрий Иосифович побрёл в обратную сторону.

- Доставьте файлы к месту назначения, - оглушительно пророкотал в пустоте женский голос, - доставьте файлы к месту назначения.

Директор остановился. Голос смолк. Сделал шаг и голос возобновил просьбу.

Юрий Иосифович вернулся, подошел к контейнеру и уперся в него руками. Тот неохотно поддался и медленно покатился по рельсам.

– Передача файла начата, - возвестил голос.

Он толкал и толкал контейнер. Тот не был слишком тяжелым. Но и легкой эту работу было сложно назвать. Дряблые мышцы держали определённый уровень усталости, но ниже он не опускался, вопреки законам биологии и здравого смысла.

Ему не хотелось есть. Не хотелось спать. Единственное о чем он мечтал - покинуть это ужасное место. Но стоило ему оставить ношу и отойти на пару шагов - неумолимый женский голос останавливал его:

– Продолжите передачу данных!

Он шёл и шёл. Немыслимое количество времени, окружённый безликими стенами и пустотой.

Наконец когда он уже готов был сдаться и сойти с ума, в конце тоннеля появился свет. Он медленно приближался, по мере движения Юрия Иосифовича.

Спустя по меньшей мере неделю пути он наконец достиг источника света. Это оказалась неоновая белая надпись: “Конечная точка”.

Директор толкнул контейнер и тот к его удивлению стремительно исчез в пустоте.

– Файл доставлен. Передача завершена.

У Юрия Иосифовича застучало сердце.

– Я свободен? – С надеждой обратился он к пустоте.

– Для завершения виртуальной визуализации вернитесь к исходной точке.

Директор беззвучно заплакал и двинулся в обратный путь.

– …трите. - Закончил фразу Коля и поймал на себе ошеломлённый взгляд Юрия Иосифовича. Тот огляделся, сориаентировался в реальности и глаза его стали наливаться жгучей яростью.

– Я провёл там вечность! Я тебя в порошок сотру! Сообщу твоему шефу. Всем сообщу! Сначала уволю. А потом буду таскать по судам до самой твоей смерти!

Коля невозмутимо кивнул.

– Конечно. Сообщайте.

Юрий Иосифович насторожился.

– На прошлой неделе я провёл ряд зафиксированных экспериментов с этой виртуальной средой. - Мягко сказал Коля. - И смог доказать прямую связь восприятия времени и пространства объектом в среде с его способностью решать элементарные задачи. А также уровнем интеллекта и общей ленью. Подсобный рабочий просто пнул контейнер и тот оказался в нужной точке почти также быстро, как в реальности. Мой коллега Миша потратил на доставку примерно десять минут субъективного времени. А у вас на это ушло, - Коля сверился с данными на шлеме, - четыре года…

- И между прочим, - доверительно наклонился Коля к изумлённо хлопающему глазами директору, - вся эта информация была в проектной документации, которую вы поленились прочитать. Так что, если желаете всем сообщить о случившемся - я только "за".

Стёпа сидел в кабинете и озабоченно разглядывал в карманное зеркальце огромную шишку на собственной макушке. Она явственно просвечивала под светлой шевелюрой, постепенно наливалась малиновым цветом и отдавала тонкой и острой как игла головной болью.

Дверь кабинета распахнулась и на пороге показался взъерошенный запыхавшийся Аркаша.

- Степаныч! – Взмолился он. – Миленький! Бога ради скажи, что, хотя бы ты знаешь, куда мои антигравитационные кеды подевались! Я их вчера в лаборатории оставил. А сегодня – как сквозь землю провалились!

- Не знаю, Аркаш, - жмурясь от боли, процедил Стёпа, - Не видел. А что за срочность?

- Да мне их через двадцать минут Валдалаеву показывать! Сдача проекта! Если я перед ним в этих кедах гопак на стенке не станцую – оставит без премии!

- Беда. – Понимающе кивнул Стёпа. – Ты это… Не трать время. Поищи в других кабинетах. А я, если увижу где или что вспомню – дам знать.

Аркаша умчался. Из коридора доносился его взволнованный баритон. Стёпа ещё раз аккуратно погладил шишку, зашипел от боли и поднял голову на высокий трёхметровый потолок. Там, аккурат над письменным столом (на котором теперь красовалась небольшая вмятина) свисая длинными шнурками, стояла пара самых обычных на вид кед.

Младший научный сотрудник тяжело вздохнул, отложил зеркало в сторону и принялся лихорадочно составлять план – как за девятнадцать минут снова попасть на потолок и починить намертво встрявшие кеды. И при этом не посадить вторую шишку.

Стегозавры паслись на краю широкого зелёного поля. Они вытягивали мощные шеи и обгладывали самую сочную и сладкую листву с деревьев.

Самый наблюдательный и сообразительный из них заметил, как в зарослях промелькнуло что-то массивное, но быстрое. Тревожным рёвом он предупредил сородичей и стадо, топая покинуло пастбище.

Когда они отошли на безопасное расстояние из рощи выскочил небольшая стайка велоцирапторов. Они покружили немного, злобно вереща вслед гигантам. Но в погоню пускаться не решились.

Из рощи раздался треск и топот.

Велоцирапторы переглянулись и пустились наутёк. Через несколько мгновений на пастбище возвышался тираннозавр. Его мощный рёв заставил и так отбежавших уже достаточно далеко велоцирапторов прибавить ходу.

Величественный смертоносный зверь с яростью посмотрел на видневшиеся вдалеке силуэты стегозавров, потом на маячившие и уже едва различимые хвосты велоцирапторов. А затем повернул голову и заметил наблюдающего за ним сквозь ветки деревьев Максима Александровича.

- Ой-ёй-ёй… - Протянул тот.

Тираннозавр ответил рёвом, от которого попрятались даже насекомые.

- Тише. Тише. – Попытался успокоить его Максим Александрович. Но хищник уже набирал скорость и нёсся в его сторону.

- Стоять. Стоять! – Предпринял последнюю попытку научный руководитель. Но зверь был неумолим. Широкие челюсти распахнулись и тут же сомкнулись на человеческой плоти.

- Ай! – вскрикнул Максим Александрович. – Больно же.

- Цапнул? – участливо поинтересовался ассистент.

- За палец, - кивнул научный руководитель. – Хорошо хоть не до крови. Фу! Плохой тираннозавр! Плохой тираннозавр! – пригрозил он укушенным пальцем хищнику.

Экосистема, моделирующая фрагмент флоры и фауны занимала весь стол. В центре было озеро, в котором плавала давно сгинувшая рыбешка. Невысоко над кронами крошечных деревьев порхали птеродактили. Стегозавры искали себе место для сна. Местный гигант - тираннозавр, ростом с палец Максима Александровича продолжал угрожающе рычать и искать подходы для атаки.

- А представляете, если бы мы их клонировали без модификаций и всё это сделали в натуральную величину? – мечтательно поднял глаза к потолку ассистент.

- Вот я-то как раз очень хорошо себе представляю этот геморрой, Петя. Поэтому и заставил сделать всё в лилипутских масштабах. Кстати, дай-ка мухобойку – у нас велоцирапторы сбегают.

Я решил покурить на кухне. И, чтобы не сидеть в тишине, включил подборку рекомендованной музыки одного популярного сервиса.

- Мяу. Мяу! Мяу!!! - вдруг принялся орать в пустоту сидящий на полу в коридоре кот.

Мой телефон в этот момент начинал играть трек "Басты", который я поспешно переключил.

"Басту" сменила древняя песня группы "ABBA", которую я тоже решил промотать.

- Мяу!!! Мяяяяу! - заголосил кот, перед тем, как я успел нажать на кнопку.

Зазвучала композиция Моцарта. Её мне слушать тоже не хотелось. Зато было любопытно - как отреагирует кот.

- Мяяяяу!!! Мяяяяу!!!

Я в третий раз нажал на перемотку.

Зазвучал тоскливый меланхоличный голос Джима Моррисона. Идеально попадающий под моё настроение.

Я выглянул в коридор. Кот, довольно жмурясь смотрел на меня. Прислушавшись, я расслышал сквозь песню группы "Doors" отчётливое тарахтение кошачьего мурчания.

Хорошо, когда у вас с котом совпадают музыкальные предпочтения