Какой сладкий сон. Она снова была в Винтерфелле и бегала по богороще со своей Леди. Отец и братья тоже там были. Если бы сны могли сбываться наяву… Она должна быть храброй. Мучения ее, так или иначе, скоро кончатся. Будь с ней Леди, она не боялась бы — но Леди нет. Робб, Бран, Рикон, Арья, отец, мать, даже септа Мордейн — все умерли. Все, кроме нее. Теперь она одна на всем свете.
Буря мечей
— Чем пахнут для тебя наши свечи, дитя?
Винтерфеллом, могла бы сказать она. Снегом, дымом, сосновой хвоей. Конюшней. Смехом Ходора, битвой Робба и Джона на дворе, песней Сансы про какие-то дурацкие локоны. Криптой, где сидят каменные короли, горячим хлебом, богорощей. И моей волчицей, ее мехом, как будто она по-прежнему рядом со мной.
Пир стервятников
Вот, значит, как обстоит дело. Как будто десять лет в Винтерфелле сделали его Старком. Да, лорд Эддард воспитывал его вместе с собственными детьми, но он так и не стал одним из них. Весь замок, от леди Старк до последней судомойки, знал, что он заложник, обеспечивающий послушание своего отца, и все относились к нему соответственно. Даже бастарда Джона Сноу уважали больше.
Лорд Эддард время от времени пытался быть ему отцом, но Теон всегда видел в нем человека, который принес в Пайк огонь и кровь, а его увез из родного дома. Ребенком он боялся сурового лица Старка и его большого темного меча. А леди Старк держалась с ним еще более отстранененно и подозрительно, если такое возможно.
Что до детей, то младшие почти все то время, что он жил в Винтерфелле, были малыми ребятами. Только Робб да его сводный брат Джон Сноу были достаточно большими, чтобы Теон удостаивал их своим вниманием. Бастард был угрюмый парень, чувствительный к насмешкам, он завидовал знатному происхождению Теона и ревновал к нему Робба, к самому Роббу Теон даже привязался немного, как к младшему брату… но об этом лучше не упоминать.
Битва королей
Актер Стивен Диллейн, известный по роли Станниса Баратеона в сериале «Игра престолов», заявил, что ничего не понимал на съемках этого шоу, сообщает Entertainment Weekly.
По словам артиста, он полностью полагался на своего коллегу и партнера по площадке Лиама Каннингема (который играет Давоса Сиворта).
Как отметил Диллэйн, именно Каннингем подсказывал ему, что происходит в сценах.
«Я не знал, что делал, пока мы не закончили съемки, и было слишком поздно. Урон уже был нанесен. Я полагал, что в меня никто не поверит, и к финалу я был довольно обескуражен», — заявил актер.
