Stand as one! For the Alliance!
Автор: Eric Braddock
---
Один из лучших персонажей в истории Варика на данный момент.
Автор: Eric Braddock
---
Один из лучших персонажей в истории Варика на данный момент.
Если вы в курсе, что такое Азерот, то вы наверняка слышали и о его последнем Хранителе по имени Медив. А если вы слышали о нём, то вам уж точно известно, что Медив не просто Хранитель, но ещё и очень неординарная личность. В свои ранние годы он, например, успел погрузиться в магический сон, автоматически пропустив самую яркую пору молодости, укокошить родного отца, а также прославиться как истребитель троллей и первооткрыватель Тёмного портала. Ну, и ещё умереть от руки близкого друга (но это спойлер!). А что особенно примечательно, всё это Медив умудрился сделать даже не по своей воле! Практически. Как же так вышло? Да очень просто. Читайте статью дальше и сами всё поймёте.
Занимательная предыстория Медива
Как и у любого другого уважающего себя персонажа вселенной World of Warcraft, у Медива есть глубокая предыстория с парой-тройкой драматических поворотов и постоянными отсылками на истории других персонажей. Если, кстати говоря, у вашей гномки воина по имени Сметанка нет предыстории хотя бы на тысячу слов, то вам должно быть стыдно. Что же касается истории конкретно Медива, но она началась ещё до того, как сам Медив изволил родиться.
Итак, всё началось с Хранителя Эгвин, которая впоследствии стала матерью Медива и даже не подумала о том, захочет ли он вообще появляться на свет в такой нездоровой для ребёнка обстановке, в которой она его в итоге родила. Как бы то ни было, поначалу Эгвин действовала именно так, как и подобает Хранителю – выслеживала демонов, изгоняла их обратно в Круговерть Пустоты и беспрекословно подчинялась Совету Тирисфаля, который всё это мероприятие с Хранителями и затеял. О том, чтобы пойти кого-нибудь родить и наделить его колоссальной магической мощью, Эгвин даже и не помышляла. Со временем, однако, она начала всерьёз задумываться о своём положении в магическом сообществе и будущем, которое готовил для неё Совет. Видите ли, дело в том, что Совет Тирисфаля по истечении срока годности Хранителя просто забирал обратно всю волшебническую мощь, которую до этого одалживал ему специально для борьбы с демонами, а потом наделял этой мощью нового Хранителя. И Эгвин такие расклады не устраивали. Она считала, что члены Совета не совсем компетентны в вопросах устранения демонов, и что не им решать, как следует распорядиться силой Хранителя. Но как же можно было лишить Совет возможности перенаправлять эту силу из одного чародея в другого? Эгвин знала только один способ.
В один прекрасный день Эгвин перестала отвечать на запросы Совета и тем самым объявила о своей независимости. Азероту это грозило бесконтрольным проникновением демонов тут и там, но Эгвин это уже не заботило – она решила идти до конца, даже если потом придётся потратить годы на вылавливание всех этих эредарских владык из крестьянских кладовок. Совет Тирисфаля же не собирался оставлять бунт своей единственной Хранительницы без внимания. Так началось грандиозное тайное противостояние магов, приведшее в результате к рождению единственного в своём роде Хранителя, получившего свою силу не от Совета.
В течение долгого времени Эгвин мастерски уходила от преследования, выжидая удобной возможности для того, чтобы породить Медива и утереть членам Совета их важные чародейские носы. Увы, в этом гениальном плане был лишь один изъян – все маги, преследовавшие Эгвин, были никчёмными дилетантами по сравнению с Хранителем. Никто из них не подходил на роль отца для Медива, ведь произвести на свет такого значительного персонажа должны были действительно талантливые маги, а не вот это вот безобразие, которое только и знает, что прятаться в Ледяную глыбу прямо посреди боя. И хотя непонятно, почему вообще Совет Тирисфаля так долго прибегал к услугам неумелых волшебников, однажды в дело вступил несравненный, могучий и величественный чародей… Ниелас Аран! Известен он в основном благодаря тому, что погиб в очень важный для сюжета момент.
Тем не менее, будучи ещё вполне живым, Ниелас сумел подобраться к Эгвин насколько близко, что она в итоге забеременела от него. Перед этим, конечно, был ещё флирт, повлекший за собой некоторое количество жертв среди членов Кирин-Тора, но у нас тут всё-таки история Медива, а не история отношений Эгвин и Арана, поэтому обойдёмся без деталей. Так вот, сначала Эгвин сделала из Арана своего подельника и вместе с ним поселилась в Штормграде, где как раз было вакантно место придворного чародея, идеально подходящее молодому папаше. А когда ребёнок, собственно говоря, родился, Эгвин благополучно скрылась в неизвестном направлении, желая поправить здоровье и отдохнуть от обязанностей Хранителя где-нибудь вдали от цивилизации. Сила Хранителя же очутилась прямиком в новорождённом Медиве. Она была запечатана, чтобы ребёнок случайно не лопнул от переизбытка Тайной магии, но всё равно влияла на него, формируя личность задолго до того, как это случилось бы в обычной ситуации. А ещё вместе с силой Хранителя Медиву достался от матери небольшой сюрприз, о котором даже она сама не подозревала.
Видите ли, была в жизни Эгвин одна величайшая битва, когда она сошлась в неравной схватке с ужасной Аватарой Саргераса – махоньким кусочком оригинального Падшего Титана, засланным в Азерот с целью разведки и диверсии. Набравшись сил в безлюдном Нордсколе, Аватара сколотила себе отряд особо злостных демонов и принялась терроризировать местных драконов, а творящееся при этом буйство магии привлекло внимание Хранителя. Эгвин в итоге одержала победу над Аватарой, однако та каким-то невероятным образом успела поселиться в душе чародейки. Так Эгвин стала играть роль укрытия для самой опасной штуки во Вселенной – эманации повелителя Пылающего легиона. А когда родился Медив, эманация покинула Эгвин и поселилась в душе ребёнка, предопределив его дальнейшую судьбу.
Кстати, а вы ещё помните о Совете Тирисфаля? Их, как и Эгвин, тоже вычеркнули из сюжета до поры до времени. Совет, конечно, рассылал своих агентов по всему миру, однако проделать небольшой путь в Штормград и договориться с Араном насчёт безопасного выращивания маленького Хранителя почему-то никто не догадался – видимо, даже навести справки насчёт одного из самых талантливых магов Кирин-Тора было выше их сил. Да и Эгвин эти чудаки в итоге так и не нашли. Ну и пёс с ними.
Медив и начало одержимости
Ниелас Аран никуда с должности придворного чародея не делся, поэтому рос Медив при королевском дворе. И в целом это, конечно, хорошо, ведь он находился в безопасности, всегда имел чистую одежду и свежую пищу. С другой стороны, Аран совершенно не представлял, как воспитывать ребёнка, и в особенности такого необычного. С малых лет он изнурял своего сына тренировками, учил его плести заклинания и всячески не давал веселиться. Из-за этого Медив постоянно был уставшим, нервным и подавленным. И так как при всём этом внутри него находилась сила Хранителя ПЛЮС сущность Падшего Титана, ни к чему хорошему данная ситуация привести не могла. Немного забегая вперёд, можно сказать, что она и не привела.
Итак, несмотря на то, что у Медива в замке Штормграда имелись некоторые друзья почти одного с ним возраста (или, по крайней мере, уровня развития), воспитание в стиле «просто бросай в ребёнка книги и он чему-нибудь научится» к четырнадцати годам всё же дало о себе знать. Вдобавок немалую роль сыграл серьёзный разговор с отцом относительно силы Хранителя и огромной ответственности, которая ждёт не дождётся, пока Медив хоть немного подрастёт. В результате физическая и моральная усталость слились в юном Хранителе со страхом и тревогой, породив обычную для подросткового аниме ситуацию, когда главный герой по какой-то причине теряет над собой контроль и вредит окружающим, ведь внутри него дремлет ужасная потусторонняя сила. Этой силой, например, мог быть девятихвостый демон-лис, однако в случае с Медивом, как вы знаете, роль потусторонней силы досталась Саргерасу. А вот роль окружающих, которым нечаянно навредил Медив, взял на себя его отец, Ниелас Аран. Недолго думая, волшебник погиб, а его сын, нарушая шаблоны всё того же подросткового аниме, впал в долгий магический сон. А мог бы, между прочим, пойти тренироваться возле живописного водопада.
Не понимая, что следует делать с Хранителями-подростками в глубокой отключке, тогдашний король Штормграда решил поместить Медива в аббатство Североземья – там-то герой этого рассказа и хранился в течение долгих лет, пропуская кучу интересного контента. За то время, пока Медив считался официально выбывшим из сюжета, его друзья успели неплохо подняться по карьерной лестнице. Ллейн Ринн, например, начал готовиться заменить своего коронованного отца на троне, а некто по имени Андуин Лотар обзавёлся сединой в волосах и титулом рыцаря. Спящий Хранитель, который не мог похвастаться даже такими достижениями, за это время успел только вырасти в приличных размеров мужика. Да и то лишь потому, что Тайная магия – штука достаточно калорийная.
Слегка выспавшись, Медив всё-таки пробудился и обнаружил себя в странной ситуации, в которой оказывается любой, кто недавно получил диплом о высшем образовании. Вроде ещё вчера он заканчивал школу, а теперь все говорят, что нужно искать работу и быть самостоятельным. И при этом неясно, куда подевались все эти молодые годы… Как бы то ни было, Медив ещё некоторое время провёл в аббатстве, привыкая к новому окружению. Потом он убедил местных обитателей в своём полном выздоровлении и отправился во внешний мир вершить судьбы и рефлексировать. Но всё уже было не так просто, ведь мысли и поступки Медива теперь незримо направлялись Саргерасом.
Медив и пробуждение силы
Первым делом Медив отправился к своим друзьям в Штормград. Там его приняли как полагается и даже прописали в королевском замке, посчитав, видимо, что ещё один чародей будет казне не в тягость. Обитая в замке, новоиспечённый Хранитель частенько слышал, как из специального зала для обсуждения важных государственных штук доносятся крики Ллейна и старого короля, которые спорили на тему джунглевых троллей. Тролли устраивали набеги и всячески мешали королевству расширять свои фермерские угодья на юг, отнимая тем самым отнимая у коренных жителей этих мест их исконные территории. Ллейн, будучи молодым и горячим, настаивал на карательной операции против троллей, однако его отец опасался, что в этом случае тролли применят тактический манёвр, именуемый «прекращаем драться между собой и дерёмся с людьми». И пока шли споры, проблема с троллями не решалась вообще никак. Сначала Медив не хотел во всё это лезть, опасаясь приблизиться к той самой колоссальной ответственности, о которой говорил его отец, однако в итоге желание помочь друзьям и мирным жителям королевства пересилило все остальные чувства. Вдобавок Хранитель заметил, что пока он чем-то занят, его реже посещают странные видения, в которых загадочная фигура настойчиво советует ему переехать в какой-то Каражан и устроить там вакханалию с оперным пением, танцами и парой десятков наложниц.
Пока Медив мялся, не понимая, за что взяться, страсти в королевстве разгорелись с новой силой – большое скопление троллей покинуло Тернистую долину и засело на дороге в Западный край, злостно набегая на проходящие мимо караваны. И хотя отряд конных рыцарей быстро выследил и перебил всех разбойничающих троллей, вопрос, что называется, встал ребром. Вскоре король созвал экстренное совещание, на котором распорядился усилить охрану границ, но не сказал ни слова о вторжении на территорию троллей и, соответственно, возмездии. Его сын Ллейн впервые открыто выступил против решения короля, что поддержали многие члены дворянства, однако решающее слово всё равно осталось не за принцем и не за дворянством. Вот тогда-то в дурной голове Ллейна и родился гениальный план, который нашёл безусловную поддержку у Лотара – пробраться в джунгли перебить нескольких троллей самостоятельно. План этот строился на предположении, что Ллейн и Лотар выживут и вернутся в Штормград с триумфом, а король будет вынужден их простить, потому что они такие важные и храбрые. Вот только одно «но» – Ллейн решил, что в этом предприятии им обязательно понадобится Медив.
Лотар и Ллейн находились в числе тех немногих, кто знал о происхождении Медива – он сам им обо всём рассказал, когда очнулся. И этот секрет двое друзей сразу же использовали, чтобы получить от Медива то, что им нужно. Впрочем, Хранителя и не потребовалось долго упрашивать, потому что Саргерас уж очень активно подталкивал его мысли к насилию. В результате они втроём накрылись заклинанием невидимости и проникли в Тернистую долину, где среди зарослей рыскали тролли, пантеры и коварные гномы-разбойники. Неизвестно, сколько времени Ллейн, Лотар и Медив провели в долине – точных карт тех мест тогда ещё не было, а заблудиться в джунглях, сами понимаете, очень легко. Тем не менее, в какой-то момент вся троица очутилась возле самой важной на свете тролльской пирамиды, ставшей убежищем для военного вождя племени Гурубаши – это и была цель их вылазки. «Но откуда они узнали, что внутри вождь?» – спросите вы. Всё очень просто – там, где бродят самые пафосные и высокоуровневые тролли, всегда сидит кто-то важный.
Ллейн, Лотар и Медив решительно ворвались в пирамиду, но вскоре поняли одну очень важную вещь – с ними нет хила. И так как все ходят в высокоуровневые подземелья с хилом по причинам, нашу троицу отважных, но не очень умных героев, быстро загнали в угол. Не желая погибать, Медив плюнул на осторожность и вложил в очередное заклинание всю свою силу, что позволило ему и его друзьям спастись от неминуемой гибели. Все тролли в очень приличном радиусе при этом погибли на месте. Вот только что же это было за колдовство? Усиленный чародейский взрыв или какое-нибудь пламя Скверны, очень удачно обогнувшее союзников Медива? Ответа на эти вопросы не знал даже сам Хранитель. Понятно было одно… хотя, нет, скорее совсем НЕ понятно – как Ллейн, Лотар и Медив беспрепятственно вернулись в Штормград, наделав столько шума в джунглях? Может, просто воспользовались камнями возвращения?..
Медив и переезд в Каражан
Несмотря на то, что операция, затеянная принцем, им же самим была объявлена вполне успешной, никто никакой радости по этому поводу не испытывал. В том числе и сам Ллейн. А дело всё в том, что опасения старого короля сбылись – тролли действительно прекратили свою вечную грызню и дружно отправились завоёвывать Штормград. И Штормград совсем не был к этому готов.
Тролли быстренько пробежались по крестьянским хозяйствам, унесли оттуда всю скотину, все припасы и, собственно, всех крестьян, после чего явились к стенам столицы, увешанные ушами и головами ненавистных им людей. Для штурма крепостных стен, разбить которые им было не под силу, тролли использовали такое удивительное изобретение, как лестницы. Пользуясь колоссальным численным преимуществом, они лезли по этим лестницам, не обращая внимания на потери, а защитники города явно не могли справляться с таким наплывом агрессивных туристов. Вдобавок некоторые тролли забирались на стены исключительно с помощью рук, ног и чёрной магии, а подобное безобразие строители крепости уж точно не предполагали. Наблюдая за тем, как число воинов Штормграда неуклонно падает, король решил возглавить небольшой отряд рыцарей и совершить вылазку за стены, однако и это не помогло – тролли просто стащили рыцарей и короля с лошадей и разорвали их на части. И лошадей, кстати, они тоже не пощадили. Так молодой Ллейн Ринн сам стал королём.
Осознав, что теперь именно ему придётся отдуваться за происходящее, Ллейн первым делом отправился к Медиву, чтобы попросить его бахнуть ещё раз тем жутким колдовством по штурмующим город троллям. Ну, Медив и бахнул. Он взобрался на башню и принялся высвобождать свою силу Хранителя в виде молний, ледяных бурь и огненных шаров. Тролли этот небольшой магический катаклизм оценили по достоинству и дружно погибли. Спастись удалось лишь единицам, которые и рассказали своим сородичам, оставшимся в джунглях, о чудовищном Хранителе, который явно как-то связан с глобальным сюжетом Азерота. На таких персонажей нужно набегать строго в отведённое сценаристами время, а так как тролли этого времени не знали, то они просто решили никогда больше не устраивать войну со Штормградом.
Праздника по поводу победы над троллями устраивать не стали – всё-таки все понимали, что ничего хорошего не произошло, многие мирные жители погибли, а королём по праву наследования стал Ллейн, который ещё неизвестно что может отчебучить. Зато жители королевства Штормград прониклись уважением к Медиву, ведь именно благодаря ему они уцелели и получили отличную возможность погибнуть чуть позже, во время войны с орками. Сам Медив, однако, испытал из-за всего случившегося небольшой шок. Он понял, что кидаться в троллей огненными шарами было очень весело. Медив никогда не считал себя жестоким человеком, но теперь его мысли и чувства почему-то друг другу не соответствовали. Кроме того, чувство вины, которое Хранитель испытывал из-за гибели своего отца, лишь усилилось – теперь он был в ответе ещё и за множество других смертей, потому что согласился помочь Ллейну и Лотару с их вылазкой. В итоге Медив пришёл к выводу, что он просто не в состоянии контролировать свои силы Хранителя должным образом, и потому ему следует куда-нибудь деться ради безопасности окружающих.
Сделать выводы было очень просто, однако найти подходящее убежище – уже не очень. К счастью, этот вопрос, как обычно, был решён без участия самого Медива. Таинственная фигура из видений вновь возникла в его мыслях и напомнила про Каражан, расположенный в ущельях неподалёку от Светлолесья (Темнолесья в современном Азероте). Голос был очень знакомым, однако Медив никак не мог вспомнить, кому он принадлежит. Это, впрочем, не помешало Хранителю подчиниться. Он наскоро собрал вещи и отправился в путь, оставляя за спиной стены Штормграда, уже ставшие такими родными.
Медив и переезд в депрессию
Когда Хранитель прибыл в подготовленную для него резиденцию, первым человеком, который встретил его, стала его мать, Эгвин. Но это было совсем не то радостное воссоединение, о котором вы могли подумать, ведь Эгвин первым делом обрушилась на своего сына с упрёками – якобы из-за того, что он так долго не мог решиться приехать в Каражан, Штормград оказался на грани гибели. И действительно, как смел Медив не бежать сломя голову в незнакомое место, руководствуясь туманными видениями, которые посылала совершенно незнакомая ему женщина? Эгвин же не могла послать ему письмо, правда? Или же… нет, определённо не могла! И вообще, Эгвин всего лишь бросила своего сына лет на тридцать, никак не участвовала в его воспитании и даже не приезжала повидаться – почему он, спрашивается, просто не мог взять, и вырасти психически стабильным человеком, которому всё по плечу? Выслушав все эти и многие другие упрёки, Медив признал справедливость слов своей матери. Но что же он должен был делать дальше? Эгвин знала ответ на этот вопрос!
Эгвин решила остаться в Каражане и учить своего сына премудростям бытия Хранителем. Она рассказала ему про то, какие же эти члены Кирин-Тора и Совета Тирисфаля сволочи, а также посоветовала ни с кем не общаться и сидеть в своей башне сычом. Кроме того, Эгвин откуда-то вынула Мороуза, своего старого друга, с которым она подружилась непонятно когда и где. Мороуз согласился присматривать за порядком в Каражане, пока Медив будет сычевать в своих покоях. Когда же Медив спросил Эгвин о чём-то очень жутком и странном, что приходило к нему во снах, та лишь отмахнулась, объяснив это тем, что для Хранителей вполне нормально чувствовать присутствие древних сил зла у себя в животе.
Вскоре, сделав всё, что могла (и вряд ли вы станете с этим спорить), Эгвин снова покинула Медива и куда-то уехала. Зачем? Ну… да кто её знает, зачем? Просто уехала, да и всё. Медив же, вместо того, чтобы стать гордым и могучим Хранителем, как того хотела мать, погрузился в депрессию и стал грустным, замкнутым колдуном-социофобом. До чего же слабохарактерный маг!
Медив и попытки социализации
Дни и ночи Медив проводил в своей обширной библиотеке, пытаясь обучиться премудростям магии самостоятельно. И выходило у него на удивление хорошо – видимо, сказался природный интеллект. Увы, но магические книги, какими бы интересными они ни были, не помогали Медиву справляться с самым опасным врагом в лице самого себя. С каждым новым рассветом Хранитель всё сильнее отгораживался от внешнего мира, потихоньку забывая о том, что же он там, собственно говоря, хранит. Сам мир тем временем не собирался оставлять Медива в покое.
После короткой, но кровопролитной войны с троллями Гурубаши, слухи о героизме Хранителя стали распространяться по Восточным королевствам. В какой-то момент они добрались и до славного города Даларана, где чуткие (нет) члены Совета Тирисфаля уже давно дожидались вестей о пропавшей магической силе. Узнав о существовании Медива, Совет для начала решил отправить к нему нескольких гонцов – просто чтобы оценить ситуацию и понять, что за человек этот новый Хранитель. Но не всё было так просто, ведь Медив выгонял всех гонцов взашей и никогда не отвечал на письма. Тогда Совет прибег к более хитрому манёвру и начал отправлять к Медиву якобы добровольных учеников, которые отличались от гонцов более неряшливым внешним видом. Этот манёвр, увы, также не возымел эффекта. В итоге Совет Тирисфаля выяснил только то, что Медив не очень вежлив, не любит выходить из своей башни и пользуется своей мощью исключительно для того, чтобы украшать Каражан всякими причудливыми фонариками. Последнее, кстати говоря, Медив делал исключительно ради Мороуза, который мог быть очень настойчивым.
«Но при чём тут фонарики?» – спросите вы. А всё, как обычно, очень просто. Видя, что Хранитель находится не в самой лучшей форме для выполнения своей основной задачи, Мороуз решил немного его социализировать и предложил устраивать в Каражане балы, театральные представления и весёлые посиделки с участием молодых дам, обладающим свободными нравами и не связанных узами брака. Кроме самого Медива и пресловутых дам, на каражанские мероприятия также приглашались вельможи и просто зажиточные люди из Штормграда и окрестностей. Собственно, для мероприятий и нужны были фонарики. И так как организацией всего этого безобразия занимался лично Мороуз, а он, похоже, имел некоторый опыт, все гости веселились от души. Не веселился только сам Медив. Тем не менее, самую малость он в итоге действительно социализировался. Ну, так, чисто ради сюжета.
Спустя несколько месяцев Медив совсем чуть-чуть оттаял и перестал выгонять назойливых учеников сразу. Вместо этого он впускал их в башню, а потом издевался над ними, выдавая настолько кошмарные испытания, что соискатели нередко сами убегали из Каражана, не дожидаясь, пока их официально отвергнут. Так прошло несколько долгих лет… Ну, а пока Медив там измывается над ничего не понимающими магами-недоучками, давайте заканчивать этот рассказ на самом интересном месте. Да-да, прямо здесь. Продолжим в другой раз, чтобы текста было не слишком много для одного раза. Если, кстати, вы с чем-то не согласны или считаете, что упущено нечто важное, то смело пишите обо всём этом в комментарии. Ну, и на этот раз всё. Доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!
Титры! Прямо здесь! Сначала авторы картинок по порядку:
1. James Ryman
2. Klar Jezebeth
3. Mat Broome
4. Anton Zemskov
5. Stanton Feng
6. Eric Braddock
7. James Ryman
8. Vito Sicilia
Ссылка на группу ВК:Гул’Дан был очень примечательной личностью не только в своём родном Дреноре, но и в Азероте. Оно и понятно – начудить столько, сколько Гул’Дан, причём из чисто злодейских побуждений, дано не каждому. И как только вся эта жажда власти, сравнимая по масштабам со всем Пылающим легионом (а он, говорят, бесконечен), смогла уместиться в тощем, хромом орке? И это всего лишь первая из многих загадок, вместе образующих одного из самых незаурядных орков, когда-либо посещавших Азерот.
Впрочем, давайте просто отбросим все эти формальности и продолжим с того же места, на котором первая часть этой статьи изволила завершиться. Итак, Гул’Дан развесил по всему Дренору свои ядовито-зелёные гирлянды и приготовился раздавать оркам нечестивые дары. Но что же было дальше?
Скверну приносит и вкус бодрящий...
Сидя в своём Чёрном храме и занимаясь загадочными непотребствами, обязательной частью которых были захваченные в плен дренеи, Гул’Дан чувствовал, что очень неплохо устроился. Его коварные планы спокойно дозревали, ожидая своего часа, а в голосе Кил’Джедена, игравшего роль непосредственного начальника для нашего колдуна, слышалось только удовлетворение проделанной работой. Оставшиеся в живых и на свободе дренеи, лишившись своего Карабора, отныне могли только возносить мольбы Свету, но даже это им в итоге ничуть не помогло – Орда собиралась осадить Шаттрат, и настроена она была серьёзно. Вот только присутствовало одно больше «но» – Шаттрат был неприступен и осаждённые могли держать оборону до тех пор, пока вся еда не закончится. А уж о запасах еды в стенах своей последней надежды дренеи наверняка позаботились заранее.
Кил’Джеден опасался, что орки не выдержат долгой осады, начав резать друг друга просто от нечего делать. И если быть честным, его опасения в тот момент были вполне оправданы. Но чтобы обойти этот щекотливый казус, просто приказов от верховного вождя было мало, требовалось нечто особенное. Собственно говоря, поисками этого «особенного» как раз занимались Гул’Дан и его не-такие-уж-преданные ученики. Они снова и снова экспериментировали с тёмной магией и магией Скверны, пробуя различные сочетания пыток с ритуалами, однако пафоса, излучаемого результатами, все время оказывалось недостаточно. Вдоволь насмотревшись на тщетные попытки чернокнижников, Кил’Джеден приказал Гул’Дану собрать всех орков на горе близ Цитадели Адского пламени – там они должны будут выпить крови демона Маннорота и превратиться, наконец, во что-то более внушительное. Гул’Дан, уже чётко уяснив, что с начальством в Легионе лучше не спорить, пообещал Искусителю сделать всё, от него зависящее. Он не до конца понимал, почему это самая обычная кровь демона должна сделать орков ещё сильнее, однако как только в Чёрном храме разверзся портал и из него вывалился Маннорот собственной персоной, все сомнения отпали.
Маннорот Разрушитель, явившийся в Дренор с явным намерением напоить кого-нибудь вытекшей изнутри его массивного тела субстанцией, прямо-таки излучал ауру страха и опасности. Даже Гул’Дан, никогда прежде не испытывавший ужаса, первым делом захотел забиться под ближайший камень и там издохнуть. В итоге наш чернокнижник, конечно, поборол свой страх, заменив его лютой ненавистью к окружающим, однако чувство, которое он испытал, находясь рядом с могущественным демоном, осталось с Гул’Даном до конца жизни. Особо дрожать от страха, правда, было уже некогда, ведь Маннорот без промедлений наполнил глубокий чан своей отравленной кровью и вручил его Гул’Дану. После этого Разрушитель как мог притаился в скалах рядом с Цитаделью и стал ждать. Возможно, у него был какой-то фетиш, связанный с питьём крови, либо он просто хотел проверить, действительно ли орки станут пить эту дрянь. Орки же, как вы знаете, выпили всё до капли.
Гул’Дан не рассказал об истинном происхождении чана с густой зелёной жидкостью никому, кроме членов внутреннего круга Совета теней, однако Нер’зул, даже будучи овощем, всё равно узнал секрет своего бывшего ученика. Надеясь хоть как-то исправить свою неосмотрительность, он предупредил вождя клана Северного волка об опасности, после чего снова принял позу убитого копытня и завис до лучших времён. Течение сюжета этот поступок, однако, не изменил.
Вскоре Орда собралась в назначенном месте и орки, следуя примеру Громмаша Адского крика, начали прикладываться к чану с зелёной кровью. Только вождь Дуротан и Оргрим Молот рока отказались в этом участвовать – Северный волк напрямую, а Молот рока хитростью, пропустив вперёд Чернорука и затерявшись в шумной толпе. Гул’Дан отметил факт отказа от крови демона в своей внутренней книге обид и пообещал себе избавиться от Дуротана в будущем. Почему только в будущем? Потому что Орда разъярённых орков со светящимися алыми глазами планировала как следует повеселиться в Шаттрате, а отвлекать их на что-то другое в тот момент было не лучшей идеей.
Гул’Дан, который гулял сам по себе
Итак, после очень странной попойки орки отправились брать Шаттрат. Дренейский пророк Велен в это время уже успел подкузьмить им как следует, уведя всех мирных жителей из города и, таким образом, заранее лишил их всякой радости от победы. Собираясь под стенами вражеской столицы, орки ещё ничего не знали об этом, так что их боевой дух находился где-то в районе заоблачных высот. Что касается Гул’Дана, то он тоже решил внести свою лепту в штурм города, превратив обычные снаряды для катапульт в бомбы, начинённые красной чумой. Самому важному колдуну на свете не очень-то понравилось, что его так легко отодвинули в сторонку, хотя он всегда чётко исполнял приказы Кил’Джедена.
Когда битва началась, орки могли бы сильно удивиться тому, что на улицах Шаттрата царит запустение, а их самих встречают только элитные воздаятели, сражающиеся как разъярённые эредары. Но орки не удивились, потому что свежевыпитая кровь Маннорота в их жилах гнала их вперёд прямо сквозь облака смертоносной красной чумы. Когда же битва была выиграна, орки, наконец, начали понемногу приходить в себя – вот тогда-то и выяснилось, что большая часть дренеев куда-то исчезла, а в опустевшем городе полегло слишком уж много воинов Орды. А ведь Гул’Дан обещал совсем другое! Гул’Дан, впрочем, и сам был не рад, потому что пророк Велен, смерти которого очень сильно желал Кил’Джеден, также исчез. Тут бы нашему чернокнижнику схватиться за сердечко, но он для этого был слишком бессердечным! Короче говоря, он просто отправил Гарону Полуорчиху в никуда с заданием найти и убить дренейского пророка.
Время шло, но Гарона всё не возвращалась. Кил’Джеден, который ранее постоянно выходил с Гул’Даном на контакт, также куда-то исчез. Место Искусителя в голове чернокнижника занял один лишь вопрос – «и что дальше?». Он понимал, что как только у Орды закончатся враги в пределах Дренора, её придётся развлекать другими забавами, иначе чья-то зелёная голова покатится с плеч. Впрочем, в распоряжении Гул’Дана было ещё несколько лет, потому что орки зачищали Дренор от других народов долго и основательно.
Кил’Джеден так и не заговорил со своим слугой. Гул’Дану приходилось извиваться, как ужу на сковородке, чтобы верховный вождь Чернорук этого не узнал. Если бы Чернорук понял, что средство связи с загадочными покровителями орков более таковым не является, он бы тут же избавился от нашего колдуна, заменив его кем-то более послушным. Тем временем орки, уже исчерпав все возможности для времяпровождения и добывания еды, принялись поедать собственных питомцев – очень уж аппетитно выглядели все эти тощие, измождённые волки. И даже у Гул’Дана начали подходить к концу его стратегические запасы отговорок. Можно сказать, назрел некоторый кризис. И вот именно тогда, в самый распоследний момент, когда дальше ждать было уже нечего, перед Гул’Даном предстал незнакомец из другого мира.
Гул’Дан отправляется в Азерот
В один из унылых дренорских вечеров привычный ход собрания Внутреннего круга Совета теней оказался грубо нарушен странной фигурой в капюшоне – это был одержимый аватарой Саргераса Медив. Гул’Дан, никак не ожидавший подобных сюрпризов, первым делом попытался прикончить чужака и выместить на нём злость. Но чужак оказался не так прост – он и сам отлично владел магией Скверны, чем сильно удивил Гул’Дана, в два счёта оказавшегося на земле. Члены Совета теней тут же отметили это событие в своих внутренних блокнотах, куда они записывали обиды и коварные замыслы, однако слова Медива в тот момент заинтересовали их куда сильнее. Он поведал им о другом мире, который Орда могла бы завоевать. Но для того, чтобы попасть в этот мир, чернокнижникам предстояло открыть Тёмный портал.
Члены Совета теней отнеслись к словам Медива с большим воодушевлением, однако Гул’Дан не был бы Гул’Даном, если бы не попытался выторговать себе ещё больше власти и могущества. Колдун напрямую спросил у Медива, что лично он получит за своё содействие. Ответом ему было видение со следующим адресом – пл. Азерот, Расколотые о-ва, ул. Калдорайская, строение Б. Якобы где-то там, в так называемой Гробнице Саргераса под половицей зарыта безграничная власть. Саргерас в лице Медива пообещал Гул’Дану рассказать, как добраться до Гробницы и как найти там власть, но только после того, как завоевание Азерота будет успешно завершено. И судя по тому, какой жадный огонёк вспыхнул в алых глазах колдуна, Саргерас понял, что не прогадал – тот сделает всё, чтобы добраться до обещанного могущества.
И действительно – сразу после разговора с Медивом Гул’Дан сильно оживился. Он сообщил Черноруку радостные новости, а потом побежал собирать рабов для массового жертвоприношения, без которого чернокнижники не смогли бы открыть Тёмный портал. Вскоре над умирающими просторами Танаанских джунглей нависло громадное каменное сооружение, которое должно было стать вратами в иной мир. Герои какого-нибудь аниме про попаданцев предпочли бы воспользоваться грузовиком или, на худой конец, трактором, чтобы перенестись в Азерот, однако орки не были героями аниме – приходилось как-то выкручиваться. Когда же Тёмный портал всё-таки открылся, наши зеленокожие друзья были готовы прогрызать себе путь сквозь сородичей, только чтобы покинуть иссохший Дренор поскорее. А вот Гул’Дан, хоть он и хотел попасть в новый мир сильнее прочих, решил не отправляться туда сразу. Сначала он отправил разведчиков, подождал, пока орки построят достаточно пафосную палатку для него и его Совета теней, и только после этого шагнул в Азерот, готовясь нести этому миру Скверну и разрушение.
Хитрость наносит ответный удар
Очутившись в Азероте, Гул’Дан твёрдо решил, что больше не нуждается в услугах Орды. Во главу угла отныне были поставлены поиски Гробницы Саргераса и, соответственно, достижение безграничной власти, о которой хромой орк мечтал с самого детства. Рядом с Ордой Гул’Дана удерживало только высокое положение, а также ресурсы, которые самостоятельно он получить не мог. К тому же Гул’Дан ещё не знал, как в этом новом мире добывают бесплатную рабочую силу – нельзя же быть классическим злодейским колдуном без армии прислужников. Это вам скажут и Кел’Тузад, и Кель’тас, и даже, страшно сказать, Кил’Джеден. Одного только апострофа в имени, увы, недостаточно…
Первым делом Гул’Дану следовало выяснить истинную личность того, кто скрывался за маской Медива – не мог ведь простой человек быть настолько лучше него в магии Скверны. Отправленная на разведку Гарона, однако, никаких результатов не принесла, потому что не знала Азерот так же хорошо, как Дренор. Поразмыслив немного, Гул’Дан приказал Гароне выудить какую-нибудь информацию из пленных людей, которых орки уже успели наловить в болотах. Пленные были крайне обескуражены происходящим, но говорили много и охотно, пользуясь тем, что орки их не понимают. А вот Гарона понимала. Это заняло какое-то время, но в итоге Полуорчиха смогла разобрать, как один из пленных грозит оркам гибелью от рук некоего могущественного волшебника, который обитает в Каражане, что расположен в ущельях к северо-востоку от Чёрных топей. Пленный говорил достаточно подробно и разве что карту не нарисовал, поэтому Гарона вскоре смогла отправиться на разведку ещё раз. Гул’Дану же оставалось только устроиться поудобнее и с помощью магии смотреть глазами Гароны. Он видел, как она достигла Каражана, как была схвачена Медивом и как была отпущена на все четыре стороны. И что особенно порадовало нашего чернокнижника, Медив предложил Гароне навещать его башню в любое время, если вы понимаете, о чём идёт речь. Где-то в этот период могла бы начаться история Мед’ана, сына Медива и Гароны, однако сценаристы почему-то выкинули его из сюжета и с тех пор причудливая помесь дренея, орка и человека существует только в комиксах по вселенной.
Определившись с дальнейшим развитием своих коварных планов, Гул’Дан вернулся к более насущным делам. Пролистав свою внутреннюю книгу обид, он нашёл запись про устранение вождя клана Северного волка. В это самое время Дуротан как раз действовал колдуну на нервы постоянными вопросами о происхождении магии Скверны, да и момент был удачный – Орда концентрировалась на войне со Штормградом, а репутация Северных волков по-прежнему находилась на одном уровне с остатками вчерашней похлёбки. Чтобы не тянуть совокота за хвост, Гул’Дан просто вызвал Дуротана в свою палатку и сообщил ему, что руководство Орды настоятельно рекомендует клану Северного волка поскорее убираться куда глаза глядят во избежание летальных последствий для детей и стариков. Рекомендация подействовала и Дуротан действительно куда-то увёл свой клан, однако Гул’Дан всё же решил перестраховаться на тот случай, если изгнанный вождь захочет встретиться со своим другом Оргримом, оставшимся в Орде. Колдун дал сигнал спящим агентам Совета теней, которые были внедрены в ближайшее окружение Молота рока, однако ума у этих агентов хватило только на то, чтобы несколькими неделями позже убить Дуротана и его супругу Дреку, а потом погибнуть самим, даже не донеся сведения до заинтересованных лиц. В результате Гул’Дан так и не узнал, что Оргрим действует против него. По крайней мере, не узнал вовремя.
Подумав, что уже всех обхитрил, Гул’Дан приготовился вплотную заняться поисками Гробницы Саргераса, но не тут-то было! Верховный вождь Чернорук, активно использовавший чернокнижников Совета теней в войне против Штормграда, впервые потерпел крупное поражение, в чём немедленно обвинил заклинателей – якобы они плохо старались. Недостаточные старания в Орде тех лет карались смертью и несколько учеников Гул’Дана вплотную ознакомились с этим обстоятельством. Самому Гул’Дану это не понравилось, однако его мнение Чернорука уже давно не интересовало. Дело ясное – нужно было убедить вождя в том, что к словам Гул’Дана всё ещё стоит прислушиваться.
Весьма раздражённый, но решительный, Гул’Дан отправил нескольких чернокнижников к недавно обнаруженному вулкану, в котором явно чувствовалась огромная сила стихий. Предполагалось, что колдуны поработят стихии Азерота так же, как они поработили стихии Дренора, однако что-то пошло не так. Повелитель огня Рагнарос, который многократно превосходил своего дренорского коллегу по части мерзкого характера и силы, не оценил порыва странных зелёных существ в балахонах. Он, конечно, моментально превратил их в угольки, однако назревающий конфликт остановил вовремя подоспевший ученик Гул’Дана Чо’Галл. Он договорился с Рагнаросом, намекнув на то, что втайне поклоняется Древним богам. Гул’Дан не знал о скрытых пристрастиях Чо’Галла к щупальцам, но так как результат был достигнут, он решил не вдаваться в подробности. Вернуть этим расположение Чернорука нашему колдуну, кстати говоря, не удалось.
На поприще слежки за Медивом Гул’Дана также ждало сплошное разочарование. Находясь так долго рядом с существом, которое не хотело её использовать, Гарона научилась сопротивляться ментальным приказам чернокнижника. Из-за этого наблюдение за окружающим миром глазами Гароны оставалось неплохим способом скоротать время, но не позволяло Гул’Дану напрямую на что-то влиять. Впервые чернокнижник обнаружил это, когда Полуорчиха отказалась убивать короля Штормграда при первой встрече. Такого Гул’Дан от своей подопечной не ожидал, но ещё менее он ожидал увидеть отряд вооружённых рыцарей в непосредственной близости от Медива, что намекало на скорую кончину последнего. Оказалось, что люди Штормграда тоже не сидели всё это время сложа руки, а пытались выяснить причины появления в их королевстве орков. В этот момент Гул’Дан действительно запаниковал.
Желая узнать местоположение Гробницы Саргераса до того, как Медива убьют, Гул’Дан ринулся в разум Хранителя, успев перед этим только отдать последний мысленный приказ Гароне. Приказ был несколько сумбурным, однако достаточно ясным, чтобы Гарона сумела добраться до Штормграда и всё-таки убить короля. Впрочем, это уже другая история. Итак, Гул’Дан ворвался в разум Медива и начал там рыться как рейдер в тушке босса. Прорываясь сквозь воспоминания Хранителя, он в итоге сумел найти информацию о точном расположении Гробницы Саргераса, но при этом сильно увлёкся. Радость смешалась в разуме Гул’Дана с удивлением, когда голова Медива покатилась по полу – дух чернокнижника как раз в этот самый момент находился внутри. Потом дух всё равно вернулся на своё место, вот только не совсем так, как того хотел сам Гул’Дан. Вместо того, чтобы очнуться и продолжить свои злодейства, чернокнижник выпал в сюжетную дыру и провалялся в ней до самого конца Первой войны.
Возвращение Гул’Дана
Очнувшись, Гул’Дан первым делом отметил тот факт, что его ещё не убили. Между тем, что-то вокруг него неуловимо поменялось. Во-первых, почти всех членов Совета теней разоблачили и казнили, во-вторых, Чернорук также отправился кормить червей, а его место занял Оргрим Молот рока, и в-третьих, Оргрим знал и о том, что Гул’Дан злодей, и даже о том, что он заключил сделку с демонами, обменяв орков на обещания власти и могущества. А не убили чернокнижника только для того, чтобы казнить его показательно, когда он понимает, что, собственно говоря, происходит. Но Гул’Дан не мог позволить просто так себя убить – теперь он знал, где находится главное сокровище Азерота, и явно был намерен до него добраться.
Быстро сориентировавшись в ситуации, Гул’Дан принял позу искренне раскаявшегося негодяя и начал жалобным голосом упрашивать Оргрима сохранить ему жизнь, ведь он ещё может быть полезен Орде. Не забыл он упомянуть и о том, что демоны давно покинули его и забыли, поэтому он с ними больше никак не связан – иронично, что это была единственная правда, которую услышал Молот рока от колдуна, но именно в эти слова он поверил меньше всего. Тем не менее, одних только слов было недостаточно. К своему счастью, Гул’Дан уже знал, на что ему следует надавить. Напомнив Оргриму о том, что Орда сильно проигрывает людям в магии из-за мизерного количества выживших в Первой войне колдунов, Гул’Дан убедил вождя в своей ценности. Заклинателя сильнее него в распоряжении Молота рока действительно не было.
Вскоре после того, как Гул’Дан взялся изобретать для Орды новое магическое оружие, он услышал в ухе знакомый голос – это был Кил’Джеден. Искуситель приказал чернокнижнику оказывать Оргриму содействие, причём вёл себя так, будто между ними не происходило никаких неловких ситуаций. Но Гул’Дан не забыл и не простил. Молчание Кил'Джедена было записано в его внутренней книге обид большими ядовито-зелёными буквами. Колдун, конечно, пообещал Кил’Джедену, что сделает всё, от него зависящее, да только выполнять это обещание он уже не собирался.
Как бы то ни было, поработать ещё немного в интересах Орды Гул’Дану всё же пришлось – с голым гузном безграничную мощь не добудешь. Увы, орки больше не доверяли чернокнижнику, а магия Скверны вообще попала под запрет. Чтобы компенсировать эти небольшие неурядицы, Гул’Дан собрал выживших учеников и горстку особо стукнутых на голову бугаёв, сформировав из них клан Бушующего шторма – замену уничтоженному Совету теней. Новый клан всегда находился на виду у Оргрима, а входящие в его состав заклинатели переключились на магию тьмы и сделали вид, что никогда и не пользовались силой демонов. С помощью магии тьмы они и создали рыцарей смерти – новые материальные воплощения казнённых Оргримом членов Совета теней. Их новые тела, конечно, изрядно смердели, но дело своё делали.
Если не брать в расчёт потерю уважения, дела Гул’Дана явно пошли на лад. Одним из минусов его нового положения была необходимость лично участвовать в военном походе Орды на север, но и это наш чернокнижник легко компенсировал – теперь он вообще никому не доверял никаких важных дел, занимаясь всем самостоятельно. Избавив себя от общества глупых, неумелых и никчёмных прислужников, он, например, протолкнул идею постройки флота для путешествия в Лордерон. Чтобы добраться до Гробницы Саргераса, ему всё равно нужны были корабли, так пусть же они будут построены за чужой счёт! Собственно говоря, на этих-то кораблях Оргрим и перевёз Гул’Дана в Лордерон, невольно поспособствовав исполнению его тайной, злодейской мечты.
Был колдун, и нет колдуна
Вместе с Ордой Гул’Дан добрался до лесов Кель’Таласа, где в очередной раз проявил свою изобретательность. Путь в эльфийские земли преграждал магический барьер, подпитываемый рунными камнями Бан’динориэль, но просто так взять, выкопать их и отложить в сторонку было почему-то нельзя. К тому же у Гул’Дана родилась блестящая идея, как из рунных камней соорудить машину по превращению обычных огров в двухголовых. Принцип работы этого агрегата, состоящего из камней и палок, до сих пор не могут разгадать даже лучшие орочьи умы. Со временем орки научились строить лишь ослабленную версию гулданского алтаря бурь, которая умеет только воскрешать павших в бою воинов – сущая ерунда по сравнению с настоящим алтарём, наделившим многих огров второй головой и магическим талантом. Как бы то ни было, получив в своё распоряжение огров-чародеев, которые сразу после обработки на алтаре бурь знали формулы боевых заклинаний, Гул’Дан без труда уничтожил остатки эльфийского барьера, открыв Орде путь в Кель’Талас. Самому же чернокнижнику теперь оставалось только дождаться подходящего момента и отчалить, наконец, в сторону Гробницы Саргераса.
Долго ждать нашему чернокнижнику не пришлось. Когда Орда подошла к стенам Луносвета, также защищённым магическим барьером, Гул’Дан сообщил Оргриму радостную весть – он знает, как испортить эльфам барьер. На самом же деле он планировал всего лишь повозиться немного перед вратами в город, а как только войско Молота рока скроется за холмами, дать дёру, прихватив с собой свой клан и учеников. Оргрима в тот момент мало заботила хитрющая гримаса, не ни на секунду не сходившая с зелёного лица Гул’Дана, поэтому плану чернокнижника ничто не мешало осуществиться. Ну, кроме клана Драконьей пасти, который Оргрим оставил присматривать за порядком, но этот клан можно было просто закидать заклинаниями. Именно это вскоре и произошло.
Когда силы Орды покинули Кель’Талас, Гул’Дан собрал кланы Бушующего шторма и Сумеречного молота, раскрыв им свой поистине зловещий план – плюнуть на всех остальных и уйти за море искать сокровища. Подавляющее большинство орков и огров, входящих в состав обоих кланов, тут же согласились, ведь каждый из них втайне желал подсидеть товарища, заграбастав себе побольше власти. Стоит заметить, что клан Драконьей пасти совершенно не ожидал вероломной атаки со стороны союзников, а потому наездники на драконах не смогли вовремя донести до Оргрима важные новости – многих из них перебили, а выжившие не сразу сообразили, что делать дальше. Когда же вождь всё-таки узнал о предательстве, Гул’Дан со своими сообщниками уже готовил корабли к отплытию.
Прибыв на место из воспоминаний Медива и потеряв по пути несколько кораблей (моряки из орков в те времена были такие себе), Гул’Дан обнаружил, что искомая Гробница находится под водой. Это стало проблемой, но совсем небольшой, ведь по какой-то причине чернокнижник знал ритуал, поднимающий древние эльфийские храмы из воды. Когда же циклопическое сооружение вместе с небольшим куском суши показалось из воды, обнаружилась ещё одна, более существенная проблема – сыновья покойного Чернорука с небольшим отрядом бойцов уже готовились брать корабли предателей на абордаж. Гул’Дан приказал кланам оборонять Расколотый берег от преследователей, а сам, прихватив горстку помощников, спустился в Гробницу.
Древний храм встретил незнакомцев очень недружелюбно. Из тёмных углов, пропахших тиной, на них то и дело набрасывались какие-то твари, которых орки приняли за демонов. На самом же деле это вполне могли быть и наги, несколько обеспокоенные поднятием их убежища со дна моря. Как бы то ни было, отряд Гул’Дана продвигался всё дальше и дальше по Гробнице, пока, наконец, чернокнижник не остался совсем один. И хотя все его прислужники погибли, сам Гул’Дан не собирался возвращаться на поверхность, пока не получит обещанное ему величие. Вместо этого он, правда, получил ещё одну свору разъярённых обитателей Гробницы, справиться с которыми уже не сумел. Загадочные существа, кем бы они ни были, разорвали колдуна на части, положив конец всем его мечтам. Но при этом история Гул’Дана, как это ни парадоксально, не заканчивается.
Следом за Гул’Даном в Гробницу Саргераса спустились и несколько верных Орде воинов. Они отыскали останки чернокнижника и забрали его голову с собой, чтобы порадовать вождя хотя бы этим. В результате Череп Гул’Дана, насквозь пропитанный Скверной, благополучно пропутешествовал обратно в Дренор, где достался Нер’Зулу. Нер’Зул отчётливо слышал шёпот своего бывшего ученика, однако череп он хотел использовать не для бесед. С его помощью он открыл нестабильные порталы на вершине Чёрного храма и разорвал Дренор на части. Череп, однако, уцелел в этом катаклизме, доставшись в итоге демонам. Демоны также не постеснялись использовать артефакт в своих целях – с их помощью он во времена Третьей войны отравил северные рощи Калимдора, превратив их в Осквернённый лес. Впрочем, в руках демонов Череп также не задержался – его у них отобрал Иллидан Ярость бури. Вот с ним-то Череп и пробыл до самой смерти первого охотника на демонов. Правда, куда Череп Гул’Дана запропастился после этого… ну, это уже совсем другая история.
А на сегодня всё. Упущено что-то важное? Обязательно пишите об этом в комментариях! Ну, или не пишите, если вдруг не хочется. Остаётся только сказать «доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!». Ах да, осталось ещё кое-что важное. Счастливого вам Нового года и всех прочих праздников, которые также отмечаются зимой! Встретьте их с максимальным комфортом и душевной теплотой. Гул’Дан с этой задачей не справился. Не будьте как Гул’Дан.
О титрах, кстати, тоже не забудьте. Я вот не забыл. Итак, сначала авторы картинок по порядку:
1. Rui Zhang
2. Eric Braddock
3. DSL
4. Jordan Kerbow
5. Lee HC
6. Dave Greco
7. Nikolai Ostertag
8. Sean Sevestre
Ссылка... куда? Ну, в группу ВК:Все вы, скорее всего, уже хорошо знакомы с такой личностью, как принц Артас Менетил. И это совершенно не удивительно, ведь он является одним из самых популярных персонажей за всю историю существования вселенной Warcraft. Да ещё и его история – это одна из самых прописанных и богатых на события историй. И, в отличие от некоторых других, история Артаса закончена, так что сейчас мы имеем отличную возможность проследить весь тот увлекательный путь, который он проделал от принца Лордерона до зловещего владыки нежити в крутом шлеме. Впрочем, для того, чтобы съесть всю эту красоту целиком, необходимо и сопутствующую литературу почитать, и в дополнение к игре Warcraft 3 поиграть, и даже полностью пройти нордскольскую кампанию в World of Warcraft – времени на всё это, как вы понимаете, нужно очень много. Есть ещё вариант прочитать до конца статью, которую вы уже начали читать прямо сейчас. Она тоже будет довольно длинной, но не настолько. Я же постараюсь рассказать вам о принце Артасе в максимально простой для чтения форме. Собственно говоря, давайте уже начинать.
Принц Артас
Наша история берёт своё начало в те далёкие времена, когда люди Азерота были абсолютно уверены в том, что пандаренов не существует. Трава была зеленее, солнце светило ярче, а Blizzard даже и не думали выпускать мобильную игру по вселенной Diablo. Добрые были времена. И в это самое время король Лордерона, также известный под именем Теренас Менетил II, готовился к рождению сына. Он прогуливался по живописным лесам своего королевства, размышляя над тем, какой же ник выбрать для будущего наследника престола. Очевидно, что такие ники, как «Пшеничко» или «Мурлапка» совершенно не подходили для принца, а выбрать красивый ник, не ломающий атмосферу игровой вселенной, было невероятно сложно даже тогда. К счастью для короля, ещё не затронутые порчей Плети леса Лордерона знали целую уйму ников, идеально подходящих для любого королевского отпрыска. И леса эти, как вы знаете, прошептали один из них Теренасу – Артас. Вскоре после этого на свет появился маленький принц, которого ожидало великое будущее сначала в качестве наследника лордеронского трона, а потом и короля. Конечно, у Теренаса ещё имелась самая настоящая дочь, но так уж было устроено престолонаследие в Лордероне – если в правящей семье рождался мальчик, то первым в очереди на трон становился именно он. Так или иначе, но все были в полном восторге – король и королева радовались рождению сына, принцесса радовалась рождению брата, а крестьяне радовались просто так, за компанию.
Обитать принцу Артасу предстояло непосредственно в королевском дворце Лордерона и его окрестностях, где было абсолютно всё необходимое для взращивания наследника престола – об этом Теренас позаботился заранее. Принцу даже предоставили своего личного коня, рождение которого он наблюдал собственными глазами. Не знаю уж, какое именно воздействие данное зрелище произвело на психику Артаса, однако за жеребёнком, получившим от своего хозяина кличку Невыпадим… ой, простите, Непобедимый, он ухаживал исправно. Короче говоря, благодаря широким возможностям своего отца, Артас сызмальства мог позволить себе гораздо больше, чем среднестатистический детёныш крестьянина обыкновенного – у них-то никаких личных коней, само собой, не было. У принца, помимо всего на свете, были также отличные шансы стать маленьким избалованным негодяем, однако шансами этими он не воспользовался. То ли из-за своего природного благородства, то ли из-за умелого воспитания, но принц Артас никогда не гнушался общаться с обычными, ни капельки не знатными людьми. Будущий король то и дело убегал от своих учителей, чтобы поглазеть на работу кузнеца, поболтать с кухарками или даже отнести кружку горячего чая мёрзнущему на крепостной стене стражнику. Король Теренас делал вид, что не одобряет поведения своего сына, однако в душе был горд, ведь Артас грозил вырасти в открытого и честного человека, каким и должен быть настоящий король.
Клятва Артаса
Будучи вполне обычным, хоть и королевским, ребёнком, Артас был начисто лишён выбора. Едва родившись, он уже был обречён повзрослеть и перенять бразды правления у своего отца. К счастью, принца это взросление ничуть не пугало, а совсем наоборот – вдохновлённый примером своего коронованного родителя, Артас мечтал однажды стать королём, которого все вокруг будут любить и уважать. Об ответственности, которую ему предстояло взвалить на свои плечи вместе с титулом, юный принц не задумывался. Ответственность казалась ему чем-то естественным. Чем-то, что приходит само собой, когда это необходимо, и о чём не нужно долго раздумывать. Впрочем, первое серьёзное испытание поджидало Артаса ещё в детстве. Он был ещё слишком мал, чтобы всерьёз заниматься чем-либо, кроме учёбы и отдыха от учёбы, но уже прекрасно понимал, что за пределами Лордерона существует огромный мир, в котором постоянно что-то происходит. И как раз в это время на горизонте замаячила Вторая война, известия о которой прибыли в Лордерон вместе с уцелевшими в Первой войне жителями Штормграда. Находился среди этих жителей и Вариан Ринн, который, сам того не желая, стал королём разорённого Штормграда. Вариан был примерно того же возраста, что и Артас, однако в Лордерон он прибыл разбитым и полным ненависти. В свои годы он уже стал свидетелем ужасов, которые приносит война, и общение с ним изрядно встряхнуло мировоззрение Артаса. Будучи весьма чувствительным ребёнком, юный принц Лордерона чувствовал горечь Вариана так, будто бы она принадлежала ему самому. Возможно, именно благодаря этому двое мальчишек и подружились.
Беспокойство, которое охватило всех обитателей лордеронского дворца во время Второй войны, передалось и Артасу. Гости из соседних с Лордероном королевств, которые частенько приезжали во дворец, чтобы обсудить военную стратегию, всегда ходили мрачнее тучи. А когда все они вместе с Теренасом запирались в комнате для совещаний, оттуда постоянно доносились звуки, явно свидетельствующие о ведении яростных споров. Никто не знал, чем закончится война с орками, а потому тревога, нависшая над Лордероном, легко читалась в глазах каждого, с кем виделся Артас. Война же, как вы знаете, закончилась относительно благополучно для Восточных королевств – армия орков была побеждена у стен Столицы, после чего люди начали заново привыкать к мирной жизни. Как и большинство других лордеронцев, Артас воспринимал орков как бездушных чудовищ, однако, в отличие от Вариана, он не хотел всех их перерезать, считая решение о создании резерваций вполне разумным. Вообще, после окончания Второй войны Артас заметил, что отец начал относиться к нему несколько иначе. Ему позволяли принимать участие в важных совещаниях и даже время от времени прислушивались к его мнению по небольшим, но всё-таки важным государственным вопросам. И чем старше становился принц Артас, тем глубже он погружался в этот омут, именуемый политикой. Кроме этого, Теренас позволил своему сыну обучаться военному делу и владению оружием у самого Мурадина Бронзоборода, закрыв глаза на синяки и ссадины, которые Артас получал во время тренировок. Принц и раньше знал, с какой стороны следует браться за меч, однако никаких серьёзных тренировок у него до этого момента не было.
Постепенно Артас начал осознавать, что забота о государстве – это совсем не то, что он себе представлял, будучи ещё ребёнком. Если говорить совсем вкратце, то у принца становилось всё больше обязанностей, а вот личного времени оставалось тем меньше, чем старше он становился. Отдушину Артас находил лишь в своём верном коне, Непобедимом. Ну, если быть точнее, то не в самом коне (потому что отдушины в коне – это штука сомнительная), а в верховых прогулках, совершаемых посредством оного коня. Каждый раз, когда Артас чувствовал себя морально уставшим или раздосадованным, он попросту запрыгивал в седло и мчался вдаль, не думая ни о чём. Непобедимый, явно скучая в стойлах, радовался этим редким прогулкам не меньше, чем хозяин, так что прогулки шли на пользу им обоим. Увы, времени для поездок по окрестностям у Артаса было не так уж много, что не лучшим образом сказывалось на его моральном самочувствии. И вот, в один из холодных зимних дней, когда дул особенно промозглый ветер, принц решил в очередной раз выбраться на прогулку. Он был крайне раздосадован недавним разговором со своей сестрой, которую король Теренас собирался выдать замуж против её воли – договорной брак с участием Калии Менетил тема для другой статьи, но стоит упомянуть, что дело это мутное, и в нём замешан Смертокрыл. Артас понимал, что такие браки – не редкость в Восточных королевствах, и что ему тоже, вероятно, придётся жениться, руководствуясь лишь политическими мотивами. Он прекрасно всё понимал, но от этого ему было не легче. Артас так сильно увлёкся своими мыслями, что не заметил, как ведёт Непобедимого к обледеневшему краю оврага. Понимание пришло к принцу Лордерона лишь в тот момент, когда было уже поздно что-либо предпринимать – Непобедимый рухнул в овраг и переломал себе ноги. С ужасом наблюдая агонию своего верного коня, Артас далеко не сразу, но всё же решился прервать его мучения ударом меча, ведь жрецы и паладины исцеляют такие страшные раны только в сказках. Принц быстро осознал, что всё случилось по его вине – его собственные беспечность и невнимательность стоили Непобедимому жизни. Пытаясь сохранить свой ранимый рассудок в целости, Артас принёс молчаливую клятву. Он поклялся, что никогда больше он не позволит своим слабостям подвергнуть кого-то опасности. И даже если придётся отдать жизнь ради того, чтобы защитить чужую, он, Артас, сделает это. Клятва лишь слегка смогла унять душевную боль принца – ему уже не суждено было стать прежним.
Принц-паладин
Шло время, однако чувство вины за смерть Непобедимого неотступно следовало за Артасом – этот груз со своей души ему довелось скинуть гораздо, гораздо позже. Не забывал Артас и о своей клятве, благодаря которой его решимость стать паладином лишь укрепилась. Он, правда, никому о клятве не рассказал – видимо, не хотел портить предстоящую церемонию посвящения в соборе Штормграда. Паладинствовать в те времена считалось достаточно престижным занятием (только представьте – никто даже не называл паладинов однокнопочными), так что решение стать частью ордена Серебряной длани далось Артасу легко. Ко всему прочему, обучать принца взялся лично Утер Светоносный – глава своего ордена и один из самых знаменитых паладинов в истории Азерота. Уроки Светоносного Артасу нравились, но длиться бесконечно они не могли, да и посвящения юный принц ждал с огромным нетерпением. Впрочем, когда день посвящения всё-таки настал, Артас не почувствовал никакого восторга – он был измучен чувством вины, тоской и переживаниями о собственном будущем в качестве короля Лордерона. Всё это превратилось в этакий метафорический мерзкий комок, который начал отравлять душу принца своими тлетворными миазмами. И как раз в день посвящения Артас начал замечать за собой вещи, ранее ему не свойственные. Сначала он разозлился на своего отца из-за случайно брошенного им слова, хоть и не подал виду, а потом ему в голову пришла мысль, что использовать свои власть и влияние для какой-нибудь сиюминутной чепухи – это вполне приемлемо для паладина и наследника престола. Артас определённо был и паладином, и наследным принцем, однако помыслы его, стоит признать, уже не были такими чистыми, как раньше.
Артас и Джайна
С Джайной Праудмур Артас дружил с самого детства, и с тех же самых пор по Лордерону расползались слухи о якобы приближающейся свадьбе, благодаря которой династия Менетилов из Лордерона породнится с династией Праудмуров из Боралуса. И пока Джайна с Артасом были детьми, эти слухи редко выползали из уютных трактиров, медленно оседая на дне пивных кружек, однако в какой-то момент отпрыски двух королевских династий повзрослели. Став паладином, Артас решил, что пришло время брать таурена за рога (а если точнее, то Джайну за… кхм! Неважно!), поэтому попросил отца отпустить его на некоторое время в Даларан. Принц заверил Теренаса в том, что ему необходимо подучить историю Восточных королевств и прочие «книжные» дисциплины, однако в мыслях он гладил отнюдь не книжные корешки. Теренас прекрасно понимал, что Артас собирается в Даларан вовсе не затем, чтобы учиться, однако с лёгкостью отпустил его – всё-таки дочь правителя Кул-Тираса была далеко не самым худшим вариантом на роль будущей королевы. Итак, известив отца от отъезде, Артас очень быстро собрался в дорогу и столь же быстро достиг Даларана. В те дни город магов был одним из красивейших мест, известных людям Восточных королевств, однако Артаса привлекали совсем другие красоты. Как, собственно, и Джайну. Очень быстро эти молодые люди поняли, что настало время добавить в повседневную жизнь немного романтики. Любой, кто видел Артаса и Джайну вместе, мог с абсолютной уверенностью заявить – эти двое крутят друг с другом шашни. Вскоре уже порядком запылившиеся слухи о приближающейся свадьбе покинули свои пропахшие элем логова и выбрались наружу, распространяясь со скоростью игроков, набегающих на локации только что запущенного дополнения. Артас и Джайна почему-то хотели скрыть свои отношения, бормоча какую-то чепуху о долге и государственных делах, однако получалось у них это крайне скверно. К тому же Артас, рассуждая о долге, был не совсем честен, ведь именно от долга он и сбежал, пытаясь заменить его Джайной. И хотя Джайна не очень-то этому противилась, однажды всё пошло наперекосяк. «Но почему?», - вероятно, спросите вы. Да потому, что в один прекрасный (или не очень) день Артас решил, что ещё не готов для серьёзных отношений. Он наговорил Джайне всякой чепухи про важность тренировок и молодость, в результате чего их роман плавно переключился на режим «грустить вечерами у окна и думать о нём/ней». И ни Джайна, ни Артас ещё не знали, что возродить былые отношения они так и не смогут, ведь пока они развлекались, Кел’Тузад в подземельях Каэр Дарроу уже готовился выпустить усовершенствованную им чуму нежити в Лордерон.
Принц Артас и некромант
Даже в таком насквозь фэнтезийном мире, как Азерот, нашествие нежити всегда происходит незаметно для большинства обывателей. По крайней мере, до тех пор, пока этим самым обывателям не начинают откусывать лица разного рода вурдалаки. Вот и с Лордероном приключилась именно такая неприятность. Несмотря на многочисленные сообщения о вспышках странной чумы в самых разных концах королевства, вряд ли кто-то всерьёз думал, что Лордерон просто возьмёт, да и превратится в декорации для фильма про зомби-апокалипсис в средневековье. Если вы читали прошлогоднюю статью о Кел’тузаде (а если не читали, то поищите и почитайте – она же интересная), то уже знаете, что чума нежити распространялась с помощью заражённого зерна. Чумное зерно по всему Лордерону развозили ничего не подозревающие торговцы, после чего из этого зерна пекли хлеб для крестьян, которые также ничего не подозревали. Вполне возможно, впрочем, что кого-то смутил нездоровый зелёный цвет хлеба или неприемлемая для выпечки вонища, но так как зерну из Андорала привыкли доверять, то и ели эту чумную гадость без лишних раздумий. Короля Теренаса известия о начинающейся в Лордероне чуме беспокоили, но не сильно – непокорные банды орков, то и дело набегавшие на крестьянские фермы, казались ему гораздо более серьёзной угрозой. Тем не менее, он вряд ли бы так долго просидел на троне, если бы не придавал слухам никакого значения вовсе, к тому же маги Даларана также были обеспокоены обрывочными сведениями с севера. В итоге король Лордерона и архимаг Антонидас решили, что необходимо отправить кого-нибудь на разведку. И так уж получилось (совершенно случайно!), что архимаг отправил свою лучшую ученицу, Джайну Праудмур, а король Теренас отправил своего сына, Артаса. Артас уже успел проявить себя в бою против орков, атаковавших Странбрад – многие люди тогда погибли, однако и нападавшие не избежали кары. При виде орков, убивающих подданных королевства, Артас пришёл в ярость, и только Утер смог его утихомирить. В тот раз кровожадные порывы принца просто списали на молодость, и очень зря – это были первые тревожные звоночки, которые в дальнейшем привели к ужасным последствиям. Как бы то ни было, разведывательная миссия в северном Лордероне должна была стать для Артаса настоящей проверкой его навыков и решимости, ведь никакого наставника, который направил бы его действия, рядом уже не было.
Снова встретившись спустя долгое время, Артас и Джайна определённо испытывали неловкость. Это, конечно, не помешало им пожамкать друг друга в палатке на первом же привале, однако вскоре ошмётки былой романтики отошли на второй план - перед ними простирались чумные земли. Ничего подобного тому, что происходило в северном Лордероне, Артас и Джайна (а также горстка мечников, которых Теренас дал сыну с собой) никогда раньше не видели. Они полагали, что столкнутся с чем-то страшным, но вполне привычным – со стаями крыс, огороженными деревнями, стенающими больными. Северный Лордерон же, вопреки ожиданиям, будто бы вымер. Но это была только половина беды, ведь жертвы чумы не собирались лежать и ждать погребения, как и полагается любому уважающему себя мертвецу. Все они бродили среди опустевших домов, что-то невнятно бормотали, а при виде живых немедленно бросались к ним с явным намерением откусить нос или даже что-нибудь посущественнее. Сильнее всего превращение подданных королевства в кровожадных чудовищ переживал именно Артас – в случае с орками он чётко знал, на кого ему нужно направить свой гнев, а тут врагами выступали обычные люди, ставшие жертвами неведомой болезни. И чем дальше продвигалась группа людей по чумным землям, тем больше ужасов им встречалось, и тем сильнее принц Артас погружался в свои невесёлые мысли. Вскоре, однако, им попалась первая зацепка, которая могла привести к источнику чумы – земля вокруг амбаров с зерном была ещё более мёртвой, чем пиратские сервера с Пандарией. Помимо этого, среди оживших мертвецов изредка попадались живые люди – чародеи в тёмных одеждах, в которых Джайна узнала некромантов. Артас шокировал тот факт, что за распространением чумы стояли никакие не демоны, не потусторонние чудовища, а самые обычные люди, возжелавшие власти над жизнью и смертью. По крайней мере, Артас больше не сомневался. Он знал, кто его враг, и что враг этот скрывается в Андорале.
Продвигаясь к Андоралу, Артас и Джайна встретили ещё больше нежити. Всё вокруг буквально кричало о том, что северный Лордерон отныне является царством мёртвых – земля была поражена порчей, а порабощённые проклятием нежити крестьяне уже возводили укрепления. Наблюдая всё это безобразие своими собственными глазами, Артас уже не мог думать ни о чём, кроме возмездия. За время путешествия принц стал молчаливым, постоянно огрызался на своих людей и Джайну, и даже сражался он с какой-то нездоровой одержимостью. Месть и ненависть стали для Артаса единственным, что двигало его вперёд, и ничего хорошего из этого выйти попросту не могло. Тем не менее, верные принцу люди тогда всё ещё думали, что он хоть и перегибает палку, но цель его благородна. И творящееся в Андорале безумие, учиняемое Кел’Тузадом и его прислужниками, никому не оставляло времени для сомнений, в том числе и самому принцу. Итак, Артас без лишних раздумий повёл своих людей на штурм – и хорошо ещё, что в чумных землях удалось найти вооружённых до зубов союзников, иначе никакого штурма бы не получилось. Пробившись через некоторое количество агрессивных мертвецов, отряд Артаса столкнулся, наконец, с Кел’Тузадом. Некромант даже и не думал отпираться – напротив, он с радостью сообщил Артасу, что служит некоему Мал’Ганису, который засел в Стратхольме и оттуда планирует начать зачистку Лордерона от живых. Сообщив всю сюжетно важную информацию, некромант испустил дух, слишком близко познакомившись с молотом Артаса. Всем было ясно, что в Стратхольме принца ждёт ловушка. Всем, кроме него самого. Артас по-прежнему был одержим гневом, и лишь цель его немного изменилась – раньше это был Кел’Тузад, а теперь его место занял таинственный Повелитель ужаса.
Артас и очищение Стратхольма
Итак, Артас расправился с Кел’Тузадом и повёл свой потрёпанный отряд к Стратхольму, рассчитывая как можно быстрее избавиться от истинного источника чумы. Это было подходящее время для того, чтобы вправить принцу мозги на место, однако его воины не осмеливались даже слово поперёк сказать, а Джайна, увы, в те годы была ещё слишком слабохарактерной. Даже прибытие Утера, который привёл с собой подкрепления из Столицы, делу не помогло. Конечно, раньше Артас уважал своего наставника, да только это был другой Артас – на несколько лет моложе, с убеждениями, которые никто как следует не шатал, и с вполне здоровой головой. Старая травма от потери Непобедимого, данная после этого клятва, проснувшаяся в Артасе гордыня, разрыв с Джайной, путешествие по опустошённому Лордерону – всё это так сильно изменило принца, что назад для него дороги больше не существовало. Артас считал свои решения абсолютно правильными и достойными настоящего короля, которым он, конечно, ещё не являлся. Если же кто-либо открыто не разделял его стремлений, то этот «кто-то», несомненно, был предателем и дезертиром. Думаю, вы уже прекрасно знаете, к чему всё это привело – к тому, что Артас, взглянув на Стратхольм и вдохнув воздух, наполненный запахом чумы, сообщил всем вокруг, что город необходимо уничтожить. Организовать карантин или эвакуировать горожан, которые ещё не покупали хлеба или зерна из Андорала? Или же обыскать окрестности и выяснить, где прячется Мал’Ганис? Нет, такие мысли совсем не пришли принцу в голову, ведь у него была своя собственная, лучшая во всём Азероте идея, против которой могли выступать лишь глупцы и предатели.
Утер, Джайна и некоторое количество бойцов сразу же засомневались в том, что план Артаса – это именно то, что необходимо для спасения Стратхольма. План этот казался им дикостью, в которой не было никакой необходимости, а кое-кто даже начал сомневаться в адекватности принца. Поняв, что не все окружающие одобряют его решение, Артас пришёл в ярость – он приказал всем несогласным убираться прочь, а сам принялся готовить нападение. Утер, шокированный словами юного принца, поспешил увести своих людей от обречённого Стратхольма. Как истинный паладин, Утер должен был остановить Артаса любой ценой, однако он поклялся королю Теренасу, что будет защищать Артаса, и клятва эта оказалась превыше его убеждений. Вряд ли Утер Светоносный мог даже в мыслях допустить, что однажды ему придётся сделать такой выбор, но он, тем не менее, сделал его. Джайна, не желая смотреть на то, как Артас превращается в убийцу, отправилась вслед за Утером, обрывая в душе своего принца единственную нить, которая удерживала его от безумия. После того, как Утер и Джайна покинули его, Артас почувствовал себя преданным – да, он намеревался совершить ужасный поступок, но как ещё можно было спасти Лордерон от чумы? Убедив самого себя в том, что он поступает правильно, Артас повёл немногих оставшихся с ним людей на зачистку города. Стоит заметить, что горожане были крайне удивлены, когда узнали, что принц Артас явился их всех убить. Никакого сопротивления они организовать не успели, ведь отчасти Артас всё-таки был прав – люди, которые успели накушаться отравленного хлеба, уже превратились в слуг Короля-лича. Восстав из мёртвых, они принялись медленно, но верно истреблять своих ничего не подозревающих соседей. Убивая безоружных людей, Артас почувствовал, что, вероятно, он занимается какой-то ерундой, однако он постарался отгородить себя от подобных мыслей. Когда резня всё-таки подошла к концу, перед принцем появился Мал’Ганис во всей своей демонической красе. Он во всеуслышание сообщил, что намеревается перебраться в Нордскол, после чего воспользовался магией и скрылся с глаз. Артас, даже и не думая о том, что перед ним ещё более очевидная ловушка, чем сам Стратхольм, поклялся найти и убить Мал’Ганиса любой ценой. Каким-то образом клятва «отдать свою жизнь, чтобы спасти чужую» в голове Артаса преобразовалась в «отдать сколько угодно чужих жизней, чтобы отомстить демону, который меня бесит». Вскоре Артас покинул Лордерон и направился в холодный Нордскол, чтобы встретить там свою судьбу и некоторое количество неожиданных поворотов сюжета.
И вот на этом первая часть большой статьи про Артаса Менетила подходит к концу. В следующий раз мы поговорим о том, что же случилось с Артасом в Нордсколе и как его угораздило стать слугой Короля-Лича. Будет весело. А пока что… удачи вам и до встречи в новых рассказах.
Наименования авторов картинок по порядку:
1. Eric Braddock
2. Roman Kenney
3. Brandon L Hunt
4. Estelle Pechuzal
5. Tooth
6. Cole Eastburn
7. Shengyi Sun
Ссылка на мою, автора статьи, группу ВК: