Deus vult
«Deus vult» (Этого хочет бог) — боевой клич, использовавшийся христианскими крестоносцами в 11 веке во время первого крестового похода и осады Иерусалима.
Дом, милый дом
Pill I ЮМОР I МЕМЫ https://t.me/tabl_one/1072
Сарацины борзеют, мой господин!
Тяжелый выбор Балиана
Для М.
По окончании новогодних праздников передо мной, как и перед множеством соотечественников встал очень тяжелый выбор. Рискнуть и доесть оливье, или же трусливо поджав хвост, сдаться перед лицом гниения? Мой жребий был брошен. Дочитав казахские надписи на баллончике освежителя воздуха, я задумался – кто ещё в мировой истории стоял перед столь же тяжелым выбором?
Родился Балиан Ибелин, последний рыцарь Иерусалима, плюс-минус в 1143 году. Благословенные времена. До эпидемий чумы ещё 200 лет, а до пранков на ютубе ещё восемь с лишним веков. Батя его, Балиан старший, изволил довольно скоро уйти в мир иной, оставив младшему сыну в наследство только красивую фамилию. Кроме как лечь и помереть, оставалось только одно – взять бразды правления судьбой в собственные руки.
Балиан кинул кости судьбы и победил. Он женился на Марии Комнин. Чем довольно скромный крестоносец покорил сердце королевы, племянницы императора – загадка. Такая вот магическая сила любви. Простой крестоносец породнился с королевским родом и вскоре доказал, что и сам достоин ранга королей. Но об этом чуть ниже.
Ридли Скотт может сколько угодно говорить, что это Сибилла, но мы-то с вами знаем, что это Мария
На дворе, однако, 1177-ой год. Пауза между вторым и третьим крестовыми походами. Политическая обстановка в Иерусалимском королевстве, мягко сказать, неспокойная. Иерусалим в руках крестоносцев, но молодой и амбициозный Салах-ад-Дин уже присматривается, как бы это дело переиграть обратно. Поэтому Балиан занялся самым подходящим и богоугодным делом того времени – надел шлем и уехал махать мечом.
Военная фортуна крепко чмокнула Балиана прямо в топфхельм, поэтому пять лет боевых действий он пережил благополучно. Хотя в тамошних местах можно откинуться попросту от того, что тебя в собственных доспехах солнце насмерть зажарит. Но политические игрища Иерусалима показали свое гнилое нутро. В 1185-ом году умер прокаженный король Балдуин 4, который за двадцать четыре года своей короткой, но яркой жизни успел навоевать куда больше, чем тот же Ричард Львиное Сердце. Племянник-наследник Балдуин 5-ый задержался только на год в этом грешном мире и тоже ушел в Царствие Небесное.
Вот тут-то встала закавыка. Оставались два наследника, сестры Балдуина 4 – Изабелла и Сибилла. Из этого просто политического расклада мгновенно разыгралась такая сложная многоходовочка, что за руками не успеваешь следить. Так как у нас тут на дворе все ещё было средневековье, всем было понятно, что править будет не одна из сестер, а её муж. Мужем Сибиллы был знаменитый Ги де Лузиньян. Гражданин настолько деятельный, что вызывал у многих крестоносцев тошноту и головокружение.
Пробыв всего лет пять в Иерусалиме, он сразу же очаровал сестру короля. И довольно поспешно, буквально тайно женился на ней – чтобы обставить в этом деле старшего брата Балиана – Балдуина. Балдуин обиделся и уехал из страны вовсе. На тот момент ещё живой король Балдуин 4 (такая большая страна, а одни Балдуины кругом) поначалу был очарован деятельным Ги и даже назначил его своим регентом. Потом, правда, настолько разочаровался в этом гражданине, что даже пытался устроить официальный развод с Сибиллой, но помер не доведя дело до конца.
И вот уважаемые люди Иерусалимского королевства собрались на сходняк, чтобы выбрать новую королеву. На сторону Изабеллы встали Балиан и Мария. Тут гадать не приходилось – Изабелла была дочерью Марии от первого брака, а Балиан, соответственно, её отчимом. Карты были серьезные, но тут на сцену вышел Рене де Шатийон.
Французский дворянин, участник второго крестового похода, был таким бешеным псом, что даже привычные ко всякому братья по оружию только пот утирали. В свое время, остро нуждаясь в деньгах, к примеру, не постеснялся зверски пытать патриарха Антиохии, выбивая из него шекели на войну. Во время очередного похода он попал в плен к сарацинам, и пятнадцать лет там прокуковал, пока за него наконец-таки не собрали выкуп. Пятнадцать лет в плену, понятное дело, не смягчили его характер. Однако создали ему среди населения авторитет гражданина крепко пострадавшего за веру христианскую.
Именно Рено, очевидно, и сыграл ключевую роль в политическом раскладе Иерусалима. Сначала он прибежал к мужу Изабеллы, с агитацией, что надо брать власть в свои руки и бароца-бароца. Но муж Изабеллы был спокойным и набожным человеком, ему все эти хитросплетения был до известного места.
- Слабак и баба, - ответил Рено и встретился с Ги де Лузиньяном.
Вот эти двое-то и нашли много общего. Оставалась сущая мелочь – протолкнуть жену Ги на престол, и протащить следом его самого. Сибилла сделала официальное заявление.
- Раз вам так не нравится мой муж Ги – то ладно, развод и девичья фамилия, мне королевство Иерусалимское дороже.
Вся административная верхушка с почтением отнеслась с такому жесту и короновали все-таки Сибиллу. В знак уважения к её героическому решению, ей было разрешено самой выбрать себе мужа, короля-консорта. Ну и кого же она выбрала? Правильно, Ги де Лузиньяна. Фьють-ха! Многоходовочка окончена, всем спасибо, все свободны.
Сторонники Изабеллы начали бежать из Иерусалима, пока колесо репрессий до них не докатилось. Но Балиан и Мария остались.
- Вы все слиняете, а святую землю кто защищать будет? Пушкин?
Первым делом, на посту короля Ги решил окончательно закрыть сарацинский вопрос. И дал добро своему братюне Шатийону на неограниченную караванную войну. Торговые пути сарацинов стали прерываться. Но Саладин только того и ждал.
- Раз эти неверные не умеют жить мирно – то и не очень-то хотелось, - сказал он и конфликт перешел в горячую стадию.
В 1187-ом году Саладин осадил город Тиверия. Гонец примчался к де Лузиньяну с просьбой о помощи. Ги следовало бы задуматься, как это так удачно посыльный проскочил сквозь кольцо осады, но он уже закусил удила и начал собирать войска. Балиан напрасно пытался взывать к голосу разума, что восток дело тонкое и тут надо все обмозговать. Тщетно. Поход начался и верный своей присяге Балиан отправился вместе с королем на деблокаду. Зря.
Разумеется, это была ловушка. У горы с романтическим названием Рога Хаттина, вдали от источников воды, крестоносцы попали в окружение. Сарацины сразу начали умело вредить физически и морально. Заливали крестоносцев стрелами и выливали питьевую воду на землю. Не выдержав такого жирного троллинга несколько рыцарей сразу перебежали на сторону Саладина. Пехота воткнула мечи в землю и сказала, что в гробу господнем она видала тут умирать ни за что. Балиан с верной братвой вскочил на коней и пошел на прорыв. Ему и ещё буквально десятку рыцарей удалось с боем вырваться, вся остальная армия была перебита или сдалась в плен. Де Лузиньян и де Шатийон попали в руки Саладина.
Саладин предложил королю Иерусалима выпить водички. Но Ги, проявив хладнокровие достойное самурая, отказался. Дескать, все равно же убьешь, зачем воду на меня переводить? Отдайте её раненым.
- Разве король может убить короля? – искренне удивился Саладин и отрезал голову Рено Шатийона.
Он-то был не король. Всё честно.
Балиан же сумел добраться до города Тир. Но тут никакого понимания политической обстановки не нашел. Его вежливо попросили вернуться к Саладину и сказать, что город сдается.
На дипломатических переговорах Балиан и Саладин прониклись взаимным уважением друг к другу, как рыцарь к рыцарю. Саладин, правда, хотел взять Балиана немного в плен.
- У меня жена и дети, - ответил Балиан, - а кто кроме меня о них позаботится?
- Респект, - ответил Саладин и отпустил рыцаря.
Балиан дал клятву, что больше не поднимет меча против сарацин и спешно направился обратно в Иерусалим. А там дела шли не очень. Войско крестоносцев разбито, Саладин приближается к стенам Святого города. Духовенство начало умолять Балиана взять организацию обороны на себя.
И вот перед нашим героем встал тяжелый выбор. Послать все к черту, сослаться на клятву, забрать жену и детей и дать деру из обреченного города? Или до последнего держать другую клятву – о защите Иерусалима? Бросить всё к черту на милость султана, или рискуя жизнью биться до последнего? Он выбрал второе.
- Ладно, - ответил Балиан, - сколько у нас рыцарей?
- Три.
- Ого, целых три тысячи?
- Просто три. Ну, без вас – два.
- Писос, - ответил Балиан.
И властью данной ему никем собственноручно посвятил 60 человек в рыцари. Чтобы было хоть кому-то держать оборону. В сентябре 1187-ого года началась осада. Под умелым руководством Балиана, в виду превосходящего противника, город сумел продержаться две недели. Когда стало ясно, что никакой помощи ждать не приходится, Балиан пошел лично на переговоры. Очень опасный шаг. Он нарушил свое слово, данное султану. А отрезанная голова Рено уже давала собственные гастроли по городам Сирии, напоминая всем, что бывает с врагами Саладина. Но Балиан был крут, как скала. Он сделал свой выбор и пошел на переговоры.
Саладин оценил вес тестикул этого рыцаря и секир-башка отменил. Начались переговоры о почетной капитуляции осажденных.
- Ну и зачем мне вас отпускать, если мои воины на ваши стены уже ходят, как к себе домой? – зашел издалека султан.
- С сарацинами жить – по-сарацински выть, - подумал Балиан.
И тонко намекнул, что в Иерусалиме много мусульманских святынь и важных пленников. Очень обидно будет, если их всех кто-то мечами порубает случайно.
- Ух, хорошо сказал, - оценил Саладин и дал добро на выкуп осажденных горожан.
Благодаря отваге и благородству Балиана тысячи людей сумели избежать попадания в рабство. Саладин настолько проникся уважением к своему противнику, что приказал отпустить ещё пятьсот человек и подарил семье Балиана земли возле Акры.
Так простой безземельный крестоносец был «почти равен королю по своему положению». Они поселились с Марией и детьми в Акре и жили долго и счастливо.
Аве Мария.