25 лет "Бойцовскому клубу"
25... Вот то время летит! Смотрел раз десять наверное это культовое кино. Даже DVD с ним был. Пересмотрим ещё раз?
Редкий случай, когда кино не хуже книги.
«Бойцо́вский клуб» (англ. Fight Club) — американский психологический триллер 1999 года режиссёра Дэвида Финчера по мотивам одноимённого романа Чака Паланика, вышедшего тремя годами ранее. Главные роли исполнили Эдвард Нортон, Брэд Питт и Хелена Бонэм Картер. Нортон сыграл роль безымянного рассказчика — обезличенного обывателя, который недоволен своей жизнью в постиндустриальном обществе потребления так называемых «белых воротничков». Он создаёт подпольную организацию «Бойцовский клуб» вместе с Тайлером Дёрденом — продавцом мыла, роль которого исполнил Брэд Питт.
Бомжи, раввины и Карибы — как монтировали «Американскую историю Икс»
Есть такое кино — «Американская история Икс». Да, это тот фильм, где голый Нортон со свастоном на груди «раскалывает орешек». «История» уже давно обрела культовый статус и считается классикой мирового кинематографа. Ее смотрели почти все, но мало кто знает, что итоговый результат оказался совсем не таким, каким его себе представлял режиссер картины Тони Кэй.
Тони Кэй — человек интересный. Это был его первый большой фильм, а до него он занимался только рекламой и видеоклипами, но уже успел заработать себе определенную репутацию. Подобрать нужное слово, чтобы описать его сполна, сложно: что-то среднее между «творческий» и «экспрессивный». Чтобы было понятней, вот небольшая зарисовка из его жизни. В перерывах между съемками Тони ездил по художественным галереям мира и в каждой пытался выставить в качестве экспоната бомжа, которого возил с собой. Кажется, я понял, какое слово подойдет, чтобы его описать — «ебанутый». Да, определенно, «ебанутый».
Когда встречается такой своеобразный персонаж и скандальная личность вроде Нортона — жди беды. После завершения съемок Кэй сделал первый вариант монтажа, который был на полчаса короче, чем итоговая театральная версия. Тестовые показы давали положительный фидбек, казалось бы, живи да радуйся, но Нортон был очень недоволен результатом, а вслед за ним такого же мнения начали придерживаться и студийные боссы. Было решено перемонтировать ленту. Но не забывайте, Кэй — ебанутый. Он был уверен, что создал шедевр. Тони закатил фееричный скандал и по его итогу был пинками спроважен из монтажной комнаты.
После этого инцидента он объявил войну своему же фильму. Чтобы донести недовольство до боссов, он начал выкупать целые развороты в разных популярных журналах. Представьте ситуацию: открываете вы свой любимый раздел о кино, а там «Нортон — пидор», «New Line Cinema СоСаТ», «Не ходите в кино на “Американскую историю”! Я это говно снимал, я знаю, о чем говорю!». Текст, конечно, немного отличался, но суть я передал верно.
Когда было опубликовано 35(!) таких объявлений, New Line решили поговорить с болезным, так как режиссер, перемешивающий с говном свой же фильм, не слишком хорошо сказывается на сборах. Ему назначили встречу, на которую Кэй — воздуха, воздуха наберите — притащил католического священника, буддистского монаха и раввина, чтобы с ним, цитата: «общались поуважительней». Вообще, представителей разных религий должно было быть больше, но они опоздали. Вероятно, это были самые кринжовые переговоры в истории кинематографа, но Кэй своего добился и получил еще 8 недель на монтаж новой версии.
Что сделает адекватный человек в такой ситуации? Правильно — сядет и будет монтировать. Но не забывайте, Кэй — ебанутый. Он заявил, что словил творческий приход и понял, как из отснятого материала сделать вообще новый фильм. Помахав платочком и сказав, что вернется через год, он укатил на Карибы, чтобы править сценарий совместно с поэтом Дереком Уолкоттом.
В этот момент Нортон осознал, что он давно перестал быть самым проблемным человеком в проекте, а значит ситуация явно вышла из под контроля. Таким образом он, матерясь и проклиная поехавшего (на Карибы) режиссера, начал самостоятельно монтировать картину.
Когда вести об этом дошли до Кэя, у него сгорела жопа. Как какой-то актеришка смеет прикасаться к его гениальному материалу!? В порыве ярости Тони уда… бахн… ебнул по стене с такой силой, что сломал себе руку.
Он был настолько взбешен ситуацией, что потребовал убрать свое имя из титров, заменив его на типичный для таких случаев псевдоним Алан Смити. Это распространенная практика для Голливуда, но если создатель отказывается от своего детища, то он также лишается права критиковать картину. Кэй же успел наговорить столько доброго и жизнеутверждающего, что о замене имени на псевдоним не могло идти и речи. Студия отказала ему, но я не устану напоминать, Кэй — ебанутый. Он пошел на второй круг, требуя заменить его имя в титрах, но уже не на Алана, а на Шалтая-Болтая. В чем была принципиальная разница не понятно, но не забывайте с кем имеете дело — логики искать тут не нужно. Когда и новая попытка потерпела неудачу, Тони созрел для хода гения и хотел официально поменять свое имя на Шалтая-Болтая, чтобы у студии не было формальных причин для отказа. То ли к счастью, то ли к сожалению, этот замысел он до конца так и не довел.
Зато он начал готовиться к премьере фильма и сел за книги по военному искусству. А вы что думали? Я напоминаю, Кэй — ебанутый. Он планировал нанять людей, чтобы забаррикадировать входы в кинотеатры и держать оборону, не пуская зрителей на «неправильную» версию фильма. Правда, к этому времени он спустил все свои сбережения на гневные пассажи в журналах и на иски против студии, так что и этой затее сбыться было не суждено.
Вся история закончилась перфомансом: Кэй с криком «Оно даже в туалет не лезет!» попытался спустить кассету с фильмом в унитаз, попутно снимая процесс на камеру.
Лента вышла в прокат в версии, смонтированной Нортоном, и снискала народную любовь, а сам Нортон был номинирован на Оскар. Для Тони же история кончилась печально. После всех выкидонов ему был заказан путь в Голливуд, а все его прочие работы снимались вне студий. Спустя много лет Тони признался, что все же рад, что ему не позволили убрать свое имя из титров. Е-ба-ну-тый.
Какую мораль можно вынести из этой истории? Пожалуй, такую: не доверяйте ответственные дела ебанутым.
Автор текста: Алексей Петров. Создано специально для CatGeek и сообщества Всё о кино.
Город астероидов (2023). Сегодня смотрим дома новый фильм Уэса Андерсона
Город астероидов (2023). Режиссер - Уэс Андерсон. Оценка IMDb: 7.00
Сюжет - 1955 год, небольшой вымышленный городок, расположенный возле кратера, оставшегося после падения астероида тысячи лет назад. Каждый год в этом месте проводится собрание юных астрономов, в котором участвуют ученики, их семьи, учителя, а также военные. Очередной такой слёт резко прерывается событиями, способными изменить мир.
Первый фильм режиссёра Уэса Андерсона после его режиссёрского дебюта под названием «Бутылочная ракета» (1994), в котором не играет Билл Мюррей. Изначально Мюррея взяли было на роль Стива, но он заболел ковидом незадолго до начала съёмок и ушёл из проекта.
Актерский состав как всегда мощный - Том Хэнкс, Эдвард Нортон, Скарлетт Йоханссон, Стив Карелл, Эдриан Броуди, Джейсон Шварцман, Джеффри Райт, а также Брайан Крэнстон, Марго Робби, Тильда Суинтон, Уиллем Дефо, Руперт Френд, София Лиллис, Лив Шрайбер, Мэтт Дтллон ...
К сожалению данный фильм самый слабый в фильмографии режиссера. Полностью проигрывает Отелю Гранд Будапешт, Королевству полной луны и более ранним картинам Уэса. Объективно это где-то 6,5 из 10, но это еще и самоповтор во всем. Актерский состав отличный, но выдающейся игры нет, сюжет, диалоги и ситуации банальные. По сути спасает отличный визуальный ряд. Французский вестник (2021) был качественнее в этом плане.
Всем приятного просмотра !!! Фанатам режиссера должно понравится.
Фильм загрузил к себе в телеграмм канал ( огромный архив видео, что бы можно было удобно смотреть на телефоне, планшете или небольшом ноуте). https://t.me/zverevsuperPaperPirates На канале много американской классики, корейского кино, советских фильмов, новинок, сериалов, мультов и тд. Там сейчас новый Астерикс, Папкин экзорцист с Кроу, Братья Супер Марио в кино (2023), Восстание зловещих мертвецов, Air: Большой прыжок , Форсаж 10, Киану Ривз с собаками в 4-х актах, много аниме и тд.
Эволюция нуара — от Билли Уайлдера до Эдварда Нортона
Вспоминаем, каким был нуар в его золотую эпоху, как менялся в следующие полвека и почему всегда оставался актуальным.
«Мальтийский сокол»
Десятки лет прошли с тех пор, как вышел последний классический фильм-нуар, «Печать зла» Орсона Уэллса, но жанр остался отпечатан в умах сценаристов и зрителей. «Закатать в асфальт», «Под Сильвер-Лэйк», эпопея о Джоне Уике и даже «Покемон: Детектив Пикачу», а также «Настоящий детектив» и сериал «Фарго», наконец, «Сиротский Бруклин» и «Аллея кошмаров» — названия, которые приходят на ум, когда вспоминаешь нуары последних лет, но ими список не исчерпывается.
Тем более что сам термин «нуар» можно трактовать в разной степени широко. Считается, что в нуаре должны быть одинокие сыщики (или убийцы) с моральным кодексом самурая (один из самых известных французских нуаров так и называется — «Самурай»), опасные красавицы, ночная изнанка городов, этический релятивизм и фатализм, но присутствие всех этих компонентов не так обязательно, как особый декадентский настрой (хотя шляпы и пистолеты все-таки желательны). Нуар не столько набор приемов и условностей, сколько способ смотреть на мир, выраженный в диалоге между героями Роберта Митчема и Джейн Грир в классическом нуаре «Из прошлого»:
— Так не играют в рулетку, так в ней не выиграть.
— Разве есть способ в ней победить?
— Есть способ проиграть не так быстро.
«Из прошлого»
Кино плаща и шляпы
Как и другие жанры, нуар появился из случайного совпадения факторов. Криминальные сюжеты в кино были всегда, но появление звука в 1930-е позволило насытить сценарии диалогами. Как и «сумасбродные комедии» того времени, почти всегда нуар — очень болтливое кино. Эффектные остроты и словесные поединки перекочевали туда из современной фильмам популярной американской прозы. Из ранних нуаров только немногие были сняты по оригинальным сценариям, а несколько авторов поставляли Голливуду сюжеты регулярно: Дэшил Хэммет придумал сыщика Сэма Спейда, Рэймонд Чандлер — Филиппа Марлоу (обоих играл Хамфри Богарт в «Мальтийском соколе» и «Глубоком сне» соответственно), а по Джеймсу Кейну сняли «Двойную страховку» и «Почтальон всегда звонит дважды».
«Двойная страховка»
Экранизировать Кейна было сложно: в его книгах слишком много секса, а на него в американском кино с середины 1930-х накладывались серьезные ограничения. Так кодекс Хейса, свод нравственных цензурных правил Голливуда, тоже стал фактором эстетики нуара. Эротизм для жанра почти обязателен, но прямо демонстрировать обнаженку и секс режиссеры не могли, приходилось либо развивать систему иносказаний, либо придумывать более сложные и тонкие, а оттого более волнующие образы. Героиня нуара — femme fatale, роковая женщина — излучает сексапил, не обнажаясь в кадре. В локонах Риты Хэйворт в «Леди из Шанхая» не меньше сексуального напряжения, чем бывает в более откровенном кино. А знаменитая сцена из «Двойной страховки», где Барбара Стэнвик появляется в полотенце на лестнице над головой Фреда МакМюррэя, настолько эротически заряжена, что прямо показывать адюльтер между героями после нее уже не обязательно.
Предшественники
У нуара были и другие предшественники, не только в Америке. Тревожная атмосфера, а также резкие светотени и косые ракурсы пришли из немецкого немого кино, экспрессионизма и не только, благодаря тому, что половина режиссеров Германии после прихода Гитлера к власти сбежала в Голливуд. Среди них, например, Фриц Ланг, который в Германии снял «М» и «Метрополис», а в Америке — «Ярость» и «Улицу греха», Роберт Сьодмак («Убийцы»), австрийцы Отто Преминджер («Лора») и Билли Уайлдер, он же Вильдер («Двойная страховка»).
«Убийцы»
Французское кино в Голливуде тоже смотрели, и если режиссеры Веймарской Германии исследовали всякую дьявольщину и психопатологию, то на парижских студиях увлекались так называемым поэтическим реализмом. Многие из этих фильмов были историями о романтичных героях-одиночках (их часто играл Жан Габен) с несчастливым финалом — например, «День начинается» и «Набережная туманов». Тех же романтичных циников в плащах мы вскоре встретим на улицах Нью-Йорка и Сан-Франциско. Не так уж удивительно, что раньше самих американцев феномен нуара заметили, описали и назвали именно французы после Второй мировой войны.
Министерство страха
Крутые детективы, немецкие эмигранты и французские влияния — все это не объясняет, почему нуар не просто встроился в жанровую систему калифорнийских студий, но оказался настолько важным, популярным и долговечным ее элементом. В шпионских интригах «Дурной славы», отчаянном бунте «Они живут по ночам» и беспринципном цинизме «Сладкого запаха успеха» было нечто такое, что точно попадало в нерв эпохи. Немецкий интеллектуал Зигфрид Кракауэр, написавший психологическую историю кино Германии «От Калигари до Гитлера», уже в 1946 году искал в общественных настроениях американцев подоплеку голливудских страшных фильмов. К ним он в эссе для журнала Commentary отнес «Тень сомнения» Хичкока, «Чужестранца» Орсона Уэллса и «Потерянный уик-энд» Уайлдера. А десятилетием спустя французские критики Раймон Борд и Этьен Шометон написали об этом же целую книгу, где впервые использован термин «film noir» — «черный фильм».
«Дурная слава»
Борд и Шометон замечают два факта, которые совпали с появлением нуара. Войны всегда выводят на первый план реалистичные сюжеты (эскапизм исторического кино или сказочной фантазии оказывается в такие времена неуместным), а такой масштабный конфликт, как Вторая мировая, не мог не заразить общество ощущением катастрофы. Тем более что тогда же появляется атомная бомба. Среди нуаров не очень много фильмов о войне и политике, хотя там попадаются шпионские сюжеты, а «Целуй меня насмерть» Роберта Олдрича напрямую говорит о страхе перед атомом. Но ощущение тревоги или даже предчувствие последних времен было постоянным фоном жизни в 1940-е.
Второй факт — распространение в США психоанализа. Прочитав и усвоив Фрейда, общество обнаружило, что человеческим миром управляет сексуальность, а добро от зла отличить совершенно невозможно. Так из-под мира, каким его знали до того, выбили еще одно основание.
На втором дыхании
Эпоха больших потрясений прошла, Орсон Уэллс снял «Печать зла» о границе США и Мексики, света и тени, нравственности и греха и тем самым подвел черту под классическим нуаром. Но это не значит, будто «черный фильм» вовсе исчез. К началу 1960-х он представлял собой уже сложившуюся систему, которой теперь вдохновлялось новое поколение режиссеров и которую можно было цитировать и обыгрывать.
«Печать зла»
Для авторов французской новой волны, боготворивших американское кино, нуар стал одним из главных образцов для подражания. Обаятельный жулик Мишель Пуакар (Жан-Поль Бельмондо) из дебюта Годара «На последнем дыхании» — наследник Хамфри Богарта. В фильме даже есть сцена, где герой любуется афишей с Богги, на которого сознательно хочет быть похож. Те же кумиры и у героев Райнера Вернера Фассбиндера, но, в отличие от годаровских игр в Голливуд, здесь уже не остается и намека на красивую жизнь классических экранных гангстеров. «Любовь холоднее смерти» или «Боги чумы» — даже более нигилистические по духу произведения, чем породившие их американские образцы.
Нуар превратился в международное явление, которое дошло не только до Франции и Германии, но и до Японии (многочисленные фильмы студии «Никкацу» с Дзё Сисидо, например «Мой паспорт — кольт» или «История одного преступления», а также продукция конкурирующих студий вроде «Бледного цветка» Масахиро Синоды), Гонконга (фильмы Джона Ву) и даже СССР (трогательная попытка советского нуара — «Убийцы», студенческий фильм Андрея Тарковского и Александра Гордона по Хемингуэю).
«Убийцы» Тарковского и Гордона
Но и в США он никуда не исчез — только получил приставку «нео». Некоторые из неонуаров оказываются стилизацией, как ретродетектив Романа Поланского «Китайский квартал»; другие развивают тему зыбкости границы между законопослушным гражданином и преступником, слугой закона и бандитом, государством и мафией. Джон Бурмен в 1967 году сделал психоделическую версию нуара («В упор» с Ли Марвином), Роберт Олтмен переместил роман Чандлера «Долгое прощание» в Лос-Анджелес хиппи и рок-музыки. До абсурда эту линию доведут братья Коэн в «Большом Лебовски» — пародии на «Глубокий сон», где детектив Марлоу превратился в бездельника-травокура Чувака. Существуют лесбийские нуары («Связь» Вачовски), научно-фантастические («Бегущий по лезвию»), мистические («Шоссе в никуда»), анимационные («Алоис Нобель и его призраки»). «Черный фильм» оказался очень гибким, но дело не только в этом.
Новый черный
Главное отличие неонуара (кроме цветной пленки, конечно) было в упразднении кодекса Хейса и, соотвественно, в возможности говорить обо всем прямо, без иносказаний. Мартину Скорсезе не пришлось прибегать к эвфемизмам, показывая бордель и порнокинотеатр в «Таксисте» (правда, крови в финале оказалось слишком много даже для семидесятых, так что режиссер увел сцену в ч/б). Стало можно показывать насилие во всех кровавых подробностях (как это делают Тарантино в «Бешеных псах» и братья Коэн в «Фарго») и не прятать секс в монтажные склейки.
«Таксист»
В «Подставном теле» Брайана де Пальмы и в «Основном инстинкте» Верховена скрытый эротизм нуаров становится предельно явным. Славой Жижек пишет: если в классическом «черном фильме» femme fatale воплощает мазохистскую фантазию (она манипулирует фантазиями героя благодаря своей завуалированной, призрачной сексуальности, и если он не может освободиться от ее чар, как это случается в финале «Мальтийского сокола», то непременно теряет свою волю и маскулинность, становясь рабом женских желаний и обрекая себя на катастрофический финал, как герой Роберта Митчема в «Из прошлого»), то в неонуаре этот образ становится более честным. Здесь роковая женщина прямо заявляет о своих намерениях и желаниях (см. сцену соблазнения героя Питера Берга в «Последнем соблазнении» Джона Дала), но ясность этих намерений вовсе не удерживает протагониста от падения.
Похоже, в нуаре отразилось что-то существенное не только для тревожных сороковых, но для современности вообще. Тот же «Фарго» — образец типичного для Коэнов мизантропического высказывания: у мира нет смысла, есть только жестокий абсурд случайности, помноженный на глупость и эгоизм человечества. Но до этого додумались не только Итан с Джоэлом. Такое мировоззрение со времен Второй мировой и начала ядерной эпохи ничуть не устарело.
«Фарго»
Даже наоборот. Теории заговора стали общим местом, подвижность границы между добром и злом (то есть истиной и ложью) наглядно иллюстрирует феномен постправды. Доверять можно только самому себе, совсем как в «Мальтийском соколе» или «Глубоком сне». А иногда и себе доверять нельзя — «Бойцовский клуб» тоже можно считать неонуаром. Не случайно пики «черного фильма» приходятся на времена общественных потрясений. В России, например, это перестройка и девяностые, и главный русский нуар — «Брат» Алексея Балабанова, бандитская история, действие которой разворачивается на грязных улицах упаднического Питера, а главный герой, с одной стороны, хороший парень с обостренным чувством справедливости, с другой — безжалостный убийца и ксенофоб. Неудивительно, что Данила Багров стал героем поколения и одновременно пугалом для интеллигенции. Кроме того, в России оформился национальный вариант жанра с собственными чертами: на русский «нуар» переводится как «чернуха».
Вариации нуара продолжаются и в самых популярных формах современного кино. Именно оттуда моральная неоднозначность Бэтмена в трилогии «Темного рыцаря», привлекательность сверхзлодея Джокера да и сам Готэм, напоминающий о злых улицах нуарного Нью-Йорка. Но чаще всего неонуар теперь можно видеть в сериалах. Как известно, в целом именно телевидение сейчас больше похоже на старый Голливуд, чем большие тентполы, именно здесь надо искать взрослую проблематику и интересных персонажей. Погруженность нуара в психологию конкретного героя отлично работает на длинных дистанциях престижных сериалов типа скандинавского «Убийства», запустившего тренд северного нуара, а также «Настоящего детектива», посткоэновского «Фарго» и даже раскрашенного в неоновые цвета сериала Рефна «Слишком стар, чтобы умереть молодым».
«Слишком стар, чтобы умереть молодым»
В этих шоу нет вполне положительных протагонистов. Самый популярный герой сейчас — циник и мизантроп, который знает, что нет способа выиграть в рулетку. Кажется, за 80 лет ничего не изменилось.
Попытку нарушить это основополагающее правило предпринимает в «Сиротском Бруклине» Эдвард Нортон (он одновременно сценарист, режиссер и исполнитель главной роли). Действие фильма о злоупотреблениях застройщиков происходит в 1950-е, и все необходимые декорации жанра тут на месте: огромные тени злодеев, ложащиеся на стены ночных зданий, темные силуэты в шляпах (головной убор сыграет важную роль в детективном сюжете), взгляды из-за угла, отражения в лужах, джаз, темные секреты, ощущение паранойи и заговора.
«Сиротский Бруклин»
Проводя ревизию нуара с оглядкой на проблематику и контекст нынешнего дня (в фильме, к примеру, вызывающим анахронизмом звучит актуальная тема защиты меньшинств), Нортон отбирает у героя вредную сигарету и заменяет ее на легальный сегодня в Америке косяк (в 1940-е траву в нуарах могли курить только самые страшные отморозки — см. например, ту же «Печать зла»), отменяет сомнительную по нынешним нормам политкорректности фигуру фам фаталь и наделяет своего во всех отношениях положительного героя смехотворным «пороком» — синдромом Туретта. То есть даже сквернословит этот детектив против своей воли. Место положительной блондинки в беде занимает чернокожая активистка жилищного комитета (Гугу Эмбата-Ро). Получается фильм с виду темный, но абсолютно светлый душой.
Автор текста: Андрей Карташов
Источник: https://www.kinopoisk.ru/media/article/3444310/
Другие материалы:
60 лет Джонни Деппу – рок-музыканту, случайно ставшему кинозвездой
100 лучших детских книг всех времен и народов - по мнению BBC
Дорогой Кент — лучшие фильмы, сериалы и мультфильмы о Супермене
Лопающиеся дождевые черви — Что спрашивать в книжных. 5 нон-фикшн новинок
Русский Дисней — Великое призвание и великая любовь Владимира Сутеева
Джонни Депп — режиссер. К 60-летию актера вспоминаем его собственные безумные фильмы
Сериал «Библиотекарь» по книге Михаила Елизарова — смотрим тизер
Киноликбез — 30 фильмов для знакомства с азиатским кинематографом
Джон Кэмпбелл — создатель американской научной фантастики золотого века
Вечно старый, вечно пьяный — Чарльз Буковски, один из лучших американских писателей
Не только «Основной инстинкт» — 7 эротических триллеров 1980-х и 1990-х
Наркобароны, убийцы и аферисты — 30 лучших криминальных фильмов, основанных на реальных событиях
Как Голливуд разочаровался в Мэрилин Монро — но пытался найти ее почти в каждой актрисе
Пэм Гриер — актриса, сыгравшая Джеки Браун в одноимённом фильме Тарантино
О переводной фантастике весны — конспирология, метапроза и Война Правок
Смертельная слава — 9 известных актеров, которые погибли во время съемок
«Молчание ягнят» — в чем фильм устарел, а в чем остался прогрессивным?
Предтечи фантастики — Роберт Льюис Стивенсон. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда
Мартин Скорсезе снимет второй в своей карьере фильм об Иисусе
«Бойцовский клуб» — как Дэвид Финчер продал бумерский сюжет иксерам
«Ваш роман вам принесет еще сюрпризы» — о специфике фантастического в «Мастере и Маргарите»
Классика кинофантастики — «Контакт» (1997), реж. Роберт Земекис
В производство запущен сериал «Рыцари Сорока Островов» — по роману Сергея Лукьяненко
210 лет Рихарду Вагнеру – композитору, считавшему, что гению можно все
Слышу голос из прекрасного далёка — 7 любимых всеми песен Евгения Крылатова
Какие фантастические сериалы смотреть в июне 2023 — Чёрное зеркало, Ведьмак, Звёздный путь и другие
«Бойцовский клуб» — как Дэвид Финчер продал бумерский сюжет иксерам
«Бойцовский клуб» был одним из самых скандальных фильмов 90-х, но вскоре вошел в киноканон десятилетия, став синонимом той эпохи — анархической, сумасшедшей и прекрасной одновременно. Рассказываем, как Дэвид Финчер убедил студию Fox потратиться на экранизацию возмутительной книги и снял традиционную драму взросления, которая сперва взбесила, а после покорила всех.
От книги к фильму
Работа над «Клубом» началась для Финчера как подростковый бунт — фактически с ультиматума. «Мне прислали книгу со словами: ты должен прочитать ее сегодня, ей заинтересовался Fox». Имя мейджора внушало Финчеру отвращение со времен эпопеи с третьим «Чужим» — дебютом, который едва не поставил крест на его режиссерском будущем. Два года работы, два увольнения, отстранение от монтажа, вырванное с корнем эго — вот чем был для него тот фильм. В одном из интервью Финчер вспоминал, как продюсер космической франшизы Дэвид Гайлер кричал на худсоветах: «Кого вы слушаете? Он же ботинками торговал», имея в виду рекламу Финчера, его ролики для Nike и Adidas.
«Лучше рак кишечника, чем еще раз работать с большой студией», — примерно так рассуждал режиссер, принявшись за чтение Паланика. На следующий день он узнал, что опцион на постановку «Бойцовского клуба» все-таки отошел ненавистной Fox. Десять тысяч долларов за право поставить фильм по книге — возмутительной, оскорбительной, увлекательной, какой угодно, но только не популярной — заплатила Лора Зискин, которая перенаправила приобретение арт-подразделению киногиганта — Fox 2000. Зискин не очень-то понимала, как из попавшего к ней в руки материала можно сделать фильм, но кое-что смыслила в независимых авторах (в ее фильмографии к тому моменту были «Умереть во имя» Гаса Ван Сента и «Герой» Стивена Фрирза), поэтому разговор, состоявшийся между ней и Финчером, тоже прочитавшим роман, пошел по его сценарию.
Этот проект мог бы быть любым. Fox 2000 ничего не стоило снять экранизацию за какие-нибудь 3 млн долларов и потерять «Бойцовский клуб» на полке видеопроката (где фильм, заметим, и обретет свою славу в будущем). Но Финчер предложил студии нечто диаметрально противоположное, запросив бюджет в десятки миллионов (одни начальные титры стоили 800 тысяч), звезд первого ряда и деньги на продвижение. Он предложил превратить анархистскую сатиру на общество потребления и утомленное поколение Х в большой национальный релиз, «настоящий акт неповиновения». И неожиданно продюсеры Fox согласились.
Лица и виды
Первая звезда на небосклоне «Бойцовского клуба» зажглась стремительно. Сегодня представить кого-то, кроме Брэда Питта, в роли трикстера-уберменша Тайлера Дёрдена невозможно. Трудно это было сделать и четверть века назад, в 1997 году, когда сценарий только оказался у Питта в руках.
Ему 33, модель-фавн с плаката Calvin Klein. Он на пике физической формы, настойчиво расширяет актерский диапазон — и сладкий, и гадкий, вульгарный и безумный, нежный и язвительный: «Интервью с вампиром» Нила Джордана, «Легенды осени» Цвика, «12 обезьян» Терри Гиллиама и, конечно, «Семь» самого Финчера — это все 1994–1995 годы.
Чуть сложнее было с героем-рассказчиком: тут были бы невозможны Мэтт Дэймон или Бен Аффлек, актеры слишком американские и прямолинейные. История требовала самовлюбленного школьника-отличника, страдающего словесным поносом, интеллектуала. Его Финчер нашел в Эдварде Нортоне, выслушал финальную речь сыгранного им в «Народе против Ларри Флинта» адвоката и утвердил. Идеально сидела роль и на Хелене Бонем Картер. «Заядлая курильщица, абсолютная неврастеничка, изысканная красавица, язвительная и остроумная», — так охарактеризовал ее Финчер после встречи в отеле Four Seasons, куда актриса пришла, прочитав сценарий, чтобы убедиться, что режиссер не окажется «конченым мизогином».
Книга Чака Паланика, несмотря на гротескно-абсурдный сюжет, была написана человеком, хорошо знавшим реальность. Заметки для своего романа Паланик начал вести, когда работал на компанию, производящую гигантские грузовики — американский Freightliner. Он, как и его герой, приезжал с блокнотом и ручкой к очередной сломанной машине, чтобы зафиксировать характер повреждений и систематизировать ремонтные работы. Урывками в тех же блокнотах он записывал впечатления и истории из жизни. Экранизация такой книги взывала к грязному реализму Нового Голливуда, и Финчер вместе с оператором Джеффом Кроненветом и художником Алексом Макдауэллом всматривались в фотоальбомы Филипа-Лорки ди Корсии, который весьма гламурно запечатлевал постояльцев дешевых мотелей, посетителей пластиковых дайнеров и пешеходов на заплеванных тротуарах. Другим источником визуального вдохновения стали «Американские граффити» Лукаса, светящаяся неоном ночь, снятая Хэскеллом Уэкслером. Но, несмотря на очевидное влияние, вовсе не этому классическому фильму было суждено стать главной отправной точкой для кинематографического воплощения «Бойцовского клуба».
«Это нигилизм? Нет, это взросление»
Финчер, и об этом он не устает повторять в каждом интервью, касающемся «Бойцовского клуба», увидел в книге Паланика сюжет взросления и конфликта поколений. А что еще можно было разглядеть в истории, где тридцатилетние герои только и делают, что мечтают, как бы поквитаться с родителями-бумерами, учителями и богом? Ницшеанство, каким его подает «Бойцовский клуб», — подростковая философия, и фильм пропитан раздражением отрочества.
Практически неизбежным референсом для этого раздражения пополам с непониманием оказался «Выпускник» Майка Николса. Финчер, Питт и даже родившийся в конце 1960-х Эдвард Нортон принадлежат к поколению, выросшему на обожании Кэтрин Росс, которая сыграла Элейн Робинсон, девушку мечты для героя Дастина Хоффмана. Ее недосягаемый образ фактически привел их в кинобизнес. Чтобы подтвердить права на наследство, Финчер даже послал книгу Паланика сценаристу «Выпускника» Баку Генри — он должен был стать автором адаптации.
Но Генри вернул текст обратно, заявив, что не уловил юмора. И сценаристом стал Джим Улс, который смог оценить сатиру Паланика; Улс знал, что значит прозябать на работе, которая бесит — пять лет он отстоял за барной стойкой, прежде чем смог пристроить свой первый сценарий. Для «Бойцовского клуба», в котором иксеры выясняли отношения с невидимыми отцами из уходящего поколения бумеров, «Выпускник» стал отличным ключом. Фильм Николса публика смотрела как мелодраму о романе с маминой подругой, «Бойцовский клуб» — как кино об анархистах-подпольщиках. Но на самом деле герои обоих разбирались прежде всего с поколением отцов и травмами запоздалого взросления. Девяностые, породившие «Бойцовский клуб», фанатично косплеили шестидесятые, чтобы перепродать уроки бумеров иксерам. Когда в 1997-м вышла новая версия «Фольксваген Жук», Эдвард Нортон притащил журнал с рекламой машины на встречу с Финчером, чтобы поржать. Батя хочет всучить нам свою машину!
В игру под названием «Выпускник» включились все. Брэд Питт в роли Тайлера Дёрдена превратился в настоящую миссис Робинсон — соблазн взрослой жизни для интеллектуально искушенного, но эмоционально незрелого героя. Хелен Бонем Картер стала Элейн. А Эдвард Нортон метался между ними с выражением лица, слишком напоминающего Дастина Хоффмана, чтобы можно было сомневаться в сути происходящего. Финал, в котором мальчик и девочка, разрушив знакомый и вроде бы такой устойчивый мир, оставались наедине с пугающим и манящим будущим, был зеркальной копией того, что придумал Николс. В «Выпускнике» герои отстранялись друг от друга, глядя в разные окна автобуса, а в «Бойцовском клубе» впервые смогли взяться за руки. Правда, в следующем кадре между ними все-таки вставал гигантский член, вклеенный в фильм неугомонным Тайлером Дёрденом. Но разве это нигилизм? Нет, это взросление. «Hello, darkness my old friend… Where is my mind?»
Провал или успех?
«Оскорбительное и подрывное кино, которое можно назвать комедией, только если ты принимаешь и разделяешь его положения», — так определил картину позднее Эдвард Нортон. С принятием фильма у многих были сложности. Игривая двусмысленность, заложенная в «Бойцовский клуб» на уровне замысла, стала проблемой, когда наступило время продаж.
Премьера в Венеции прошла, мягко говоря, неидеально: по словам Финчера, во время сеанса смеялась лишь мать Хелены Бонем Картер, психотерапевтка по специальности. А почтенная публика, в основном возрастная, выходила из зала в недоумении. Почуяв неладное, студийные маркетологи решили устранить недопонимание в ходе рекламной кампании. Фильм решено было продавать как кино о «людях, которые бьют других людей». «Мужчины не хотят видеть голого Брэда Питта, а женщины не хотят видеть его в крови — вы все испортили», — донесли до Финчера рекламщики и потратили бюджет на продвижение «Бойцовского клуба» через… Всемирную федерацию рестлинга.
Сборы первого уик-энда были катастрофическими. Интернета еще фактически не было, а сарафанное радио не помогало, даже наоборот: «Если бы я получал десять центов от каждого, кто оскорбил фильм, я бы выкупил негатив у Мёрдока», — скажет позднее Финчер.
Фильм не устраивал никого: зрителей справа раздражал его неформатный эротизм, а либеральная критика с тревогой вспоминала резервиста Тимоти Маквея, в 1995-м убившего 168 человек взрывом в Оклахома-Сити. И те, и другие заставляли Финчера оправдываться, и он, конечно, подолгу рассказывал, что, во-первых, не видит в кадре ничего сексуального, а во-вторых, насилие — это метафора наркотической зависимости, в которой растворяются его герои, ускользая от невыносимой реальности, что маргиналы, посмотрев его фильм, вряд ли пойдут взрывать дома и свергать правительство. Он явно недооценивал будущее влияние картины, в которой совсем скоро смогут разглядеть пророчество 11 сентября и расслышать риторику грядущего правого поворота. Через 20 лет после премьеры фильма Vanity Fair увидит Тайлера Дёрдена в Дональде Трампе, но подобное сравнение не вызывает сегодня ничего, кроме недоумения. Фильм Финчера из раздражителя общественного спокойствия давно превратился в классику, неизбежную остановку на пути взросления для нескольких поколений нового века. А безутешный плач угнетенных «Старбаксом» иксеров 1999 года по Большой Истории («Мы средние дети истории, у нас не было ни Великой войны, ни Великой депрессии») заставляет лишь горько усмехнуться. Ну и проблемы были в эти лихие девяностые!
Автор текста: Василий Степанов
Источник: https://www.kinopoisk.ru/media/article/4007892/
Другие материалы:
«Ваш роман вам принесет еще сюрпризы» — о специфике фантастического в «Мастере и Маргарите»
Классика кинофантастики — «Контакт» (1997), реж. Роберт Земекис
В производство запущен сериал «Рыцари Сорока Островов» — по роману Сергея Лукьяненко
210 лет Рихарду Вагнеру – композитору, считавшему, что гению можно все
Слышу голос из прекрасного далёка — 7 любимых всеми песен Евгения Крылатова
Какие фантастические сериалы смотреть в июне 2023 — Чёрное зеркало, Ведьмак, Звёздный путь и другие
Русская классика в мультфильмах — Аксаков, Пушкин, Чехов, Салтыков-Щедрин, Лесков, Гаршин, Гоголь
От Душечки до Харли Квинн — 10 легендарных блондинок в истории кино
Литературные игры Роджера Желязны — «Стальная пиявка» сестра «Стальной Крысы»?
Классика кинофантастики — «Запретная планета» (1956), реж. Фред М. Уилкокс
Какой тип привязанности у Рассказчика из «Бойцовского клуба»?
Его отношение к родителям (и отчасти к окружающим) очень напоминает мне моё собственное поведение. Те самые небольшие отрывки, в которых он рассказывает о своём детстве, очень похожи на моё детство. И я бы хотел узнать, какой у него тип привязанности, так как насчёт своего пока не уверен, да и просто узнать побольше о персонаже интересно.
Две личности
Телеграм - Три мема внутривенно