Оставшиеся полгода службы: часть шестая
С начала февраля мы уже начали готовиться к полевому выезду. Первоначально силы дивизиона бросили на заготовку дров. Казалось бы, зачем заготавливать дрова, если мы едем в лес и их можно заготовить на месте. Но это просто лишь на словах. На деле за пределами позиции были сугробы с половину человеческого роста, снег был весенний тяжелый напитанный водой. От наличия дров зависело тепло наших палаток и приготовление еды на полевой кухне. Поэтому они были важным пунктом. Т.к. полк был в лесу, заготавливали их, практически не отходя, с территории части. Сержанты валили ствол и пилили на кряжики, затем мы эти кряжики несли к месту, где их будут колоть. Потом пригоняли два грузовых прицепа и мы их грузили. Заготовка запаса дров заняла около недели.
Больше всех, при подготовке к выезду, страдала группа ГОМД. Они каждый день, на протяжении почти двух месяцев тренировались свёртывать и развёртывать полевой лагерь. Он в себя включал палатку, которая была кухней и столовой одновременно, офицерскую спальную палатку, солдатскую спальную палатку и палатку с полевой баней. Баня была гордостью старшины, он смог организовать полноценную помывку солдат в поле и она ничуть по жару не уступала домашней. Старшина не щадил эту группу, но его можно было понять. Успех полевого выезда во многом зависит от уровня тылового обеспечения.
Группы ГПП и моя ГБУ занимались подготовкой и обслуживанием своих МОБД и пусковых установок. Тренировались развёртывать и запитывать агрегаты, находяcь на БСП. Выполняли нормативы по маскировке агрегата маскировочной сеткой. Проверяли исправность дизелей, укомплектованность запчастями. Заправляли топливом и водой.
ГОиР проводили ТО своих МТЛБ, БТР и КАМАЗов. Тренировали вводные и вынос КХО по тревоге.
Мы с пацанами ГБУ скинулись и купили себе дополнительно еды в поля. Затарились пачками лимонадов, кучами консервов и растворимой лапши. Прапора были не рады, видя количество наших пакетов и объем занятого места, но мы всё распределили по машинам и спрятали в кабины.
Подготовка сопровождалась частыми тревогами. Подъем начинался со слов: "Дивизион подъем! Тревога!". Любая тревога начиналась со светомаскировки казармы. Суть её в том, чтобы накрыть оконный проём одеялом, дабы оно не пропускало свет. На это отводилось секунд 10 и те кто спал у окна должны были этим заниматься. Далее сразу вкидывание в форму. Затем получение оружия, противогазов и ОЗК. И выдвижение почти бегом на стартовую позицию. Завтрак смещался часа на полтора. Затем получив команду отбой мы шли обратно в часть, сразу в столовую. Ели прямо с автоматами на плече, затем шли в казарму. А далее по распорядку.
Стирка в армии
В армии даже, казалось бы, простые дела и занятия становятся сложными.
Начну со стирки. На учебную роту в 180 человек было 4 стиральных машинки. Они были рабочие, но у двух из них был неисправен клапан подачи воды и поэтому, кому повезло стирать вещи в этих машинках - нужно было помимо белья и порошка залить еще литров 10 чистой воды. Заливали в тот же отсек, куда и кидали порошок. Если хотелось получить чистую форму, то такие манёвры с заливом воды нужно было повторить раза 3. Днём времени на стирку естественно не было, а ночью очередь была неимоверной. Машинки начинали занимать еще с утра, договаривались с предыдущими стирающими или дневальными и они будили нас закидывать свои вещи.
Помимо сложностей с количеством стиральных машин и их соотношением к количеству людей была ещё одна сложность - порошок. Старшина давал его неохотно, а если и давал, то его банально не хватало. Поэтому приходилось крошить мыло штык-ножом и высыпать в барабан. Мыло частенько не растворялось и оставляло следы на форме. Приходилось после стирки ещё контрольный раз стирать вручную. Выдавали нам и жидкое мыло, но для стирок его не оставалось. Всё жидкое мыло уходило на нужды ПХД.
Можно было и не занимать очередь для стирки, а спустя минут 30 или час встать и застирать свою форму вручную, щёткой с мылом. Но этим методом стирки пользовались немногие. Принцип прост - "Век технологий - негоже руками стирать". Так думало большинство, я не в их числе.
После стирки сырое бельё вешалось в сушилку. Благо за всю учебку она ни разу не подвела. Там стабильно было около 80 градусов. Самое сырое бельё сохло минут за 20. Сложность была лишь в куче развешенной формы найти свою.
В ракетном дивизионе народу было раза в два с половиной меньше, поэтому стиральных машин было всего две на весь дивизион. Из них работала одна. Вторая же будучи неисправной всё равно нам помогала - питание на неё шло и подняв крышку стиральной машины можно было обнаружить несколько телефонов, заряжающихся от её проводов. Всё скрытно и незаметно. Кто это придумал - не знаю, но мы этим пользовались. Постираться в полку было легче, большинство в наряде, кто-то на БД, кто в карауле на неделю. Огорчала лишь сушилка - её мощности не хватало и одежда до утра могла не высохнуть и сохла уже на нас. В выходные и праздничные дни нам разрешали ходить в спортивных костюмах на построения, при условии стирки формы. Мы этим пользовались. Тело отдыхало от недышащей формы, ноги отдыхали от берц.
Были отдельные кадры, как в учебке, так и в полку, которые вечно пахли потом, редко подмывались/умывались и практически не стирали форму. Хоть их и отчитывали на построении, да и в целом в строю неприязненно относились - чище и опрятнее они от этого не стали. Некоторых людей нельзя поменять и что-то заставить, пока человек сам этого не захочет.
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Оставшиеся полгода службы: часть третья
К моменту, когда сделали все мои документы для допуска к несению боевого дежурства, я уже владел информацией о том, чем буду заниматься. Во время моих первых походов на стартовую позицию прапорщик с моей группы, закреплённый за моей машиной (МОБД-4) выдал мне несколько книг по эксплуатации агрегата 15В240М1 для изучения и ознакомления. Это освободило меня от чистки снега в общей массе, моя будущая должность давала некоторые привилегии. Я сидел в кабинете, в котором потом проведу довольно много времени неся дежурство. По прошествии часа прапорщик пришёл и спросил всё ли я изучил и прочитал, начал испытующе смотреть. Хоть в процессе читки этого технического руководства меня и клонило в сон, но тем не менее я его прочитал полностью. Что-то понял, что-то нет. Затем прапор сказал, что умения и знания придут на практике и ретировался. Спустя пару минут принёс несколько журналов - ЖУТС, насколько помню: журнал учёта технического состояния. Представлял собой книжку, где записывались все данные агрегата, периоды его работы и наработка, количество топлива и прочее. Их, по сути, должен вести прапорщик, закреплённый за этим агрегатом, но на деле вёл их я. Поэтому меня начали вводить в курс заполнения странных цифр и букв.
После ознакомления с теорией и документами, меня пригласили на осмотр моего будущего места службы - Машина Обеспечения Боевого Дежурства под номером 4. Она стояла рядом с таким же МОБД, имевшим номер 5 и другого закреплённого прапора. Мой же наставник сказал, что лучше этой машины у нас в дивизионе нет. От неё многое зависит и я обязан оберегать её техническое состояние. Мне показали жилой отсек, в качестве ознакомления и более подробно отсек с двумя дизель-генераторами. Они управлялись с бортового компьютера у стены, внутри отсека. Все ошибки и неисправности выводились на монитор. Запуск, остановка и переключение дизелей происходило нажатием пары клавиш, с отображение картинки проводимой операции. Помимо внутреннего убранства мне показали и расположение аккумуляторов, из было 4, насколько помню на 24В, потом я их буду обслуживать. Они были сугубо для дизель-генератора. Ходовые АКБ располагались в другом месте. Увидел где находится кабель для запитки агрегатов между собой, ящики с НЗ и инструментами. Показали место подключения агрегатов и порядок всего этого.
Прапор показался мне хорошим человеком, но по мере службы я изменю своё мнение. Те, кто казались мне плохими изначально в итоге были хорошими людьми и научили меня многому. А первое впечатление порой обманчиво.
Оставшиеся полгода службы: часть вторая
С телефонами в полку было проще, чем в учебке. Они официально так же были в сейфе и выдавались в выходные, но ограничения в один час не было и мы могли спокойно передвигаться с ними по казарме. Учитывая новые условия, удалённость от дома - я стал более нуждаться в мобильной связи. Поэтому за символические 600 рублей купил себе второй мобильник, в дополнение к официальному первому. Купил у уходящего на дембель парня, а он его приобрёл также. В итоге мой телефон застал пару призывов. Ничего особенного - обычная звонилка, плюс флэшка под музыку, две симки. Мне хватало. Этот телефон я носил всегда на кармане. Заряжал его скрытно, т.к. сержанты могли увидеть неизвестный телефон и задаться вопросом. На телефонах с сейфа были наклеены бирки с номером и фамилией, зарядники также были подписаны. В этой части нас не обыскивали, за всё время службы я лишь один раз прошёл через обыск ручным металлодетектором, когда заходил на стартовую позицию. Но ничего не нашли и я не спалился. Потому что оперативно намутил обрывок пиксельной ткани, в тон моей форме, затем сшил чехол для телефона и носил его на ремне сзади, и если и просили показать карманы, то ничего в них не было. Телефон держал батарею долго, поэтому второе зарядное устройство я хранил за пределами казармы.
Был у нас в дивизионе один сержант, который когда заступал дежурным, то любил будить нас после отбоя и строить на взлётке. А потом начинал обход вдоль кроватей, поднимая подушки или матрасы. Итогом обхода всегда была охапка телефонов. Потом он говорил нам разойтись, а владельцам найденного добра нужно было пройти с ним в кабинет. Он раскладывал телефоны на стол и в зависимости от его ценности назначал цену: один или два сникерса, один или два марса. Телефоны возвращал сразу, но говорил быть аккуратнее. С нас шоколадки, с него спокойная для нас жизнь. Хороший человек. Тут не было разбиваний телефонов, ко всему было более человеческое отношение.
Всё было хорошо до апреля 2018 года. Тогда вышел приказ о запрете смартфонов в армии и теперь иметь сенсорный телефон с выходом в интернет было запрещено, это касалось даже контрактников и офицеров. Мой кнопочный телефон ушёл теперь в сейф, а сенсорный Alcatel стал носиться на руках, но уже с опаской. Все эти завороты аргументировали защитой государственной тайны, дабы то, что твориться и делается в армии не попадало на глаз общественности. Нас начали искать в социальных сетях и ,не дай Боже, если там была фотография с в/ч или военной техникой. Пугали многим, даже гауптвахтой. Испуг поймали по итогу не все, сенсорка была со мной до конца службы. Но прятать телефоны начали лучше. Один сослуживец спрятал свой 5s в деревянный пол, а его по итогу унесли мыши, рядом оказалось их гнездо.
Не знаю как сейчас обстоят дела с сотовыми в армии, но весной-летом 2018 года было так, как описываю. Да и многое зависит от места службы, в некоторых в/ч даже не было сейфов и телефоны весь год официально на руках.
Оставшиеся полгода службы: часть первая
После новогоднего заступления в наряд я надолго о них позабуду. Январские праздники проведу в казарме, вместе с сослуживцами , практически ничего не делая. Дни были похожи друг на друга. Армия сейчас всё более становится похожей на детский сад. В наше время, в выходные дни даже существует дневной сон у солдат. Да да. Как в детстве, в саду. Он длится от часа, а продолжительность на усмотрение дежурного по дивизиону. Но у нас был соблазн и право выбора: либо весь дивизион спит, либо все мы смотрим какой-либо новый фильм, который скачали с торрента и принесли на флэшке родители кого-то из местных парней. Довольно часто мы выбирали сон, т.к. зимой его не хватало. Снег нас изматывал и проверял на прочность. Но человек сильнее стихии.
На январские праздники, почти каждый день, приезжал "Чипок". Именно приезжал, он был передвижной. Представлял собой фургончик, на подобии магазина мороженого из иностранных фильмов. Когда-то в этом полку был нормальный магазин-кафе. Сейчас же остались лишь остатки вывески и здания.
Солдату ежемесячно начисляется 2000 рублей на свои нужды. Т.к. мыльно-рыльные и прочая бытовуха у меня была, то я тратил деньги на сладости. В свой первый магазин в этой части я купил 20 больших mars-ов. Очереди были длинные и, как назло, он останавливался у стен соседнего ракетного дивизиона, наш дивизион приходил последним.
В ракетном полку "Чипок" продавал даже шаурму, продавец кавказской национальности ловко крутил её перед нами. Толпа тонула в слюнях и предвкушении, но на всех её не хватало. Пару раз видел даже перекупщиков шаурмы. Они были первые в очереди и покупали её всю, а продавали с наценкой, допустим 50р, последним прибывшим.
В учебке было кафе-магазин, за 5 месяцев службы я был там лишь один раз. Было сложно отпроситься и найти время. Отпускать всех сразу не разрешал ефрейтор и мы составляли списки со взвода и отдавали другим двум-трём человекам, которых ждал путь за сладостями и прочим.
Самый главный плюс боевой части/полка от учебки - свобода передвижения. Мы могли свободно, договорившись с дежурным по дивизиону сержантом, уйти в магазин и нас никто не гнал и не искал. Были сами по себе. По прибытию в казарму с пакетами еды, их сначала смотрел сержант, иногда что-то вылавливал рукой и забирал себе. Поэтому лучше сразу было вручить ему сникерс и досмотр отменялся. Так делали лишь пару сержантов-сладкоежек. Другим было плевать на содержимое солдатского пакета, а может просто зазорно что-то забирать у солдата. Ведь он, по сути, лицо подневольное и сладости его последняя, если не единственная радость, после сна или даже наравне с ним.
Новый год в армии
Его я встречал в ракетном полку. Т.к. являюсь самым везучим, то в этот день я заступал в наряд по штабу, посыльным.
Весь день и последующие новогодние праздники проходили по плану выходного дня. А это значит минимум построений, максимум нахождения в казарме, просмотр ТВ и осуществление звонков домой.
Утро начиналось с неспешного подъема, т.к. ни утренней зарядки, ни снега не было. Мы одевались, умывались никуда не торопясь. До завтрака был почти целый час. Потом строились и уходили кушать. После чего остальные находились в казарме и смотрели МУЗ ТВ, а я и другие, заступающие в наряд, сидели напротив КХО и готовили внешний вид, учили обязанности. Устав и обязанности я знал, поэтому мне разрешили пойти ко всем. Развод суточного наряда был около 10 часов, до этого времени я был свободен. Потом я и остальные, под руководством сержанта-дежурного по дивизиону уходили на плац. Там ответственный по полку проверял наш внешний вид, спрашивал обязанности и давал приказ к заступлению. Мы выдвигались по своим постам. В штаб заступало двое человек. От того насколько чистым мы его примем, зависело придётся ли нам в нём много убираться или нет. Поэтому мы не щадили предыдущих посыльных и заставляли наводить чистоту и лоск. Ведь завтра к нам так же будут придираться солдаты из нового наряда.
Остальные сослуживцы начинали готовить казарму к встрече Нового года. Убирались, протирали пыль и делали мини-ПХД. На празднование мы скинулись всем дивизионом примерно по тысяче рублей. Предварительно уболтав командира дивизиона разрешить нам пожарить шашлыки, мы закупили мяса. ГОМД-шники намутили мангал и расположили его за казармой. Продукты нам покупали родители парней, которые были родом из Новосибирска. Забирать съестные припасы на КПП ушли человек 20. Было много всяких салатов, колбас, фруктов и соков. Договорились со столовскими поварами запечь нам несколько противней картошки. Сама подготовка заняла часов 6, далее было ожидание праздника.
Я был настроен не очень оптимистично и думал, что встречу Новый год вдали от общей массы, в штабе. Но дежурный по штабу в 23 часа отпустил нас встретить праздник со всеми, при условии возвращения к часу ночи. Настроение вновь вернулось и и мы потопали в казарму. Уже в это время все расположились за столом, ожидая речи Президента. С появлением на экране Верховного Главнокомандующего мы встали из-за стола и речь прослушали стоя. С окончанием курантов сели и принялись за трапезу. Глаза разбегались не только у меня. После солдатского ежедневного пайка это был гастрономический рай для желудка. Потом пришёл ответственный по дивизиону и поздравил нас лично, пожелав успехов и прочего. Отбой разрешили сделать в 1 час ночи, как раз когда мне нужно было возвращаться и я ничего не пропускал. Это был мой последний наряд, перед заступлением на БД. Напарник Нурик оказался "везучее" меня и встречал Новый год на стартовой позиции в лесу.
ПХД (Парко-хозяйственный день)
Наступление субботы означало и наступление ПХД. Всеобщий день чистоты во всей части.
В учебном центре утро субботы начиналось с труски одеял и снятия старого постельного белья, взамен утренней пробежки. Потом следовал завтрак. После завтрака, роту строил в казарме ефрейтор и делил на несколько групп. Например: первому взводу доставалась уборка территории, второму - спального помещения, третьему - лестницы и коридора, четвертому - сушилки и туалета, пятому - прочих помещений, а шестой отправляли куда-либо по поручениям или на работу. Все официально были заняты и спрос итога был со старших взводов. На время ПХД в казарме разрешали включать музыку на всю громкость, иногда это делали сами сержанты, нам довелось слушать весь спектр музыкальных предпочтений наших командиров - от группы "Ленинград" до "Раммштайна". Этот день означал и обилие пены на взлётке, которую разводили вёдрами, тратя десятками бутылки жидкого мыла, либо нарезая ножом обычное хозяйственное. Уборочного инвентаря на 180 человек не хватало и уборка одного объекта тормозила уборку другого. В этот день нам разрешалось ходить по казарме в футболке и штанах, на ногах сланцы. После шести дней ношения берец - это был отдых. ПХД заканчивалось подведением итогов, если чистота была недостаточна - оно продолжалось.
В полку ПХД по масштабу было меньше, в силу размера казармы и численности дивизиона. Но один раз мне повезло провести ПХД лишь вдвоём с другим сослуживцем. Остальных никого не было, все были в наряде или на стартовой позиции. Мы же были не при делах. И глаз старшины упал взглядом на нас. И плевать, что казарма на 80 человек и вдвоём намыть её физически трудно. Мы боялись гнева старшины и приступили к работе. Почти в завершение, к нам присоединились другие солдаты, зашедшие в казарму. Старшина был строгий, но лишь к тем кто отлынивал от работы и не хотел ничего делать. Я и другие такими не были. По окончанию ПХД старшина разрешил нам посмотреть телевизор.
Уборка территории в этот день занимала мало времени или не занимала вовсе, т.к. в зимнее время снег был уже почищен общими силами, а весной и летом, в дни плохой погоды, взамен ФИЗО мы уходили на уборку территории.
Везло и тем, чей наряд по казарме выпадал в этот день. Убираться в роте не приходилось и сдача наряда происходила быстро.
После приборки мы собирались на обед, далее в баню, ожидание ужина, ужин, личное время и отбой.