Оставшиеся полгода службы: часть шестая
С начала февраля мы уже начали готовиться к полевому выезду. Первоначально силы дивизиона бросили на заготовку дров. Казалось бы, зачем заготавливать дрова, если мы едем в лес и их можно заготовить на месте. Но это просто лишь на словах. На деле за пределами позиции были сугробы с половину человеческого роста, снег был весенний тяжелый напитанный водой. От наличия дров зависело тепло наших палаток и приготовление еды на полевой кухне. Поэтому они были важным пунктом. Т.к. полк был в лесу, заготавливали их, практически не отходя, с территории части. Сержанты валили ствол и пилили на кряжики, затем мы эти кряжики несли к месту, где их будут колоть. Потом пригоняли два грузовых прицепа и мы их грузили. Заготовка запаса дров заняла около недели.
Больше всех, при подготовке к выезду, страдала группа ГОМД. Они каждый день, на протяжении почти двух месяцев тренировались свёртывать и развёртывать полевой лагерь. Он в себя включал палатку, которая была кухней и столовой одновременно, офицерскую спальную палатку, солдатскую спальную палатку и палатку с полевой баней. Баня была гордостью старшины, он смог организовать полноценную помывку солдат в поле и она ничуть по жару не уступала домашней. Старшина не щадил эту группу, но его можно было понять. Успех полевого выезда во многом зависит от уровня тылового обеспечения.
Группы ГПП и моя ГБУ занимались подготовкой и обслуживанием своих МОБД и пусковых установок. Тренировались развёртывать и запитывать агрегаты, находяcь на БСП. Выполняли нормативы по маскировке агрегата маскировочной сеткой. Проверяли исправность дизелей, укомплектованность запчастями. Заправляли топливом и водой.
ГОиР проводили ТО своих МТЛБ, БТР и КАМАЗов. Тренировали вводные и вынос КХО по тревоге.
Мы с пацанами ГБУ скинулись и купили себе дополнительно еды в поля. Затарились пачками лимонадов, кучами консервов и растворимой лапши. Прапора были не рады, видя количество наших пакетов и объем занятого места, но мы всё распределили по машинам и спрятали в кабины.
Подготовка сопровождалась частыми тревогами. Подъем начинался со слов: "Дивизион подъем! Тревога!". Любая тревога начиналась со светомаскировки казармы. Суть её в том, чтобы накрыть оконный проём одеялом, дабы оно не пропускало свет. На это отводилось секунд 10 и те кто спал у окна должны были этим заниматься. Далее сразу вкидывание в форму. Затем получение оружия, противогазов и ОЗК. И выдвижение почти бегом на стартовую позицию. Завтрак смещался часа на полтора. Затем получив команду отбой мы шли обратно в часть, сразу в столовую. Ели прямо с автоматами на плече, затем шли в казарму. А далее по распорядку.
Оставшиеся полгода службы: часть пятая
Помимо меня на стартовой позиции из срочников со мной всегда были механики-водители с моей группы. В учебке Капустин Яр их обучали на МАЗ-543, а наш же полк уже был перевооружён на МЗКТ-7930. Разница между этими машинами колоссальна и не только внешне. Поэтому им нужно было учиться многому заново. МЗКТ был напичкан электроникой и не шёл в сравнение с прошлым агрегатом 60-х годов выпуска.
Когда у меня не было индивидуальных поручений я проводил своё время с ними. Мы вместе работали, убирали территорию. Также вместе и отлынивали от работы и гасились. Делили сладости или газировку одного на всех. Таков был закон. Даже в казарме наши кровати были рядом. Среди четырёх водителей наиболее запомнился мне казах, по имени Антон, хотя он тоже просил называть себя Нурик. Довольно безбашенный парень, но если было нужно исполнительный. А так, к нему подходит фраза: "Казах без понтов - беспонтовый казах". Мы часто "втухали" из-за его поведения, но его выходки поднимали настроение и скрашивали будни. С ними (водителями) было весело и остаток службы пройдёт в крепком коллективе, задачи которые нам ставили мы выполняли.
В свободные от дел минуты, когда старая работа выполнена, а новой еще не озадачили, то мы вечно играли в кошки-мышки с нашими прапорами и начальниками. Они хотели найти нас и озадачить чем-то, либо запрячь, а мы либо прятались в машинах, либо спали на маскировочной сетке, либо тихо и мирно где-то сидели без шороха. Когда мы уже понимали, что игривое настроение командиров уходит, то мы вылазили из наших нор. Некоторым прапорам эти игры были не по душе и они могли с нами бороться, в прямом смысле. Повалить на землю и стараться заломать, мы же усердно сопротивлялись, либо убегали. Это было в игривой форме, неуставщины не наблюдалось. Казах помимо понтов имел ещё и хорошие умения в борьбе, ни один прапор так и не смог его повалить на лопатки.
После всей работы, ближе к нужному времени, мы отправлялись в полк, на приём пищи. Т.к. в первое время я похудел и не имел дополнительного питания, то некоторые контрактники отдавали мне свои фрукты и выпечку. Да, рацион сержантов, прапорщиков, офицеров и срочников был разный. Им полагается шоколад, фрукты и, в целом, меню отличается от нашего. Мы могли есть подошву (мясо с гос. резерва, которое трудно прожевать), а они в это время ели нормальную отбивную или бифштекс. Было завидно, но поделать мы ничего не могли. Т.к. вечером с позиции мы могли приходить поздно, то бывало нам не доставалось и положенной нормы еды, её компенсировали большим объемом первого либо второго блюда, если был обед. Либо количеством чая, хлеба и масла. Есть хотелось всегда. Желудок работал так, как никогда.
Был январь, в марте нас ждал первый выезд в поля, на целый месяц.
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Оставшиеся полгода службы: часть четвёртая
Примерно 10 января был день заступления на моё первое боевое дежурство. Оно длилось неделю, иногда две, если был усиленный вариант несения службы, либо выпадало много праздников.
Утро начиналось как и всегда: подъем, уборка снега, бритьё и умывание, следование на завтрак. Далее общее построение, планирование командирами нашего дня и постановка задач. После этого построения мой путь уже был отличен от дивизиона. Я был в составе заступающих дежурных сил. В этой смене я был единственный срочник, на место шеврона с надписью в/ч 54097 переклеивался шеврон с красным фоном и белыми вышитыми буквами - ДТС-4 (Дежурно-технические силы, 4 расчёт)
Состав дежурных сил: КДС (командир дежурных сил) - обычно заступал начальник какой-либо группы, ЗКДС (заместитель командира дежурных сил) - заместители начальников групп и прочие офицеры, ДТС - прапорщик + срочник-дизелист, ДСС (Дежурные силы связи) - прапорщик связист + сержант связист. Это всё насколько помню. Этим составом поддерживалось несение боевого дежурства на стартовой позиции.
После развода, я и заступающие люди, шли получать оружие и экипировку (ОЗК + противогаз). Далее следовал новый развод, специально для дежурных сил. Командир полка зачитывал состав дежурных смен всего полка и давал приказ заступить на боевое дежурство. Перед приказом о заступлении поднимались два флага на флагштоке - флаг России и флаг 357-ого ракетного полка.
Далее следовал торжественный марш под музыку. Когда это заканчивалось, то мы следовали на БСП принимать дежурство. Будучи единственным срочником, я редко шёл до стартовой позиции пустой. Меня запрягали нести канистру воды, литров 20, т.к. на позиции не было трубопровода, либо я нёс боеприпасы.
Помимо дежурных сил менялся еще и караул, охранявший БСП. Дорога длилась минут 30, снега было много. По прибытию мы строились перед ангаром и уже КДС давал приказ к смене постов. Я менял Нурика. Наша пересменка заключалась в обходе всего БСП, а именно замере топлива в дизелях каждого МОБД из пяти и принятии документации. Проверяли и техническое состояние дизелей, записывали пробег в м/ч на момент приёма. АПУ (ЯРС - автономная пусковая установка) запитаны стационарно, т.е. от ангара, если они на БСП. Но иногда электричество пропадало и приходилось экстренно запитывать пусковые установки от МОБД, если они не запускались автоматически. Рёв запустившихся дизелей было слышно за сотни метров. Ночью, примерно каждые 2 часа, я делал обход всех МОБД. В дневное время я находился на подхвате у своего прапорщика и КДС. На приёмы пищи ходил в часть, чаще меня сопровождали. После еды - сразу обратно. Ночевал на позиции. На следующий день меня приводили на завтрак и мне уже был положен сон, меня никто не трогал, я был независим от всех. Пришёл, разделся, умылся и спать. Старшина тоже меня не тревожил, казалось даже уважал, что было странно. Спал до обеда или чуть ранее, далее кушал и обратно на позицию. Я был единственный в дивизионе, помимо Нурика, кто мог спать с утра и до обеда.
Стирка в армии
В армии даже, казалось бы, простые дела и занятия становятся сложными.
Начну со стирки. На учебную роту в 180 человек было 4 стиральных машинки. Они были рабочие, но у двух из них был неисправен клапан подачи воды и поэтому, кому повезло стирать вещи в этих машинках - нужно было помимо белья и порошка залить еще литров 10 чистой воды. Заливали в тот же отсек, куда и кидали порошок. Если хотелось получить чистую форму, то такие манёвры с заливом воды нужно было повторить раза 3. Днём времени на стирку естественно не было, а ночью очередь была неимоверной. Машинки начинали занимать еще с утра, договаривались с предыдущими стирающими или дневальными и они будили нас закидывать свои вещи.
Помимо сложностей с количеством стиральных машин и их соотношением к количеству людей была ещё одна сложность - порошок. Старшина давал его неохотно, а если и давал, то его банально не хватало. Поэтому приходилось крошить мыло штык-ножом и высыпать в барабан. Мыло частенько не растворялось и оставляло следы на форме. Приходилось после стирки ещё контрольный раз стирать вручную. Выдавали нам и жидкое мыло, но для стирок его не оставалось. Всё жидкое мыло уходило на нужды ПХД.
Можно было и не занимать очередь для стирки, а спустя минут 30 или час встать и застирать свою форму вручную, щёткой с мылом. Но этим методом стирки пользовались немногие. Принцип прост - "Век технологий - негоже руками стирать". Так думало большинство, я не в их числе.
После стирки сырое бельё вешалось в сушилку. Благо за всю учебку она ни разу не подвела. Там стабильно было около 80 градусов. Самое сырое бельё сохло минут за 20. Сложность была лишь в куче развешенной формы найти свою.
В ракетном дивизионе народу было раза в два с половиной меньше, поэтому стиральных машин было всего две на весь дивизион. Из них работала одна. Вторая же будучи неисправной всё равно нам помогала - питание на неё шло и подняв крышку стиральной машины можно было обнаружить несколько телефонов, заряжающихся от её проводов. Всё скрытно и незаметно. Кто это придумал - не знаю, но мы этим пользовались. Постираться в полку было легче, большинство в наряде, кто-то на БД, кто в карауле на неделю. Огорчала лишь сушилка - её мощности не хватало и одежда до утра могла не высохнуть и сохла уже на нас. В выходные и праздничные дни нам разрешали ходить в спортивных костюмах на построения, при условии стирки формы. Мы этим пользовались. Тело отдыхало от недышащей формы, ноги отдыхали от берц.
Были отдельные кадры, как в учебке, так и в полку, которые вечно пахли потом, редко подмывались/умывались и практически не стирали форму. Хоть их и отчитывали на построении, да и в целом в строю неприязненно относились - чище и опрятнее они от этого не стали. Некоторых людей нельзя поменять и что-то заставить, пока человек сам этого не захочет.
Оставшиеся полгода службы: часть вторая
С телефонами в полку было проще, чем в учебке. Они официально так же были в сейфе и выдавались в выходные, но ограничения в один час не было и мы могли спокойно передвигаться с ними по казарме. Учитывая новые условия, удалённость от дома - я стал более нуждаться в мобильной связи. Поэтому за символические 600 рублей купил себе второй мобильник, в дополнение к официальному первому. Купил у уходящего на дембель парня, а он его приобрёл также. В итоге мой телефон застал пару призывов. Ничего особенного - обычная звонилка, плюс флэшка под музыку, две симки. Мне хватало. Этот телефон я носил всегда на кармане. Заряжал его скрытно, т.к. сержанты могли увидеть неизвестный телефон и задаться вопросом. На телефонах с сейфа были наклеены бирки с номером и фамилией, зарядники также были подписаны. В этой части нас не обыскивали, за всё время службы я лишь один раз прошёл через обыск ручным металлодетектором, когда заходил на стартовую позицию. Но ничего не нашли и я не спалился. Потому что оперативно намутил обрывок пиксельной ткани, в тон моей форме, затем сшил чехол для телефона и носил его на ремне сзади, и если и просили показать карманы, то ничего в них не было. Телефон держал батарею долго, поэтому второе зарядное устройство я хранил за пределами казармы.
Был у нас в дивизионе один сержант, который когда заступал дежурным, то любил будить нас после отбоя и строить на взлётке. А потом начинал обход вдоль кроватей, поднимая подушки или матрасы. Итогом обхода всегда была охапка телефонов. Потом он говорил нам разойтись, а владельцам найденного добра нужно было пройти с ним в кабинет. Он раскладывал телефоны на стол и в зависимости от его ценности назначал цену: один или два сникерса, один или два марса. Телефоны возвращал сразу, но говорил быть аккуратнее. С нас шоколадки, с него спокойная для нас жизнь. Хороший человек. Тут не было разбиваний телефонов, ко всему было более человеческое отношение.
Всё было хорошо до апреля 2018 года. Тогда вышел приказ о запрете смартфонов в армии и теперь иметь сенсорный телефон с выходом в интернет было запрещено, это касалось даже контрактников и офицеров. Мой кнопочный телефон ушёл теперь в сейф, а сенсорный Alcatel стал носиться на руках, но уже с опаской. Все эти завороты аргументировали защитой государственной тайны, дабы то, что твориться и делается в армии не попадало на глаз общественности. Нас начали искать в социальных сетях и ,не дай Боже, если там была фотография с в/ч или военной техникой. Пугали многим, даже гауптвахтой. Испуг поймали по итогу не все, сенсорка была со мной до конца службы. Но прятать телефоны начали лучше. Один сослуживец спрятал свой 5s в деревянный пол, а его по итогу унесли мыши, рядом оказалось их гнездо.
Не знаю как сейчас обстоят дела с сотовыми в армии, но весной-летом 2018 года было так, как описываю. Да и многое зависит от места службы, в некоторых в/ч даже не было сейфов и телефоны весь год официально на руках.
Оставшиеся полгода службы: часть первая
После новогоднего заступления в наряд я надолго о них позабуду. Январские праздники проведу в казарме, вместе с сослуживцами , практически ничего не делая. Дни были похожи друг на друга. Армия сейчас всё более становится похожей на детский сад. В наше время, в выходные дни даже существует дневной сон у солдат. Да да. Как в детстве, в саду. Он длится от часа, а продолжительность на усмотрение дежурного по дивизиону. Но у нас был соблазн и право выбора: либо весь дивизион спит, либо все мы смотрим какой-либо новый фильм, который скачали с торрента и принесли на флэшке родители кого-то из местных парней. Довольно часто мы выбирали сон, т.к. зимой его не хватало. Снег нас изматывал и проверял на прочность. Но человек сильнее стихии.
На январские праздники, почти каждый день, приезжал "Чипок". Именно приезжал, он был передвижной. Представлял собой фургончик, на подобии магазина мороженого из иностранных фильмов. Когда-то в этом полку был нормальный магазин-кафе. Сейчас же остались лишь остатки вывески и здания.
Солдату ежемесячно начисляется 2000 рублей на свои нужды. Т.к. мыльно-рыльные и прочая бытовуха у меня была, то я тратил деньги на сладости. В свой первый магазин в этой части я купил 20 больших mars-ов. Очереди были длинные и, как назло, он останавливался у стен соседнего ракетного дивизиона, наш дивизион приходил последним.
В ракетном полку "Чипок" продавал даже шаурму, продавец кавказской национальности ловко крутил её перед нами. Толпа тонула в слюнях и предвкушении, но на всех её не хватало. Пару раз видел даже перекупщиков шаурмы. Они были первые в очереди и покупали её всю, а продавали с наценкой, допустим 50р, последним прибывшим.
В учебке было кафе-магазин, за 5 месяцев службы я был там лишь один раз. Было сложно отпроситься и найти время. Отпускать всех сразу не разрешал ефрейтор и мы составляли списки со взвода и отдавали другим двум-трём человекам, которых ждал путь за сладостями и прочим.
Самый главный плюс боевой части/полка от учебки - свобода передвижения. Мы могли свободно, договорившись с дежурным по дивизиону сержантом, уйти в магазин и нас никто не гнал и не искал. Были сами по себе. По прибытию в казарму с пакетами еды, их сначала смотрел сержант, иногда что-то вылавливал рукой и забирал себе. Поэтому лучше сразу было вручить ему сникерс и досмотр отменялся. Так делали лишь пару сержантов-сладкоежек. Другим было плевать на содержимое солдатского пакета, а может просто зазорно что-то забирать у солдата. Ведь он, по сути, лицо подневольное и сладости его последняя, если не единственная радость, после сна или даже наравне с ним.
Новый год в армии
Его я встречал в ракетном полку. Т.к. являюсь самым везучим, то в этот день я заступал в наряд по штабу, посыльным.
Весь день и последующие новогодние праздники проходили по плану выходного дня. А это значит минимум построений, максимум нахождения в казарме, просмотр ТВ и осуществление звонков домой.
Утро начиналось с неспешного подъема, т.к. ни утренней зарядки, ни снега не было. Мы одевались, умывались никуда не торопясь. До завтрака был почти целый час. Потом строились и уходили кушать. После чего остальные находились в казарме и смотрели МУЗ ТВ, а я и другие, заступающие в наряд, сидели напротив КХО и готовили внешний вид, учили обязанности. Устав и обязанности я знал, поэтому мне разрешили пойти ко всем. Развод суточного наряда был около 10 часов, до этого времени я был свободен. Потом я и остальные, под руководством сержанта-дежурного по дивизиону уходили на плац. Там ответственный по полку проверял наш внешний вид, спрашивал обязанности и давал приказ к заступлению. Мы выдвигались по своим постам. В штаб заступало двое человек. От того насколько чистым мы его примем, зависело придётся ли нам в нём много убираться или нет. Поэтому мы не щадили предыдущих посыльных и заставляли наводить чистоту и лоск. Ведь завтра к нам так же будут придираться солдаты из нового наряда.
Остальные сослуживцы начинали готовить казарму к встрече Нового года. Убирались, протирали пыль и делали мини-ПХД. На празднование мы скинулись всем дивизионом примерно по тысяче рублей. Предварительно уболтав командира дивизиона разрешить нам пожарить шашлыки, мы закупили мяса. ГОМД-шники намутили мангал и расположили его за казармой. Продукты нам покупали родители парней, которые были родом из Новосибирска. Забирать съестные припасы на КПП ушли человек 20. Было много всяких салатов, колбас, фруктов и соков. Договорились со столовскими поварами запечь нам несколько противней картошки. Сама подготовка заняла часов 6, далее было ожидание праздника.
Я был настроен не очень оптимистично и думал, что встречу Новый год вдали от общей массы, в штабе. Но дежурный по штабу в 23 часа отпустил нас встретить праздник со всеми, при условии возвращения к часу ночи. Настроение вновь вернулось и и мы потопали в казарму. Уже в это время все расположились за столом, ожидая речи Президента. С появлением на экране Верховного Главнокомандующего мы встали из-за стола и речь прослушали стоя. С окончанием курантов сели и принялись за трапезу. Глаза разбегались не только у меня. После солдатского ежедневного пайка это был гастрономический рай для желудка. Потом пришёл ответственный по дивизиону и поздравил нас лично, пожелав успехов и прочего. Отбой разрешили сделать в 1 час ночи, как раз когда мне нужно было возвращаться и я ничего не пропускал. Это был мой последний наряд, перед заступлением на БД. Напарник Нурик оказался "везучее" меня и встречал Новый год на стартовой позиции в лесу.