Как Пирр случайно сделал Рим великим
Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).
Примечание @Cat.Cat: очень длинный, но интересный пост.
Осенью 281 года до н.э. первые воины царя Пирра высадились в Италии, начав тем самым знаменитую западную кампанию царя Пирра. При этом противостояние неугомонного эпирота и Рима подчас заслоняет собой всю предысторию конфликта и его последствия. А ведь Пирр в итоге окажется тем человеком, что предопределит историю Рима на долгие годы. Об этом и будет статья.
Несётся творить историю
Великая шахматная партия: Восток
Чтобы понять всю эпохальность деяний Пирра для всего запада Средиземноморья, нам придётся немного отступить назад. Взглянем на великую шахматную партию, что развернулась в регионе на рубеже 3 века до н.э. Партия эта шла на двух досках – западной и восточной, но игроки редко заглядывали на соседнее поле для игры, считая, что всё самое важное происходит вот тут, у них. Хотя полностью изолированными они не были, иногда с одной доски на другую перемещались отдельные фигуры, но на общую стратегию игры ни там, ни там они серьёзного влияния не оказывали. Пирр стал первым примером того, как игрок с одной доски уходил на другую, внося хаос и смуту. Но что сподвигло Пирра вообще отправиться в Италию?
А сподвиг его проигрыш в партии на Востоке. 290-е годы до н.э. – это эндшпиль схватки на руинах империи Александра Македонского: диадохи выясняли, кто из них достоин править всем Востоком в череде кровавейших конфликтов. Проблемой было то, что диадохи имели примерно равные силы, и если один получал преимущество, то он неминуемо становился целью для остальных. Пирр в эту игру входил не как самостоятельный игрок, а как пешка – сын царька полуварварского Эпира, изгнанный из собственного же царства восставшим народом. Отправившись искать счастья у диадохов, эпирот получил немалый боевой опыт и зарекомендовал себя неплохим военачальником, но для сильных мира всего он был всего лишь пешкой. Когда диадохам понадобится заключить мир, Пирра без колебаний отправит заложником в Египет его «друг» Деметрий Полиоркет.
Но пешка пешке рознь. Пирр был пешкой перспективной, которая могла стать и более значимой фигурой, как из-за своего происхождения – он хоть и беглый, но правитель не самого бедного куска Греции, так и из-за его уже тогда очевидных военных талантов. А ещё Пирр верил в панэллинскую идею Александра Македонского и грезил восстановлением империи. То, что наступивший мир был лишь передышкой перед новой схваткой, отлично понимали все. И, естественно, в новой войне все хотели обеспечить себе лучшие позиции. У Птолемеевского Египта позиции были хороши, но с изъяном – едва ли не самая богатая страна Востока могла содержать огромную армию, но у неё были большие проблемы с комплектованием. Основой всех эллинских армий того периода была греческая фаланга, воины которой набирались из греков, но так вышло, что в Египте их было мало, а потому приходилось выворачиваться и стараться беречь силы.
Расклад сил незадолго до начала схватки за Македонию и последней войны диадохов. Эпир – вот та розовая мелочь
Пирр же отлично подходил, чтобы стать отвлекающим фактором для всех противников Египта. Поэтому Птолемей женит Пирра на собственной племяннице, даёт денег и войск, после чего отправляет в Грецию возвращать Эпир. Расчёт полностью оправдался – Пирр отвоюет свою родину, а потом почти сразу же ввяжется в схватку диадохов за Грецию и сумеет за короткое время не только сломать игру всем участникам, кроме Птолемея, сидевшего за морем и радостно потиравшего руки. Пирр сумеет завоевать трон Македонии, будет контролировать почти всю Грецию, но не сможет удержать.
Это вообще будет большой бедой сабжа. Захватив значительную часть Греции, он не сможет предложить местным ничего, кроме военной оккупации. В результате меньше чем за год от умеренной поддержки Пирра греки перешли к лютой ненависти, а союзники поняли, что лучшего момента для удара в спину не будет. В итоге Пирр, почти выиграв войну, проиграет её, сохранив лишь Эпир. Идеально. Благодаря беспокойному эпироту Египет получит ещё несколько лет мира, а Греция будет столь опустошена, что никто из оставшихся в игре, кроме самого Пирра, не будет готов продолжать.
Драма последней схватки диадохов в 5 частях. 1. Мир перед войной
2. Пирр и Лисимах (светло-зелёным, правит Фракией) распиливают Македонию, Пирр подчиняет Грецию
3. Лисимах бьёт Пирра в спину
4. Селевк бьёт в псину Лисимаха
5. Союзник Селевка Птолемей Керавн бьёт того в спину, убивает и захватывает власть в Македонии
В наступившей вынужденной стабилизации царь Эпира оказался опасен для всех, так как мог в любой момент снова раскачать лодку. Победить его в поле было проблематично, а новых войн никто в тот момент не хотел. Поэтому, когда греческая колония Тарент в Италии обратилась к грекам за помощью, то все с радостью ухватились за возможность отправить Пирра на запад мочить варваров: если он спасёт италийских греков от варваров – хорошо, если умрёт, пытаясь – ещё лучше.
Пирр сам тоже был не прочь из Греции на какое-то время уплыть. Кампания на западе обещала дать ему не очень трудные, но важные для имиджа победы и статус защитника эллинов. Если Пирр и мечтал построить свой Западный греческий Рейх в Италии, то пока он виду не показывал. Поэтому в ответ на мольбы тарентийцев Пирр согласился помочь, но при условии гарантий неприкосновенности для Эпира от диадохов. И эти гарантии он сходу получил, вместе с деньгами на экспедицию и даже войсками. Когда корабли Пирра отплывали в Италию, то в дворцах диадохов должны были закатить знатную пирушку за упокой Пирра.
Включаем СПГС
Обычно указывается, что Тарент обратился к Пирру, так как до этого один из прошлых царей Эпира уже один раз помогал войсками. Но, существует немалая вероятность того, что послы рассылались не только к Пирру, но и к прочим крупным игрокам на Востоке. Они же смекнули, что это шанс выкинуть Пирра с корабля истории, хотя бы на время, потому перенаправили послов уже к нему.
Выключаем СПГС.
Но что привело тарентийцев столь вовремя к Пирру? Для этого нам необходимо окинуть взглядом шахматную доску Запада.
Великая шахматная партия: Запад
Тем временем, пока на Востоке диадохи кушали друг дружу в надежде докушаться до восстановления империи Александра Македонского, на западе происходила, по мнению греков, совершенно местечковая возня. Что из себя представляла конфигурация Запада на момент начала 3 века? Самые козырные места – юг Италии, Сицилия и отдельные торговые пункты на побережье Испании и Франции – заняты греческими колониями. Юг Италии вообще настолько преисполнился, что стал называться Великой Грецией, намекая, что Греция оригинальная не столь и велика. При этом единства у этих полисов не было, все попытки какого-то объединения заканчивались крахом. За исключением Сицилии, где местное население в большинстве своём было покорено греками, остальные греческие колонии жили в окружении варваров, с которыми постоянно вынуждены были бороться.
Южная Италия в конце 3 века до н.э.
Пик могущества полисов Великой Греции пришёлся на начало 4 века до н.э., по странному совпадению (нет), примерно до момента, когда на севере начался неодолимый крестовый поход Рима по объединению Италии. Из-за того, что Рим начал активно кушать центральную Италию, на юг повалили толпы варваров, не желавших умирать или подчиняться. До этого греческим полисам вполне хватало своих сил и отдельных контингентов наёмников для обороны. Но резкий рост варварской активности во второй половине 4 века до н.э. заставил тратить всё больше на найм целых армий. Послы полисов Великой Греции стали регулярным явлением в Греции оригинальной, где те за немалые деньги предлагали разным правителям прийти и повоевать чутка варваров. Греки высаживались, отбивали несколько атак, после чего с чистой совестью брали деньги и уплывали.
При этом источник всех бед италийских греков во многом оставался для них терра инкогнито. Да, контакты между Римом и югом Италии были, но в основном они ограничивались торговлей, да и то не очень ясна степень её регулярности, так как одним из ключевых торговых партнёров Рима был… Карфаген. Внутренние дела варваров, будь то римляне, или какие самниты, греков интересовали мало, поэтому и усиление Рима, и его расширение было для них штукой далёкой и непонятной. Тем более, что точных масштабов римской экспансии никто толком не понимал, а про военное дело римлян представления италийских греков были и вовсе околонулевыми. Так как между Римом и греками была куча варваров, то в уме его, конечно, держали, но он был совершенно не первостепенной проблемой.
Всё изменилось на рубеже 4 и 3 веков до н.э. К этому моменту Рим придвинулся вплотную к территории греков, выступая и как угроза, и как спасение от прочих варваров. В 282 году на сторону Рима перешло несколько полисов Великой Греции, позволивших разместить у себя гарнизоны в обмен на защиту от варваров и своих же соседей греков. Это очень не понравилось Таренту, считавшему себя местной альфой. Особенно взбесило то, что на сторону Рима перешёл давний сосед и недруг - Фурии. Тарентийцы вполне резонно опасались, что теперь следующие на очереди они, и появление римской эскадры в Тарентийском заливе вроде бы подтвердило худшие их догадки.
Тарент, как торговый город, в первую очередь заботился о защите собственной торговли, из-за чего с Римом был до этого заключён договор, что ни один римский корабль не имел право заходить в залив. Формально римляне договор нарушили, фактически – непонятно: греки были уверены, что это акт агрессии и римляне ищут подходы к Таренту, римляне утверждали, что это была исследовательская экспедиция, а в порт Тарента эскадра вошла с дружеским визитом. В любом случае, причины поступка тарентийцам были уже неважны: римлян атаковал флот полиса, но якобы им управляла разъярённая толпа, возможно, что римляне успели пришвартоваться и на них реально сначала напала толпа, а потом попытался добить флот.
Жители Тарента при виде римлян
Сразу же после нападения (складывается впечатление, что всё это была грамотная провокация, чтобы получить casus belli) армия Тарента, «защищаясь от римлян», напала на Фурии и взяла их штурмом. Что характерно, римский гарнизон участия в битве не принимал, так как не знал, что тарентийцы формально Риму объявили войну, а приказов защищать Фурии от других греков не было. Что ещё более характерно, захватчики римский гарнизон не тронули. Такая вот странная защита. Вероятно, весь расчёт был на то, что Рим в это время был занят войной с этрусками на севере, а потому воевать ещё и на юге Италии не мог. Поэтому же, когда в Тарент явились римские послы с вопросом «это что такое было?», то правители города начали выдвигать им требования, вместо принесения извинений. Результатом таких переговоров стала война.
Тарент, может, и не осознавал всей мощи Рима, но понимал, что в одиночку ему не сдюжить, поэтому и отправил заранее послов на Восток искать там поддержки. При этом, если италийские греки знали о Риме хоть что-то, то греческие греки и Пирр, в частности, не знали ничего. Когда Пирр прибудет в Италию, то очень удивится, увидев вместо кучки варваров регулярную армию с хорошей дисциплиной. И это всё при том, что римские аристократы в Грецию периодически с частными визитами наведывались, но интереса никакого совершенно не вызывали. Варвары и варвары.
После прибытия в Великую Грецию Пирру будут вручены все военные полномочия с целью остановить римскую экспансию и защитить Юг Италии. Сам Пирр как-то расширять свою власть не спешил, военную часть соглашения выполнил добротно, разбив дважды римлян, но, одержав две тактические победы, не смог победить стратегически – сил идти на Рим и брать его в осаду у него не было, поэтому пришлось полагаться на дипломатию. К сожалению для Пирра, с римлянами так не работало, правда вовсе не из-за того, что они якобы «вели народную войну» против Пирра. Да, сторонники войны до победного конца в Риме были, но исход переговоров решит другой фактор – в игру вступили пуны.
Первая кампания Пирра в Италии
Сицилийский гамбит
Чтобы понять эту часть головоломки, нам придётся опять отступить на некоторое время назад и снова взглянуть на шахматную доску издалека. Окинув взглядом всё игровое поле Запада, мы можем с недоумением обнаружить, что игра идёт в основном на двух не самых больших участках – Италии и Сицилии. Остальные территории заселены различными варварами, которые в игру хоть и периодически вмешивались, но создать какое-то устойчивое государство не могли, а значит и самостоятельными игроками не считались. Причём оба театра, за которые шла борьба, хоть и не были изолированы друг от друга, но игроки там были разные, чисто в силу специфики - на Западе долгое время попросту не было силы, способной проецировать своё влияние дальше максимально возможного плеча доставки насилия. Поэтому нет ничего удивительного, что два будущих региональных гегемона – Рим и Карфаген – ещё с 5 века задружились на почве общих интересов, точнее, отсутствия общих конфликтов.
Дружба Рима и Карфагена была в каком-то смысле предопределена: Рим волей-неволей в ходе расширения своих границ выносил конкурентов пунов. При этом Республика, как держава чисто сухопутная, в торговлю не могла, а значит нуждалась в услугах надёжного торгового партнёра. И Карфаген отлично выступал в этой роли. Делить двум ещё не сверхдержавам в Италии в тот момент было нечего, а от сотрудничества плюшки получали обе стороны: римляне – различные заморские товары и зерно, пуны – режим максимального благоприятствования торговле. При этом и у Рима жизненно важных интересов в Сицилии, глаз на которую давно положил Карфаген, в тот момент не было. Если пуны были готовы снабжать Рим зерном в случае нужды, а они были готовы, ибо гешефт, то Рим не имел ничего против того, чтобы Сицилия стала пунийской.
Эта общность интересов и отсутствие значительных противоречий и толкнули Рим и Карфаген к заключению нескольких договоров, которые можно трактовать, как раздел сфер влияния.
Положение на Сицилии в 4 веке до н.э. Центральные части острова хоть и не закрашены жёлтым, но находились под греческим влиянием
Договоры эти перезаключались несколько раз, в зависимости от изменений в геополитической обстановке, но суть их не менялась – обе державы чётко разделили Средиземноморье на собственные зоны интересов. И договоры эти отлично работали, позволяя обеим державам потихоньку кушать намеченные цели, не мешая друг дружке. Если бы не вторжение Пирра, то, скорее всего, полное подчинение юга Италии римлянами и Сицилии пунами произошло бы примерно в одно и то же время. В этом случае обе державы смогли бы плотно закрепить за собой регионы и, чтобы нарушить сложившийся статус-кво, пришлось бы затратить немало усилий.
Но, Пирр, ворвавшийся на западную шахматную доску, разметал одни фигуры и создал угрозу другим. Пуны в этот момент, начавшие новую войну за Сицилию и осадившие ключевой для подчинения острова полис – Сиракузы, опасались того, что после Рима безумный грек возьмётся за них. Причём основания для опасений у них были вполне серьёзные: во-первых, к Пирру сразу же после его прибытия в Италию метнулись кабанчиком послы сицилийских греков, упрашивая того спасти их от мерзких пунов. Во-вторых, у Пирра было вполне законное основание не просто изгнать пунов с острова, но закрепиться на нём надолго – его сын мог считаться наследником тирана Сиракуз Агафокла, долгие годы не дававшего пунам захватить остров.
В том, что Пирр, если и не прибыл изначально для захвата Сицилии, то после побед над римлянами теперь-то уж точно на это пойдёт, пуны не сомневались. А потому сами метнулись кабанчиком в Рим и предложили военный союз против Пирра. Карфагеняне были готовы помочь не только деньгами, но и флотом, желая как можно дольше задержать эпирота на Юге Италии. Рим, и так не склонный к позорному для него миру, после получения гарантий от пунов жёстко отказал Пирру в каком-либо мирном договоре.
И вот тут для царя Эпира наступил момент истины. С одной стороны, достигнутые им победы над римлянами давали лишь временную передышку, и очевидно, что для обеспечения безопасности Великой Греции требовалось принудить римлян к прочному миру, а для этого нужно было их ещё пару раз победить, но это не гарантировало ничего, так что лучше взять их столицу – но это уже гораздо сложнее. С другой стороны, Пирр своими победами купил год или два передышки, римляне вряд ли сунутся после двух грандиозных поражений подряд обратно на юг. А значит вторжение на Сицилию становилось вполне возможной альтернативой. Сицилийские греки обещали Пирру максимальную поддержку, флот и, что самое главное, почти неограниченные полномочия.
Но, был и третий вариант, самый неприятный – возвращение домой в Эпир. И этот вариант был в определённый момент самым реальным. Причиной тому стало вторжение орд кельтов в Грецию. Кроме необходимости защитить Эпир, кельты открывали возможность для нового передела сфер влияния в Греции, так как правитель Македонии Птолемей Керавн погиб в битве с ними. Если бы кризис власти затянулся, а вторжение не удалось отбить, то для Пирра открылись бы возможности отыграть всё назад и снова занять Македонию.
Включаем СПГС
А теперь вспоминаем, что одним из бенефициаров отправки Пирра на запад был Птолемеевский Египет (оставим в стороне, что эта точка зрения так и не нашла подтверждения). К тому моменту правители Египта поняли, что борьба за доминирование на Востоке это игра вдолгую. А для такой войны у них не так и много военных ресурсов. Египту требовалось выстроить свою собственную армейскую систему, малозависимую от греческих колонистов, чтобы можно было надеяться победить в схватке. Но в плюс шло то, что Египет был чрезвычайно богат за счёт торговли и… пуны выступали конкурентом в этой торговле. Поэтому вынос пунов вперёд ногами был выгоден Египту и египтяне могли вполне толкать Пирра в сторону «правильного» выбора.
Выключаем СПГС.
Пирр вынужден был выжидать, собирая данные об обстановке в Греции, Сицилии и Риме. Все три пути были по-своему рискованны с совершенно разными призами за победу. Победа над Римом могла принести незначительный финансовый профит, но мощный рост известности как защитника греков. Сицилийский вариант открывал Пирру возможность получения мощной экономической базы и создания Империи Запада. Греческий вариант сулил реализацию давней мечты по началу восстановления Империи Востока. Но пока Пирр выжидал, греческий вариант потерял актуальность, так как в Македонии установилась устойчивая власть, сумевшая отбиться от натиска варваров. А так как римляне были, по мнению Пирра, всё ещё не способны к активным действиям на юге Италии, то открывалось окно возможностей для решения сицилийского вопроса. Мнение своих италийских союзников Пирр спрашивать не стал.
Камешек, который спустит лавину
Я не буду подробно останавливаться на том, как протекала кампания Пирра на Сицилии, так как это всё же не цель данной статьи. Тем не менее, кратко рассмотреть её ход стоит, так как она полностью изменит баланс сил в регионе.
В 278 году до н.э. Пирр при поддержке флота сицилийских полисов высаживается на острове. За спиной он оставил союзный Тарент с гарнизоном в 3 тысячи воинов. Положение на острове было близко к критическому: пуны осаждают Сиракузы и город долго не продержится, большая часть острова под их контролем, флот господствует на море и только чудом Пирру удалось мимо него проскочить. Высадившись, он сразу же требует себе полного военного и, что отличает ситуацию от положения в Южной Италии, политического руководства, которые ему с радостью отдают: положение сицилийцев было столь паршиво, что в тот момент отдать власть над островом «новому Агафоклу» считалось разумным.
Пирр тут же начинает активные боевые действия, вынуждая пунов отступать почти даже без крупных сражений. На острове вспыхивает натуральное освободительное восстание – к Пирру стекаются ополченцы из полисов, как уже освобождённых, так и ещё находящихся под властью карфагенян. Власть пунов стремительно рушилась, и вскоре они контролировали только город Лилибей и его окрестности. Пирр попытался с наскока взять и его, но не вышло – ключевая крепость пунийцев в регионе была чрезвычайно хорошо укреплена. Единственным способом взять город была осада, но Лилибей обладал хорошо защищённой гаванью, куда постоянно приходили морем припасы. Карфаген был готов зубами вцепиться в Лилибей, лишь бы не потерять последний свой форпост на острове. Поэтому флот будет зорко следить за сохранностью коммуникаций. А флот Пирра и союзных сицилийцев не мог тягаться с пунийским. В войне наступило шаткое равновесие.
Сицилийская кампания Пирра
Всё это время Пирр пытался выстроить на Сицилии постоянную администрацию. С самого своего прибытия он строил свою пропаганду на том, что освободит остров от ненавистной тирании пунов... но сам вскоре станет столь же ненавистным тираном. Хотя Пирр и делал вид, что его политическая власть зиждется на согласии лидеров местных полисов, для чего был создан специальный совет, но в реальности царь Эпира везде насаждал одну и ту же модель администрации – все ключевые посты занимались людьми Пирра, а это в массе своей были воины, которые в вопросах управления разбирались не то, чтобы хорошо. Местные в лучшем случае были на подхвате, в худшем вообще отстранялись от дележа пирога. Т.е. повторялась ровно та же ситуация, что и в момент правления Пирром в Македонии – он умело создал оккупационную военную администрацию, но не смог предложить какой-то долгоиграющей модели управления, удовлетворявшей бы местных жителей.
Пирр, когда прибыл на Сицилию
В результате градус недовольства Пирром стал резко расти, особенно после того, как начали активно собирать деньги на продолжение войны. Видя, что Лилибей не взять, Пирр решил вырвать победу иным путём – как Агафокл несколькими десятилетиями ранее, высадить десант в Африке и, создав угрозу Карфагену, заставить принять его условия мира. Для этого плана нужно было построить флот и нанять дополнительных войск, для чего нужны были деньги. Но местные греки ничего этого не знали. Они лишь видели, что война прекратилась, а Пирр всё сильнее наглеет и обдирает их до нитки. Причём недовольство охватило все слои общества, и вскоре эпирот потеряет контроль над островом. Путь от всеобщего героя до злодея он, как и в Македонии, преодолеет примерно за год.
Включаем СПГС
Захват Пирром Сицилии и превращение в собственное царство, естественно, было бы невыгодно Египту, так как на месте одного конкурента возникал бы новый, причём с амбициями на лидерство в греческом мире – чего у пунов не было. Поэтому логично предположить, что полная победа Пирра была нежелательным исходом и агенты египтян могли агитировать местных против Пирра. Доказательств этому, конечно же, нет.
Выключаем СПГС
Потеряв точку опоры на Сицилии, Пирр вынужден был начать наконец-то политические манёвры, но время уже ушло. Остров был потерян и для него, и для его сына, реально имевшего права на престол хотя бы Сиракуз. Сицилийская партия была проиграна не на поле боя, а, как типично для Пирра, в тиши кабинетов. Осознав проигрыш, Пирр вынужден был вернуться в Италию, так как там Рим наконец сделал свой ход.
Всё катится к чёрту
Сицилийская авантюра Пирра не принесла тому почти никаких плюсов. Он потерял ресурсы – хотя обратно в Италию он и возвращался с формально даже большей по размеру армией, но ядро из ветеранов греческих войн ещё сильнее уменьшилось, а большую часть войска составляли нанятые в Сицилии ополченцы. Не принесла она и толковых доходов – хотя источники указывают, что воины Пирра ограбили остров за время своего присутствия, но каких-то значительных богатств с собой он привезти не смог. Но, что гораздо важнее, эта кампания нанесла немалый урон репутации Пирра – теперь все разговоры Пирра о панэллинском единстве упирались в «хотите как на Сицилии?». Союзники Пирра в Италии зорко следили за ситуацией на Сицилии и потому после возращения отношения с Пирром тоже в значительной степени охладели – полисы Великой Греции боялись, что с ними эпирец попробует провернуть то же самое.
Тем не менее закончить начатое Пирру было необходимо, чтобы совсем уж не слить в унитаз репутацию. Поэтому он вступает в борьбу с римлянами, но не выигрывает (а с точки зрения римлян и вовсе проигрывает) сражение при Беневенто. Потери, понесённые им, таковы, что о дальнейшем продолжении кампании больше не было и речи – восстановить их было можно, но энтузиазма воевать далее не было ни у эпирского царя, ни у италийских греков. В результате Пирр вынужден вернуться в Грецию, где у него не будет иного выхода, кроме как снова вступить в борьбу с Македонией, так как баланс сил всё сильнее менялся в её пользу.
Вторая кампания Пирра в Италии
А что же Италия и Сицилия? После ухода Пирра Южная Италия оказалась в катастрофическом положении – на войну были потрачены огромные средства (только один храм Зевса Олимпийского за 6 лет выдал Пирру 11 000 талантов серебра на войну с Римом), многие воины погибли, но Рим, казалось, был всё так же силён, а полисы Южной Греции – уже нет. Пирр мог бы переломить эту ситуацию, если бы ему предложили остаться в Великой Греции в качестве её лидера, но таких предложений ему никто не выдвигал. Единство полисов Великой Греции начало быстро распадаться, старые конфликты вновь обострились и Рим, воспользовавшись удачным моментом, меньше чем за 10 лет съест весь юг Италии.
Было
Стало
А вот на Сицилии всё было несколько иначе. Тогда как Риму на то, чтобы оправиться, понадобится всего пара лет, то карфагеняне толком так и не смогут этого сделать и за пару десятилетий. Пирр почти полностью уничтожил их влияние на Сицилии, заставив начинать игру заново. Сиракузы хоть и понесли значительные финансовые и материальные траты, но их состояние после реконкисты Пирром острова можно было описать как довольно боевитое. Да, единство сицилийских полисов точно также рухнет после ухода Пирра, а Карфаген сумеет вернуть за пару лет значительную часть своих владений, но о новом раунде попыток захватить весь остров речи более не шло. Теперь значительная часть усилий шла на то, чтобы хотя бы не потерять то, что вновь захватили.
И вот тут и кроется ключевой поворотный момент всей истории. Рим успел первым подчинить юг Италии и закрепиться там, после чего естественным образом обратил внимание на Сицилию как на важный источник ресурсов. Но вместо единой пунийской Сицилии римляне увидели конгломерат из взаимно ненавидящих друг дружку сил, что создавало идеальный повод для вмешательства во внутренние дела острова. Старые договоры с пунами в новых условиях, естественно, теряли актуальность: Рим теперь мог сам взять то, что не смогли взять пунийцы, а если это приведёт к войне, то так тому и быть – Рим к этому будет готов. Вся эта совершенно новая конфигурация на Западе была бы невозможна без вмешательства Пирра. Не будь этого вторжения, и история могла пойти по совсем иному треку – длительному позиционному боданию двух сверхдержав Запада, которое могло долго вызревать до полноценной войны. Пирр же сделал Первую пуническую неизбежной в очень скором времени, чем, сам того не понимая, оказал Риму немалую помощь на пути завоевания им всего Средиземноморья.
Включаем СПГС
Египет чуть ли не сразу после отбытия Пирра из Италии заключил с Римом договор о дружбе и сотрудничестве. В тот момент было уже очевидно, что Рим и Карфаген сцепятся надолго, поэтому египтяне могли надеяться занять место пунийских торговцев в Риме, тем самым укрепив свою экономическую мощь. При этом, возможно, что рассматривались и варианты привлечения контингентов римлян для собственных войн. В тот момент Птолемеи могли рассматривать Рим, как возможного младшего партнёра, который будет куда более удачным союзником, нежели Пирр. И с этим союзом, который будет лишь укрепляться, Египет не прогадает, правда сам вскоре станет младшим партнёром Рима. Но это нюансы.
Выключаем СПГС
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_430281
Ещё посты о событиях древних времён: pikabu.ru/@Cat.Cat/saved/1368247
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
Про Пиррову победу
Автор: Александр Картавых.
Есть мнение, что Пирр Эпирский всё просрал, томушта у него армии было мало и она прост закончилась в процессе завоеваний. Ну, так-то да, армия у него реально закончилась. Томушта он идиот.
Дальше будем много мата, слабонервным читать не стоит.
Пирр это эпигон, второе поколение наследников Александра. К тому времени они уже закончили передел и образовались три величественные эллинистические империи. Империя Птолемеев, Империя Селевкидов и Македония. А место империи Запада было вакантно, о чем я писал уже. Там на Сапоге сидел Рим, только-только вылезший из его центра и пока что слабенький совсем. А в Африке сидел Карфаген. При этом мы имеем в самом регионе Великую Грецию (юг Италии) и Сиракузы (греческий город-государство на юго-востоке острова). Поэтому у Пирра было, на кого там опереться и за кого вписываться.
На войну Пирра собирали чуть ли не всем эллинистическим миром. Он же породистый эпигон, идет греческих людей защищать, чтоб их варвары сраные не обижали. И расширять сам по себе эллинистический мир на запад, что дело нужное и богоугодное. Македоняне ему по союзным договорам отгрузили саплая и войск, чтоб он только свалил из Греции и воду тут не мутил. Причем нормально так отгрузили, от души. Сверху докинули Птолемеи. Этим было выгодно с Карфагеном помахаться за торговлю в Средиземноморье и обязанного себе союзника получить. Насчет Селевков не помню, но они были как минимум не против. То есть две с половиной из трех сверхдержав региона грозной тенью стояли у него за спиной, а весь эллинистический мир скидывался донатами. Плюс в кармане лежало приглашение от Тарента, основного города Великой Греции. Который уже начали щемить римляне, и там были согласны лечь под военное управление Пирром и дать ополчение.
По армии, которая заканчивалась. У того же Тарента было реально сильное и многочисленное ополчение. Юг Италии был тупо богаче центра и севера, там было больше людей и они могли оторвать их от быта, отправив на войну. Речь идет о десятках тысяч, гдет до сотни. И в это мясо вливался хребет армии самого Пирра — эллинистическая фаланга ветеранов войн Диадохов, которые не так давно закончились. Это те самые ребята, которые в прошлом поколении прошли с Сашкой Македонским до Индии и завоевали полмира. А потом тридцать лет делили наследство. При этом у Пирра были донаты, чтоб их нанять и идея, чтоб обосновать куда они плывут. И поддержка двух из трех сверхдержав. Он собирал в один кулак самые сливки, это было острие новой экспансии на Запад, абсолютно лучшее, что мог выставить на поле боя эллинистический мир. Сделаю смелое утверждение и скажу, что в Средиземноморье войска подобного уровня в следующий раз появятся только при Цезаре (!), а до этого момента Пирр — абсолютный чемпион античности по качеству юнитов.
Чуете чем пахнет? Блицкригом, почти моментальным разгромом всего живого в одни ворота и абсолютным качественным превосходством.
И вот Пирр со своими бронемишками приплывает в Тарент, собирает армию и идет наказывать латинов. И наказывает. У тех же ополчение сраное, куда им тягаться. Пехотная фаланга вскрывает их как консервную банку и громит. После чего Пирр... уходит в город и ждёт, когда ему мирный договор принесут. А ему не несут. Через год он громит ещё одну армию римлян, а договора всё равно нет, римляне флегматично собирают следующую армию.
Но это ладно, главное жи происходит в тылу. Тарентийцы вообщет Пирра позвали не для того, чтоб он ими тут правил, а для того, чтоб от Рима отмахаться, а в идеале — ещё и территории вернуть завоёванные. А Пирр что делает? Он параллельно с борьбой против Рима (крайне пассивной) начинает подминать Великую Грецию под себя. То есть треки зовут к себе эллинистического полководца, чтоб он их от римлян защитил. Полководец собирает со всего Средиземноморья войска и деньги, высаживается и начинает сам местных греков оккупировать потихоньку. Да ещё и не может нормально римлян разбить, чтоб они кровью умылись и просто физически закончились. И это греческий мир, мир дипломатов и сдержек-противовесов. Он даже после военных поражений не сумел на свою сторону перетащить римских союзников, кроме пары племен и городов. Тогда как римляне не просто не сдаются, они мобилизуются и заключают с Карфагеном военный союз, чтоб грекам ещё и в Сицилии было чем заняться.
По итогу, после второй победы (та самая "Пиррова"), Пирр плюет на всё и высаживается в Сицилии, оставляя италийские города и своих немногочисленных союзников наедине с Римом.
В Сицилии то же самое происходит. Назначили тебя правителем Сиракуз, чтоб выкинул с острова Карфаген. Иди ебашь и пока не доебашишь — не наводи суету и аккуратно, деликатно, двумя пальчиками укрепляй свою власть в городе. Нет, хочу быть тираном и всем владети, ебу всем мозг и в итоге меня свергают когда я почти пунов добил. И это эпигоны, наследники Диадохов? Говно какое-то.
По итогу, уже во второй кампании лишившись тыла с помощью умелой дипломатии и настроив против себя вообще всех, Пирр опять высаживается в Италии, откуда ушел три года назад. Там, естественно, всё уже проебано под котлован, местные союзники его ненавидят, да и уже слишком слабые, чтоб с Римом теперь махаться. Встречает уже прокачанных и отмобилизованных римлян (которые три года щемили Тарент и не имели серьезных поражений), с огрызками своей армии терпит уже настоящее поражение и уплывает из Италии навсегда, чтоб вскоре получить кусок черепицы в башку и умереть.
Вот так уот. Казалось бы, столько сил собрано, весь цвет эллинистического мира, идея защиты своих колоний от варваров, колонии готовы платить за победу, опытнейшие ветераны, боевые слоны, сам Пирр воюет не первый год. И всё просто сливается нахуй в серии войн за какието жалкие пять лет. После чего эллинизм откатывается, Рим занимает юг Италии, а Карфаген закрепляется на Сицилии и ужимает зону влияния Сиракуз до города с окрестностями (до прихода Пирра они занимали треть острова или около того).
А всё почему? Потомушта прежде, чем подчинять себе союзников, надо противников сначала разгромить, вытеснить и принудить к миру. А если не получается, то нужно громить сначала его замыслы, а потом его союзы, не забывая множить на ноль полевые армии.
Так, как это делал Ганнибал не в пример более слабой армией, с практически отсутствующим тылом и и против совершенно другой, уже зрелой Республики. Поэтому Барка сжигал Южную Италию пятнадцать лет подряд, а Пирр за пять лет этой беготни слил огромный ресурс и огромный к себе кредит доверия, а потом его прост вышвырнули из региона и дальше уже между собой разбирались.
Поэтому, собственно, Барка признанный гений, а Пирр для эллинистического периода это какой-то локальный, не слишком значительный и не особо удачный конфликт на глубокой периферии, который не особо то и запомнился. Пирра распиарили сами римляне, он у них в пантеоне Эпичных Врагов после Барки как раз стоит. Томушта ничесе, эллин, эпигон, белая кость, просрал ополченцам с Лация войну и отдал весь юг Сапога. Ополченцы, видать, крутые были, раз против такого уважаемого человека затащили. Пирр, фактически, это выход Рима на мировую арену, они победой над ним очень гордились.
Вот только это не победа Рима и Карфагена. Это победа Пирра над самим собой и своими союзниками при некотором участии пунов с латинами в роли массовки. И это нельзя забывать.
Такое моё мнение. Опровергайте.
Автор: Александр Картавых.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_427357
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Пирр из Эпира
Пирр, царь Эпира... Человек, полководческий талант которого, я думаю, не уступал таланту его великого предка Александра Македонского - но человек, которому фатально не хватало Удачи Александра. Просто до смешного.
Зато хватало юмора. Однажды несколько его юных офицеров напились и в пьяном виде наговорили и о Пирре, и о антиобщественном образе жизни его матушки, и об отношениях его папы с козами и вообще обо всём-всём-всём касательно Пирра столько такого, что, когда их протрезвили и привели к царю, то вся компания только смотрела в пол, сопела и вздыхала печально.
- Вы правда говорили обо мне то-то и то-то? - Пирр без смущения пересказал всё, что о нём было сказано, после чего покраснели даже стены дворца, а придворные окаменели уважительно-испуганно - они не знали, что их царь такой разносторонний...
Мальчеги, видимо, понимали, что речь идёт об их головах. Сейчас одно слово не так - выведут, махнут пяток раз мечом и скажут, что Злоумышляли и Готовили. И ни одна сука не вступится - чай, не Афины с ихней демократией. Но и молчать не стоило - царь ждал ответа. Тогда один из шалопаев, словно в колодец гудящей башкой бросаясь, ответил:
- Правда, царь. Мы бы и не такого ещё наговорили, будь у нас побольше вина...
Царь фыркнул и... засмеялся. Тем дело и кончилось.
В другой раз царю донесли, что некий приближённый, ценный специалист своего дела, его, царя, то и дело заглазно материт, оскорбляет и вообще не уважает. Предложили ликвидировать проблему высылкой - убивать вроде как не за что (опять же не Афины), ну так и пусть катится сиракузской колбаской.
- Э - нет, - ответил спокойно Пирр. - Пусть лучше остаётся здесь и поносит меня перед немногими хорошо знающими меня людьми, чем отправится в дальние земли и будет делать то же перед многими, меня вовсе не знающими...
Из несмешных случаев - в раннем детстве, как тогда частенько случалось, Пирру пришлось спасаться из родной страны. Верные люди еле успели увезти царевича, когда разгорелась очередная стандартная смута. Свободным оставался один путь, враги его перекрыть не успели... да и не собирались, путь вёл через земли одного из горных племён, которое эпироты сильно и постоянно обижали. Поразмыслив, спасители пошли именно этой дорогой, рассуждая, в целом, логично - во дворце мальчика наверняка убьют, а горцы, люди дикие, может ещё и не тронут ребёнка... хотя надежды было мало.
Всю унылую компанию привели к местному царю (нравы были простые). Старшие выпихнули вперёд Пирра - не со страху, нет, просто чтобы сразу решить все вопросы: будем жить или нет?
Царь смотрел на гостей хмуро-злорадно, явно припоминая все эпиротские фокусы с сожжением деревень и вытаптыванием и без того хилых полей. Но тут маленький Пирр подошёл к старику на троне и обнял его за колени...
...Ну что вы хотите, Европа же... Старый горец забурчал сердито, но мальчика погладил по голове и велел всех разместить - а прискакавшей через три дня погоне заявил, что он ещё не так опаскудился, как жители долин и кровь ребёнка, да ещё попросившего у него защиты, и сам не прольёт - и никому пролить не даст...
...А поединок с македонским фехтовальщиком, в котором Пирр, уже будучи раненым в ногу, выпадом меча перерезал македонянину горло, "достав" его в щель между панцирем и низом личины шлема? Кстати, ранее в другом поединке эпирский царь разрубил до груди одетого в панцирь вражеского вождя...
Ну и смерть Пирра была вершиной его неудачливости (а у него и правда по итогам срывалось ВСЁ, что он делал в политике и на войне!). Во время штурма город Аргос Пирр схватился с юношей, мать которого стояла на крыше, как и все аргивянки. Видя, что богато одетый вражеский воин явно одолевает сына, женщина схватила из-под ног черепицу и, швырнув её, перебила Пирру позвоночник - сзади между панцирем и шлемом...
https://vk.com/wall84843777_203198Пирр Эпирский и его последний бой, или самая нелепая смерть величайшего воина античности.
И снова здравствуйте!=) Сейчас мы узнаем о последней битве последнего похода легендарного царя Эпира Пирра Эпирского, в которой он, величайший воин античности, который сразил множество умелых воинов, в одиночку поворачивавший ход сражений и одним своим видом обращавший армии врагов в бегство, который не знал поражений в поединке, пал нелепейшим образом... Готовьтесь к финалу нашего эпического и героического блокбастера повествования. Впрочем, обо всё по порядку.
Итак, накостыляв спартанским гвардейцам, ветеранам сотен битв, лучшим аннигиляторам Homo sapiens античности, собственноручно убив лучших из них, и начисто разорив Лакедемон, царь Эпира продолжил свой путь к Аргосу, где его помощи в местных разборках ждал глава одной влиятельной политической партии Аристей.
Справив по павшему в сражении сыну Птолемею достойные погребальные игры, он вышел к Аргосу. Там уже стоял с войском его враг, Антигон II Гонат (из г. Гоны) И тут стоило бы Антигону напрячься, ведь взбешённый до предела победоносный Пирр уже стоял возле его позиций. Пирр послал к нему посла, сказав что то вроде:
-Антигон! Выходи подлый трус! Давай сразимся в поединке за царскую власть!
-Ищи дураков, -после нервного смешка, сопровождаемого нервным тиком, последовал ответ благоразумного Антигона Гоната.
Шучу. На самом деле Антигон сказал так:
-На войне для меня важнее удобный момент, чем сила оружия, и что если Пирру не терпится умереть, то для него открыто множество путей к смерти.
Но не через поединок. Это Гонат прекрасно знал и всеми способами старался избежать его.
А тем временем, видя у стен два войска, возглавляемых царями, один другого хуже, агросцы изрядно передрейфили. Пока цари мерялись... красноречием, горожане попросили их отойти и решить свои проблемы самим. Они уже ясно предвидели жуткую резню, в которой они хоть так хоть эдак окажутся крайними. Цари согласились. Но не обошлось без коварства и предательства.
Ночью Аристей открыл ворота и впустил армию Пирра. Галаты (наёмники Пирра) быстро вошли в город и начали укрепляться. Но слонов так просто было не провести в узкие ворота и их начали разгружать. Это вызвало замешательство и затормозило армию. Аргосцы услышали шум и заметили что их город оккупируют. Они послали к Антигону. Гонат тоже начал вводить войска в город. Да ещё и остатки спартанцев с наёмниками ударили с тыла (потому что хоть и униженные предыдущим поражением, упрямые лакедемоняне жаждали отмщения).
В ночной битве началась жуткая неразбериха. Началось сражение внутри города. Парадоксальное и уникальное, так как агрессоры и завоеватели эпироты пытались во что бы то ни стало выбраться из города, а союзные Аргосу войска, поклявшиеся не входить в город, пытались в него войти. Только вот сами горожане поступали банально, пытаясь выгнать и тех и других. Пирр потерял управление войсками. Эпирское войско развалилось на кучу маленьких отрядов, сражающихся в тесноте улиц. И вот рассвет озарил центральную площадь Аргоса. На нём стояла медная статуя волка и быка, готовых схватиться друг с другом. Пирр вспомнил старое предсказание, в котором говорилось, что ему суждено погибнуть там, где он увидит волка, сражающегося с быком.
Рассвет с горем пополам осветил (во всех смыслах) ситуацию. Пирр решил отступать и приказал через посланца сыну Гелену, бывшему в лагере и отбивавшемуся от спартанцев, расфигачить стену если потребуется, но помочь эвакуироваться из города попавшим в ловушку воинам. Однако, посланец в суматохе передал неверное послание и Гелен сделал противоположное и направил войска в город на помощь отцу. Вот так глупость ОДНОГО (!) человека (в данном случае посланца) повернула ход истории Греции (а, возможно, и мировой) в иное русло. Пирр (разумеется с телохранителями) отступал последним, прикрывая своих воинов. Но его оттеснили в узкую улочку, где столкнулся в остальным войском Гелена. Пирр заорал, чтоб те поворачивали. Но повернувших давили вновь и вновь вливавшиеся в город отряды. Началась давка. А тут ещё и слон упал поперёк ворот, не давая выйти из города. Другой вообще в страхе повернул и начал давить своих же.
Сняв диадему с шлема, Пирр кинулся на врагов, следовавших за ним по пятам (а он не привык убегать от врагов, он привык их убивать). Один аргосский юноша, молодой и незнатный попал в него копьём. Копьё пробило панцирь, но рана была пустяковой. Пирр кинулся на парня. Сколько таких он зарубил, сам Арес не в силах посчитать! Но мать парня в это время сидела на крыше и следила за боем. Увидев, что смертельная опасность грозит её сыну, который просто не в состоянии победить такого грозного противника, старушка бросила в него черепицу с крыши.
По роковому стечению обстоятельств, она попала в голову ниже шлема и перебила шейные позвонки. Он пал с коня, почти никем не узнанный.
Некий Зопир, воевавший за Антигона, с парой воинов оттащили Пирра к какому-то дому, где хотели обезглавить. Зопир вытащил меч, но Пирр в это время очнулся и взглянул на того ТАКИМ ЖУТКИМ ВЗГЛЯДОМ (таким которым он умел целые армии обращать в бегство), что руки дрогнули у воина и тот дрожащими руками еле отрубил голову. Да уж, смерть жуткая, долгая и мучительная.
Голову отнёс Антигону его сын. Царь, с ужасом узнав Пирра, взял палку и начал избивать всех кто был причастен к этому (больше всего досталось, конечно, сыну), крича что они варвары и чудовища. Ведь он как никто другой знал что такое переменчивая судьба, ибо и отец его Деметрий I Полиоркет и дед Антигон I Одноглазый познали её на себе во всей красе. Антигон II, выиграв битву, с почестями похоронил Пирра. Потом всё тот же антигонов сын привёл к царю Гелена, одетого в лохмотья.
- Сейчас, мой сын, ты поступил лучше, чем тогда; но ты сделал неправильно, не сняв с него этой одежды, ибо больше, чем его, она позорит нас, которых считают победителями.
После этого он по дружески принял Гелена и, пристойно одев его, отправил в Эпир, а заняв лагерь Пирра и захватив в плен все его войско, обошелся с его друзьями кротко и благосклонно.
Таким образом оспаривать трон Македонии у Антигона было уже некому.
После битвы, восстанавливая события убийства Пирра, аргосцы утверждали, что обличье старухи матери, бросившей роковую для эпирского царя черепицу приняла сама богиня Деметра (Павсаний, I, 13, 8). На месте, где погиб Пирр, они воздвигли храм Деметре и погребли там останки Пирра.
Вот так вот нелепо и закончил свою жизнь Пирр Эпирский, величайший воин, один из самых великих полководцев античности, но не очень дальновидный политик и дипломат. Он являет собой яркий пример того, что будет если ты самый сильный, но не самый умный. Он умел побеждать любую силу на поле брани, но своими дальнейшими действиями губил плоды своих многочисленных побед.
Наследие его было довольно бедным.
О его сыне Гелене после битвы в Аргосе ничего не известно. Александр II (272-255 г.г. до н.э.) став царём уступил Антигону Гонату все внеэпирские завоевания отца, после чего вёл изнурительную войну с иллирийцами, с которыми в итоге замирился. Потом напал на Македонию, на его сторону перешло всё македонское войско, потом он знатно огрёб, сбежал, вернулся царём в Эпир, но уже вассалом Македонии. Его дочь была матерью самого Филиппа V Македонского.
Александру наследовал его малолетний сын Пирр II (255-239 г.г. до н.э.). Из-за малолетства царя у Эпира отжали часть территорий, умер он в возрасте 16 лет. Власть перешла брату Птолемею (239-231 г.г. до н.э.), который попытался вернуть Эпиру потерянные владения, но умер в походе. Сын Птолемея Пирр III (ок. 234 г. до н.э.) был последним царём Эпира. После него царствовала его дочь Деидамия (убита в 233 году до н.э.), которая, умирая завещала власть народу, но после установления у эпиротов демократии народ пришёл к чудовищной анархии и Эпир был легко завоёван иллирийцами, этими знаменитыми пиратами античности, от которых даже римляне порой огребали.
А теперь хочу поблагодарить всех подписчиков, читателей и любителей истории, которые "пережили" аж все 11 частей о легендарном царе Эпира, истребителе римских легионов, карфагенских, мамертинских, македонских и спартанских армий. От самой колыбели, когда его (изгнанника и ничего не имеющего сироту) уже хотели убить, через обретение царства и бесчисленные битвы и сражения, до самого Аргоса, где его сразила (как оказалось) ни абы кто, а богиня. Как видите, его жизнь была значительно насыщеннее чем в учебниках истории и не ограничивалась одной "Пирровой победой" и имела множество интересных, увлекательных, эпичных, весёлых, а кое где и трагичных моментов. Благодарю всех что читали мои беллетристические изыски целых три месяца (!), за поддержку, объективную критику, а особенно подписку и плюсы, по которым я увидел, что тема всё же Вам интересна и не стоит её бросать.
Другие части о Пирре Эпирском:
Что такое "Пиррова победа"?
1. Пирр и потерянное (и приобретённое) дважды Эпирское царство.
2. Пирр Эпирский и война с Деметрием I Полиоркетом. Часть первая.
3. Пирр Эпирский и война с Деметрием I Полиоркетом. Часть вторая.
4. Пирр Эпирский царь Македонии!
5. Пирр Эпирский и философ Киней в поисках счастья.
6. Пирр Эпирский против Рима. Неудачная высадка и первая битва.
7. Пирр Эпирский против Рима. Мирные переговоры и битва при Аускуле.
8. Пирр Эпирский и новые возможности, или рискованный "Блицкриг" на Сицилию.
9. Пирр Эпирский против Карфагена и Рима, или как проиграть, постоянно выигрывая.10. Пирр Эпирский и осада Спарты.
Подписывайтесь, с нами Вы узнаете много разных интересных и познавательных фактов о мировой истории.
Пирр Эпирский и осада Спарты. Кто кого? История с прикрасами.
Пожалуй многие знают, что Пирр Эпирский воевал с Римом. Некоторые знают, что он воевал в Сицилии с Карфагеном. Но вот совсем мало кто знает, что он воевал так же со Спартой! И это в дни её величия (ведь даже Александр Македонский не смог её включить в состав своей Империи, хотя вся остальная Греция более или менее покорно подчинилась)! Сегодня мы узнаем о том, как Пирр Эпирский отвоевал себе трон Македонии, наследие своего дядьки, после чего сражался со спартанцами и даже осадил их столицу Спарту. А так же о сражении, в котором он, затмивший всех воинов прошлого, превзошёл даже самого себя и ввергнул в ужас лучших воинов античности. Настало время нового эпичного похода неугомонного эпирского царя!
Итак, Пирр Эпирский вернулся из своего завоевательного похода, в котором успешно отпинал кучу армий Рима, Карфагена и их союзников, но при этом умудрился проиграть. Вернулся он домой, в своё родное царство Эпир, с остатками своего в некоторой степени "победоносного", но уставшего, измотанного и оборванного войска в 8.000 пехоты, 500 всадников (напомню, что отплыл он с армией в 20 слонов, 3.000 всадников, 20.000 пехоты, 2.000 лучников и 500 пращников) а так же без гроша в кармане, да ещё и опустошенной до донышка казной.
Остро встал вопрос о прокорме армии. Возникла дилемма. Либо распустить её (и тут же получить вторжение соседей, ибо и Рим и Карфаген и Сицилия и Македония с радостью бы воспользовались такой слабостью давнего врага, неугомонного царя Эпира), либо искать средства. Пирр не был купцом или торговцем, так что как именно он будет искать деньги, догадаться не трудно. Он стал оглядывать соседские государства побогаче для дерзкого и решительного набега.
Эпирскому царю вспомнились послы из Македонии, которые хотели пригласить его на царство (однако, Пирр выбрал поход на Сицилию), но за шесть лет что он провёл на западе, многое поменялось. В Македонии правил Антигон II Гонат (прозвище означает "из города Гоны"), сын старого друга и противника Пирра Деметрия I Полиоркета (который помер от простого человеческого счастья). После смерти отца он управлял гарнизонами македонян в Греции (которые сами греки звали "оковами Эллады" из-за того, что они не давали городам делать что им вздумается, т.е. грабить и убивать греков из соседних городов... Ну или создавать союзы, чтоб потом грабить и убивать греков соседних союзов). Собрав эти македонские гарнизоны и лояльных греков Антигон попытался отнять трон Македонии у Птолемея Керавна (который добился уничтожения последних диадохов и лично приложил руку к их смерти), сына Птолемея Сотера, царя Египта и благодетеля Пирра. В морском сражении в 281 году до н.э. Антигон потерпел поражение. Оставшись изгнанником, не имевшим своего угла, Антигон собрал все имеющиеся силы и отправился в Малую Азию где воевал с Антиохом I, царём Селевкидского царства. Вторжение кельтов, которое Птолемей Керавн попытался отбить, отбило у него голову, которую кельты (галаты) носили насаженной на копьё для устрашения противников. В Македонии началась жуткая анархия. Но в 276 году до н.э. Антигон аки освободитель высадился в Гелиспонте и в сражении при Лисимахии разбил галатов, став царём Македонии, освобождённой от кельтских "варваров". Чтоб добиться этих результатов он заключил союз с этолийцами и нанял 9.000 кельтов.
Карту непосредственных событий, увы не нашёл, пилить свою не стал, так как честно говоря, банально лень, впрочем я придумал отговорку опасаюсь ошибиться с границами, ибо каждый год в том котле что то менялось, а в целом всё равно примерно так и было.
Он попытался навести порядок в Греции, прекратить распри и подчинить себе, попутно уничтожив образовавшийся против него Ахейский союз, чему собственно и помешало вторжение Пирра.
Эпирский царь нанял галатов (разумеется, в счёт будущих трофеев), которые и сами пылали жаждой мщения за своё предыдущее фиаско, но в основном, чего греха таить, сугубо меркантильными помыслами (так что Пирру даже не пришлось их особо уговаривать).
По началу Пирр хотел только слегка пограбить экспроприировать n-ное количество богатств для прокорма своей армии и наёмников, но видя как лихо разворачиваются дела (города захватываются один за одним слишком легко, македонские воины тысячами переходят на его сторону) он решил развить успех. Царь Эпира напал на непосредственное войско Антигона (хотя цель рейда была выполнена и логичнее было бы просто смыться не теряя воинов и не рискуя Но он был рисковый парень и не мог упустить такой соблазнительной возможности) и победил его в узком ущелье. Только галаты, сражавшиеся за македонского царя сражались до последнего и были подчистую, поголовно перебиты.
В дальнейшем Пирр вышел перед войском Антигона и поимённо взывая к его офицерам (которые судя по всему уже ему служили когда он был царём Македонии), заставил почти всё его войско, вопившее от гордости что их помнят и ценят, перейти на сторону эпиротов (всё таки Пирр был чертовски хорошим оратором и умел вертеть мнение толпы, придавая ускорение в свою пользу).
В результате нехилая часть Македонии подчинилась эпирскому царю, вплоть до старой македонской столицы Эги.
Антигон сбежал. Однако, Пирр вновь допустил огромную, непростительную ошибку! Он составлял гарнизоны из галатов, которые грабили могилы македонян и разбрасывали их останки, чем вызвали недовольство последних (а Антигон как раз таки освободил страну от "варваров", чем казался уже более привлекательнее Пирра). Эпирский царь, то ли отложив наказание, то ли банально забыв о нём в итоге был облит тонной субстанции напоминающей шоколад исключительно цветом выслушал массу упрёков от аристократов.
В 273 году до н.э. Антигон Гонат набрал наёмников и вторгся в Эпир, но сын Пирра Птолемей разбил его и вновь изгнал. Причём Антигон бежал всего с семью спутниками и "более уже не надеялся вернуть царства". Птолемей вообще был весь в отца. К примеру, когда о. Керкира (наследие жены Пирра Ланассы, дочери тирана Сиракуз Агафокла) отпала от Эпира, он с ПАРОЙ ДЕСЯТКОВ ЧЕЛОВЕК в ходе дерзкой операции захватил целый остров! (если конечно, древние не врут, а разоблачить их, дело, увы, бесперспективняковое, разве что у кого завалялась машина времени?)
Опять всё складывалось в пользу эпирского царя! В 272 году до н.э. к нему воззвал один спартанский аристократ Клеоним, жена которого изменила ему с юношей по имени Акротат (остальные горожане не любили Клеонима и смотрели на это сквозь пальцы). Благодаря его помощи Пирр вступил в спартанские земли с двадцатью пятью тысячами пехотинцев, двумя тысячами всадников и двадцатью четырьмя слонами. Уже сама многочисленность этого войска ясно показывала, что Пирр хочет приобрести не Спарту для Клеонима, а весь Пелопоннес – для себя, но на словах он упорно отрицал это перед прибывшими к нему в Мегалополь лакедемонскими послами. Он говорил, что пришел освободить покоренные Антигоном города, и именем Зевса клялся, если ничто ему не помешает, послать своих младших сыновей (старшего, Птолемея, он взял с собой) в Спарту на воспитание, чтобы они усвоили лаконские нравы и благодаря этому одному превзошли всех царей (ведь и его дядю Александра Македонского обучал спартанец). Ему поверили.
Попутно занявшись любимым делом, т.е. экспроприацией спартанских сокровищ, он вызвал и негодование лакедемонян. На их злобное бурчание Пирр ответил:
- Никогда мы не слыхали, чтобы вы, спартанцы, открывали кому нибудь свои намерения.
Тогда то ему и ответили знаменитой в античности крылатой фразой:
- Если ты бог, то с нами ничего не случится – мы ничем против тебя не погрешили, если же ты человек, то найдется кто нибудь посильнее тебя!
И вообще, если кто ещё не знал:
Начались боевые действия. Впрочем, осторожно и с опаской, ибо даже спартанцы, эти профессиональные убийцы, прожжённые бойцы и лучшие воины античности считали его богом войны! А, как известно, лучше войско баранов, возглавляемое львом, чем войско львов, возглавляемое бараном.
Пирр подступил к Спарте (в смысле к столице). Время было удачным, спартанские цари были не в столице (один вообще на Крите), защитников не было, стен тоже (спартанцы никогда не строили стен, считая что только их мечи и доблесть лучшие стражи спартанских городов). Илоты (рабы спартанцев, которые люто ненавидели своих хозяев, и было, кстати, за что, ведь они обращались с ними как со скотом и даже устраивали охоты и убивали ради запугивания остальных! Я прекрасно понимаю их ненависть) и приспешники Клеонима начали даже прибирать дом в городе для Пирра, будто он уже там царствует над всем Лакедемоном (в смысле страной). Но Пирр не торопился, считая, что город и так обречён. А зря-я-я!
Это дало время горожанам окопаться, вырыть ров и вооружиться. Ров был вкопан в самом опасном, удобном для штурме месте, остальное загородили повозками. Даже спартанки взялись за мечи, не желая пережить гибель столицы.
Пирр, атакуя ров, не сумел добиться успеха (ров осыпался и погребал под собой его воинов), его сын Птолемей, зайдя с фланга (со сторон телег) так же был отбит отрядом юных спартанцев во главе с тем самым любвеобильным Акротатом. Этот подвиг видели все спартанцы и воодушевились. Старики даже кричали ему, чтоб он скорее отправлялся к жене Клеонима и срочно заделал пару-тройку достойных граждан. Ну а молодые спартанки томно вздыхали глядя на него и завидовали жене Клеонима.
А пока молодой, дерзкий и горячий Акротат повышал демографическую ситуацию в Лакедемоне, Пирр был в самой гуще сражения (а кто бы сомневался?), где сошелся с лучшим воином Спарты Филлием.
В тяжёлом поединке, весь израненный спартанец отошёл в тыл, где и умер от полученных от Пирра ран (лишь бы не попасть в плен).
Весь день продолжалась битва и только ночь прервала её.
Этой ночью Пирру приснился сон, будто он мечет молнии в Лакедемон и проснувшись, счёл это хорошим знаком. Рассказав об этом своим воинам, те обрадовались и только один сказал, что это не к добру (в то время считалось, что нельзя ступать там, где ударила молния, следовательно атаковать Спарту нельзя). Но Пирр не придал этому значения.
Сражение новым днём было ещё жарче! Все, от мала до велика поднялись на защиту Спарты. Не стоит думать, что позорно для Пирра воевать со стариками, женщинами и детьми. Ведь старики поголовно были бывалыми воинами, опытными в битвах и планировали всё на высшем уровне (о таких офицерах любой полководец мечтал. Напомню что спартанских опытных военачальников в качестве наёмных полководцев нанимали по всему средиземноморью от Карфагена до Персии). Юноши же с самых малых лет были обучены воинскому искусству. А женщины гордились тем, что единственными в Элладе рожают настоящих мужчин (по их понятиям, только воины были настоящими мужчинами) и при нужде быстро становились в строй рядом с мужьями. Так что если какой-нибудь город и можно было бы считать без исключения городом воинов, то это была Спарта.
Эпироты старались закидать ров и пройти по нему, а Пирр на коне возглавил атаку и кинулся с фланга, как ранее его сын. Спартанцы закидали его стрелами. Конь под ним пал и он вылетел из седла. Других всадников, скакавших с ним тоже убили (ох и везучий всё же он был).
Сама судьба хранила его в битвах не давая погибнуть. Под ливнем стрел Пирр всё же ушёл с поля боя, решив что не стоит сегодня более проверять свою удачу на прочность и заставив прекратить сражение. Он начал перегруппировать войска и ждать подкреплений для последнего, решающего удара, ведь в городе уже толком не осталось обороняющихся (а на одном Акротате далеко горожане всё равно не уедут. Я сейчас не о спартанках и жене Клеонима, если что).
Однако, надо эпиротам было дожимать тот бой, ибо пока Пирр намечал последний удар, к горожанам пришла помощь: полководец Антигона с наёмниками (Антигон к тому времени, пока её некому было защищать, уже захватил Македонию) да ещё и спартанский царь вернулся с Крита с 2.000 спартиатов. Спартанки, облегчённо вздохнув, разошлись, старики, как заправские магистры Йоды, нехило накостыляв эпиротам
(ибо не все ж в его войске были такими рубаками как их царь), заковыляли по домам, передавая эстафету вернувшимся спартанцам.
Пирр, желая получить больше славы, пропустил подкрепления в город. Уж не знаю какие чувства в этот момент испытывали его воины (хотя могу догадываться какие именно),
но после все поняли, что это он сделал напрасно, ибо в последовавшем сражении за Спарту, его штурм отбили. Опять сложилась патовая ситуация: войско Пирра пало духом, а спартанцы физически не могли победить его в чистом поле. В итоге Пирр отступил от столицы и разграбил всю страну.
Ловить в Спарте было уже нечего. Столицу взять, исключительно ради славы царь не решался, так как его воины и так были, мягко говоря, не рады (иначе, того и гляди, бунт поднимут). А Лакедемон он и так подчистую разграбил до последней монеты и зёрнышка. И тут вновь ему подвернулась "царская шабашка".
В Аргосе в то время спорили две враждующие партии. Одну возглавлял Аристипп (друг Антигона Гоната), а другую Аристей. Последний, чтоб обрести помощь, в противовес обратился к Пирру (всё логично! Он должен был помочь против своего злейшего врага).
Всё таки забавно сколько раз к Пирру обращались, призывали его на помощь и в итоге все жалели: македонцы, тарентийцы, сицилийцы, спартанцы (видать в древности знали толк в Магии Призыва!).
Теперь вот аргосцы (и не пугала же Аристея такая перспектива! Или же античные авторы всё же привирают и царь Эпира был не таким уж и плохим?)
Пирр следовал правилу, что любая победа есть начало ещё более великого дела, а поражение нужно возместить новыми подвигами. Эта психология и не давала ему покоя всю его жизнь. Он выступил на Аргос. Однако, его никак не хотели отпускать старые друзья.
Спартанцы не желали чтоб он ушёл безнаказанно. Они сели ему на хвост и всюду стремились устроить засаду. И вот, однажды, им это удалось. Лаконцы отрезали галатов (его арьергард) от основного войска. Пирр послал сына Птолемея им на помощь, но спартанцы уже вырезали галатов и теперь принялись за Птолемея. Наследник Пирра достойно сражался, но всё же был повержен Эвалком, командиром элитной гвардии спартанского царя. Спартанцы, воодушевлённые тем что убили сына самого Пирра, уже рвались в бой на самого Пирра.
Пренебрегая своим выгодным положением, они вышли на равнину к эпирскому войску. На встречу своей невесёлой судьбе. Пирр услышал о смерти сына и им овладели такие жуткие чувства, которых он никогда ранее не испытывал.
Спартанцам надо было не радоваться убийству Птолемея а считать несчастьем. Не рваться дальше в бой, окрылёнными победой, а бежать сломя голову подальше! Но они этого не знали и не сделали.
Пирр, во главе конницы ворвался в ряды спартанцев. Точнее врубился, как бур в земную твердь, быв на острие атаки.
Я уже описывал ранее как он первым взбирался на стены осаждённых городов, как первым кидался на вражеский строй, будь то римляне, карфагеняне, македонцы или спартанцы. Как он в единоборстве, один на один побеждал сильнейших вражеских воинов и полководцев и повергал в бегство остальных одним своим видом. О том как его считали богом войны, рассказывал о его доблести и храбрости. Так вот, забудьте. Всё что было раньше, меркнет перед этой битвой! Она затмила все его геройства вместе взятые. Он, ослеплённый жаждой мести, пытался убийствами остудить своё горе. Он и раньше казался противникам страшным и непобедимым, но сейчас даже спартанцы, лучшие в мире воины, прошедшие сотни битв, ощутили страх и ужас.
Пирр знал убийцу сына и нашёл в пылу сражения, прорубившись сквозь элиту спартанских ветеранов, к Эвалку. Тот был не робкого десятка и сумел разрубить поводья царского скакуна, чуть не отрубив тому руку, но в тот же миг получил царским копьём в грудь. Пирр ловко соскочил с коня (управлять им без поводьев было уже трудновато, а биться так вовсе безрассудством) и в одиночку (!!!) отмахиваясь от закалённых в десятках битв профессиональных убийц, уложил рядом с предводителем весь его отборный гвардейский отряд (ничего не говорите, я сам в шоке! Так, хотя бы к примеру, Плутарх пишет).
Спартанцы были нашинкованы в капусту. В лучших традициях мелко порублены в фарш.
Битва была окончена, спартанцы, лишившись руководства и получив наглядный пример того, что бывает с теми кто посмеет сражаться против эпирского царя, в ужасе обратились в бегство.
Говорят, что когда к Пирру принесли тело его сына тот сказал:
- Птолемей погиб позже, чем я опасался и чем можно было ожидать, судя по его безрассудной храбрости.
Справив по сыну достойные погребальные игры, он вышел к Аргосу. Вышел на встречу своей судьбе.
Чем закончится этот поход? Приготовьтесь к финалу этой эпичной истории о знаменитом и неугомонном царе!
Другие части о Пирре Эпирском:
1. Пирр и потерянное (и приобретённое) дважды Эпирское царство.
2. Пирр Эпирский и война с Деметрием I Полиоркетом. Часть первая.
3. Пирр Эпирский и война с Деметрием I Полиоркетом. Часть вторая.
4. Пирр Эпирский царь Македонии!
5. Пирр Эпирский и Киней в поисках счастья.
6. Пирр Эпирский против Рима. Неудачная высадка и первая битва.
7. Пирр Эпирский против Рима. Мирные переговоры и битва при Аускуле.
8. Пирр Эпирский и новые возможности, или рискованный "Блицкриг" на Сицилию.
9. Пирр Эпирский против Карфагена и Рима, или как проиграть, постоянно выигрывая.
Подписывайтесь, с нами Вы узнаете много разных интересных и познавательных фактов о мировой истории.
Пирр Эпирский против Карфагена и Рима, или как проиграть, постоянно выигрывая.
Сегодня я расскажу о том, как Пирр Эпирский умудрился проиграть войну с Римом, Карфагеном и отмороженными сицилийскими бандитами мамертинцами, при этом с лёгкостью отпинав все их армии, посланные против него. А так же об одном воистину эпическом сражении, в котором он показал себя Гераклом и Давидом в одном флаконе (причём в отличии от них не в мифе, а в реальности).
В прошлой части Пирр Эпирский навёл шороху в южной Италии, разгромив римлян в двух сражениях, при этом всё равно не сумев сломить их боевой дух. Война зашла в тупик. Возникла патовая ситуация, при которой римляне не решались на битву, а Пирру просто не хватало ресурсов (в большей степени людских) для ещё одного сражения. Но ему представилась шикарная возможность завоевать о. Сицилию, что он с лёгкостью и провернул, наведя шороху ещё и среди карфагенян, вышвырнув их с острова и заставив окопаться в последнем оплоте пунийцев в городе Лилибей.
Трясущиеся от страха карфагеняне свезли туда всё что можно (припасы, воинов, флот) и построили линию обороны (ров, башни, стены напичканные метательным орудиями) и с ужасом думали о подходящей армии греков.
Карфагеняне всегда отличались хитростью и коварством, особенно когда не хватало военных сил. Они послали к Пирру послов, чтоб заключить сепаратный мир (т.к. они были союзниками римлян, они не имели на это права без их ведома). Пунийцы предлагали всё что только можно: золото, припасы, всевозможную помощь, весь остров, кроме Лилибея и даже свой флот для переправки в Италию, лишь бы он убрался от их владений и дал зализать раны. Но Пирр следовал принципу "если враг просит о мире, добей его". Впрочем он согласился на мир если ему сдадут Лилибей, что было принципиально для карфагенян, так что это были заранее неприемлемые для пунийцев условия. Только вот царь кое чего не учёл. Его план дал осечку.
Пирр стянул к городу все имеющиеся силы и начал непрерывные штурмы, сменяя уставших бойцов свежими. Но город был напичкан защитниками и усеян метательными машинами (по свидетельству античных авторов, на стенах не было свободного места для всех свезённых туда разного рода орудий!)
Греки несли огромные потери.
Пирр хотел построить больше осадных орудий к тем что привёз из Сиракуз, но Архимед ещё не родился, так что толку от его "артиллерии" было не очень много.
Так же он попытался разрушить стену подкопами, но почва была каменистая, а буровых машин ещё не изобрели, а сидеть под стенами годами, пока его подкопщики долбят камни, Пирру не хотелось. Пришлось снять осаду.
Чтобы выкрутиться из сложившегося положения он решил построить ещё больший флот, чтоб обеспечить себе превосходство в море, сведя даже превосходство карфагенян в опыте флотоводцев на нет. Таким образом, эпирский царь сумел бы переправиться и взять Карфаген (обеспечив блокаду и с моря и с суши), после чего оборона Лилибея потеряла бы смысл, он и так бы сдался либо переправил все силы на защиту метрополии.
-Не умением, так числом, -решил царь.
Погубило Пирра то, что он перегнул палку правя островом. Во-первых, он насильно начал набирать гребцов в свой флот (ибо смысл в огромном гребном флоте, если гребсти то особо некому?) и подозревал даже ближайших союзников в измене (некоторых даже казнил). Эти дела переполнили чашу терпения свободолюбивых греков и они, как тараканы, разбежались кто куда. Некоторые города перешли к присмиревшим мамертинцам (которые уже не так дерзко грабили и далеко не всё что движется, как раньше, так что не были столь уж отталкивающими как раньше), другие вообще присягнули ненавистному ранее Карфагену.
Карфагенская армия, видя что расклад в их пользу, даже выставили армию против ослабевшего царя Эпирра (ведь сицилийцы массово дезертировали из армии), но Пирр их с легкостью разбил! Впрочем, Пирр не являясь дураком, понял, что ловить в Сицилии уже нечего и начал эвакуацию с острова в Италию. Некоторые говорят, что ему нужно было идти на Лилибей и взять его, показав силу и карфагенянам и сицилийцам, но мне кажется, что после драки кулаками не машут и что то исправлять было уже поздно. Эпирский царь был благодарен уже тому, что сицилийцы согласились снабжать его армию, лишь бы он только убрался с острова. Флот был готов к отправке.
Говорят, что при отплытии из Сицилии он воскликнул:
-Какое ристалище для состязаний оставляем мы римлянам и карфагенянам, друзья! -явно намекая на будущие Пунические войны. И ведь не ошибся, оракул эпирский!
Однако, Пирр опять чем то нагрешил против Посейдона и операция по эвакуации армии окончилась провалом. Нет, даже не так, очередной КАТАСТРОФФОЙ! Он наткнулся на карфагенский флот. Имея лучший кадровый состав, пунийцы выиграли сражение и потопили часть его могучего флота, а другую захватили. Эта неудача сделала сицилийцев открытыми врагами Пирра, ведь они больше не боялись что он вернутся (а, собственно говоря, на чём?) Таким образом, в 275 году до н.э. он потерял Сицилию так же легко, как и приобрёл.
Остатки эпирских войск с трудом добрались и высадились в Италии. И тут началось самое интересное! Оказалось, что мамертинцы, ожидая такого расклада, высадились в Италии раньше Пирра. Что то мне подсказывает, что это была умело спланированная операция: карфагеняне пропускают мамертинцев в Италию, сами топят эпиротов, а заранее высадившиеся бандиты добивают тех, кто сумел ускользнуть, точнее утечь. Однако они не с тем связались!=)))
Так вот. Более 10.000 мамертинцев заняли неприступные позиции и ждали Пирра, у которого выхода просто не было: либо через них, либо подыхать с голоду на берегу, окружённому карфагенским флотом. План был идеально спланирован. И сработал бы. Если б на месте Пирра был КТО УГОДНО, только не Пирр.
Мамертинцы, видя что силы эпирского царя малы, напали на него, рассеяли большую часть выживших, убили двух слонов. Пирр аки лев отражал все их атаки, словно остров в бурю разбивал накатывающие одну за одной волны нападавших мамертинцев. Но бандитов было слишком много и одному удалось сделать хэдшот мечом в буйну царску голову (вы заметили как часто ему прилетало в голову в битвах?). Пирра с окровавленной головой телохранители отвели в тыл.
Бандиты воспрянули духом и начали сражаться с удвоенной силой, желая "дожать" остатки эпиротов. Один мамертинец, гигантского роста вышел вперёд и начал насмехаться над царём, говоря всякие гадости и вызывая на бой, говоря что то обидное о недобитке и отправке к богам. Пирр, сжав от ярости зубы, вырвался из рук оттаскивающих его телохранителей и направился к нему. Гипасписты (щитоносцы, пешая гвардия и телохранители царя) преградили ему путь, но царь где гневным взглядом (а вы попробуйте встать на пути ТАКОГО человека, ещё и лицо которого залито кровью, глаза горят яростью. Бррр, жуткое наверняка зрелище), а где и тумаком распихал своих телохранителей и вышел к великану. Наверно он реально страшно выглядел, так как бой приостановился вокруг них. Пирр был великим воином, никто не мог устоять против него, что он в очередной раз и доказал, даже раненый (кстати, с раной в голове реально трудно сражаться, ведь кровь глаза заливает, ни зги не видно, раньше было не стыдно с такой раной в тыл уйти). Бугай даже толком понять ничего не успел. Последнее что он увидел, это было лезвие меча стремительно приближающееся к его лицу.
И зарядило царское величество ему не хило. Как говорят античные авторы, ссылаясь на очевидцев, Пирр мечом развалил мамертинца надвое, так что две половинки разрубленного тела упали в разные стороны.
Я абсолютно уверен в воинских умениях Пирра, и что он был великолепным бойцом, и не хочу умалять его достоинств, но... надвое... Лично я как то сомневаюсь, даже с учётом того, что те же авторы говорят об отличном царском мече с великолепной заточкой. Мне кажется вероятнее, что он одним единственным мощным ударом широко ударил бандита и убил, возможно, распоров его броню, вот и показалось в пылу сражения, что разрубили воина надвое.
Или всё было проще: ближайшие мамертинцы, видевшие бой, чтоб долго не рассказывать соратникам что именно случилось, слегка приукрасив, тупо сказали:
-Пацаны, там Пирр нашего Голиафа надвое разрубил!
После этого бандиты разбежались, уже даже не пытаясь более сразиться с эпиротами. Они со страху почитали Пирра чуть ли не богом, воплощением Ареса. Вот так Пирр в очередной раз лично практически в одиночку выиграл безвыходное сражение. Далее, после такого зрелищного поединка войско эпиротов прошло в Тарент беспрепятственно сквозь почтительно расступившихся мамертинцев.
Пополнив там своё воинство храбрейшими тарентицами и прибитыми к берегу своими же бойцами, он выступил против римлян к самнитам (союзникам тарентийцев).
Дела у самнитов были мягко говоря не очень: они проиграли римлянам ВСЕ сражения. Да и отплытие Пирра на Сицилию не способствовало укреплению бодрости духа. Они чувствовали себя покинутыми и брошенными на произвол судьбы. Так как большая их часть уже примкнула к Риму, к Пирру пришли немногие.
План Пирра был прост: он разделил армию надвое и пока одна часть банально задерживала одну консульскую армию, он сам во главе самых храбрых воинов и свирепых слонов, желал разгромить другую римскую армию во главе с консулом Манием Курием, после чего объединить свою армию и добить второго консула.
Маний Курий (это тот самый, который принимая послов самнитов предлагавших ему золото, в то время как он на очаге пёк себе репу, ответил: «Я предпочитаю есть из глиняной посуды и повелевать теми, кто обладает золотом») стоял возле местечка Беневент и тупил ждал подкреплений и благоприятных предсказаний (ему мешало выступить то, что птицегадатели накаркали нагадали ему несчастья, если он задумает выступить немедленно).
Впрочем, в темноте греческое воинство заплутало и упустило время. Наступивший рассвет озарил войско Пирра. Римляне, поняв что их могли банально перерезать как ягнят в темноте спешно приготовились к битве. Скрежеща зубами и надавав подзатыльников жрецам и птицегадателям консул проорал что то про благоприятные знамения и выступил. Он сумел обратить в бегство передовые отряды Пирра, оторвавшиеся от основных сил (они хотели получить славу первых победителей римлян в этом бою). Однако вместо победы они своим бегством ввели в заблуждение и прочих воинов, так же кинувшихся в рассыпную. Выйдя на равнину, они встретили слонов. Злорадно ухмыляясь, Пирр бросился в бой. Битва была невероятно тяжёлой. Достоверных сведений о битве нет. Скорее всего, исходя из косвенных данных, с тактической точки зрения эта была ничья. Со стратегической, убедительная победа Рима.
Войско Пирра было в жутком состоянии. Эпиротов осталось мало (сицилийцы и тарентийцы массово дезертировали с каждым днём всё большими толпами), подавляющая часть погибла в бесчисленных боях с римлянами в Италии или с карфагенянами на Сицилии. Оставшиеся были изранены и изнурены. Подкреплений не было аж с тех пор, как они неудачно высадились (точнее выбросились) на берег Италии (а, на минуточку, с тех пор они дали три крупных сражения римлянам, не считая мелких, и прошли насквозь через Сицилию, раздавая люлей карфагенянам и мамертинцам). Они уже хотели домой. Нет, не подумайте что они как воины Александра Македонского в Индии готовы были поднять бунт. Они пошли бы за царём в огонь и воду, но если Александр Македонский смотрел только вперёд, на славу веков и возможность создания огромной Империи, не оглядываясь на желания и нужды воинов, собственно создававших для него эту самую Империю и вечную славу, Пирр ясно видел и жалел своих солдат (возможно ещё и потому, что знал их предательскую натуру, которую ощутил на своей шкуре в юности, и не хотел повторения) и знал тот предел, за который переступать было опасно. Он решил уйти из Италии. Так закончилась великая Пиррова война, вошедшая в учебники истории.
Таким образом шестилетняя кампания в Великой Греции (юге Италии и Сицилии) ни к чему не привела. Римляне сумели одолеть в "войне на истощение" самого лучшего полководца своего времени и одного из величайших в античности. Пирр остался у разбитого корыта. Его уход позволил римлянам окончательно объединить всю Италию под своим началом, что дало толчок для дальнейшей экспансии. Впрочем, не смотря на то, что ему пришлось уйти и из Сицилии и из Италии, он ни разу не был побеждён в битве, так что современники повсеместно, во всех уголках известного тогда мира, его уважали и считали самым опытным, сильным и отважным царём. Ему просто не было равных. Его ошибкой было то, что ради надежд на будущее, он терял интерес к тому, что происходит вокруг него и совершал непростительные политические просчёты. Как однажды сказал Антигон:
"Пирр похож на игрока в кости: он умеет ловко сделать удачный бросок, но не знает как воспользоваться своей удачей".
Вторжение Пирра на Сицилию (не смотря на мощный пунийский флот) показало слабость карфагенских позиций на острове, что в итоге привело к интересу римлян, увидевших в этом возможность отжать у слабаков хлебный край. Так же итогом "знакомства" с Пирром стал интерес карфагенян к слонам, ведь именно эпирский царь познакомил обе враждующие стороны с этими танками античности. Если раньше карфагеняне использовали колесницы, то теперь, в подражание Пирру, заменили их на слонов, ведь колесницы к тому времени уже были "прошлым веком", технологией дикарей. Впрочем и римляне уже знали как побеждать этих "чудовищ" (благо для карфагенян, что к началу Пунических войн, римляне об этом напрочь подзабыли).
Военное искусство Пирра глубоко врезалось в карфагенские головы (во всех смыслах слова),
ведь недаром, когда Сципион Африканский спросил у Ганнибала Барки кого тот считает величайшим полководцем, Великий Карфагенянин ответил, что Пирр был вторым после Александра Македонского, ведь эпирский царь "лучше и искуснее всех расставлял караулы, использовал местность (чему пунийский военачальник прилежно выучился на пять с плюсом) и "научил" всех разбивать лагерь, вдобавок он обладал таким даром располагать к себе людей, что италийские племена предпочли власть иноземного царя верховенству римского народа, столько давнему в этой стране". Так что карфагенские военачальники многому научились у своего эпирского противника.
Так же война с Пирром выявила уже на тот момент напряжённость между союзниками (римлянами и карфагенянами), которые в обход друг друга пытались договориться с эпирским царём и даже "натравить" друг на друга и только упрямство Пирра спасло их от этого.
Что будет дальше? В какую очередную авантюру ввяжется Пирр (ведь не может же он просто так спокойно сидеть на месте)!? Узнаем в следующей части!
Предыдущие части о Пирре Эпирском:
1. Пирр и потерянное (и приобретённое) дважды Эпирское царство.
2. Пирр Эпирский и война с Деметрием I Полиоркетом. Часть первая.
3. Пирр Эпирский и война с Деметрием I Полиоркетом. Часть вторая.
4. Пирр Эпирский царь Македонии!
5. Пирр Эпирский и Киней в поисках счастья.
6. Пирр Эпирский против Рима. Неудачная высадка и первая битва.
7. Пирр Эпирский против Рима. Мирные переговоры и битва при Аускуле.
8. Пирр Эпирский и новые возможности, или рискованный "Блицкриг" на Сицилию.
Подписывайтесь, с нами Вы узнаете много разных интересных и познавательных фактов о мировой истории.
Пирр Эпирский и новые возможности, или рискованный "Блицкриг" на Сицилию.
Итак, в прошлый раз мы оставили Пирра на поле брани после битвы при Аускуле (279 год до н.э.) с горечью "праздновавшего" пиррову победу. Плюсы были в том, что он всё же победил, но минусов было больше:
-уничтожение римлянами кадровых военачальников, офицеров и храбрых солдат его собственного эпирского войска, ветеранов битв с диадохами;
-снижение боевого духа союзников, видевших что победы не приближают их к миру с Римом;
-римляне становились всё упорнее и опаснее. К остаткам разбитых легионов стекались всё новые силы.
Примерно в это же время к нему прибыли сиракузские послы из Сицилии.
После смерти Агафокла там начался полнейший раздрай и анархия. К этому политическому хаосу, видя превосходную возможность наконец то после многолетних (если не сказать вековых) попыток завладеть благодатным островом, подмазался Карфаген. Агафокл, конечно же был далёк от идеала, но его тираническое правление держало в узде всех и давало по рукам корыстному Карфагену. Но как только его не стало, пропала и консолидирующая сила, способная сплотить "свободолюбивых" греков, только и ждавших чтоб порвать друг другу глотки. Самые хитрые обратились к царю Эпира с просьбой прийти к ним на помощь и захватить Сиракузы, Акрагант и Леонтины (см. карту ниже). Они лелеяли надежду при помощи прославленного Пирра возглавить западных греков и стать властителями Великой Греции (Сицилия и юг Италии).
Однако к нему прибыл ещё один вестник с не менее важной новостью. На этот раз из Македонии. После смерти всех диадохов, когда после долгих и изнурительных войн, они всё таки прикончили друг друга, выжил один хитрый (как его папа) гад - Птолемей Керавн (Молния) сын Птолемея Сотера, царя Египта. Гад потому, что он предательски отправил на тот свет своего благодетеля, последнего оставшегося в живых диадоха, восьмидесятилетнего Селевка I Никатора, лично убившего в битве при Курупедионе (281 год до н.э.) своего последнего не менее "молодого" противника Лисимаха, который, как мы помним, у Пирра как раз таки и отобрал трон Македонии.
Македоняне уже готовились принять к себе последнего живого соратника Александра Македонского (это как если бы у нас в президенты баллотировался Жуков или Рокосовский), но Птолемей его убил и сам заграбастал себе трон. Впрочем, радовался он не долго. Керавн пал через пару лет в битве с галатами, которые насадили его голову на копьё и доооооолго ещё носили как знамя.
Таким образом перед Пирром стал выбор: идти и просто взять трон Македонии (ибо его приняли бы достаточно благосклонно, ведь он оставил о себе там добрую память) или завоевать Сицилию.
Выбор был ох как нелёгок! Пирр сильно негодовал на то, что судьба преподнесла ему два подарка в одно время, лишая возможности взять оба!
Но, Пирр не был бы Пирром, если бы выбрал лёгкий путь! После долгих сомнений он выбрал Сицилию, так как там его ждали более великие дела, да и эта кампания дала бы плюсы к его нынешнему положению, а точнее помогла бы ему в войне с Римом. Ну и как бонус, завоевав Сицилию, он мог использовать её как плацдарм для вторжения в Африку на Карфаген! Ведь ему не давали покоя лавры его тестя Агафокла, чуть было не захватившего пунийский город буквально нахрапом, дерзкой авантюрой! Что уж говорить о нём, толковом военачальнике и основательном снабженце.
Как всегда в авангарде пошёл философ Киней с его прокаченным под завязку уровнем дипломатии, обламывавшемся только об крайне упёртых римлян. Затем Пирр оставил в Таренте гарнизон и окопался от римлян как только мог. Горожане, ОЧЕНЬ МЯГКО ГОВОРЯ, были недовольны. Они требовали чтоб он либо продолжал войну с Римом, либо уматывал восвояси. Тарнетийцы были вынуждены вести изнурительные оборонительные бои против легионов, разорявших их земли без всякой возможности договориться!
Пирр, чувствуя себя хозяином положения, сказал чтоб они не рыпались и ждали когда наступит их черёд.
А теперь о Сицилии, театре будущих военных действий, краткая информация.
После смерти тирана Сиракуз Агафокла от зубочистки, осталась его гвардия, наёмники и сорвиголовы, назвавшиеся мамертинцами (да, да, те самые из-за которых через пару десятилетий вспыхнут Пунические войны). Это были люди без чести и совести (даже по меркам древних), ради наживы готовые на всё. Чтоб выжить они захватили город Мессину, убили всех мужчин, сделали своими их жён и позвали к себе таких же авантюристов со всех окрестностей. В итоге они основали бандитскую республику, захватив ещё и город Гелу. Вот как раз против этих злодеев и позвали жители Сиракуз Пирра.
Мамертинцы оказали Пирру очень "тёплый" приём, то бишь отчаянное сопротивление, а за них, ко всему прочему, ещё вписались карфагеняне.
Рим, видя удачную возможность изгнать царя Эпира из Италии, заключил союз с Карфагеном против Пирра. Сложился отличный союз, который должен был победить заносчивого царя. Для начала они хотели захватить Регий, но дело не выгорело. Тогда карфагенский флот блокировал Сиракузы, высадил мощную армию с суши и сжёг строительный лес, который готовил Пирр в Регии.
Так же 120 карфагенских кораблей отправились в Остию (принадлежавшую Риму), откуда их римские сенаторы вежливо попросили удалиться. Объединённый флот ещё раз попробовал захватить Регий с тем же результатом, что и в прошлый раз.
Видя что Пирр готов к походу, сицилийцы не сдаются и запахло жареным, и римляне и карфагеняне попытались тайно друг от друга договориться с Пирром, но тщетно, сепаратного мира не получилось ни у одной из сторон. Пирр, как акула чувствует кровь, уже почувствовал сладкий вкус славы.
А Сиракузы были в отчаянном положении! 50.000 воинов и мощный флот пунийцев окружил город, бандиты мамертинцы опустошали владения, экономика чахла.
У Пирра же был железный предлог для вторжения: Ланасса, ветреная и высокомерная дочь Агафокла была женой Пирра и матерью его сына, так что он считал, что имел права на Сиракузский трон, который горожане ему и предлагали в обмен на изгнание карфагенян.
Он покинул проклинающих его, воющих от горя тарентийцев и отправился в путь, к новым приключениям!
На сей раз он чем то умудрился задобрить Посейдона и не смотря на многочисленный страшный карфагенский флот, управляемый лучшими флотоводцами того времени, сумел доплыть до Сиракуз. Карфагеняне, уж не понимаю почему, жутко перепугались его и дали спокойно высадиться в городе, хотя флот у него был меньше, да и флотоводцы были не такими профессиональными. Там он заставил помириться враждующие сиракузские партии и объединил все корабли, получив мощнейший во всём средиземноморье флот. Затем к нему начали приходить послы из всех сицилийских городов с просьбами защитить их. Они обещали ему корабли и воинов. Пирр понял, что сможет даже надеяться на захват Ливии (север Африки, юго-восточнее Карфагена). Имея всего 30.000 пехоты и 2.500 конницы он с лёгкостью разбил вдвое превосходящие силы карфагенян. Затем Киней отработал на пять с плюсом, ибо ему даже не приходилось более вынимать меча, так как города сами открывали ему ворота, давали воинов, золото, корабли и присягу в верности. Только у города Эрик он вынужден был сразиться с врагами. Впрочем, и тут ему сопутствовал успех! Причём, стоит отметить, что именно он первым во главе штурмовых отрядов взобрался на городские стены! Перед сражением он обратился к своему предку Гераклу (ну, по крайней мере как он сам считал) с просьбой показать сицилийцам, что он достоин своих предков и его собственной славы, обещая богатые жертвы, а так же устроить пышные игры. Что ж, показа-а-ал, да ещё как! Взобравшись первым на стену, он многих врагов лично сразил, других скинул со стены, оставшись невредимым среди горы трупов!
Пожалуй он действительно был величайшим воином античности, ибо один на один его никто не мог сразить. Говорят что от одного его вида враги бежали побросав оружие.
Как он и обещал, после победы устроил игры и принёс богам великолепные жертвы.
Современный город Эриче (Эрик, Эрикс)
За два года Пирр завладел ВСЕЙ СИЦИЛИЕЙ, кроме Лилибея, в котором окопались последние карфагеняне. Они выкопали ров, построили башни, снабдив огромным количеством метательных машин, высадили крупную армию, обеспечили продовольствием. Пунийцы изрядно передрейфили и были вынуждены искать мира. Они готовы были отдать завоёванное и выплатить крупную сумму денег. Даже мамертинцы, охренев от такого расклада (Пирр сжёг их крепости и победил в сражениях), сделались его союзниками.
Боевые действия Пирра по захвату Сицилии
Итак, в 276 году до н.э. Пирр владел Эпиром, Сицилией (Лилибей не в счёт), прочным плацдармом в Италии (Тарент и Регий, который Рим так и не смог взять), обладал мощнейшим в средиземноморье флотом в 200 кораблей, и, как будто этого было мало, строил ещё корабли в Италии. Он начал набирать гребцов и воинов, чтоб добить карфагенян, штурмовать Лилибей, после чего высадиться в Африке, захватив Карфаген. Получится ли у него воплотить в жизнь столь грандиозную и эпическую экспедицию? Узнаем в следующей части!=)
Предыдущие части о Пирре Эпирском:
1. Пирр и потерянное (и приобретённое) дважды Эпирское царство.
2. Пирр Эпирский и война с Деметрием I Полиоркетом. Часть первая.
3. Пирр Эпирский и война с Деметрием I Полиоркетом. Часть вторая.
4. Пирр Эпирский царь Македонии!
5. Пирр Эпирский и Киней в поисках счастья.
6. Пирр Эпирский против Рима. Неудачная высадка и первая битва.
7. Пирр Эпирский против Рима. Мирные переговоры и битва при Аускуле.
Подписывайтесь, с нами Вы узнаете много разных интересных и познавательных фактов о мировой истории.