Стартап
Если вам кажется, что вы тратите время на хуйню, просто знайте - сегодня я, видел на рынке женщину, которая продавала кабачки. В сентябре. За деньги.
Если вам кажется, что вы тратите время на хуйню, просто знайте - сегодня я, видел на рынке женщину, которая продавала кабачки. В сентябре. За деньги.
Васнецову категорически не спалось. Голову сдавливали тиски; даже стрелки настенных часов вызывали судороги и нервный тик. Так продолжалось до четырёх утра, пока мужчина не выполз на улицу. Сентябрь швырнул в опухшую физиономию горсть листвы, а ветер беспардонно залез под одежду, остужая ручейки горячего пота. Взбодрившись, Васнецов закурил и поплёлся по аллее в сторону круглосуточного. Штормило. Стучал мотор. Тело слушалось вяло, с трудом, но действительность отрезвляла. Мысли выстраивались в логические цепочки, тревога уходила, терялась в шелесте оголяющихся деревьев.
- Завтра надо бы на работу прийти, - решил было мужчина, но вдруг осёкся, - получается, сегодня уже?!
Неподалёку проехал автомобиль, на мгновение осветив дальнюю часть аллеи. Васнецову показалось, что он увидел знакомый силуэт, но наваждение исчезло вместе с последним проблеском света. Выкинув бычок в урну, мужчина выругался и ускорил шаг. Если и пить, то сейчас, чтобы к двенадцати быть посвежее. Кто знает, может быть, получится хотя бы немного поспать?
На точке стояла звенящая тишина. Похоже, даже самые заядлые алконавты отправились спать. И если бы не привычный свет в узком окошке (дверь магазина после недавних событий стали закрывать на ночь), можно было подумать, что круглосутка мертва.
Костяшки пальцев нервно забарабанили по стеклу. В магазине послышалось движение, скрип пружин. “Неужели, у них там и кровать есть? Спят, что ли?” - удивился Степан, пересчитывая последние деньги. “Так, значит, на водку не хватит. Если только на четверть литра. А пиво? Значится, два по литру? А как же без сигарет?”
- Чё припёрся с утра? Полпятого?! Время видал?!
- Инна! Умоляю, спасай! Королева ты моя, мне б маленькую водку да пива литра два. Выручишь, дорогая?
- Ой, алкашня, - продавщица закатила глаза и зевнула, - пакет с собой взял?
- Ты и без него мне мила! - удивившись собственной пошлости, выпалил Васнецов.
Окошко захлопнулось. Мужчина нервно переминался с ноги на ногу. Обиделась? Или за товаром пошла? Размышления прервал до боли знакомый кашель. Поёжившись, Васнецов обернулся и обомлел. Перед ним стоял самый настоящий мертвец. Бледный, с красными глазами на выкате, он мычал и шатался, как зомби, вытянув тощие руки перед собой.
- Игорь! Ёб твоб мать, ты в говно! - выругался мужчина.
Его сосед что-то невнятно пробормотал и одним прыжком, больше похожим на падение, оказался у стены магазина. Опёршись о неё спиной, Игорь тут же сполз на асфальт, сопровождая это багровыми рвотными массами. В свете фонарей те походили на кровь.
Наконец-то открылось окно. Инна поморщилась, затем протянула Васнецову долгожданный пакет. Мужчина рассчитался и, стараясь не смотреть на перепившего соседа, поторопился домой. Ну и привидится же: мертвец! “А вот самому меньше пить надо, а то тоже на человека перестану походить. Завтра точно на работу пойду!” - принял волевое решение Васнецов.
***
Завтра не наступило. Или пришло запоздало, в районе десяти вечера. Сумерки уже упали на промышленный район и одинокие общежития, прижавшиеся друг к другу. Только так получалось согреться под холодным сентябрьским ливнем. Он и вывел Васнецова из жуткого сна.
Виделось ему, как Игорь, лёжа на своём прокуренном диване, теребил щёку. От неё кусочек за кусочком отделялось мясо, обнажая полость рта, а позже и челюсть.
- Ты знаешь про рваную плоть? Она тянется, как жвачка! - ржал Игорь, подливая водку в стакан, - я её обрабатывал, изнутри. Но в желудке - дыра! Всё вытекло. Прямо на пол, - старый алкоголик заплакал, - я не могу опьянеть! Я трезвею. А если протрезвею, то пропаду! Пропаду, понимаешь?!
Внезапно труп набросился на Васнецова, от чего тот упал вместе со стулом. Последнее, что он вынес из сна - это грохот, который тут же сменился ударами тяжёлых капель по грязному, заляпанному стеклу.
“Сон! Это всего лишь сон!” - обрадовался мужчина, но тут же поник. На работе его ждал очередной штраф за прогул. Может быть, увольнение. Поди разбери, что хуже - кошмар во сне или то, что предстоит наяву.
Снова сбоил мотор. Мужчину трясло, тело опутала липкая, тягучая тревожность, делающая ноги ватными, а мысли запутанными. Кое-как одевшись, Васнецов, подпирая плечом стену, выбрался из квартиры. Полумрак общежития несколько успокоил его воспалённый ум и глаза, а тело само нашло дорогу к Светлову, соседу по этажу. Стоя у обшарпанной двери, Степан пытался продумать предстоящий диалог, но всё шло коту под хвост. “Валера, похмели, умираю!” - единственное, что смог родить Васнецов, когда перед ним предстал хозяин тесной студии. Как всегда - в майке алкоголичке, небрежно накинутой поверх неё спецовке и тренниках, растянутых на коленях.
- Ну-у-у-у, - нетрезво промычал Светлов, - заходи.
В квартире пахло мокрым, заплесневелым тряпьём и чем-то противно-сладким. Вероятно, остатками вчерашней трапезы, которую активно доедали друзья соседа - гаврики, как их называл Светлов. Целые полчища тараканов, легионы, если не армии.
С посудой для собутыльника Светлов разобрался творчески и решительно. Вытряхнув окурки из кружки с нелепым изображением Микки Мауса, Валера на мгновение погрузил её под тоненькую струю воды, затем, вылив содержимое в раковину, протянул Васнецову. Тот, помня правила хозяина, сам налил себе водки и залпом осушил все сто граммов. В груди потеплело, сердце вошло в привычный ритм и даже маленькая кухня, освещаемая лишь настольной лампой, стала в разы уютнее и светлей.
- Ну, говори, чё стряслось, - Валера присел на скрипучую табуретку и почесал тощее пузо, - Игоря видел?
От вопроса Васнецов вздрогнул, затем, чуть помявшись, выложил собутыльнику бредовый сон, не забыв упомянуть про встречу у круглосутки.
- А! Так, значит, живой! - обрадовался Валерий, подливая себе горькую, - а я-то его неделю не видел уже, дай, думаю, загляну, а не открывает. Зараза! Днём отсыпается, значит! Ну, его здоровье! - прозвучал саркастический тост.
- А я тебя не видел давно, где пропадал?
- Днём работаю я! ЖКХ, ёпт! - гордо кивнув на спецовку, ответил сосед, - а ночами сплю, не шарахаюсь как вы, алкаши, тьфу на вас!
Почему-то Васнецов не обиделся. Действительно - его образ жизни оставлял желать лучшего. Мужчина не помнил, когда в последний раз нормально ел и выходил на улицу днём. А когда начался отпуск? Пять недель назад? Получается, он уже неделю как прогуливает работу? Почему не звонят? Мужчину пробил холодный пот. Только сейчас он вспомнил, как пропил телефон, обменяв его на несколько бутылок водки у местной шпаны. Скверное дело.
- А про Ирку с пятого этажа знаешь? - приобняв собутыльника, Валерий начал рассказывать свежую сплетню.
Васнецов почти не слушал соседа - мешали раздумья. Только на фразе “к Игорю племяшка скоро приедет, может, в порядок его приведёт” мужчина чуть не закричал “эврика!”. Ему тоже нужны забота, контроль. Как там звали сволочь из бухгалтерии, что пыталась откормить его пирожками и однажды похмелила острым супом харчо?..
***
Сон походил на явь. Даже ощущалось алкогольное опьянение. Они сидели у крыльца круглосутки. Дул холодный осенний ветер, нервно мигал прикрытый ветвями фонарь. Игорь взволнованно жестикулировал, но движения казались смазанными, будто тело его не слушалось.
- Через два дня я уйду. Навсегда, - алкоголик заплакал. Васнецову было неловко смотреть, как взрослый, уже покрывающийся сединой мужик, плачет, словно дитя.
- Куда ты уйдёшь? Племяшка приедет же, в порядок тебя приведёт. Зачем ссать-то?
- Придёт, да. Юля придёт...Ей не понравится всё. Очень, блядь, не понравится, - откуда-то из недр бесформенной куртки Игорь достал бутылку дорогого виски. Васнецов аж присвистнул от удивления.
- Помянем меня?
- Помирать собрался, чёрт старый?! С ума сошёл, да?
- Да помер уже, не боись. Сам меня видел, - Игорь кивнул на окошко магазина, - или не помнишь уже?
- Видок у тебя был, что надо, не спорю, - Степан нервно хихикнул и тут же устыдился, - да ты - человек-печень, не ссы, всё путём!
- Поздно уже. Наше время - ночь, оно скоро кончится. Выпьем!
Продавщица, устав от разговоров приевшихся алкашей, выключила свет и поплелась вглубь магазина. Скоро рассвет, можно будет поспать хотя бы пару-тройку часов, пока эти твари не успокоятся.
***
Светлов всем сердцем материл общежитие. Ладно, крысы и тараканы, разбежавшиеся от Игоря, так ещё и потоп! Мужчина уже собирался вынести дверь, но, как мана небесная, до него снизошла племянница алконавта. Поморщив припудренный носик, девушка достала запасную связку ключей и распахнула скрипучую дверь. В нос сразу ударил запах канализации и разложения. Едва сдержав рвотный порыв (зря вчера пил!), Валерий переступил порог и осмотрелся. На диване в окружении крыс лежал разлагающийся труп соседа. Твари уже пожрали левую половину лица и живот, содержимое которого гнило вместе с разбухшим телом. Под оглушающий визг девушки, Светлов, холодея, подумал: “с кем же тогда бухал Васнецов?”
Дальше события завертелись с бешенной скоростью. Полиция, Скорая, труповозка, объяснительные на работе, куча вопросов соседей, от которых Светлов старался отбиться, как от назойливых мух. Благо, девчушка попалась не из слабохарактерных. Быстро оправившись, Юлия вычистила квартиру и (не без помощи Светлова, конечно же) начала ремонт. Хотя бы разобрались с сантехникой и проводкой, что заняло примерно неделю. Едва не запив, Валерий дотянул до выходных и, опрокинув стопку-другую, наконец-то вспомнил про Васнецова. Что-то с ним было не так. Как он связан с Игорем, что общего между ними? Мозг, неделю скучавший по алкоголю, тут же накидал с полсотни бредовых идей. Чтобы развеять их, Светлов наконец-то прибрался в квартире (порядок снаружи - порядок внутри) и, выкурив не меньше пачки, постучался в знакомую дверь.
***
Юлия была девушкой не из пугливых. Смерть дяди, в детстве заменившего ей отца, не сказалась бесследно. Скорее - наоборот. Девушку мучили страшные сны. Но, стараясь перебороть себя, она осталась в том общежитии. Сняв квартиру этажом выше, Юлия начала разбираться с проблемами. Девиз дяди “при, как танк на пролом, похуй на всё и на всех” оказался как нельзя кстати. Занятая делами, проблемами, она проворонила приезд лучшей подруги. Пришлось в спешке срываться в аэропорт и везти Иру не в её уютную светлую двушку, а в общежитие промзоны, на ходу рассказывая про всё.
-...и прикинь, этот Светлов, который мне помогал, потом ещё труп одного алконавта нашёл! Тот прямо с бутылкой дорогущего вискаря заснул, так и сдох! Решил со шиком уйти, - сделав страшное лицо, закончила Юля.
- Жуть! И ты меня туда тащишь? - выпучив большие голубые глаза, удивилась Ира, - я без пары бутылок вина не засну!
- Остановите у круглосутки, пожалуйста, - не теряя времени, попросила Юлия, протягивая таксисту сто рублей чаевых, - мы быстро.
- Выйти с вами? Там эти...алкаши местные, - с опаской посмотрев на толпу перед светящимся окном магазина, предложил таксист.
- Мы сами, не переживайте, пожалуйста! - последнее слово прозвучало несколько глупо, от чего Юля сконфузилась, но, тряхнув головой, тут же собралась и выскользнула в осенние сумерки.
Бледные, тощие, алконавты больше походили на тени и казались прозрачными. Они шатались, силуэты тряслись: то ли от ветра, то ли от нескончаемых доз алкоголя. Юле показалось, что в очереди она увидела несколько знакомых лиц. Из далёкого детства, когда те мужчины ещё были молоды, полны сил и - одно из самых светлых воспоминаний - заливали огромный снежный городок с кучей горок и лабиринтами. Из наваждения Юлию выдернула подруга:
- Жутко здесь. Давай побыстрее, мне страшно.
Казалось, вся очередь и компания, уже выпивающая на крыльце, обернулись на них. Но, ведомые каким-то ритуалом и правилом, они расступились, пропуская девушек к светящемуся окну.
----
От автора. Это непрямое продолжение цикла https://pikabu.ru/series/rayon_bad_16988 , но здесь действие будет сковано общежитием и прилегающей территорией. Но герои всё равно встретятся.
"Фу какая жара" с наступлением сентября сменилась "кошмар какая холодрыга", и вот уже наступает "сук, включите отопление", а там, глядишь, подтянется "че так жарко, отключите отопление, улицу греем"
1:- Я - я ка-а-ленда-арь пе-ре-верну-у....
2:- Ты бл@дь уже полдома перевернул , скотина бухая!!!
В советской периодике юмористического характера была такая рубрика — нарочно не придумаешь, в которую внимательные граждане присылали различные жизненные курьёзы, ими ловко подмеченные и запротоколированные.
И вот у нас сейчас аналогичный по глупости и избыточности своей приключился случай. Прямо вот, прошу Христа ради простить за скабрезную рифму, ебучий.
Проснулся я утром на даче, бодрым и свежим, принял положенный моцион, всё честь-по чести, и зубы начистил, и бороду опрятно расчесал на две стороны, и даже на турнике немного подрыгался, повышения общего тонусу организма ради.
Откушали с бабой простыми продуктами, приготовленными безо всякого изыску и вроде как принялись неспешно созерцать тихое природы увяданье.
Багрец там, вздыхая, разглядывать и прочее золото окрестных лесов брезгливо оценивать, невольно приговаривая — ну меньше месяца же назад в одних трусах от жары умирали, а тут такое говно теперь стало, аж противно. Ууу, глаза б мои этого всего не видели. Тьфу, пропади ты пропадом!
Одним словом — праздно бездельничаем. Ансамбль «Химические братья» играет достаточно громко, вкусно пахнет кофем и костром, народу рядом никого, и вообще вся атмосфера сама собой как бы располагает и способствует некой томной неге и философскому течению мысли.
Однако кофе хлестать на, довольно-таки, прохладных воздусях, даже пусть и укутавшись в плед, без последствий не получается. И начинает меня ощутимо поджимать, я извиняюсь за натурализм, в сторону уборной. Ну что ж, супротив физиологии идти глупо. Справил я нужду небольшую и уж былочи совсем собрался обратно бездельем заниматься, как вдруг относительно недалеко от сортирной будки аккуратную норку небольшого диаметра примечаю.
И сразу, вот чёрт его знает откуда, загорелась во мне эта юно-натуралистическая страсть к исследованию, прямо вот осязаемо Пришвин с Бианки встали у меня за спиной и шепчут строго, но благосклонно— пойди, мальчик, узнай, кто ту норку сделал и нет ли обитателей той норки поблизости! Ознакомься в местной фауной, восхитись её разнообразием, поразись богатству и великолепию природы русской!
А я человек простой, вы же знаете. Мне мёртвые писатели велят пойти глянуть, что там за нора — я и не ленюсь. Иду смотреть. Одного жаль — дневника наблюдений при себе нет, а то можно было бы и погоду в данный день фломастером обозначить в виде синего кружочка, и градус по Цельсию зафиксировать для истории, и своими словами коротенько увиденное описать. Ну да бог с ним, с дневником.
Подхожу, смотрю — а там то ли осы, то ли пчёлы живут. Проворно так в норку ту входят, и, что характерно, выходят из оной. Как муравьи, только полосатые и с крылышками. А возможно это и шмели. А я, чёрт его знает откуда, но хорошо помню, что шмелиное логово бомбидарием называют. Богатое слово, таким не грех блеснуть в приличном обществе.
Начинаю я орать бабе — мол, милый друг, срочно брось все дела, да беги ко мне. Я тут бомбидарий нашёл! Настоящий и действующий! Страсть как интересно(нет).
А баба у меня такая, знаете, абсолютно не глухая, и порой слышит даже чуть больше, чем я вообще говорю вслух, но когда ей неинтересно и лень — вообще как пробка глухая становится. Я ей ору — айда смотреть, а она и ухом не ведёт.
Но я человек по большей части упорный, и если нужно доораться до кого, особенно по поводу пустяшному и необязательному — я голосовые связки в кровь измочалю, но доорусь.
И вот вижу я, что женщина, с коей я в законном браке изволю самым настоящим образом состоять начинает нехотя двигаться в мою сторону, и чувствую при этом, что меня, вообще-то прямо сейчас едят.
Гляжу я на ноженьки свои стройные, а они все как есть этими то ли осами, то ли пчёлами облеплены. А остальные цельной тучей окрест меня роятся и явно готовятся кусать. Я бабе кричу что-то нечленораздельное, и скорее всего, малоцензурное, но интуитивно понятное каждому русскоговорящему человеку, типа — Верещагин, не заводи баркас, или что-то вроде этого, а сам бежать тоже начинаю, ибо стоять уже довольно болезненно делается.
Далее уже со слов бабы картина. Говорит: орёшь ты мол орёшь, я иду смотреть, чего там такое у туалета стрястись могло, а ты вдруг ни с того ни с сего там в пляс пускаешься.
Сюрприз, что ли, думаю, такой приготовил, совсем из ума видимо вывалился. В музыку попадаешь крайне скверно, движения спорадические, мало гармоничные.
Но, стоит признать, хореографические пробелы столь щедро компенсируешь нахрапистостью и небывалой истовостью, что хочется даже досмотреть до конца невольно. Некая, знаешь ли, первобытная удаль чувствуется, накал нешутошный, экспрессия неподдельная. Очарование сырой натуры!
И по бокам, и по ляжкам себя охаживаешь, щёлкаешь ладонями в воздухе, гаркаешь и ревёшь надсадно, а потом и вовсе ветхий, видавший виды бомбер свой скинул и давай его топтать сапожищами исступлённо, бельмы страшно выкатив! Как молодой Рудольф Нуриев!
А это мне под него, под сюртучок то, несколько ос (а к этому моменту я понял, что это именно осы) залетело и я избавлялся от одежды поспешно, заодно и сокрушая противника ногами. А оса, доложу я вам, это вообще совсем не пчела. Пчела — она как благородный камикадзе: уколет разок и сама чуть жива. А оса жалит как швейная машина бабушкина, шпарит только в путь. И ничего ей, заразе, не делается.
Еле-еле убежал я от этих чертей, коих из малюсенькой норки вылетело непонятно почему невероятное количество, укрылись мы с бабой в избе и стали подсчитывать урон.
В голову раза четыре меня куснули весьма заметно, в личико, кисти рук — изрядно обглодали, в ляжки раз пять и в бок ровно два раза, в аккурат под сердце, при учете, если бы оно у меня было справа.
Кинулись в интернет читать, а там успокаивают — мол не менее пятисот укусов надобно принять, чтобы богу душу отдать, если вы, конечно, не аллергик.
Аллергикам - тем проще, им и одного укуса хватит, что называется за глаза.
А я больно знаю, аллергик я на это дело или нет. Меня как-то давно уже никто такой не кусал, а из детства я и не помню уже, чего от такого со мной было. Стали ждать. Распухли немного ладони, голова тоже с боком малость отекли, а уж ляжки я и смотреть не стал, они у меня и безо всяких ос жирненькие.
Больно сделалось — хоть святых выноси.
Натурально корчусь, а с бабой просто какой-то пароксизм хохота приключился. Хрюкает, киснет и слова вымолвить не может. Только на какой-то сверхзвуковой тональности попискивает — ой-ой-ой, Пятачок, это какие-то неправильные пчёлы.
Никакого сочувствия.
Отошёл я немного, обезболивающего наелся, вскипятил два чайника воды. Первым просто щедро плеснул на ту нору проклятущую, а второй уже спокойно в нутро это земляное влил, чтобы ни одна тварь безнаказанной там не осталась. Ибо — нехуй. И потом ещё земли сверху накидал лопатой. Ну и поехали домой, баба прыская от смеха всё время глупо, а я с немного перекошенной рожей и прихрамывая.
Так что вот примерно можете теперь почувствовать степень моего везения. В конце сентября, после весьма ощутимых заморозков быть искусанным роем ос вылетевшим из-под земли. Нарочно не придумаешь блять
спросишь что же дальше
ты у сентября
и в ответ услышишь
дальше нихуя...