М. Булгаков. Золотые корреспонденции Ферапонта Ферапонтовича Капорцева
А я потихоньку продолжаю читать вслух - вот на вечер милой прелести вам начитал.
А я потихоньку продолжаю читать вслух - вот на вечер милой прелести вам начитал.
Анатолий Васильевич Луначарский — российский революционер, писатель, переводчик, публицист и советский государственный деятель, ставший первым нарком просвещения РСФСР.
За шесть дней до апоплексического удара, 19 мая 1922 года, Ленин написал записку следующего содержания:
Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее...Без подготовки мы наглупим.
Спокойная и безбедная жизнь в дореволюционной России.
Из воспоминаний русского мыслителя Николая Лосского:
Большевицкое правительство обратилось к Германии с просьбою дать нам визы для въезда в Германию. Канцлер Вирт ответил, что Германия не Сибирь и ссылать в нее русских граждан нельзя, но если русские ученые и писатели сами обратятся с просьбою дать им визу, Германия охотно окажет им гостеприимство
Пароход «Обер-бургомистр Хакен» с лучшими умами России на борту
В сентябре 1922 года поездом и двумя пароходами советское правительство выслало из страны представителей российской интеллигенции, которые не смогли принять советскую власть. Операция, вошедшая в историю как "философский пароход", отличалась свойственной большевикам массовостью и решительностью и не свойственной им гуманностью: интеллигенцию просто изгоняли за пределы России, пусть и в сопровождении работников ГПУ.
Всего 195 человек — врачей, профессоров, педагогов, экономистов, агрономов, кооператоров, литераторов, юристов, инженеров, политических и религиозных деятелей, а также студентов — были в первых списках 1922 года на выдворение. Этим повезло, а вот с остальными миллионами решили не церемониться.
Такого везения российской творческой интеллигенции - "не мозгу нации, а её г..." - больше не было никогда - в дальнейшем, под каток репрессий и все дела.
Николай Бердяев в доме Жуковских-Герцык. 1915
За десять дней до вынесения проекта первого Уголовного кодекса РСФСР на обсуждение во ВЦИК Ленин просит наркома юстиции Дмитрия Курского добавить в него параграф:
Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого.
Современник революционных событий Максим Горький не перестает повторять в "Новой жизни", начиная со дня захвата власти большевиками до закрытия газеты в июле 1918 года:
„Рабочий класс не может не понять, что Ленин на его шкуре, на его крови производит только некий опыт..."; Ленин „работает как химик в лаборатории, с тою разницей, что химик пользуется мертвой материей... а Ленин работает над живым материалом"; „народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта, русский народ для них — та лошадь, которой ученые-бактериологи прививают тиф для того, чтобы лошадь выработала в своей крови противотифозную сыворотку"; „большевики производят жесточайший научный опыт над живым телом России"...
Столетие социальных экспериментов не прошли даром: от той, от великой и счастливой дореволюционной России остались лишь воспоминания современников, а нынешняя депрессивная и вымирающая Россия кроме названия не имеет ничего общего с тем былым великим государством, с той истинной Россией.
Вербные гуляния россиян на Красной площади. 1913
Однажды А. Луначарский поехал встречаться с одноклассниками. Выпускники этой гимназии, большинство из которых были настроены враждебно по отношению к cоветской власти, дружно набросились на Луначарского:
- «Что же вы, большевики, делаете, Анатолий Васильевич, церкви уничтожаете, устраиваете там клубы или хранилища, памятники ломаете».
- «Да позвольте, ничего подобного. Только что Владимир Ильич Ленин подписал план монументальной пропаганды. Будем ставить памятники 300 лучшим сынам России».
- «И Достоевскому будете памятник ставить?» - спросил один профессор Духовной академии, бывший выпускник киевской гимназии.
- «Ну конечно, и Достоевскому будем ставить памятник. Он, собственно, уже готов. Скоро будем открывать. Вот только надпись не можем подобрать».
- «Я могу вам помочь. Надпись должна быть такая: «Федору Михайловичу Достоевскому - от благодарных бесов».
По-моему, финальная фраза - шедевр: "Федору Михайлович Достоевскому - от благодарных бесов».
Памятник русскому писателю и философу Федору Михайлович Достоевскому с надписью.
Россию переделали, да так, что, кроме самого слова «Россия», в ней ничего русского, российского не осталось, да и в самом слове все выветрено и обессмыслено.
Нынешняя "вертикаль" - последняя фаза социального эксперимента в России, так сказать, завершающий этап - после нее государство Россия и русский народ исчезнет с политической карты мира.
Бесы добились своего.
Вот не зря вожди призывали учиться у классиков. Классики - они даже литературный срач разводили так, что нынешним властителям дум с их руганью в Телеге остается только обтекать и завидовать.
В этой истории причиной демонического воя работающих с перегрузкой вентиляторов стал начинающий поэт и будущий автор песни «Прокати нас, Ванюша, на тракторе» Иван Молчанов.
В 1927 году он опубликовал в «Комсомольской правде» лирическое стихотворение «Свидание», которое начиналось так:
Закат зарею прежней вышит,
Но я не тот,
И ты - не та,
И прежний ветер не колышит
Траву под веером куста.
У этой речки говорливой
Я не сидел давно с тобой...
Ты стала слишком некрасивой
В своей косынке
Голубой.
Но я и сам неузнаваем:
Не говорит былая прыть...
Мы снова вместе,
Но... не знаем
О чем бы нам поговорить?
На беду Ивана Молчанова, его стихотворение прочитал Владимир Маяковский, гений рифмы и тролль 80 уровня.
Будущий классик пролетарской поэзии тут же сочинил стихотворение с длинным названием «Письмо к любимой Молчанова, брошенной им, как о том сообщается в № 219 «Комсомольской Правды» в стихе по имени «Свидание».
Ответная элегия начиналась так:
Слышал —
вас Молчанов бросил,
будто
он
предпринял это,
видя,
что у вас
под осень
нет
«изячного» жакета.
На косынку
цвета синьки
смотрит он
и цедит еле:
— Что вы
ходите в косынке?
да и…
мордой постарели?
Мне
пожалте
грудь тугую.
Ну,
а если
нету этаких…
Мы найдем себе другую
в разызысканной жакетке. —
Припомадясь
и прикрасясь,
эту
гадость
вливши в стих,
хочет
он
марксистский базис
под жакетку
подвести.
Окололитературный народ развеселился, и, как это часто бывает, погонять подставившегося Молчанова набежала куча народа.
Поэт Александр Безыменский, например, вслед Маяковскому также написал стихотворение - «Несостоявшееся свидание».
Из критиков в драку влез Леопольд Авербах, который был непременным участником всех литературных свар. Предводитель рапповцев опубликовал в той же «Комсомольской правде» статью «Новые песни и старая пошлость», в которой трудолюбиво потоптал Молчанова ногами:
«Молчанов — поэт чрезвычайно маленький… Его поэтическая деятельность — отражение света, излучаемого Безыменским, Жаровым, Уткиным. Его пафос отдает фальшивой риторикой. Внутренняя бессодержательность молчановского творчества становилась и становится все более явной. Так рождается стихотворение «Свидание».
То-то стало весело, то-то хорошо, но тут жахнула из Италии главным калибром тяжелая артиллерия.
Алексей Максимович Горький вообще-то был жутко обижен на Маяковского за прошлогоднее стихотворение «Письмо писателя Маяковского писателю Горькому», поэтому встал на защиту Молчанова и изругал всех его хулителей в статье «О возвеличенных и «начинающих»», опубликованной в «Известиях». Как явствует из начала этой статьи, на тот момент «буревестник революции» даже не догадывался, кто такой Авербах:
«Недавно трое литераторов - Авербах, Безыменский и Маяковский - единодушно спустили собак своего самолюбия на Молчанова, хорошего поэта. Авербах, вероятно, поэт из племени интеллигентов, Маяковский - интеллигент- анархист, Безыменский - сын купца: все трое - люди, не нюхавшие того пороха, которым нанюхался Молчанов. Если эти именитые люди чувствуют себя способными учить и воспитывать младшую братию, они прежде всего сами должны научиться делать это в формах, не оскорбительных для «учеников».
Именно это обстоятельство, судя по всему, и выбесило Леопольда Леонидовича Авербаха больше всего. Его – главного критика страны – обозвать «поэтом из племени интеллигентов»?
Мгновенно в «Комсомольской правде» выходит погромная статья некоего интеллигента Л. Авербаха «Пошлость защищать не надо», где автор в выражениях не стеснялся от слова совсем. Ох, и отлились классику мышкины слезы – троекратно отлились! На горьковских «собак самолюбия» Авербах ответил «гиенами тщеславия», «бегемотами чванства» и «крокодилами злословия».
Градус полемики уверенно пополз вверх, но Горький, вопреки ожиданиям, градус повышать не стал и ругань закончил. А вот Авербаху…
Авербаху, неожиданно для него самого, как сейчас говорят, насовали полную панамку.
И не в какой-нибудь «Комсомолке», а в «Правде», главной газете страны, вышла статья В. Астрова «Горький и «комчванята»». А чуть позже подключилась еще одна «тяжелая артиллерия». Сам Луначарский пишет статью «Нехорошо». Процитирую только начало:
«Однажды мы встречали знатного иностранца. Знатный иностранец был особой почтенной, хотя ни в какой сердечной близости с нами не состоял. И вот произошел маленький конфуз — факт, которому я сам был свидетель.
Знатного иностранца пригласили на бега. После главного заезда оркестр заиграл какой-то марш. На проволоку, которая тянется вдоль трибуны, вспрыгнул маленький, юркий и озорной воробей. Он весело чирикал почти в тон маршу, а затем поднял хвост и вдруг уронил неопрятную каплю на поля шляпы знатного иностранца. Ну что ж ты поделаешь? Это даже нельзя считать недосмотром. Как ты предупредишь такие воробьиные напасти, с воробья не спросишь.
Но подобный же факт произошел, к сожалению, недавно при встрече нашего друга Максима Горького.
Москва торжественно встречала любимого писателя. Это был не иностранец, хотя и почтенный, это был человек, сердечно с нами связанный.
Попытку нарушить торжественность и сердечность встречи озорством сделал в этот раз не воробей, а Леопольд Авербах…».
Литературная общественность потирала руки и делала ставки на то, как ответит прославившийся своей вспыльчивостью «обгадившийся воробей».
Но по итогу – осталась разочарована.
Нет, Авербах, конечно, ответил – выпустил ответ Астрову, а также сделал в журнале подборку «Толстой о Горьком» - иначе бы это был не Авербах. Но ответил без огонька, без «бегемотов чванства». Не зажег, короче говоря.
Теперь, когда опубликованы документы тех лет, становится понятно, что, скорее всего, Авербаху надавала по башке его высокопоставленная родня. И объяснила дураку самовлюбленному, что наезжать на Горького – низзя! Его не то что полоскать нельзя – с ним дружить надо изо всех сил! Потому что у Сталина на Горького – очень и очень большие планы. Не просто очень, а ОЧЕНЬ.
Леопольд Авербах дураком не был, поэтому в октябре 1928 года, всего через полтора месяца после статьи с бегемотами и гиенами, пишет уехавшему из Москвы Горькому вот такое письмо:
"Дорогой Алексей Максимович!
Очень жалею о том, что не удалось с Вами попрощаться: опоздал на вокзал ровно на одну минуту и видел лишь хвост уходившего поезда. Посылаю Вам свою книжку, вышедшую на днях. В книге имеется полемика с Вами по некоторым острым вопросам.
После наших разговоров я продолжаю считать необходимым отстаивать свою позицию и о Молчанове, и об определении пролетарской литературы, но, по совести говоря, ежели бы я имел возможность, то я бы многое изменил в тоне, за который Вы меня упрекали".
Но вот удалось ли "литературному гангстеру" Авербаху охмурить Горького, как ксензам - Козлевича? Об этом вы можете узнать в моей книге "Двинулись земли низы - 2".
Ну или в Википедии, что вероятнее.
P.S. Бонус-трек про литературные полемики
Виктор Ардов:
Все знают басни Михалкова:
Он пишет просто, бестолково...
Ему досталась от Эзопа
Не голова, а только жопа.
Сергей Михалков:
Литературе нужен Ардов,
Как жопе - пара бакенбардов.
_______________
Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame
Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history
Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741
Павел Александров родился в 1866 году в столице Российской империи.
В 1890 году он окончил юрфак Санкт-Петербургского университета, и к 1916 году дослужился до должности «следователя по особо важным делам». Начальство поручало ему вести наиболее резонансные и запутанные дела, навсегда вошедшие в анналы российской криминалистики.
Александров доказал что ликвидацию Столыпина руками «охранки» провели ненавидевшие царя правые. Николай II оставил доклад следователя без внимания, хотя на основе неопровержимых доказательств он мог бы если не повесить людей, позже заставивших его отречься от престола, то как минимум отправить их на вечную каторгу.
Летом 1917 года по поручению «Временного правительства» Павел Александрович завел дело на Ульянова-Ленина и его сподвижников, обвиняя их в:
- В насильственном посягательстве на изменение установленного основными законами образа правления и отторжении от государства части территорий Российской империи;
- В способствовании и в благоприятствовании неприятелю в его военных и иных враждебных против России действиях.
Собранные материалы по делу большевиков составили 22 тома, позже Александров якобы утверждал, что он имел неопровержимые доказательства связи Ленина с германским «Генеральным штабом».
Говорят что в лихолетье Гражданской войны чудом сохранился один том «Дела Ленина», сегодня он хранится за «семью печатями» в госархиве нашей страны.
Летом 1917 года «важняк» выписал постановление об аресте Ленина и еще 140 видных большевиков.
Наивные господчики из «Временного правительства» всерьез рассчитывали, что вождь большевиков чуть ли не сам явится к ним на допрос, однако Ильич вместе с товарищем Зиновьевым предпочел залечь на дно финского «Разлива».
После «Октябрьской социалистической революции» следователь умудрился поработать на красных, но не долго, осенью 1918 года в дверь его квартиры постучались питерские чекисты.
Два года Александров провел в «Крестах» и вышел на свободу благодаря заступничеству народного комиссара просвещения Луначарского. Нарком написал в ходатайстве, что бывший следователь по особо важным делам при «Временном правительстве» вел его дело корректно и не занимался фальсификацией доказательств.
После освобождения Павел Александрович постарался затеряться, устроившись работать заведующим в «Управление принудительных и общественных работ», а потом от греха подальше, перебрался служить юрисконсультом в «Главное управление сахарной промышленности».
В середине 20-х годов его арестовали, дали 5 лет лагерей, выпустили по «УДО», и отправили в сибирскую ссылку. Там бы ему и следовало затаиться, но в начале 30-х годов он легально вернулся в Москву.
16 июля 1940 года на закрытом заседании «Военной коллегии Верховного суда СССР» за ложные обвинения вождя мировой революции в работе на германский «Генштаб» Александрова Павла Александровича приговорили к «ВМН».
24 сентября 1940 года осужденного расстреляли и похоронили на «Донском кладбище».
В 1993 году «Главная военная прокуратура» посмертно реабилитировала Александрова П.А.
Квартиру писателя Максима Горького на Кронверкском проспекте в Петербурге выставили на торги за 75 миллионов рублей. Интерьерчики просторные:
Горький жил на Кронверкском проспекте в 1914-1917 годах. Здесь его посещали Владимир Ленин, Анатолий Луначарский, Феликс Дзержинский, Федор Шаляпин, Иван Бунин, Александр Куприн. Сейчас квартира находится в собственности частного лица. И частично изуродована всякими двухдверными холодильниками. Но в целом жить можно:
В квартире на 6-м этаже 6 комнат, общая площадь 212 квадратных метров. В ней есть гостиная с каминным залом, три спальни, три санузла (блин, даже у меня всего два, - прим. ТС), два балкона, оборудованный отдельным лифтом черный ход. Также есть возможность выкупить мансарду.
Аукцион назначен на 15 апреля. Торопитесь.
Современники А. В. Луначарского оставили свидетельства, полные противоречивых оценок этой персоны. Во многом полярные суждения о нем обусловливались идеологическими и личными мотивами. Художник и актер, писатель и ученый, представитель партийно—государственной номенклатуры, естественно, по—разному относились к нему и его деятельности.
А. В. Луначарский был образованнейшим человеком своего времени, несомненно обладавшим художественным талантом. Он вошел в историю российской культуры как политик, писатель, переводчик, драматург, журналист, литературный критик, блестящий оратор.
В контексте размышлений Л. Андреева следует обратить внимание на кампанию 1921 г., организованную СНК по вопросу предоставления деятелям художественной культуры права на временный выезд за границу. В разработке правил выезда российских граждан за рубеж самое активное участие принимал Луначарский. Он автор принципа так называемой круговой поруки. Определялись сроки пребывания за границей (не более 4 месяцев), численность группы, выезжавшей за рубеж (пять человек). «После возвращения каждого из этих пяти лиц нарком просвещения имеет право посылать в очередь другое лицо, стоящее в списке кандидатов. Нарушение слова и уход за границу навсегда автоматически закупоривает соответствующую очередь».
В рамках указанной кампании рассматривался вопрос о предоставлении права выезда за рубеж для поправления здоровья Александру Блоку. Луначарский ратовал за то, чтобы разрешить Блоку выезд. Он писал: «Мы в буквальном смысле слова, не отпуская поэта и не давая ему вместе с тем необходимых удовлетворительных условий, замучили его. Само собой разумеется, это будет соответственно использовано нашими врагами» [12, с. 38]. Полемизируя с членами ЦК партии, он возмущается по поводу разрешения на выезд Сологубу, за которого он не просил: «В то время как Сологуб попросту подголадывает, имея, впрочем, большой заработок, Блок заболел <.> Могу вам заранее сказать результат, который получится вследствие вашего решения. Высокодаровитый Блок умрет недели через две, а Федор Кузьмич Сологуб напишет по этому поводу отчаянную, полную брани и проклятий статью...». Это письмо в ЦК РКП(б) было датировано 16 июля 1921 г., 23 июля было принято постановление разрешить А. Блоку выехать за границу, но смерть поэта помешала реализовать решение ЦК партии. Предположение Луначарского сбылось. [2]
Некоторые факты биографии
В свои «счастливые детские годы», по словам Луначарского, он впитал «гражданский настрой ума и сердца» своего родного отца — Александра Ивановича Антонова. Статский советник не скрывал своих радикальных взглядов, развивая в сыне пытливый ум и внимание к общественной жизни, прививая интерес к людям, книгам, музыке, природе. Отец приучил его и к самостоятельному поиску знаний — особенно это помогало юноше в то время, когда в гимназии царила ненавистная ему схоластика.
В 13 лет Луначарский «проштудировал вдоль и поперек» первый том «Капитала» К. Маркса, в 15 — вступил в партию социалдемократов и вел пропаганду среди рабочих. «Четверка» по поведению за политическую неблагонадежность воспрепятствовала его поступлению в русский университет, и юноша отправился в Швейцарию. Из Цюриха, где он начал учиться в университете, пришлось уехать по вызову к больному брату в Ниццу; потом Реймс, Париж — жизнь брата надо спасать. И всюду — интенсивная, напряженная работа по самообразованию.
Сближение с крупнейшими социалистами — П. Лавровым, Г. Плехановым, Р. Люксембург, Ж. Жоресом — определило судьбу Луначарского. С 1896 года он участвует в революционной борьбе, и последующие годы — это время тюрем (его сажали 8 раз), ссылок и скитаний по «градам и весям» Российской империи и Европы. Вечный искатель, он каждый миг жизни стремился заполнить содержательным трудом. В Швейцарии в течение двух лет он усиленно работает над педагогическими проблемами, посещает школы, знакомится с крупными новаторами в области воспитания, изучает новейшие методы обучения в школах Европы и Америки.
Можно, конечно, отнестись с недоверием к словам американца. Но нельзя усомниться в искренности академика Александра Петровича Карпинского, избранного в 1917 г. президентом Академии наук, который назвал А. В. Луначарского человеком огромной культуры и исключительной эрудиции. Он вспоминал о том, какое впечатление произвел Луначарский на иностранных ученых, присутствовавших на праздновании 200—летия АН СССР в 1925 г.: «Было известно, что на торжественном заседании выступит народный комиссар просвещения. Некоторые иностранные ученые, не знавшие Анатолия Васильевича, думали, что увидят перед собой большевистского комиссара в кожаной куртке с револьвером за поясом, как их рисовала буржуазная пресса на Западе, и он будет провозглашать коммунистические лозунги. И как они были приятно разочарованы и удивлены, когда перед ними предстал обаятельнейший человек, за каждым словом которого стояла огромная культура и в выступлении которого звучала искренняя любовь к знанию, к науке, к человечеству».
Приветствуя иностранных гостей, А. В. Луначарский начал речь по—русски, потом перешел на немецкий, французский, английский, итальянский, продолжал по—шведски, по—норвежски, по—гречески и закончил «великолепной кованой латынью Вергилия». Действительно, эрудиция Луначарского была колоссальной: философия, религия, социология культуры, эстетика, искусство, литература европейская и русская, теория и методология литературоведения и искусствознания — вот основные области, к которым относятся его многочисленные труды, а их более 4,5 тысяч названий! Проводя аналогию с М. В. Ломоносовым, Варлам Шаламов назвал Луначарского «первым советским университетом». В 1929 г. французский журнал назвал Луначарского среди ста самых известных европейцев. [3]
Первостепенной задачей, стоявшей перед наркомом просвещения, было повышение уровня грамотности населения. В ведении Луначарского находилась Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности. К 1927 году благодаря ликбезу около 10 млн взрослых жителей СССР были обучены грамоте.
В период Гражданской войны также довольно остро был поставлен вопрос об образовании. Даже в условиях голода и разрухи многие школы продолжали работать, и в этом была заслуга Луначарского. Любопытно, что Герберт Уэллс, посетивший в 1920 году Советскую Россию, чрезвычайно высоко оценил качество обучения в школах и заметил определённый прогресс по сравнению с дореволюционными временами.
Большевики тем временем сносили памятники времён царского режима и на их месте возводили революционные монументы, которые зачастую не отличались ни вкусом, ни качеством исполнения. И хотя претворением в жизнь ленинского плана монументальной пропаганды занимался именно Луначарский, сам он отнюдь не поддерживал идею разрушения «мира насилья до основанья» и вытеснения «классиков с парохода современности». Нарком полагал, что в деле выработки культурной политики новорождённого государства обязательно нужно учитывать художественное наследие самодержавной эпохи.
В тяжёлые времена Луначарский убедил коллег в необходимости сохранять и поддержать бывшие императорские театры. Он также был инициатором издания произведений классиков русской литературы и неоднократно обращался к их трудам в собственных критических статьях. Одновременно с этим Луначарский поддерживал экспериментальные явления в искусстве и выступал за многообразие направлений и стилей. Но в то же время он полагал, что единственно верным художественным методом для новой пролетарской культуры может быть реализм. [4]
Интересно? Еще можно почитать
1) «Любой из присутствующих спрашивает Луначарского о малоизвестном явлении, трудном термине или незнакомом слове. Луначарский без подготовки должен прочитать реферат по заданной теме. Условие игры такое: если спрашивающий даст Луначарскому непосильное для него задание, то он будет должен фант и мы его заставим проделать какую-либо смешную церемонию. Если же Луначарский с честью выйдет из испытания и его не удастся „поймать“, то фант будет за спрашивающим. Проигравшему мы все, и в первую очередь Анатолий Васильевич, дадим смешное задание.
Сразу же после знакомства с Луначарским Ленина привели в восторг его феноменальная память и широчайшая, поистине энциклопедическая эрудиция. Игра была испытанием этих его способностей. Игра позже длилась не один год, и почти никому не удавалось „поймать“ Луначарского»...
Этот и еще 56 материалов VIKENT.RU по теме Постоянный и профессиональный тренинг
2) Видео: МАСТЕРСТВО & ПРОФЕССИОНАЛИЗМ в ТВОРЧЕСТВЕ — УПРАВЛЕНИЕ ИНТУИЦИЕЙ
3) Видео: СМЫСЛ ЖИЗНИ: ГЛУПЫЯ ЗАВЕЩАНИЯ выдающихся (!) ЛИЧНОСТЕЙ
Как я не раз говорил, ранние двадцатые были временем неописуемой, невозможной никогда позже свободы.
Можно было все.
Можно было даже троллить в большевистских изданиях большевистского же наркома, причем по достаточно деликатному поводу.
Карикатура, опубликованная в «Крокодиле» № 4 от 17 сентября 1922 г. лаконично называется «Балет» и подписана «Иван в раю».
И все бы ничего, но на карикатуре изображен народный комиссар просвещения РСФСР Анатолий Васильевич Луначарский. А «Иван в раю» - популярная в то время пьеса наркома, изданная в 1920 году с прекрасным подзаголовком «миф (!) в пяти картинах».
О любви Луначарского к балеринам и его сладострасности по Москве ходили легенды.
Французский славист, исследователь творчества Булгакова Рене Буве в своих работах утверждал, что Бал Сатаны Булгаков написал под впечатлением от вечеринок в особняке Луначарского в Денежном переулке. Якобы на эти сборища избранных мужчины допускались исключительно в вечерних костюмах, а вот дамам дозволялись только туфли и перья в прическах.
Правда, никаких документальных подтверждений француз не приводит, а мы от слухов и легенд перейдем к фактам.
Факт первый – актрис и балерин нарком действительно нежно любил, и как раз в 1922 году у него начался роман с родившейся в местечке Чернобыль Натальей Александровной Розенель, урожденной Сац (другая Наталья Сац, основательница первого детского театра в СССР, приходилась ей родной племянницей). Несмотря на 25-летнюю разницу в возрасте, ради молодой актрисы высокопоставленный большевистский чиновник оставил сына, жену, с которой прожил 20 лет, съехал из квартиры в Кремле и в 47 лет начал новую жизнь. На фото - А.В. Луначарский и его жена Наталья Розенель (1900—1962) в Берлине. 1930 год.
Однажды из-за Натальи Розенель даже состоялся дуэль между двумя видными большевиками. Правда, дуэль была на... эпиграммах. Красавица жена наркома часто играла в пьесах, сочиненных мужем. Побывав на спектакле «Бархат и лохмотья» по пьесе Луначарского, "кремлевский поэт" Демьян Бедный сочинил эпиграмму:
Ценя в искусстве рублики,
Нарком наш видит цель:
Дарить лохмотья публике,
А бархат — Розенель.
Муж не остался в долгу и "ответка" от Луначарского прилетела молниеносно:
Демьян, ты мнишь себя уже
Почти советским Беранже.
Ты, правда, «б», ты, правда, «ж».
Но все же ты — не Беранже.
Ну и пару слов о брошенном сыне. Он вырос, стал журналистом, работал литературным сотрудником в журнале «Красная новь». После нападения на СССР нацистской Германии Анатолий Анатольевич Луначарский ушел на фронт добровольцем, и меньше чем через месяц с начала войны, 20 июля 1941 года уже прибыл в Севастополь в распоряжение политуправления Черноморского флота, стал фронтовым корреспондентом. Участвовал в боях по отражению первого и второго штурмов Севастополя.
Писал жене письма: "Но сегодня мне грустно, грустно… Темное облако наползло на мое «внутреннее солнце»… Сдан Харьков. Враг все еще силен, он все еще нас теснит. И нет возможности оставаться счастливым при всей готовности быть счастливым».
После оккупации Крыма воевал на Северном Кавказе, участвовал в боях за Туапсе, несколько раз ходил на катерах в десанты и на «Малую землю», был представлен за это к ордену Отечественной войны 2 ст.
2 сентября 1943 года при штурме Новороссийска старший лейтенант Анатолий Анатольевич Луначарский, 1911 года рождения, уроженец г. Парижа погиб смертью храбрых. Похоронен в братской могиле на площади Героев в г. Новороссийске.
Факт второй: возвращаясь к Луначарскому-старшему, отметим, что к балеринам главный просветитель страны всегда испытывал особую слабость. Несмотря на женитьбу, в те же самые 20-е годы он переживал бурный роман с совсем еще юной танцовщицей, дочерью писательницы Александры Бруштейн ("Дорога уходит вдаль"), 18-летней Надеждой Надеждиной, которой еще только предстояло стать классиком мировой хореографии, народной артисткой СССР, Героем Социалистического Труда, лауреатом Сталинской премии, организатором и руководителем хореографического ансамбля «Березка».
Роман действительно был очень бурным, в 1924 году 20-летняя Надеждина родила от почти 50-летнего наркома дочь. Правда, бурные страсти быстро и схлынули – в 1927 году Надежда Сергеевна вышла замуж за великого художника Владимира Васильевича Лебедева, основателя ленинградской школы книжной графики. Именно она послужила моделью для знаменитой графической серии В. В. Лебедева «Танцовщица».
В. В. Лебедев Портрет артистки Н. С. Надеждиной. 1927
Ну а Луначарский после ухода Надеждиной недолго горевал - его новой избранницей опять стала балерина - Инна Чернецкая, знаменитая танцовщица, хореограф и теоретик танца, основательница «синтетического» направления в танце. Вот она во время исполнения своей знаменитой "симфонической поэмы Пан".
Именно во время романа с Луначарским начинается взлет Чернецкой – она открывает студию, получает квартиру на Арбате, ставит несколько нашумевших балетов, становится режиссером в Московском еврейском театре и педагогом-режиссером в Большом.
А падение и проблемы в карьере закономерно начались в 1929 году, когда Луначарский сменил пост наркома на малозначащую должность председателя Ученого комитета при ЦИК.
Впрочем, это был канун уже совсем другой эпохи - начинались тридцатые. Двадцатые, с их подначиванием любвеобильных наркомов, заканчивались и заканчивались навсегда.
________
Эта история из моего нового проекта "История в карикатурах", который существует в двух видах - ежедневно обновляемой книги и канала в Телеграмме. Кое что буду выкладывать здесь.
Суть проекта проста - каждый день я показываю читателям какую-нибудь занятную карикатуру из журнала "Крокодил" и коротко рассказываю про нее. Начал я с 1922 года, с первых номеров журнала и понемногу складываю из карикатур мозаику нашей истории столетней давности.
___________________
Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame
Моя группа в Фейсбук - https://www.facebook.com/BolsaaIgra/
Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741