Мечты сбываются. Важно просто верить
Уоррен Баффет: "Я просто написал преподавателю Додду в Колумбийский университет. Дорогой профессор, я был бы рад к вам попасть... И меня приняли!"
p.s. А ещё папа Баффета в то время заседал в Конгрессе США...
Уоррен Баффет: "Я просто написал преподавателю Додду в Колумбийский университет. Дорогой профессор, я был бы рад к вам попасть... И меня приняли!"
p.s. А ещё папа Баффета в то время заседал в Конгрессе США...
В Париже, на кладбище Сен-Жермен, в русской его части, стоит надгробие с краткой надписью "До следующей встречи с духами". Эта цитата из первого послания апостола Павла к коринфянам венчает могилу Даниеля Дугласа Хьюма, шотландца, похороненного по православному обряду. В марте этого года исполнилось 180 лет со дня его рождения.
Хьюм принял православие после своего второго брака с Юлией Глумелиной в Санкт-Петербурге в 1871 году. До того он был женат на молодой русской аристократке Александре Де Кролл, скончавшейся от туберкулеза.
Хьюм не случайно покорил сердца благородных девиц, он пользовался в России огромным успехом. Дэниел Дуглас Хьюм — шотландский медиум-спиритуалист, прославился феноменальными способностями к ясновидению, левитации и демонстрации других проявлений так называемого "психического феномена".
Его сеансы были организованы Александром Николаевичом Аксаковым, племянником писателя, публицистом, переводчиком и издателем, изобретателем термина "телекинез" и Александром Михайловичем Бутлеровым, известным химиком и ректором Императорского Казанского Университета.
За Хьюмом уже тянулась европейская слава — в числе его близких знакомых и почитатателей были европейские монархи: император Наполеон III, императрица Евгения, германский кайзер Вильгельм I, правители Баварии и Вюртемберга, а по приезде в Россию он стал вхож к императору Александру II (способствовавшему, кстати, заключению обоих браков медиума).
Cенсационную славу Хьюму принесли его сеансы с левитацией. Английский ученый Сэр Уильям Крукс утверждал, что около 50 раз становился свидетелем того, как тело медиума при хорошем освещении (газовой лампы) поднималось на высоту 6—7 футов от пола. Хьюм поднимался под потолок одной из комнат замка, расположенного вблизи Бордо, в присутствии мадам Дюко, вдовы морского министра, а также графа и графини де Бомон.
В 1861 году Хьюм в присутствии очевидцев продемонстрировал сенсационный сеанс левитации, во время которого он вылетел из окна спальни третьего этажа и влетел обратно в распахнутое окно соседней гостиной, пролетев семьдесят футов над улицей.
Присутствовавший как-то на демонстрации левитации Хьюма писатель Алексей Константинович Толстой воспринял демонстрацию эффекта как "нечто невероятное". Он писал: "Хьюм поднялся в воздух. Когда он висел над нами, я мог обхватить его ноги".
Хьюм всегда вел себя необычайно скромно и о своих способностях отзывался исключительно как о даре, ниспосланном свыше: "Я обладаю некими способностями. Я буду счастлив продемонстрировать их в меру своих сил, если вы отнесётесь ко мне как джентльмен к джентльмену. Я буду рад, если вы сможете в какой-то мере объяснить эти явления, и готов участвовать в любых разумных опытах. Сам я не имею власти над этими силами. Не я использую их, а они — меня. Бывает, они покидают меня на несколько месяцев, потом проявляются вновь с удвоенной силой. Я — не более чем пассивный инструмент".
Хьюм также отличался своим бескорыстием.
"Я послан с миссией, цель которой — доказательство бессмертия. Я никогда не брал за это денег и никогда не возьму", — заявил он, когда Французское общество спиритических исследований предложило ему за один сеанс в Париже две тысячи фунтов. Хьюм считал себя миссионером и свое понимание собственного предназначения сформулировал в лекции, прочитанной в Лондоне 15 февраля 1866 года: "Я всем сердцем верю, что эта сила крепнет день ото дня, чтобы приобщить нас к Богу. Эта сила учит нас, что Он есть любовь и что смерти не существует".
Естественно, у Хьюма было много недоброжелателей и скептиков, которые обвиняли его в трюках и манипуляциях.
Группа британских ученых послала своего коллегу, уважаемого Сэра Уильяма Крукса на сеанс к Хьюму для разоблачения. Крукс в своем отчете написал о том, что он "уверовал".
"Но ведь то, что делает Хьюм, — возразили возмущенные ученые, — совершенно невозможно!"
"Я вовсе не говорил, что это возможно, — ответил Крукс, — я сказал, что это правда".
Браслет с скарабеем из гробницы Тутанхамона
Золотая диадема. Троя. 3 век до Н. Э.
Шкатулка для духов. Индия 16 век.
Османский шлем из дворца Топкапы. Хранится в Стамбуле. Такие носили личная охрана Паши и высшая охрана султана Янычары. На пике переносице виднеется строки из Священного Корана.
Это древнеегипетская перстень-печатка. 6 век до Н. Э.
Погребальная маска Тутанхамона. Хранится в Каире.
Римский шлем на закате эпохи. Найден при раскопках близ сербского села Беркасово.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
1720.
<...>1 мая [Петр] присутствовал при спуске нового девяносто-шестипушечного корабля, наименовав его Фридрихштатом. По сем Великий Государь ездил на работу Ладожского канала. Присутствие его при сих работах оживотворяло, так сказать, вновь души работающих и вливало в них новые силы.
В сию бытность Монаршую при сих работах поместим мы происшедшее в отсутствие его в Петербурге и записанное у господина профессора Штелина. Известно, что в первые годы по застроении сего города были Великому его Строителю премногие и сильные препятствия не токмо от неприятеля, среди которого он его застроил, но и от злобы и суеверия и неразумия, все силы напрягавшего к воспрепятствованию оного; однако ж мужество и постоянство Великого Государя всего оного было сильнее.
В сию же отлучку Его Величества вдруг разнесся слух, что в одной церкви, и именно Троицкой, на Петербургской стороне большой образ Богоматери проливает слезы.
Hарод начал в великом множестве туда собираться. Суеверие приплело к сему опасное толкование, что Мать недовольна сею страною, и слезами своими возвещает великое несчастье новому городу, а может быть и всему Государству. Канцлер граф Головкин, живший неподалеку от сей церкви, пошел туда, однако не токмо не мог разогнать сбежавшегося народа, но едва и сам мог сквозь тесноту назад выбиться. Он тотчас отправил гонца к Государю с известием о сем происшествии и о ропоте в народе.
Великий Государь, ведая из опыта, что и одна искра суеверия может произвести страшный пожар, ежели заблаговременно оная не будет затушена, тотчас отправился в путь, ехал всю ночь, и на другой день поутру, прибывши в Петербург, тотчас подошел в помянутую церковь, где встречен был тамошними священниками и отведен к плачущему образу.
Его Величество хотя сам и не видел слез, но многие из бывших там уверяли его, что действительно недавно оные видели.
Государь, рассматривая несколько времени образ весьма пристально, приметил нечто подозрительное в глазах.
Однако, не давши другим того приметить, приказал он одному из священников снять икону с места и отнести за собою во дворец.
Тамо прозорливый Монарх рассматривал сей покрытый лаком образ весьма тщательно в присутствии канцлера, некоторых из знатнейших придворных, высшего духовенства и священников той церкви, которые сняли образ с места и принесли во дворец.
Его Величество скоро нашел в глазах у образа весьма малые и почти совсем неприметные дырочки, которые наведенная в том месте тень делала еще неприметнее.
Он, оборотивши доску, отодрал оклад, и выломивши переклад или связь, какая обыкновенно бывает у образов на другой стороне, к удовольствию своему увидел справедливость своей догадки и открыл обман и источник слез; а именно: в доске против глаз у образа сделаны были ямки, в которых положено было несколько густого деревянного масла, и которые закрывались задним перекладом. "Вот источник чудесных слез!" - сказал Государь. Каждый из присутствующих должен был подойти видеть своими глазами сей хитрый обман.
По том мудрый Монарх толковал окружавшим его, как отовсюду закрытое сгустившееся масло в холодном месте могло столь долго держаться, и как оно в помянутые дырочки в глазах у образа вытекало наподобие слез, растаявши от теплоты, когда то место, против которого оно лежало, нагревалось от свеч, зажигаемых перед образом.
Казалось, что Государь доволен был сим открытием и доказательством обмана.
Он не дал никому приметить своего намерения исследовать далее сие дело и наказать выдумщиков, но сказал только присутствовавшим при том: "Теперь все вы видели причину мнимых слез. Я не сомневаюсь, что вы везде будете рассказывать о том, в чем собственными своими глазами уверились; это послужит к доказательству пустоты и к опровержению глупого, а может быть и злобного толкования этого ложного чуда. Образ же останется у Меня. Я поставлю его в своей "Кунст-Камере".
автор: Голиков И. И.
Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России. В 15 томах
Том8, СС.66-68, 1832 год, издание второе
12 июля (29 июня) 1922 года
Петроградская правда, газета РКП (б)
Чудо явления иконы.
В Туле в Ревтрибунале началось слушанием дело тульского епископа Ювеналия, иеромонаха Сергия, священников: Аляпина, Успенского и др. Весной этого года обвиняемые состряпали «чудо—явление иконы Божьей Матери на колокольне Казанской церкви». Пред иконой стали служить молебны и собирать пожертвования. Впоследствии оказалось, что икона была подброшена на колокольню церковным сторожем, который и сознался во всем.
Епископу Ювеналию, кроме того, предъявлено обвинение в противодействии изъятию церковных ценностей, вследствие чего явилось сокрытие ценностей церквями города Тулы и уезда.
Православный священник Георгий Шавельский вспоминал
как в 1895 году православный псаломщик Осип Иванович Клепацкий
предлагал священнику Шавельскому
организовать фейковое чудо обретения иконы:
— У вас, Осип Иванович, есть еще какое-либо ко мне дело? — спросил я.— Нет, никакого, — смущенно ответил он. — Вот доходишки наши слабы. И раньше были неважны, теперь после града гляди что и совсем их не будет.
— На нет суда нет, говорит пословица. Мы будем делать свое дело, а доходы... Что Бог даст, — ответил я.
— Так-то так. Но как Бог. а сам не будь плох. Вон в Борковичах икона чудотворная... Какие там доходы! Священник и псаломщик богачами живут.
— Откуда же нам-то взять чудотворную икону? Чудотворные иконы на заказ не делаются.
— Это верно... А можно было и нам получить такую икону. Только бы вы согласились, — лукаво улыбаясь, сказал Осип Иванович.
— Не понимаю вас, скажите прямее! Подарит нам кто-либо такую икону, что ли?
— Кто ж подарит? Самим надо найти. Вот как можно устроить дело; в большой праздник, скажем, Преображения Господня, вы объявите в церкви, что видели знаменательный сон: Божия Матерь велела найти Ее икону чудотворную, находящуюся на нашем поле. Тогда от этой иконы будут изливаться разные чудеса. Сразу могут не поверить. Вы в другой праздник. Успение, уже прямей объявите; второй сон видел. Божия Матерь гневается, что мы не ищем Ее икону: теперь Она объявила, что икона Ее стоит в кусту, около дороги, что идет в имение Княжево, на ниве
91
псаломщика. После обедни пойдем искать икону. А я заблаговременно устрою икону в кустике. Есть у меня старенькая икона. И пойдут же у нас тогда молебны. Народ валом повалит в церковь.
— Это надо было вам с о. Петром устроить, если б только он согласился. А я не мастер на такие штуки, — ответил я.
Осип Иванович сконфуженным ушел от меня."
http://www.odinblago.ru/v_shkole_i_na_slizhbe/#5a
Протопресвитер Георгий Шавельский
В школе и на службе
Воспоминания
Москва — Брюссель
2016
Шавельский Г. И., протопр. В школе и на службе
© Conference Sainte Trinité du Patriarcate de Moscou ASBL, 2015
Правообладателем дано разрешение размещения данной работы только на сайте http://www.odinblago.ru/.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Гео́ргий Ива́нович Шаве́льский (6 [18] января 1871, село Дубокрай, Городокский уезд, Витебская губерния (ныне Невельский район Псковской области) — 2 октября 1951, София, Болгария) — священнослужитель Православной Российской церкви, член российского Святейшего синода (октябрь 1915 — апрель 1917). В царской России и в армии Деникина занимал должность протопресвитера военного и морского духовенства. После эмиграции состоял в клире Русской православной церкви заграницей, в 1926 году перешёл в Болгарскую православную церковь.
«Может, Горностаев чем-нибудь себя прославил?
Бомбардов кинул исподтишка на меня настороженный взгляд, помямлил как-то…
– Что бы вам по этому поводу сказать? Гм, гм… – И, осушив свой стакан, сказал: – Да вот недавно совершенно Горностаев поразил всех тем, что с ним чудо произошло… – И тут начал поливать блин маслом и так долго поливал, что я воскликнул:
– Ради бога, не тяните!
– Прекрасное вино напареули, – все-таки вклеил Бомбардов, испытывая мое терпение, и продолжал так: – Было это дельце четыре года тому назад. Раннею весною, и, как сейчас помню, был тогда Герасим Николаевич как-то особенно весел и возбужден. Не к добру, видно, веселился человек! Планы какие-то строил, порывался куда-то, даже помолодел. А он, надо вам сказать, театр любит страстно. Помню, все говорил тогда: «Эх, отстал я несколько, раньше я, бывало, следил за театральной жизнью Запада, каждый год ездил, бывало, за границу, ну, и натурально, был в курсе всего, что делается в театре в Германии, во Франции! Да что Франция, даже, вообразите, в Америку с целью изучения театральных достижений заглядывал». – «Так вы, – говорят ему, – подайте заявление да и съездите». Усмехнулся мягкой такой улыбкой. «Ни в коем случае, отвечает, не такое теперь время, чтобы заявления подавать! Неужели я допущу, чтобы из-за меня государство тратило ценную валюту? Лучше пусть инженер какой-нибудь съездит или хозяйственник!»
Крепкий, настоящий человек! Нуте-с… (Бомбардов поглядел сквозь вино на свет лампочки, еще раз похвалил вино) нуте-с, проходит месяц, настала уже и настоящая весна. Тут и разыгралась беда. Приходит раз Герасим Николаевич к Августе Авдеевне в кабинет. Молчит. Та посмотрела на него, видит, что на нем лица нет, бледен как салфетка, в глазах траур. «Что с вами, Герасим Николаевич?» – «Ничего, отвечает, не обращайте внимания». Подошел к окну, побарабанил пальцами по стеклу, стал насвистывать что-то очень печальное и знакомое до ужаса. Вслушалась, оказалось – траурный марш Шопена. Не выдержала, сердце у нее по человечеству заныло, пристала: «Что такое? В чем дело?»
Повернулся к ней, криво усмехнулся и говорит: «Поклянитесь, что никому не скажете!» Та, натурально, немедленно поклялась. «Я сейчас был у доктора, и он нашел, что у меня саркома легкого». Повернулся и вышел.
– Да, это штука… – тихо сказал я, и на душе у меня стало скверно.
– Что говорить! – подтвердил Бомбардов. – Ну-с, Августа Авдеевна немедленно под клятвой это Гавриилу Степановичу, тот Ипполиту Павловичу, тот жене, жена Евлампии Петровне; короче говоря, через два часа даже подмастерья в портновском цехе знали, что Герасима Николаевича художественная деятельность кончилась и что венок хоть сейчас можно заказывать. Актеры в чайном буфете через три часа уже толковали, кому передадут роли Герасима Николаевича.
Августа Авдеевна тем временем за трубку и к Ивану Васильевичу. Ровно через три дня звонит Августа Авдеевна к Герасиму Николаевичу и говорит: «Сейчас приеду к вам». И, точно, приезжает. Герасим Николаевич лежит на диване в китайском халате, как смерть сама бледен, но горд и спокоен.
Августа Авдеевна – женщина деловая и прямо на стол красную книжку и чек – бряк!
Герасим Николаевич вздрогнул и сказал:
– Вы недобрые люди. Ведь я не хотел этого! Какой смысл умирать на чужбине?
Августа Авдеевна стойкая женщина и настоящий секретарь! Слова умирающего она пропустила мимо ушей и крикнула:
– Фаддей!
А Фаддей верный, преданный слуга Герасима Николаевича.
И тотчас Фаддей появился.
– Поезд идет через два часа. Плед Герасиму Николаевичу! Белье. Чемодан. Несессер. Машина будет через сорок минут.
Обреченный только вздохнул, махнул рукой.
Есть где-то, не то в Швейцарии на границе, не то не в Швейцарии, словом, в Альпах… – Бомбардов потер лоб, – словом, неважно. На высоте трех тысяч метров над уровнем моря высокогорная лечебница мировой знаменитости профессора Кли. Ездят туда только в отчаянных случаях. Или пан, или пропал. Хуже не будет, а, бывает, случались чудеса. На открытой веранде, в виду снеговых вершин, кладет Кли таких безнадежных, делает им какие-то впрыскивания саркоматина, заставляет дышать кислородом, и, случалось, Кли на год удавалось оттянуть смерть.
Через пятьдесят минут провезли Герасима Николаевича мимо театра по его желанию, и Демьян Кузьмич рассказывал потом, что видел, как тот поднял руку и благословил театр, а потом машина ушла на Белорусско-Балтийский вокзал.
Тут лето наскочило, и пронесся слух, что Герасим Николаевич скончался. Ну, посудачили, посочувствовали… Однако лето… Актеры уж были на отлете, у них поездка начиналась… Так что уж очень большой скорби как-то не было… Ждали, что вот привезут тело Герасима Николаевича… Актеры тем временем разъехались, сезон кончился. А надо вам сказать, что наш Плисов…
– Это тот симпатичный с усами? – спросил я. – Который в галерее?
– Именно он, – подтвердил Бомбардов и продолжал: – Так вот он получил командировку в Париж для изучения театральной машинерии. Немедленно, натурально, получил документы и отчалил. Плисов, надо вам сказать, работяга потрясающий и в свой поворотный круг буквально влюблен. Завидовали ему чрезвычайно. Каждому лестно в Париж съездить… «Вот счастливец!» – все говорили. Счастливец он или несчастливец, но взял документики и покатил в Париж, как раз в то время, как пришло известие о кончине Герасима Николаевича. Плисов личность особенная и ухитрился, пробыв в Париже, не увидеть даже Эйфелевой башни. Энтузиаст. Все время просидел в трюмах под сценами, все изучил, что надобно, купил фонари, все честно исполнил. Наконец нужно уж ему и уезжать. Тут решил пройтись по Парижу, хоть глянуть-то на него перед возвращением на родину. Ходил, ходил, ездил в автобусах, объясняясь по преимуществу мычанием, и, наконец, проголодался, как зверь, заехал куда-то, черт его знает куда. «Дай, думает, зайду в ресторанчик, перекушу». Видит – огни. Чувствует, что где-то в центре, все, по-видимому, недорого. Входит. Действительно, ресторанчик средней руки. Смотрит – и как стоял, так и застыл.
Видит: за столиком, в смокинге, в петлице бутоньерка, сидит покойный Герасим Николаевич, и с ним какие-то две француженки, причем последние прямо от хохоту давятся. А перед ними на столе в вазе со льдом бутылка шампанского и кой-что из фруктов.
Плисов прямо покачнулся у притолоки. «Не может быть! – думает, – мне показалось. Не может Герасим Николаевич быть здесь и хохотать. Он может быть только в одном месте, на Новодевичьем!»
Стоит, вытаращив глаза на этого, жутко похожего на покойника, а тот поднимается, причем лицо его выразило сперва какую-то как бы тревогу, Плисову даже показалось, что он как бы недоволен его появлением, но потом выяснилось, что Герасим Николаевич просто изумился. И тут же шепнул Герасим Николаевич, а это был именно он, что-то своим француженкам, и те исчезли внезапно.
Очнулся Плисов лишь тогда, когда Герасим Николаевич облобызал его. И тут же все разъяснилось. Плисов только вскрикивал: «Да ну!» – слушая Герасима Николаевича. Ну и действительно, чудеса.
Привезли Герасима Николаевича в Альпы эти самые в таком виде, что Кли покачал головой и сказал только: «Гм…» Ну, положили Герасима Николаевича на эту веранду. Впрыснули этот препарат. Кислородную подушку. Вначале больному стало хуже, и хуже настолько, что, как потом признались Герасиму Николаевичу, у Кли насчет завтрашнего дня появились самые неприятные предположения. Ибо сердце сдало. Однако завтрашний день прошел благополучно. Повторили впрыскивание. Послезавтрашний день еще лучше. А дальше – прямо не верится. Герасим Николаевич сел на кушетке, а потом говорит: «Дай-ко я пройдусь». Не только у ассистентов, но у самого Кли глаза стали круглые. Коротко говоря, через день еще Герасим Николаевич ходил по веранде, лицо порозовело, появился аппетит… температура 36,8, пульс нормальный, болей нету и следа.
Герасим Николаевич рассказывал, что на него ходили смотреть из окрестных селений. Врачи приезжали из городов, Кли доклад делал, кричал, что такие случаи бывают раз в тысячу лет. Хотели портрет Герасима Николаевича поместить в медицинских журналах, но он наотрез отказался – «не люблю шумихи!».
Кли же тем временем говорит Герасиму Николаевичу, что делать ему больше в Альпах нечего и что он посылает Герасима Николаевича в Париж для того, чтобы он там отдохнул от пережитых потрясений. Ну вот Герасим Николаевич и оказался в Париже. А француженки, – объяснил Герасим Николаевич, – это двое молодых местных парижских начинающих врачей, которые собирались о нем писать статью. Вот-с какие дела.
– Да, это поразительно! – заметил я. – Я все-таки не понимаю, как же это он выкрутился!
– В этом-то и есть чудо, – ответил Бомбардов, – оказывается, что под влиянием первого же впрыскивания саркома Герасима Николаевича начала рассасываться и рассосалась!
Я всплеснул руками.
– Скажите! – вскричал я. – Ведь этого никогда не бывает!
– Раз в тысячу лет бывает, – отозвался Бомбардов и продолжал: – Но погодите, это не все. Осенью приехал Герасим Николаевич в новом костюме, поправившийся, загоревший – его парижские врачи, после Парижа, еще на океан послали. В чайном буфете прямо гроздьями наши висели на Герасиме Николаевиче, слушая его рассказы про океан, Париж, альпийских врачей и прочее такое. Ну, пошел сезон как обычно, Герасим Николаевич играл, и пристойно играл, и тянулось так до марта… А в марте вдруг приходит Герасим Николаевич на репетицию «Леди Макбет» с палочкой. «Что такое?» – «Ничего, колет почему-то в пояснице». Ну, колет и колет. Поколет – перестанет. Однако же не перестает. Дальше – больше… синим светом – не помогает… Бессонница, спать на спине не может. Начал худеть на глазах. Пантопон. Не помогает! Ну, к доктору, конечно. И вообразите…
Бомбардов сделал умело паузу и такие глаза, что холод прошел у меня по спине.
– И вообразите… доктор посмотрел его, помял, помигал… Герасим Николаевич говорит ему: «Доктор, не тяните, я не баба, видел виды… говорите – она?» Она!! – рявкнул хрипло Бомбардов и залпом выпил стакан. – Саркома возобновилась! Бросилась в правую почку, начала пожирать Герасима Николаевича! Натурально – сенсация. Репетиции к черту, Герасима Николаевича – домой. Ну, на сей раз уж было легче. Теперь уж есть надежда. Опять в три дня паспорт, билет, в Альпы, к Кли. Тот встретил Герасима Николаевича, как родного. Еще бы! Рекламу сделала саркома Герасима Николаевича профессору мировую! Опять на веранду, опять впрыскивание – и та же история! Через сутки боль утихла, через двое Герасим Николаевич ходит по веранде, а через три просится у Кли – нельзя ли ему в теннис поиграть! Что в лечебнице творится, уму непостижимо. Больные едут к Кли эшелонами! Рядом второй, как рассказывал Герасим Николаевич, корпус начали пристраивать. Кли, на что сдержанный иностранец, расцеловался с Герасимом Николаевичем троекратно и послал его, как и полагается, отдыхать, только на сей раз в Ниццу, потом в Париж, а потом в Сицилию.
И опять приехал осенью Герасим Николаевич – мы как раз вернулись из поездки в Донбасс – свежий, бодрый, здоровый, только костюм другой, в прошлую осень был шоколадный, а теперь серый в мелкую клетку. Дня три рассказывал о Сицилии и о том, как буржуа в рулетку играют в Монте-Карло. Говорит, что отвратительное зрелище. Опять сезон, и опять к весне та же история, но только в другом месте. Рецидив, но только под левым коленом. Опять Кли, потом на Мадейру, потом в заключение – Париж.
Но теперь уж волнений по поводу вспышек саркомы почти не было. Всем стало понятно, что Кли нашел способ спасения. Оказалось, что с каждым годом под влиянием впрыскиваний устойчивость саркомы понижается, и Кли надеется и даже уверен в том, что еще три-четыре сезона, и организм Герасима Николаевича станет сам справляться с попытками саркомы дать где-нибудь вспышку. И действительно, в позапрошлом году она сказалась только легкими болями в гайморовой полости и тотчас у Кли пропала. Но теперь уж за Герасимом Николаевичем строжайшее и неослабное наблюдение, и есть боли или нет, но уж в апреле его отправляют.
– Чудо! – сказал я, вздохнув почему-то...»
В Миннесоте есть крохотный городок под названием Ленгби с населением всего 79 человек, да и то по данным переписи 2002 года. И если вы начнёте гуглить информацию про этот городок, то обнаружите, что с ним связана поистине чудесная история.
В ночь на 20 декабря 1980 года машина 19-летней Джин Хиллиард слетела с обочины. Девушка попыталась пойти позвать на помощь. Утром её обнаружили на пороге одной из ферм. Она замёрзла до состояния твёрдого предмета, кожа и другие ткани не продавливались.
Чудесная история начала происходит в больнице города Фостон, что в 10 минутах езды от Ленгби. Сюда привезли тело Джин. Оно оттаяло, и девушка внезапно ожила.
«Я поехала в город, чтобы встретиться с друзьями. Домой возвращалась около полуночи».
Хиллиард свернула на обледеневшую гравийную дорогу к югу от Ленгби. У её отца был заднеприводный Ford LTD, не оснащённый антиблокировочной системой тормозов. Он соскользнул в канаву. Джин знала, что немного подальше живёт её друг, поэтому она отправилась к нему.
На улице было очень холодно, ниже 20 градусов по Фаренгейту, или около -5 по Цельсию. На ногах у девушки были лёгкие ковбойские сапоги. «Я обошла холм, в голове промелькнуло, что это место должно быть где-то здесь. Но оказалось, что я ошиблась. Я была больше разочарована, чем напугана».
Пройдя ещё две мили она, наконец, почти дошла. Дом уже виднелся сквозь деревья. А затем в глазах потемнело.
Позже люди рассказывали, что Джин добралась до двора друга, споткнулась и поползла на четвереньках к его порогу. Позднее люди скажут, что на морозе она пролежала шесть часов подряд с широко открытыми глазами. Хиллиард ничего этого не помнит.
Зато всё это очень хорошо запомнил её друг, скотовод и мясник Уолли Нельсон. В наши дни Нельсон всё ещё проживает неподалёку, в городке Клирбрук, севернее Ленгби. Он одевается как ковбой времён 19-го века. У него искривлены руки и косит один глаз – в молодости его в голову лягнула лошадь.
«Я был чертовски удивлён, когда увидел во дворе этот кусок льда. Я схватил её за воротник и затащил на крыльцо. Подумал, что она мертва. Она замёрзла и стала твёрже доски. Но я заметил, как из её носа вышло несколько пузырей.
Нельсон очень хорошо знал её. Она встречалась с его лучшим другом Полом. Той ночью они вместе выпивали, танцевали и отрывались в местечке под название Fossston American Legion. Той ночью Нельсон привёл домой подругу. Утром ему пришлось просить её помочь погрузить в грузовик замороженное тело. Тело Джин Хиллиард вообще не сгибалось в суставах, поэтому от такси молодым людям пришлось отказаться.
Врачи больницы Фостона не возлагали особых надежд на то, что Хиллиард жива. Они не смогли даже поставить капельницу девушке – иглы ломались об кожу. Врачи предположили, что она уже мертва, но всё решили положить рядом с телом грелки. Один из сотрудников больницы, очень набожный человек, позвонил своему знакомому пастору, чтобы тот начал читать молитву за упокой души.
Однако к середине утра Джин Хиллиард проснулась. К полудню она уже членораздельно говорила. Всего за несколько часов она превратилась из глыбы льда в провинившегося подростка, которого беспокоило только то, что с ней сделает отец, когда узнает, что машина слетела с дороги.
Кажется, что произошло чудо, однако Дэвид Палмер, профессор неотложной медицины Университета Миннесоты рассказывает, что подобное происходит время от времени. Этот человек является экспертом по оживлению людей, подвергшихся сильнейшему переохлаждению. Он объясняет, что по мере снижения температуры тела человека замедляется его кровоток, и организму требуется меньше кислорода. Что-то вроде спячки. По мере возрастания температуры тела ускоряется и кровоток, и тело восстанавливается как ни в чём не бывало.
«У нас есть пациенты, по которым можно стучать как по дереву. Они заморожены как камень. Но это ни коим образом не отпугивает нас от попыток реанимации. И в нашем послужном списке не мало дело, которые закончились успешно».
Обычно для отогревания пациентов используется специальное устройство, которое прокачивает кровь человека через обогреватель, что позволяет изнутри согреть жизненно важные органы. Но в 1980 году в небольшой больнице таких устройств не было. Были только грелки и молитвы.
Врачи рассматривали возможность ампутации обеих ног, чтобы избежать заражения от обморожения. Поэтому, когда Хиллиард вернулась домой всего лишь с покрытыми волдырями пальцами ног, которые некоторое время были онемевшими, это стало общенациональной новостью.
Она гастролировала по местным церквям. В рамках ток-шоу она отправилась в Нью-Йорк, чтобы рассказать свою историю: чудо-девочка из Ленгби, штат Миннесота. Но как только внимание к этой истории утихло, Хиллиард сказала, что этот опыт на самом деле не изменил траекторию ее жизни.
Она сказала, что всё ждала, когда произойдет что-то драматическое. Почти все, кого она знала, говорили ей, что она была спасена чудом. На это должна была быть веская причина. Но ее жизнь была самой обычной.
Джин Хиллиард вышла замуж, родила детей, потом развелась. Сейчас она живет в Кембридже, штат Миннесота, и работает в Walmart. Все могло бы сложиться иначе, как сказала Хиллиард, если бы она вспомнила шесть часов, которые провела в замороженном состоянии во дворе Нельсона. Если бы она что-нибудь видела. «Как будто я заснула и проснулась в больнице», - сказала она. «Я не видела света или чего-то подобного. Это немного разочаровывает. Так много людей говорят об этом, а я ничего не понимала».
У Джин Хиллиард нет серьезных проблем со здоровьем из-за пережитого. Сейчас она не тратит много времени на размышления о той ночи 1980 года. Какой же она вынесла урок из всего этого? Теперь она просто теплее одевается и не ездит поздно ночью по обледенелым проселочным дорогам.
Хочу поделиться историей, которая меня потрясла.
На фото человек, крайне везучий и крайне невезучий одновременно. Его зовут Ямагути Цутому.
Он относился к так называемым "хибакуся". Этим термином японцы назвали тех, кто пережил атомную бомбардировку.
В 1945 году, находясь в командировке в Хиросиме, Ямакуси попал под взрыв сброшеной на город бомбы. Поскольку был он в трех километрах от эпицентра и даже, по его словам, видел падающую с самолёта бомбу на парашюте, полученные им ожоги были страшными. Благодаря взрывной волне, которая отбросила его в канаву, он смог выжить. Все его тело покрывал пепел, а барабанные перепонки лопнули.
Придя в себя ощутил страшную боль по всему телу. У него были сильные ожоги. Собрался с силами, поднялся и пошел искать помощи. Так набрёл на бомбоубежище. Провел ночь там, среди таких же чудом выживших и раненых, страдающих от ожогов и других последствий взрыва людей. И все мысли его были о возвращении домой. И о том, что он не купил подарков. Представьте себе, кругом пепел, пожарища, разрушенный город, крики и стоны, а он думает о том, что вернётся с пустыми руками.
Наутро, кое-как придя в себя уже в который раз, добравшись до поезда, идущего в сторону родного города, он отправился в обратный путь.
Увидевшие пассажиров поезда жители города, куда бежал от атомного кошмара наш герой, были в ужасе от увиденного. Не верили рассказам о сверхбомбе, оказывая при этом необходимую помощь.
Добравшись до дома, отказвашись от госпитализации, Ямагути сказал родным, что должен отправиться наутро к начальству и доложить о результате командировки.
Утром он встал, еле добрался до офиса, там его коллеги раскрыв рты слушали о произошедшем. И точно так же не верили в мощную бомбу
Происходило это все 9 августа 1945 года, в 11 часов утра, в городе Нагасаки. Внезапно яркая вспышка осветила весь город и офис, где находился рассказчик и его коллеги.
Вторая бомба.
На сей раз спас его ландшафт местности, где был офис компании. Взрывной волной сорвало его повязки и новая порция ожогов пролегла поверх старых, ещё свежих.
Да, этот человек пережил два ядерных взрыва. И это официально подтвердило правительство Японии. Причём, только в 2009 году.
«Я выжил и мой долг рассказать о случившемся. Я пережил два взрыва атомных бомб и искренне надеюсь, что третьего не будет нигде и никогда», говорил он на выступлении в ООН.
Ему повезло ещё раз, когда его раны зажили и жизнь вновь стала почти такой, как прежде. Он писал стихи и особо не распространялся о том, что с ним было.
Умер Ямагути Цутому в возрасте 93 лет в 2010 году, 4 января.
Конкурс мемов объявляется открытым!
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689