Кампучия с мотыгой
Ищет вьетнамца для взрослых игр..
Ищет вьетнамца для взрослых игр..
Должен ли быть военный политиком? А политик – военным? В какой-то мере – да. Но мир наш сложен, и потому универсальные специалисты нынче в большом дефиците. Приходится заставлять работать политиков и военных в одной упряжке, которую каждый тянет в свою сторону. Получается не всегда идеально. Но всегда интересно разобраться в перипетиях принятия и исполнения решений, влиявших на судьбы планеты в недавнем прошлом. Этому посвящена новая книга британского военного историка, профессора Лоуренса Фридмана, которая рекомендовали участникам конференции по международной безопасности в Мюнхене в 2023 году.
Командование. Политика военных операций от Кореи до Украины.
Всем известно: приказы не обсуждают. Их исполняют, несмотря на внутренние сомнения и неопределённости. Неисполнение ставит под вопрос не только сам приказ, но и всю иерархию, на которую он опирается. Неисполнение – нарушение субординации, уход – дезертирство, а смещение командира – мятеж. Приказывают не всегда приятные вещи. Как правило, приказы связаны с намеренным насилием и ставят подчинённых в ненатуральное положение, когда они должны стремиться убить других, рискуя при этом самим быть убитыми. Можно отреагировать помягче: промедлить с исполнением, исполнять недостаточно решительно, а также интерпретировать приказ по-своему. В общем и целом, командовать непросто. Подчинённых нужно мотивировать чем-то посложнее кнута и пряника. Можно призывать к патриотизму, защите своих семей и солидарности с товарищами. Можно повысить лояльность, заботясь о своей команде и не подвергая её излишнему риску. Можно выстроить доверие к себе, разделяя тяготы и опасности и создавая репутацию победителя в неблагоприятных обстоятельствах.
Все эти вещи сами собой разумеются в рамках военной иерархии. Но, как правило, иерархия эта имеет вершину, которая упирается в политическую власть в стране. Которую нужно слушаться. Поэтому политическая чувствительность является неотъемлемой частью компетенции высших офицеров. Нужно уметь не только сражаться, но и вести переговоры, чувствовать как чужую культуру, так и боевой дух своих частей. Там, наверху, где гражданская и военная сферы пересекаются, неизбежно возникают потери на трение между теми, кто оформляет цели, и теми, кто эти цели должны достигать. Вообще, линия раздела часто лежит на самом деле между теми, кто пишет приказы наверху и теми, кто исполняет их на местах. Взаимопонимание тех и других далеко не всегда идеальное. В условиях войны политическая система проверяется на прочность. Диктатура имеет преимущество смелого формулирования и быстрого исполнения решений, но вот поиск и устранение недостатков таких решений затруднён. Более того, диктатор часто вынужден ставить верность себе выше профессиональной компетенции своих кадров.
Послевоенная политика главных игроков на мировой арене формировалась, с одной стороны, желанием избежать Третьей мировой войны, а с другой – трудностями при ведении войны против негосударственных образований. Приходилось выбирать средства и иметь в виду, что не все цели могут быть достигнуты, а также, что враг останется не до конца побеждён и снова поднимет голову. За ограниченную войну выступало и международное сообщество в лице ООН и других организаций. В то же время, новые технологии расширили выбор доступных средств ведения войны. Третья мировая пока не разразилась. Но войн поменьше хватало. О них – эта книга.
Сэмюэль Хантингтон обрисовал в одной из своих книг основные черты сделки между гражданским и военным руководством страны: гражданские признают «автономный профессионализм» военных, получая взамен политическую нейтральность и добровольное подчинение. У каждого своя область ответственности. Солдаты не должны править государством, политикам не следует советовать, как воевать. Правительство задаёт направление, спрашивая при этом совета у военных. После согласования последние занимаются исполнением, оставив оперативные решения за собой. Но всё же эта формула не предотвращает вмешательства военных в планы политиков. Да и политики часто не могут остаться в стороне от методов ведения войны. По крайней мере, они должны вникать в подробности действий своих военных, чтобы иметь возможность сменить того, кто не справился. Короче, на практике те и другие влезают в дела друг друга. Это смог наблюдать и Хантингтон во время своей молодости.
На начало войны в Корее Макартур был популярнейшей персоной в Соединённых Штатах. И точно популярнее президента Трумэна. Во время Второй мировой он командовал вооружёнными силами США в Тихом океане, а после рулил побеждённой Японией. Корейской войной он также занимался из Токио, при этом ни разу не прилетев в Вашингтон для консультаций. Гора не шла к Магомету, так что встреча президента с главнокомандующим произошла на острове Уэйк в Тихом океане 15 октября 1950 года. Особой покорности президенту Макартур не выказал, хоть и выслушал прямые намёки на то, что его могут сменить. У него было право на спокойствие: армия Ким Ир Сена отступала после контрнаступления войск ООН под его командой. В высадку под Инчхоном никто не верил, однако это смелое мероприятие удалось.
Мандат Объединённого Штаба обязывал его уничтожить северокорейскую армию во главе военного контингента ООН. Но так, чтобы не вызвать серьёзного вмешательства СССР и Китая в конфликт. Для Макартура сомнений не было: для этого нужно было гнать противника дальше на север, за 38-ю параллель. Они всё равно уже вовсю бомбили врага на его территории. Этого требовала военная логика. Однако по мере приближения линии фронта к границе с Китаем начинала работать логика политическая, которую Макартур понимать отказывался. Он не боялся Советов и китайцев, говоря, что ВВС США быстро решит проблему.
Через несколько дней был взят Пхеньян. 24 октября Макартур стал гнать свою армию дальше на север в нарушение данных ему приказов, несмотря на то, что уже в начале месяца было несколько болезненных столкновений с китайцами. 5 ноября он разбомбил пограничные мосты: ещё одно явное нарушение приказов под предлогом настоятельной необходимости. Это не помогло, тем более, что пограничная река Ялу вскоре замёрзла. 24 ноября было объявлено новое наступление, которое началось хорошо. Но плохо кончилось: на месте предполагаемых 25 тысяч китайских солдат оказалось в 8 раз больше. Войска ООН побежали, а Восьмая армия оказалась обратно за 38-й параллелью, готовясь защищать Сеул. И если раньше снимать Макартура мешала его сила, то сейчас – его слабость. Коней на переправе не меняют.
Дело решилось весной, когда президент стал искать пути к миру, а главнокомандующий саботировал эту инициативу. На высланную ему речь Трумэна он ответил согласием, но завершил своё ответ словами: «Победе замены нет». 11 апреля Макартур был уволен за несоблюдение субординации. К этому времени его ореол значительно потускнел, хоть ситуацию на фронтах удалось стабилизировать. Как заметил один из работников штаба, он потерял уверенность в самом себе, а затем эту уверенность стали терять и его подчинённые. Однако и они были озабочены ограничениями в свободном выборе средств ведения войны. Генерал получил восторженный приём по возвращении в Штаты, где он продолжал выступать за быстрое окончание войны путём её эскалации. Любыми средствами.
Для увольнения может быть три причины: некомпетентность, неподчинение и несогласие с политикой правительства. Казалось бы, Макартура убрали из-за второй причины, но на самом деле он уже вовсю критиковал политику своего начальства к началу весны. Потом его спросили, подчинялся ли он Трумэну. В ответ он стал говорить, что есть президент, а есть страна и Конституция. Другими словами: что делать офицеру, когда ему отдают приказ, который преступен и входит в противоречие с его базовыми ценностями и совестью?
А что так стыдливо – «любыми средствами»? Почему не написать прямо: Макартур собирался забросать Китай атомными бомбами. Почему не упомянуть, что против него воевал не только Китай, но и СССР, у которого уже было ядерное оружие на тот момент? Эти умолчания с самого начала заставляют меня усомниться в полной искренности нашего автора.
Вышеупомянутый вопрос ещё более рельефно высветился в ходе двух колониальных войн Франции. В Индокитае солдаты были вынуждены сражаться без столь необходимого подкрепления, в котором им отказали там, наверху.
Во Франции это время было турбулентным. В те годы военные перевороты в Западной Европе были вполне мыслимым делом. Испания и Португалия управлялись военными диктатурами, трясло и Грецию с Турцией. Придя к власти, военные оправдывали свои действия верностью высшим ценностям государства и способностью более эффективно противостоять вызовам времени. Проблемы в стране усугубляли рассогласованные действия военных и политиков. В Индокитае значение обороны Дьенбьенфу трансформировалось в ходе мирных переговоров, а в Алжире армия жёстко зачищала поляну, чтобы сохранить Алжир французским, в то время, как правительство отказалось от этой цели.
После войны генерал де Голль не собирался расставаться с колониями. Против этого не возражали и англосаксы. Однако Хо Ши Мин сумел прочно оседлать волну антиколониального национализма, и после прихода к власти коммунистов в Китае французы могли держать оборону, лишь опираясь на помощь США. Разработка национальной стратегии в Париже затруднялась громоздким процессом принятия решений. Недостаток политического импульса и координации отдалили столицу метрополии от событий на местах. Сменявшие друг друга правительства были изношены войной, и общественное мнение продолжало остывать. Настроения в Париже смещались в сторону переговоров. Интерес к ним только возрос после окончания войны в Корее.
В марте 1953 года во главе французских войск в Индокитае стал генерал-майор Анри Наварр. Он излучал уверенность, но не знал обстановки на местах и был вынужден опираться на своих подчинённых в принятии решений. Было ясно, что нужны значительные подкрепления, однако Комитет национальной обороны ограничился лишь частью того, что было запрошено. Не были заданы и приоритеты в кампании. Наварр решил сконцентрироваться на горном северо-западе Индокитая, который был почти полностью в руках коммунистов. Французское присутствие там опиралось на две базы ВВС, откуда можно было начинать экспансию. При потере ценности базы могли быть оставлены. Эта концепция оправдалась в Насане, где французы основательно потрепали войска Вьетминя. Второй базой была открытая долина на северо-западе Вьетнама в десятке километров от Дьенбьенфу (название переводится как «утверждённая граница»). Решение об установлении базы было принято вместе с командующим сухопутных сил Северного Вьетнама Рене Коньи, который базировался в Ханое. Наварр же сидел на юге, в Сайгоне. На месте командовал полковник де Кастри. Главнокомандующий не считал распыление ответственности на нескольких принимающих решения ощутимой проблемой.
Высадившись в джунглях, французы не стали скрывать мотивов остаться там всерьёз и надолго. Это уяснил вьетнамский генерал Зяп. Он поставил цель уничтожить гарнизон базы, чтобы ускорить наступление мирных переговоров в Женеве. В условиях трудной местности и постоянных бомбёжек вьетнамцам удалось стянуть серьёзные войска на место сражения. Это было подвигом логистики. Наварру стала ясна уязвимость позиций в Дьенбьенфу, и он запросил подкреплений, чтобы иметь возможность прорваться. Париж остался холоден к его просьбе, ограничившись, в основном, авиацией. Коньи был, однако, довольно оптимистически настроен, считая положение гарнизона вполне устойчивым.
Однако взлётные полосы, неизбежно расположенные в низине в условиях горной местности, были уязвимы перед артиллерией Вьетминя. Зяп терпеливо изнашивал силы противника огнём, отгрызая при этом кусок за куском на периметре французской обороны. Коньи слишком поздно обнаружил, что у Зяпа достаточно и пушек, и снарядов. Он не собирался оставлять базу, боясь падения боевого духа в войсках. Также он отказался от предложения Наварра нарастить гарнизон и не дал де Кастри дополнительный батальон.
13 марта 1954 года началось основное сражение. Вьетминь пошёл штурмом на Беатрис (все укрепы на холмах получили имена любовниц де Кастри). Французы были настолько огорошены, что не смогли организовать контратаку. Самоуверенность в их рядах сменилась унынием. Им повезло, что Зяп не продолжил давить, иначе бы ему досталась быстрая победа. В конце концов, порядок удалось восстановить. У Коньи запросили ещё один батальон, но тот уже разуверился в своих подчинённых. Не хотел менять приоритетов и Наварр. Де Кастри мужественно оборонялся до конца месяца, снова просил поддержки и получил её, но совсем немного. Наварр повздорил с Коньи, от кого непременно схлопотал бы в морду, не будь генералом. Битва была всё ещё не проиграна, потери вьетнамцев были гораздо выше. А потом пошли дожди, авиация стала бессильна, бронетехника завязла в грязи. Стали сказываться собственные потери. На замену доставили всего 783 пехотинца.
Зяп решил ускорить события в преддверие запланированной на 8 мая конференции в Женеве. Коньи, вероятно, надеялся, что гарнизон продержится до этого времени, и дипломаты спасли бы военных. Он направил резервный батальон, но, идя по земле, помощь не подоспела вовремя. Те 107 человек, которые добрались по воздуху, принесли с собой газеты, в которых уже писали, что Дьенбьенфу не устоит больше нескольких дней. Для поднятия боевого духа Коньи повысил в звании де Кастри, отправив ему свои же звёздочки на погоны. Вьетнамцы и звёздочки забрали, и шампанское выпили. Ведь парашют с грузом унесло на их позиции. К вечеру 7 мая Дьенбьенфу пал. Вьетминь взял 11721 пленными, из которых 4436 были ранены. Потери у Зяпа были велики, но они того стоили. Французы ушли с севера Вьетнама.
Никогда нельзя недооценивать врага. Если бы Ханой и Сангон по достоинству оценили боевой дух защитников, то помощь бы пришла вовремя, и не было бы этой позорной сдачи. Дьенбьенфу не получил нужного веса в глазах командования, являясь в то же время важнейшей позицией. Такой же двусмысленной была точка зрения парижских политиков, которые не согласовали стратегию с военными. Вон оно как – командовать издалека.
Тем временем открылся новый театр военных действий: Алжир, который был не колонией, но частью Франции. Для борьбы с восстанием впервые с 1895 года был объявлен призыв. По всем военным меркам это был успех. Бороться с восставшими решили их же методами: диверсии, террор, пытки, убийства без суда и прочее насилие. Короче, «специальные меры». Те, кто приводил их в исполнение, искренне считали, что ведут борьбу за Францию.
Однако военная победа – это необходимое, но не достаточное условие для достижения политических целей кампании. Фронт национального освобождения (FLN) Алжира получил широкую международную известность своими ненасильственными мерами сопротивления и пользовался симпатиями левых в самой Франции. Январь 1957 года ознаменовался сотней терактов и всеобщей забастовкой в конце месяца.
В это же время на пост командующего французскими войсками в Алжире был назначен прославленный генерал Рауль Салан, в подчинение ему дали Жака Массю, вернувшегося как раз из бесславного путешествия в Суэц. Массю стал бороться не с отдельными террористами, а со всей организацией. Начались повальные обыски, аресты, пытки. Бросить человека за решётку тогда ничего не стоило, и неудивительно, что система оказалась перегружена. И это работало. По их словам, конечно. Убили 4000 человек без суда и следствия – это всё были готовые на теракты члены FLN. К концу марта террористическая сеть была сокрушена. В июле повстанцы решились на последние акты отчаяния, включая взрыв на танцплощадке. В сентябре глава алжирских боевиков Саади Ясеф был схвачен. Потребовалось много лет, пока общественности стал известен весь масштаб пыток и казней, но слухи и догадки распространялись быстро, что привело к скорым обвинениям в самой Франции. После того, как консервативное правительство страны пало в апреле 1958 года, социалисты собирались сформировать новое (с коммунистами в составе). Замаячила реальная перспектива оставления Алжира. Там начались беспорядки, и офицеры организовали комитет общественного спасения с Массю во главе.
В таких условиях ключевую роль сыграл генерал Салан, который возвратил в политику удалившегося было де Голля. Но де Голль не собирался вставать в ряды путчистов, а предпочёл возглавить правительство по предложению президента страны, находящейся, по его словам «на грани гражданской войны». Положение и в самом деле было серьёзным: из Ле-Бурже уже вылетели самолёты, чтобы принять на борт десантников для захвата ключевых объектов Парижа. В правительство де Голля были широко представлены как левые, так и военные. После получения вотума доверия на референдуме, де Голль приказал армии выйти из комитета общественного спасения и сменил Салана на генерала Мориса Шалля.
Шалль продолжил давить восстание, которое было выдавлено из городов в сельскую местность. В результате половина вооружённых формирований мятежников была уничтожена. Военные действия велись почти столь же жестоко, как и ранее. Однако своими мерами военные только укрепили ненависть мусульманского большинства Алжира, что выразилось в массовых демонстрациях. Лидеры повстанцев нашли убежище в Тунисе, найдя там признание международного сообщества в качестве Временного правительства Алжира. Общественное мнение твёрдо встало на его сторону. Перед де Голлем встал выбор: или признать независимость Алжира, или дать ему автономию в составе Франции. Массю смотрел на это с явным неодобрением, которое он не стал скрывать. Он поплатился за это своим постом. Армия пришла в беспокойство, последовали протесты со стороны французских поселенцев в Алжире, и де Голлю пришлось одеть генеральскую форму и обратиться к нации. Ему удалось изолировать протестующих, которые в отчаянии стали прибегать к террору. Тем временем проалжирские демонстрации продолжали нарастать. Де Голль стал намекать на вариант с независимостью. Ответом стал военный мятеж в Алжире, к которому присоединились Салан и Шаллль, но не Массю, который заранее предполагал, что игра проиграна. Мятеж был плохо продуман и организован и потому не удался. Всего лишь 25 тысяч из 400 тысяч военных присоединились к нему.
18 марта 1962 года Франция признала независимость Алжира. Европейское население в массе своей бежало во Францию, а дружественные Франции мусульмане оказались без защиты и были вырезаны. Так бесславно окончилась идея «французского Алжира любой ценой». Военные сделали всё, чтобы достичь победы, но в конфликтах подобного рода победа – весьма капризная барышня. Офицеры, положившись на де Голля, забыли ненадёжность генерала, который не давал им твёрдых обещаний и одевал форму, чтобы утихомирить их. Опыт Алжира высветил ещё раз тему, столько раз возникавшую в ходе двадцатого столетия: стоит ли подчиняться преступным приказам? Приказы, как известно, не обсуждают. Или? В 1966 году французская армия получила новый Устав. Вот цитата из него:
Подчинённый, получивший приказ, который он считает незаконным, должен опротестовать его.
Тема гражданской ответственности военных никуда не делась и в наши дни. Сегодня десятки офицеров публикуют письма в прессе, в которых предупреждают об опасности исламизма. Цитирую одно из них:
Если разразится гражданская война, армия будет поддерживать порядок на своей земле.
Вот он, двадцатый век с его СМИ и могущественным общественным мнением. Если раньше безжалостные колонизаторы гасили несогласие огнём и мечом, то теперь их сограждане успешно мешают им это делать. Подобные события мы увидим ещё неоднократно.
Индокитайские тигры меньше, чем бенгальские и амурские, охотятся в основном на средних и крупных копытных.
Редкое видео одного из всего лишь чуть более, чем 20 индокитайских тигров, сохранившихся в Мьянме (Бирма (до 1989) — государство в Юго-Восточной Азии, расположенное в западной части полуострова Индокитай). Их может быть больше, но выяснить это исследователям пока что не удаётся.
В 2019 году, когда в последний раз проводились учётные работы, полноценно были исследованы только 8% пригодных тигриных мест обитания. Причина этому — продолжающийся внутренний конфликт, из-за которого большая часть страны просто опасна для исследователей.
Ареал индокитайского подвида тигра охватывает Таиланд, Мьянму, Лаос, Вьетнам и Камбоджу. Общая численность составляет около 200 особей, большинство из которых обитает на территории Таиланда.
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.
"25 июля 1861 года я достиг ЛуангПрабанга, восхитительного маленького города, уютно расположившегося между зелёных гор.... райский уголок"
Эти строки когда-то написал в своём путевом дневнике французский исследователь и естествоиспытатель Анри Муо. Учёный был "пленён" этим местом, в котором время, казалось, остановилось.
Я же впервые посетил этот город, расположенный в самом сердце Лаоса в 2019 году. Я тогда путешествовал автостопом по странам Юго-Восточной Азии и Лаос, можно сказать, проехал транзитом, а в ЛуангПрабанге провёл всего пару дней. И, надо сказать, сильного впечатления он тогда на меня не произвёл. Слишком много всего было в той поездке: за три недели 5 тысяч километров через четыре страны.
Следующий мой визит в ЛуангПрабанг случился спустя 3,5 года (о том, как и зачем я туда попал, я описал в своей предыдущей статье). Жил я не в самом городе, а в пригороде, в 20 км южнее. В селе мне часто становилось скучно и я постоянно, два-три раза в неделю, выезжал в город развеяться. Иногда на пол-дня, а когда и на весь день, гулял по тихим зеленым улицам, среди старых французских домов и древних храмов, похожих на пряничные домики. И постепенно начал влюбляться.
Немного истории и георафии
Если открыть карту мира, найти на ней Лаос и взглянуть на его северную часть, которая у меня лично ассоциируется с головой )), то видно, что ЛуангПрабанг находится практически в центре этой самой "головы". Расположен город в очень живописном месте, в окружении зеленеющих гор, там, где река НамКхан впадает в великий Меконг. На протяжении веков ЛуангПрабанг находился в относительной изоляции от внешнего мира. Отчасти это обьясняется тем, что Лаос не имеет выхода к морю и единственной связующей "нитью" с внешним миром долгое время оставалась река Меконг. Да что уж там. Меконг и сейчас является одной из главных транспортных артерий страны (с дорогами в Лаосе совсем плохо).
В период между 16 и 19 веками, когда ЛуангПрабанг был королевской столицей и религиозным центром, здесь было построено более 60-ти монастырей и святилищ, роскошно позолоченных, украшенных лепниной и трафаретной росписью, с часовнями и пагодами.
В конце 19-го века сюда пришли Французы, сделав Лаос частью своей Индокитайской колонии. В тот период началась новая волна строительства. В ЛуангПрабанге были построены колониальные виллы, гармонично сочетающиеся с храмами и светской архитектурой и идеально приспособленые к тропическим условиям. Французы изменили ЛуангПрабанг, но сделали это со свойственной им элегантностью. В результате слияния двух разных культур получилась необыкновенная красота.
В 1995 году ЮНЭСКО включила ЛуангПрабанг в список всемирного наследия. Туда вошли все храмовые постройки, 443 гражданских здания и даже пруды. По сути, город превратился в музей под открытым небом.
и всю эту красоту можно увидеть и сегодня
Приезжая сюда дважды в неделю, я раз за разом открывал для себя что-то новое, и каждый раз это вызывало очень положительные эмоции и удовлетворение. Тихие сонные переулки, в которых местные жители ведут свою обычную жизнь, прекрасно сохранившиеся старые дома, в которых удивительно красиво смешаны французский колониальный и традиционный лаосский архитектурные стили. Повсюду в воздухе запах цветов Плюмерии. Я гулял по этим улочкам, иногда заходил в совсем узкие переулки, случайно попадая в чей-то двор. Везде очень уютно. А чего стоят старые колониальные дома. Практически все они отреставрированы и находятся в прекрасном состоянии. Сейчас в большинстве из них открыты отели или кафе. И всё это такое настоящее, живое. Я ради интереса заходил иногда внутрь, разглядывал интерьеры. Кофеен здесь тоже много. И, наверное, самые атмосферные находятся вдоль набережной Меконга. Особый кайф для меня - это приехать пораньше, зайти в одну из таких кофеен, сесть в кресло у окна с деревянными ставнями, желательно на втором этаже, и наслаждался прекрасным видом на Меконг, потягивая ароматный кофе. А кофе, кстати, в Лаосе очень достойный, местный.
Местные храмы меня покорили
Храмы ЛуангПрабанга - это отдельная, долгая история. Я, знаете ли, уже насмотрелся на храмовую архитектуру в Таиланде и не ожидал увидеть здесь чего-то нового. Однако. Здесь я тоже был безоговорочно покорён. Покорён на столько, что зашёл в местную библиотеку, взял книгу на английском языке об архитектуре Лаоса, скрупулёзно переводя её и переписывая в течение двух месяцев. Рассказывать тут конечно можно много. Я лишь отмечу то, что местные храмы имеют свой уникальный, отличный от Тайского и гораздо более изящный стиль. Стиль так и называется "ЛуангПрабанг". И только представьте себе, в этом небольшом городке, с населением около 50 тысяч человек, аж 34 храма. Все они со своей территорией. Многие спрятаны в жилых кватралах, вплотную прилегая к домам местных жителей. Некотрые из них и заметить-то не просто. Но найдёшь такой, зайдёшь на территорию, а там свой маленький мирок с "пряничным домиком" посредине.
Особое для меня место
Однажды я набрёл на традиционную сауну. Помню тогда своё удивление: "парная, в Лаосе?!". Внезапно, да. Парные здесь есть давно. И знаете, эта сауна стала одним из моих любимых мест. Там всё очень просто: Относительно небольшая территория. Посередине две "избушки", каждая 2 на 2 метра, в которые через отверстие в полу поступает горячий пар, проходя через плетёную корзину с ароматными травами и заполняя всё пространство внутри. Снаружи деревянные лежаки. При желании хозяин подложит тебе под лежак раскалённых углей, чтобы спинку прогреть. На столике рядом стоит термос с травяным чаем, а из динамиков "льётся" традиционная лаосская музыка, окончательно погружая тебя в атмосферу старой Азии, ещё не тронутой глобализацией. У меня каждый раз возникало ощущение, как-будто я телепортировался лет на 50 в прошлое. Обожаю это место.
Таких особенных мест в ЛуангПрабанге много
И особая прелесть для меня в том, что можно приехать сюда в любое время, зайти в любой храм, прикоснуться к древним фрескам и статуям, выпить кофе в старом доме, который принадлежал когда-то французскому аристократу или лаосскому принцу. Здесь невероятная атмосфера и свой уникальный вайб, который особенно чувствуется в сезон дождей, когда туристов почти нет, улицы практически пустые, а этот волшебный город как-будто для тебя одного.
Ну и конечно закаты. Они здесь просто фантастические.
Уникальность ЛуангПрабанга в том, что это единственный город в Юго-Восточной Азии, который за последние 100 лет практически не изменился, сохранив огромное количество зданий колониальной эпохи и древние храмы, некоторым из которых по 500 лет. Это место до сих пор хранит тот самый индокитайский шарм. А время здесь действительно, как-будто остановилось.
Прогресс в медицине несет пользу не только людям, но и животным. В последнее время широко распространилось протезирование для зверей, и оно каждый раз спасает им жизнь. В Камбодже (государство в Юго-Восточной Азии, расположенное на юге полуострова Индокитай) самец азиатского слона по имени Чхук, который живёт под опекой природоохранной организации Альянса дикой природы, вышагивает с протезом ноги, который весит 20 килограммов.
В 2007 году организация спасла Чхука после того, как его нашли ослабшим и измученным в лесу на северо-востоке страны. Он попал в ловушку браконьера, в результате чего на ноге образовалась глубоко инфицированная рана. Так как слон был болен и малоподвижен, спасатели решили остаться с ним в лесу на две недели.
Спасатели завоевали доверие Чхука и смогли доставить его обратно в спасательный центр. Хотя раны животного были обработаны, ему пришлось ампутировать часть левой передней ноги. После этого многотонному животному было бы практически невозможно передвигаться с ногой, которая короче всех остальных. К счастью, в дело вступила Камбоджийская школа протезирования и ортопедии (CSPO) , предоставив Чхуку протез ноги, сделанный из переработанных автомобильных шин.
Поскольку Чхук все ещё растёт, а также из-за износа протезов, ему нужны два или три новых протеза в год. Это означает, что поддержание нормальной жизни для слона – довольно дорогостоящее мероприятие. К счастью, на помощь слону пришли различные благотворительные организации. К примеру, международный фонд коалиции дикой природы (IWCT) пожертвовал 5000 фунтов стерлингов на изготовление новых протезов. Организация The Paradise Wildlife Park из Великобритании также ежегодно жертвует для Чхука 1450 долларов. Эти средства используются на новый протез каждые шесть месяцев, чтобы слон мог легко ходить, плавать и бегать.
Протезы будут Чхуку постоянно заменять, пока ему не исполнится 20–25 лет. Владелец Paradise Wildlife Park и Big Cat Sanctuary Кэм Уитнолл подтверждает, что уровень заботы, который получает слон, невероятный. Смотрители используют систему вознаграждения, чтобы поощрить слона за сотрудничество во время смены протеза.
Чхук делит вольер со слонихой Лаки, которую также спас персонал организации Альянса дикой природы. Сегодня Чхук живёт в Центре спасения дикой природы Пном Тамао, где он служит «послом» животных для местных жителей и туристов. Благодаря его истории посетители узнают о жизни азиатских слонов в Камбодже и участвуют в проектах по сохранению животных.
Мья́нма, официальное название — Респу́блика Сою́з Мья́нма;
Ранее (до 1989 года) Би́рма — государство в Юго-Восточной Азии, расположено в западной части полуострова Индокитай.
В первой половине сентября русскоязычные ресурсы обошло видео, на котором, как сообщалось, британская королева обращается с детьми иной расы как с животными в зоопарке. Мы проверили, соответствует ли реальности такое описание кадров.
Контекст.
14 сентября 2022 года на федеральном канале «Россия 1» в рамках программы «60 минут» вышел сюжет, посвящённый недавно скончавшейся королеве Великобритании Елизавете II. Акцент был сделан на противоречивых сторонах её правления и соответствующей реакции некоторых подданных на известие о её смерти. В одном из эпизодов (1:17) программы зрители увидели очень старые кадры, на которых женщина благородного вида бросала что-то под ноги детям. Ведущая Ольга Скабеева прокомментировала ролик следующим образом: «Для понимания, что из себя представляла Елизавета. На кадрах королева в молодости. Вот так она кормила детей из числа порабощённых народов Африки. Посмотрите на эту доброту. Словно бы животные в зоопарке. Ну и данное видео олицетворяет собой отношение Запада и англосаксов в частности ко всем в этом мире, кроме, разумеется, самих же себя».
К моменту выхода передачи эти кадры уже как минимум третий день гуляли по русскоязычной части интернета с несколько иным комментарием: «На кадрах королева Великобритании Елизавета II подкармливает людей в специальном человеческом зоопарке. В то время это была норма, очень распространённая в Западной Европе. В Голландии подобные зоопарки существовали до 70-х годов. Кстати, в это время в СССР каждый житель независимо от национальности имел право на бесплатное образование, гарантированное рабочее место, бесплатное жильё».
С подобной подписью видео получило широкое распространение в соцсетях. В частности, ещё 12 сентября его выложили в закрытом Telegram-канале Putin TG Team (92 000 просмотров), а день спустя — на канале «Новости без цензуры» (2500 просмотров). Разошлось видео и по сетям TikTok (50 000 просмотров) и «ВКонтакте» (1200, 1700, 2900, 3100, 13 000 просмотров).
Если провести исследование популярности этого видео на других языках, то выяснится, что с похожими по смыслу подписями оно завирусилось на несколько дней раньше. Например, 9 сентября им делились кенийские, нигерийские и бенгальские пользователи — представители народов, которые в своё время в полной мере ощутили тяжесть британской короны. Потом оно дошло до русскоязычных читателей, после чего попало на российское телевидение. При этом в изначальном кадре видна символика иранского новостного агентства SNN.
Есть эти кадры, в гораздо лучшем качестве, и на Youtube: https://youtu.be/WE9vxl9VQ0U
Однако описание под ними может показаться неожиданным:
«Автор: Габриэль Вейр (1871–1936)
Место: Вьетнам (бывший протекторат Ассам, Французский Индокитай)
Дата: апрель 1899 — март 1900 года».
Ниже уточняется, что этот фильм представлен в знаменитом каталоге братьев Люмьер под номером 1274. И действительно, на посвящённом каталогу профессиональном исследовательском сайте вышеприведённая техническая информация подтверждается, а название картины там значится как «Аннамские дети собирают деньги перед Женской пагодой». Так французы называли пагоду Ланг, расположенную в одном из районов Ханоя.
В итоге дело происходит не в Африке, а на территории нынешнего Вьетнама в районе 1900 года, за 26 лет до рождения будущей королевы Елизаветы II.
Что же это тогда за женщины — постарше и помоложе, — которые бросают детям, как оказывается, не еду, а имеющие небольшую ценность монеты с дыркой для ношения на верёвке? Если верить исследователям, перед нами мадам и мадемуазель Думер — супруга и дочь генерал-губернатора Индокитая (1897–1902) и будущего президента Франции (1931–1932) Поля Думера. Сложно сказать, придерживался ли расистских убеждений сам французский чиновник, но много лет спустя на высшем государственном посту его застрелит носитель действительно крайне правых взглядов, пропагандист националистических теорий Павел Горгулов. А вот королева Елизавета II тут ни при чём.
Наш вердикт: фейк
Другие проверки
Ещё нас можно читать в Телеграме, в Фейсбуке и в Вконтакте
В сообществах отсутствуют спам, реклама и пропаганда чего-либо (за исключением здравого смысла).
Аудиоверсии проверок в виде подкастов c «Коммерсантъ FM» доступны в Simplecast, «Яндекс.Подкасты», Apple Podcasts, «ЛитРес», Soundstream и Google.Подкасты.
Поделиться чеканной монетой с проектом с самым большим количеством пруфов на абзац можно внизу поста :)