Ты сказала: "твоя цель – это ебля"
На кораблике под старое диско.
Про себя тогда подумал я: Yeah, бля!
И за чирик намутил эту вписку.
Где-то прямо посреди Петербурга
Среди мрачной красоты и дестроя.
Где-то здесь гулял мало́й Ваня Ургант,
Где-то здесь меня отпиздили трое.
Из дверей, суливших мрак и прохладу
Нас галантным обдало декадансом.
Даже бомж, нужду справлявший в парадном
Нам сказал: "Pardonne-moi" с реверансом.
Изразцовая стена, мрамор в ванной
И старинных изобилие книжищ…
Здесь лет сто назад живали дворяне
До того, как поотбыли в Парижи.
У дубового, покрытого пылью
Антикварного стола с телескопом
Ты отклячивала жопу кобылью,
Охуенную, как щас помню, жопу.
Необычно это было и дерзко,
Правда, не было совсем формидабля –
Мы в прихожей расхуярили фреску
Из Китая и макет дирижабля
И потом ругались громко, задорно.
Да, могли мы это делать и в Химках,
Но не сняли бы тогда хоум-порно
На балконе с видом на Мариинку.
В гобеленах утопали все крики
И трещали ножки старых диванов.
Бесновался я, рыча, будто викинг.
Было душно, например, пахло странно.
И когда я в исступлении, чтобы
Наступление финала отсрочить
Стал читать обложки книг из Европы-
Томик Киплинга узнал среди прочих.
Эти буквы Арт Нуво, золотые
И портрет, утех свидетель невольный…
Может тут я и подумал впервые:
Я как Киплинг, сука, это прикольно.
Он родился в ебенях где-то в южных
Где из облака торчит Джомолунгма
И стране своей был нахуй не нужен
До того, как написал Книгу Джунглей.
Киплинг видел жизнь беднейших аулов,
А ещё – носил смешные усишки.
Что-то мне тогда на них намекнуло…
Может быть, твоя интимная стрижка.
На тебе ритмично звякали броши
И глазели хмуро До́жи с портретов.
Я подумал: Киплинг ёбся похоже.
Я подумал почему-то про это.
Было жарко, будто в Дели в июле.
И воняло, словно в грёбаном склепе.
Нет, а Киплинг почему? Ну, а хули!
Не мечтать же, что ебусь, как Прилепин.
На закуску, этак в качестве бинго
Чтобы закрепить эффект Амаретто
Я исполнил для тебя Киплинглингус,
Так как Редьярд тоже сделал бы это.
Напили́сь мы в эту ночку неслабо…
Несмотря на Сен-Лоран и Армани
Ты была обычной а́втовской бабой,
Я отнёсся к этому с пониманьем
И когда, уже почти на рассвете,
Что терзал зеницы наши в алькове
Ты спросила: Киплинг - это как петтинг?
Я ответил: что-то типа такого.
Я на это не смотрел слишком узко:
В самом деле, мне ж не брать тебя в жёны.
Ну, а после мы бухали Ламбруско
На камнях, что под растральной колонной.
Мы шутили и орали с подливой,
Над Невою танцевал пьяный ветер,
Нам приспичило купаться в заливе
Не взирая на табличку с запретом.
А потом все наши вещи таджики
Тупо спиздили при всех – было дико.
Я не помню кто сказал, но не Киплинг:
Не очко обычно губит, а прикуп.
Без идей, что предпринять в этой драме
И молясь, чтоб не забрали в ментовку,
Как в какой-то парфюмерной рекламе
Шли назад в одних трусах и кроссовках.
Мы и так, конечно, сказочно влипли,
Но ментовка совершенно не тему.
Ну, а кстати, что бы тут сделал Киплинг?
Полагаю, заебенил поэму.
Крики чаек где-то над головою.
Изобилие людей иностранных.
Пьяный ветер танцевал над Невою.
Было нежно и тепло… Даже странно,
Как из самого из глупого лета
Из глупейших лет, что были со мною
Время сделало такую конфету…
Кстати, в жизни так со многой хуйнёю.