Я воровал, ворую и воровать буду.⁠⁠

Я вам скажу так: Я воровал, ворую и воровать буду. А как мне еще прожить на сто двадцать с семьей в пять человек. Чтобы красть у меня самая хорошая профессия: подсобный рабочий, или как все зовут меня «подсобник».

Принеси подай, подвези, доставь. Я по всему цеху гуляю, на любой склад могу зайти, что нужно взять, но это не главное, а главное что в мои обязанности входит еще вывозить мусор. В этом мусоре я вам вынесу, что хочешь. А это важно, когда работаешь как я, под заказ.

Но вынести из цеха это только ползадачи. А как вынести с режимного завода, где пропускная система, вертушки и охрана с револьверами на шнурах. Скажу вам прямо, я этой техникой владею в совершенстве. Летом в основном работаешь ниже пояса, потому что летом на тебе одежды мало, и тетка, которая сидит в окошке на вахте видит только твой верх. Это несколько затрудняет задачу, но и в штаны, если работать профессионально, можно взять комплектующих на один телевизор полностью. Зимой же я поднимал иногда до трех комплектов, если, конечно, без силовых трансформаторов. Единственное, что я никогда не мог, так это пронести кинескоп и шасси. Шасси – говно, кусок железа – десять рублей в Юном Технике, а вот хороший кинескоп, без прожога и с чистой картинкой, можно найти только у нас в девятнадцатом цехе.

Один штымп, из тех, что всегда крутится возле Юного Техника как-то мне говорит:

- Можешь сделать кинескоп.

- Не знаю, - говорю я ему. Тебе от Немана или от Зорьки.

- От Зорьки.

- От Зорьки задорого говорю тебе будет. От Зорьки кинескоп сорок восемь по диагонали и трубка у него подлиннее твоего хрена. Его в штаны не положишь.

Он спрашивает: - Сколько за кинескоп от Зорьки хочешь. Но только чтобы, не из некондиции или со старого телевизора, а целочка, прямо с конвеера.

Я зрядил ему полтинник, чтобы чисто отъебался, а он говорит: - Согласен.

Короче, бля, поставил передо мной инженерную задачу. И я ее решил. Надел длинное выходное драповое пальто. А что, по вашему, если подсобник, так не может в хорошем пальто на работу пойти. А под пальто запустил ремни, кинескоп вставил между ног и на эти ремни его подвесил. Все просчитал и просчитался.

Специально дождался толпы, когда работяги из механических цехов повалят. Это пролетариат самый прогрессивный класс трудящихся. Они, бывает, в один захват вертушки по три человека лезут и кидают этой бабе, которая сидит в своей кабинке в вохровской униформе, пропуска прямо в морду, она только успевает их ловить. В пятницу после смены уже бухие все. Я к ним в эту кучу затесался и медленно, вместе со всеми к пошел. Я люблю это чувство классовой ненависти, которое охватывает тебя в толпе выпивших рабочих, которые покидают завод - место эксплуатации человека человеком. Но в этот раз мое в поведение закралась ошибка. Пролетарии начали меня со всех сторон давить и сломали вакуумный стеклянный конус у меня между ног. Ебнуло так, что вохровка, с которой я уже поравнялся, которой, в ее хуиную морду уже приготовился метнуть пропуск, упала за плексигласовой стенкой со своего стула, а все кто стоял со мной рядом тоже полегли.

У меня потом стекла из жопы два часа вынимали. Под наркозом. Хирург сказал, что мне повезло, потому что яйца не задело.

А дальше меня судили. На суд пришло много людей, эту историю уже знали, всем было интересно. Судья взял для суда большой зал. Все выступали и зал смеялся и, которые выступали, смеялись вместе с публикой и даже прокурор сдержано улыбался. А адвокатша, когда выступала, сказала, что просит уменьшить наказание, потому, что во-первых действие хищения социалистической собственности было незаконченным по независящим от меня обстоятельствам и поэтому идет через пятнадцатую статью, а во-вторых я уже и так был наказан и пострадал, и приложила медицинскую справку. Судья был настроен хорошо и только под конец спросил у меня, понимаю ли я в чем была моя ошибка. Я сказал, что понимаю, потому что закрепил кинескоп неправильно – экран на живот а трубу выпустил между ног, как хвост, сзади, поэтому напиравшие на спину работяги мне трубу и заломали. А нужно было монитор под жопу, а трубу вперед, как будто у меня член стоит и страховаться руками. Зал опять начал ржать, а судья только махнул рукой, мол что с дурака возьмешь. Дали мне два года исправительных по месту работы с высчетом двадцати процентов. А мне эти проценты похуй. Главное, чтобы не сняли с подсобников, потому что я воровал, ворую и воровать буду.