Мигрень против гильотины
Каждый раз, когда где-нибудь начинается бесконечный политический разговор о достоинствах и недостатках власти и оппозиции, я думаю: как объяснить собеседнику то чувство глухого недоверия, которое вызывает у меня наши оппозиционеры?
Казалось бы, «с той стороны» есть много разумных аргументов.
Вам что — симпатична коррупция? Вам нравится, когда чиновники откровенно плюют на интересы людей? Вы переживаете за их особняки, за их детей в Европе? Вы верите в телевизионную пропаганду, где то и дело кого-то клеймят «Гитлером» и «шпионом»? Вы готовы пожертвовать медициной и образованием во имя «гордости» и «геополитики»? Вы любите дурацкие запреты, бесконечно осложняющие жизнь?
Вы верите в то, что у нас честно считают голоса? Вы доверяете судьям? Вы доверяете полиции? Вы считаете, что правительство не перекладывает бюджетные деньги в какие надо карманы? Вы радуетесь чужим яхтам? Вы готовы жить на 15 тысяч рублей? А на 12 тысяч? А если на 9? Вы считаете справедливым нескончаемый праздник жизни в Москве? Вы думаете, в министерствах и госкорпорациях живут на одну зарплату? И так до бесконечности.
Все это, повторяю, серьезные аргументы — и каждый взрослый человек, живущий в России и не склонный к последовательному вранью или самообману, знает, что картина здешней жизни, из них следующая, вполне справедлива. Но в чем же тогда все-таки проблема?
Почему — при всем этом — ну никак не получается поддержать оппозицию, невозможно заставить себя поверить в какие-нибудь «протестные акции»? Дело в том, что признание дурного положения дел — еще не означает, что вы механически признаете тот выход из положения, который вам предлагают настырнее всего.
У вас болит голова. Это факт. Но так ли уж вам в этой печальной ситуации нужна гильотина?
Беда в том, что у нашей оппозиции — как это часто бывало в русской истории — нет никаких «границ». Нет — в ее коллективном сознании — тех государственных и национальных «правил игры», которые нужно соблюдать безотносительно амбициозных боданий с действующими чиновниками
Так, в свое время (пример довольно затертый, но что уж тут поделать) Б.Н. Ельцин, откровенно желая скинуть М.С. Горбачева с корабля современности, без всяких тягостных сомнений ликвидировал огромное государство, которое — по многим направлениям, которыми он легко пожертвовал — создавалось столетиями. Но что до того, если нужно прямо сейчас убрать конкурента?
Так и теперь.
О, если бы мы имели дело с политическим противостоянием, в котором мы кое-что важное знали бы точно про взгляды оппозиционеров
Чтобы — с их точки зрения — выходило бы примерно так. «Мы против президента, но ни одного сантиметра территории России никогда не сдадим». «Мы против премьер-министра, но ядерное оружие никогда никуда не денем». «Мы против именно этих губернаторов, министров и силовиков, но интересы России во внешнем мире будем защищать намного жестче, чем нынешние кадры». «Мы против жуликов, но на нашей стороне управленцы, известные своей честностью, и у нас-то ничего не пропадет». «Мы хотим новых всеобщих выборов, чтобы нынешние кадры ушли, но строить муравейники, завозить гастарбайтеров и блокировать доступный производству кредит сами не будем».
Увы, все это пока сплошные мечты. Сегодняшние бодания представляют собой в чистом виде стремление сменить Петрова на Сидорова, и это стремление связано только с личными амбициями Сидорова, и ни с чем больше
Никаких других условностей и рамок фактически нет. Нет того барьера, который одни политики могли бы поставить себе как ограничитель в борьбе с другими — нет, на это мы никогда не пойдем, и точка, – и ни раздача территорий, ни сдача критически важного оружия, ни капитуляция во внешнем мире, ни открытые двери в третий мир, ни сохранение действующей экономполитики не являются для оппозиции каким-то табу, недопущение которого было бы гарантировано.
Нет, вопрос стоит иначе. Мы просто победим царя-генсека-президента, а дальше тьма. Возможно все что угодно, включая и полную ликвидацию государства, если вдруг что-то «не получилось». Но так дело не пойдет. Менять плохое на ужасное, менять хоть и не очень приятную, но ясность — на черную неизвестность, – это не то, на что купится здравомыслящий человек. Он предпочтет — пусть и вздыхая, и ворча, и ругаясь, – оставить все так как есть.
Потому и невозможно поддержать оппозицию.
Голова у нас, несомненно, болит, но рубить ее мы не будем.
