Справедливости ради, разоблачения приписок и фальшивых подвигов советских подводников началось не то чтобы недавно, а с 60-х годов прошлого века. В германских документах просто не нашлось того количества кораблей, которое советские подводники заявили потопленными, и начались насмешки. Вот пример: http://apotapov777.livejournal.com/199690.html
"разоблачения успехов самого выдающего (по официальной советской версии, успех Маринеско был под запретом) подводника Травкина Ивана Васильевича. Он по официальным советским послевоенным данным уничтожил 2 корабля и 12 транспортов противника. Однако, когда немцы опубликовали статистику потерь на Балтийском море, оказалось, что данные эти липовые. Почему? Это хорошо объясненно в книге Стрижака.
"Самым тёмным и путаным делом был счет побед. Победа нуждалась в "подтверждении". В идеале, то бишь по инструкции, надлежало делать так. Командир проводит атаку, поражает цель. Затем приглашает к перископу двух надежных, проверенных свидетелей. Те смотрят в оптику на тонущую цель, оценивают её класс, водоизмещение и подтверждают, что цель затонула... Хорошо, если попадется лодке одинокая беззащитная лайба. Можно всплыть и, покуривая, глядеть с мостика, как она тонет. Но серьезные цели идут под охраной конвоев. Удалось командиру выйти на курс атаки незамеченным — его счастье. Но торпеды пошли — лодка себя обнаружила. Перископ вниз! Крутой дифферент на нос, и отваливать, поглубже и подальше. Корабли охранения сейчас вцепятся в тебя гидролокаторами, перепашут глубину сериями бомб.
И единственное "подтверждение" — слышали взрыв. Или два. Куда попала торпеда — в транспорт? в корабль охранения? в скалу? Это на лодке никому не известно. А если попали в транспорт — утонул он или нет?
А если утопили транспорт — велик ли он был? Один командир знает. Командир его видел в перископ несколько секунд, сквозь дождь, туман или в ночной мгле. И командир по возвращении рапортует: утопил сухогруз, двадцать тысяч тонн.
Матиясевич Алексей Михайлович, знаменитый подводник, рассказывал мне, как он спорил с командирами лодок: "Нет сейчас на Балтике таких больших судов! Ну, четыре, ну пять тысяч тонн. А ты загнул — двадцать!"
Матиясевич до июня 41-го был капитаном в торгфлоте и хорошо знал суда всей Балтики.
Командиры лодок на него обижались. Сам Матиясевич писал в своих донесениях честно: транспорт, примерно две тысячи тонн.
За это на Матиясевича обижалось начальство. Начальство получало ордена за успехи подчиненных, и ему нужны были "весомые" победы.
Неприятности начались в 60-е годы, когда западногерманские историки обработали материал войны на море (вахтенные журналы, карты, схемы и кальки маневрирования, донесения командиров) и стали публиковать в "Марине Рундшау" результаты действий наших подводных лодок. Теперь пришлось потрудиться нашим историкам, приводить историю в порядок. Длилась эта работа почти двадцать лет. Многие "победы" оказались фикцией.
Считали, что попали в цель, а торпеды прошли мимо – “вот выписка из немецкого вахтенного журнала. Считали, что утопили транспорт, а он остался на плаву: вот подтверждение”. Но это все полбеды. Гораздо хуже, что некоторые атаки и победы были заведомой ложью.
С презрением и насмешкой Грищенко и Матиясевич говорили о Травкине. Травкин имел на своем счету одиннадцать побед, носил Золотую Звезду. Оказалось, что победа у него была одна, незначительное судно. Остальное — плод дезинформации."
Отсюда логичный и очевидный вывод: зря плавали по морям советские подводники, ничего такого они не потопили. Один Маринеско отличился, да и тот негодяй - на транспорте были беременные женщины и дети, как у него только рука поднялась торпеду пустить.
Но так ли оно на самом деле? Насколько зря и неэффективно действовали подводники? Может ли тоннаж потопленных судов противника быть единственным показателем результатов?
Конечно же, нет. Тоннаж и только тоннаж имеет значение при рассмотрении подводной войны Германии против Великобритании и США, экономики которых не испытывали нужды практически ни в чем, особенно США. А при войне СССР против Германии важное значение имеют некоторые (да почти все) сырьевые ресурсы, которых Германии традиционно не хватало, да так, что имеющиеся производственные мощности часто нечем было загрузить.
Первый цифровой показатель - морские мины. Исключительно против советских подлодок Балтийского флота немцы были вынуждены выставить более 21 000 морских мин в 1942 году. Те мины, что ставились немцами и финнами с 21 июня, в это число не входят http://www.otvoyna.ru/podlodka.htm
Советские мины в Балтике тоже были, но просто для сравнения - максимум 3000 штук, не более.
Количество выставленных германских мин в Северном море, от порта Варде до Тромсе, к сожалению, точно узнать не удалось, но количество должно быть сопоставимым. Из мин там выставили просто сплошной забор вдоль берега Норвегии, иначе прикрыть каботажные конвои было невозможно. Опять таки, для сравнения, нашим удалось подкинуть немцам в шхеры не более 1000 мин за всю войну.
От Тромсе далее на юг тоже было много германских мин, но это была уже зона ответственности английских героических подводников.
Много минных полей немцы вынуждены были выставить вдоль побережья Болгарии и Румынии, куда советские подводники тоже наведывались регулярно.
Всего, по оценкам специалистов, Германия во всех морях выставила около 126 000 мин, включая Средиземное море, Ла Манш, пути Северных Конвоев и т.д.
Как видим, минимум 20% всех морских мин Германия была вынуждена потратить на фальшивого героя Травкина. Для воюющей страны, ограниченной в ресурсах, это кое-что значит.
Какими бы экономичными не пытались немцы делать свои знаменитые донные мины, вплоть до корпусов из водостойкого картона (!!!), в любом случае там было сколько-то десятков или сотен кг взрывчатки, несколько хитрых высокотехнологичных датчиков и взрывателей, аккумулятор, герметизирующие резинки, резина тоже была дефицитом. Но мины некоторых моделей были сделаны вообще из алюминия, "крылатого металла". Больше алюминиевых мин - меньше самолетов. В случае контактных мин старого типа, "рогатая смерть", уходило много железа.
Если лодка не подрывалась на мине, ее приходилось забрасывать глубинными бомбами. Это такие несложные бочки со взрывчаткой. Вроде бы все просто, но сколько их было нужно? Много!
"Нередко были случаи, когда на лодку противолодочные силы сбрасывали до 100 и более глубинных бомб за один поход. Имелись прецеденты, когда над лодкой глубинные бомбы взрывались до 250 раз.
На подводную лодку «С-13» (Маринеско А.И.) после атаки и потопления «Вильгельма Густлофа» было сброшено в общей сложности 240 глубинных бомб. На подводную лодку «К-53» (Ярошевич Д.К.) после потопления транспорта «Маргарета Кордс» корабли эскорта сбросили 250 глубинных бомб." http://www.otvoyna.ru/podlodka.htm
Не рассматривая вопроса, как немцы дошли до жизни такой, что очень и очень зависели от проводки морских конвоев по Северному морю, но у Германии с ВМФ и без того было не очень, максимум ресурсов вкладывалось в подводные лодки, поэтому различные сторожевые, зенитные и противолодочные корабли они делали из конфискованных норвежских рыбацких и китобойных посудин, минимально пригодных для установки оружия. Им давали грозные названия типа Uj-1708 или V-5903, и отправляли в бой. Вначале пытались вооружать их чем попало, попроще, но только до встречи с советский подлодкой К-3:
"03.12.41 днем на выходе из пролива Бустад-зунд «К-3» выпустила 4 торпеды по транспорту «Альткирх» под охраной охотников «Uj-1403», «Uj-1416» и «Uj-1708».
После торпедного залпа подлодка не удержалась на глубине и показала над водой рубку. Сторожевики обнаружили погружающуюся субмарину и атаковали её глубинными бомбами (всего было сброшена порядка полусотни бомб довольно точно). При уклонении от них «К-3» три раза сильно ударилась о грунт. Поэтому комдив и командир субмарины предположили, что местоположение подлодки выдают пятна соляра, вытекшего из поврежденных в результате ударов о дно топливных цистерн. Было принято решение всплыть, и уйти от преследователей пользуясь своей артиллерией и преимуществом надводного хода. Оказавшись на поверхности «К-3» с дистанции 20-30 кбт открыла артиллерийский огонь по сторожевикам. С пятого залпа снаряд с подводной лодки угодил в корму охотника «Uj-1708», разметав его на куски. Получив 2 попадания «Uj-1416» тоже вышел из боя, его 20-мм зенитки не могли конкурировать с «сотками» «катюши». Третий сторожевик, «Uj-1403», вооруженный 88-мм орудием имел неполадки в машине и находился рядом с охраняемым судном в стороне от места боя; ему оставалось лишь послать 60 снарядов вдогонку уходящей субмарине."
После этого случая немцы были вынуждены вооружить все свои импровизированные сторожевые корабли чем-то более существенным, артиллерией калибра 75-88 мм, а то мало ли - всплывет подлодка, да расстреляет. Понятное дело, что установленные на сторожевые корабли пушки уже не попадали на фронт и не стреляли по танкам Т-34. А тем пушкам, что были на фронте, доставалось меньше снарядов.
На вооружение, боеприпасы, горючее, топливо и прочее обслуживание этих боевых единиц уходили драгоценные ресурсы (особенно обидно, если солярка - ее не хватало подлодкам), но сами они необходимых экономике грузов не перевозили. Нанося, тем самым, невосполнимый вред Третьему Рейху самим фактом своего передвижения по морю.
Но это уже немного смежная тема - наполовину боевые морские силы Германии воевали на Севере и против авиации, в режиме зенитных кораблей сопровождения. Несомненно, в советской морской авиации тоже царили приписки и фальшивая отчетность, но ее мы разоблачим как-нибудь в другой раз.
