MadTillDead

Я была самой высокой девочкой в классе. Фиг с ними с прозвищами(сама знаю, что каланча и жирафа), больше всего было обидно, что нормальную одежду на меня в нашем захолустье было не достать. Рукава и штанины были стабильно коротки.

Однако еще сильнее я переживала из-за обуви. Обычно я носила кроссовки, потому что сорокового размера продавалась только тёточная некрасивая обувь.

Однажды у маминой подруги, торговавшей на нашем рынке, я увидела бежевые замшевые туфли и попросила померять. Они, хоть и с трудом, но налезали. 38 размер, последние. Ничего, подумала я, один вечер можно и потерпеть. К ним на выпускной мне сшили чудесное розовое платье, рукава его даже не были мне коротки. В основном потому, что оно было без рукавов.

Церемонию вручения аттестатов и медалей на сцене я бодро простояла. Когда мы пешком через город шли на банкет в школу, все было хорошо. Во время застольных тостов начали отниматься пальцы, а сразу после начала танцев заподозрила неладное.

Когда я вышла в коридор, показалось, что со мной случилась одна из страшилок, которые дети рассказывают друг другу на ночь. Из бежевых туфли стали красными, все попытки их снять заканчивались провалом, потому что конечности распухли.

Кое-как с помощью призванных на помощь мальчиков и мата, ноги удалось освободить.

Домой утром я возвращалась с пластиковыми пакетами на ногах. И, к сожалению, совсем не потому что напилась, как все нормальные выпускники.

Потому что думать надо головой, а не о красоте.

Когда деревья были большими, костюм Гермионы еще никто не изобрел, а невкусные конфеты из новогодних подарков я могла отдавать родителям, на лето меня отправляли к родственникам в Украину. Тот город рос, и напротив нашего частного дома появилась пятиэтажка.

- Только выходи осторожнее. Они могут играть во что угодно, - предупредила меня сестра, к моменту моего приезда уже знакомая с новыми соседями.

Мы вышли, но двор был пуст, поэтому сели на качели новой детской площадки.

Качаюсь довольно интенсивно, и вдруг сзади прилетает пинок. Я слетаю с качели, и, не разбирая дороги, бегу вперед, чтобы спрятаться под горкой.

По дороге вижу, что сестру уже обстреливают репейником, поэтому делаю крюк к зарослям, набираю снарядов и за горкой укрываюсь уже в полной боевой экипировке.

Ленка бежит ко мне, но из-за вражеской подножки валится в песок. Нет, братва, так просто я не сдамся.

Пока обстеливаю толпу, сзади забегает коварный мальчик. Он сразмаху вешает мне комок колючек на волосы, разворачивает меня к себе так резко, что я падаю, и говорит:

- Я здесь главный. Зовут Артём, а ты и правда симпатичная.

Выковыривая репьи из волос, я размышляла, почему нормально нельзя было сказать.

Я никогда не спрашивала родителей откуда берутся дети. Возможно, потому что на посиделках с друзьями, когда поднималась эта тема, они отшучивались. Было очевидно, что с этими людьми серьезно не поговоришь. А возможно, потому что на кухне постоянно лежали разной свежести выпуски "спид-инфо", и я их легко могла читать, пока одна дома.

В газете было много прикладных советов, однако куда именно эти советы прикладывать, совершенно непонятно.

Однажды мама купила книжку с подробным описанием детопроизводства и положила под стопку белья в шкаф. Там обычно лежали вещи, которые нужно было прятать от меня. Я подумала, что книжка куплена кому-то из знакомых детей, например, Юльке, которая на два года меня старше и у которой скоро день рождения.

Целый месяц я возвращалась из школы и украдкой читала книжку, к приходу родителей возвращая ее на место.

Наконец, мама созрела для разговора. Она позвала меня в комнату, и, держа ту самую книжку на коленях, строго спросила:

- Ну, что ты хочешь знать?

- Абсолютно ничего, - пунцовая от стыда за то, что брала книгу без спроса, сказала я.

Мама же поняла мой стыд по-другому.

- Что ж, если говорить ты стесняешься, на, хотя бы почитай.

Книжка, кстати, была не очень. Концовка смазана.