Marvel x Hanna-Barbera
Немножко вернулся в детство
Немножко вернулся в детство
Сначала цитата:"Жрешь, поначалу как на убой. Набиваешь себе пузяку. А потом начинаешь подбадривать себя, что типа, ну и пусть, я зато пойду и подарю себе под новый год в подарок липосакцию."
Это два снимка брюшной полости одной и той же пациентки, срез сделан примерно на одном и том же уровне. На втором пациентка лежит на животе, отсюда эта странная приплюснутость сверху: я просто перевернула фоту, чтобы оба снимка были в одной проекции. Между снимками - несколько лет и многократные липосакции. Светлое - это жир, чёрное - жидкость. Что мы тут видим? Обьём подкожного жира намного меньше, чем вначале. Сколько килограмм из неё всего откачали, я не знаю, но видимо до хрена очень, очень много. Зато внутренний (висцеральный) жир увеличился в обьёме настолько, что раздвинул собой внутренние органы! В результате обьём талии остался почти таким же, как был. Процент содержания жира остался практически таким же. Индекс массы тела остался таким же. В-общем, чудес не бывает. Либо спорт и ограничения в еде, либо - жир и болезни.А знаете, почему на втором снимке пациентка лежит на животе? Она уже много месяцев не может ложиться на спину из-за зон повторных инфицирований и жирового некроза. У неё диабет (он рано или поздно настигает всех людей с таким обьёмом живота) и потому заживление идёт крайне медленно.
У меня всё.
Американцы известны трепетным отношением к своей истории, так как она очень короткая. Поэтому из любого повода там сделают музей, салат и шляпку.
Занесло меня как-то в старый школьный музей Сакраменто и вот правила для учителей:
1. Учителя каждый день наполняют маслом лампы, чистят камин.
2. Каждый учитель должен принести ведро воды и уголь для всех дневных уроков.
3. Затачивайте перья аккуратно, острие формируйте по вкусу ученика.
4. Мужчины могут рассчитывать на один свободный вечер в неделю для ухаживаний и сватовства, либо на два вечера, если они прилежно посещают церковь.
5. После 10 часов работы в школе учитель может посвятить остаток рабочего времени чтению Библии или других приличных книг.
6. Женщины-учителя, которые вступают в брак или совершают другие непотребные действия, подлежат увольнению.
7. Учитель должен откладывать с каждой зарплаты приличную сумму на старость, дабы в преклонных годах не стать бременем для общества.
8. Учитель, который курит, употребляет любые алкогольные напитки, часто ходит играть в бильярд или посещает пивнушку, а также бреется у цирюльника, даёт серьёзные основания для подозрений в профессиональной некомпетентности, нечестности и дурных намерениях.
9. Учитель, который добросовестно выполнял свою работу без единой жалобы в течение 5 лет, получит повышение жалования в размере 25 центов в неделю - при условии, что такое повышение одобрит Попечительский Совет.
Для женщин там есть отдельные правила, так это вообще жесть, замуж даже не думай, по кафе-мороженым не шатайся, волосы не крась ни при каких обстоятельствах. Каждый день до начала уроков мой полы в классе и растапливай печку. За пределы города - только с разрешения Совета. И никаких авто - только в папином сопровождении.
Крепко задумалась.
Привет всем подписчикам, которым искренне желаю только хороших новостей.Для тех, кто читает мои опусы впервые, напоминаю: всё написано после употребления мускатных орехов по синей лавочке и ничего общего с реальностью не имеет.
Радиолог и онколог - это две такие врачебные специальности, в которых особенно часто приходится приносить людям плохие новости. Что у них не просто родинка. Не просто бронхит. Что все их планы теперь в корне переменится и распорядок жизни будет отныне диктовать химиотерапия. Это трудная и неблагодарная задача. Меня этому учили - в университете у нас был специальный цикл семинаров "Плохие новости - как сообщить о них пациенту". И такое обучение не мелочь, не очередная прихоть учебных администраторов, а необходимость, вынесеннная из горького опыта: многие ведь слышали о случаях, когда человек решал покончить с собой, как только узнавал, что у него рак. И всё-таки привыкнуть к этому невозможно: вот человек сидит перед тобой, ещё ничего не знает, но через несколько секунд именно тебе нужно огласить его приговор. И именно тебя он запомнит навсегда, как того, кто разделил его жизнь на "до" и "после". В этом одна из причин, почему так много людей с благодарностью и теплотой отзываются об акушерах, но редко кому придёт в голову обнять своего онколога, а тем более радиолога. Неудивительно, что большинство коллег, всеми силами стараются откреститься от этой тяжёлой обязанности, например, после обследования говорят: "Мы вышлем заключение вашему врачу, вы всё обсудите с ним". Cтараюсь так не поступать, потому что человеку часто бывает легче, если сразу внесёшь ясность. Bместо того, чтобы он снова не спал ночами и мучился неизвестностью. Потому что не знаешь, кто там лечащий врач и есть ли у этого врача время, скиллы и желание на то, чтобы аккуратно передать плохую новость. В-общем, я это делаю. Приношу. Очень. Плохую. Новость.
Люди реагируют по-разному. Многих из них невозможно забыть. Три года назад я говорила с одним очень старым человеком. Его лицо было одним сплошным рубцом после нескольких операций, он почти не мог видеть. Я рассказала ему о его болезни. А он рассказал мне, что написал книгу, всю от руки и практически на ощупь, крупными буквами маркером. На это ушло 8 лет и он заполнил 14 банановых коробок своими рукописями. Он никому об этом не говорил, но внучка, наводившая порядок на чердаке, случайно нашла это добро - и, нет, не сдала в макулатуру, а заинтересовалась, перепечатала всё до последнего слова, стараясь вносить как можно меньше правок. И за свой счёт они издали эту книгу, вышло более 500 страниц, продаётся на амазоне. Я прочла её за одну ночь, оторваться было невозможно. Это байопик, у человека была офигенно яркая и насыщенная жизнь. Он живёт сейчас в специальном доме престарелых, потому что ему нужен специальный уход, как почти слепому и онкологическому пациенту. Сам придумал себе работу - он устроил приватную телефонную линию доверия, куда любой желающий может позвонить и выговориться. Глаза не видят, но голова варит - дай бог каждому. А сегодня я получила от него письмо о том, что недавно он закончил свой второй роман и уже работает над третьим. Ему исполнился 91 год. И это - лучшая новость, которую я получила на этой неделе.
Привет всем подписчикам и читателям, сегодня у нас продолжение вчерашней истории.
Начало здесь:
(Лучше, конечно, сначала прочесть начало. Я просто не успеваю за раз большие простыни текста строчить, приходится разбивать).
(По совету читателей дисклеймер:
"Всё написано после употребления мускатных орехов по синей луне и ничего общего с реальностью не имеет.")
Как уже говорилось, у этой истории две концовки - почему, станет ясно ниже.
Первая называется “Нильс Хёгель”.
... Шёл последний день медицинского конгресса в столице Австрии и я присела у барной стойки с бывшим однокурсником. Мишка, до сих пор не забросивший спортивную акробатику, никак не тянул на свои 36.
- Да, белочка, многие пациенты всё ещё спрашивают, закончил ли я уже институт.
Мы засмеялись. Мишаня удачно защитился и получил замзавкафедрой ещё в прошлом году.
- Ну так класс, на ботоксе сэкономишь, не?
- Я сэкономлю, другие потратят, вот и будет таким, как Коновалова, на хлеб с маслом.
- Э-э... Коновалова? Зинка?
- Ну кому Зинка, а кому и Зинаида Григорьевна, глава российского представительства фирмы "Риперган".
- Ушла из медицины? Значит, у неё все хорошо.
- Белка, у неё всё хорошо ещё до диплома было. Она тихой сапой магнатом недвижимости сделалась, ещё бы - родители в Газпроме.
- Миш, какой Газпром в час ночи? Я жила с ней на квартире, мама её нам картошку из колхоза привозила.
Он задумался, взгляд его потяжелел. Теперь уже никто бы не признал в нём студента. Я подумала, что таким его знают, скорее всего, на родной кафедре.
- О ней ведь, белочка, разное говорили. Погонялу дали, "Доктор Менгеле". Какие-то тёрки у неё были с тёмными риелторами, родственники больных на неё в суд подавали. Несколько лет её не видно было, не слышно. А вот вчера по телику увидел - живёт в Питере, рулит в "Рипергане". Раскабанела, конечно, не без того.
Он поднялся.
- Ну бывай, Белочка, не люблю я вот эти перемывания косточек, да и пора мне к презентации готовиться, скоро моя очередь. Нашим привет передавай.
- И ты - своим.
Нильс Хёгель, немецкий медбрат, за 6 лет отправил на тот свет более 300 пациентов. Среди коллег Хёгель пользовался уважением, как профессионал, не терявший головы даже в экстремальных ситуациях, чётко владеющий навыками первой ппомощи, всегда знающий, где лежит мешок Амбу и так далее... пока врачи не стали замечать, что экстремальные ситуации случаются в его дежурства ну что-то слишком уж часто. Поскольку никто не хотел ввязываться в долгое и нудное расследование, парня просто сплавили в другую клинику, где он преспокойно продолжил заниматься тем же самым. А именно: он вводил пациентам б.. вещества, которые в больших дозах вызывают нарушения ритма и падение артериального давления. Никакой материальной выгоды, в-отличие от моей героини, Хёгель с этого не имел. Его просто привлекал драйв и возможность сыграть роль господа бога и спасителя в одном лице.
Вторая концовка называется "Люция де Берк":
- Пакетик нужен?
- Нет, спасибо, у меня с собой.
Я загрузила последние продукты с ленты в сумку и повернулась к выходу, чуть не споткнувшись о швабру, которой уборщица собирала с пола остатки сметаны, опрокинутой предыдущим покупателем.
- Белочка?
На меня смотрела измождённая пожилая женщина с тем самым цветом кожи и выражением лица, которое я за много лет практики безошибочно научилась отличать среди многих. Холестаз. Цирроз или печёночноклеточный рак печени, или и то и другое. И плюс третье. Почки ещё, однозначно, да. Кто-то из пациентов? Нет, не может быть, они бы сказали "Белла Самуиловна".
- Я Зина, помнишь меня? Мы были подругами... когда-то давно.
- Зина???
Я на мгновение заколебалась, потом решительно сказала:
- Подожди, сейчас закину всё в машину и приду. По кофею?
- А ты можешь через час подойти, а? Я как раз к тому времени закончу.
Через час мы сидели в кафешке напротив и пили какое-то пойло, может и кофе, точно сказать не берусь. Зина говорила, говорила, говорила. Я только молчала и слушала. Мне было... вроде как даже неловко за свою удавшуюся жизнь. За мужа и детей. За отпуск в Марокко. За мой X3 (2011 года выпуска, цвет деним). За то, что мне можно позавидовать сейчас. Hо никто не завидовал мне так, как ей, простому зажопинскому электровенику, позавидовали в студенческие годы. Позавидовали - и повесили на нее умерших в онкологии пациентов. Один из них был родственником мэра - и где надо позаботились, чтобы девушка села на сколько надо. Зина говорила и я слушала. Иногда я задавала короткие вопросы и поток воспоминаний тут же вырывался из неё с новой силой. Дедушка с бабушкой тогда прямо расцвели при Зинкином уходе, забыли о болячках и поехали на месяц проведать бабушкину двоюродную сестру в соседней республике. Незадолго до того дедушка уронил цветущий лимон, который сломался пополам и сколько они ни пытались реанимировать растение, ничего вышло. Старики вернулись не одни, они привезли с собой родственницу, которая ясно дала понять Зине, что ей больше в доме не место. А тут и расследование, СИЗО, суд...
Время шло, кофе или как его там - давно остыл. За окном постепенно темнело. Мы обе знали, что больше никогда не увидимся.
- Я ж знаешь какая была, Белочка - язык без костей. Молодая была дура, болтала везде чё попало, за то и поплатилась. Вот с тобой только и смогла за много лет нормально поговорить, прости меня, дуру, я ж, наверное, тебя задержала сильно. Тебя ж дома, поди, ждут.
Я встала, крепко обняла бывшую подругу, мы стояли так одно мгновение, обнявшись, и я ощущала её костлявое, жёсткое тело. Положила на стол деньги и ушла в сгущающиеся сумерки.
24 марта 2003 Люция де Берк, голландская медсестра, была приговорена к пожизненному заключению за убийство и покушение на убийство по меньшей мере семи пациентов. Приговор был основан на статистических подсчётах, согласно которым вероятность того, что данное количество смертей пациентов произойдёт случайно в смены одной и той же медсестры, составляет 1 из 324 миллионов, а значит, эти смерти были вызваны преднамеренно. По голландским законам досрочное освобождение при таком приговоре невозможно. За 42-летней медсестрой захлопнулись двери камеры, как было сказано, навсегда. И это ещё не всё. В тюрьме её подвергли принудительному лечению психотропными препаратами, хотя по заключению судебного психиатра не было никаких оснований подозревать у неё психическое заболевание. Но о женщине не забыли. Её случай не давал покоя учёным-статистикам и некоторым врачам. Несколько из них создали инициативную группу, подробно изучили дело и нашли грубейшие ошибки в статистических подсчётах, которыми руководствовался суд для принятия решения. В-частности, не были приняты поправки на малую величину выборки. При обычном раскладе статистическая вероятность данных событий была бы уже 1 к миллиону, а это - вполне реальный, хотя и крайне малый шанс на то, что всё происшедшее было трагической случайностью. Неравнодушные голландцы собрали подписи и в 2008 году дело де Берк было открыто вновь. В ходе новых слушаний на свет были извлечены факты, которые показывали, что организация и управление в госпитале, где работала де Берк, было поставлено плохо, и по-всей видимости, кто-то не преминул воспользоваться ситуацией, чтобы списать на неё чужие огрехи, ошибки и проявления халатности. Через семь с половиной лет в заключении женщина была полностью оправдана.
А теперь о том, почему у этой истории два конца. Медработников зачастую то обвиняют ("врачи-убийцы"), то превозносят ("полубоги в белом"). Часто так происходит потому, что в медицинской кухне со стороны сложно разобраться. При этом, практически по закону Даннинга-Крюгера, оценочные суждения чаще всего выносит тот, кому реально для этого не хватает компетенции и знаний. И уж если какой-то штамп однажды поставлен, удалить его потом практически невозможно. Эта история потому и имеет две концовки, что каждый читатель посчитает только один вариант реальным - тот, который отвечает его собственным представлениям.
А я бы хотела, чтоб каждый из вас иногда вспоминал о слоне, ощупанном тремя слепцами. Вот и всё.
Давным-давно, когда была я ещё студенткой меда в Мухосранке-Зажопинском пришла к нам на курс девушка-второгодница, звали её Зина. Была она маленькая, шустрая и весёлая. Шестой (и далеко не последний) ребёнок в семье колхозников, тут всё сурово, рассчитывать на помощь родителей не приходится, выкручивайся, как можешь. Репетиторы? Подкурсы? Не, не слышали. Домашку делать на кухне на табуретке по ночухе, когда младшие уснут? Да легко! В медицинский она поступала уже после медучилища, потому что для таких были специальные квоты и продолжала работать в онкологии паралелльно с учёбой. Мы с ней как-то быстро нашли общий язык и решили снимать квартиру вместе. Кто на этом месте ждёт подвоха и историй про дружбанок, разругавшихся из-за кастрюль и графика помойки туалета - нет, не было такого. Зинка постоянно притаскивала разные шмотки на продажу и однажды я заметила в запакованном прозрачном пакете на белом кружевном белье лобковые волосы.
- Ненуачотакова? Померить ж надо, чем брать!
- Зин, ну ты ж это бельё как новое продаешь, а сама уже померила. Хоть бы на трусы его надела, что ли.
- Ой, напридумываешь тож.
И вот в этом вся Зинка - лёгкая-звонкая, сам чёрт ей нипочём. Я у неё ничего после того случая не покупала, но уважением прониклась - человек пашет-учится-торгует 25 часов в сутки и упорно двигается к цели стать врачом. У всех, кто её встречал, она как-то сразу вызывала симпатию своей крестьянским прямотой, широкой улыбкой и бурлящей энергией. Доценты закрывали глаза на вечные Зинкины прогулы, одногруппникам нравилось, что Зинка, как никто, умела "разводить" зачёты - как у второгодницы, у неё были "завязки" на разных кафедрах и разных клиниках, товарки-медсёстры хотя и втихую завидовали тому, что через пару лет она уже доктором станет, но ценили её, как опытную медсестру, вслепую попадавшую в вену. А уж пациенты, завидев Зинаиду, вообще теряли последний ум - такой была она приветливой, шустрой и услужливой. "Как-будто солнышко зажглось в палате!" - говорили о ней. А мы звали её Зинка-электровеник, никак иначе. Но пожили мы вместе с ней недолго, где-то пару месяцев. Как-то вечером примчалась Зинель с дежурства и выпалила с порога:
- Белка, собирай на стол, отнечать будем.
- Чо? Замуж взяли наконец-то?
- Не-е, я переезжаю, скоро у меня свой собственный дом будет, это покруче, чем какой-нибудь муж с голой ж...
Я приготовила еду, Зинка сгоняла за пузырём и мы засиделись за нашей маленькой отходной допоздна. Зина рассказала, что пожилые пациенты, муж и жена, предложили пожить у них бесплатно. Когда мы обе уже немного "похорошели" я спросила:
- Зин, а вдруг они умрут скоро, они ведь оба очень старенькие, к тому ж ваши, онкологические пациенты?
- Ну да, они оба умрут скоро, но это ж только хорошо.
- Как это - хорошо? А куда ты тогда пойдёшь? Оставайся лучше, вместе учимся, вместе кушаем и по деньгам не так много выходит.
- Почему я куда-то пойду? Дом-то уже на меня записан в завещании, а больше у них никого нет.
- А не будет как в том анекдоте, когда старушка на 40 лет пережила адвоката?
- Вот ты, белочка дотошная... Не боись, у меня усё под контролем, старики отчалят в ближайшее время. Я им в этом помогу, зря, мы что ли, фарму зубрим?
- Зин, ой.. ты подумай, мы ведь судебку тоже зубрим.
- Белка, не грузись, всё будет в лучшем виде.
И она переехала, а я помогла ей перевозить вещи. Познакомилась с этими пенсионерами, хозяевами дома. Они к Зине только "солнышко наше" обращались, а она их всё время обнимала: "Бабушка!" "Дедушка!". Дома было чисто и опрятно, не было запаха прелости и сырости, как у многих заброшенных стариков, везде половики, вязанные крючком, вышитые мережкой занавески, накрахмаленная салфетка на телевизоре и огромное, благоухающее лимонное дерево. Зина носилась по дому, переворачивала ароматные блины на сковородке, делала бабушке массаж воротниковой зоны, мерила дедушке давление. Ни тогда, ни потом я никому не рассказала о том, что услышала в тот вечер от Зинки, а со временем мне и самой стало казаться, что подшофе и не такое можно сболтнуть. Время шло, сессия приближалась и Зина предложила вместе позаниматься, погонять друг друга по билетам.
- Ты ко мне в отделение с ночевой приходи, там и позанимаемся.
- А вдруг у вас тяжёлые будут?
- Не будут, я им всем вечером витаминчик на букву "а" колю, они потом спят крепко. Все довольны, а мы спокойно займёмся билетами.
Я пришла вечером через два часа после начала смены и увидела Зину в коридоре вместе с родственниками какого-то больного. Она меня не видела, но я слышала каждое слово из их разговора:
- Ну вы же хотите нормальный уход, или как? От ухода всё зависит, врач - это только полдела.
- Мы отблагодарим, не сомневайтесь.
- Мне ваша благодарность не нужна. Мне нужна новая мебель, мне нужен ремонт в доме. Мне надо кушать.
Я повернулась и ушла из отделения и с того дня подозрения меня уже не оставляли. В тот вечер, точно зная, что она на дежурстве, я отправилась к её дому. Свет в окнах не горел, а из мусорного контейнера на улице что-то торчало. Я подошла поближе и увидела комок корней, толстые ветки и тёмные гладкие листья лимонного дерева. Я не знала, хочу ли я действительно знать, что случилось с обитателями дома. Я не знала, как мне следует поступить. Но я знала, что наша дружба уже не будет прежней. Прошло ещё какое-то время и по курсу попозли разговоры о том, что в прошлом году Зинке пришлось уйти в академ, чтобы улеглись слухи о том, что в её дежурства или сразу после них умирает необычно много пациентов. Именно поэтому она стала второгодницей.
У этой истории две концовки. Но так как текст вышел уже слишком длинным, то выложу продолжение завтра.