– Маша, ну какая разница?! – возразил Иван.
Девушка вздохнула, но предпочла не объяснять разницу. Она принялась увещевать здоровяка, объясняя тому, что он, видимо, немногим ранее, чем Бурундуков здесь очутился, сделал не так.
– Надо ж было сначала вежливо попросить, послы всё-таки, заморские.
– А я и попросил, – пожал плечами парень.
– Шкандыббен битте нахрен с берега? – передразнила Ваню Маша, и тут же добавила: – Цитаты не считаются.
– Ну дык, – пожал плечами тот, – я ж в ихнем наречии не силён. Как умел, так попросил.
Фея грустно вздохнула и села на пенёк, бормоча себе под нос:
– Вот что за человек, а? Ну подглядывали за купающимися девками, так чего ж их теперь, убивать? А какой в здравом уме половозрелый мужик не стал бы подглядывать? Подойди, скажи, что, мол, нельзя так, что, мол, не принято. Отойдите, господа хорошие, от камышей и прекратите на девчонок глазеть. И если уж не пойдут, тогда санкции применять физические. Так нет же, сразу с козырей зашёл… О, гля, айтишник! – наконец заметила феечка Бурундукова. – Ты-то тут какого квадратного корня, – она перевела взгляд на руки парня, в которых тот сжимал флягу, всплеснула ладонями и выругалась, заменив нецензурщину цифрами: – итить твою трижды семь!
– Двадцать один, – рефлекторно ответил Бурундуков, вертя головой. – Не такая какая-то реальность…
– Я, что ли, фляжки перепутала? – не похвалив айтишника за правильный ответ, спросила она сама себя, – Точно, перепутала! – а потом, обращаясь к бугаю, поинтересовалась: – Вань, а ты не в курсе, тупизна заразная?
– Заразная? – не понял тот.
– Ну, по воздуху передаётся?
– Ну да, как вирус гриппа, например.
Фея тяжело вздохнув, спросила:
– Ты будешь на каждое моё объяснение уточняющий вопрос задавать?
– Та твою ж двенадцать в кубе! – беззлобно выругалась феечка, проворно вырвав флягу из рук Бурундукова и спрятав её в походную сумку.
– Тысяча семьсот двадцать восемь, – услужливо подсказал Бурундуков.
Феечка перевела взгляд с Вани на Мишу, тяжело вздохнула и спросила, уже ни к кому не обращаясь:
– Они в этой реальности все, что ли, тупеют?
Бурундуков, переводивший взгляд с Вани на Машу на протяжении их странного диалога, наконец, спросил:
– А я, это… где? – спросил он, обводя взглядом берег речки и заросли камыша, из-за которых доносился веселый визг купающихся дворовых девок.
– Не провоцируй отвечать тебе в рифму.
– А она аскезу взяла, матерно не ругаться и от этого злится, – пояснил Ваня.
– Ага, – кивнул Бурундуков. – От того, что злится, ей матом ругаться хочется, а ругаться нельзя и от этого она ещё больше злится? Прям инфинити лооп какой-то, – сочувственно вздохнул он.
Теперь пришла пора феечки недоумевать:
– Чего? – спросила она, округлив глаза.
– Бесконечная ссылка, – как умел, пояснил Бурундуков.
– В Сибирь? – тут же встрял в разговор Ваня.
– Ссылка, которая ведет на саму себя.
Ваня наморщил лоб, закусил губу, шумно втянул носом воздух, и также шумно выдохнул, не разжимая прикусивших губу зубов, всем своим видом показывая, что мыслительный процесс в его голове в данный момент не идёт и даже не ползёт, а лежит в направлении попытки понять. Видя отображаемые на лице Ивана страдания, Бурундуков попытался исправить положение:
– Циклический редирект, – пояснил он.
– Молодец, – похвалила фея Бурундукова. – Только на кой косинус ты это всё объясняешь человеку, который из иностранных языков только «Шкандыббен битте нахрен» знает?
– Ты же, вроде бы, не ругаешься, – заметил Бурундуков.
– Я стараюсь не ругаться, – объяснила феечка, делая ударение на слове «стараюсь». – И вообще, это была цитата. Цитаты не считаются!
Бурундуков кивнул, соглашаясь с аргументом, и задал вопрос, тревожащий его с того самого момента, как он открыл глаза:
– Это виртуальная реальность?
– А ты где-нибудь видел виртуальную реальность, к которой через фляжку подключаются?
– Ну, если алкашей в расчёт не брать, – задумчиво проговорил Миша, – то, наверное, нет.
– Это что-то типа сказки, только не совсем сказочной, – продолжила объяснять Маша. – При определённых условиях можно попасть из того мира в этот и наоборот.
– Ага, – кивнул Миша, давая понять, что следит за нитью объяснений и готов слушать дальше.
– Ну вот ты и попал, – неожиданно закончила не успевшую начаться лекцию Маша, но тут же дополнила: – В сказку.
– Спасибо за увлекательную историю, – буркнул Бурундуков, – жаль, что она оказалась такой короткой.
– Для тех, кто любит подлиннее, «Война и мир» есть. А у нас здесь, если что-то и происходит, то не так, как запланировано, и зачастую выглядит как бардак без морали, – немного подумав, она всё-таки поправила сама себя: – Ну, или с моралью. В зависимости от степени эрудированности стороннего наблюдателя.
– Про бардак я понял ещё тогда, когда вы ко мне в серверную ввалились.
– Ой… кабинет твой, – прикрыла рот ладонью феечка. – Я даже не спросила. Извини. Мы так быстро сбежали, потому что надо было свои вопросики порешать.
– Какие? – спросил на свою голову Бурундуков, и получил в ответ попахивающую сюрреалистическим абсурдом историю об адском приключении, которую фея и Ваня рассказывали в красках, перебивая друг друга на протяжении часа, если не больше.
Бурундуков внимательно слушал, время от времени кивая, а когда история закончилась, поинтересовался:
– А пожрать у вас есть чего?
И пока фея вспоминала заклинание, сотворяющее обеденный стол вместе с полноценным обедом, Ваня засунул руку в котомку, достал оттуда яблоко и протянул Мише Бурундукову со словами:
– Ага, – и в три укуса схрумкал яблоко вместе с косточками, оставив от него один только хвостик.
Поздно понявшая, какое именно яблоко дал Бурундукову Ваня, фея открыла рот, чтобы матерно выругаться, но вовремя вспомнила о данном самой себе обещании и выразилась чуть мягче:
– Чего ругаешься? – нахмурился Ваня.
– Яблочки из Кащеева сада?
– А… – растерялся Иван. – Ну да.
– Господи, ну какой же ты, Ваня, всё-таки дурак.
– Нормальный я, – возразил тот. – И вообще, хватит мою фамилию как ругательство произносить. Мне, может быть, обидно.
– Уводи эту жертву обстоятельств отсюда, – толкнула феечка Бурундукова к Ивану, – пока он девок в реке не увидел! Не хватало ещё…
Чего не хватало, Маша сказать не успела, потому что где-то в реке раздался всплеск, вслед за которым последовал задорный девичий визг и Бурундуков, вырвавшись из Ваниных рук, рванулся сквозь камыши в воду, напевая:
– Я одинокий бродяга, любви Казанова…
Впрочем, догнал его Иван быстрее, чем Бурундуков успел скинуть портки и, рассекая камыши, побежать к купающимся девкам. Маша даже не успела попросить Ваню, чтобы тот был поаккуратнее. Парень просто легонько тюкнул Бурундукова по макушке и горе-айтишник обмяк, закатив глаза.
– Кто такой Казанова? – спросил Иван, подтаскивая за шиворот бессознательное тело к тому месту, где они сидели до того, как заключённая в яблочке сила начала влиять на Бурундукова.
– Ваня, у тебя мозги есть? – вместо ответа спросила фея.
– Должны быть, – неуверенно пожал плечами Иван.
– На кой чёрт ты вообще яблочки из сада Кащея таскаешь с собой?
– Ну, мало ли. Вдруг пригодится.
– А почему тогда наковальню и тарелку винегрета с собой не носишь?
– Зачем? – удивился Иван.
– Мало ли, вдруг пригодится, – передразнивая интонации Ваньки предположила фея.
– Ну, допустим, наковальня может и пригодится, её в кого-то швырнуть можно, чтоб не убежал, или подпереть что-то, чтоб не падало, это понятно, – согласился Ванька, – но винегрет-то зачем?
– Если бы мне каждый раз давали по монетке, когда я тяжело вздыхаю после тупых вопросов, – тяжело вздохнула фея, – то у меня бы к этому моменту было бы очень и очень много монеток, а прямо сейчас добавилась бы ещё одна, – фея вздохнула ещё раз, и добавила: – Даже две.
Ваня закинул бессознательного Бурундукова на плечо и сказал:
– Прав Бурундуков, скушать бы чего-нибудь не помешало. Пойдём в замок, что ль?
Они уже отобедали и разливали по чашкам чай, когда с заднего двора стали доноситься голоса Горыныча.
– Окстись, болезный! – кричала одна голова.
– Дурень, ты ж так убьёшься, – переживала другая.
– Поклади топор на место, малохольный! – советовала третья. – Ты ж если им так махать будешь, до ужина ж не доживёшь.
– Я не голодный, – верещал в ответ голос Бурундукова.
– Да ты и сытый до ужина не доживёшь, – увещевала одна голова.
– Ты ж даже если сытый будешь, от ужина отказаться не сможешь, потому что не доживёшь до ужина! – втолковывала вторая.
– Попей отвара ромашкового, он успокаивает, – рекомендовала третья.
– Сам пей свои ромашки заварные! – возражал Бурундуков.
– Взмок же весь! дышишь же тяжело!
– Сейчас ветерком обдует, как пить дать простынешь.
– Да аккуратнее, с топором-то! Шкура-то не казённая! Поцарапаешь, я тебя как жабу на пруду через соломинку надую.
После каждой фразы что-то звенело, будто металлом ударяли о металл – «дзынь», «клянг», «донг».
– Надо его остановить, что ль, – предположил Ваня, делая глоток из маленькой фарфоровой чашечки. – Пришибёт же его Горыныч.
– Не пришибёт, – заверила фея.
– Какой Горыныч и какой Бурундуков, – подняв руку, не занятую чашкой, вверх, а потом, опустив ладонь почти до пола, показал Ваня.
– Горыныч спокойный, Горынычу новую бочку настоя ромашкового только-только открыли, – объяснила феечка. – Слышишь, раз за разом Бурундукову предлагает? Поэтому я думаю, не пришибёт.
– Пойду всё-таки проверю, – с сомнением сказал Иван Дурак, ставя чашку на стол и вставая со стула.
Пока Ваня спустился по ступенькам, пока обошёл замок, времени прошло не так уж и много, но вполне достаточно для того, чтобы застать Горыныча, вылизывающего чешую на лапах, и торчащие из бочки с ромашковым настоем ноги Бурундукова.
– Утомил, ей-богу утомил, – бормотала левая голова, время от времени отрываясь от полировки. – Просил же, как человека: охолонь, не суетись, одумайся, так нет же…
– Горыныч, ну вот на кой ты чёрт его так?
– Как? – наблюдая за левой, спросила средняя голова. – Головой в бочку?
– Так мы ему предлагали по собственной воле ромашкового отвара попить, он отказался, – подхватила правая. – А на кой нам тут под боком буйный такой?
– Буйный, Вань, это похуже тупого. А тупой буйный, так совсем катастрофа.
– Утомил, ей-богу утомил, – вновь пробормотала левая, и вернулась к надраиванию чешуи до блеска.
Иван схватил торчащие из бочки ноги и вынул оттуда притихшего Бурундукова. Оглядел его, кивнул сам себе и, перехватив за шиворот, со словами:
– Пойдём-ка сушиться, – поволок обратно в замок.
Волочимый Иваном по земле Миша Бурндуков вяло оправдывался:
– Вы же сами говорили, что тут сказка, – говорил он, едва ворочая языком. – А раз сказка, значит должны быть и герои. А герои, они ж с чудовищами борются. Вот я на мутанта трехголового и напал.
– Да разве ж Горыныч чудовище? Мирный змей, жертва генетического эксперимента, – сказал Ваня, затаскивая Бурундукова в обеденный зал и усаживая на свободный стул. – Он вполне разумный, до тех пор, пока левую голову клинить не начинает, а ты на него с топором.
– Кстати, топор где? – встряла в разговор феечка.
– А его трёхголовый сожрал, – всё так же безучастно ответил Бурундуков, – перед тем как меня в бочку окунуть.
– Сильно отвара нахлебался? – спросила Маша. – Можешь не отвечать. По глазам и флегматичному поведению вижу, что сильно. Ещё бы! Концентрат, как-никак. Сто двадцать ромашек на литр, а бочка на триста литров. Кого хочешь растащит как удава по навозу.
– Тридцать шесть тысяч, – флегматично выдал Бурундуков.
– Чего тридцать шесть тысяч? – не поняла Фея.
– Ромашек на трехсотлитровую бочку.
– А… ну да. Но тебе после Ванькиного яблока даже полезно. Для балансу, так сказать.
Отходил Бурундуков до вечера, а когда начало темнеть, пожаловался.
– Какая ж это сказка, если тут драконы добрые и драться с ними не надо во славу принцессы? Кстати, у вас принцесса есть? Может я в её честь подвиг какой совершу?
– Угомонись, Бурундуков, – порекомендовала фея. – Наша принцесса сама во славу кого угодно какой хочешь подвиг совершит. Да и папенька у неё не подарок, даром что библиотекарь. Зашвырнёт тебя в какую-нибудь историю, и поминай как звали.
– Король-библиотекарь? – не поверил Бурундуков.
– Организатор под током и массивных документов, – для важности подняв указательный палец вверх, сообщил Ваня.
– Чего? – не понял Бурундуков.
– Да ты его больше слушай, – отмахнулась от Дурака Маша. – Организатор потоков и массивов документов. Так библиотекарей по-умному называют.
– Всех? – растерянно спросил Бурундуков.
– Если бы каждый раз, когда я тяжело вздыхаю, после того, как мне зададут тупой вопрос, мне давали по монетке… – и вздохнула ещё раз.
– Не надо ёрничать, я ж серьёзно. Все же в детстве сказки читали и себя на месте героев представляли. Кто-то хотел яблочки молодильные украсть, кто-то колобка спасти, кому-то семерых козлят от волка спасти хотелось…
– Угу, – хмуро согласилась фея, покосившись на Ивана Дурака.
– А чего ты зыркаешь, – насупился тот. – Я по ситуации действовал. Я же не виноват, что хотелось как лучше, а получалось не так, как хотелось.
– А почему получалось не так, как хотелось, Вань?
– Стечение обстоятельств, – пожал плечами Ванька. – Серый, вон, вообще говорит, что это карма у меня такая.
– Может и прав, но поставленные задачи я всегда выполняю.
– А и не надо спорить, – вклинился в перепалку Бурундуков. – Я Ваньку по работе знаю, ответственный мужик. Только рассеянный немножко. Так что, думаю, зря ты на него ругаешься.
– Да я и не ругаюсь, просто говорю, что он, за что не возьмётся, всё у него через ненужное место получается.
– Раз тебе не нравится, как у меня получается, то пусть тебе кто другой следующий раз помогает, – окончательно обиделся Ваня. – Бурундуков, вон, например.
– А я и с радостью, – ухватился за призрачную возможность Миша. – Всегда мечтал сказочным героем побыть.
– Не-не-не, я на такое не подпишусь во второй раз. Ванька, вон, хоть освоившийся в этом всём, а ты новенький, да к тому же ненадолго у нас.
– Как это ненадолго? – округлил глаза Бурундуков.
– Вот так. Зелье действовать перестанет и тебя обратно в твою реальность вышвырнет.
– В прямом. У тебя аура обычного человека, а зелье, которое я тебе по запарке дала, ауру эту искривляет слегка, позволяя по мирам туда-сюда шастать. Фляжки перепутала. Согласна, мой косяк. Но развивать я его не горю желанием. Потусуешься тут под Ваниным надзором и домой.
– Э! Я несогласный! Чего я там забыл? Там сейчас штрафов за аппаратуру столько навешают, что я на хлебе с водой до самой пенсии буду в этой конторе горбатиться, – отрицательно мотая головой, принялся протестовать Бурундуков. – А я, между прочим, там ничего не ломал. Это вы со своим ожившим компьютером припёрлись, адъ и Израиль в серверной устроили и тут же смылись. Не-не-не. Я не готов. Я не хочу. Я не буду. Я не знаю.
– За кабинет твой, конечно, извини. Но я тебе золота дам. Продашь по выгодной цене там у себя, штрафы выплатишь, и ещё лет на пару беззаботной жизни останется.
– Хм… – засомневался Бурундуков. – А не обманешь?
Бурундуков почесал затылок и спросил:
– А долго зелье твоё действовать будет?
– Вот три дня действовать и будет.
– Даже не три, а два с половиной, – уточнила фея. – Ты пока за девками бегать пытался, пока в себя приходил, да Горынычу нервы на прочность тестировал, половина суток и прошла.
– Слу-у-ушай, а можно мне за эти два с половиной дня сказочный подвиг какой-нибудь совершить, хоть самый завалящий? – заискивающе поинтересовался Бурундуков. – Мне и золота тогда никакого не нужно.
– Совершить-то можно, но какой в этом смысл?
– Ну как это какой… – начал было Бурундуков, но фея его перебила:
– Ты ж даже рассказать никому не сможешь об этом. Точнее, сможешь, но очень быстро круг твоих слушателей сократится до соседей по палате и психиатра, который, может быть, диссертацию благодаря тебе напишет.
– Не собираюсь я никому рассказывать. Мне детскую мечту осуществить надо.
– Гешефт закрыть, – подал голос Ваня.
– Феечка с Бурундуковым повернули головы к парню и изумлённо посмотрели на него.
– Не знаете, что такое гешефт? – простодушно поинтересовался Иван. – Сейчас я вам объясню. Вот представьте себе дом, в котором двери и окна открыты. И от этого сквозняки. Представили?
– Ну-у-у, допустим, – настороженно согласилась фея, удивлённая Ванькиным красноречием.
– Вот и представьте теперь, что ваша голова – тот самый дом, а двери и окна открытые – это то, чего вы сделать хотели, а у вас не получилось так, как хотели.
– Ну-у-у-у-у? – ещё более настороженно протянула фея.
– Вот закрывать двери и окна, чтобы не было сквозняков, это и означает «закрыть гешефт». Когда все окна-двери закроешь, тогда сквозняков в голове не будет.
– Числитель мне под знаменатель! – воскликнула фея. – Вань, не гешефт, а гештальт.
– Да? Наверное, я Серого невнимательно слушал, когда он растолковывал, – пожал плечами Ваня. – Он как начнёт объяснять, обязательно ещё больше запутает. Вот я и запутался.
– Но объяснил доходчиво, – кивнула Фея и, повернувшись к Мише, сообщила: – Ладно, Бурундуков, закроем мы тебе твой гештальт.
– Только не забудьте, чтобы гештальт закрыть, опыт нужно пережить с позитивным исходом, – дополнил Иван.
– Ваня! Ты уже или тупи, как и тупил, или нормальным становись. А то у меня когнитивный диссонанс от твоих интеллектуальных перепадов.
– Не властный я над этим, – развёл руками Иван.
– Не знаю, – пожал плечами Ваня, – я не задумывался.
С подвигом Маша решила не мудрить. Просто дала Бурундукову волшебный клубочек, простенький меч и сказала следовать за ним. Мол, клубочек прямо к подвигу и приведёт. Миша долго допытывался, что за подвиг ему уготован, но феечка отвечала одно и то же:
– Всё сам увидишь. Если расскажу – неинтересно будет.
В конце концов, Бурундуков смирился с неизвестностью. Он бросил клубок на дорогу и вприпрыжку побежал за ним, приняв правила игры.
– Ох, заблудится, – стоя на краю рощи и глядя вслед айтишнику, покачал головой Ванька.
– Да нормально всё будет, не волнуйся. Я всё, рассчитала, продумала, взвесила и осмыслила. Тем более, я такую штуку уже проворачивала. Рыцаря Раша знаешь?
– Это который дуэль с синим драконом устраивал?
– Ага, только не синим драконом, а с джинном в обличии синего дракона.
– Я джинна попросила ещё раз помочь. Сейчас он отыграет чудовище, которое Бурундуков в пути встретит и победит. На том и закончим. Ну не специально я ему эту фляжку телепортационную дала. Понятное дело, что надо исправлять. Поэтому, обойдёмся малой кровью.
Феечка ещё говорила, когда рядом с ней материализовался Синий Джинн.
– Где вы этого проныру взяли? – спросил он, даже не поздровавшись.
– Та-аа-а-ак, – протянула фея. – У Хьюстона проблемы?
– Ваще пиздец, – выдохнул джинн.
Бурундуков даже устать толком не успел в погоне за клубочком, когда, выбежав на очередную поляну, увидел сфинкса – громадного кота с человеческой головой.
– Куда бредёшь, путник? – поинтересовался сфинкс.
– С какой целью интересуетесь? – вместо того, чтобы ответить, спросил Бурундуков.
Джинн, принявший облик сфинкса и не ожидавший вопроса в ответ на вопрос, моргнул, мотнул головой, а потом решил взять путника нахрапом:
– Как смеешь ты, смертный, не отвечать на заданный вопрос?
– А как я тебе отвечу на вопрос, ответ на который зависит от условий, которые не были озвучены?
– В смысле? – растерялся джинн в облике сфинкса.
– Что «в смысле»? – вновь ответил вопросом на вопрос Бурундуков.
– Эм… – начал джин-сфинкс, осознавая, что нить разговора запуталась на старте.
– Эм – четырнадцатая буква алфавита, – сообщил Бурундуков, – но сама по себе она не может являться ответом или конструктивным продолжением нашего диалога. Поэтому, я хотел бы узнать, почему «Эм»?
– Что «почему эм»? – начал паниковать джинн, пытаясь не потеряться в хитросплетении диалога окончательно.
– Не почему. Вопрос не в этом. Я пытаюсь понять, какую смысловую нагрузку может нести четырнадцатая буква алфавита, не обрамлённая каким-то текстом до или после того, как она появилась в нашем диалоге? У нас же диалог?
Сфинкс-джинн часто-часто заморгал, осознавая, что не понимает, о чем речь и внезапно признался:
– Я загадки должен был загадывать, которые ты отгадать должен.
– Кому должен? – ещё больше озадачил джинна Бурундуков.
– Первая буква алфавита. Но она, опять же, не несет конструктива. Почему?
– Я не знаю, – признался джинн.
– Вот видишь, ты сам не понимаешь, что и зачем. О каких загадках может идти речь, если тот, кто загадывает загадки, не может ответить на элементарные вопросы. Тебе не кажется, что это должно вызывать сомнение в компетенции вопрошающего?
Джинн растерялся под напором парня, а тот продолжил:
– Почему сфинкс такой никакой? Почему не внушает трепета и ужаса, как должен?
– Да я тут подменяю… – растерянно замямлил джинн в облике сфинкса, – мне тут просто надо сделать вид было…
– А, так ты мало того, что с обязанностями не справляешься, так ты ещё и подводишь кого-то, кому потом на этом месте работать?
– Да я вообще джинн! – взвизгнул джинн, принимая привычную форму. – Меня попросили тут...
– А ты не смог? Подвёл, получается, просившего?
Джинн тяжело вздохнул, а Бурундуков вдруг повернул разговор в другое русло:
– Погоди, раз ты джинн, значит, желания должен исполнять?
– Это почему одно? Всегда ж три было.
– Ну, хорошо, пусть будет одно, – ухмыльнулся Бурундуков. – Готов?
– Готов, – печально вздохнул джинн.
– Значит, моё желание такое: хочу, чтобы ты исполнил три моих желания.
– Слушаю и повинуюсь, – рефлекторно кивнул джин, а потом, осознав суть желания, испуганно ойкнул.
– Ага. Значит, теперь три загадываю: хочу, бутылку холодного вкусного пива…
– Слушаю и повинуюсь, – быстро выпалил джин, раздосадованный тем, что попался на уловку с желанием.
Он помнил, как некоторые умудрялись в одно предложение протораторить: «яхту, замок, жену-красавицу, рабов и алмазы – это раз…».
Давать ещё и такой шанс нахальному парню джинн не горел желанием.
Перед Бурундуковым материализовалась бутылка с напитком, а тот невозмутимо продолжал:
– Слушаю и повинуюсь, – радуясь, что опять не дал наглецу загадать много за один раз, протараторил джинн.
– Слушаю и повинуюсь, – вновь скороговоркой выпалил джинн и только потом понял, что торопливость его подвела.
– Желаний больше не имею, – сообщил довольный Бурундуков, разглядывая цветок в своей руке.
– И только после этого он меня отпустил, – грустно выдохнув, закончил свою историю джинн.
– Б… исектрисса напополам угол делящая, – выругалась феечка. – Ваня, ну как так-то?
– А чего я-то? Чего ты у меня-то спрашиваешь?
– Так это же твой коллега.
– Так не я же ему фляжку подсунул.
На краю леса зашуршали кусты и из них вышел улыбающийся айтишник.
– Упс, – пробормотал джинн, и став прозрачным, исчез.
– Ребята, я тут джинна встретил, и загадал ему цветик-семицветик, – сообщил Бурундуков, подходя к Ивану и Маше. – Вы вообще в курсе, что система исполнения желаний у вас с уязвимостью? Можно ж загадать цветику-семицветику шесть желаний, а на последний лепесток заказать ещё какую-нибудь фигню, которая будет желания исполнять, а потом опять… бесконечно, короче.
– Уже в курсе, – меланхолично кивнула фея.
– Инфинити лооп? – с сомнением спросил Ванька.
– Я ж могу теперь волшебную палочку заказать или золотую рыбку, или щуку волшебную персональную, – продолжал рассуждать Бурундуков.
– Чтоб меня на простые числа раздробило, – одними только губами проговорила фея. – Слушай, Бурундуков, ты же подвиг хотел совершить? А какой же это подвиг, всё на халяву получать?
– А я подвиг уже совершил – серьёзный баг в вашей в системе нашёл, – расплылся в довольной улыбке айтишник и протянул фее цветик-семицветик. – Вы там его пофиксите как-нибудь, а то найдётся какой-нибудь турист, воспользуется и хана годами отлаживаемой системе.
– Фух, Бурундуков, у меня прям от сердца отлегло, – призналась фея. – Я думала ты прямо сейчас нам тут всё и похеришь со своими желаниями.
– Я – айтишник, а айтишники не для того, чтобы херить созданы, – сообщил Миша, разводя руками. – Они созданы для того, чтобы находить и исправлять косяки.
– Ох, ну прям герой героический, – покачала головой Маша. – Вот честно, Бурундуков, вижу, неплохой ты парень и, наверное, вписался бы в нашу развеселую компанию, но исправлять – это немножко не то, что этому миру требуется.
– Там, где всё работает как положено, не остаётся места чуду.
– Это что же получается, найдя баг, я запорол собеседование?
– Да угомонись ты, никто тебя не собеседовал.
– Ну это же тест был!? Не зря ж ты мня фляжку дала, чтобы проверить, гожусь ли…
– У-у-у-у, брат, а ты себе, я смотрю, нормально так напридумывал, – грустно проговорила феечка. – Ещё раз повторяю: угомонись. Говорю же, фляжки я перепутала. Тебе должно было лёгкое эйфорическое достаться, а досталось тяжёлое телепортационное.
– Так это не собеседование было? Не тест на то, можно ли мне остаться здесь?
– А как же Ванька Волков тогда… – растерянно спросил Бурундуков. Голос его дрожал как у ребёнка, готового вот-вот расплакаться. – Ему, значит, можно…
– Слушай, ну не исполняй спектаклей в театре одного актёра. Я ж сразу признала, что накосячила, и даже на уступки тебе пошла, подвиг организовала, а ты во что его превратил? В поиск багов? Да и с Ваней совершенно другая история, аура у него к этому миру привязана.
– А у тебя обычная. К тому же, ты со своей дотошностью всю Сентерию нам похеришь, сам того не желая.
– Да оно само как-то вышло. Я когда новые системы какие-то вижу, сразу их проверить на работоспособность хочется.
– Не надо исправлять то, что работает. Иногда баг, это не баг, а фича, Бурундуков.
– Я в курсе, я ж айтишник, – хмуро пробормотал Бурундуков. – Но оно ж у вас работает до тех пор, пока кто-то уязвимость не обнаружит.
– А тех, кто способен уязвимость обнаруживать, здесь обычно не водится.
– А я? Я-то здесь. Вот он я.
– А ты, Миша, исключение из правила и находишься здесь только до тех пор, пока зелье телепортационное действует.
– Очень жаль, – пожал плечами Бурундуков, внезапно смиряясь с тем, что остаться в сказке ему не светит. – Ну что ж, раз так, то значит так. Только, это… Ну, раз уж всё так, как вот так… Может мы тогда, того?
– Если ты думаешь, что я тебя поняла, то ты неправильно думаешь, Бурундуков, – сказала феечка. – Можно попонятнее?
– Может, отпразднуем, – стесняясь, показал жест, знакомый каждому алкоголику, Бурундуков, – что мне в сказке удалось побывать?
Интонации айтишника были настолько печальными и заискивающими, что феечка решила дать Бурундукову возможность оттянуться перед тем, как телепортационное зелье вернёт парня в его реальность, к разбитому серверу, негодующему начальству и всем вытекающим из этого проблемам. Накинуть ему пару слитков золота перед возвращением в реальность – не проблема, сдаст-продаст, с долгами расплатится, ещё и себе останется. В конце концов, это ведь по их с Ваней вине на работе у айтишника случился погром.
– Можно и отпраздновать, – кивнула фея, улыбаясь.
Она вывела волшебной палочкой замысловатый узор, и перед ними, прямо на краю рощи, появился уставленный яствами и напитками стол.
Окончание в комментах (лимит на знаки в посте)
лучше б лимит букв увеличили, чем брульянтики тупорылые раздавать