Знаете, что такое депрессняк?
Посмотреть весь "Однажды в сказке". Не проматывая.
Это покруче, чем собрание сочинений Ремарка всю изоляцию перечитывать.
А потом была "Кобра"! И тут меня отпустило)))
Посмотреть весь "Однажды в сказке". Не проматывая.
Это покруче, чем собрание сочинений Ремарка всю изоляцию перечитывать.
А потом была "Кобра"! И тут меня отпустило)))
"Спящая красавица" ("Шиповничек")
Прялка и веретено
Спящая красавица
Король и королева (родители Спящей красавицы)
Ведьмы
Принц
"Рапунцель"
Рапунцель
Мачеха
Принц
"Гензель и Гретель"
Гензель
Гретель
Злая колдунья
Пряничный домик
"Мальчик-с-пальчик"
"Бременские музыканты"
Осел
Собака
Кошка
Петух
Разбойники
"Румпельштильцхен"
Дочь мельника
Румпельштильцхен
"Горшочек каши" ("Сладкая каша", "Горшочек не вари")
Мать и дочь
Горшочек каши
Спасибо за внимание )
Горбатый терпила с перепоя оказался в несвоëм городе, весь фильм пытается узнать как его зовут. Горожане не отзывчивы, и чтобы достичь цели, герою приходиться заниматься киднеппингом...
На этот раз хрен знает по какой причине решил две залить, так что приятного чтения😉
Румпельштильцхен
Эта сказка отличается от многих, что была модифицирована самим автором, который решил нагнать ещё большей жути. В первом варианте злой карлик Румпельштильцхен плетёт для юной девушки золотые нити из соломы, чтобы она могла избежать казни. За свою помощь он требует отдать ему будущего первенца. Девушка соглашается – но когда время расплаты приходит, она, естественно, не может этого сделать. И тогда карлик обещает, что освободит её от обязательства, если она угадает его имя. Подслушав песенку, в которой карлик напевал своё имя, молодая мать избавляется от необходимости уплачивать страшный долг. Посрамлённый Румпельштильцхен убегает прочь, и этим всё заканчивается.
Второй вариант куда более кровавый. Румпельштильцхен от злости так топает ногой, что его правая ступня погружается глубоко в землю. Пытаясь выбраться, карлик разрывает себя пополам.
Девушка без рук.
По правде говоря, новая версия этой сказки не сильно добрее, чем оригинал, но всё же отличий между ними достаточно, чтобы попасть в эту статью. В новой версии дьявол предложил бедному мельнику несметное богатство в обмен на то, что находится за мельницей. Думая, что речь идёт о яблоне, мельник с радостью соглашается – и вскоре узнаёт, что продал дьяволу собственную дочь. Дьявол пытается забрать девушку, но не может – потому что она слишком чиста. И тогда нечистый угрожает забрать вместо неё отца и требует, чтобы девушка позволила своему отцу отрубить ей руки. Она соглашается, и лишается рук.
Это, конечно, малоприятная история, но всё же она несколько гуманней ранних версий, в которых девушка отрубает руки сама себе, чтобы стать уродливой в глазах своего брата, который пытается её изнасиловать. В другой версии отец отрубает руки собственной дочери, потому что та отказывается вступить с ним в интимную близость.
Съели без возврата, родила во сне, изуродовала себя, чтобы избежать домогательств брата – такие детские сказки... Мы собрали для вас 9 самых известных историй, которые сильно отличаются от того, какими мы их помним с детства.
Источник: fanfanews
1. Русалочка
Диснеевский мультфильм накрепко въелся нам в память, и мы верим, что история закончилась хорошо. Красноволосая Ариэль превратилась в человека и смогла выйти замуж за принца Эрика. Свадьба была прекрасной, а среди гостей замечены как люди, так и обитатели подводного мира. Мир, дружба и любовь снова победили.
Как бы не так!
В самой первой версии сказки Ганса Христиана Андерсена русалка видит, как принц женится на принцессе, и впадает в отчаяние. Сёстры приносят ей нож и предлагают прирезать принца:
«Когда тёплая кровь его брызнет тебе на ноги, они опять срастутся в рыбий хвост и ты опять станешь русалкой».
От большой любви русалочка, конечно, не смогла этого сделать, поэтому бросилась в море и превратилась в морскую пену. Позднее Андерсен изменил концовку, чтобы сделать её чуть более оптимистичной. Из пены героиню позвали с собой некие волшебные создания, и она стала «дочерью воздуха». Любви так и не обрела, но хотя бы выжила, пусть и в ином качестве.
2. Гамельнский крысолов
В сказке братьев Гримм город страдал от полчищ крыс. Внезапно там объявился дудочник, который пообещал избавить жителей от напасти за хорошее вознаграждение. Люди согласились, герой сыграл на своей дудочке и зачарованные музыкой крысы ушли из города. Но потом горожанам пришла в голову мысль сэкономить, и они отказались ему платить. Дудочник снова заиграл на своём инструменте и увёл из города всех детей. Вернул только в обмен на деньги. Скупой платит дважды и всё такое.
В оригинале сказки дудочник так никого и не вернул. Он просто отвёл всех детей к реке, где они, повинуясь его музыке, утопились. Выжил только один хромой мальчик, который не мог идти в ногу, сбился с ритма и случайно спасся. Некоторые учёные вообще считают, что сказка намекает на грязную страсть дудочника по отношению к маленьким детям.
3. Красная Шапочка
Вы помните версию Шарля Перро? Серый волк съел бабушку, а потом и её внучку, но мимо шёл то ли лесник, то ли лесоруб, то ли охотники, которые призвали волка к ответу. Зверю вспороли брюхо, а люди внутри ещё не успели перевариться. Все спасены, ура!
Оригинальная французская сказка заканчивалась гораздо хуже. Шапочка спросила у волка дорогу, а он отправил её не туда. До домика бабушки девочка так и не добралась, потому что пришла к логову волка, где её благополучно съели. И всё, финита ля комедия. Никакого лесника и никакой бабушки, только сытый волк и мёртвая героиня. Учим детей не разговаривать с незнакомцами.
4. Белоснежка и семь гномов
В «Белоснежке» братьев Гримм королева попросила охотника убить свою падчерицу и принести ей сердце в качестве доказательства. Охотник с заданием не справился, потому что пожалел девушку. Он отпустил её, а королеве предъявил сердце кабана.
В оригинале сказки королева попросила принести ей печень и лёгкие Белоснежки и велела подать ей их на ужин. Кроме того, Белоснежка проснулась вовсе не от волшебного поцелуя любви, а от тряски, когда принц вёз её на лошади в свой замок. Что он там собирался с ней делать, история умалчивает. Но если вы дочитаете эту статью до конца, то поймёте, что в древности принцы к спящим девам относились без всякого уважения.
5. Румпельштильцхен
Неожиданный поворот – эту сказку гораздо страшнее сделали более поздние авторы. В оригинале Румпельштильцхен заключает с девушкой магическую сделку в обмен на её первенца. Героиня к тому времени не чает выйти замуж, поэтому соглашается. Но когда всё меняется, и ребёнок всё-таки рождается, ей становится жалко отдавать его карлику. Румпельштильцхен говорит, что освободит её от сделки, если она сможет угадать его имя. Девушка (к тому моменту уже королева) отправляет слуг искать ответ, и один из них случайно подслушивает, как Румпельштильцхен поёт у костра песенку о себе любимом. Когда на следующее утро выясняется, что он проиграл, карлик сбегает из города с позором.
В обновленную версию братья Гримм добавили кровавой жестокости. Румпельштильцхен так разозлился, что его обыграли, что сильно топнул правой ногой и загнал её глубоко в землю. Потом он схватил свою левую ногу, стал тянуть и в ярости разорвал сам себя пополам.
6. Златовласка и три медведя
Мы также знаем эту сказку в русской версии «Маша и три медведя». Маленькая девочка заблудилась в лесу и зашла в чужой дом. Там она поела, посидела на чьих-то стульях и наконец уснула на самой маленькой из трёх кроватей. Когда хозяева вернулись домой, она проснулась, увидела, что это медведи, и в ужасе спаслась бегством через окно.
Оригинальная сказка имеет два варианта. В первом медведи в финале находят Златовласку, разрывают её на части и съедают, чтобы детям было неповадно шастать по чужим домам без спросу. В другой версии Златовласка оказывается старой ведьмой, а не маленькой девочкой, также выпрыгивает в окно, но потом плохо заканчивает – то ли ломает себе шею, то ли её арестуют за бродяжничество и отправляют в исправительный дом.
7. Гензель и Гретель
В версии братьев Гримм нам показывают двух маленьких детей, которые теряются в лесу и случайно выходят к пряничному домику злой ведьмы. Некоторое время их держат взаперти, а потом ведьма начинает готовиться к тому, чтобы их съесть. Умные детишки обманывают ведьму, изжаривают её вместо себя и убегают.
В более ранней французской версии сказки вместо ведьмы показывают дьявола. Он собирается распилить детей на козлах, как бревно, чтобы они истекли кровью. Брат и сестра начинают ломать комедию, что не знают, как правильно лечь на козлы. Дьявол велит своей жене показать. Детишки перерезают ей горло и убегают. А теперь внимание, вопрос: что делал в это время сам дьявол? Так обалдел от происходящего, что остался стоять столбом?..
8. Девушка-безручка
Честно говоря, последний вариант от братьев Гримм ненамного лучше оригинала, но есть и некоторые различия. В известной нам версии дьявол обещает разорившемуся мельнику несметное богатство в обмен на то, что стоит за мельницей. Бедняга думает, что там нет ничего, кроме древней яблони, и соглашается. Но оказалось, что там в тот момент находилась его дочь. Дьявол пытается забрать девушку, но не может – она слишком чиста и невинна для него. Тогда он угрожает забрать её отца, если она не позволит отрубить ей руки. Девушке приходится согласиться, но потом она знакомится с королём, выходит за него замуж, а руки позднее отрастают «за благочестие».
В более ранней версии сказки никакого дьявола нет. Девушке пришлось отрубить себе руки, чтобы стать некрасивой, иначе к ней постоянно приставал с нехорошими намерениями родной брат. В другом варианте отец сам отрубил дочери руки в наказание за то, что она отказалась вступить с ним в непозволительные для родственников отношения.
9. Спящая красавица
Вариант сказки от Шарля Перро выглядит очень приятно. Прекрасная принцесса уколола палец веретеном, уснула на 100 лет, но потом пришёл принц, поцеловал её, и она пробудилась. Молодые сыграли шикарную свадьбу и жили долго и счастливо.
Увы, оригинальная сказка вовсе не такая сладкая. Принцесса уснула, принц приехал, полюбовался на спящую красоту, воспользовался ею без зазрения совести и свалил в неизвестном направлении. Через девять месяцев героиня родила двойню – так и не проснувшись! Дети кричали от голода и начали сосать её пальцы. Так из организма была удалена лишняя зараза, и девушка пробудилась матерью-одиночкой с двумя детьми.
(из серии "Недеццкие сказки для перешкольного возраста")
– Только давай расценки сразу оговорим? – начала с места в карьер молодая королева.
– Люблю деловых людей, – похвалила фея. – Но не могу не задать один вопрос: с чего бы это вдруг царствующая особа сразу заговорила о деньгах? По моему опыту, вопрос оплаты королями всегда, по возможности, отодвигался куда-то подальше, чтобы по итогу извернуться и от оплаты отказаться.
– Спасибо, я уже наизворачивалась, – сообщила королева, отсалютовав двумя пальцами от виска. – Теперь стараюсь расставлять не только точки над «ё», но и черточки над «й».
– Похвально, – кивнула фея, – но я предпочитаю знать, за какую услугу назначаю цену.
– Накосячила я с тарифами в одном деле. Поэтому о расценках спрашиваю.
– Ну, ты расскажи, что да как, а я цену назову…
– Папенька мой идиотизмом никогда не страдал, но одна нелепая история выбила его из колеи, – начала королева…
***
В планы мельника, возвращавшегося с ярмарки, не входило ночевать в лесу. Истории, услышанные им от соседей по торговому ряду, будоражили воображение и холодили кровь. Кто-то говорил, что местные разбойники не только обирают до нитки зазевавшихся путников, но и привязывают нагишом к дереву посреди леса, сделав им пару-тройку надрезов на коже – чтоб хищники учуяли кровь. Еще кто-то рассказывал о лесных духах, морочащих голову одиноким путешественникам, сбивающих с тропы и заводящих в болотные топи, расположенные посреди леса. Уже в трактире, за кружкой пива, которую мельник позволил себе в честь распродажи товара, услышал он и историю об оборотне, нападающем на лошадей. Собутыльник рассказывал, что ежели лошадка колдовскому зверю приходится не по вкусу, то не брезгует он и возницей.
Все эти истории разом вспомнились, когда и лес и дорогу заволокло густым, словно вата, туманом. К тому же, запряженная в повозку белая лошадь непрерывно пряла ушами, вслушиваясь в звуки, которые не могло различить мельниково ухо.
Вдруг лошадь, и без того неспешная в силу возраста, остановилась. Мельник собрался было простимулировать ее щелчком кнута, как откуда-то снизу донеслось:
– Здравствуйте. Подвезёте?
– А-а-а-а-а-а! – заорал испуганный мельник. – Кто здесь?!!
Сердце его забилось в груди, будто канарейка, к которой сквозь прутья клетки протянул лапу кот.
– Не бойтесь, я маленький и беззлобный, – вновь раздалось откуда-то из-под колеса.
Пытаясь глубоко дышать, чтобы хоть немного успокоиться, мельник осторожно перегнулся через край повозки и увидел чудо – маленького ёжика, стоящего на задних лапках. В передних зверек держал туго набитый чем-то узелок из ткани в горошек.
– Так подвезете? – повторил вопрос ёжик.
Мельник в который раз вспомнил историю о морочащей путников и живущей в лесу нечисти. И решил, что если отнесется к ней со всем уважением и почтением, то выпутается из передряги с минимальными потерями, а то и вовсе без оных. Главное, подумал он, не подавать виду, что боишься или удивлен. Подумаешь, говорящий в ночном туманном лесу ёжик. Обычное дело. А вслух сказал:
– Здравствуй, ёжик. От чего ж не подвезти добрую зверушку, если по пути, – и предложил, стараясь разговаривать естественно: – Садись в телегу.
– Не могу, – всё так же флегматично сообщил ёжик. – Я маленький. У меня лапки.
– Я подсажу, – вызвался помочь мельник, соскакивая с телеги.
Подняв зверька, крестьянин усадил его на облучок и сам сел подле.
Ёжик расположился, будто человек, свесив задние лапки, продолжая прижимать узелок к пушистому животику.
– Стало быть, поехали? – поинтересовался мельник.
– Ага, – безэмоционально кивнул ёжик.
– Н-но! – прокричал мужчина и хлестнул лошадь кнутом.
Та нехотя зашагала сквозь туман. Положив узелок на коленки, ёжик, было, запел в своей флегматичной манере голосом, граничащим с обреченностью:
– Скрипели старые колеса у телеги. Кобыла шлепала копытом по грязи… – Но прервался и спросил у своего возницы: – До гнилых топей доедем?
– Ага, – кивнул мельник, с любопытством поглядывая на лесного духа, обернувшегося говорящим ежом. – В аккурат мимо них проезжать будем.
– Вы не переживайте, у меня есть чем оплатить дорогу, – заверил зверёк.
Страх стал отступать на задний план – его начало вытеснять любопытство.
– Мне-то, конечно, не сложно подбросить кого-то и бесплатно. За что ж деньги брать, если и так по пути? Тем более, не я везу, а лошадь. Но, признаюсь, не смогу отказаться от платы из любопытства: чем же может оплатить дорогу ёжик?
– Я к медвежонку еду, – издалека начал странный попутчик, – звезды считать.
– В таком тумане? – изумился мельник.
– А какая разница? – ответил вопросом на вопрос ёжик. И продолжил: – Иногда, когда счет переваливает за вторую тысячу, меня посещают идеи. Подозреваю, что медвежонок всё же подмешивает что-то в чай, но одна показалась мне крайне любопытной. Солома – желтая.
– Так это известный факт! – перебил мельник.
– И золото желтое, – проигнорировал замечание ёжик. – И если бы солому можно было выдавать за золото, то это смогло бы поправить чье-нибудь финансовое положение.
– Если бы за солому можно чего купить было, так я бы на мельнице спину не гнул, – мечтательно поддакнул мельник.
– А теперь представьте, уважаемый мельник, что солому, например, можно было бы использовать вместо пряжи, плетя из нее нить, ничем не отличающуюся от золота…
***
– Согласна, подмешивают что-то, – кивнула фея, – но не медвежонок ёжику, а в пиво трактирное что-то подмешивают. Иначе, с чего б папеньку так штырило?
– Да если б этой странной встречей дело ограничилось! – досадливо воскликнула королева.
– Ну-ну? – закинула фея ногу на ногу, всем своим видом показывая, что ожидает продолжения истории.
– Папенька, как домой приехал, запил сильно. Его каждый второй угостить хмельным был готов, лишь бы историю про говорящего ежа послушать, да посмеяться над дурачком.
– Не верили, значит?
– Конечно, не верили. Кто ж такую ахинею правдой посчитает. Однако, не все. Наушники королевские в таких злачных местах всегда отираются…
– Дай угадаю, – перебила фея. – Кто-то из них, видать, премию захотел внеурочную и историю папенькину приукрасил…
– Ага! – кивнула королева. – И вот тут-то всё и завертелось.
***
Мельник стоял на коленях перед троном. Его мучило похмелье и страх перед королевской особой. Он лихорадочно вспоминал, чего наговорил вчера по пьяному делу в корчме, за что его могли бы ни свет ни заря выдернуть из теплой постели и насильно доставить ко двору. В голову ничего не приходило – вчерашний день был покрыт пеленой тумана, схожей с тем самым, лесным, в котором мельник встретил говорящего ёжика с узелком. Из-за ёжика? Да ну, глупости. Мало ли пьяного люда рассказывает диковинные истории по корчмам? Да каждый второй!
– Так значит, ты утверждаешь, что дочка твоя, по ночам, с помощью ткацкого станка превращает солому в золото? – нарушил тишину король.
– Я… нет, ваше величество, ни в коем случае…
– А мне доложили, – король протянул руку, в которую кто-то из стоящих подле него советников вложил исписанный корявым почерком свиток, – что ты регулярно хвастаешься, будто у тебя есть методика, по которой ты солому превращаешь в золотую нить.
– Не было такого, ваше высочество! – взволнованно заявил мельник. Хотя сам уже сомневался в том, что на пьяную голову не приукрашивал историю.
– Я лично не слышал. Поэтому утверждать не берусь…
После этих слов у мельника отлегло от сердца. Ровно до следующей фразы короля, которая ускорила пульс крестьянина и вызвала легкое головокружение.
– …Но проверить обязан. Возьмем твою дочь и посадим на ночь за прялку в сарае с соломой. А если к утру солома не станет золотом, то, что ж, плакала и твоя голова, и дочкина. Другим в назидание.
– Дочку-то за что? – взмолился мельник. – Я-то мог и спьяну наболтать чего...
– Значит, не отрицаешь про солому и золото?
– Да это не я! Это ёжик всё! Я его подвёз как-то, а он мне теорию рассказал!
– Ёжик?
– Ну да, с узелком. Он еще лошадью моей восхищался. Говорил, что белый цвет – его любимый, – затараторил крестьянин, – а когда к топям подъехали, ёжика друг позвал. Прокричал так жалостно: «ё-о-о-ожик!».
– Другой ёжик что ль?
– Да нет! Медвежонок! – продолжал объяснять мельник. – Ну, я-то самого медвежонка не видел. Это ежик мне сказал, что его медвежонок зовет…
Король наклонил голову к советнику и спросил полушепотом:
– А он точно не ёбнутый?
***
– Вот так меня во дворец и привели. Заперли в сарае, приказали плести нить золотую из соломы. Или секир-башка будет, – развела руками королева.
– Дай-ка снова угадаю. Ты справилась.
– Хм… знала б ты, какой ценой.
Фея встала, подошла к низкому столику, взяла из вазочки яблоко и, с легкостью запрыгнув на подоконник, уселась, свесив ноги на улицу.
– Продолжай, – попросила фея, надкусив фрукт.
***
Когда двери сарая захлопнулись, дочь мельника нецензурно выругалась и, согнувшись, пошла вперед, вытянув руки. Нащупывая табуретку, она злобно бормотала себе под нос, обращаясь к отсутствующему в сарае отцу:
– Блин, папенька, если я отсюда живой выберусь, ей-богу, оболью твою седую задницу шнапсом и подожгу. На всю жизнь запомнишь, что алкоголь – это зло. Это ж надо, родную дочь так подставить.
Уселась на грубо сколоченный табурет, зажгла стоявшую рядом свечу, оглядела обстановку и тяжело вздохнула. Взяла с пола пучок соломы и попыталась приладить его к прялке. Неудачно. Немного посидела в тишине, нарушаемой лишь писком мышей, а потом расплакалась.
– Хули рыдаем? – послышалось откуда-то из темноты.
Резко всхлипнув, девушка прекратила плакать и, взяв свечу, вытянула руку с ней в тот угол сарая, из которого доносился голос.
– Кто здесь? – спросила она насторожено.
На свет вышел невысокий человечек, ростом с трехлетнего ребенка.
– Сдается мне, я могу кое в чём помочь, – вкрадчиво начал человечек.
– Правда? – обрадовалась девушка.
– Правда. Но это будет кое-чего стоить…
***
– Короче говоря, за три ночи он мне всю солому в золото превратил. В первую ночь я расплатилась с карликом ленточкой. Во вторую – колечком. А вот на третью ночь –лоханулась.
– Неужто девственность твою затребовал, а ты согласилась? – фея вытянула руку и, еще одно яблоко из вазочки само прыгнуло ей в ладонь.
– Если бы! – вздохнула королева. – Первенца попросил.
– И ты? – надкусив фрукт, спросила фея.
– Согласилась, дура.
– Самокритично, но честно, – констатировала фея и откусила еще кусок яблока.
– Да я ж думала, когда оно случится. Да и случится ли. А тут, видишь, король после таких чудес меня в жены взял.
– Я думаю! Дураком надо быть, чтоб такую выгоду для казны упустить, – фея отложила очередной огрызок и вновь протянула руку в сторону вазочки с фруктами. – От меня чего требуется? Защитить первенца? Переубедить карлика? Создать муляж младенца, чтобы ему впарить?
– Имя его узнать?
– На кой?
***
Младенец спал плохо. А вместе с ним плохо спала королева. За окном стояла глубокая ночь, когда на пятно льющегося в комнату сквозь проем окна лунного света упала тень.
– Я пришел за обещанным, – услышала знакомый голос королева.
Она помнила о данном в сарае обещании и давно размышляла, как выкрутиться из ситуации, если карлик вдруг действительно явится и затребует ребенка.
– Может, деньгами? – предложила королева.
– А логика не хромает? – поинтересовался карлик.
– Почему это?
– Ну а сама как думаешь?
– Так и будем вопросом на вопрос отвечать?
Карлик вздохнул и принялся объяснять. Но начал всё равно с вопроса.
– Как думаешь, если я могу плести золото из соломы, возьму ли я деньги?
– А почему бы и нет?
Карлик покачал головой.
– Я ведь могу и стражу позвать, – пригрозила королева, – тогда ты ни с чем останешься.
В воздухе затрещали маленькие молнии, запахло озоном, и карлик почти мгновенно увеличился в размерах, подперев головой в потолок. Лицо его стало безобразным, зубы острыми, словно кинжалы, а глаза загорелись красными угольями. Когтистая лапа распростерлась над детской кроваткой.
– Зови, – согласился он. – Но в таком случае я не даю никаких гарантий, что малыш выживет.
Испуганная королева собралась было закричать, но монстр остановил ее, поднеся уродливый когтистый палец к своим губам и прошипев:
– Т-с-с-с-с-с.
– Пожалуйста, – одними губами проговорила королева. – Я все поняла. Дай мне хоть какой-то шанс. Пожалуйста.
– Хм… – монстр стал уменьшаться в размерах и когда, наконец, принял свой безобидный облик, сказал: – Жалко мне тебя, конечно. Но уговор есть уговор. Поэтому, шанс я тебе хоть и дам, но призрачный.
Королева часто-часто закивала. Она была согласна и на призрачный шанс. Главное, что этот шанс был. И карлик выдвинул условие:
– Завтра после заката приду. И до утра будешь моё имя отгадывать. Угадаешь – так и быть, откажусь от того, что ты мне обещала. А не угадаешь, – карлик кивнул в сторону детской кроватки и развел руками, – не обессудь.
***
Фея, наморщив лоб, дослушала историю и спросила королеву:
– Сколько, говоришь, шпулек золота накрутил этот задорный карлик?
– Шестьсот шестьдесят шесть.
– Шес… сколько?
– Шестьсот шестьдесят шесть, – с готовностью повторила королева.
– Знаю! – хлопнула себя по бедру ладонью фея, – знаю, откуда ноги растут. Кстати, вот все эти шпульки и есть моя цена за решение вопроса.
Королева кивнула.
***
Мефистофель, прикрыв глаза, развалился в шезлонге и попивал мартини.
– Мефик, дружище, а ты чего не раздетый? Ты на пляже или где? Хотя бы камзол снял.
Мятежный дух приоткрыл один глаз и посмотрел на фею.
– Я не загорать пришел.
– Ну да, – согласилась фея, оглядывая пейзаж, – на море Лаптевых особенно и не позагораешь.
– После адского пекла это идеальный курорт, – заверил Мефистофель.
– Ну, собственно, действительно, чего я лезу-то, – согласилась волшебница. – А скажи мне, мой рогатый друг, есть ли среди ваших демон, который умеет солому в золото превращать?
– Не припомню такого, – отпив мартини, лениво ответил Мефистофель.
– Хреново.
– Чего это вдруг?
– Такой искусный мастер, а я с ним и не знакома, – всплеснула руками фея. – Вот и подумала, что было бы неплохо.
– Машенька, милая, твоя меркантильность иногда поражает даже меня. А я, поверь, повидал на своем веку жадных до золота людишек.
– Вот поверь, Мефик, в этот раз деньги – второстепенная причина. На первом месте некоторые вопросы ювенального характера.
Мефистофель немного помолчал, а затем, все так же, не открывая глаз, сообщил:
– Был один, веков эдак двадцать пять тому назад.
– А ну-ка, ну… – заинтересовалась фея, угодливо подливая бесу мартини.
– У него дар был, превращать всё в золото. Как-то он над одним царем прикололся. Явился ему в образе Бахуса и дар свой на время передал. Царь сначала обрадовался и давай ко всему подряд прикасаться. Довольный ходил! А потом ему пожрать приспичило. Он за что не схватится – всё в золото. Так его с ложечки кормили.
Фея хихикнула, представив себе бедолагу-царя.
– Но не это главное! – продолжил Мефистофель. – Ему ж в какой-то момент в туалет захотелось…
Фея захохотала еще громче. А отсмеявшись, спросила:
– Так где говоришь этот демон сейчас?
– А выгнали его из ада, – махнул рукой Мефистофель. – Скитается где-то по земле. Он, как хоббит, любит норки и пригорки.
– А зовут-то его как?
– Вот, честно, не помню. Что он мне двадцать тысяч грешных душ проиграл и не отдал – помню. А как зовут… не то РомперСтомпер, не то Шилькгрубер…
– Не Шилькгрубер, точно. Шилькгрубера мы с Иосифом Виссарионовичем того... – фея комично свела глаза в кучу и высунула язык, изображая покойника. – Ладно, разберусь.
И, взмахнув волшебной палочкой, исчезла.
– Про Шилькгрубера я в курсе, – пробормотал оставшийся в одиночестве Мефистофель.
***
Под вековым дубом, скованный магическими путами, сидел человечек размером с трехлетнего ребенка. Взгляд его был испуганным. Подле, заложив руки за спину, прохаживалась фея.
– Значит так, Камбербетч недоделанный!
– Я бы попросил вас…
– Попросил бы он. Ты б еще потребовал! – иронично предложила фея.
– Но моё имя не Камбербетч.
– А я разве сравнила тебя с Камбербетчем? – фея вопросительно посмотрела на маленького человечка. – Ты что, вживался в роль Шерлока или Доктора Стренджа?
Последняя фраза ввела человечка в окончательный ступор.
– Но вы же сказали… – начал, было, он.
– Да, сказала. Но так же я сказала, что ты – не-до-де-лан-ный, – произнесла фея по слогам. – Понял, Крякозябр?
После каждой новой словесной конструкции фея внимательно следила за реакцией демона, сидящего в теле карлика. Пока что тот не проявлял себя подозрительно, слыша вычурные имена из уст волшебницы. Только корчил обиженную физиономию.
– Да не Кракозябр я! – грустно заверил он.
– Кракозябр-кракозябр, – заверила фея. – Натуральный.
– Да почему…
– По кочану! – отрезала фея. – Нормального человека, даже такого маленького, Брандышмыгом не назовут.
– Бранды… чем? – опешил человечек…
Фея наигранно вздохнула. Обвела пригорок взглядом, говорящим «Господи, с какими идиотами приходится работать» и констатировала:
– И Кэррола не читал.
– Кэррола?
– Зовут-то тебя как? – проигнорировала вопрос фея, прикладывая ладонь к уху. – Я не расслышала.
– Я не называл имени, – вкрадчиво проговорил человечек.
– Ты. Сейчас. Сука. Пел, – чеканя слова, стала объяснять фея. – И в песенке. Было. Твоё. Имя.
На слове «твоё» фея ткнула человечка волшебной палочкой в грудь. Тот поморщился, но смолчал. Глаза его бегали, будто пытаясь разглядеть правильную ответную фразу за спиной у волшебницы. Раскрывать имени он не планировал. Но не из-за предрассудков или боязни проклятия.
– Моё имя – это мое имя.
– Мне понимать это как «нет»? – уточнила фея.
Человечек молчал.
– Ладно, Кандибобер, можешь молчать и дальше. Но, только учти, совсем скоро мне надоест и я тебя Мефику сдам. А ты ему, как мне помнится, должен кое-чего.
– Не надо меня сдавать, дорогая фея, – испуганно простонал карлик… – у меня перед ним должок со времен ада. А он за долги строго спрашивает.
– Я в курсе про должок. Но сдам тебя не поэтому. Ты все это время выделывался, а теперь говоришь: дорогая фея, прошу, не сдавай меня. Но ты просишь без уважения, ты не предлагаешь что-то взамен, ты даже не назвал мне своего имени.
И тут человечка прорвало.
– Румпельштильцхен меня зовут! Румпельштильцхен! – закричал карлик. – Только не сдавай Мефистофелю!
– Бля, – пробормотала фея, – сама б никогда не догадалась. Чего ж ты к королеве-то полез?
– Преемник мне нужен был. Это тело уже никуда не годится. Старое, дряхлое. Здешние оболочки очень быстро приходят в негодность. А из ада меня навечно выперли. Вот и кручусь, как могу.
– Ладно, пойду я, – проигнорировала откровения Румпельштильцхена фея. – Мне еще через весь лес к замку добираться. Золотые нити меня там ждут. Шестьсот шестьдесят шесть катушек.
Магические путы на конечностях карлика ослабли и тот с наслаждением стал растирать затекшие кисти рук, время от времени испуганно косясь на фею. Вечерело. На пригорок наползал туман.
– Такая погода хорошая, – сообщила волшебница. – Аж пешком прогуляться захотелось.
Кто-то дернул фею за подол платья. Она наклонилась посмотреть, кто бы это мог быть.
– Здравствуйте, – сказал ёжик, прижимая к груди узелок из тряпицы в горошек, – до гнилых топей компанию не составите? А то меня там медвежонок ждет. А я маленький и у меня лапки.
- Ну, пойдем, - улыбнулась фея и, аккуратно взяв зверька в ладони, зашагала по тропинке.
- Скрипели старые колеса у телеги… - отстраненно запел ёжик.
(с)VampiRUS
В школьные времена я увлекалась фотошопом. Самый пик пришел как раз на старшую школу, когда свободного времени еще было достаточно. Курсы не заканчивала, художником никогда не была и не училась, профессиональные секреты не знаю от слова совсем. Понимание о свете и тени (а именно это я считала самым сложным) были чисто на бытовом уровне. На днях нашла кое-что из своих старых коллажей, решила поделиться).
При выборе темы руководствовалась актуальностью (популярные фильмы/сериалы и актеров комментируют чаще и интересуются ими больше, что логично, а значит и работы будут чаще оценивать).
Для начала покажу самый первый такой коллаж. По популярному на тот момент сериалу "Однажды в сказке" (сверху старый ник, которым подписывала тогда свои коллажи).