ВЛЮБИЛСЯ ИЛИ ХОЧЕТ СЕКСА? 5 ОТЛИЧИЙ
Как различить истинные чувства и физическое влечение?
Как различить истинные чувства и физическое влечение?
Два работника банка:
- Петр Мефодьевич, вы представляете, Иванов-то оказывается - пидарас!
- Что, взял кредит и не отдает?
- Ну что вы! В хорошем смысле слова...
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Сложно хотеть "хорошего" человека.
Когда говорят, "ты хороший человек" - интима не будет. Это относится к обоим полам.
Эмоциональный отклик. Вот что ищет каждый человек в отношениях.
Испытывая стресс, возбуждение, воздействие гормонов возникает то самое ощущение... Ощущение жизни.
Быть хорошим(шей), это конечно правильно, но будем откровенными. Людьми управляют не мозги, а эмоции. Как это не прискорбно, "плохие" люди гораздо чаще вызывают в нас эмоции и тайные желания.
Почему так происходит. Когда не везёт в отношениях и попадаются "плохие" партнёры, первое что стоит признать – проблема не в них. Не станешь же обвинять купленное яблоко, если окажется червивым. Сама выбирала.
Это попытка реализовать психологические потребности. Быть "мамой/папой" в отношениях или иметь законный способ выплёскивать негатив. Вариантов много.
Что с этим делать. Определить, чего не хватает для спокойствия души. Рабочий способ - обратиться к психологу. Специалист с опытом решит эту проблему за 3-5 сессий.
Проанализируй, какие сходства между своими "плохими" партнёрами. Спойлер, они всегда есть. Это и будет показатель, того что жаждешь получить в отношениях.
Затем, положа руку на сердце, ответь на вопрос: Зачем тебе это?
Рекомендация: Лучше обратиться к психологу. Это экономит годы, которые уходят на самокопание.
Бывают гангстеры талантливые, а бывают везучие.
Коротко о «самом красивом преступнике мира» - Джереми Миксе.
Он родился в 1984 году, в Калифорнии, в семье наркоманов. Первый раз ему повезло -это родиться здоровым, так как мать всю беременность употребляла героин.
Спустя 9 месяцев после рождения Джереми, мать ушла от мужа тирана, который регулярно колотил её. Ушла, сказав, где они будут находиться, только своей близкой подруге. Муж не понял что случилось, вроде примерный семьянин, пошел выяснять, где жена, где дети. Подруга оказалась настоящей и не выдала местоположение. Отец Джереми её (подругу) зарезал. Дали пожизненное, вышел через 33 года.
Что там с матерью, история умалчивает, толи села, толи передоз, но с 6 лет Джери был на попечении у старшей сестры. И дальше всё как всегда: нет денег на существование, ответственность за братьев/сестёр, отсутствие воспитания, образования и моральных ценностей ведут по скользкой дорожке к преступлениям. В 14 лет, в Лос-Анджелесе Джери связался с популярной уличной бандой Crips. У этих ребят всё по - настоящему, вооруженные грабежи, перестрелки с конкурентами. В 18 лет лет он получает свой первый срок за избрание 16-летнего подростка. Суммарно за ряд совершенных преступлений он проводит за решеткой 10 лет.
Но вот второй везучий случай: в 2014 году штатный фотограф полицейского участка делает это:
Источник: штатный фотограф полицейского участка, а потом интернет.
И о, времена, о нравы! Женщины начинают отправлять ему тысячи писем с признаниями, открытками, деньгами (вкладывали в книги). Совсем отчаянные нанимают адвокатов. Судья ошалел и снизил срок с 67 месяцев заключения до 34х. Будучи в тюрьме Джери подписывает контракт с Филипп Плейн (Philipp Plein) и после освобождения бежит на подиум.
Светская жизнь затянула его, примерно также как криминальная.
Дальше Джери ходит по Каннским красным дорожкам, подиумам модных столиц, женится на светских особах и рожает с ними детей.
Думаете, причем тут Бузова? Она тоже восхитилась его голубыми глазами и…пригласила его сняться в клипе. Джереми не отказал. Не могу рекомендовать клип по этическим соображениям.
На сегодняшний день у «красавчика» всё хорошо. Работает в фэшн, снялся для обложки Bluemagazine, в отношениях с «Мисс Боливия».
И такое бывает;)
Есть телега, с моей говорящей головой
https://t.me/mamaamakriminalkppolia
Я познакомился с ним ещё до того, как мы пошли в школу. Кстати в школу мы пошли сразу во второй класс. Во времена перестройки делали разные эксперименты, в том числе и над детьми, вот и решили тех, кто в детском саду в шесть лет выучился читать и писать, отправить сразу во второй класс. Он жил в соседнем доме. Все дома в нашем дворе построил один завод, потому все друг друга достаточно хорошо знали, но его маму мало кто знал. Говорили, что она латышка, это в нашем районе было особой приметой, хотя никто никогда не слышал, чтобы она говорила на латышском. Работала она на рыбном заводе, развелась ещё до того, как поселилась в нашем дворе. Соседи осуждали её, за то, что она совсем не занимается сыном, но она мало с кем общалась, и ей было безразлично, что о ней кто-то говорил. Порой она уезжала на пару недель куда-то учиться, а её сын, которому было шесть лет должен был жить один. Звали её сына Жанис, но все его называли просто Жан. Ходил он вечно оборванный, нечесаный и не мытый. Все знали, что он очень боится высоты, боится вида крови, и жутко психует, если у него что-то не получается. Из-за всего этого над ним постоянно издевались и подшучивали, и мало кто хотел с ним общаться.
Мне очень не нравилось во что-то играть, да ещё и во дворе, меня тянуло в путешествия или же мне нравилось строить всякие шалаши и землянки. За уход со двора всех наказывали, и многие дети не хотели со мной куда-то далеко ехать или идти, а изгой Жан был готов идти куда угодно и заниматься чем угодно, потому что одиночество он переносил очень плохо. Мы с ним ездили без билета в разные уголки Риги и даже в соседние небольшие города на электричках, вечно нас на незнакомой территории ловили местные дети и колотили, но это нас не удерживало от других путешествий. Летом мне удалось убедить его начать строить плоты на реке около дома. Мы мечтали когда-нибудь уплыть в Швецию. Так же мы то и дело отправлялись в лесопарк строить там себе жилище, то на деревьях, то под землей.
Поначалу он был очень даже добрым малым, который помогал старушкам искать их любимых котиков, некоторые давали ему деньги и отправляли в магазин, в общем он всем был готов помочь. В школе он тоже достаточно быстро читал и писал, разве что на уроках труда у него не получалось шить или что-то клеить из бумаги, и это доводило его до истерики. Как-то раз он подрался с одним одноклассником, который дразнил его из-за порванных брюк. Учительница утром отправила его домой, и сказала, чтобы без родителей он в школу не возвращался. И он с радостью пошел гулять, ведь мать его была на работе и возвращалась домой поздно, когда школа была уже закрыта. Пропускать занятия ему понравилось, и он начал это делать постоянно, а его маме это было совершенно безразлично, она ему говорила, что это его дело, и предупреждала, что жизнь его будет ужасной, если он не получит высшего образования. Она почему-то всегда относилась к нему, как к взрослому и здоровому человеку, а ему было шесть лет, и у него были явные психические отклонения.
Я часто бывал у него дома, где было грязно, не прибрано, все было какое-то сломанное, и вечно воняло рыбой. По дому носился вечно травмированный кот, и гадил где попало. Как-то раз кот нагадил даже в солонку. Мой отец тоже дома не делал ремонт, все было обветшалое, но мама постоянно все убирала. Не знаю, почему меня не смущало, что от моего друга не очень хорошо пахнет, и что у него дома такой жуткий бардак. По улице я гулял без родителей в специальной одежде, которой было не жалко, но у меня была и одежда для школы и для прогулок с мамой, а вот у Жана приличной одежды не было, разве что школьная форма, но и она была в плохом состоянии.
В третий класс он уже пошел в другую школу, из нашей его исключили, потому что он слишком много прогуливал, его застали за курением, составили акт о том, что он катался на трамвайной "колбасе" и много чего ещё натворил. Через год его исключили и из соседней школы и он уже должен был ездить в какую-то школу далеко. С тех пор я редко с ним гулял, в основном дружил с одноклассниками, и он изредка пытался войти в нашу компанию, но вечно конфликтовал со всеми. И вечно если я гулял только с ним, когда другие одноклассники не могли пойти со мной, с нами случались всякие неприятные приключения. Когда мне было двенадцать лет мы разбили стекла в новостройке, и нас судили, потом я с ним, и с ещё одним трудным подростком заняли сарай самосторой во дворе, украли навесной замок у стрелочника в будке, украли кроликов и собрались их разводить и продавать на черном рынке, но нас начали шантажировать старшие пацаны, сказали, что сдадут нас милиции, если мы не будет регулярно приносить им деньги. В итоге я решил честно признаться во всем маме, и она велела отцу разрулить ситуацию, что оказалось очень легко. Шантажисты очень испугались, замок вернули стрелочнику, как и кроликов, которых хозяева не узнали, к тому же они ещё и размножились, да и не нужны им были эти кролики, брать их обратно не хотели.
С тех пор я решил не нарушать закон, а Жан продолжал заниматься всякой ерундой, курил окурки, пробовал нюхать бензин и клей, объедался разными таблетками вроде димедрола. Уже никто не знал, учится ли он где-то, вероятно в какой-то школе он числился, но не ходил туда. В моей компании его не принимали, и не смотря на мои уговоры его хотя бы не шпынять, над ним часто издевались. Как-то один мой тогдашний друг сказал, что если я не прекращу общаться с этим Жаном, то он мне в итоге очень сильно нагадит, что его все шпыняют не с проста, а потому что он подлый. С этим я согласиться не мог, я знал, что он глупый, догадывался, что он психически болен, но я не думал, что он подлый.
Когда мне было тринадцать лет, у меня дома появился компьютер, отец работал на заводе, который пытался запустить их производство. Вместо монитора был телевизор, объем памяти там был мизерный, можно было загрузить с магнитофона только одну игру, и процесс это занимал минут пять, а после выключения, надо было загружать эту или другую игру по новой. Хотя тот компьютер был совершеннее тех, что появились в школе, хотя о программировании мы имели смутное понятие, литературы было не достать, действовали методом тыка, но в основном все хотели только играть в игры. Мне играть не очень нравилось, но одноклассники готовы были на все, только бы заявиться ко мне в гости, и хоть пять минут в час поиграть. Вот и сидела у меня дома большая компания из одноклассников. И порой я пускал и Жана, когда мамы дома не было.
У нас тогда жил пес, ужасно вредный, подлый и умный. Он постоянно всем пакостил, и проявлял в этом просто человеческую изобретательность. Вечно он лез к маленьким детям на улице. И родители, завидев милого спаниеля, который терся об ноги, словно кот, давали своим детям его погладить, а он лизал руки, поскуливал. Но только люди расслаблялись, он неожиданно начинал рычать, лаять, скалиться. Дети пугались, а разъяренные родители искали хозяина этого чертового пса, который удалившись на безопасное расстояние, любовался плачущим ребенком. Водить его на поводке было очень трудно, потому что он вечно норовил запутать в нем ноги хозяина, и резко дернуть, когда хозяин расслабится. Самой яркой его подлостью было плевать в людей. Он подходил к человеку, и начинал очень энергично мотать головой, так что его губы звонко шлепали, а слюни летели во все стороны и на человека. Он даже знал, как встать по отношению к человеку, чтобы слюни попали в цель. И как-то раз он так оплевал полицейского. В общем мерзкая была собака, но моих друзей он просто обожал, никогда им никаких гадостей не делал, только ластился. И ко всеобщему удивлению, Жана он к себе даже не подпускал, только рычал на него, будто что-то чувствовал.
В один день, ко мне заявилась компания человек из семи, и с ними был Жан. Играть у него совсем не получалось. К тетради с вклеенными вырезками из газет эротического фото и паре порнографических журналов он тоже интереса не проявлял, в основном он рассказывал о своих галлюцинациях после клея и бензина, или о том, что с ним было после принятия тех или иных таблеток в больших количествах. Наконец кто-то из одноклассников сказал, что хочет попробовать съесть пачку димедрола. И Жан, не раз видевший, как я из шкафа на кухне беру витамины, сказал, что сбегает за таблетками на кухню, заодно и воды, чтобы запить принесет, и побежал на кухню, не смотря на лай пса, который хоть и громко лаял и рычал, укусить не мог, челюсти у него были совсем слабые. Потом он побежал относить кружку, потом ещё раз туда сбегал, предложив кому-то принять другие таблетки.
Отец в тот момент находился в отъезде долгое время, на заработках. Денег было немного, и они у мамы хранились наличными дома - сто долларов и несколько тысяч латвийских рублей, которые называли "репшиками" в честь министра финансов Репше. В тот вечер мама, вернувшись домой, решила проверить сбережения, которые она хранила в ящике с таблетками, в коробках от разных препаратов. Только небольшая сумма репшиков лежала вне коробки. И тут она обнаружила, что все деньги, которые лежали в коробках исчезли. Фактически нам было нечего есть и нечем платить за квартиру. Я понял, что все серьезно, и начал думать, кто бы это мог сделать, и кроме Жана думать было не на кого. Ведь он в свое время воровал деньги у своей мамы и тратил их на лимонад и конфеты, которыми всех угощал, пытаясь купить дружбу. Но ладно у своей матери и в раннем детстве, а тут ему уже было тринадцать лет, он знал, что оставил меня, мою маму и сестру без денег на пару месяцев. У меня не укладывалось в голове, что он на такое способен. Мы тут же пошли к нему, дверь он не открывал, голос у него был очень напуганный. Он не отрицал, что взял деньги, но говорил, что не может открыть дверь, чтобы отдать их, потому что его мама забрала у него ключи и ушла. Я попросил привязать деньги к чему-то тяжелому и выбросить их в окно через минуту, когда мы спустимся. И он согласился.
В этот момент до меня дошло, что он точно украл деньги, и я едва не упал в обморок. Это была не злость на него, не разочарование, это был шок, потому что я ранее был почему-то уверен, что вот на такую подлость он не способен, что я идиот, если в отличии от всех верил ему. Мне было стыдно за свою глупость, и в то же время жаль его. В этот момент, он будто умер для меня. Я понимал, что больше не буду его замечать, разговаривать с ним.
Мама подобрала с земли чайную ложку, к которой нитками были примотаны долларовые и рублевые купюры. Дома мама начала пересчитывать все деньги, и заметила, что там не хватает значительной суммы в рублях четырех тысяч - это было где-то сорок долларов. И мы снова пошли к Жану. Дверь открыла его мама, которая вернулась с работы. Он вернул две с лишним тысячи, остальное пришлось отдать его маме из своих денег, потому что он умудрился потратить сумму равную почти двадцати долларам за несколько часов. Оказалось, он купил водки, две куртки и джинсы, одну куртку он кому-то подарил.
На следующий день ко мне снова пришли друзья, но я сказал, что никого не могу пустить, и объяснил почему. Все они поняли, что если бы Жан не признался, то мама пошла бы в полицию, и всем им бы было плохо. Да и они лишились возможности поиграть на неопределенный срок. Они тут же начали обсуждать, как линчуют Жана. Мне пришлось пригрозить им не пустить их играть никогда больше, если они ему навредят. Я был на него больше, чем зол, жаль мне его уже не было, просто не хотел, чтобы на него кто-то из моих друзей обращал такое внимание, да и знал, что если они изобьют его слишком сильно, то и у меня могут быть проблемы. Где-то через полгода, он пытался возобновить со мной общение, но я молчал и не смотрел в его сторону, когда он ко мне обращался на улице. Потом написал письмо его матери, чтобы он обо мне забыл, иначе может пострадать. И больше я с ним не общался.
Как-то после школы мы стояли на темной трамвайной остановке после школы. Рядом был склад бетонных конструкций. Мой одноклассник заметил на этих плитах, Жана, другого изгоя вроде него и мелкого пацана из нашего двора, который был младше нас лет на пять, по прозвищу Артурик-дурик. Его мать была пьяницей и нимфоманкой, а он с годовалого возраста, когда только научился ходить, вечно шлялся по двору, и никому не было до этого дела. А он плескался в луже, курил брошенные окурки, формально за ним приглядывала его старшая сестра, но ей до него дела не было. Потом этот Артур подрос немного и стал, как хвост бегать за старшими пацанами. Часто над ним зло шутили, шпыняли, издевались. И вот мы позвали его, не помню зачем, но троица испуганно убежала. А минут через десять мы услышали неумолкающий вопль Артура и нашли его между плит со спущенными штанами, которые он никак не мог натянуть обратно. Жана и его нового друга негде не было. Я помог мелкому одеть штаны, и заметил, что зад у него в крови. Одноклассник не понял, что случилось, спрашивал Артура, почему он так расстроился из-за того, что с него штаны сорвали. Я потому услышал, что у матери этого беспризорника были какие-то разборки с матерью Жана. К Жану после этого все стали относиться совсем плохо. Он ото всех шарахался на улице.
А потом он стал известен, как заядлый наркоман, который подсаживал на наркотики других, не очень сознательных дворовых. И вот, году в двадцатом я вдруг увидел этого Жана с очень высокой, полной и злой женщиной в супермаркете под руку. Кто-то говорил, что он вроде бы лет в тридцать взялся за ум выучился на кровельщика на каких-то курсах, и начал прилично зарабатывать...