Дороги, которые мы выбираем...
Армянское радио спросили: Что граничит с идиотизмом?
Армянское радио ответило: Канада и Мексика.
Недавно вспоминали на ТВ-каналах Михаила Задорнова в связи с годовщиной смерти. А я ещё раз вспомнил его знаменитое: «Ну, тупые!»
В Зарубежводстрое часто приходилось летать в командировки в Камерун, Нигер, Марокко, Алжир. Самые удобные и недорогие билеты – Турецкие авиалинии с пересадкой, понятное дело, в городе-герое Стамбуле. Пересадки самые разные – 45 минут (бегом через весь аэропорт и багаж получаешь через пару дней после прилёта) и 4 часа, 6 часов иногда и больше. Если летели вдвоём – сумки в камеру хранения и на такси в центр города к основному ориентиру: «Ая-София, плиз!». А если один, то маешься в аэропорту.
В торце аэропорта на втором этаже есть место для курения – балкон, забранный рабицей с видом на взлётное поле, круглые высокие столики, как в советских пивнушках. Вентиляция отличная, но зимой холодновато – примерно плюс три-пять градусов. При входе в курилку – бар с большим ассортиментом от кофе и чая до коньяков и вискарей. Но в основном все берут пиво. Нормальные – разливное в кружках, американцы в бутылках и пьют «из горлА».
Стою, курю. Прекрасное бельгийское пшеничное «Вайсбир». Настроение прекрасное! На рейс до Ниамея зарегистрировался, гейт проверил – не очень далеко от курилки. В запасе цельных три часа…
Напротив пристроился парень дет тридцати пяти с бутылкой BUD и сигаретами Marlboro суперлёгкое, без смол, без никотина, без кофеина, без калорий… Помню как мы, выпросив у мороженщицы кусочек сухого льда, заворачивали его в бумажку и «курили»!
Обменялись несколькими фразами. Я – в Ниамей, он – в Тунис. Мне вылетать через три часа, ему – через час.
Он протягивает руку: «Майкл. Я из Квинса, Нью-Йорк.»
Я отвечаю: «Александр. Из СССР.»
Видимо, у меня на лице всё было столь очевидно написано, что он спросил:
- Не любите американцев?
- Не люблю. Очень! Очень не люблю.
- Почему? Мы ведь все разные – нельзя всю Америку судить оптом. Я вот за Буша не голосовал! И он у нас очень многим не нравится. Но ведь выбрали же такого!
(Тогда ещё не знали, что будет дальше! Казалось, что страшнее Буша-сына уже ничего быть не может! То печенькой подавится, то с велосипеда упадёт, да так, что на месяц в больницу попадает. Кто же знал, что после него будет красноносый сексофонист-бабник Клинтон?! А потом восемь лет в Белом доме будет жить обезьяна! Отдать честь бананом или жевать жвачку, беседуя с Папой…)
- «Дело не в дорогах, которые мы выбираем, а то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу!»
- Отлично сказано! Это, конечно, цитата? Я всегда считал, что русская литература – величайшая в мире!
- Цитата, Майкл. Это O’Генри.
- Нет, Александр, я плохо знаком с русской классикой, к моему большому сожалению.
- Это американский писатель. У нас его в школе проходят. Фильмы по его рассказам смотрели все жители нашей страны.
- Правда? Ты шутишь, Александр! Странное имя – ирландец? Я хорошо знаю американскую литературу: Стивен Кинг, Том Клэнси, Джон Гришэм, Чейз… (и ещё какие-то незнакомые мне имена женщин).
- Чейз – англичанин и в Америке даже не был ни разу…
- Я вернусь домой и обязательно найду книгу этого О’Генри! (Записывает в телефоне что-то. Надеюсь, что он смог правильно написать.)
- А ты в Нигерию отдыхать?
- Не в Нигерию, а в Нигер. В командировку – мы там плотину строим.
- А Нигер это где?
- В Африке, рядом с Нигерией. Через обе эти страны протекает река Нигер.
В бейсболе и американском футболе я совсем не разбираюсь, поэтому стали обсуждать Тунис. Мой рассказ о Ганнибале и Карфагене вызвал такое умиление! О Пунических войнах он никогда не слышал.
Я порекомендовал ему съездить на экскурсию в пустыню.
- А что можно увидеть в пустыне?!
- Возьми полную горсть песка и крепко-крепко сожми кулак. А через три-четыре минуты разожми руку и посмотри – сколько песка осталось. Набери песок в бутылку от Колы и покажи в Штатах.
- Ну, песок понятно… А что ещё?
- Там со времён каменного века живут троглодиты в пещерах. Просторы пустыни бороздят племена туарегов в чёрно-синих одеждах на верблюдах – «пираты пустыни». Посмотришь укатанную дорогу, отмеченную флажками – там проходили танковые корпуса «Лиса пустыни», фельдмаршала Роммеля, который громил английский экспедиционный корпус.
- А когда это было?
- Во Вторую мировую войну.
- Ты хочешь сказать, что и в Африке война была? Я думал, что только на Тихом океане, ну, и немного в Европе.
Но больше всего Майкл обрадовался тому, что в Тунисе есть Hard Rock Cafe!
Хорошо, что ему надо было уже бежать на регистрацию.
Потом спросил у знакомого, который несколько лет жил в Штатах и общался с разными людьми, из разных слоёв общества: неужто они все такие тупые?!
Действительно школьное образование в США очень поверхностное и акцентировано именно на США. Обязательный подъём флага каждый день, пение гимна в общем строю. И в каждом предмете – истории, литературе, географии, физике, химии – подчёркивается величие и превосходство США.
А в колледже каждый студент выбирает лекции, на которые ему хочется ходить. В результате он может быть крупным специалистом в энтомологии, знать наизусть названия всех бабочек мира, но в других отраслях знаний – только в пределах школьной программы.
Поэтому американцы так настаивали на переходе нашей страны на Болонскую систему образования. Результат - Полная деградация нескольких поколений нашей молодёжи. Телекорреспонденты постоянно развлекаются задавая молодёжи вопросы типа:
- Как зовут главную героиню романа «Анна Каренина»?
- Кто написал роман «Война и мир»?
- С какой страной воевала Россия в Первую мировую войну?
Да что там говорить! Одноклассники моей дочери тусовались у нас дома и зашли ко мне в кабинет покурить. Хорошая частная школа, классы небольшие, все родители с высшим образованием. Спросил их что-то о школе и ответы меня насторожили.
- А как у Вас с географией?
- Хорошо. У нас в классе ни одной тройки по географии. Многие с родителями ездили отдыхать за границу в разные страны.
- А столицы государств хорошо знаете? Основных, не экзотических?
- Конечно!
- Столица Бразилии?
-Рио де Жанейро.
- Столица Турции?
- Стамбул.
- Столица США?
- Нью-Йорк.
- Столица Австралии?
- Сидней.
- Столица Канады?
- Монреаль.
- Теперь возьмите на второй полке атлас мира и проверьте себя.
Примечание для американцев: О. Ге́нри (англ. O. Henry, настоящее имя Уи́льям Си́дни По́ртер, англ. William Sydney Porter; 11 сентября 1862 года, Гринсборо, Северная Каролина — 5 июня 1910 года, Нью-Йорк) — американский писатель, признанный мастер короткого рассказа. Его новеллам свойственны тонкий юмор и неожиданные развязки.
Альтернатива Пикабу
Когда не знал о существовании Пикабу. Потом узнал, но в принципе и не много потерял.
Интересная книга, при прочтении вспомнился рассказ О.Генри «Справочник Гименея»
Вы хотите головоломок?
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
"Не буду гангстером, дорогая": трогательный и поучительный О'Генри и почти неузнаваемый молодой Михаил Евдокимов
Продолжаю делиться с вами хорошими старыми фильмами, которые уже и не увидишь на ТВ. Сегодня для вас роскошный фильм по мотивам рассказов американского писателя О'Генри "Персики", "Русские соболя", "Дары волхвов", "Фараон и хорал".
Автор сценария, а также исполнитель роли Билла - Михаил Евдокимов.
Литовская киностудия по заказу Гостелерадио СССР 1978. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России»
"Лакумы по-чегемски" Или О'Генри с осетинским колоритом
Продолжаю делиться хорошими старыми фильмами, которые уже стали очень редкими гостями на ТВ. Сегодня для вас - художественный фильм "Лакумы по-чегемски", снятый по мотивам рассказа О'Генри “Пимиентские блинчики”.
Ковбой влюбился в племянницу владельца таверны и начал ухаживать за ней. Неожиданно объявился соперник – овчар Берд Джексон. Когда бравый ковбой поехал с ним разбираться по своим понятиям Берд уверил его, что его интересует не мисс Виллелу Лирайт, а рецепт их фамильных блинчиков. Ковбой быстро поверил в это и даже обещал содействие...
Северо-Осетинское телевидение 1977. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Рыцарь удачных сделок
Гастингс Бошан Морли не спеша шел через Юнион-сквер, с жалостью поглядывая на сотни людей, развалившихся на скамейках. Ну и сборище, подумал он; небритые физиономии мужчин выражают звериную тупость; женщины неловко ерзают, не зная, куда девать ноги, болтающиеся на четыре дюйма выше гравия дорожки.
Был бы я мистер Карнеги или мистер Рокфеллер, думал он, я бы сунул во внутренний карман несколько миллионов, созвал всех управляющих парками и велел во всех парках мира поставить такие скамейки, чтобы женщины, сидя на них, доставали до земли ногами. А уж потом, если будет охота, я бы укомплектовал библиотеки для городов, которые согласны за них уплатить, или понастроил для сумасшедших профессоров санатории и назвал их колледжами.
Вот уже сколько лет общества защиты женских прав домогаются для своих подопечных равенства с мужчинами. А чего добились? Того, что, сидя на скамейке, женщины вынуждены судорожно сдвигать лодыжки и скрести высокими каблучками воздух на почтительном расстоянии от земли. Начинать надо с самого основания, милые дамы. Ощутите сперва под ногами твердую почву, а уж потом тянитесь к высотам эмансипации.
Гастингс Бошан Морли одевался изящно и обдуманно. К этому толкал его инстинкт — результат рождения и воспитания. Душа людская скрыта от нас, нам не дано проникнуть взглядом за крахмальную манишку, потому мы ограничимся тем, что послушаем разговоры нашего героя и последим за его передвижениями.
В карманах у Морли не было ни цента, но он с улыбкой жалости взирал на сотню чумазых горемык, в чьих карманах было не более и будет не более, к тому времени, когда первые солнечные лучи окрасят в желтый цвет высокое строение к западу от сквера, похожее на нож для разрезывания бумаги. Он, Морли, к тому времени не будет нуждаться в деньгах. Закат не раз застигал его с пустыми карманами, рассвет — только с набитыми.
Первым делом он отнес в дом одного священника на Мэдисон-авеню фальшивое рекомендательное письмо, якобы врученное благочестивому подателю неким пастором из Индианы. Сие послание, приправленное увлекательным рассказом о денежном переводе, не доставленном в срок, помогло ему разжиться пятью долларами.
Морли ушел с этой добычей, но в двадцати шагах от двери его ждала засада — бледнолицый жирный мужчина грозно воздел над ним красный кулак и громовым голосом потребовал возврата старого долга.
— А, Бергман, вы ли это, старина? — сладкозвучно пропел Морли. — Я как раз нес вам деньги. Только сегодня утром получил от тетки перевод. Они там адрес перепутали, вот в чем была загвоздка. Свернемте-ка за угол, с меня кое-что причитается. Повезло, что встретил вас. Теперь не надо к вам идти.
Четыре рюмки возвратили Бергману душевное равновесие. Когда Морли бывал при деньгах, он держался с таким апломбом, что даже банк Ротшильда не решился бы взыскать с него взятую до востребования ссуду. Пребывая без гроша, он блефовал на полтона ниже, но лишь немногие разбираются в полутонах.
— Приходите ко мне сафтра с эти деньги, мистер Морли, — сказал Бергман. — Эсфините, что я так на вас напаль. Но я не видеть вас уже три месяц. Прозит!
Когда Морли удалился, кривая улыбка блуждала на его бледном, чисто выбритом лице. Его насмешил доверчивый, падкий на выпивку немец. Двадцать девятой улицы впредь надо будет избегать. Он и не знал, что Бергман ходит иногда этой дорогой.
Пройдя два квартала к северу, Морли остановился у дверей особняка с тщательно занавешенными окнами и постучал особым манером. Дверь приоткрылась ровно настолько, насколько позволила шестидюймовая цепочка, и в просвете возникла надменная черная физиономия африканца стража. Морли впустили.
В густом дыму комнаты на третьем этаже он минут десять проторчал над вращающимся кругом рулетки. Потом неверными шагами сошел вниз и был выброшен на улицу надменным стражем. Сорок центов серебром, все, что осталось от пятидолларового капитала, бренчали в его кармане. На углу он в нерешительности замедлил шаги.
В ярко освещенных окнах расположенной через дорогу аптеки ослепительно сверкали никелем и хрусталем сатуратор и стаканы. К этому учреждению направлялся пятилетний малец, выступая так важно, что не оставалось сомнений: ему поручена ответственная миссия, быть может, знаменующая вступление в пору зрелости. Он что-то сжимал в кулачке, крепко, всем напоказ, гордо, демонстративно.
Морли остановил его с обворожительной улыбкой и ласково заговорил.
— Куда? — переспросил малыш. — Я в аптеку иду, за лекавством. Мне мама доллав на микстуву дала.
— Ах, вот оно что! — воскликнул Морли. — Мы уже такие взрослые мужчины, что мама дает нам поручения. Провожу-ка я тебя, пожалуй, человечек, а то как бы ты не угодил под автомобиль. По дороге купим шоколадку. Или мы предпочитаем лимонные леденцы?
Морли ввел ребенка за руку в аптеку. Взяв рецепт, в который были завернуты деньги, он вручил его аптекарю.
На его лице играла хищная, отеческая, тонкая и мудрая улыбка.
— Aqua pura,[1]одна пинта, — сказал он. — Хлористый натрий,[2]десять гран. Изготовить раствор. И не пытайтесь меня облапошить, потому что мне известно, сколько галлонов Н2О содержится в Кротонском резервуаре, а второй ингредиент я неизменно употребляю с картофелем.
— Пятнадцать центов, — сказал аптекарь, выполнив заказ, и подмигнул. — Вижу, вы разбираетесь в фармацевтике. Вообще-то мы берем за это доллар.
— С дураков, — усмехнулся Морли.
Заботливо сунув малышу в объятия обернутую бумагой бутылку, Морли довел его до перекрестка. Восемьдесят пять центов, сэкономленные благодаря познаниям в химии, он опустил в собственный карман.
— Не забывай об автомобилях, сынок, — бодро посоветовал он своей юной жертве.
Внезапно два трамвая устремились с двух сторон на малыша. Морли ринулся им наперерез, схватил за шиворот несовершеннолетнего посланца и оттащил в безопасное место. Лишь на углу своего квартала дитя было отпущено восвояси, обманутое, счастливое и липкое от дешевого дрянного леденца, купленного во фруктовом ларьке у итальянца.
А Морли зашел в ресторан и заказал филе и пинту недорогого шато брейе. Он хохотал беззвучно, но от всей души, и официант позволил себе высказать предположение, что посетитель получил приятное известие.
— Да вовсе нет, — ответил Морли, редко вступавший в разговоры. — Приятное известие тут ни при чем. Можете вы мне назвать три категории людей, которых проще всего одурачить во всяческих сделках?
— А как же, — сказал официант, разглядывая изысканно повязанный галстук Морли и прикидывая в уме, какие он сулит чаевые. — В августе месяце это оптовые закупщики одежды из южных штатов, потом молодожены со Статен-Айленда, потом…
— Чушь, — фыркнул Морли. — Мужчины, женщины и дети — вот правильный ответ. Мир… или, скажем, Нью-Йорк в пределах той черты, куда заплывают летом купальщики с лонг-айлендских пляжей, кишит простаками. Две лишних минуты на рашпере, Франсуа, превратили бы этот кусок в блюдо, достойное джентльмена.
— Если вы считаете, что мясо недодержано, — сказал официант, — я могу…
Морли остановил его жестом… чуть страдальческим жестом.
— Сойдет и так, — сказал он великодушно. — А теперь зеленый шартрез, холодный и demi-tasse[3].
Потом Морли степенно вышел из ресторана и остановился на углу, где перекрещивались две торговые артерии города. С сиротливым десятицентовиком в кармане он, стоя на краю тротуара, обозревал уверенным, скептическим и веселым взглядом катившие мимо потоки людей. В эти воды ему предстояло забросить невод и выудить рыбку для обеспечения своих насущных запросов и нужд. Почтенный Исаак Уолтон[4] и вполовину не был так уверен в себе и так сведущ в тайнах наживкологии.
Веселая компания — две женщины, двое мужчин — налетела на него с восторженными воплями. Они спешат на вечеринку — куда он исчез? — две недели ни слуху ни духу — какая счастливая встреча! Они окружили его, закружили — пойдем с нами и никаких — и так далее и тому подобное.
Одна из дам, с чьей шляпки склонялось к плечу пышное белое перо, тронула Морли за рукав, метнула на спутников победный взгляд «смотрите, мол, как он послушен мне» и добавила к просьбам друзей свое августейшее повеление.
— Не берусь описать вам, — патетически произнес Морли, — как печально мне отказываться от такого удовольствия. Но я жду моего друга Карузерса из нью-йоркского яхт-клуба, он должен заехать за мной сюда в восемь на автомобиле.
Белое перо взметнулось; четверка, суетливая, как мошкара под фонарем, устремилась навстречу забавам.
Поигрывая десятицентовиком в кармане, Морли весело смеялся про себя.
— Фасад, — бормотал он в упоении, — фасад важнее всего. Фасад — козырь в любой игре. Чего им только не подсунешь — мужчинам, женщинам и детям — фальшивки, пузырьки с соленой водой, чего им только не подсунешь, прикрывшись солидным фасадом!
Старик в мешковатом костюме, с внушительным зонтом и неухоженной бородой, выпрыгнул из пучины трамваев и кебов на тротуар рядом с Морли.
— Прошу прощения за беспокойство, приятель, — сказал он. — Вам случайно не попадался тут такой Соломон Смозерс? Он приходится мне сыном, и я приехал из Элленвилла его навестить. Сдохнуть мне, коли я помню, куда задевал адрес.
— Нет, я его не знаю, сэр, — сказал Морли, опуская веки и пряча радостный блеск глаз. — Советую вам обратиться в полицию.
— В полицию! — возмутился старик. — Ничего я такого не сделал, чтобы таскаться по полициям. Я приехал в гости к Солу, вот и все. Он живет в пятиэтажном доме, так он написал мне. Ежели вы кого-нибудь знаете, кого так зовут, и можете…
— Я ведь сказал уже, что не знаю, — холодно отрезал Морли. — Ни с какими Смизерсами я не знаком и советую вам…
— Не Смизерс, а Смозерс, — с надеждой поправил приезжий. — Плотный такой, конопатый, двадцать девять лет, нет двух передних зубов, пять футов росту…
— Ах, Смозерс, — вскричал Морли. — Сол Смозерс? Как же мне его не знать, он живет на нашей улице в соседнем доме. А я думал, вы сказали Смизерс.
Морли взглянул на часы. Часы нужны непременно. Стоят они всего доллар. Лучше поголодать, нежели лишить себя механизма, прикрытого латунными крышками, или девяностовосьмицентового хронометра из тех, по которым, как уверяют часовщики, регулируется железнодорожное движение.
— Мы с епископом лонг-айлендским, — сказал Морли, — условились встретиться в восемь на этом углу, чтобы отобедать вместе в Клубе Зимородков. Но не могу же я покинуть посреди улицы папашу моего друга Сола Смозерса. Мистер Смозерс, клянусь вам святым Суизином, нигде люди не работают так тяжко, как у нас на Уолл-стрит. Сказать, что мы устаем, — значит ничего не сказать! В тот момент, когда вы ко мне обратились, я как раз собирался перейти на ту сторону и пропустить стакан имбирного пива с глоточком хереса. Я непременно хочу проводить вас к дому вашего сына, мистер Смозерс. Однако прежде чем мы сядем в трамвай, вы, надеюсь, не откажетесь составить мне…
Часом позже Морли присел отдохнуть на тихую скамейку в Мэдисон-сквере. В его зубах дымилась двадцатипятицентовая сигара, во внутреннем кармане пиджака покоилось сто сорок долларов в изрядно помятых купюрах. Довольный, беспечный, ироничный и язвительно философичный, он смотрел, как мелькает луна в летящем лабиринте облаков. На другом краю скамейки, понурившись, сидел оборванный старик. Внезапно он зашевелился и взглянул на соседа. Наверно, обратил внимание, что Морли не похож на те жалкие существа, которые ночуют обычно на скамейках.
— Добрый господин! — заныл он. — Если у вас найдется десять центов или хоть грош для человека…
Морли оборвал эту стереотипную мольбу, швырнув ему доллар.
— Да благословит вас Бог! — сказал старик. — Я ищу работу вот уже…
— Работу! — эхом отозвался Морли и звонко рассмеялся. — Вы дурак, мой друг. Мир, без сомнения, неотзывчив, как камень, но уподобьтесь Аарону и ударьте по нему жезлом. Вы исторгнете из камня кое-что получше, чем водичка. Вот как нужно обходиться с миром. Мне он дает все, что я хочу.
— Господь взыскал вас своей милостью, — сказал старик. — Сам я умею только работать. А теперь и работы достать не могу.
— Мне пора, — сказал Морли, вставая и застегивая пиджак. — Я тут только присел покурить. Желаю вам найти работу.
— Да вознаградит вас Бог за вашу доброту, — сказал старик
— Ваше желание уже исполнилось, — заметил Морли. — Я всем доволен. Удача бегает за мной, как собачонка. Ночевать я буду в том отеле, огни которого сверкают за деревьями. А какая сегодня луна, все улицы освещены, и фонарей не надо. Я думаю, никто, кроме меня, не способен так наслаждаться лунным светом и прочими подобными нюансами. Доброй ночи.
Морли направился к перекрестку, чтобы перейти через дорогу к отелю. Струйки дыма от его сигары неторопливо плыли к небесам. Встречный полицейский отдал ему честь и удостоился кивка. Луна была великолепна.
Часы пробили девять, и тут девушка, едва вступившая в свою лучшую пору расцвета, остановилась на углу, поджидая приближающийся трамвай. Она, видимо, спешила домой со службы или задержавшись где-то по делам. Глаза у нее были ясные и чистые, белое платье сшито очень просто, и она смотрела на подходивший трамвай, не поглядывая ни направо, ни налево.
Морли знал ее. Восемь лет назад они сидели за одной партой в школе. Между ними не было и намека на влюбленность — всего-навсего юношеская дружба тех невинных лет.
Но он свернул в безлюдный переулок, уткнулся запылавшим вдруг лицом в холодный железный фонарный столб и с тоской сказал:
— Господи! Лучше бы я умер.
Примечания
1
Чистая вода (лат.).
2
Поваренная соль.
3
Чашечку кофе (фр.).
4
Уолтон, Исаак (1593–1683) — английский писатель, автор книги «Искусный рыболов».
О. Генри
Чертёнок с пушистым хвостом. 1985г. Вольный пересказ О`Генри
Я искренне люблю рассказы О`Генри. Они очень бывают очень разные. Веселый и грустные, добрые и поучительные, смешные и заставляющие задуматься. Прочитано их было немеряно и не по одному разу.
Но есть отдельные, любимые вещи. Как например рассказ "Вождь краснокожих". Это шедевр, не побоюсь этого слова!
И у этого шедевра, есть не менее шедевральные экранизации. Блистательная новелла "Вождь краснокожих" в сборнике "Деловые люди" и прекрасная мультипликация "Чертенок с пушистым хвостом".
Два незадачливых пса похищают маленького котёнка, чтобы потребовать от папаши-кота выкуп. Но лучше бы они этого не делали...
Режиссер Анатолий Резников
Сценарий Аркадий Хайт, О. Генри
Директор фильма Зинаида Сараева
Оператор Кабул Расулов
Композитор Шандор Каллош
Художник Вячеслав Назарук
Монтаж Галина Дробинина
Производство СССр, 1985 год.
Маленький милый котенок, на проверку оказывается не таким уж и миленьким. По качеству и количеству пакостей устроенных котенком, фильм можно сравнить с легендарным "Один дома".
Котенок ловко использует технические и подручные средства и всячески изгаляется над собаками.
Один из любимых мультиков из детства. Классика советской мультипликации. А еще он очень нравится детям)))
Так что, правильное воспитание ребенка в ваших руках)))
Житие мое.Лига Поддающих Джентльменов 22
"Джефф Питерс и Энди Таккер
на Нижегородской ярмарке
раздевают в карты Льюиса Кэррола"