Как сделать бомбу из мыла ?
"Имея достаточно мыла, можно взорвать всё что угодно"
"Имея достаточно мыла, можно взорвать всё что угодно"
Как же заебали везущие нитроглицерин в хрустале ящиками! Особенно слепые!
Они блеат тормозят перед лежачими полицейским до 0 км/ч. Я еду, вижу знак 40! сорок блеат километров! И с учетом этого поитормаживаю. И скольжу по льду в жопу таким блеат киборгам.
Заебало!
как это делается, когда человек никого не осуждает и не оценивает (поступки)?
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Чем больше проходит времени после окончания школы, тем понятнее становится тебе твои учителя. Хорошие и плохие. Хороших все-таки было гораздо больше, да и плохие не такими уж плохими и были. Терпели же они наши издевательства, как могли, но терпели же. (я бы себя тогдашнего чем-нибудь бы убил, честное слово) И нафига было над ними издеваться, я не понимаю. Не понимаю сейчас, когда старше большинства своих тогдашних учителей. Причем некоторых из них старше окончательно, потому что они уже стариться перестали, а у меня, я надеюсь, все впереди.
- Этот шестой «Б» когда-нибудь доведет меня до цугундера, - вздохнула учитель химии, Ангелина Федоровна, сразу после того, как последний ученик шестого «Б» класса покинул кабинет. Она затолкала под язык таблетку валидола, отметив таким образом завершение наполовину сорванной контрольной работы, взяла классный журнал, любимую стеклопластиковую указку и отправилась в учительскую. Впереди была большая перемена.
Приблизительно за час до этого, в ближнем к мужскому туалету углу рекреационного зала, к Кольке Зинину подвалили Илюша Мечников и Пашка Яблочков.
- Контрольная по химии сейчас… - многозначительно напомнил Пашка, - твоя очередь…
- Может не надо? – в Колькином голосе звучало сомнение, - Ангелина совсем не вредная тетка вроде? И учительница хорошая.
- А Нина по биологии плохая? – задал Пашка совершенно риторический вопрос, - Отличная даже. Но Илюха-то уговор выполнил? Выполнил. Твоя очередь.
- Ладно, - обреченно согласился Зинин, - уговор есть уговор. Но мне это не нравится.
- А на биологи значит нравилось? – сурово спросил Мечников, - иди давай, и чтоб без фокусов.
- Здравствуйте! Садитесь, - Ангелина Федоровна, вошла в класс, положила на стол журнал и указку и села сама, окинув учеников привычным взглядом, - сегодня у нас контрольная… Чего стоим, Зинин?! Ты без отдельного приглашения не садишься уже, или у тебя вопрос не требующий отлагательств?
- Не требующий, Ангелина Федоровна, вопрос у меня, - согласился Колька с предположением учителя и сразу затараторил, - вот везде написано, что фугасность этиленгликольдинитрата выше фугасности нитроглицерина, а на самом деле наоборот… Вот если провести эксперимент, то можно доказать.
- Прямо сейчас доказать? – с деланой невозмутимостью спросила Ангелина Федоровна, - или сначала контрольную напишем?
- А чего откладывать-то? – ответил Зинин вопросом на вопрос, - можно и сейчас.
- Так, - Ангелина Федоровна вспомнила, чем закончился наполовину успешные опыты Зинина и Яблочкова по нитрации глицерина, на ту самую, уцелевшую половину лаборантской комнаты школьного кабинета химии, ключи от которой она неосмотрительно доверила вполне успевающему по химии Зинину. Вспомнила, несколько раз демонстративно втянула носом воздух и заявила:
- Так, мне кажется, что кабинет недостаточно проветрен после предыдущего урока. Всем выйти из класса и не шуметь в коридоре. Зинин, останешься, поможешь открыть окна. Не шуметь, я сказала! На цыпочках чтоб мне в коридоре молча! Перерыв на десять минут.
Когда Все вышли, Ангелина подошла к обреченно пыхтящему Зинину с вопросом:
- Где?
- Чего «где»?
- Ты мне дурака не строй тут, - Ангелина Федоровна внимательно осмотрела стол за которым сидел Зинин, - показывай портфель и иди открывай окна, - сам ведь знаешь, что такие эксперименты в школе проводить нельзя. Предлагаю все выдать добровольно.
- Выдать что? – Колька продолжал валять дурака, открывая окно.
- Этиленгликольдинитрат и нитроглицерин, - осмотр портфеля к вящей тревоге учителя результатов не дал, - или ты хочешь сказать, что просто так свой вопрос задал?
- Просто так, - облегченно согласился Колька, - из чисто теоритического интереса.
- Ладно, после уроков поговорим. Прикрой окно и зови всех. – учительница вернулась на свое место, по дороге осматривая ученические столы. На всякий случай. - Контрольная не отменяется. – Заявила рассевшимся ученикам. - Просто времени вам меньше достанется и все вопросы к Зинину, если у кого будут. Всем ясно? Начали.
- Этот шестой «Б» когда-нибудь доведет меня до цугундера, - вздохнула учитель химии, Ангелина Федоровна, сразу после того, как последний ученик шестого «Б» класса покинул кабинет. Она затолкала под язык таблетку валидола, отметив таким образом завершение наполовину сорванной контрольной работы, взяла классный журнал, любимую стеклопластиковую указку и отправилась в учительскую.
- Что случилось, Ангелина Федоровна? – участливо поинтересовалась, преподаватель биологии, Нина Сергеевна, - я слышала вам пришлось прервать урок…
- Слышали уже? – улыбнулась Ангелина, досасывая валидол, - вопрос они мне задали. Как и вам на прошлой неделе. Теоретический, правда.
- Господи, - всплеснула руками Нина Сергеевна, - и вам тоже? Шестой «Б». С ними надо что-то делать.
- Опять змею в школу притащили? - опасливо поинтересовалась учительница литературы, Клавдия Ивановна, - совсем вы их распустили. Строже с ними надо, гораздо строже. Запись в дневник, двойка по предмету и поведению и родители сразу пусть к директору идут поясняться.
- Может все-таки «объясняться», - поправила учитель химии учителя литературы. Историю про змею знала вся школа. Лучший ученик шестого класса «Б» по биологии, Илья Мечников перед самостоятельной работой по отряду безпозвоночных задал Нине Сергеевне вопрос: как отличить гадюку от ужа. - Какую гадюку? - спросила вполне себе молодая, черноволосая и красивая Нина Сергеевна. - Обыкновенную, - уточнил Мечников, - вот у вас под столом змея «сидит». Вроде уж, а пятнышек желтых на голове нету. - Всем влезть на парты, - спокойно, но уже сидя на своем, учительском столе, скомандовала Нина Сергеевна, - сейчас мы посмотрим, кто там ползает. Издалека желтых пятнышек можно и не заметить. Учитель заглянула под стол. На голове живой и даже шевелящейся змеи не было никаких желтых пятен. Змею со всеми предосторожностями поймали и посадили в аквариум. А в копне черных волос еще молодой, красивой учительницы биологии на следующий день можно было заметить первые седые волосы. Кому пришло в голову покрасить голову ужу из школьного живого уголка черной тушью, после чего выпустить его в классе, осталось неизвестным. Вполне мог и сам сбежать и выпачкаться где-нибудь под шкафом, как раз перед самостоятельной работой по беспозвоночным. – Нет, змею мне не приносили. Меня про фугасные свойства этиленгликольдинитрата спросили. Стоит, мол, проводить эксперименты, или можно верить источникам.
- И что в этом страшного? Я в вашей химии ничего не понимаю, я и без нее в жизни нормально обхожусь, - Клавдия Ивановна достала из сумки домашние пирожки, чтоб перекусить.
- Да вы в жизни и без литературы нормально обходитесь, Клавдия Ивановна, я вас с книжкой в руках ни разу не видел, кроме как на уроке - в разговор влез самый молодой из учителей физкультуры, Сашка, - а из этиленгликольдинитрата динамит делают, я правильно помню, Ангелина Федоровна, да?
- Правильно, Саша, - благожелательно согласилась Ангелина Федоровна и по привычке добавила, - садись, пять.
Саша до поступления в институт физкультуры был учеником этой же самой школы и на «садись, пять» ничуть не обиделся. Зато на него обиделась Клавдия Ивановна.
- Наглец! - заявила она, - я, между прочим, тебя тоже никогда со шведской стенкой в учительской не видела. А вам, Ангелина Федоровна, не надо позволять ученикам вопросы задавать. Это они должны отвечать на наши вопросы, а не на оборот. Вот мне никаких вопросов никто не задает, только я на уроках спрашиваю.
- Ага, спрашиваете, - не успокаивался Сашка, - вот вы нас в девятом классе спрашивали, чем Владимир Ильич Ленин отличается от командира партизанского отряда из Разгрома Фадеева. Никто не знал, а вы сказали, что Владимир Ильич гораздо "здоровее" Иосифа Абрамыча. Оно, конечно, верно...
- Уймитесь, Саша, - в разговор вступил преподаватель физики Петр Васильевич, - так нельзя с женщинами разговаривать. А с шестым «Б» надо точно что-то делать. Они похоже сговорились, чертенята. Вас, Нина Сергеевна, Мечников про змею спрашивал? Лучший в классе по биологии. А вас, Ангелина Федоровна, Зинин? Что у него с вашим предметом?
- Пожалуй, он не в классе, он в школе лучший по химии, хотя и в шестом классе пока - задумчиво сказала, Ангелина Федоровна, - думаете, сговорились?
- Других вариантов быть не может, - отрезал физик, - таких совпадений по теории вероятности не бывает. Это нам Анна Федоровна как учитель математики подтвердит.
- Не подтвержу, - Анна Федоровна отвлеклась от рассматривания памятника Ленину за окном, - теория вероятности говорит нам, что случится может всякое, но с разной долей вероятности. Однако, вы скорее всего правы. У кого следующая контрольная в шестом «Б», у вас, Петр Васильевич? Вот и проверите ваше предположение. Будьте готовы к вопросам. Кто там у них физику лучше всех знает?
- Яблочков! – учитель физики задумался на секунду, - или Попов. Трудно сказать. Они оба неплохо знают предмет. Но ничего – кто предупрежден, тот вооружен. Контрольную мы им сорвать не позволим.
Через три дня в кабинете физики сидевший на второй парте Яблочков поднял руку.
- Я вас слушаю, Павел, - сказал Петр Васильевич, понимающе улыбаясь, - задавайте свой вопрос.
- Можно выйти?
- Выйти? – Удивленно переспросил физик, - ну выйди, только быстро, а то не успеешь решить задачи. Скидок не будет.
Яблочков вышел, учитель облегченно вздохнул и заметил еще одну поднятую руку.
- Что случилось, Александр? Тоже выйти? Вы с Павлом перепили столовского компота перед контрольной?
- Нет, Петр Васильевич, - поднялся Саша Попов со своей третье парты, - у меня есть пара вопросов по расчету критической массы урана 238. Вот смотрите…
Он подал учителю листок, где корявым, ученическим почерком было выведено несколько строк формул.
- Нет, уран им точно не достать, а критическую массу четные изотопы вообще не образовывают, - подумал предупрежденный и вооруженный учитель физики, пытаясь разобрать каракули и найти ошибку - а значит вопрос чисто теоретический. И интересный. Ну и пусть, что мы по программе до этого не дошли. Будущее за ядерной физикой, а им интересно. Это хорошо. Надо объяснить.
- Ну что же, - все еще вчитываясь в листок, учитель подошел к доске, взялся было за мел, почесал испачканной рукой нос, опять взялся за мел и вывел на доске какую-то букву, - контрольную можно немного и отложить… Необходимым условием для осуществления цепной реакции является наличие достаточно большого количества делящегося вещества, например, урана 235…
Контрольную они писали на следующем уроке физики.
© Dernaive
Ежегодная церемония вручения Нобелевской премии в Стокгольме важное событие. Размер каждой премии больше миллиона евро.
Но мало кто знает, что человек оснований премию, вошел в историю как изобретатель динамита и как один из самых успешных предпринимателей в 19 веке. Кто же был этот человек, совершивший переворот в технологии производства оружия, и при этом ненавидевший войну?
Альфред Нобель и динамит.
Альфред Нобель родился в Стокгольме 21 октября 1833 года. Его семья испытывала финансовые трудности и в тот же год отец Альфреда объявил себя банкротом. Он сделал себе имя на конструировании морских мин. После банкротства он уехал в Финляндию и затем в Россию. Семья присоединилась к нему в Петербурге в 1842 году.
Альфред обучался на дому. Он проявил интерес к естественным наукам, но литература тоже всегда его привлекала. Чтобы расширить кругозор юноши в 1850 году отец отправил его путешествовать по Англии, Америке и Франции. В Париже Альфред работал ассистентом химика Теофиля Жюля Пелуза — за несколько лет до того, он обучал Асканио Собреро. В 1847 году Сомбреро изобрёл нитроглицеринсмешав глицерин с селитрой и серной кислотой. Но Собреро не удалость произвести контролируемый взрыв нового вещества. Когда случайный взрыв изуродовал ученого он оставил попытки найти техническое применение нитроглицерину.
В то время самой широко распространенной взрывчаткой был черный порох изобретенный в Китае около 3-х тысяч лет назад.
Черный порох появился в Европе в начале 14 века и вскоре нашел применение в военной области. Только в конце 17 века черный порох стали так же использовать в горном деле и строительстве дорог.
Что же такое взрыв? Это быстрая химическая реакция при которой высвобождается давление и тепло, пока вся взрывчатка не превратится в газ. Быстрое увеличение объема создает волну давления идущую во все стороны.
Когда в 1853 году Нобель вернулся в Петербург, он немедленно занялся исследованиями нового вещества, открытого Собреро. Нитроглицерин был не только в 6 раз мощнее пороха. Сырье для его производства — глицерин, побочный продукт для производства мыла, был очень дешевый. Но по-началу Нобель тоже не мог держать новое вещество под контролем.
Во время крымской войны фабрика Нобеля процветала. Среди прочего, он выпускал морские мины, не дававшие британскому флоту обстреливать Петербург. После поражения в войне русское правительство не могло больше вкладывать деньги в производства оружия.
В 1863 году Нобель снова стал банкротом и семья вернулась в Стокгольм. Альфред начал пристально изучать нитроглицерин, чтобы наконец научится контролировать его. Одним из главных препятствий к фабричному производству была его чувствительность к теплу и вибрациям. Он взрывался от малейшего толчка, что исключало и гражданское и военное применение.
Но у Нобеля возникла идея. Быть может с помощью детонатора нитроглицерин модно будет взрывать в контролируемых условиях? 15 июля 1864 года он обратился за патентом на свой первичный воспламенитель, как он его назвал. Это было его важнейшее изобретение. Благодаря воспламенению небольшого количества ртути в капсуле, наконец-то стало возможным проводить контролируемый взрыв. Нобель смог укротить нитроглицерин.
Теперь можно было разворачивать производство, компания начала приносить прибыль. Но тут взорвалась лаборатория Нобеля в Стокгольме. Погибло пять человек, в том числе младший брат Альфреда, Эмиль. Власти Стокгольма немедленно запретили все эксперименты в городской черте. Несмотря на это Нобель продолжал исследование. Он хотел сделать взрывчатку безопасной для промышленного применения. Нобель пробовал связать нитроглицерин разными веществами: гипсом, опилками, чтобы сделать его нечувствительным к толчкам и вибрации. Но найти решение не удавалось.
Чтобы уменьшить риск при транспортировке, он основал центры по производству нитроглицерина в разных странах и в каждый запатентовал взрывчатое масло Нобеля. В 1865 году Нобель открыл новую фабрику в Крюммеле под Гамбургом. Но всего год спустя её уничтожил взрыв. Он немедленно отстроил помещение заново и продолжил исследование. Хотя ущерб был быстро возмещен, это вызвало некий скептицизм. Многочисленные несчастные случаи вызывали разговор о том, что нитроглицерин надо запретить.
Однако Нобель был убежден, что взрывы — результат неправильного обращения с материалом. Ему помог случай: в Креммеле произошла утечка взрывчатого масла, оно впиталось в кварц (пористый песчаный материал, которым заполняли ящики для перевозки, чтобы защитить взрывчатку от толчков). Кварц — образованный останками первобытных водорослей, оказался тем веществом который так долго искал Нобель. Он сделал взрывчатое масло устойчивым к сотрясениям. К тому же кварц был дешевым сырьём, вокруг Креммеля были большие залежи, которые можно было легко добывать.
Нобель сделал пасту из трех частей взрывчатого масла и одной части кварца. Так он получил новую твердую взрывчатку, которую можно было формовать порциями нужного размера. Из-за её огромной мощи он назвал её — динамит. От греческого δύναμις (динамис) «сила». Это была та взрывчатка, которую ждал весь мир.
Большим преимуществом динамита Нобеля было то, что его можно было производить в виде шашек. Новые техники бурения позволяли теперь взрывать породу изнутри. Благодаря огромной силе взрыва, можно было буквально двигать горы. Наконец стали возможными такие проекты как тоннель Готард, коринфский и панамский каналы. Канал длинной в 81 километр через Панамский перешеек наконец соединил Тихий и Атлантический океаны, вдвоем сократив морской маршрут от Нью-Йорка до Сан-Франциско. Триумфальное шествие динамита Нобеля уже нельзя было остановить. Производство в Креммеле удваивалось с каждым годом. Нобель открыл новые фабрики в Германии, Англии и США.
Когда его фирмы стали конкурировать друг с другом сбивая цену, Нобель объединил их в одну компанию. В 1873 году он покинул Германию. С юности Нобель отличался слабым здоровьем, чтобы его поправить, он переехал в Париж.
Под Парижем он построил ещё одну фабрику. Он также купил военный полигон, чтобы проводить исследования для улучшения динамита так как у него еще оставались некоторые недостатки. Например, если он соприкасался с водой нитроглицерин растворялся делая взрывчатку бесполезной.
В 1887 Нобель решил эту проблему чисто случайно: порезав палец стеклом он остановил кровь коллодием — вязким раствором нитроцеллюлозы. Это навело его на мысль о поглощении нитроглицерина нитроцеллюлозой. Так Нобель открыл гремучий студень. Одно из преимуществ гремучего студня в том, что, чем больше в нем нитроглицерина, тем больше мощность взрыва. Поскольку он не растворим в воде, взрывы можно проводить под водой.
В Швеции гремучий студень продавался под маркой «Extra Dynamite». Именно это желированный продукт из нитроглицерина мы сейчас называем динамитом. Нобель прославился на весь мир как изобретатель и предприниматель. Чтобы обеспечить свои открытия патентом, он много путешествовал с образцами взрывчатки в багаже. Единственным недостатком чудо-взрывчатки было облако дыма сопровождавшее взрыв. На поле боя, например, из-за этого надолго портилась видимость. Внеся изменения в гремучий студень Нобель создал баллестид — бездымный порох используемый военными. Баллестид так же медленно возгорался, придавая пуле нужный импульс и не создавая при этом излишнего давления на дуло. Баллестид Нобеля сделал возможным изобретение пулемета. Но Нобель никогда не говорил публично о военном применении своих изобретений. В тайне он ненавидел войну. Он не был беспринципным производителем оружия наживающим капитал на гибели десятков тысяч солдат.
Он переписывался со знаменитой пацифисткой Бертой Фон Зутнер — автором антивоенной книги «Долой оружие». Нобель обсуждал с ней мирную политику и идею о союзе государств, сходной с концепцией ООН.
В 1891 году у Нобеля возникли политические проблемы. Франция обвинила его в шпионаже и он переехал в Италию в Сан-Ремо. Там Альфред Нобель и скончался 10 декабря 1896 года. К тому времени нитроглицерин уже использовали в лечении стенокардии — болезни сердца. Но он упрямо отказывался его принимать, и умер от инфаркта.
За свою жизнь Нобель зарегистрировал 355 патентов. Его взрывчатку производили 80 фабрик в 20-ти странах. Но он хотел, чтобы потомки помнили его не как короля динамита, а как покровителя науки, культуры и мира. Поэтому он завещал поместить всё своё состояние, 31 миллион шведских крон, в благотворительный фонд. А из процентов ежегодно награждать авторов выдающихся достижений в области исследований. Кроме того, премии должны были присуждать в области литературы и миротворчества — тайных страстей Нобеля. Родня попыталась опротестовать завещание, поэтому первые премии были присуждены лишь в 1901 году. Одной из первых лауреаток Нобелевской премии стала Берта Фон Зутнер — единственная женщина, сыгравшая значимую роль в жизни Нобеля.
Эта история произошла, когда мне было 2 года. На дворе был 1998 год, родители только купили машину, ну и как положено, в машине должна быть аптечка. Купили, но открыть не смогли, большой ярко-красный ящичек упорно не хотел открываться. Папа не стал заморачиваться и положил её в карман сиденья.
Спустя пару дней родители поехали в магазин, а так как меня оставить было не с кем, взяли с собой. Пока ехали я уснула и меня решили оставить в машине, пока они будут в магазине.
Вернувшись через 15 минут мама с папой чуть не поседели, увидев меня перемазанную непонятно чем, рядом лежала ОТКРЫТАЯ аптечка, её содержимое было разбросано на сиденьях, а у меня в руках почти пустая пачка нитроглицерина и пустой бутылек корвалола! В машине таблеток не нашли, пятен от содержимого бутылька тоже. Видимо из всех таблеток меня привлекли именно эти ярко красные капсулы, вопрос даже не только в том, как я открыла аптечку, с которой взрослые не справились, а в том как я открыла корвалол)
Перепуганные родители сразу поехали в больницу, вызвали всех вплоть до батюшки из местной церкви 😆 А пока все вокруг суетились, я пыталась бегать, играть, что то рассматривать и была очень недовольна, что постоянно отвлекали, пытались куда то усадить, положить, да и процедуры мне видимо тогда не очень понравились. Ни в тот день, ни в последующие со мной ничего не происходило, бегала-играла вела себя как обычно, мамина подруга-врач несколько дней потом приходила меня осматривала, но все было в норме. Машину и потом всю пересмотрели, но ничего не нашли.
Сейчас эту историю родители вспоминают со смехом, но тогда они жутко перенервничали. Я абсолютно здорова, но никто, кому я рассказывала эту историю, не верит, что такое возможно, особенно друзья-медики) обычно начинаются ожесточённые споры о том, что со мной должно было случиться даже от одной таблетки нитроглицерина)
Вывод один: не оставляйте детей без присмотра)
#мысли_вжух