Ответ на пост «За звезду»
Ну на эту тему у меня тоже таки есть шо вам показать. (баян конечно, но хороший)
Ну на эту тему у меня тоже таки есть шо вам показать. (баян конечно, но хороший)
Из семейного архива…
Мой папа, Алексей Брюханов, закончил школу №14 Спасска-Дальнего Приморского края.
Поступил в Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище имени Рокоссовского.
Нас папа с роддома не встречал - был на Целине.
В общем мы сменили восемь мест жительства.
В 38 папа ушел на пенсию по состоянию здоровья.
В 46 его не стало..
Через год и 2 месяца родился внук в день рождения деда.
Пока мы помним - они живы…
Гордимся!
Военный - это состояние души! И состояние души его семьи!
С Днём защитника Отечества!
Конкурс мемов объявляется открытым!
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689
После испытаний:
1) должны быть разбросаны ложные этажи, а также килл-боксы. Можно позаимствовать у вьетнамцев
2) Медкомнат должно быть две
Одна близко к выходу, вторая в глубине и лучше оборудована. Та комната, что ближе к выходу, нужна для оказания мед.помощи раненным и быстрой эвакуации в глубь, т.к. дотащить раненного до тылового госпиталя будет иной раз слишком сложно
Пункт "исследования" совмещен с госпиталем на каком основании? В операционной ученые-химики будут искать новые составы, чтобы в случае неудачи операционный стол был недалеко? Исследования разбиваются по направлениям и должны быть ближе к соответствующим комнатам -- ремонт техники и т.д.
3) Бар/кафе -- рисовала девочка-дизайнер? Столовая!
4) Жилое помещение = очень много вентиляции. При этом нужно учитывать, что выходов вентиляции также должно быть много.
5) Система генераторов -- на чем работает? На святом духе? Если переждать месяц, то запас в пару тонн бензина еще реален. Если переждать десяток лет, то и топливо закончится, и вентиляцию нужно делать для отвода выхлопных газов. Солнечные панели и ветряки очень сильно демаскируют территорию, еще бы флаг повесил "я тут!"
Вот РИТЭГ -- это тема, но хрен достанешь эти самые РИТЭГи на нормальную мощность. Или ядерный реактор с подводной лодки, но стоимость бункера будет триллионы.
6) Ремонтный отсек -- проблема запчастей. Сейчас очень много техники, ремонт которой осложнен деятельностью против партизан, чтобы в полевых условиях ремонт был невозможен. "Обратитесь в официальный дилерский центр". А это минус компьютеры, ноутбуки и т.д.
Еще @Guerero подметил, вот его вопросы:
- где склады
- где топливо
- где система фильтрации и туалетно-сточные коммуникации/резервуары
- где карантинная зона/морг
- где камералка/оружейка
- и где запасной выход?..
По стоимости очень дешевый монолитный вариант без дублирования. Но все равно нужны люди, т.к. человек имеет свойство треть жизни спать. Кто его во время сна будет охранять? Тупо на истощение за три дня осады можно взять одиночку.
Более серьезные системы потребуют уже сетевой конфигурации, когда все системы дублированы. И отвечают концепции "15-минутных городов", т.е. чтобы все базовые потребности были в 15-минутной доступности. А сами подземная сеть должна быть защищена против затопления, засыпания землей и против противобункерных ударов.
Сама сеть должны быть достаточно сложной. Каждый красный кружочек -- это отдельный бункер. Схема в качестве примера, т.к. на ней есть узкие места, где разные сектора связаны между собой только одним проходом. Т.е. с помощью перерезания всего лишь одного прохода отрезаются целые сектора, которые могут быть зачищены меньшей группой войск.
В каждом узле свой бункер с медкомнатами, складами, жилыми помещениями и т.д.
Мало того, у каждого бункера 10-25 разных выходов, а также еще липовые бункера с ловушками.
На поверхности еще и логистику, в том числе возможные перемещения по поверхности, "блуждающие" базы, по типу кочевников с юртами, только вместо юрт военные палатки.
Я мог бы и дальше рассказывать, но есть такая байка:
У офицеров ВС СССР во время обучения была тетрадь, где они решают задачки по тактике. Утеря этой тетради очень опасна, т.к. потенциальный противник может узнать какие тактические решения ты будешь использовать в той или иной ситуации.
А тут люди в соц.сеть готовы написать какую тактику они предпочтут. Если что, в киберспорте разбираются тактики противника в предыдущих матчах, особенно в стратегиях. Смотрится на склонность к ранней атаке или сосредоточенность на более поздние этапы игры.
Жаль, что RimWorld 2D, в нее нельзя адекватно играть по сети, а численность пешек очень маленькая, максимум взвод, на роте уже лагает вся карта. Иначе бы мы играли целыми батальонами. Командир батальона -- подполковник, но может командовать и капитан/майор. "Я дЖва года жду игру, где можно грабить корованы играть батальонами"
Случай в армии:
Молодого новобранца после КМБ, в ракетном полку, поставили дневальным на "тумбочку".
Стоит, он значит , грустит, переминается с ноги на ногу. Рота ушла на помывку в баню и остался один наряд , наводить в расположении роты порядок. Новобранец плохо запомнил звания старшего офицерского состава и знал лишь майора( одна большая звездочка, только меньше чем у генерала, у тех прямо звезда огромная как "морская") и полковника( три больших звезды).
и вдруг в располагу заходит зам. по тылу подполковник( две большие звездочки поперёк погона ) , проверить , так сказать, несение службы краснознаменного ракетного полка . И дневальный растерявшись , как заорет :
— Смирно! ,Товарищ два майора , рота в бане, я дневальный!
P.S. Ржал не только подпол , но и наряд , а потом и вся дивизия через время постоянно шутила над подполковниками...
В армию меня забрали в ноябре 85-го. Всю ночь пили, плясали, а в 6 утра сдали меня в военкомат. Потом распределительный пункт в Туле. Потом нас, 10 человек, усталый прапорщик повёз к месту службы. В город Острогожск. В/Ч 20115.
20115 оказалась учебной автомобильной частью. В простонародье именуемой учебкой. И где первые полгода службы я в звании курсанта изучал, как управлять 11-тонной махиной с ракетой в кузове. А после окончания учёбы меня оставили на должности командира отделения. Чтобы я в свою очередь обучал новых курсантов.
Присвоили мне звание младшего сержанта. Жить стало веселее. Пару раз приезжал мой брат, и меня пускали в увольнение в город. В остальное время наш ротный, майор Васильев, увольнения строго ограничивал. Считая, что сержант должен заниматься личным составом, а не шляться по выходным дням по городу. В котором, кстати, были медицинское и педагогическое училища.
Об училищах я узнал в своё второе увольнение. Да, я прослужил почти год и только во второй раз вышел за ворота части. Я смотрел на проходящих женщин, и они все казались мне богинями. А когда мы зашли на местную дискотеку, я понял, что надо что-то делать. Тем более до возвращения в родную казарму оставалось всего два часа.
Я подошёл к группе стоящих у стены девушек, выбрал из них не самую красивую, но и не самую дурнушку, и пригласил на танец. Мы закружились в вальсе. А у меня закружилась голова. Я склонился к девичьему ушку.
— Девушка, у вас верёвочки не найдётся?
— Нет. А зачем вам?
— Хочу с вами знакомство завязать, да вот не знаю, с чего начать, — стараясь не наступить на ноги партнёрше, прокричал я.
— Найдётся, — крикнула она в ответ.
Я взял у неё телефонный номер. И проводил до дома. Оказалось, она жила недалеко от части. В частном секторе. Буквально пять кварталов от КПП. До которого я потом мчался со всех ног. Потому что опаздывал из увольнения. Успел. Я хорошо бегал тогда.
Напрямую из роты в город позвонить было нельзя. В части была внутренняя телефонная связь. И телефонные номера состояли из трёх цифр. Городские номера были в штабе. Который наш взвод убирал по вечерам. После ужина. Штаб части к тому времени пустел. Задачей вверенного мне подразделения было помыть полы, опорожнить урны и протереть пыль в кабинетах. Ну и угостить часового у знамени сигаретой. Это было традицией.
Первым помещением для уборки был кабинет начальника части. В течение 15 минут несколько курсантов наводили там идеальный порядок. После чего я всех выгонял, садился в кресло полковника Абузярова и набирал выученный наизусть номер. На другом конце провода меня уже ждала Света. Светочка. Светуля. И мы целых 45 минут болтали с ней обо всём на свете. Каждый день.
Я несколько раз пытался подать заявление на увольнение, но ротный был непреклонен: «Нечего по городу шляться. Повышайте боевую подготовку с вверенным вам составом. И вообще, товарищ младший сержант, у вас полно залётов. Кругом, шагом марш»…
А хотелось к Свете. Не просто по телефону потрещать, а погладить, обнять. А может, что и больше получится. И у меня созрел план. Уйти в самоволку. В самовольную отлучку. В которую в нашей роте никто не ходил. Старослужащих ротный и так отпускал в увольнение. А курсанты грызли гранит военной науки, и им было не до развлечений. Да и кто бы их прикрыл?
А меня прикрыл мой товарищ. После вечерней проверки осенним субботним вечером он постоял на шухере, пока я перелезал через забор. Гражданской одежды у меня не было, поэтому в своё первое неуставное путешествие за границы части я отправился в хэбешке и сапогах. Вместо портянок были тёплые носки, форма была тщательно постирана и отглажена. И пах я одеколоном.
До дома своей зазнобы я добирался полчаса, пугаясь каждого прохожего и перебежками преодолевая перекрёстки. Добрался. Позвонил. Меня ждали. Родители были дома. Черноволосая мама с приветливой улыбкой, невысокий кряжистый отец. Посидели, поужинали. Потом мы со Светой уединились в её комнате, где целовались, целовались и целовались. Естественно, ничего более я себе не позволил. Родители были в соседней комнате.
Я так и запомнил это своё первое свидание со Светланой. Поцелуи при свете ночника и тёплые шерстяные носки, от которых было жарко и чесались ноги.
Далеко за полночь я вышел из девичьей комнаты, совершенно одуревший и счастливый. Попил чаю со Светой и её мамой. Папа, как выяснилось, уже давно спал. Я распрощался.
Светина мама протянула мне две громадные сумки.
— Вадим, возьмите с собой. Я на хлебокомбинате работаю, это оттуда.
— Да мне через забор лезть, — попробовал отказаться я, — куда я с сумками?
— Да возьмите, вас же там плохо кормят, — настаивала Светина мама, — тут карамель, булочки, пироги. Всё свежее, сегодня пеклось.
И она открыла одну из сумок. Рот у меня мгновенно наполнился слюной. Несмотря на щедрый ужин, съеденный недавно.
Взял сумки. Поцеловал Свету онемевшими губами и отправился обратно в часть. Матерясь вполголоса, еле-еле перелез через забор, перетащив с собой злосчастные сумки с едой. Подошёл к казарме. Вроде тихо.
Приоткрыв дверь, протиснулся внутрь. Дневальный, увидев меня, сделал испуганное лицо.
— Товарищ младший сержант, — сказал шёпотом, — вас ждут в сушилке.
— Кто? — удивился я.
— Старослужащие, — испуганно ответил дневальный.
«Спалили меня», — подумал я и поплёлся в сушилку. Вежливо постучался, вошёл. Два стола. Шахматы. Карты. Чай дымится в кружках. Сковородка с жареной картошкой.
Одиннадцать пар глаз уставились на меня.
— Ты совсем оборзел, что ли? — спросил первым сержант Дударев. — Год ещё не прослужил, а уже в город по ночам бегаешь.
— Я больше не буду, — промямлил я, думая о том, что меня сейчас будут бить. Больно и обидно. И стоит ли мне попытаться посопротивляться или сразу свернуться калачиком, чтобы по голове поменьше досталось.
— Конечно, не будешь, — весело проговорил здоровяк Куцый, играя мышцами на голом торсе.
— Чё в сумках? — спросил обычно невозмутимый старший сержант Шалимов.
— Да вот, тёща будущая гостинцы собрала. Для личного состава, так сказать. От гражданского населения военным специалистам, — проговорил я, чувствуя, что момент расправы отодвигается.
— Покаж, — велел Шалимов.
Я вывалил содержимое сумок на стол. Сушилка наполнилась запахом свежих булочек, карамели и ещё чем-то вкусным. Через минуту все жевали. Запивая чаем дары Светиной мамы. Кто-то подвинул мне табуретку и с полным ртом промычал: «Садись. Картофанов жареных хочешь? Ешь. Только они остыли».
Я вежливо отказался от картошки, но чай попил. Гроза миновала.
Неделя прошла в подготовке к строевому смотру и в вечерних звонках Светлане. Только разговоры у нас стали более интимные и откровенные. Она мне нравилась. Я ей, судя по всему, тоже.
В пятницу ко мне подошёл весельчак Куцый и невозмутимый Шалимов.
— В самоход завтра пойдёшь? — спросил Шалимов.
— Да я вроде не собирался, — ответил я.
— Что значит, не собирался? — удивился Куцый. — Иди и ничего не бойся. Дежурный офицер завтра Хуторянский. Он обычно из своей комнаты не вылазит. Будет сидеть и футбол смотреть. А мы тебя прикроем.
— Ну, не знаааю, — протянул я.
— Прикроем, прикроем, — подтвердил Шалимов, — и около забора подождём. Чтобы гостинцы от тёщи принять. Не переживай.
И так начались мои еженедельные походы в самоволку. Обычно по субботам. К Свете я шёл налегке. Обратно с парой сумок, набитых пирогами и баранками. А в будние дни я общался с любимой девушкой по телефону. Тяготы службы отошли на задний план. Я жил от субботы к субботе. Единственное, что меня смущало, это мой затрапезный вид. Потёртая форма и шерстяные носки в сапогах.
И поэтому я решил всё-таки исхитриться и сходить в увольнение. При полном параде предстать перед Светой.
Праздник — день Советской Армии и Военно-Морского флота — 23 февраля 1986 года выпадал на воскресенье. В пятницу на стол ротного легли заявления на увольнение. В том числе и моё. Поверх которого лежала вручную выполненная открытка. Где 1 отделение 4 взвода во главе с младшим сержантом Фёдоровым поздравляло майора Васильева с праздником 23 февраля. И желало успехов по службе и в личной жизни.
Ротный прочитал открытку, усмехнулся. Взял лежавшее под ней заявление. Расхохотался. И поставил резолюцию: разрешить до 22.00.
Вот так я в третий раз попал в увольнение спустя год с лишним после призыва на действительную военную службу.
Как я готовился к этому выходу в город! Как я готовился!..
Китель и штаны мы гладили, вымеривая стрелки по линейке. На погоны в районе лычек нанесли слой клея ПВА с блёстками. Бляха на ремне драилась сутки. В ботинки можно было смотреться, как в зеркало. Парикмахер стриг меня в течение часа. Хотя обычно он укладывался в три минуты. Я своей нервозностью и подготовкой заразил весь взвод.
В воскресенье я вышел из ворот части, козырнул патрульному и отправился в цветочный магазин. Потом к любимой девушке. Где был встречен как самый дорогой гость.
— А форма вам очень идёт, — сказала Светина мама.
— Идёт, — подтвердил отец, — прям совсем другой человек.
Мы отобедали. Потом я сходил со Светой в кинотеатр на «Зимнюю вишню». Посидели с ней в кафе. Вернулись домой.
Когда пришла пора мне возвращаться, Светлана обняла меня и прошептала на ухо: «Восьмого марта родители уезжают. Я буду одна дома. Приходи такой же красивый. Я буду твоя».
И убежала с крыльца домой. А я вышел на улицу и пошёл в родную часть. С уже ставшими обыденными двумя сумками с выпечкой.
Оставшиеся две недели я провёл в раздумьях. Как официально пойти в увольнение? Как? Сослуживцы посоветовали повторить предыдущий трюк. Но эту идею я сразу отмёл. Дарить усатому майору на 8 марта поздравительную открытку было довольно опасно. Куцый предложил подписать открытку жене Васильева и двум его дочерям, но я так рисковать тоже не стал.
В итоге решил действовать напрямую. Зашёл в кабинет ротного, представился. Положил на стол увольнительную записку.
— Товарищ майор, очень надо в город в этот день, — осипшим от волнения голосом начал я, — вот именно в этот день. Потом до конца службы меня за ворота части можете не выпускать.
Васильев поднял на меня глаза. Усы его грозно шевельнулись.
— А не часто ли вы в увольнение в последнее время ходите, Фёдоров? — спросил.
— Часто, — отозвался я, — третий раз с начала службы. Мне к девушке надо.
— К кому? — взревел ротный.
— К девушке, — окончательно осипнув, сказал я.
Как потом выяснилось, именно накануне 8 марта наш ротный узнал, что его старшая незамужняя дочь беременна. И тут я со своей просьбой.
— Два наряда вне очереди, — перегнувшись ко мне через стол, проорал майор Васильев, — даже нет, не два, а три наряда. Подряд.
— Есть три наряда вне очереди, — уже почти шепотом просипел я, — разрешите идти?
— Идите, товарищ младший сержант, всего-навсего, — прорычал Васильев, — заступайте в наряд сегодня же вместо Гаглоева. И завтра тоже. И послезавтра. Три дня подряд. Чтобы к девушкам не хотелось. Наверняка.
Я отдал честь, развернулся и, печатая шаг, вышел из кабинета ротного. Строевым шагом под изумлённые взгляды сослуживцев прошагал через всю казарму. Вошёл к старшине роты в каптёрку и доложил, что мне через полчаса заступать в наряд. На трое суток. Прапорщик Пилипенко крякнул, посмотрел на меня жалостливо и спросил: «Ты чего опять такого сделал, что ротного даже здесь слышно было?»
— Я сказал этому садисту, что хочу в город, к девушке, — ответил я, — а он как-то странно прореагировал.
— Про девушку это ты зря сказал, — сказал мне Прапорщик Пилипенко и поведал историю про беременность майорской дочери.
А потом я с нарядом сходил на развод. Потом были сутки дежурства. Потом были вторые сутки. Хотелось спать. И хотелось не думать о том, что где-то недалеко сидит девушка по имени Света и ждёт меня. А её родителей нет дома.
В понедельник вечером я сдал дежурство. На ощупь нашёл свою койку и рухнул в одежде, успев только снять сапоги. Проспал почти сутки. Пилипенко запретил меня будить и велел занавесить кровать простынёй. Я проснулся во вторник после обеда. Сходил с ротой в столовую. Дождался вечера.
После ужина пришёл в штаб. Дождался, когда убрали кабинет командира части. Закрыл за собой дверь. Сел на краешек кресла, на котором раньше сидел развалясь. Набрал знакомый номер.
— Здравствуй, это я, — сказал в трубку.
— Здравствуй, — отозвался знакомый голос.
— Я хочу объяснить, — прошептал я.
— Не надо ничего объяснять, — ответили в трубке. Вроде тот же голос, но уже какой-то незнакомый.
— Хорошо, — сказал я.
— Прощай, — сказали в трубке.
И раздались гудки.
— Маме привет передавай, — сказал я гудкам, — и спасибо ей большое за гостинцы. От всего сержантского состава первой роты войсковой части 20115.
Я осторожно положил трубку. Вышел из кабинета. Прошёлся по штабу. Вышел на улицу. Уборка уже была закончена. В курилке тусовался народ, дымя сигаретами Ява.
Ещё лежал снег, но уже пахло весной. Моей последней весной в армии.
Я поднял голову и весело заорал в мартовское серое небо: «Четвёртый взвод, в колонну по четыре становись!»
Из книги " Отрочество, зрелость и прочее".
Спасибо товарищ майор, в следующем году буду предусмотрительнее
Сегодня был в крупном ТЦ зашел в кабинку и подумал- а если вот сверху реечки и там мощная камера . Или в стене а я писию или недай бог ... Ктото за этим следит? Синдром преследования , если у тебя паранойя это незначит , что за тобой никто не следит.