Происхождение города Китеж
Китеж -мифический город ушедший под воду озера и тем самым якобы спасшийся от монголо-татар. Китеж, происхождение вероятно от Ки Те Эши -Дорога Эта в Колодец (Водная Глубина) или Путь Этот в Водную Глубину(Колодец), с родственных языков Мокша и Эрзя.
Китеж (рассказ 2022 г)
Китеж оказался странным городом. Небольшой по меркам современных городов, он был весь возведён из белого камня и полностью застроен храмами и церквями и больше напоминал какой-то старинный монастырь, чем город. Кажется, тут на каждую семью по храму или хотя бы часовенке найдётся, так думал, бродивший в этом городе уже неделю, Бублик. В центре шесть златоглавых храмов, а вот у остальных купола покрыты цветными стекляшками, чтобы блестело на солнце. Стекло делали из речного песка с известью и золой, парень даже разок поучаствовал в таком процессе на каком-то из реконструкторских фестивалей. Песка и храмов тут было много, а вот остального мало. Бублик обошёл несколько раз город и пригород, бродил по полям вокруг, даже по небольшому лесу в надежде, что заблудится и опять попадёт в нормальный мир, но, увы, любая дорога, тропинка и даже бездорожье возвращали его обратно к Китежу.
Бублик брёл по улице и рассматривал речную гальку на мостовой. Лютня уже привычно оттягивала ремень, и парню казалось, что он всю жизнь бродил по улицам средневековых городов и таскал лютню через плечо. Неожиданно перед самым носом распахнулась дверь дома, и оттуда вылетела девчонка лет двенадцати, пробежала пару шагов, а потом села прямо на мостовую и расплакалась. Неместная, как и сам Бублик, он такие вещи уже чувствовал. Парень подошёл к девочке и сел рядом.
— Привет, как зовут? Чего ревёшь?
— Лена. Выгнали, а я им сразу говорила, не смогу я читать. Я на русском языке не смогла, а уж на этом странном тем более. Вечно у меня в жизни из-за этого чтения одни беды.
— Беды из-за чтения? Ого, это как?
— Ну, у меня диагноз, трудно мне читать. Называется дислексия или диклеслепсия. Не помню уже. Меня родители привезли в санаторий лечить невротический, кажется. Там скучно было очень, старики и старушки одни, играть не во что, компьютера нет, телефон отняли. Ну я и села в автобус с экскурсией к волшебному озеру Светлояру. Посмотрела на волшебное озеро, называется. А теперь тут. А ты кто такой? — девочка наконец вытерла слёзы и решила рассмотреть заботливого прохожего.
— Я Бублик. Ты же неместная, я тоже, думаю, надо держаться вместе. Я уже неделю тут брожу.
— Бублик? — хихикнула Лена. — Наряд у тебя странный, так вроде ни наверху, ни тут не ходят.
— Ну есть Лютик, а я Бублик. Бубликов Саша. Я менестрель, знаешь, есть реконструкторы? Пошёл в лес от костра по делу, а оказался здесь. Давно в этом месте обитаешь? — спросил Бублик, подавая руку девочке.
На самом деле Саша сразу взял себе псевдоним Лютик, но из-за фамилии и полноты парня скоро уже все в реконструкторской тусовке звали его Бублик. Ему пришлось смириться, а потом он решил, что так лучше, Лютиков уже много, а Бублик он один такой.
— Уже год скоро будет. Привыкла почти. Меня послушницей взяли, только вот с чтением и письмом у меня не ладится, — ответила девочка.
Лена подскочила с земли. Была девчонка маленькой и очень худенькой. Одета в белую рубаху до щиколотки с небольшой вышивкой по вороту, на голове платок, из-под которого выбивались светлые пряди волос. На Бублика смотрели большие голубые глаза полные слёз.
— Домой хочешь?
— Конечно хочу, к родителям хочу, — девочка опять заплакала. Бублик обнял её за плечи и погладил по голове.
— Эх, я пару наших встречал, спрашивал, но никто не знает, как отсюда выбраться. Да и не хотят, прижились уже. Говорят, тихо тут, хорошо.
— Я у монашек слышала, что в тайном храме Китовраса знают путь, их жрецы иногда к людям ходят в мир, — пробормотала девочка сквозь слёзы.
— Ого, а где этот храм?
— Он же тайный, никто, кроме жрецов этого Китовраса, и не знает.
— Вот же. А я думал, тут тотальное православие, а тут и жрецы какие-то есть.
— Монашки говорили, что эту погань давно бы извели, если б они единственные не знали, как город обратно к людям вернуть. Они же его от врагов прятали. Вот и не трогают их.
— Загадочно у них тут всё. Надо подумать, как этих жрецов найти.
— Я на минутку тогда за вещами сбегаю, и пойдём искать. — Лена побежала обратно в дом и минут через десять вернулась с маленькой котомкой.
Бублик и Лена сидели на ступенях центрального храма и жевали пресные лепёшки, которые Лена достала из своей сумки.
— Мёду бы к ним, — мечтательно проговорила Лена. — А как ты узнаешь жреца?
— Ну они, наверно, как-то по-особенному одеваются. Вот смотрю, кто больше похож.
Мимо и правда проходили люди. Но одеты они были, на взгляд Бублика, обычно для этого города. Странно, что за столько веков в городе ничего особо и не изменилось, словно всё его население отвергало все перемены. Хотя сюда электричество не проведёшь, на машинах ездить негде, да и бензина нет. Вот и живут они, в основном молятся и постятся, почти все на храмы и церкви работают. Женщины в тёмных длинных платьях и платках, мужики бородаты, ходят в рубахах и штанах. Малыши просто в рубашках до колен — и мальчишки, и девчонки. Почти все босиком. Служители церквей и храмов в чёрном, у рангов повыше ещё и золотой крест на груди большой.
— Чистенько тут у них, но бедненько, — рассматривая прохожих, изрёк Бублик. — Странный тут только я. Рубаха красная, штаны зелёные, да ещё и лютня. Вон как малышня меня разглядывает.
— Да, ты смешной. Как скоморох, тут таких не было ещё. Ой, смотри! — Лена ткнула пальцем в один из переулков.
В узком пространстве мелькнул край чего-то фиолетового.
— Там монах был в рясе фиолетового цвета. Это же необычно?
— Конечно, скорее за ним! — Бублик бросился бежать к узкому переулку, где скрылся странный монах.
Он влетел в переулок, и сразу с двух сторон к нему вышли огромные бугаи со зверским выражением бородатых морд и дубинами. Один из них спрятал в карман фиолетовую тряпку.
— Ты почто, скоморох, беспокойство в городе наводишь? Почто народ вопросами смущаешь, еретик? — спросил мужик густым басом и подхватил Бублика под руку. Парень дёрнулся, оглянулся назад и увидел, как оставшаяся на ступенях храма Лена пожимает плечами и улыбается.
— Ты на Ленку-то не смотри, она всё верно сделала, богоугодно.
Подошёл второй бородач и взял Бублика под другую руку, вместе они потащили парня в глубь переулков, только жалобно бренчала, задевая об локти конвоиров, лютня.
Бублика притащили к маленькому храму почти на окраине, а затем открыли низенькую дверцу в подклете, где оказалась каменная лестница в подвал. Там парня засунули в помещение со сводчатым потолком и небольшим окошком на самом верху. В камере он оказался не один, в углу сидел невысокий старичок с длинной спутанной бородой, одетый в грязную рубаху до полу. Стоило конвою выйти из камеры и закрыть решётку, как старичок соскочил со своего места и быстро заковылял к парню.
— Эй, мальчонка, ты чего это ко мне в гости пожаловал? — зашамкал он.
— Здравствуй, дед. Я не своей волей сюда, ты уж не серчай.
Бублик подумал, что сумасшедшего деда, от которого тут не спрятаться, лучше не злить. Старичок покивал головой и сел рядом, ловко ковыряя длинным ногтем в ухе.
— Ну и за что тебя замели? — неожиданно совсем другим голосом спросил старик.
Бублик даже подпрыгнул от такой неожиданной фразы из уст местного деда.
— Ну, говорят, народ речами смущаю. Я просто выбраться из этого города хочу, надоело тут. Из еды одна рыба да каша, из развлечений только службы в храмах. Что мне тут делать?
— Политический, понятно. Ну, меня Квасура зовут, а тебя как?
— Бублик, ой, то есть Саша, Александр, — смутился Бублик.
— Ты слушай, Сашка, тебе к жрецам Китовраса надо, это они тут выходом к людям заведуют.
— Ну так я их и искал, когда меня поймали. А что, правда такие есть? Я думал, обманули.
— Есть конечно, только в оппозиции они к местной власти. Ты ж понимаешь, что и тут наши святоши самые главные, а вернётся город на поверхность, то их быстро на место поставят.
— Так чего они тогда жрецов совсем не изведут?
— Так тогда и захочешь, к людям не вернёшься. Да и сами они наверх, бывает, ходят по всякой надобности, но аккуратно.
— А Вы почему здесь?
— Пиво люблю. Сгубило оно меня. Раз вышел наверх, значит, в кафе «Берёзка», ну, может, знаешь — недалеко от Светлояра, рядом с трассой? Выпил я тогда лишнего, вернулся в Китеж и наткнулся на батюшку Матвея. Гадкий человечишко, ну и вступили мы с ним дискуссию. Морду его толстую я тогда знатно клюкой помял. Вот и сижу теперь тут, пока его синяки заживают.
— Так Вы жрец?
— Ну-ну, я Верховный Жрец! — поднял указательный палец вверх дед.
— Ничего себе! Так вы можете меня вернуть домой?
— Могу, вот только кто теперь тебя отпустит, раз ты тут сидишь.
Тут Бублику стало нехорошо, а кто знает, что придёт в голову местной власти. Отпустить его, а вдруг он всем наверху разболтает. Это Бублику понятно, что его высмеют, разве что «жёлтая пресса» заинтересуется. Пусть верующие и стекаются к Светлояру послушать колокола подводного града Китежа, но даже они всерьёз его не воспримут. Стало тревожно, вспомнились родители, у них, конечно, ещё четверо детей есть, но и Бублика они любят.
— Что же делать? А прям отсюда нельзя?
— Ну ты даёшь, я же жрец, а не Бог. Я бы тут и сидеть не стал, сейчас бы уже пиво пил наверху.
Воцарилось молчание, потом сверху раздалась возня, и из оконца упал камушек. Бублик поднял глаза и увидел чумазое лицо Ленки.
— Предательница! — он вскочил на ноги и подбежал к окошку, задрав голову. Эх и задал бы он этой глупой девчонке трёпку.
— Не ори. Нашёл жреца? — буркнула она.
— Нашёл, ещё скажи, что с твоей помощью.
— Конечно с моей, я знала, что он тут сидит. Его, кроме тюрьмы, и не поймаешь нигде. В городе не найдёшь, если жрец сам тебя видеть не захочет.
— Да толку, он отсюда меня домой не отправит, — тяжело вздохнул Бублик, — ещё и казнят по твоей милости.
— Глупости какие, убийство — страшный грех! Жаль, что не может из тюрьмы, сейчас подумаю, — лицо девочки из окна исчезло.
— Это кто там? — поинтересовался дед.
— Девчонка, я из-за неё сюда попал, сдала меня попам.
— Бойкая, выпустит нас, раз пришла. Эх, скоро пива напьюсь, красота.
Дед довольно покачал головой и с улыбкой стал напевать себе под нос: «Губит людей не пиво, губит людей вода». Бублику такой оптимизм показался преждевременным, кто знает, что опять задумала эта девчонка, может, ей мало того, что он оказался в подвале, хочет его на плаху пристроить. Маньячка.
Они сидели весь день, Бублик настраивал лютню и даже по просьбе деда подобрал аккорды к песне про пиво. Вечером им принесли две миски каши с раками и кувшин кваса. Дед поморщился, пробубнив, что «к таким ракам надо бы пива, а то перевод продукта получается», попил только кваса. Бублику тоже не хотелось есть, он нервно смотрел на окошко и прислушивался. Скоро стало темнеть, и камера погрузилась во мрак. Сверху зашуршало, а потом что-то железное упало на пол, тревожно звякнув.
Бублик встал на колени и стал шарить руками. Железными оказались два огромных ключа, парень чуть не заорал от радости.
— Дед, ой, то есть, Верховный Жрец, тут ключи. Выходим?
— Нет, блин, чай сядем пить. Эх, девчонка-егоза. Справилась всё-таки.
Бублик подумал, а не очередная ли это ловушка? Может, он выбежит сейчас из темницы прямо в объятья паре амбалов. Внезапно дед, тихо подкравшись к Бублику, выдернул из его рук ключи, лязгнул засов, и жрец, обгоняя парня, взлетел по лестнице, растворяясь в темноте.
— Вот же гад! — бросился за ним Бублик.
В темноте раздался вскрик и звук падения, потом матюги. Затрепетал огонёк зажжённой церковной свечи, и Бублик увидел Ленку, она держала свечку, а у её ног сидел дед и потирал колено.
— Еле успела подножку подставить. Держи его, пока не оклемался, надо верёвкой привязать, они, эти жрецы, шустрые. Хорошо, что его попы пьяным поймали, мы бы с тобой не смогли, — тяжело проговорила девочка, протягивая верёвку парню.
— Ах ты маленькая дрянь! — жрец подскочил и бросился на Лену, вцепился ей в горло.
Бублик сам не понял, как одним прыжком оказался рядом со жрецом и приложил лютней деду по голове, тот ойкнул и осел на землю.
— Спасибо, я говорю, шустрые они. Я одна не справилась бы, — прохрипела Лена, потирая шею.
— Да не за что, хотя ты очень бойкая для двенадцатилетней, — Бублик проверил голову деда, вдруг перестарался с ударом, а потом начал связывать его руки за спиной верёвкой.
— Так мне и не двенадцать, просто много болела в детстве. Хотя, конечно, удобно, когда все ведутся на мою внешность, — Лена захихикала.
Они шли по краю города, за ними, злобно пыхтя, на верёвке шёл жрец. Бублик оставил разбитую лютню у храма. Удивительно, но он всегда думал, что не сможет ударить человека, даже для защиты своей жизни. А тут бросился на помощь не раздумывая, лютни и чужой головы не пожалел. Он же стал бардом у реконструкторов только потому, что ему было страшно колотить кого-то мечом или копьём. Вернётся, обязательно запишется в качалку и купит меч, а в дамы сердца возьмёт Ленку, интересно, сколько ей лет на самом деле.
— Слушайте, отпустите, а? Не сбегу я, — ныл жрец, еле перебирая ногами по дороге.
— Не верь ему, я его уже полгода пытаюсь отловить. Такая удача, что тебя вовремя встретила.
— Так ты всё специально подстроила? Что же сама в тюрьму не села? — возмутился Бублик.
— Да баб в другой подвал сажают. Да и кто бы меня выпустил потом.
— Ну освободила бы деда сама, он бы тебя в благодарность домой отправил.
— Да посмотри на него, какая благодарность. Его и так бы через пару деньков выпустили, это ж не первый раз. Да мы вдвоём его еле удержали, одна бы я не справилась.
— Всё равно, могла бы и рассказать план. Что я дурак?
— Может, и не дурак, только я тебя плохо знаю, вдруг ты выдал бы. Так не очень я тебе поверила, ты же рекон, значит тебе самое место в Китеже, всё как ты любишь, полное средневековье, стал бы первым скоморохом.
— Ну я понял, что одно дело — так недельку с друзьями для развлечения, а другое — по-настоящему жить в таких условиях. А чего жрец так сопротивляется. Жалко ему, что ль, нас вернуть?
— Очень жалко, он за перенос человека жизнью своей расплачивается, не в смысле, что умрёт, а временем жизни за каждого перенесённого. Вот они и прячутся от всех, чтоб их не заставляли наверх поднимать. Правда, раз поймали, тоже заставили бы кого-нибудь из священнослужителей наверх перенести, правда одного, а нас двое.
Они вышли к окружавшему остров озеру. Плескалась рыба, квакали лягушки, тишина и благодать, правда темень, не было тут ни звёзд, ни луны. Ленка вцепилась в руку жреца и потащила в озеро.
— Давай тоже цепляйся, пусть переносит, а то утопим.
— Лиходеи! — старик задёргался, пытаясь вырвать руки. Но Бублик с Ленкой всё тащили его дальше в воду, вокруг замерцало. Бублик вдруг понял, что видит звёзды и луну, отражённые в воде. Рядом радостно закричала Ленка, и послышались ругательства старика.
— Два года из-за вас, черти, потерял, два года! Да чтоб вам провалиться! Да увижу вас ещё в Китеже, в лягушек превращу, — дед ругал их, выбираясь из озера и уходя куда-то в сторону дороги.
— Выбрались! Выбрались! — вопила и радовалась Ленка.
— Теперь можно и домой.
— Домой!
Вы хотите головоломок?
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Беловодье - русская утопия
Беловодье - это рай на Земле, где царит благоденствие, нет богатых и бедных, крепостного права и преступников. Это оплот православия, в котором живут одни праведники и в который не могут попасть грешники. Эта легенда появилась в XVIII в., она восходит к мифам славян о рае-ирии и о невидимом Китеж-граде.
Рерих записал легенду, в которой говорилось о Беловодье как о месте, где «живет Высшее знание и Высшая мудрость на спасение всего будущего человечества». Рерих считал, что легенда пришла из буддизма - так предание о Шамбале обрело русский аналог. Он побывал на Алтае и рассказывал, что ему «показали пути, ведомые лишь избранным», ведущие в Беловодье.
Есть версия, что реальным прототипом волшебного Беловодья был Бухтарминский край на Алтае: там жили староверы, ушедшие после гонений. Они жили без барского присмотра большими семьями, не пили и не курили, за воровство и ложь могли выгнать из общины, строго соблюдали веру и тяжело трудились.
Видеопрезентация сборника «Дорога на Светлояр»
Уже третий год работает Литературная мастерская Захара Прилепина. Мы собираем писателей со всей России и постсоветского пространства. Обычно всё происходит на лапинском Хуторе, но на этот раз мы решили съездить в экспедицию на легендарное озеро Светлояр, в котором, у которого или над которым (существуют разные версии) покоится древнерусский град Китеж.
Это необычное место мы выбрали потому, что оно, с одной стороны, поможет глубже погрузиться в историю Отчизны, а с другой стороны, поспособствует калибровке литературных навыков и выведет молодых писателей к массовому читателю.
На экспедицию нас вдохновили классики русской литературы, а вас, дорогие читатели, надеемся вдохновят наши авторы. После их текстов обязательно появится желание и самим отправится в Нижний Новгород, в Городец, который называют Малым Китежем, и в село Владимирское, рядом с которым расположилось озеро Светлояр, где и “прячется” Большой Китеж.
В видео наши авторы – Марк Лешкевич, Павел Пушкарев, Анна Чухлебова, Матвей Раздельный, Мария Давыденко и Надежда Косолапкина читают отрывки из своих произведений.
Поэзия и проза, реализм и постмодернизм — мы не ставим рамок, потому что хорошая литература не знает границ. А здесь — именно что хорошая литература.
Хорошая литература и погружение в нижегородчину и большую русскую историю.
Понимаем Россию умом: Китеж-град как город Глупов, или "Глубокий народ" в русской литературе
Я, конечно, вполне отдаю себе отчёт в том, что заявленная параллель может показаться кому-то даже кощунственной. Тем не менее, возникла она не ради эпатажа, а путём долгих размышлений о вопросе.
Начнём с того, что в русской литературе Глупов появляется раньше Китежа: Щедрин пишет "Глупов и глуповцы" в 1861-62 гг, а град Китеж входит в литературный оборот лишь в 1874 году, после публикации романа "В лесах" Мельникова-Печерского.
Заметим, что Глупов - не конкретный город, а любое "большое населенное место, которого аборигены именуются глуповцами" (1). Щедрина вообще интересует не география (которая, как известно, наука для извозчиков), а человеческие типажи. Именно Щедрин формулирует извечную и проклятую российскую вертикаль власти, триаду "помпадуры" - "ташкентцы" - "глуповцы".
Глупов - место, до которого не доходят никакие реформы. Тот самый "маленький мир", где, как известно, "изобретен кричащий пузырь "Уйди-уйди", написана песенка "Кирпичики" и построены брюки фасона "Полпред" (3) - а более ничего.
И когда Евгений Замятин в 1912 году, устами своего персонажа, заявляет, мол, "Мы вроде как во град-Китеже на дне озера живём: ничегошеньки у нас не слыхать, над головой вода мутная да сонная" (4) - он, безусловно, уравнивает Китеж с Глуповым. Это то самое место, докуда не доходят никакие реформы, потому что Китеж-град и от татар укрылся, что ему ваши Иваны, Петры, Александры да Владимиры. Тут следовало бы заметить, что все реформы в России традиционно приходят с Запада, благополучно разбиваются о глуповскую твердыню - и всё постепенно сползает к сонной-посконной архаике, на чём очередной реформаторский пароксизм и заканчивается. За Петром приходит Анна, за Александром - другой Александр, за Владимиром - Иосиф.
Заметьте: это тот самый сурковский "глубокий народ", который "своей гигантской супермассой (...) создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает (придавливает) к земле (к родной земле) элиту, время от времени пытающуюся космополитически воспарить" (5).
А всё потому, что Глупов - это Китеж. Символ русского почвенничества и изоляционизма, в парадигме которых любые перемены означают отказ от самости, отречение от статуса носителей абсолютной божественной истины. Раз Русь - Святая, следовательно, всё, что вне её - греховно. Потому и Пётр - Антихрист, и Питербурху быть пусту, а немцы говорят по-немецки только потому, что "воображают о себе много" (6).
Немаловажно, что "В лесах" и "На горах" Печерского, откуда к нам и пришла легенда о невидимом граде Китеже, очень силён старообрядческий мотив - при том, что сам Павел Иванович по роду службы занимался в Заволжье именно преследованием раскольников - в то же время, вдумчиво их изучая.
(Нельзя не отметить и то, что практически сразу после вступления на престол Александра III, в 1883 году, права старообрядцев были значительно расширены, а гонения на них фактически прекратились: александровской реакции нужна была опора на самые идеологически косные слои населения.)
Иными словами, любое реформаторство в России неизбежно носит антинародный характер, а любой популизм неизбежно принимает до уродливости архаичные формы. Отсюда и цикличность истории, где разнонаправленные пики людоедства кое-как уравновешиваются периодами застоя, воспринимаемыми впоследствии неким "золотым веком".
Всё вышесказанное без труда можно было бы перенести и на день сегодняшний, но, как писал поэт,
Ходить бывает склизко
По камешкам иным,
Итак, о том, что близко
Мы лучше умолчим. (6)
Sapienti sat (7).
-----
1. Салтыков-Щедрин М.Е. «Глупов и глуповцы».
2. Ильф И., Петров Е. "Золотой телёнок".
3. Замятин Е. "Уездное".
4. Сурков В. "Долгое государство Путина: О том, что здесь вообще происходит".
5. Войнович В. "Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина".
6. Толстой А. "История Государства Российского от Гостомысла до Тимашева".
Коминтерна, 11
В том, что Китеж – град волшебный, убедилось ещё татаро-монгольское нашествие, когда он ухнул на глазах супостатов на изнанку мироздания и не показывался оттуда несколько столетий. Возникнув из небытия уже в наше время, Китеж быстро вписался в современную жизнь, внеся себя, опять же, волшебным образом во всякие реестры-кадастры, начертав себя на картах и набрав жителей из окрестных сел и дальних далей.
Многие ученые мужи и простой командировочный люд поначалу дивились существованию Китежа, но быстро привыкли, потому что город был хоть и странным, но достаточно "понятным" местом. Дощатые настилы гордо именуются тротуарами? Свиньи пасутся возле городской администрации, с наслаждением почёсывая бока об угол оной? Дык, провинциальная глубинка – обычное дело. Древние каменные стены города осели более чем на десять метров, так что теперь город окружает элегантный заборчик в полметра высотой? Ну, так, следы давно минувших дней, преданья старины глубокой. Не было в современном Китеже ничего необычного, кроме… "сценарения".
Что это за явление такое объяснить в двух словах сложно, но вот, пожалуйста, вам примеры. То в электричке слесарь седьмого разряда встретит любовь всей жизни, а по совместительству заместителя председателя городской администрации. То какой-нибудь Робин Гуд Конфеточкин начнет угонять машины, продавать их на запчасти, а на вырученные деньги ремонтировать подъезды, покупать детям и старикам новогодние подарки. Удивительное место этот Китеж!
Но наша история началась не в Китеже, а в Новгороде.
31 декабря 20** года выпал на воскресенье. Нормальные люди с самого утра готовили тазики салатов и охлаждали выпивку, паранормальные соблюдали пост, терминально-нормальные безрассудно творили добро направо и налево, получая то удовольствие, то звездюлей, а Георгий Борисович Попаданец играл Деда Мороза на пару со своей невестой Галей. Квартира за квартирой сопровождалась одними и теми же ритуальными действиями: рюмка горькой – ребёнок читает стихи – подарок – оплата. Проблема была в том, что после двадцатой квартиры подряд, да без закуски Георгий – он же Гоша, он же Жора, он же Гога, он же добрый дедушка Мороз борода из ваты, опирался на посох уже не из-за системы Станиславского.
Последнее, что Попаданец помнил из 31 декабря – это жёлтая машина такси и отрывистая фраза Гали: "Шеф, Коминтерна одиннадцать. Довези ирода домой, пока он…". Потом сгустилась кромешная тьма, началась тряска, вспыхнул свет в конце туннеля… то есть коридора и послышался демонический Голос.
– Мужчина, мужчина! Немедленно проснитесь! – снова и снова повторял Голос.
– Мм…. И… инна… х…. – снова и снова отвечал Голосу Георгий Борисович.
– Инна? – удивился Голос.
– Инна… х…
– Какая ещё Инна?! Ах, ты ж, алконавт, проклятый! Вставай! Сейчас милицию позову!
Но даже угроза вызова представителя милиции не смогла пробудить мирно спящего деда Мороза, который лежал на полу в обнимку со своим мешком. Георгий Борисович не мог проснуться по уважительной причине, ведь ему снился удивительный сон. Он снил начало вселенной!
Ноль плавал в полной пустоте, одинокий и идеально законченный. Ноль занимался созерцанием и самопознанием. Что-то подтачивало его изнутри, что-то угловатое, прямое и резкое. Это было рождение. Так возникла единица! Сама по себе, идеальная и мнимая, это было единое число всего и вся! Ноль стал завидовать единице, но разве ноль что-то смог бы сделать с единым числом?
Единице всё время чего-то не хватало. Всё было однобоким, однообразным, одинаковым. Ноль заполнил собой пустоту, а единица начала кружить вокруг неё. Она кружила, кружила и достигла того, что была одновременно в двух точках! И появилась двойка! И всё было бы хорошо. Но двойка не была похожа ни на ноль, ни на единицу. В ней не было прямоты, но не было и замкнутой на себя пустоты. Двойка просто была самой собой. Она не могла создавать равновесия. Ей были безразличны гармония мира и единство всего. Но у всего, что имело начало, есть и конец. Двойка пересеклась с единицей и из их тени вышла тройка! У тройки было всё хорошо.
Спокойствие, которое она источала, благотворно действовало на всех. Пока снова не раздался Голос, неприятный и резкий, бьющий по нервам:
– Считаю до трёх! – громогласно возвестил он.
Негативные эмоции исказили окружающую цифры пустоту и помешали созданию четвёрки, а на Георгия Борисыча пролился водопад холодной воды.
***
После второго неудачного брака Василиса в девичестве Прекрасная, стала Премудрой. В голосе коренной китежанки проявилась эротичная хрипотца от курения, фигура перестала напоминать киевский тополь, загрубели руки. Но глаза, то ластящейся кошки, то тигрицы на охоте, говорили – это всё ещё я и Я ещё огогого!
У бабушки жил Елисей – чадо от первого брака. А ведь мама всегда говорила, Ипполит Королевич – скотина, всю жизнь тебе поломает! Столько лет зря разбазарила и на что? На старую шубу не то из кролика, не то из кошки?
Жизнь Василисы была пресной. Её работа в магазине "Бытовая алхимия" приносила деньги, но отнимала всё время. Да и в Китеже было негусто с развлечениями: кинотеатр, дом культуры, парк культуры имени горького отдыха и ТРЦ "Лукомория".
31 декабря 20** года. Василиса сдала кассу, выпила чай, взяла пакеты с продуктами и побрела домой. Шёл противный декабрьский дождик. Ни фейерверки, ни хлопушки не радовали голодную женщину, которую ждала пустая квартира, телевизор, кормление коров и альпак в игре "Терра Нова" на сайте "Однокашники" и очередной скучный новый год. Странно, но дверь оказалась не заперта. В коридоре горел свет, а в большой комнате на полу под кривобокой китайской ёлкой спало пьяное тело.
– Мужчина, мужчина! Проснитесь! Мужчина, или вы просыпаетесь, или я закричу!
– Мм… Инна… х…
– Ах, так? - Василиса сбегала в ванну, набрала в чайник холодной воды и окатила ею тело.
Тело разразилось нецензурной бранью. Василиса пригрозила вызовом милиции.
– Я здесь живу! Почему вы меня гоните? – возмутилось тело. – Коминтерна 11, квартира 5!
– Это я живу на Коминтерна 11 кварт… – начала, было, спор с телом Василиса Прекрасная-Премудрая-Королевич, но тут же осеклась.
"Ааа… "Сценарение"! – с досадой подумала женщина. – Чёртова "Ирония Судьбы!"
Недрогнувшей рукой Василиса набрала всем известный номер и вызвала наряд милиции.
***
– Женщина! Да вам несказанно повезло! – пыталась образумить Василису моложавая милиционерша. – Это же "сценарение"!
– Думаете, я не знаю! – пожимала плечами Василиса. – Знаем мы этот сценарий! Проспится, поест, попьет, на гитаре поиграет-попоет и поедет обратно в свой… ээ…
– Новгород, – подсказала милиционерша, держа в руках паспорт Георгия Борисыча.
– Да, в Новгород. К маме и невесте. Невеста есть?
– Ессна… – подтвердило тело.
– Галей зовут?
– Ессна, – тело опять же согласилось с Василисой.
– Вот видите!
– А вы не отпускайте! – подсказала заговорщицким тоном милиционерша. – Паспорт спрячьте. Полгодика поддержите на карантине, привыкнет и никуда не денется. Это же не просто встреча, не просто судьба. Это "сценарение"!
– Да вам то откуда знать! – начала сердится на бестолковую милиционершу Василиса.
– А вот и знаю! Я ведь в Урюпинске на Мира 33 жила. Потом как-то с подругами сходили перед новым годом в баню…
– Точно! Подруги! – схватилась за голову Василиса, представляя, как согласно "сценарению", к ней на квартиру вломятся нежданные подруги.
"Васька! Привет! А мы тут шли-шли и зашли!" Лариса Семицветова начнет нести чушь, курить какую-то дрянь и гоготать как гусь из цирка. Полина Мальвинович – рассматривать обстановку в квартире и комментировать отсутствие у Василисы вкуса своим писклявым голосочком, Жанка Аладиновская уткнется носом в смартфон и будет строчить СМСки по секрету всему свету…
Василиса со страхом выглянула в окно. Подруг ещё не было видно, но по противоположной стороне улицы, пошатываясь и держась рукой за стены, уже шел бывший второй муж Ипполит Королевич.
– Забирайте! Забирайте его скорее, – завопила Василиса, уже представляя себе, как Ипполит моется в душе, не снимая дубленки и шапки, а потом клянет почем зря несчастную заливную рыбу.
– Значит, так! – пресекла паникёрский настрой милиционерша. – Вы оставляете мужчину у себя, а я… мы с мужем все ночь будем патрулировать у вашего дома. И не пропустим к вам ни подруг, ни бывшего! Мышь мимо нас не проскочит! Согласны?
– Ну, если вы гарантируете… – с сомнением протянула Василиса. – Ладно, оставляю. А вы не поможете наладить "караоке"? Гитары ведь у меня нет.
Дмитрий Орлов и Александра Хохлова.
Основательница шелтера «Китеж» Алена Ельцова: «В России нет безопасных мест»
Основательница шелтера «Китеж» Алена Ельцова: «В России нет безопасных мест»
| Насколько безопасно содержать такое безопасное место?
В России нет безопасных мест. Первый из наших приютов – в подворье монастыря. Это дает какую-то защиту. Хотя, бывало, и туда приезжали на трех больших джипах, используя связи с местными группировками.
Шелтер непосредственно не занимается эвакуациями, он только предоставляет убежище. Здесь 90% подстраховки – цифровая безопасность. Но мы, конечно, помогаем женщинам уходить к нам с надежным планом побега. Все надо тщательно продумать и объяснить – как добираться, что сделать с телефоном и сим-картой, какая одежда не привлекает внимания, как себя вести. Иногда по 10 раз это повторяем, потому что женщина в стрессе физически не может запомнить, а записывать опасно. Недавно у коллег с Северного Кавказа был случай: вроде, все продумали, девочка ушла из дома, взяла такси. В машине кому-то позвонила, сказала, что убежала, едет. И таксист ее немедленно сдал. Девочки жалуются, когда мы рассказываем об этом – зачем вы нас пугаете? А мы просто предупреждаем о рисках. Ведь главная ответственность лежит на нас, как более опытных.
| Эвакуация – это только начало. Человек попадает в непривычный новый мир, где надо адаптироваться, искать свой путь. Что делается для этого? Какие тут бывают проблемы?
Шелтер – не полка для хранения, где женщина просто сидит. Это активный процесс реабилитации. Главная задача — чтобы девушка перестала быть пассивной, и сама начала строить свою жизнь. Нужно не дать ей свалиться в горе, переключить на мысли о будущем, чтобы она почувствовала себя хозяйкой своей судьбы. Поняла, кем будет работать, какую профессию получит.
Некоторые родители думают, что девушки, уехав от них, сразу ударятся в аморалку. Нет, они, в сущности, еще дети. Одна бежит кататься с горки, другая любит арт-терапию, рисовать, наряжать елку. Им просто нужна свобода. Клетка, даже золотая, это плохо.
Иногда женщина жила в такой клетке и привыкла к роскоши. Мы приносим конфеты «Цитрон», а она: «Вы серьезно?» Такие люди не понимают, что ресурсы у нас ограничены, и даже простую еду добыть непросто. Они думают, деньги в благотворительный фонд рекой текут. Одна девочка заявила: «Если вы нам даете одну курицу, то две наверняка сами съели». В такие моменты сложно не выгореть. 95% моей работы — это поиск денег. Я с утра встаю с мыслью, что они нужны, и вечером с нею же засыпаю. Как добыть для них эту несчастную конфету «Цитрон».
У нас часто бывают девочки, которые дожили до тридцати лет, и им каждый день с утра указывали, что делать. До мелочей. Тут важно избежать праздника непослушания. Представьте, человек вырвался на свободу, не умея самостоятельно управлять своими желаниями, эмоциями, действиями. Они иногда днем спят, а ночью колобродят, начинают курить кальян. Человек должен научиться управлять режимом дня, своими запросами, даже убирать за собой. Раньше они это делали из-под палки, поэтому иногда и волонтеров шелтера, которые учат соблюдать порядок, воспринимают как угнетателей. Это живой процесс, со временем девушка понимает, что именно она теперь несет ответственность за себя, а не мы, не ее муж и родители. Она способна не только сама справиться, но и помочь другим. Понять, чего хочет в жизни – это ведь очень сложно.
| Какую работу они обычно находят?
Поначалу девушки хватаются за любую работу. Они чувствуют, что, мы не можем их держать всю жизнь. Некоторые работают в салонах красоты, тренажерных залах, кафе – везде, где не требуется подготовка и можно учиться в процессе. Боящиеся преследования устраиваются туда, куда нет доступа посторонним: фасовщицей на складе, комплектовщиком продуктовых наборов.
Вскоре они понимают, что без куска хлеба точно не останутся, и можно стремиться к большему. У них появляются мечты о поездках на отдых. Дети идут в школу, кружки. Словом, обычная жизнь человека. Через много лет могут похвастаться, что ребенок занял первое место на конкурсе хореографии. Такие письма дают нам силы работать дальше.
| А печальные случаи бывают?
Да, конечно. Иногда человека шантажируют родителями или родственниками. Или у девушки были отношения с парнем – платонические, по переписке – и ей угрожают: не вернешься – мы с ним что-нибудь плохое сделаем. Такое давление выдержать нелегко. Иногда говорят, что мама, отец при смерти. Но, как правило, это ложь.
Некоторые родители хотят привязать ребенка к себе, будто веревкой. Это ненормально. Или выдают дочь замуж против воли. Были тяжелые случаи, когда родственник насилует девушку, а родители об этом не знают. Часто братья распускают руки. Одну нашу девочку брат бил головой об косяк за кроссовки, поставленные под неправильным углом. Она сбегает, а родители не понимают, почему. У нас живет девушка, которую отец насиловал. Это ужасно, когда так поступает самый близкий человек, который должен тебя защищать.
У одной девочки все тело было в шрамах – так сильно била мама. И ведь эта мама, возможно, желала ей добра. У братьев же такая логика: буду тебя лупить, «чтобы не позорила семью». Даже если такая девочка встала на ноги, ей нужна психологическая реабилитация. Иначе жертва насилия сама может стать насильником – по отношению к своим детям.
Если девочке дома хорошо, она никуда не сбежит. Родственники должны понимать, что сами их толкают на побег. Хорошо, если беглянки попадут в кризисный центр. А если в криминальную структуру, если их обманом завлекут в проституцию? Я говорю «выпускницам»: возникнут проблемы – приди к нам, расскажи. И мы снова поможем.
| Полиция зачастую не только не оказывает жертвам семейного насилия должной поддержки, но и активно вмешивается на стороне родственников. Иногда – без юридических оснований. Как вы думаете, почему?
Когда женщина уходит из дома, родственники начинают массированную информационную атаку. Говорят, она попала в секту, в публичный дом, ее вот-вот разберут на органы. Пускают слухи, что она неадекватна и сидит на психотропных препаратах. Иногда заявляют, что ее лесбиянки или феминистки похитили, или ее завербовали в ИГИЛ. Силовики не хотят разбираться, правда это или нет.
Недавно полицейские пришли ко мне в поисках одной девушки и сказали: «Нам каждую неделю подают заявление на розыск. Перестаньте прятать, мы все равно ее найдем». Им нет дела до того, что девушка скрывается от родных потому, что ее заставляли носить хиджаб и запрещали учиться, а теперь она хочет жить обычной человеческой жизнью. Несколько месяцев назад она отправила в полицию заявление, что ушла добровольно и просит ее не искать. А родственники пишут все новые обращения, и полиция каждый раз начинает пробивать ее мессенжеры. Мы сейчас только в Сигнале пишем, потому что вотсап просматривают. Есть и доброжелательные полицейские, которые нам помогают, но чаще мы видим или равнодушие, или веру словам родственников. А переиграть полицию мы не можем. Слишком разные ресурсы. Девушек и в метро задерживали, и в магазинах.
| В последнее время в прессе особенно много материалов о семейном насилии на Северном Кавказе. Правомерно ли говорить, что в каких-то регионах его больше, чем в других?
Не думаю, что там больше насилия, чем в прочих частях России. Но у нас жертве легче вырваться, общество не станет ее удерживать, запирать. На Северном Кавказе сложнее получить помощь, там мало шелтеров. У нас были девочки из Швеции. Там те же проблемы, но с ними активнее борются, не пытаются скрыть. Давайте не будем возвращаться назад в средние века. Нельзя бороться за нравственность запретами и насилием над личностью.
Подробнее
https://zen.yandex.ru/media/sevrinovskylive/osnovatelnica-sheltera-kitej-alena-elcova-v-rossii-net-bezopasnyh-mest-61e5174bbf04b57bb97b3f67?utm_source=serp