За ВДВ
Сегодня увидел на улице мужчину в гражданке и в голубом берете десантника. Первая мысль- как август?! Апрель же был вчера! Может я пропустил что?)
Вы хотите головоломок?
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Осень жизни
(Истории о Николаеве)
Николаев сидел на скамейке и кряхтел, как положено престарелому деду.
— Охохо, охохонюшки-хохо, вот и осень жизни подошла незаметно. Вот она и перевалила на вторую половину. Закат моих лет, охохошеньки. Да, жизнь прожить, не поле перейти. Дом построил, дерево посадил, сына вырастил. И на том спасибо.
В природе тоже наступила осень. В высоком пустом небе летел клин журавлей, издававших тоскливые прощальные крики. Деревья облетали, и обнажались их чёрные кривые стволы. Мир готовился к зиме.
Николаев вздыхал. Благородная красивая печаль овладела им. Он задумался о смысле своего существования.
Разменял энный десяток, а был ли я счастлив? — думал он, — Познал ли тайну бытия? Зачем жил? С чем уйду? И был ли во всем этот смысл?
Его печальные возвышенные размышления прервал звук открывшейся подъездной двери. Это вышла его жена.
— Ты чего раскряхтелся, как дед? Слежу за тобой в окно, всё охаешь и вздыхаешь. — она встала перед ним, необратимая, как Афина Паллада.
— Так ведь, Маша, не молодеем, — попробовал было возразить Николаев.
— Николаев, тебе всего тридцать восемь лет! — Маша упёрла руки в бока, — Ты решил под пенсионера закосить?! Это твоя новая философия, чтобы не работать?! А жить мы будем на твою мифическую «пенсию»?! На неё я буду новую грудь делать?! А машинку я ещё хотела поменять, и ты знаешь, речь не о стиральной или швейной! А на отдых твоей пенсии хватит?! Все ваши перед тендером из штанов выпрыгивают, а он сидит, кряхтит, как столетний дед! Быстро портфель в зубы и бегом на работу, «пенсионер»! А то я за галстук, как собачонку на поводке, отведу!
Так и не получилось у Николаева пофилософствовать на скамейке, как положено престарелому деду. Конечно, ведь потребности Маши — это святое.
Развод с котом
(Истории о Николаеве)
С чего всё началось, Николаев впоследствии не мог точно вспомнить. Пожалуй, всё же с кота.
— Ты покормила Барсика? — спросил Николаев жену абсолютно миролюбивым тоном.
Он не спросил с претензией в голосе:
— Ты ПОКОРМИЛА Барсика?!
Однако его бывшая, на тот момент ещё настоящая, взвилась:
— Твой кот! Ты и корми! Достал, Николаев! Я и так устала! Я сегодня на маникюре сколько просидела! Там такая дура-новенькая испортила мне ноготочки! Ты ещё с котом тут лезешь! Он и так жрёт, как слон! Корми сам своего кота, а если что-то не нравится, то убирайтесь оба!!!!!!
И ушла, топая изо всех сил, зная, что Николаев терпеть не может топот.
Николаев посидел несколько минут, осваивая сказанное. Кот лежал на диване и чрезмерно голодным не выглядел.
— Она сказала, чтобы мы убирались, — сообщил ему Николаев.
Он знал, что у женщин бывает то, что именуется загадочной аббревиатурой ПМС, но не был уверен, что сейчас у его жены именно оно. Может, она сказала, чтобы они с Барсиком убирались, находясь в здравом уме и твёрдой памяти?
Он решил на всякий случай уточнить.
— Ты это серьёзно? — спросил, просунув голову в дверь спальни.
В него полетела розовая тапка с пушистым помпоном и стразами. Значит, серьёзно.
Николаев решил эмигрировать из квартиры. Разумеется, с котом. Однако тот не торопился проявлять мужскую солидарность и с индифферентной мордой лениво лизал под хвостом, задрав вверх лапу, как флагшток.
Николаев быстро, как солдат, собрал вещи. Зимнее решил не брать, потому что стояло лето. Приданое Барсика тоже оставил жене.
— Купим на месте, — объяснил ему, — чем таскаться с кучей причиндалов.
Итого, с одной сумкой, ноутбуком и котом Николаев отчалил из родного жилища под скептическим взглядом теперь уже бывшей.
Прибыв в новую квартиру — плацдарм свежей холостой жизни — Николаев сел на диван, выпустил кота из рук и философски произнёс:
— Вот мы и осиротели с тобой, Барсик. Остались без мамочки.
Кот не проявил по этому поводу печали и Николаев понял, что не всё так плохо. Теперь можно и подеградировать время от времени. Бывшая ему этого не позволяла. Сразу громко останавливала:
— Хватит деградировать, Николаев!
Запретное всегда притягательно. Николаев решил начать с пива. Однако пить не хотелось. Хотелось лежать, обняв кота, и плакать.
Ещё он мог сейчас свободно пойти «по бабам», в чём его постоянно обвиняла бывшая.
— По бабам небось ходил? — спрашивала она шипящим голосом, опасно сузив глаза.
— Нет, нет, даже в мыслях не было! — горячо оправдывался Николаев.
— Знаю я твои мысли! — следовал ответ, — Одни бабы на уме!
Николаеву очень хотелось возразить:
— А что лучше, когда одни мужики на уме?
Но он не смел сеять столь крамольную идею для подозрений в голове теперь уже бывшей.
Он мог сейчас преспокойно пойти по бабам и ему бы ничего за это не было. Но почему-то не хотелось.
Николаев прислушался к своим внутренним ощущениям. И, правда, не хотелось ничего.
— Наверно, я импотент, — сказал он коту.
Тот озирался в незнакомой квартире, осваивал местность и, вообще, чувствовал себя некомфортно, ему явно было не до сексуальных проблем Николаева.
Он искал свою миску, а главное корм. Без корма кот отказывался существовать под одной крышей с кем бы то ни было.
Николаев рысью метнулся в ближайший супермаркет и притаранил четыре полных больших пакета, из три — для кота.
Однако через два дня Барсик ушёл. Он вернулся к бывшей Николаева.
Но тот, не зная об этом, извёлся. Искал его на улице, в подъезде орал «Барсик! Барсик! Ты где?!», заглядывал на деревья и в кустарники. И уже на грани нервного истощения догадался позвонить жене.
— Видишь, Николаев, с тобой даже кот не хочет жить! — ответила она, — Здесь твой кот, жрёт, как из голодного края родом. Видно, ты его не кормил. Наверное, деградировал вовсю, пользуясь случаем, пил пиво и по бабам шлялся, не до животного было!
Она знала, как не любит Николаев, когда Барсика называют животным.
— Коты — они, как женщины, — подумал Николаев, — такие же вероломные.
А ведь он купил его котёнком у заводчиков, назвал Барсиком, выдержав борьбу с женой, которая была уверена, что кота с родословной следует называть не простолюдинским именем Барсик, а непременно Альфредом Первым. Николаев доказывал ей, что Альфреда Первого хочется не на руки брать, а служить ему, как сюзерену а вот Барсик — это другое, своё, родное, мягкое. В итоге ничего он ей не доказал, а взял и самовольно, автономно и независимо дал коту то имя, какое хотел. Жена назвала его самодуром и упорно кричала коту «Альфред!». Но Барсик не оценил и игнорировал. Таким образом, Николаев в той борьбе победил.
Он пришёл к бывшей забрать предателя.
— Николаев, ну куда тебе с котом? Подумай сам, у тебя работа, кто будет его кормить? Бэбиситтер наймёшь? Это же смешно. Пусть остаётся, а ты погуляй. Даю тебе месяц. Поезди, покатайся, потом вернёшься. Обещаю, я буду кормить его. Нет, серьёзно, буду кормить, мыть и ухаживать за ним.
Жена стояла, прислонившись плечом к стене и сложив руки на груди.
Николаев подумал пять секунд и понял, что это очень щедрое предложение. Чрезвычайно щедрое.
— А где Барсик? — спросил.
— Вон он, — кивнула жена головой в сторону комнаты, — лежит, как обычно, моется.
Николаев разулся и прошёл к коту. Жена тактично осталась в прихожей.
— Я уезжаю, Барсик, — сообщил Николаев, присев на край дивана.
Кот, являясь обладателем нордического характера, эмоций не проявил. Его большая круглая серая морда ничего не выражала.
Николаев попрощался с ним, пожав ему лапу, вышел из квартиры, сел на мотоцикл и укатил, как водится, в закат.
Легко путешествовать, когда есть с кем оставить кота.
Проект Разгром
Ляди News
Художник Яна Мышкина
Заправляла здесь жена уездного градоначальника г-жа Маркелова, которая являлась по умолчанию главной ледей. Политес обязывал её вести светскую жизнь, в том числе и быть предводителем местной богемы, состоявшей из жён начальства разного уровня и артистических вьюношей полусвета, не принятых в Петербурге.
Уездный извозчик-коваль со странной фамилией Кулигин-Левшов, о коем шептались, что он может подковать не только лошадь и блоху, но и недурен в постели, смастерил для первой ляди диковинку — компухтер. Она могла теперича строчить в сем аппарате всё, что ей хотелось. Другие из ледей, кои имели дома пимпочку, подсоединённую к компухтеру проволочками, тоже могли из своей спальни писать под ньюсами г-жи Маркеловой свои комехтарии.
Чтобы различать друг друга в компухтере, ляди взяли себе картинки, но не из Парижу, а нарисованные птичницей Агафьей. Так как Агафья всю жизнь проработала на птичьем дворе, то бишь в курятнике и гусятнике, то рисовать умела только оных птиц. И вскоре комехтарии под ньюсами расцветились гусынями и курочками, что охотно кудахтали:
— Ах, какой пассаж! Ах, моё бедное сердечко!
До первой ляди время от времени доставляли с оказией посылки из Петербурга, в числе коих были и новые романы. Г-жа Маркелова являлась Знатоком Настоящей Литературы и, разумеется, писала Рецензии на произведения в своём «Ляди News».
Вот вчерась подвезли книженцию некоего автора Пушкена. Пушкен страшно не понравился первой ляди. Она срочно сообщила всем дамам об этом:
«Чёрен больно, аки арап. И что это за «буремглою»? Что за «бурем»? И что за «глою»? Какие слова басурманские, сразу видно арап. Не идёт ни в какое сравнение с моими любимыми писателями РичирдсОн и ДонольдсОн. Ах, как они пишут об амурах! Моё бедное сердечко трепыхается, аки божья питичка! Ах, и стыдно, и хочется читать до рассвету!».
После чего откушала чаю и отлегла почивать.
Те из дам, кои читали господина Пушкена и он имел грех им понравиться, робко возразили, что, мол, как же, а ведь элегии у него недурственны, хотя, да, он больно чёрен, аки арап, без сомнений арап, но и элегии… короче, вы поняли.
Артистических вьюношей хвалы стихам поэта больно кольнули, они дружно ненавидели талант, а посему срочно нацарапали возмущённые комехтарии:
«Ныне в моде пудриться и иметь на белом лике страстную мушку около рта. Тот, кто сие украшение не имеет и не пудрится, не может считаться Настоящим Писателем али Поэтом. Дамы, побойтесь господа бога, где вы узрели элегии? Читайте Настоящую Поэзию здесь — наше уездное светило господина Цветикова. Никто лучше ево не напишет стихов. Смотрите, какая прелесть:
ЭЛЕГИЯ ВЛЮБЛЁННОГО СЕРДЦА
Страсть поглотила мой разум.
Я влюблён
Разом!
В госпожу Зизи,
В госпожу Мими,
И уж, конечно, в госпожу На-та-ли!
Да, я такой ветреный
И совсем неверный,
Как день ветренный!
Но что поделать?
Страсть завладела мной,
Разумом моим
И душой!».
Наутро г-жа Маркелова сняла со своего компухтера ночной колпак — а колпак она надёвывала на него, потому как компухтер мужского роду, а значит, в спальне дамы он неприличен — и увидела хвалебные венки и вензеля от некоторых дам Пушкену. Она гневалась и срочно стёрла всё, где Пушкен был представлен в белом свете, невзирая на свою черноту лица, кудрей и бакенбардов.
Теперь любой, имеющий дома пимпочку и читающий «Ляди News», мог видеть, как дурен господин Пушкен. А посему многие срочно заказывали его книженции с оказией из Петербурга. Ну, чтобы самолично убедиться, так ли чёрен чернокудрый писатель.
А в «Ляди News» по-прежнему гусыни и курочки кудахчут о господах РичирдсОн и ДонольдсОн (со спецпрононсом), что пишут об амурах. Оно и правильно, амуры превыше всего, ибо правят миром.
А как долго к вам по молодости доходили некоторые истины?
До окончания нежного возраста ёбся только с женой, которая в итоге свалила на более толстый хуй охранника ночного клуба. Какая же была трагедия, не по-мужски перенесённая!
Понадобилось много лет, чтобы до меня наконец-то дошло, что именно во всём этом было днище, особенно теперь, зная, чем она закончила.
Считаю, что мне сильно повезло, вышел без последствий из ситуации.
На грани.
А всё почему? Маму не слушался, предупреждала же!